Часть 12 (1/2)

Эггси выглядел очень сонным, когда плёлся в постель, но он спокойно лежит под боком у Мерлина ровно десять минут. Потом он начинает возиться, и продолжает до тех пор, пока не притискивается задницей к члену Мерлина.- Ты выглядел совершенно обессилевшим, Эггси, - бормочет Мерлин, не открывая глаз.- Ну, так и есть, - отзывается Эггси. И, маленький, хитрый дьявол, вихляет задницей, назад и вверх, и Мерлину приходится поймать его за бедро. Он сжимает пальцы и тут же понимает, что это ошибка — мальчишку заводит давление.- Ты знаешь, что я вполне способен потерпеть.- Зачем? Я не хочу, чтобы ты терпел.- Что с тобой стряслось?- Мне лучше. Я чувствую. Чувствую что-то, кроме обычного ?ничего? последнего месяца. Я хочу чувствовать больше.Мерлин вздыхает.- Ты манипулятор.- Прости, - в голосе Эггси — ни капли раскаяния, сплошное довольство собственной персоной. Общение с Хартом явно не пошло ему на пользу. - Меня действительно не хватит на секс, придётся это признать, - мурлычет Анвин. Он сжимает пальцы вокруг ладони Мерлина и тянет её вперёд, пока не прижимает к низу живота. - Знаешь, как развлекались в Древней Греции?- Просвети меня, - с позабавленным смешкомпросит Мерлин.- Межбедренный секс, - провозглашает Эггси. - Старшие мужчины развлекались так с младшими. Интересно, что только старший имел шанс на удовольствие. Младший был не более чем инструментом.- Ты очень своенравный инструмент, Эггси.- Я не переношу ситуацию на себя. Просто… просвещаю. Ты же попросил.Когда член проезжается между плотно сжатых бёдер, это тесно, тепло и бархатно. Должно быть, Мерлин издаёт какой-то негромкий звук одобрения, потому что Эггси мурлычет довольно:- Неплохо, м?- В крайней степени любопытно. Но мы запачкаем простыни.Эггси лениво качает бёдрами, и Мерлин не останавливает его, только вжимает подушечки пальцев в кожу внизу живота, сильно, пока не чувствует твердость лобковой кости. Он перестал быть преувеличенно осторожным некоторое время назад, после того, как Эггси раз за разом доказывал, что ему не может навредить пара жадных, импульсивных прикосновений. Что ему вредит скорее излишний контроль Мерлина над собой.- Нет, - отзывается Эггси тем временем, - ты себя контролируешь. Уверен, ты в состоянии испачкать меня, а не простыни.Это просто невыносимо. Мальчишка невыносим — и Мерлин придавливает его к постели и скользит членом между плотно сжатых бёдер, и Эггси под ним пробирает дрожью каждый раз, когда головка члена Мерлина упирается в его мошонку. Мерлин вылизывает его шею, прикусывает кожу на плече, и стонет хрипло и низко, когда кончает после нескольких последних, рваных фрикций между ягодиц мальчишки.Он наваливается на Эггси всем весом, а тот поворачивает голову и улыбается довольно, сверкая на Мерлина сытым взглядом, как будто он тоже получил своё удовольствие, хотя это не так. Точнее, зная Эггси — не совсем так.- Ты выглядишь так, будто тебе это нравится.- О, - хмыкает Эггси. - Мне нравится, когда мной пользуются в своё удовольствие. Очень. Я просто уже без сил для того, чтобы предпринимать хоть что-то в отношении своей эрекции.- Ты всегда таким был?- Гарри открыл эту часть моих предпочтений, - признание жжётся болью и нежностью, но поток эндорфинов приглушает боль, и выговаривать два мягких слога, которые значат неизмеримо много, оказывается приятно.Эггси ёрзает под Мерлином — и тот откатывается в сторону, удерживая Эггси в его прежнем положении.- Тебя надо почистить.- Я чувствую, - весело отзывается Эггси. - Как ты относишься к вкусу собственной спермы? - Интересуется он невинно. Слова срываются с губ прежде, чем он успевает себя остановить. Эггси закрывает глаза и прикусывает губу.- Нейтрально, - хмыкает Мерлин. Он скользит ладонью с поясницы Эггси на его ягодицу и чуть оттягивает её в сторону.- Я ни на что не намекаю, - торопливо сообщает Эггси. Иногда он путает берега. Это Харт обожал вылизывать его задницу и делал это так, что Анвин абсолютно терял себя. С Мерлином у них ни разу такого не было — и Эггси понимал, что это наверняка просто не привлекает мужчину. Но какого-то черта он позволил себе взболтнуть что-то подобное.- Расслабься, Эггси. Я взрослый человек, помнишь? Едва ли тебе удастся склонить меня на что-то помимо моей воли.Эггси фыркает.- Ладно, ладно. На что-то, что мне не по душе.- Вот, это больше похоже на правду, - улыбается Эггси в подушку.- Я могу попробовать, если ты хочешь.- Только не из-за меня.- Не из-за тебя, - вторит ему Мерлин. Эггси оглядывается на него хмурым, подозрительным взглядом. - Мне действительно любопытно, - уверяет Мерлин. И это так. Мерлин пробовал многое — но, в отличие от Харта, который вообще не имел тормозов и приличий, у него были границы. Подобную близость он воспринимал как что-то слишком интимное, требующее доверия. Понятно, что с его историей, которая включала в себя в основном связи на пару ночей, несколько очень неудачных попыток отношений и одного Гарри Харта, случая не представилось. Гарри имел определённые намерения, но получил твердый отказ. Кажется, даже обиделся.Но сейчас он с Эггси и случай более чем подходящий.Забавно, что мальчишка, кажется, перестаёт дышать, когда Мерлин устраивается между его ног и разводит ягодицы в стороны. Он мало удивляется тому, что его член снова заинтересованно дергается — просто от мысли о том, что он собирается делать. Он водит языком между ягодиц Эггси — аккуратно, медленно и мягко, собирая густой вкус спермы и солоноватость чужой кожи. Сам по себе акт не представляет из себя ничего особенного. То, какие звуки действия Мерлина срывают с губ Анвина — вот, что особенно. Эти маленькие отчаянные стоны, тихие сдавленные проклятия и судорожные выдохи.

