- 8 - (1/1)

Поверьте (совесть в том порукой),Супружество нам будет мукой…В то время, когда начались наши с Луи скитания, эти строки, разумеется, еще не были написаны, однако они подходили нам даже больше, чем оригинальным героям Пушкина. Татьяна и Евгений, по счастью, не имели возможности пожить вместе. Не то что мы с Луи.Поначалу все было зефирно. Луи превозносил мое спокойствие и практичный ум, мои манеры и умение занимать себя самостоятельно. Весьма мило с его стороны. Он воображал, будто я эдакая женщина-ребенок, и спешил всячески выразить свое покровительство. Но даже тогда, пока розовые линзы фотофильтров не разбились, Луи досадовал, что я не разделяю его стремлений и не помогаю искать ?таких, как мы?.- Таких, как мы, в природе больше не существует, - я тщетно пыталась свести все к шутке. – Мы уникальны, милый Луи. - Ах, ты не понимаешь, дружок, - он снисходительно чмокал меня в лоб. Конечно, что там может понимать глупая женщина в высоких порывах души! - Мир вокруг полон тайн и загадок, которые Лестат намеренно скрывал от нас. Он боялся, что мы станем сильнее, осведомленнее его, - твердил свое Луи. – Его тщеславие никогда не позволило бы нам свободно войти в Темный мир и стать его полноправными детьми.Первое правило Саши: не смеяться. Надеюсь, вы его помните? Второе: не корчить рожи (поправка: скрежетать зубами также не рекомендуется). - Но что, если они не захотят нас принять? – осторожно спрашивала я.- О, милая, почему бы им не захотеть? – искренне удивлялся Луи. – Мы такие же, как они, создания, обреченные на вечность и холодный свет луны. Если чувствовать приязнь и давать поддержку, то кому, как не себе подобным? Черт знает, чем Лестат забил тебе голову! Он запугал тебя, дорогая Аманда, заставил бояться, чтобы сохранить над тобой свою власть и никогда не отпускать от себя. Но мы сбросили цепи и теперь пребываем на свободе. - Но если… если они все-таки будут к нам неласковы? – настаивала я.- Не будь трусихой, - смеялся Луи. – Я с тобой. Это-то меня и тревожило. Самонадеянный оранжерейный птенец, которого, в случае серьезной заварушки, выбьют сразу и, возможно, у меня на глазах. Мне становилось невыносимо от мысли, что наивного Луи убьют только из-за того, что он слабый и ?свободный?. Впрочем, нравы вампиров все-таки менялись от века к веку. Быть может, я по привычке сгущаю краски? Но ведь, наверняка, остались и застрявшие в прошлом старые особи, не желающие меняться и крепко придерживающиеся собственных правил. Или просто зачищающие территорию обитания, как Мариус. - На самом деле, ты ведь не родная сестра Лестата? – как-то спросил Луи. – Вы совсем не похожи. Вас создал один мастер? – его глаза загорелись от предвкушения раскрытия тайн.- ?Да? на первые вопрос, ?нет? на второй, - скучно проинформировала я.- Он тебя украл, - сделал вывод Луи. В тот период он переживал свои обиды и рисовал Лестата исключительно черной краской. Я закатила глаза.- Дурачок, он меня, считай, спас.- Лестат?! – хлопнул ресницами Луи. – Чтобы Лестат кому-то помог… Ты знаешь, как он издевался над своими жертвами? А надо мной?- Что ж, он позер и проказник, этого не отнять. Но без него, я даже не знаю, насколько мой рассудок сейчас был бы в порядке. Или в принципе был бы. Украл меня совсем другой вампир, от которого удалось унести ноги. - Да, Лестат что-то упоминал о пожаре, - припомнил Луи. - Я чуть не свихнулась из-за огня, - поддакнула я. – Бродяжничала, потом изображала гадалку. А тут Лестат. Просто подарок судьбы.- Скорее ящик Пандоры! Он воспользовался твоей беспомощностью, обманул и очаровал. О, я-то знаю, какое он вероломное чудовище, - Луи снова завел свою шарманку. Ссориться с Лестатом ему не мешал даже разделявший обоих океан.- Чудовище или нет, мне он пришелся весьма кстати, - ?в отличие от тебя сейчас?, но конец фразы я благоразумно проглотила.- Как ты можешь такое говорить, Аманда? – возмутился Луи. - Словами через рот, - я пожала плечами.- Это ты от него научилась, я понимаю, - Луи вздохнул. – Сначала катастрофа с другим вампиром, потом Лестат. Судьба была несправедливо жестока к тебе, Аманда, и ты перестала понимать, что хорошо, а что плохо. Ты стала брать пример с Лестата, но, поверь, он далеко не идеал.