Часть 1 (1/1)

Новости во Франции всегда разлетались с огромной скоростью. Еще вчера приказ о повышении цен на хлеб был продекларирован только на главной площади Парижа, а уже сегодня в центре города скапливались недовольные люди с окраин. Ворота ко дворцу еще никто не атаковал, но молодой французский принц, наблюдавший за улицами с самого низкого балкона, видел недовольные взгляды прохожих и их шевеление губ в ругательствах. Он не мог их осуждать - голодая, умирая от грязи и донашивая одежду за десятком своих предков, невольно будешь ненавидеть роскошь дворца, где ходят вылизанные люди и заботятся о высоком. Армия отца Джо начинала толпиться у стен дворцовой ограды. Джо не должен на это смотреть.Принц вошел в зал, жестом тут же отогнал слуг и те послушно скрылись за широкими высокими дверьми. Джо терпеть не мог их полунаклон и лестный взгляд исподлобья. В одну из дверей ритмично постучали и в зал вплыл виновник всех торжеств и неприятностей принца - Рами, кокетливо виляя бедрами, раскачивая шелковую накидку, подошёл к своему другу и хитро прищурился. Такой прищур обещал только новые неприятности, но, пожалуй, именно за этот искристый взгляд Джо и любил его.Они познакомились еще очень давно. Рами был сыном одного из тех, кого обычно недолюбливают за явно не французское происхождение, однако чужестранец сумел истинно фараоновским обаянием стать одним из приближенных людей отца. Пучеглазого мальчишку привели во дворец и оставили в одном из огромных залов: у его отца были более важные дела на этот момент. Джо, крайне любивший в своем ребячестве сбегать от всех его нянек, не заставил себя долго ждать. Нашли их уже вдвоем, в саду, на одной из узорных скамеек. Рами громко голосил военные песни под звонкий смех маленького принца, получая превеликое удовольствие от своего музицирования. На следующей их встрече Джо долго рассказывал, как жестоко прогоняли всех фрейлин, а Рами, в свою очередь, посвятил его, сколько и какого цвета у него полос от прутьев.Эта дружба была обречена продлиться до самой смерти. Их встречи стали происходить чаще, со временем они становились все скандальнее, а в семнадцать лет Джо настоял на том, чтобы Рами стал придворным музыкантом. Как только это случилось, молодой приближенный сразу получил комнату рядом с покоями принца, а каждый день для Джо стал праздником. Правда, все остальные с ним в корне не согласятся. Вечно голосящий?— с позволения принца, конечно?— Рами неплохо надоедал лепечущим возле королевских покоев служанкам и пажам, но сделать они ничего не могли. А Джо горделиво поглядывал на друга и сдержанно смеялся, если тот отпускал какую-нибудь шутку, совершенно не соответствующую статусу королевского дворца.Они были неразлучны и тогда, когда отец Джо?— по сути, тот ещё варвар?— слёг с горячкой. Оба стояли возле тяжело дышащего короля, обложенного бархатными подушками и бормотавшего какую-то несусветицу, и скорбно молчали. Джо каждый раз хмурился, когда отец стонал или начинал прерывисто дышать. Над ним все сильнее нависала ответственность за престол и бурлящую восстаниями страну. Он не был готов. Ни к престолу, ни к болезни отца.Рами взволнованно теребил кружевные рукава атласной рубашки, стоя за дверью в покои, в то время пока Джо, не зная себе места, расшагивал по коридору вдоль и поперёк. Придворный лекарь, мсье Лефевр, уже с полчаса не выходил из спальни короля. За дверью то и дело слышался тихий звон склянок с настоями лекаря, почти успокаивающе.—?Ваше Высочество,?— Лефевр осторожно открыл дверь, вышел и так же тихо закрыл ее,?— боюсь, ваш отец очень тяжело болен. Я проведу несколько курсов лечения, но вы сами понимаете, наша медицина не способна на все, вы должны быть готовы к худшему,?— тяжелый взгляд темно-карих глаз устремился прямо на Джо.В груди принца предательски защемило. Сколько бы они с отцом не ссорились из-за его действий, что бы отец не сделал с Францией, но забота о веснушчатом сыне всегда была присуща Его Величеству. Джо до сих пор с теплотой вспоминал то, как отец лично учил его грамоте и английскому языку. Ему не особо нравилось картавить совершенно непривычным образом, но сам язык нравился и давался удивительно легко. После смерти матери они с отцом сблизились ещё больше, и, несмотря на то, что Джо выступал решительно против политических решений его отца, любили друг друга. Весть о возможной смерти отца ударила по ушам не хуже оркестровых литавр. С новой силой надавил страх. Он не хочет остаться сиротой.Джо нахмурился и, сдержанно кивнув в знак прощания, направился в свои покои, туда, где смог бы найти спокойствие. Рами молчал, пожалуй, слишком долго для себя: по дрожащим рукам и закусанным щекам ему и так всё было понятно. Он уверенно положил руку на плечо принца, показывая свою поддержку, и пошел следом.