Он очищает Эггси от следов собственной спермы, но не обнаруживает в себе желания прекратить. Ложбинка между ягодиц Эггси блестит от слюны, плотное колечко мышц сжимается по языком Мерлина, когда он ведёт его длинным движением снизу вверх. Когда он накрывает его губами, обводит языком по кругу и аккуратно, на пробу толкается кончиком внутрь, Эггси не выдерживает.- Черт-черт-черт, подожди, стой. Ничего такого не входило в мои планы. Дьявол.- Мне остановится?- Не думай даже. Но теперь я тот, кто может испачкать простыни.Мерлин усмехается и скользит одной ладонью на пах Эггси, чтобы сжать пальцы, обхватив головку его члена.Эггси получает возможность толкаться в его сжатые пальцы, Мерлин вылизывает его с прежней любопытной осторожностью, никак не ограничивая ни его толчки вперёд, ни движения назад, навстречу языку. Анвину хватает каких-то пары минут — и он кончает с полным блаженства стоном, пачкая ладонь Мерлина спермой.Мерлин помогает ему перевернуться на спину и Анвин смотрит на него с сытой улыбкой и дымкой удовольствия во взгляде. Ловит его руку за запястье, тянет ладонь к своим губам и медленно и тщательно облизывает свою сперму с пальцев Мерлина.- Знаешь, я думал, что мы поспим, - замечает Мерлин.- Я тоже. Я не мог предположить, что мне так этого не хватало, - отзывается Эггси.- Оргазмов?- Возможности сделать что-то грязное. Стонов. Тебя.- Я никуда не исчезал.- Нет. Но когда ты со мной так — это другое. Я познаю тебя иначе. Тебя так легко любить, и я думаю, что уже не смогу сильнее — и каждый раз ошибаюсь. Боже. Иди сюда. Заткни меня, пожалуйста.Эггси тянет Мерлина к себе и они целуются. Эггси скользит языком по бархатности языка Мерлина. Вкус его собственной спермы смешивается во вкусом мужчины. Эггси понимает, что Мерлин ощущает тот же вкус — и если бы он был способен моментально возбудиться после второго оргазма за час — это бы произошло.Он не может — не сможет ещё двадцать-тридцать минут и знает, что третий оргазм, если он случится, будет уже скорее мучением, чем удовольствием. Но он чувствует, как на его бедре лежит горячая тяжесть члена Мерлина и улыбается, скользя ладонью вниз и мягко сжимая пальцы под головкой.- Я должен взять у тебя в рот. Хотя бы для ровного счета.- Тебе незачем утруждать себя ?для ровного счета?.- О, но я с удовольствием потружусь, - мурлычет Анвин. - Ты вовсе не против, я знаю.Это вне понимая Мерлина — как Эггси, будучи тридцатилетним взрослым мужчиной, умудряется проворачивать это — такое мгновенное перевоплощение в легкомысленную, сладкоголосую нимфетку, хитрого фавнёнка с шустрыми руками и сладкими речами.Вне его понимания и то, как ему сопротивляться.

