Часть 2 (1/1)

За узким окном каменного замка виднелось небо, угрюмо серое, тяжёлое. Оно будто сдавливало страну под собой. Англии не привыкать к плохой погоде и сырости, жаловаться на дождь здесь было равносильно жалобам на пьяные драки в кабаках?— бессмысленно и глупо. Поэтому сдержанные англичане держали свои нравы внутри, покорно закупаясь узорчатыми зонтами, в иное время служившими импровизированной тростью.Кудрявому юноше, сидящему за длинным обеденным столом, ничего не оставалось, кроме как постукивать серебряной вилкой по столу и задумчиво вглядываться в грузные тучи. Знаменитый своими меланхоличными пейзажами Лондон давно приелся, густые вечнозеленые леса под окнами наскучили так же, как и бедро ягнёнка каждую неделю по воскресеньям; птицы нагло пролетали прямо рядом с окном в королевскую столовую, истошно орали чайки, тут же уносясь прочь.Утро, такое же обычное, как и роскошь во дворце, изученном принцем досконально, выматывало и до невозможности бесило. Даже небо, выглядящее довольно грозно, вызывало только недовольное фырканье со стороны королевской особы. Хотелось разбить это молчание уроненным бокалом, тучное небо?— солнечным лучом.Бен смотрел на это и понимал, что наблюдать каждый день одно и то же не под силу даже ему, а кто-кто, но принц обязан обладать истинно героическим терпением. Вилка предательски выскользнула из расслабленных пальцев и с неприятным звоном упала на каменный пол. Рядом тут же оказались услужливые подданные, немедленно заменившие непригодный прибор на чистый. От неожиданности Бен вздрогнул, пришлось оторвать невидящий взгляд от тучи, подозрительно похожей на льва с пышной гривой, и бегло взглянуть на отца. Тот только хмурился, густые брови подрагивали, но на несчастную вилку он даже не посмотрел. Казалось, если сильно постараться и напрячь зрение, можно было увидеть мыслительный процесс в голове короля.Бен решил не мешать. Мало ли, что отец обдумывает на этот раз, его это не касается.Пока.Бен старательно отодвигал моменты щекотливых разговоров о престоле, и о том, что ему, наследнику, пора бы выбрать избранницу. После подобных слов Бен, молодой мужчина с развитой мускулатурой, краснел как легкомысленная девушка после комплиментов. Бен вовсе не боялся правления?— его отец научил его многому, что должно понадобиться на троне. Ответственности и разума у принца с детства было не занимать, фехтовать он умел мастерски, и, если бы того требовала ситуация, он бы и на войну смог пойти. А вот вопрос женитьбы ставил его в тупик. Сомнения мелкими зернышками были посеяны ещё когда белокурому Бену было шестнадцать.На именины принца Его Величество созвал если не всех, то подавляющее большинство влиятельных людей: от композиторов до местных управителей модных домов. После торжественного поздравления короля и каких-то напудренных джентльменов придворный оркестр грянул с воистину роскошным размахом. Бен выдохся ещё на вальсе Штрауса, оглушенный ?Весенними голосами?, но его тут же приставили к какой-то уважаемой графине. Найдя в себе силы на обворожительную улыбку, он вежливо распрощался с партнёршей после довольно неплохого менуэта и поспешил отправиться в покои.Роскошные празднества никогда не доставляли ему такого удовольствия, какое получали все эти бесчисленные гости и, в особенности, его отец. Он не был человеком, любящим роскошные балы, громкую музыку и цветные всполохи шикарных платьев дам. Он любил хвастать деньгами. Каждый раз, когда Бен бросал взгляд на короля на торжественных вечерах, когда его не было видно, он вздрагивал от зловещего, красного и надменного огня в глазах мужчины. Деньги для него были не простыми блестяшками, это была его власть, которой поклонялись все представшие перед ним люди, и король это видел, прекрасно понимал.Бен нахмурился от своих мыслей. Хотя бы этот вечер он хотел не заполнять своим отцом и его замашками. Принц развалился на просторной, отдающей прохладой кровати и вымученно прикрыл глаза.Сейчас король не должен его искать, юркий мальчишка-слуга должен был передать Его Величеству желание сына, так что можно спокойно отдохнуть пару часов.