- 7 - (1/1)

?Месье и мадам де Лионкур?, - объявляли нас с Лестатом в лучших домах Нового Орлеана. По здравому размышлению, так было проще, чем представляться братом и сестрой, нарываясь на неизбежные неурядицы с поклонниками ?сестры?. Вот так, совершенно случайно, я вылезла в заправские аристократки, а Лестат, дурачась, вручил мне кольцо. Вместе с Лестатом я окунулась в вихрь развлечений света, полусвета, тени и темноты. Мы вместе выезжали и вместе охотились. Я совершенствовала методы маскировки физических особенностей, потешаясь про себя, что я стала принцессой Озмой наоборот. Ее колдунья превратила в мальчика. Я же из мальчика прилежно лепила девочку. И вылепила. У Лестата не было ни малейшего подозрения. Он исправно выполнял уговор не лапать меня и лишь вздыхал, что я с ним холодна.- За чем же дело стало? – удивлялась я. – Тебе давно пора найти себе кого-нибудь поживей. Лестат, только вообрази, что, если я всю вечность проживу мороженой рыбешкой? Ты будешь злиться, что я такая, какой меня сделали? – на ресницах повисла стратегически важная слезинка.- Прости меня, мой ангел, - Лестат поцеловал мою руку. – Но ты меня любишь? Хотя бы немного?- Я вас люблю любовью брата и, может быть, еще нежней. Любовью сестры, - я улыбнулась. – Только тебе этого мало, мой милый. Все эти наши приключения в Старом Свете оставили шрамы на наших душах. Найди того ли ту, кто залечит твои.- Или добавит новых, ха-ха, - Лестат умел все превратить в шутку. – Впрочем, это было бы даже занятно. Нет, в самом деле, я неуязвим перед любым, кроме тебя, Аманда. - Просто я маню тебя, мой рыцарь, как любой невзятый замок. Но этот замок брали слишком часто и грубо. Он просто не выдержит нового захвата, даже самого нежного. - Я ведь действительно тебя люблю, - сказал Лестат.- А что такое любовь, м-м? – я прищурилась.- Ох, моя дорогая, это ежедневные, ежечасные мысли о любимой, это водопад чувств и желание коснуться, едва любимая оказывается рядом, это влечение к крови…- Это самое обычное желание плюс голод. Ты сегодня достаточно ел? – спросила я.- Вполне, милая мамочка, - скривился Лестат. – Аманда, ты нарочно портишь мне все настроение! - Дурачок, я забочусь о тебе, - я покачала головой. – Но ты прав, тебе необходимо это: водопад чувств, прикосновения, накал эмоций. Поверь, я знаю себя лучше, чем кто бы то не был. Я не могу тебе это дать. Даже раньше, до Сантино, наверное, не смогла бы. - Сантино, Сантино, всегда-то он вылезает. Попадись мне этот старый черт, - проворчал Лестат. – Ненавижу его. Он отнял у меня мою собственную жену!Каково звучало, а? Решительно, Лестат был очарователен. А я… Без украденных из будущего цитат, без шуток и кривляния, я не могла просто сказать ему: ?Я люблю тебя?. Горло схватывал спазм, и голосовые складки парализовывало в момент. Я врала и притворялась, но вот эти простые слова не могла заставить себя произнести ни на одном из языков нашего общения. Иногда я проговаривала их в одиночестве перед зеркалом, вставляя в ?непринужденные реплики?, наподобие: ?Ах, ты такой милый, Лестат! Как же я люблю тебя? или ?Сегодня я люблю все вокруг: небо, луну, звезды, ветер, людей и даже тебя?. И стопорилась в реальных диалогах. Иногда, в предрассветных снах, я возвращалась в сожженный палаццо и рыдала над пеплом. Я не спрашивала Лестата, снятся ли ему сны в его помпезном, просторном, украшенном резьбой и позолотой гробу. А вот он порой заводил об этом разговор.- Тебе не одиноко в твоей спальне? Что тебе мнится перед забытьем? – допытывался Лестат. Я с улыбкой говорила:- Ничего. Я же вампир, так что наш сон – это, на самом деле, не сон. Я не вижу снов со дня обращения, как и солнца.