Он садится, опираясь спиной о подушки, и Эггси с довольной улыбкой соскальзывает ниже по простыням и устраивается между его ног. Эггси гладит Мерлина по бедру и перемещает ладонь к члену, но Мерлин качает головой, мягко отталкивает его пальцы и, улыбнувшись в ответ на обиженный взгляд, сам обхватывает свой член у основания, проводит пальцами вверх-вниз под жадным взглядом Эггси и касается головкой приоткрытых губ мальчишки.

- Не усердствуй, - велит Мерлин, потому что знает, что такое минет в исполнении Эггси. Мальчишка физически не может взять его в рот целиком, но это не останавливает его от попыток. Он готов задыхаться на члене, и это явно приносит ему удовольствие. Мерлин, откровенно говоря, предпочитает, чтобы все происходило немного иначе, но не отказывает Эггси, если тому хочется чувствовать головку члена Мерлина в своём горле.Сейчас, однако, это явно не лучшая идея. Анвину не следует толкать себя на предел возможностей в каком бы то ни было смысле. И ещё Мерлина полностью устраивает размеренный ленивый темп их ласк и он не хочет ничего форсировать.Эггси, конечно, дуется — выпячивает губу недовольно, но выражение недовольства сохраняется на его лице каких-то пару секунд. Потом он улыбается и аккуратно скользит губами вокруг головки Мерлина, втягивает щёки, плотно прижимается языком, вылизывает старательно — выводит спирали, скользит вверх и вниз, щекочет уздечку и отверстие уретры, и не спускает глаз с лица Мерлина.Мерлин скользит плотно сжатыми пальцами по стволу и очень скоро сдаётся, прикрывает глаза и откидывает голову, упираясь затылком в изголовье кровати. У Эггси чрезвычайно талантливый рот, и когда он делает всё так, не торопясь и не пытаясь получить всё сразу… Это ошеломляющее по силе удовольствие.Эггси с довольным урчанием выпускает головку члена Мерлина изо рта, и Мерлин, приоткрыв глаза, наблюдает, как он наклоняется ниже, бросает лукавый взгляд наверх, накрывает раскрытыми губами мошонку и втягивает кожу внутрь рта, посасывает, деликатно перекатывает по языку — и Мерлин стонет, не сдерживаясь и подаваясь навстречу влажной ласке. Эггси проделывает то же самое ещё раз, после чего, мягко и без особых усилий, но под аккомпанемент негромких, но грязных звуков втягивает в рот мошонку Мерлина целиком и Мерлин на несколько секунд забывает, как дышать, а ещё — зажимает член у основания. Свободной рукой он тянется вниз, обхватывает подбородок Эггси и тянет вверх, вынуждая выпустить изо рта яйца Мерлина.- Что? - Невинно спрашивает Эггси в ответ на строгий взгляд Мерлина (Мерлин уверен, что строгость эта была совсем неубедительна).- Я сказал не усердствовать.- Прости, - отвечает Эггси без капли раскаяния и широко улыбается сытой улыбкой. - Не хочешь продолжить?Мерлин усмехается и вздыхает, качает головой.- Открывай рот, - говорит. Он знает, что ему сейчас не нужно много — удовольствие сжимается внизу живота, сводит бёдра, просится наружу — Мерлин способен на этот диалог только благодаря своему непомерному самообладанию.Эггси послушно открывает рот, высовывает язык, накрывая им зубы и нижнюю губу и мычит довольно, когда тяжесть головки скользит по языку вглубь рта. Мерлин снова начинает двигать плотно сжатыми пальцами по стволу, ладонь Эггси накрывает его мошонку — предсказуемый трюк, который всё равно становится неожиданностью — и Мерлин кончает, сжимая пальцы в волосах на затылке Эггси, оттягивая вниз и заставляя его открыть рот шире и с жадностью и похотью неожиданной для самого себя наблюдая за тем, как собственная сперма наполняет чужой рот.Когда последние судороги удовольствия стихают, когда Эггси, последний раз сомкнув губы вокруг головки, отстраняется, глотает и показательно облизывается, Мерлин утомлённо прикрывает глаза, и сообщает, сползая по подушкам вниз:- Ты будешь моей смертью, Эггси Анвин.- Очень надеюсь, что нет, - со смешком отзывается Эггси, юрко устраиваясь у него под боком и накидывая на них одеяло. - Простыни остались чистыми. Не это ли главное?- Да, конечно. Только это и имеет значение, - смеётся Мерлин.Они засыпают. И, утомлённые, спят до позднего вечера.Эггси мог бы проспать до следующего утра, если бы Мерлин не разбудил его, настояв на том, что ему нужно поужинать.Они едят прямо в постели — Мерлин приносит поднос с порезанными фруктами, сыром, теплым сидром со специями. Эггси едва не мурлычет от удовольствия, отпивая из кружки.- Боже, - говорит он, - наверное, рай — он примерно такой.Мерлин посмеивается и целует его в макушку.