Ха-ха, я, оказывается, перестала понимать. Вот это новость. Кто-то вообще даже не начинал что-то соображать, сказала бы я… но не вслух. Не поймет ведь.- Ты веришь в справедливую жестокость? Или в то, что судьба, которой не существует, отчего-то должна быть справедливой? Еще скажи, каждый непременно получит свое воздаяние за причиненную другим боль.- Опять это его слова, его мысли. Не твои, - пытался доказать мне Луи.О да, Лестат прямо из-за океана заделался великим Мессингом и вложил мне в голову свои мнения по текущему вопросу. Я не выдержала. Я рассмеялась, и в нашей и без того хлипкой лодчонке отношений с Луи появилась солидная течь.- Где ты познакомилась с Лестатом? – несмотря на возраставшее разочарование в ?милой Аманде?, своих расспросов Луи не оставлял.- В Париже, - равнодушно ответила я. Зачем было мне врать по простым вопросам. - Мы едем в Париж! – триумфально объявил Луи и пристально взглянул на меня.- Как скажешь, Париж – так Париж. Война с Наполеоном окончена, там сейчас тихо, вернее, громко, ярко, празднично, и вообще это город мод и развлечений, - ответила я. – Решил посетить мировые столицы? Луи поморщился. - Мы едем в Париж, - повторил этот неоперившийся птенец. - Пойду соберу вещи. К слову, я бы не отказалась взглянуть на Лондон и Вену. А если решишь сделать мне совсем-совсем приятное, можно доехать до Невской Семирамиды.- Мы едем в Париж, - он бы еще ногой притопнул. - Да поняла я, поняла, не глухая. Ты уже третий раз мне это повторяешь. Я свои пожелания могу высказать? Или ты намерен поселиться в этом своем Париже и торчать там до скончания века? – я начала заводиться.- Аманда, что с тобой случилось? Что за злой дух вселился в мою милую подругу? – недоуменно спросил Луи. Вселился? Да он ее, то есть его не покидал с самого Ренессанса. Столько лет вместе! Мой дух и это тело, даже умилительно как-то, трогательно что ли. Нам давно пора справить совместный юбилейчик. И это еще ты, лопушок американский, не в курсах, что никакой милой подруги у тебя нет и не было в этом лице никогда.- На свободе от цепей Лестата мой очаровательный характер расцвел и вконец распустился, - я показала шокированному Луи язык. Бедный мальчик, хрупкое декоративное деревце, все еще вздыхающий во тьме по солнцу… Купим себе дом с садом на Абрикосовой улице? За бытовыми заботами мы даже помирились. То есть я взяла на себя быт, а Луи носился по Парижу, жадно впитывая новейшие тенденции и моды, рыская в толпе в поисках других вампиров. Он посетил кучу шарлатанов, обыскал кладбища и развалины, но увы. - Почему они так жестоки? Почему не показываются? – жаловался мне Луи.- Прости их, они и не подозревают, что срочно понадобились месье де Пон дю Лаку, - усмехалась я. – Как надоест, скажи, сменим дислокацию. - Нет, нет, я чувствую, они где-то рядом, - Луи пылал энтузиазмом, который периодически сменялся приступами меланхолии. - Прячутся в тени и смеются, - подхватывала я.- Аманда, не становись такой злой, как Лестат, - выговаривал мне Луи. – Ты милая, добрая, очаровательная женщина, и всегда такой оставайся. Вот где он это все во мне нашел? Но уточнять я не рискнула. В Театр вампиров мы забрели по личному приглашению. Метания Луи все-таки были замечены теми, кто прячется в тени, и как-то во время прогулки к нам подошла фигура в маске и домино родом из прошлого века. Я рассмеялась.- Сударь, вы промахнулись. Венецианский карнавал этого года давно окончен, и проходил в ином месте. Впрочем, у вас есть время заранее подготовиться к следующему.- Юная мадам смеется над Смертью, а Смерть смеется над всеми нами, - проскрежетала фигура. – Да, лишь Смерть – единственный несомненный владыка и разрушитель несовершенных созданий.- Несовершенных, вы сказали? – взвилась я не хуже Лестата. И продолжила с его же интонациями. Вот, правда, всегда мечтала сделать это на улице.- Кто от шпильки до булавки,Кто от туфелек до шляпкиЭлегантность сама? От меня без умаИ весьма почтенный джентльмен седой,И мальчишка любой!И когда легко и простоВыхожу на перекресток,Сто карет прямо ряд неподвижно стоятИ трубят фанфары: красоте салют.Леди, как вас зовут?Я само совершенство, я само совершенство,От улыбки до жестов выше всяких похвал.Ах, какое блаженство, ах, какое блаженство,Знать, что совершенство, знать, что я идеал!