Или же дурачилась, напевая:- Вчера мне снился Мэндерли, прошедших дней дела.- Мэндерли – это поместье твоей человеческой семьи? Где вы жили, Аманда? – Лестат с жадностью набрасывался на любую информацию.- Мэндерли был сожжен дотла, - я напоказ хмурилась. – И уж, конечно, у него было другое название. Баста, Лестат! Прошлое осталось в прошлом. - Ты специально дразнишь меня, жестокая, - комично завывал Лестат.- Ох, ты меня раскусил. Но если бы я была ковриком у твоих ног, ты бы сам жестоко дразнил меня, я точно знаю. Я просто успела первой, - я довольно скалилась.Но чувства пылали в груди, требовали объект приложения, и как-то Лестат осчастливил меня известием.- Ты можешь жить в своем холоде, Аманда, и быть одинокой и свободной, как твоей душе угодно. Но я мужчина, и я рублю этот узел, - он решительно рубанул воздух рукой. – Скоро у тебя появится еще один брат.- Брат? – я выгнула бровь.- Да, брат, – с вызовом проговорил Лестат. – Он будет жить с нами. Лестат был настолько забавен, что сказать ему об этом было бы чистой воды самоубийством.- Но сначала мы поживем с ним. Мы изрядно примелькались в городе. Надо, чтобы люди о нас забыли, - продолжил мой фиктивный супруг. – У него поместье, большая плантация и куча рабов. Мы ни в чем не будем иметь недостатка. И попробуй только заявить, что я не забочусь о тебе, Аманда.- Что ты, дорогой, в мыслях не было. Спасибо, что ты такой преданный брат и подумал о нашей семье.- Снова насмешки? Что ж, я к ним привык, - Лестат обожал отыгрывать сцены. – Смотри, просмеешься. Пробросаешься. - Как я могу тебя бросить? Нет, мой милый, скорее, это ты оставишь свою бедную ледышку, - я сделала жалостливое лицо. В эту игру веселее было играть вдвоем. Или хорошей компанией. - Я?! Никогда! Твое недоверие ранит меня в самое сердце, - Лестат прижал руки к груди. – Ах, зачем я на тебе женился? Прав был мой бедный покойный отец, брак губит жизнь мужчины. Мою вот сгубил.- Мы официально не женаты, - напомнила я.- Что значат произнесенные под сводами слова по сравнению с чувствами, пылающими в моей бедной, разрывающейся от боли груди? Нет, Аманда, все в этом городе знают, что ты моя жена.- Кажется, ты хотел уехать, чтобы все позабыли об этом досадном объявлении, - фыркнула я.- Неужели я дожил до радостного дня? Ты ревнуешь, мой ангел. О, миг удачи! – в другом веке Лестат мог бы станцевать победный танец индейцев.- Кажется, ты встретил того, чье воображение ты действительно поразил, - напомнила я.- То есть твое воображение…- Такое же стылое, как сердце, - ухмыльнулась я. – Что до вас, месье Лионкур… Как с вашим сердцем и умом быть чувства мелкого рабом?- Нет, это невозможно терпеть: жена унижает мужа в его же доме, - Лестат закатил глаза и, не выдержав, расхохотался. – Ты права, Аманда, мне это необходимо. Игра страстей, каскады чувств и огненные шутихи. Луи понравится тебе, я уверен. Он не может не понравиться, - с гордостью за свое будущее приобретение добавил Лестат. Вопрос, понравлюсь ли я Луи, пронеслось в голове. Но об этом можно было подумать в другой раз. Например, непосредственно после знакомства.