Шестнадцатилетие оказалось, в общем-то, таким же тривиальным, как и все Дни Рождения до этого. Когда-то он боготворил эту дату, думал, что после нее все станет по-другому, он станет лучше, взрослее. Бен начал лениво перебирать в памяти страницы воспоминаний, но внезапно раскрыл глаза. Сердце неоднозначно ухнуло куда-то вверх и сильное желание подорвало принца с кровати. Самое время излить жухлую повседневность событий на бумагу.Он подошёл к резному столу, на котором холодно поблескивала чернильница. Пальцы подцепили аккуратное перо и поднесли его к бумаге.?С возрастом ничего не меняется??— легкие буквы податливо сложились в надуманную фразу.Принц ухмыльнулся собственным мыслям, потому что, вообще-то, меняется, и ещё как. Шестнадцатилетие означало то, что теперь ему на мозги будут капать постоянными поисками невест.Бен и раньше замечал, что приторно-сладкие женские ароматы его привлекают намного меньше, чем терпкий мускусный запах мужских благовоний, но списывал это на собственный вкус. Да, было однажды, когда он подумал, что прибывший с посланием отцу придворный французского двора довольно изящен и даже красив, но разве не все французы ведут себя словно утончённые баронессы?Занятый своими мыслями, Бен аккуратно вырисовывал на тонкой бумаге множества бесформенных фигур и не сразу услышал робкий стук в дверь. Спустя какое-то время стук повторился, уже настойчивее, выдирая принца из глубин подсознания. Нелестным словом припомнив Мадонну, он наконец ответил ?войдите?, не имея ни малейшего представления, кто мог бы заявиться в покои расслабляющегося сына короля Англии в его же законный праздник.Из-за двери мягко выплыла хрупкая девушка, на вид чуть ли не девочка. Лет четырнадцать, не больше! Худые плечи скрывались за полупрозрачной накидкой, блестящими пуговицами пришитой к затянутому корсету. Шелковая юбка едва прикрывала острые коленки, незаметно дрожащие от волнения. Взгляд зелёных глаз был так чист, что Бен подумал, что последний раз видел такую невинность только у поварят, отчаянно пытающихся не перепутать солонку с перечницей.—?От меня что-то требуется? —?он старался не показаться слишком обеспокоенным или мягким, придав голосу немного наигранную жесткость.Девчонка потупила взгляд в пол и скованно улыбнулась.—?Его Величество отправил меня сюда. Сказал, вы устали, а ?нет отдыха лучше, чем женщина в руках?Бен сперва даже не понял, пару раз моргнул в пустоту. Во-первых, женщина? Да эта юная леди ещё в куклы играть не перестала, взрослым человеком ее мог бы назвать только слепец (или же увеселённый алкоголем король). Во-вторых, Его Величество решил заняться сексуальной жизнью сына? Похвальное внимание, омрачённое лишь тем фактом, что хрупкая незнакомка так и останется нетронутой, с густым румянцем в придачу.Происходящее слабо укладывалось в голове, но Бен молчал уже непозволительно долго. Прогнать ребёнка он не решался?— у неё могут возникнуть проблемы из-за того, что она удалилась из покоев принца слишком рано, и, кажется, не выполнила того, что приказано. Поэтому он только и смог выдавить:—?Не слушай. Присаживайся.Зелёные глаза изумлённо уставились на выдвинутый стул возле письменного стола. Сомнение мелькнуло на лице, тут же сменившись полуухмылкой, и леди, плавно ступая по ковру, подошла к приглашенному месту. Бен присел на край кровати.—?Как тебя зовут?Он решил, что раз обещанный девочке вечер не светит, стоит хотя бы узнать имя.—?Люсиль. Можно Люси, специально для Его Высочества.Она явно почувствовала себя увереннее, даже пробежала взглядом по раскрытой тетради с беспорядочными линиями, процесс рисования которых пару минут назад ненароком прервала.—?Если наклонить голову, похоже на какую-нибудь толпу в лесу,?— она задумчиво повернула точёную головку под нужным углом,?— вот тут стоит дровосек с топором. А это, кажется, корова. Какие же бессвязные каракули!Девочка ярко улыбнулась. Ну точно, ребёнок.—?Сколько тебе?—?Вообще четырнадцать,?— она сосредоточенно поковыряла ноготь на большом пальце,?— но скоро пятнадцать. Мама сказала, что я уже взрослая женщина и готова выполнять свою задачу,?— на этих словах Люсиль забавно сморщила нос,?— нашептала что-то кому-то, в итоге дошло до Его Величества. Как вы должны отдыхать, я не знаю, не подскажете?Бен покачал головой, удивляясь этой искренней непосредственности. Оставлять девчонку в неведении не стоит, пусть знает, на что отправила ее мать.