Так-то! Я леди Совершенство.Я закончила импровизированное выступление. Паяц в домино похлопал.- Простите, моя спутница иногда, - Луи замялся, бросая на меня негодующие взгляды.- Меня иногда шатает из стороны в сторону, так что ж? И на солнце есть пятна, - я мило улыбнулась обоим.- Мы отвергли Солнце ради Луны, - заунывно провыл паяц. – Месье и мадам де Пон дю Лак! Мэтр Альфредо приглашает вас посетить представление его Театра, - он протянул Луи черный конверт.Посыльный знал наши фамилии заранее. За нами следили, а я, дуреха, ушами хлопала. Луи засиял, как то самое отвергнутое солнце. Как же, его заметили, его приглашают! Мечты сбылись.- Передайте мэтру Альфредо нашу искреннюю благодарность, - прощебетал Луи, едва сдерживаясь, чтобы не вскрыть приглашение сию же секунду. – Мы непременно будем.Паяц поклонился и, взмахнув на прощание плащом, исчез.- Аманда, как ты могла себя так вести? Это неприлично, - накинулся на меня Луи. – Я не узнаю милого ангела нашего дома. Не надо ломаться и кривляться, Аманда. Не пытайся перещеголять Лестата, будь самой собой. Настоящая ты гораздо лучше его. Я промолчала. - Теперь ты дуешься на меня, - по-своему истолковал мое молчание Луи. – Но ведь в душе ты сама понимаешь, что я прав.Я молчала. - Мы едем на представление, - Луи зашуршал конвертом и извлек пригласительный билет с черной траурной каймой и адамовой головой. Как пошло, как банально…- Аманда! Почему ты стала такой несносной? Ты не рада? О, ты просто капризная избалованная женщина, которая пытается всегда быть в центре внимания, как и любая другая дочь Евы! Я не позволю тебе вертеть мною, как это делал твой фальшивый братец. Слышишь? Не позволю! Я развернулась и молча пошла прочь по ночной улице. - Куда это ты направляешься? О, полно, довольно глупостей, - Луи догнал меня и встряхнул, как куклу. Хорошо перерождаться в расцвете физических сил, да, я в курсе. – Я за тебя в ответе как-никак. Ты носишь мое имя, и я…- Да забирай его обратно, - я холодно посмотрела на Луи. – Меня вполне устраивало быть де Лионкур. При всех своих особенностях, Лестат никогда не поднимал шума из-за своей фамилии или моей репутации.- Вот как ты теперь заговорила, - Луи отпустил меня и отступил на несколько шагов назад. – Но ты сама сбежала от него и плакала от облегчения на палубе.О, эти милые причуды восприятия, у каждого – свои.- Я плакала от разочарования, - сообщила я. – Я хотела взять паузу. Катись в Театр к этому мэтру Альфредо. А если он начнет тебя пытать или посадит под замок, не жалуйся, что тебя никто не предупреждал! – вырвалось у меня. - Мой бедный друг, - Луи осторожно взял меня за руку. – Теперь я все понял. Ты повредилась рассудком из-за того, другого вампира, а жизнь с Лестатом лишь усугубила твой недуг. Давай, пойдем домой, тебе надо успокоиться. На улице небезопасно для юной леди, - заворковал Луи.Мне захотелось побиться головой об стенку. Жаль, ситуацию это бы не исправило.Разумеется, в театр мы потащились вместе. Семейный выход, так его и эдак. На сцене кривляки в черном разделали несколько людей, нарочито плохо притворяясь, будто это понарошку. Публика упоенно потела, возбуждалась и аплодировала, мэтра Альфредо вызывали на ?бис?. Как и Луи, я глаз не сводила со сцены, но не потому, что меня зачаровало подражание средневековым мистериям или поучительным сентиментальным сценкам. Просто я узнала голос Альфредо.?В огонь! В огонь! Пусть еретик сгорит!?Он был там, был с самого начала, командуя налетом на палаццо. Он мучил и убивал мальчишек. Он требовал, чтобы меня сожгли. А теперь Альфредо кривлялся на сцене, жадно ловя эмоции толпы, питаясь ими, как кровью жертв. Что там предполагалось делать с еретиками? Актеры недалеко от них ушли.Я втянула воздух, делая вдох не для маскировки, просто чтобы ощутить себя живой. А потом улыбнулась Луи.- О, луна и звезды, какой же он прекрасный. Мэтр Альфредо, я имею в виду. Эти струящиеся черные волосы, эти горящие, как топазы, глаза. Ты прав, мой милый Луи, я была слепа, как старая болонка. Лестат – это всего лишь жалкий подражатель. Вот истинный мэтр своего дела. Какая грация! Какой завораживающий голос! Какая сила! - Да, Аманда, - восторженно ответил Луи. – Он прекрасен. Мэтр поднял голову и нашел взглядом нас двоих, ?