Луи оказался фиалкой. Нежной, трепетной, пылкой мутантной фиалкой с прекрасными лепестками и ядовитыми шипами, крепко уцепившими Лестата. Они бурно ссорились и не менее бурно мирились. Они обвиняли друг друга во всех грехах и осыпали комплиментами. Лестат дебютировал как наставник темного пути, а Луи был его капризным и придирчивым учеником. Хотя капризными и придирчивыми они были оба. Луи быстро забыл свою недавно умершую юную супругу и их младенца, кто бы сомневался. Лестат заполонил собой весь его мир, Лестат сам был целым миром. Сомневаюсь, что в первый десяток лет Луи вообще заметил, что, кроме них с Лестатом, в доме есть еще один вампир. Лестат был более великодушен и порой уделял мне толику внимания, будто кукле, которую вынули из сундука, небрежно сдули пыль и сунули обратно. Кукла (то есть я) была в восторге. Я жила в полном комфорте на всем готовом и никого не развлекала. Класс! Будто получила каникулы. Слуги почтительно обращались ко мне ?мадам? и не отшатывались, как от Лестата. Лестата они боялись за его жестокие (порой на грани) потехи. К тому же, в округе порой исчезали люди. Рабы, но именно их было большинство. - Мадам, вам надо бежать, – как-то пролепетала моя горничная.- Отчего же? – спросила я.- Ваш муж, мадам, он чудовище. Он убил мою сестру, - прошептала девушка. – В жилах у бедняжки не осталось ни капли крови. Он всю выпустил. Он черный колдун, он погубит вас, мадам, и нашего бедного хозяина. Он околдовал вас обоих. Но с его смертью заклятие падет. Бегите, бегите, милая мадам. И возьмите с собой нашего несчастного хозяина месье Луи. Это место проклято, его надо сжечь.Черт! Опять огонь! Я ненавижу огонь, знаете ли, вот просто аллергия с годами развилась.- Благодарю, милочка. Тебе тоже надо бежать. Вот, возьми мое платье и немного денег, - я решила отблагодарить девушку.- Как я могу, мадам?- Слушай внимательно. Мадам де Пон лю Лак была сиротой. Вырастившая ее тетка недавно умерла. Дядя с детьми вернулся в Старый Свет. По чистой случайности, документы мадам де Пон дю Лак хранятся у меня вот в этом незапертом ящике бюро, как и несколько ее безделушек. Я уверена, ты умная девушка и сделаешь правильный выбор, - я поощрительно улыбнулась покрасневшей горничной. А потом пошла устраивать головомойку теперь уже точно бывшему фиктивному супругу.- Это что, кошкин сын, я такое слышу? Это у кого, рояль ему в башку, жизнь – незаходящий праздник? Допраздновался! Поздравляю, милый друг, тебя хотят сжечь. Вместе с поместьем, которое из-за тебя якобы стало проклятым местом. Тебе вот голова вообще зачем нужна, чтобы патлы завивать? Если тебе ее отрубят, новую пришьешь, и незаметно будет? – с порога начала я.- О, милая, ты вовремя, - Лестат отсалютовал мне бокалом, полным крови. – Сядь, выпей за мое здоровье и мою любовь.Со стула сползла мертвая мулатка. Я поморщилась.- Идиот, тебя действительно собираются сжечь, - спокойным тоном проговорила я, присаживаясь на освободившееся место. – Так что пакуем вещи, и вперед в семейное путешествие. Вот в кого ты у меня такой несдержанный? Отец был достойным аристократом, мать… Хм, мать все еще на дикой охоте. Весь в мать, - вынесла я вердикт нарочито суровым тоном. - Лестат, это кто? – брякнул Луи.- Луи, что с тобой? – паршивец даже не смутился. – Как ты мог не запомнить мою любимую сестренку Аманду! Ты ужасно невнимателен ко мне. Тебе просто нет дела, кто я и что мне дорого.- Кто, - поправила его я, - я все-таки не вещь.- Это твоя сестра? – вытаращил на меня глаза Луи. – Почему я ее раньше не замечал? Она только приехала? Рад знакомству, мадемуазель. - Так ты сестрат?* Не знал я ране. Давно ли? – Около двух лет, - с чувством продекламировала я.Лестат зашелся хохотом, аж кровь расплескал.- Аманда, мой ангел, ты – нечто.- Некто! Я бы попросила, братец, - строго напомнила я.- Да-да, видишь ли Луи, у моей сестренки пунктик, что она не вещь и никому не принадлежит. Она немного помешанная, в отца, но совершенно милая. Вы непременно станете добрыми друзьями, - жизнерадостно провозгласил Лестат.