- 10 - (1/1)

Что скрывать, читать про себя было интересней, чем про Луи. Приятно даже. Вот она, магия печатного слова: отлично знаешь, что большая часть написанного – вздор и ложь, но все же, все же… Обложку подобрали что надо: барышня в наряде неопределенного века (с голыми плечами и при современном макияже) стоит на улице не менее условного как исторически, так и географически города, освещаемая заревом не то рассвета, не то пожара. Попробовала бы я теперь эдак вот романтично встретить рассвет, интересно, сколько секунд мне бы довелось его созерцать.Однако Луи постарался. После ?Интервью? я приготовилась, что героиня ?Аманды? будет выведена если не откровенным монстром, то бессердечной ведьмой уж точно. Но нет! Луи решительно крутанул доску, и черное стало белым. Итак, Аманда, юная особа, похищенная разбойниками и проданная Туллочу Шотландцу в начале восемнадцатого века. Бедняжка (то есть я) боится сурового хозяина, переживает кровавое перерождение и в конце концов сбегает в Европу, чтобы отыскать свою человеческую семью, отца и брата, но натыкается на (та-дам!) вампира по имени Альфредо. Этот Альфредо решает преподать беззащитной девушке урок, убивает и сжигает ее родных, отчего Аманда немного трогается рассудком, однако ж сбегает от обидчика прямо в Париж в объятия Лестата. Лестат оказывается хуже Туллоча и Альфредо вместе взятых. Вот правда, не была бы лично с ним знакома, возмутилась бы, что за чудовище, и как это несчастной героине постоянно не везет на мужиков. Лестат издевается над сожительницей, заставляет выступать то гадалкой, то актеркой, то вовсе падшей женщиной (ну у Луи и воображение), а еще постоянно таскает на огненные потехи, памятуя про страх огня у бедняжки. Аманда пытается снова сбежать, вернуться к Туллочу в его мрачный замок и слезно просить принять ее обратно. Но юный по вампирским меркам Лестат меж тем куда хитрее солидных мэтров, он без труда ловит беглянку и, пригрозив огненной расправой, сломив ее волю, силой увозит в Новый Свет. Там он распутничает напоказ и требует участия Аманды в его кровавых увеселениях. Потом он встречает Луи, переключается на издевательства уже над ним, но Аманду не отпускает.И тут героине неожиданно везет. Да-да, на нее обращает внимание достойный, добрый, тонко чувствующий вампир, а именно Луи де Пон дю Лак собственной персоной. Когда агрессия Лестата достигает пика, он смело, рискуя новой жизнью, помогает Аманде сесть на отплывающий в Старый Свет корабль и садится на него сам, спалив на прощание Лестату дом. Но Аманда отравлена злостью Лестата, она не верит своему рыцарю и пренебрегает его чувствами. Когда в Париже она снова встречает Альфредо (тесен мир), то ее рассудок окончательно помрачается. Она оскорбляет и унижает Луи, а потом убивает Альфредо и сжигает его Театр вампиров вместе с актерами и публикой. Луи благородно готов простить подругу и принять обратно, но героиня снова его отвергает и возвращается в Шотландию, чтобы прозябать в продуваемом всеми ветрами замке отпущенный ей остаток вечности, скрываясь от мира и других вампиров. Конец? Да как бы не так! Луи намекает, мол, в отдельной книге о Лестате он расскажет, что случилось с героями дальше.- Я это тебе и без книги скажу, - хмыкнула я, прочитав его скорбный труд. – Если Лестат жив (а мы не можем утверждать обратного), он непременно воспрянет духом и приедет сюда, чтобы накостылять тебе по шее от всей темной души. И будет прав! Более того, я ему помогу.- Но за что, Аманда? – Луи состроил невинные оленьи глаза. - Ты еще спрашиваешь, негодяй, - пробурчала я. – Превратил меня в сумасшедшую дуру, а его в недалекого садиста. - Я правду написал, все так и было, - надулся Луи. Я с сомнением покосилась на него, но Луи действительно верил в то, что написал. Я в который раз поразилась избирательности восприятия. Все-таки мы такие… люди, порой думала я с толикой умиления. На третьей книге Луи забуксовал, раскаялся, что вообще затеял это предприятие, и обвинил меня, что я спровоцировала его на авантюру с карьерой писателя.