Следующие пятнадцать минут брови Люсиль то и дело дергались вверх, кажется, стремясь дотянуться до светлой макушки; щеки покрылись полупрозрачным румянцем. Бен рассказал ей всё, что знал о сексе сам, не без усмешки наблюдая за реакцией порозовевшего лица.—?Тогда почему вы ещё не сделали то, о чем рассказали? —?спросила она, когда Бен замолк.—?Сложно объяснить,?— принц неопределенно повёл плечом,?— считай, что меня это не интересует.Люсиль решительно кивнула и, кажется, облегченно выдохнула.—?Кстати, правда похоже на дровосека, я не замечал,?— Бен дружелюбно подмигнул.Широкая улыбка тут же расцвела на обоих юных лицах.С тех пор прошло два года, и Люсиль из хрупкой смешливой девочки превратилась в изящную девушку, хоть и не потеряла блеск в глазах. Когда Бен, пребывая не в духе, черство отсылал ее к себе, она обиженно хлопала длиннющими ресницами и с силой дергала тяжёлую дверь. Всегда после такого принц чувствовал себя виноватым?— Люсиль хотела помочь, а он, гадкий кусок поросячьих помоев, прогнал её.Поэтому уже через четверть часа они беззаботно мотались по комнатке девушки. Там почему-то всегда терпко пахло ромашковым чаем.—?Я тебе что, еда, чтобы благоухать как чертов эклер?Может поэтому они стали ближе, чем брат и сестра. Принц властными и грозными взглядами отгонял от подруги надоедливых ухажеров, а она взамен подбирала ему только самые модные наряды и самые интересные книги Английских классиков.Но то, что они от чистого сердца назвали дружбой и привязанностью, не укладывалось в головах королевской четы. И мать, и отец то и дело с укором поглядывали на стройную блондинку, заливисто хохочущую над забавной формой облака вместе с их сыном.—?Она птица не твоего полёта, милый,?— мать в который раз попыталась заглянуть в светлые глаза принца, и в который раз безуспешно, потому что тот их (в который раз) измученно закатил.Люсиль на это реагировала хмуря тонкие брови и обеспокоенно глядя на Бена. Она знала его проблему и знала, что говорить о ней с кем-то, кто точно не потерпит такого своенравия, сродни добровольному восхождению на эшафот.Бена терзало чувство собственной неправильности, будто маленькие колёсики внутри мозга сдвинулись куда-то и настойчиво продолжали крутиться в неверном направлении. Возможно, стоило обзавестись любовницей хотя бы для вида, но лишь при одной мысли о похотливых взглядах какой-нибудь герцогини его начинало мутить.А однажды отец решил привлечь сына к тому, чего он больше всего боялся с самого своего шестнадцатилетия. И сейчас он сидел в этом огромном, но таком душном зале именно по этой причине.—?Бенджамин.Принц с трудом оторвал глаза от окна, мысли бурным потоком унеслись прочь, сметаемые колким пугающим взглядом Его Величества.—?Что ты знаешь о Франции?Бен поджал губы. Вспоминать толстые учебники истории об этой беспокойной стране не хотелось от слова совсем, поэтому он только устало выдохнул и ответил:—?Достаточно. Неужели с нашими закадычными друзьями что-то случилось?Отец хищно улыбнулся. Бен вдруг почувствовал себя загнанным в одну маленькую тесную клетку с голодным львом.—?Говорят, Париж вовсю горит недовольством. Люди умирают как крысы, нация слабеет, армия вслед за ней, понимаешь?Бен вздрогнул. Он прекрасно понимал, к чему клонит голодный до новых земель король, но одна лишь мысль об убийствах ни в чем не повинных граждан приводила его в полный ужас.—?Отец, не нужно.—?Не трусь,?— Его Величество слишком старательно делал вид, что рассматривает узорчатый нож в руках, но с испещрённого неглубокими морщинами лица не сходила довольная ухмылка. —?Нам нужны их поля, у них урожай каждый год в три раза больше английского. Только представь, сколько денег это принесёт.Бен покачал головой.Вечно эти деньги. Да будь его воля, он бы сжёг их в костре, обогревая руки в студёный мороз. Его Величество обыкновенно руководствовался не голосом собственной совести, а прожигающей кислотные дыры в сердце алчностью. Насколько часто это приводило к трагическим последствиям, принц решил не вспоминать.