- Если унесем отсюда ноги. Лестат! Я серьезно. Рабы готовы взбунтоваться.- А я говорил, - вдруг подхватил Луи, моментально вспыхнув негодованием, - я умолял тебя быть осторожным!- О да, ты превосходно умолял, просто незабываемо, - довольно улыбнулся Лестат.- Ты чудовище! – вскликнул Луи.- Как и все здесь присутствующие, - кивнула я. – Джентльмены, предлагаю перенести ваши семейные разборки в более безопасное место. Нас вот-вот сожгут. Я не собираюсь изображать ведьму в игре ?Гори-гори ясно?. В отличие от вас, балбесов, я знаю, каково это.- Мадемуазель де Лионкур? – брови Луи взлетели вверх удивленными ласточками.- Аманда, прости, не надо вспоминать прошлое, - Лестат вскочил со стула. – Тебя больше никто не обидит и не напугает. Аманду как-то украли, и она едва не погибла, Луи. Мы покидаем это место, я должен заботиться о сестре. - О, в самом деле? А что ты предлагаешь делать мне? – завопил Луи.- Полагаю, присоединиться к нам, мой птенчик, - ухмыльнулся Лестат.- Не смей меня так называть, - прошипел Луи.- Как прикажете, моя принцесса, - Лестат опустился на одно колено и приложился к его узкой ладони. - Перестань паясничать! Нет, в самом деле, зачем ты скрывал, что у тебя есть сестра? – нахмурился Луи.- Мы познакомились с вами, месье де Пон дю Лак, в ночь вашего обращения. Боюсь, вы меня не запомнили, - мягко пояснила я. – Каюсь, потом я нарочно не показывалась лишний раз на глаза, чтобы не мешать вам с братом… Первые годы – самые трудные. - Так мы едем или нет? – прервал меня Лестат. – Луи, нам надо собирать вещи. Аманда…- Я полностью собрана, мой милый.- Тогда помоги Луи. Он никогда не может собраться вовремя и тратит уйму времени на сборы, - приказал Лестат.- По-моему, это ты не выйдешь за порог, пока во всех зеркалах по сто раз на себя не налюбуешься, - не остался в долгу Луи. Пожалуй, пока они договорят, я успею собрать вещи обоих. Покачав головой, я пошла паковать. Моего ухода никто и не заметил.Несколько лет мы колесили по Югу. Атланта, Чарльстон – места, знакомые мне по страницам романов, становились знакомыми наяву. В Новый Орлеан Лестат вернулся веселым холостяком, кутящим напропалую в компании кузена и вынужденным опекать вдовую сестру, давшую обет более никогда не выходить замуж и посвятить остаток жизни попыткам наставить брата на путь истинный. Потом мы отъехали вновь, а до северных штатов добралась уже молодая, ?неопытная? пара де Пон дю Лак, третируемая старшим братом юной жены. В свое время эта троица канула в Лету, и вот уже месье де Лионкур выезжал в обществе жены-итальянки и собственного брата, месье де Лионкура-младшего, нервного юноши, шокированного браком старшего брата. И так далее, и по новой. Пока, увы, отношения Лестата и Луи не вошли в период штормов и не подкрался кризис вампирской и совместной жизни. Ладно, я всегда предполагала, что этот момент наступит, и Лестат увлечется еще кем-нибудь. Его внимание привлек креольчик-скрипач, совсем еще мальчишка, не старше меня, то есть Амадео. Разумеется, всех собак Лестат поспешил навесить на Луи, чем довел того до кипения окончательно. Луи переживал и кризис любви, и перелом смысла бытия. Его следовало холить и лелеять, как никто не холил и не лелеял нас с Лестатом. Но Лестат, мой бродячий огонек, разве он умел, разве он мог кого-то лелеять, как дитя? Он, отвергнутый отцом и покинутый матерью?Лестат злился на Луи, Луи злился на Лестата, и они оба призывали меня разделить их негодование друг на друга.