- Нас раскроют, нельзя было так делать. Альфредо был мерзавцем, но в одном он был прав. Нельзя давать людям знания о нас.- Так подстрой свою безвременную кончину, спали очередной дом, сделай ноги и наслаждайся шумихой в прессе. Только не забудь сначала оформить завещание на новую личность. Уверена, отчисления с книг рванут вверх, - лениво посоветовала я. Я не знала, чем (глобально) заняться до эры всеобщего интернета и отчаянно скучала.- Как можно быть такой равнодушной, Аманда? Неужели тебя совсем не волнует, что люди могут о нас узнать? – взвился Луи.- Я сделаю все, чтобы не попасть к ним в руки, вплоть до обретения последнего загара, - я пожала плечами. – Но пока слежка через камеры не введена в массовую практику, пока нет единой базы данных, можно не возбухать. Луи, расслабься. Сейчас лучшее время в мировой истории. Мы в комфортной и безопасной стране среди удобных вещей. Вот дотянем до двадцать первого века, тогда придется менять стратегию. Техника шагнет еще дальше, и нам пора будет двигать отсюда в менее развитые страны, благо их на наш век хватит. А там, глядишь, что-нибудь грянет. Конец цивилизации, например. Как-нибудь кривая вывезет.- А если нет? – блеснул зелеными глазами Луи. Кто-нибудь сравнил бы их с изумрудами. Я – в лучшем случае – с елочными игрушками.- Значит, увидим рассвет. Чего ты завелся? Мы прожили не одну человеческую жизнь, обидно в любом случае не будет.- На самом деле, тебе тоже страшно, - обличительно проговорил Луи. – И страшно признаться в своем страхе. Ты любишь казаться неуязвимой, но у каждого имеются слабости. Это не стыдно, Аманда, чего-то бояться.- Круто. Когда ты успел заочно отучиться на психолога?- Это твои защиты, - довольно заметил Луи.- Точно, мои, - кивнула я. – И слабости тоже мои. - Вот видишь, ты сама признаешь, они у тебя есть. Не надо стесняться их показывать, - довольно вывел Луи.- Я не стесняюсь. Я не вижу необходимости, это разные вещи. - Ты просто боишься доверять, - с видом эксперта сказал Луи. – Никому не доверяешь, даже мне. Даже Лестату ты не доверяла, хотя он умел влезть в душу. Я задумалась. Страшно ли мне было бы открыть свою настоящую историю Луи? Или хотя бы часть ее, начиная с Венеции? Пожалуй, нет. Но зачем? Правильно, незачем. Мне вечер воспоминаний удовольствия не доставит, а доверием к ныне существующим боль от потери ушедших не вылечить. А Луи… Для него это просто станет просто еще одной историей. Я покачала головой.- Все просто, Луи. Ни тебя, ни Лестата мои страхи и слабости напрямую не касаются. Вы живете на разных полках у меня в голове. - А тебе в последнее время не снились странные сны? – слишком небрежно, чтобы это было мелочью, поинтересовался Луи.- Мне давно не снятся сны, - сказала я. – Я считаю, во время дневного сна наш мозг все равно, что мертвый.- Но в промежутках! Когда оцепенение еще не наступило, или перед закатом, когда оно спадает, - настаивал Луи. – Неужели тебя не посещают никакие образы, видения?- Я не вызываю сама у себя глюки, если ты об этом.- Да брось ты, Аманда, с тобой невозможно нормально разговаривать. Мы можем хотя бы раз поговорить, как близкие существа? Хватит уловок и вранья, пожалуйста. Я обеспокоен, - признался Луи. - Что тебя гнетет? Вызванные воображением образы?- Да не вызываю я их, - Луи расстроенно тряхнул головой. – Что-то грядет, Аманда. Что-то дикое, темное, непонятное… страшное. Буря, которая сметет наш мирок. Эх, мне бы прислушаться тогда, расспросить его. Но это же был Луи! Луи, который из каждой мухи мог раздуть слона, и меня, в отличие от Лестата, это совсем не забавляло. Блин, я даже не находила его милым или трогательным. А после книг вникать еще и в предзакатные фантазии показалось мне абсолютно излишним. Так что я оскалилась и заявила стервозным тоном:- Луи, это твой мозг и твои образы. Научись ими управлять, наконец. А нет, так хотя бы помни за мысленным просмотром мультиков, что ты их продуцируешь.