Сам он, хоть и любил одеваться в дорогую одежду и носить золотые украшения, не испытывал зависимости от денег. Монетки из казны были для него лишь обменным средством для покупок, он никогда не пытался заполучить с их помощью чьё-либо доверие или расположение. Часто дорогим ожерельям и поясам с рубином Бен предпочитал военные и исторические книги, временами конспектировал некоторые абзацы в тетрадь с желтыми листами и старался выжать из литературы максимум новой информации. Поэтому ещё из детских сказок про принцев, принцесс и драконов он знал, что война?— это не празднество, как считал отец, война?— это боль, кровь и запах пороха, медленно, но верно выедающий легкие.Король будто не понимал этого. Иногда Бен удивлялся кровожадности собственного родителя, пытался вразумить его во время многочисленных споров, но тщетно. Мало того, что отец, бывало, даже не слушал разгоряченного жарким доказательством своей правоты сына, он еще постоянно получал одобрительные кивки и занудное ?Его Величество прав? со стороны. Неизменно одну и ту же фразу, словно утреннюю молитву, повторял личный слуга короля?— высокий мужчина моложе средних лет, но на добрый десяток старше Бена, со стальными голубыми глазами и жесткими короткими волосами цвета темной древесины.Гвилим, которого король безропотно называл просто Ли, вертелся у ног императора словно пресмыкающееся. Тем не менее, лестью ли, острым умом ли (Бен не мог утверждать точно), мужчина смог стать главным неофициальным помощником Его Величества и уже не боялся открыть рот, дабы вмешаться в чужую, между прочим, беседу со своими потаканиями.Вот и сейчас Ли стоял поодаль от обеденного стола и неприятно сверкал глазами. Конечно, король прав, как может быть иначе? Сохранить жизни невинных граждан чужого государства, да при том, что своих земель вполне хватает?— абсурд!Бен тяжело прикрыл веки. Ему определённо нужно обдумать намерения отца, явно не ведущие ни к чему хорошему. Бен буквально чувствовал, как в груди разливается плавленное железо, застывая тяжелыми оковами где-то за легкими. Нужно понять, как отговорить короля, потому что разрушенные города и разваленные семьи?— последнее, что бы хотелось видеть принцу, когда он однажды взойдёт на престол.Бен медленно поднялся из-за стола и поймал взглядом прищуренные глаза Его Величества. Единственное, чего сейчас хотелось принцу?— это погрузиться в книгу и не отвлекаться от страниц ближайшее навсегда, чтобы не видеть испепеляющего взгляда суженых зрачков.—?Мне нужны новые произведения Гёте.—?У тебя есть Люсиль,?— глаза отца недобро сверкнули.—?Она занята, а книга должна быть у меня уже сегодня,?— Бен выдержал взгляд отца и уже настойчивее продолжил:?— Мне сложно понять, по какой причине ?Герман и Доротея? все ещё не дожидается меня на моем столе, но искренне надеюсь, что это будет исправлено.Принц вцепился пальцами в краешек стола и уверенно посмотрел на отца. Тот, кажется, начинал багроветь от наглости собственного сына, но, вспомнив, что короли Англии не отдаются гневу словно маленькие дети, лишь процедил:—?Дела Люсиль могут подождать. Разговор окончен. Гвилим,?— отец кивнул головой в стороны принца, глядя при этом на злобно ухмыляющегося Ли,?— проводи его до покоев.Бен мрачно посмотрел на шагающего к нему Ли и недовольно поморщил нос. Будто он сам не доберётся. В любом случае, затевать перепалку сейчас было бы глупо и нелепо с его стороны. Стоит только позволить этому пресмыкающемуся довести его до тяжелой дубовой двери, а там его ждут жёлтые листы тонкой бумаги и кисловатый запах засохшей апельсиновой корки. Там он сможет в полной мере поразмыслить и об отце, и о Франции, и о Гёте.Гвилим раздражающе шёл прямо по пятам за принцем, не отводя взгляд от светлого затылка ни на секунду. Сама его натура внушала такую опасность, что позволять ему идти прямо за собой казалось как минимум опрометчиво.Они довольно быстро добрались до покоев Бена, где он скрылся за темной древесной дверью с резными позолоченными узорами. Такими же крепкими дверьми с железным засовом были заперты его мысли и сердце для отца. С каждым днем он все четче чувствовал и осознавал, как они далеки с королем. Всё, что их связывает?— несчастная королева, которая понимает, что происходит, и пытается разорваться на две части ради людей, которых любит.Бен сел за свой стол и взял в руки перо. Чернила оставили первые свои следы на желтоватой бумаге и все, о чем мог думать теперь принц?— это изящные синие линии.