А я? Я немного устала от шума, который они постоянно издавали. - Баста, карапузики, - сказала я, когда они в очередной раз ссорились. Лестат кричал Луи, что тот ужасно неблагодарный птенец, так что пора, наконец, Лестату создать себе хорошего птенца, и материал уже имеется на примете. Луи кричал, что знает он тот материал и того создателя, и был бы рад видеть обоих в гробу, основательно заколоченном и закопанном глубоко-глубоко в землю. Лестат орал, пусть Луи не прикидывается, он не умеет смотреть сквозь землю, никто этого не умеет, даже старейшие. Луи вопил, что Лестат специально ограничивает его, разводит тайны на пустом месте и даже вот о каких-то старейших сообщить ранее не удосужился, только о своих развлечениях и думает. Лестат обозвал Луи занудой. Луи обозвал Лестата чудовищем. Поскольку, ссорясь в моей спальне, никто не подумал обратить внимание, что я по-прежнему рядом, я повторила:- Баста, карапузики. Конвой устал, - и, по-прежнему не видимая и не слышимая никем из обоих занятых джентльменов, отправилась собирать вещи. Когда они спохватятся, их возможный громоотвод будет уже далеко. А они пусть другого третьего берут себе в свой сумасшедший дом. Авось, когда лет через двадцать-тридцать я вернусь, отношения как-нибудь устаканятся.Но я недооценила обоих, их упрямство, твердолобость и гордыню. Стоя на палубе отплывающего парохода, я улыбалась, глядя на исчезающие вдали огни ночного города, свободная, одинокая… гордая и упрямая, как и вся наша ненормальная семейка. Это был самый поразительный опыт семейной жизни, и он (этот опыт, вернее, одна из его причин), как песня, решил остаться с человеком, как верный друг, навсегда. - Аманда, как ты могла так поступить? – раздался за моей спиной трагической голос Луи. Я аж подпрыгнула на месте. Выследили, стервецы.- Ты, беззащитная женщина, не можешь путешествовать одна, - продолжил Луи. – Я решил составить тебе компанию. Всегда мечтал увидеть Старый Свет, встретить себе подобных. Твой брат, законченный эгоист, – прости, дорогая – специально стремился отдалить нас от них. Но мы все – часть одной семьи, братья по крови. Пусть сидит себе с этим мальчишкой до умопомрачения. Спорим, он сам отравится своим ядом?Я примерзла к палубе, несмотря на теплую, даже жаркую ночь. Точно, Луи, все мы братья, а первейшие братья – Каин и Авель. И поскольку второй давно убит, ты рискуешь найти лишь первого. - Хочешь искать других детей ночи? Ищи, - ровно ответила я. – Я тебе не помощница.- Это Лестат настроил тебя против остальных. Давай забудем о нем, - предложил Луи. – Начнем все сначала, ты и я. Появись Луи раньше, я бы спрыгнула с корабля. Но теперь берег был так далеко, меня бы ?спасли? куда быстрее, чем я бы до него дотянула. Я закрыла глаза. Луи вдохновенно нес чушь про поиск темных тайн и свидетелей многих прошедших столетий… Мариус, моя сожженная и осыпавшаяся пеплом любовь, надеюсь, я не была такой идиоткой, то есть идиотом? Ты ведь не хотел меня убить, правда, никогда-никогда? На глаза навернулись слезы. Я стояла на палубе парохода, уносившего меня обратно в Старый Свет и плакала, обняв себя руками за плечи. - Аманда, дорогая, что с тобой? – встревоженно суетился вокруг Луи. – Это нервное, да? Это Лестат тебя вымотал. Вот, пожалуйста, возьми платок. Теперь мы свободны от его диктата. Все позади. Я позабочусь о тебе. Перед нами лежит весь мир. Помнишь, как мы изображали молодоженов? Луи и Аманда де Пон дю Лак, звучит ведь, а, верно?- Звучит, - обреченно согласилась я, позволяя ему вытереть мне слезы. Так началось мое второе фиктивное супружество. Не могла же я бросить на растерзание птенца не-брата моего.