Конечно, Луи надулся и замолчал. Конечно, я сама эту тему никогда не поднимала. А если бы все вышло иначе, если бы мы доверительно поговорили? Ровным счетом ничего не изменилось бы. Поскольку игроками в этой партии были отнюдь не мелкие рыбешки, вроде нас с Луи. И даже яркий Лестат стал не более, чем украшением банкета смерти.Кстати, можно сказать, с визита Лестата и начался финальный раунд. Лестат ворвался к нам в середине ночи и шваркнул об стол обе злосчастные книжки.- Сволочи! – крикнул Лестат вместо: ?Аманда, дорогая, рад снова видеть, ты ничуть не изменилась?. – Мерзавцы! Неблагодарные скотины!В общем-то, неправ он был только наполовину: я была если и мерзавцем, то вполне благодарным Лестату за некогда оказанную мне помощь, о чем ему тут же решительно заявила.- Окстись, родное сердце. Как ты вообще мог подумать, что я написала хоть строчку в этих пасквилях! Лестат, мой дорогой, это же полный бред, согласен?Психологи, коих в последнее время в Америке развелось едва ли не больше, чем адвокатов, советовали для погашения конфликта использовать такие вопросы, на которые собеседник не сможет ответить ?нет?.- Конечно, бред, - зло выплюнул Лестат. – Крайне бездарный, неприятный бред. Я потратил несколько кошмарных часов, чтобы его осилить.- Всегда-то тебе везет, любимец фортуны. Мне это вслух читали и над ухом ныли, выпрашивая подтверждение, что автор – гений и правдоруб. Каково, а? – я притворилась обиженкой.- Да, тебе досталось сильнее, - признал Лестат. – И ты ему ничего за это не сделала? – он подозрительно взглянул на меня.- Обижаешь. Луи был и остается исключительно твоим, - я сладко улыбнулась бывшему компаньону. – Что век назад, что в нынешние дни, у него только и разговоров, что о тебе. Ах, Лестат, как здорово, что ты здесь! Я думала, чокнусь, второй век, правда, с перерывом, слушая его нытье. - Ты слишком строга к Луи, порой он бывает забавным, - заступился за своего любимца Лестат.- Когда это Луи был забавным? – шутливо запротестовала я. – Ты даже не научил его карточным фокусам, не говоря уж о том, чтобы за все время прислать хоть один сборник анекдотов.- Аманда, с кем ты разговариваешь? – Луи вошел после охоты и замер, увидев гостя.- Все, цыпленок, папочка приехал, - объявила я и, не удержавшись, добавила. – Я говорила, что так будет? Я предупреждала? - Луи, - зловеще улыбнулся Лестат. – Как приятно видеть тебя снова! Ты так трогательно похоронил меня в первой книге, что я поспешил воскреснуть и явиться к тебе, чтобы третья вышла чуть менее лживой. Рад ли ты меня видеть, мое милейшее создание?- Э-э, - Луи затруднился выразить эмоции от встречи. – Лестат, ты выглядишь куда лучше, чем в нашу прежнюю встречу, - наконец, выдавил Луи.- Каждая сложная, неординарная натура переживает свою темную ночь души, - снисходительно бросил Лестат. – А вы без меня совсем закисли, бедняжки. Пережевываете обиды и выдумки прошлых лет. Я тут подумал: отчего бы не подкинуть вам новый материал?- Я вообще ни при чем, - сказала я. И, по старой памяти, пошла паковать чемодан на выход. Дом едва не трясся от некоторых нюансов трогательного воссоединения Лестата и его творения, и мне не хотелось вновь попадать на обочину их непростых отношений. Чтобы они гарантированно ко мне не пристали, я в который раз сменила имидж, и в Новый Орлеан вернулся забытый всеми или попросту никому неизвестный Алекс Кин. Радикально менять облик я не стала: обрезала волосы до лопаток, подобрала гендерно нейтральные шмотки. В порыве ностальгии я бродила по старым кварталам и лениво размышляла, куда дальше податься. Идей не было. В голове царила блаженная пустота. Наш дом давно был переделан под небольшой отель с закосом под старину, так что я без проблем там разместилась, и даже в бывшей собственной спальне. Девушку с блокнотом я