После пятого описанного по комнате круга, Рами не выдержал, встал с кровати принца и остановил его кружения. Джо невидящим взглядом посмотрел сквозь своего друга и отвернулся в сторону. Его довольно сильно встряхнули и заботливо усадили на пуховую перину, все еще придерживая за предплечья.—?Ты ведь не знаешь насколько все плохо, —?его серьезный взгляд изучал каждую эмоцию, хаотично мелькающую в глазах принца.Джо устало закрыл глаза, вслушиваясь в приглушённый шум толпы под стенами дворца. Дворец вдруг стал такой хрупкой оболочкой, скорлупой, которая разобьется при первом же ударе. А снаружи хищная толпа разевала пасть, и остановить ее было невозможно: пойдет на таран и возьмет свое. Отец, который сдерживал этого хищника, отступил слишком внезапно.—?Я боюсь, Рами. Кажется, впервые так сильно.—?Он твой отец, нормально переживать за близких,?— неуверенно сказал музыкант.—?Я боюсь не только смерти отца,?— большие голубые глаза внимательно уставились на принца, а тот только кивнул на окно,?— посмотри туда.Рами подошел к окну. Он понял, о чем говорил его друг. Дворцовая армия уже наставила штыки на горожан, все требовательнее приближавшимся к стенам и громко кричавшим. Французская ругань шла со всех сторон, толпа копилась, как тугой жгут затягивалась вокруг стен дворца. Дворец был ловушкой.—?Если отец уйдёт,?— тихо продолжал Джо,?— то все они обрушатся на меня. все эти люди будут ждать, что я для них сделаю, а потом за любое мое неправильное действие будут готовы разорвать меня в клочья. Они по уши сыты несчастьем.Какой-то мальчишка внизу расплакался прямо перед гвардейцами, хватаясь ручонками за пышную юбку матери. Толпа будто вспенилась в этом месте, люди закричали еще громче.—?Они просят хлеба, а я не Мария Антуанетта, чтобы предлагать им пирожные!?—Рами отвернулся от окна, увидел издевательскую гримасу Его Высочества. —??Да здравствует король Джозеф!?. ?О нет, он совсем как его отец!?. Или ?он ничего не может нам предложить!?. ?Пора на революцию!??— восклицал он, а на щеках неровными пятнами начал появляться розовый румянец ярости. —?Это даже звучит глупо, Рами.—?Ты не готов к правлению?—?Я не готов к правлению, именно,?— эмоционально всплеснул руками Джо и вскочил.Принц подошел к окну, снова бросая взгляд на разъяренную толпу, снял с пальца изумрудный перстень, подаренный отцом, и стал его вертеть, пока друг не положил руку на его запястье и не остановил безумную пляску пальцев.—?Значит, тебе нужно успокоиться и подумать,?— голос был серьёзен и тих. —?Хочешь в Англию?Джо тут же вскинул взгляд на друга, в надежде, что тот шутит, но голубые глаза выражали только ясность и решительность помочь. Будто он не предлагал идею трусливого побега, а простую прогулку по саду.—?Как я скажу отцу?Мысль о побеге уже крутилась в голове, но что-то тугое и крепкое, кажется, совесть, не позволяло Джо зайти дальше размышлений. Отец тяжело болен, а он собирается удрать? Именно тогда, когда страсти накаляются и держать страну под управлением становится все труднее? Прекрасно, будущий король, оставляй страну на произвол судьбы и немощного старика.—?Джо, почему ты думаешь об этом как о предательстве? Тебе нужно выбраться отсюда, чтобы собраться с мыслями и быть готовым взойти на престол. Я, конечно, не настаиваю,?— Рами хитро прищурился,?— но если всё останется так, ты рискуешь развалить страну и попасть на гильотину.В голове беспорядочно летали собственные мысли вперемешку с обрывками фраз Рами. Идея развеяться казалась уже не такой плохой и не такой невыполнимой. Ему просто нужно оказаться там, где не будет преследующего с детства запаха лаванды и терпкого вина, где разум будут продувать студёные ветра, и где он, принц, вообще-то, разберётся со своими страхами.Изумрудный перстень легко оказался на тонком пальце и Джо посмотрел на друга.—?Мы едем в Англию. Утром. Не надевай парик, иначе с этими локонами нас точно узнают.Рами ухмыльнулся и, повернувшись на каблуках, изящно вышел из покоев.Уже завтра в волосах Джо, вечно скрытых под высоким париком, будет играться солнце, оставляя на медных прядях поцелуи лучиков. Уже завтра он ступит не на утоптанную множеством ног землю дворцовой площади, а на мягкую зеленую траву. Джо слышал, что в Англии она растёт до одури быстро, что там просто ужасный климат и мягкие пугливые овцы на лугах. Это будто придало сил молодому принцу, позволило вздохнуть полной грудью и поверить, что у него все еще было впереди.Бездонная пасть народа, его рычание, показалось уже не таким грозным. Кажется, бедняки, поняв, что ничего не добьются на этот раз, стали расходиться. Площадь пустела на глазах, все приходило на круги своя.