таящихся? в тени ложи. Я молитвенно сложила руки на груди и исторгла глубокий вздох. Да, да, да, мы сражены, очарованы, мы прах у твоих ног, герой-победитель. Луи аплодировал с энергией заводной обезьянки. Я с неудовольствием скосила на него глаза. Как бы этот идиот не помешал новому кумиру меня заметить. Меня же заметили? Меня?Альфредо послал вверх воздушный поцелуй. Розовый туман. Мои мысли заволакивал розовый туман, оставляя на поверхности сахарные острова восторга. Альфредо! Он такой привлекательный мужчина, это что-то!После представления тот же посыльный в старом домино провел нас в просторные нижние помещения театра и официально представил мэтру Альфреду. Я пылала, я распадалась на части и с готовностью отвечала на его любезные вопросы. Кто я? Аманда Карлайл, незаконная дочка подгулявшего в Ливорно англичанина. Отец был настоящим джентльменом и заплатил небогатому торговцу-земляку, чтобы тот женился на моей беременной матери. У меня был сводный брат, Ричард, погибший, как и приемный отец, в столкновении с Магнусом, а мать умерла, когда мы с братом были малыми детьми. Помню, в ночь моего превращения в порту пылало и гремело, я думала, мне конец… Магнус? Вы не знаете это чудовище?! Небо, какое счастье, что вас, мэтр Альфредо, не затронули его развлечения. Он был полоумным грубым средневековым тевтонцем, говорю вам! Однажды он сотворил птенца в одну ночь и изобразил, будто решил выйти на солнце, оставив бедного юношу в крайне удручающем положении. Он и со мной такой фокус проделал, я теперь ужасно боюсь пламени. Просто дьявол во плоти… Мы с бедным Лестатом оказались случайными, лишними детьми как у человеческих родителей, так и у Магнуса. Нет, со времени побега я его не видела, Магнуса, в смысле… А с Лестатом мы встретились тут же, в Париже. Не говорил ли Магнус об Алессандре? Хм, кто это, ваша старая знакомая? Нет, он вообще не упоминал такое имя… Знаете, так забавно, Лестат тоже пытался открыть театр, но куда ему до вас, мэтр Альфредо! Мы прогорели и подались в Новый Свет обирать и объедать эмигрантов и нуворишей. И там Лестат решил сам стать главным и сотворил птенца, вот этого цыпленка… Что, ты не цыпленок, Луи? Нехорошо спорить со старшими, я почти на век тебя умнее, ха-ха. Я даже Лестата буду постарше на несколько лет, так что прояви ко мне уважение, цыплячья шея. Лестат тоже оказался тем еще фруктом, измучил нас с Луи придирками вконец. Нет, я ему благодарна за поддержку и буду вечно помнить его доброту, но он буквально душил своим присутствием, жизни не давал. А, главное, запрещал искать встреч с нашими братьями и сестрами по Темному пути. Боялся за свой авторитет, гордец эдакий. Говорил нам, мол, в Европу ни ногой. Но я же умнее и старше его, собрала вещички и адьё. И если бы за мной не увязался этот цыпленок… Я посылала Альфредо томные взгляды и едва ли не рвалась навстречу из платья. Мы ведь оба с Лестатом дети галантного века, могла ли я себя сдержать? Да я даже не собиралась. - Аманда, нельзя себя так вести и позорить меня, - снова выговаривал мне Луи по дороге домой. – Ты публично вешалась мэтру Альфредо на шею. Ты… ты предлагала себя, как торговка на базаре. - Можно подумать, ты слюной не капал, лицемер, - я не осталась в долгу.- А ты… ты лгунья! Ты врала мне о себе и Лестате.- Ты сам все себе сочинил обо мне и Лестате, а я теперь виновата? Как мне надоели твои детские капризы и обиды, Луи! Лестат был прав, ты несносный неблагодарный мальчишка. Знаешь, что? Я ухожу от тебя! – с оттягом проговорила я.- Лживая неблагодарная дрянь! - Зато не унылый бесхребетный нытик, как ты вот, к примеру.- Чтобы ноги твоей больше не было в моем доме! Забирай свои платья, шляпки, веера и съезжай этой же ночью! - воскликнул Луи.- Ой, можешь оставить их себе, вдруг пригодятся. Ты больше баба, чем я, - припечатала я и выпрыгнула на ходу из экипажа. С машиной подобный трюк не прокатил бы, но этот милый век низких скоростей имел свои преимущества. Мой уход из жизни Луи должен был стать эффектным и запоминающимся как для него, так и для наблюдателей из Театра. Максимально оскорбительным. Чтобы Луи ни в коем случае не убили как возможного пособника, если мой план провалится.Что я планировала? Убить Альфредо, разумеется, что же еще.