приметила спустя неделю после заселения. Симпатичная, рыжеволосая, стройная, одетая практично, но с налетом художественной небрежности, она шаталась по старым районам, как и я, нарезала круги вокруг отеля, а также норовила пролезть во все внутренние помещения, в подвал и на чердак. Однажды нарвалась на коридорного, и незнакомку попросили удалиться. Даже полицией пригрозили. Собственно, на шум я и обратила внимание, а потом следила за перемещениями искательницы приключений с расстояния. Рыжуля держалась строго описанных в книгах Луи маршрутов, и все норовила проникнуть в упомянутые дома. Поскольку просто так ее больше в отель не пускали, она изъявила желание также там поселиться, причем предлагала заплатить больше с тем, чтобы занимаемый мной номер отдали ей. Настырной барышне передали, что номер занят на месяц, но она просила встречи с постояльцем, чтобы убедить, что ей он нужнее. Что ж, будучи в очередной раз джентльменом, я выразила желание помочь девице и уступила ей номер, а сама (приняв все положенные извинения и скидку за неувязку от отеля) поселилась в соседнем, поскольку за рыжей было весело наблюдать.Девица ощупала и простукала все стены, отвинтила (и аккуратно приставила потом на место) все откручивающиеся панели. Пользуясь оплошностями горничных, девушка также посетила номера, в которых ранее были комнаты Лестата и Луи, но осмотр разочаровал ее не менее, чем моя бывшая спальня. - Простите, мисс, вы что-то потеряли? Или, может быть, неважно себя чувствуете? – вежливо поинтересовалась я, возвратившись как-то после позднего ужина. Рыжая мерила шагами коридор второго этажа, периодически застывая то у стен, то посередине.- Я их не чувствую, - драматично провозгласила девушка.- Боюсь, я не вполне вас понимаю. Вы не чувствуете своих конечностей, или нарушены ощущения от внутренних органов? Может быть, стоит обратиться к медикам? – я насторожилась. Девица выглядела абсолютно здоровой, даже не с огромным прибабахом. Так, пикантная мелочь. Но если у нее, в самом деле, нарушение чувствительности и расстройство координации, то это уже не шутки. - Эманации их жертв, они обязательно должны здесь быть, - девица подняла на меня взгляд.- Каких жертв? – вытаращилась я. – То есть чьих жертв? У вас видения? Послушайте, давайте я позову дежурную горничную. - Прошу вас, не надо никого звать, - встревожилась девушка. – У меня здесь и так сложилась не лучшая репутация. Но этот дом! Это уникальный дом.Я пожала плечами. Во время моего первого посещения Нового Орлеана дом считался заурядным новостроем. Комильфо, но без изысков. - Да-да, уникальный, - по-своему истолковала отсутствие восторга девица. – Понимаете, тут жили особенные постояльцы. - О, в самом деле? Какие-то знаменитости? – спросила я, отлично зная, о ком она толкует. Приятно чувствовать себя особенным, ха-ха. - Вампиры, - девица понизила голос. Я расхохоталась. – Знаю, это звучит странно, но подобные создания действительно ходят по земле. А поскольку без крови они не могут, в особняке должны остаться следы их пребывания на эфирном уровне. - Простите, а как туда войти, на этот уровень, если он эфирный? – я с удовольствием прикинулась валенком. У нас в ?семье? после побега из поместья Луи железно действовало правило: никаких смертей в доме. Никаких перекусов с собой и неизбежных трупов. Никаких кровавых игрищ. - Его можно почувствовать, - объяснила девушка. – Но тут я зашла в тупик. Вампиры не могут без крови, они обязательно должны ее получать. - Ну, не все фанаты домашней кухни. Например, я не трачу время на готовку и всегда ем вне дома, - заметила я.- Это неудивительно, - засмеялась девушка. – Но вампирам надо питаться незаметно. - Конечно, притащить жертву в дом, зажечь свечи, достать хрустальные бокалы и сцедить туда теплую кровь, параллельно беседуя с одурманенной жертвой под звуки скрипки. На крайняк, если по-быстрому, повалить жертву на черный шелк и присыпать лепестками, - протянула я. – И так каждую ночь. Я бы чокнулся, честно. - Эти существа не такие, как мы, - сообщила девица с таким видом, будто это все объясняло.- О, бросьте. Не из этого вашего эфира прямиком вампиры материализовались. Если мы всерьез рассматриваем вопрос об их существовании, то большинство легенд утверждает, что упыри некогда были людьми, а потом плохо померли или им помогли в процессе, и вуаля. Труп-кровосос, получите-распишитесь. Вот я и говорю, мы вокруг каждого гамбургера хороводы не водим, и коровам на бойню хрусталь с цветами не подвозим. Кстати, вы едите мясо? Но вы же при этом не режете птиц и скотину у себя дома.- Это совсем другое, - задрала нос девица. – К тому же в былые времена зарезать дома курицу было плевым делом. Вы делаете типичную ошибку, рассуждая с позиции современного человека. Меж тем каждый вампир – выходец из той эпохи, которую он застал человеком. Старые привычки неистребимы.- Ну, не знаю, – как бы неуверенно протянула я. – Мы меняемся с течением времени, отчего не предположить, что вампиры тоже приобретают новые привычки. А в восемнадцатом веке уже благополучно работали таверны, кофейни, питейные и закусочные заведения. Я все понял! Вы из этих. Фан-клуб недавно погибшего в автокатастрофе писателя. Я забрел как-то на презентацию его книжек, когда он был жив. Это было смешно. Он сидел за гробом вместо стола, а рядом толпились ряженные под вампиров и потные от желания дамы, девицы и юноши. Я потом, когда все разошлись, попробовал сесть на его место. Жутко неудобно, доложу я вам, использовать гроб вместо стола. Как у него только спина не заболела? Или он просто виду не показывал? Кремень, а не мужик.- Вампиры куда выносливее людей, - снисходительно улыбнулась девица. – Для него это был всего лишь крошечный дискомфорт. Кстати, на вашем месте, я не была бы так уверена, что он действительно погиб.- О, разумеется, он превратился в летучую мышку и улетел далеко-далеко… Может быть, сейчас подслушивает наш разговор и примеривается, кто станет первым блюдом, а кто вторым, - я совсем разошлась.- А вот это действительно суеверие. Ни в мышей, ни в туман вампиры не оборачиваются, – уверенно ответила девица.- Вы это так авторитетно заявляете, будто лично с ними знакомы, - подколола ее я.- Я этого не исключаю. Есть у меня сильное подозрение, - начала девушка и осеклась. – Впрочем, вас это не касается. Тут она ошибалась. Меня это здорово касалось, вот прямо-таки напрямую. О чем я ей великодушно сообщила, а потом еще с пару минут любовалась на отвисшую челюсть. Не все же Лестату с Луи шокировать публику. Пора и мне выходить из шкафа. - Когда-то меня звали Амадео, но ты, красавица, зови меня Алекс. Я стал вампиром во времена расцвета Ренессанса. Творили Рафаэль и Челлини, плелись интриги, о которых ныне пишут романы и снимают сериалы, банкиры и купцы завоевывали мир, а я чуть было не утоп по пьяни в Венеции, еще когда был живым человеком. Сейчас вспоминаю, ржу – не могу. Тогда мне тоже было весело. Недолго, но все же… А еще я строил планы побега от вампира, представляешь?- И как, вы сбежали? – живо заинтересовалась девушка, оправившись от шока.- Спрашиваешь! Даже не один раз, да все от других, а не от того венецианца… С ним я как раз захотел остаться, но судьба, даже посмертная, порой такая свинья, потому подкладывает себе подобных. Но что мы все обо мне, кто ты, прекрасная загадочная незнакомка?- Я? Джесс. Джессика Мириам Ривз.Казалось бы, моя собственная история должна была мне намекнуть: смертные люди – никудышные спутники (тем паче друзья) для вампиров. А вот поди ж ты. Но рыжая Джесс была очаровательной, она с таким интересом и восхищением смотрела на меня, что кто бы устоял. Новый Орлеан мы покинули вместе. Меня не смутил даже тот факт, что Джессика состояла в обществе по изучению паранормальных явлений и сверхъестественных созданий. И потом, она уверяла, что знает других вампиров.