- Я был бы не против, - говорит он.***С того дня Эггси чувствует в себе силы и начинает тихую битву за самого себя. Он борется за себя с апатией и бесполезными сожалениями, с чувством вины и бесплотной, но очень настойчивой тоской по Гарри.Битва нелегка и преимущество не всегда на стороне Эггси. Но в большинстве случаев он, всё же, остаётся победителем.Ферма оказывается прекрасным местом для избавления от хандры, а все её обитатели — верными помощниками в этом деле. Он знакомится со всеми лошадьми, и очень удивляется, когда обнаруживает в одном из денников совсем не лошадей. Раньше их тут не было.- Это… - Эггси выуживает из воспоминаний рассказ Муни и Дейзи о школьном походе в зоопарк и сопровождающие рассказ картинки. - Ламы? - Предполагает он. Из денника на него смотрят два длинношеих существа — бежевое и черное.- Альпаки, - поправляет его Мейв, которая тут же, запрягает одну из лошадей, пока Мерлин воюет с Люцифером за лидерство упрямств.

- Альпаки, - повторяет Эггси. - И что вы с ними делаете?- Заботимся и выгуливаем по лужайкам. Они достались нам из контактного зоопарка, - мрачно поясняет Мейв. Эггси уже знает, все кролики — выходцы из подобных мест. Как и треть куриц, часть коз, три миниатюрные свинки, от которых Эггси в восторге, так сказать, совершенно свинячьем. - Они жили с овцами какое-то время, пока мы не освободили им местечко от хлама, который тут лежал.- Они очаровательны. Их можно гладить?- Можно. Но сейчас ты берёшь поводья и прыгаешь в седло.- Чего? Нет, нет. Вы двое меня не заставите.- Это самая спокойная кобыла на свете, Эггси. Главное — не паникуй.Эггси фыркает. Легко сказать. Но вообще-то, именно с этой лошадью у них сложились тёплые отношения. Он тайком скармливал ей горы моркови.- Ты думаешь, я не знаю, что ты её прикармливаешь? - Усмехается Мейв.- Ничего я такого не делаю!- Эггси, не пытайся отрицать вину, когда она очевидна. Можешь попасть в неприятности, - предостерегает Мерлин, не поворачиваясь от Люцифера.Эггси слышит, что он улыбается — и показывает ему язык.Потом вздыхает, и берёт поводья из протянутой руки Мейв.- Ей не будет тяжело?- Будь спокоен. Не дергай поводья. Не кричи. Вы будете в порядке.Мерлин помогает ему сесть в седло. Мейв рассказывает, как следует управлять подобным ?транспортом?. Мерлин появляется рядом с ним — уже на переступающем копытами Люцифере.

- Всё, вперёд, - командует Мейв и хлопает лошадь Эггси по боку позади него.- О боже. Она идёт, - в ужасе говорит Эггси.Мерлин рядом с ним весело смеётся. Подлец.Время от времени Эггси помогает Финли на кухне — честь, которую не так просто заслужить, по словам окружающих. Но Эггси — всего лишь скромный оруженосец этого кухонного рыцаря, ему позволено резать овощи, иногда мешать ароматное варево, да развлекать Финли болтовнёй. Но он вовсе не против своего положения. Он им откровенно наслаждается — Финли весел, остроумен и болтлив не меньше, чем Эггси. Он проводит ему экскурсию по своей вотчине — показывает, где они готовят сыр и где он созревает, показывает бочки с сидром, важно вещает, что их сыр популярен среди деятелей высокой кухни.- И всё это, конечно, его заслуга, - тянет Мейв, возникшая в кухне как раз в процессе монолога Финли. - Твои уши ещё не свернулись в трубочку от его болтовни?- Вовсе нет, - улыбается Эггси.- Этого я не говорил! - Возмущается Финли и подходит к матери, чтобы обнять её за плечи. - Мисс Локхарт собирает самые разные породы коров, коз и овец, ухаживает за ними лучше, чем за мной в детстве и кормит вкусной травой и сеном.Мейв весело усмехается.- Опять неверно. Я почти ничего не делаю.- Ага, как же, - фыркает Финли.Он получает тычок в бок, но Эггси склонен согласиться. Да, на ферме есть другие работники, но Мейв работала без устали, следила за всем, что происходит, была в курсе всех проблем и нужд. Около пяти утра начинался её рабочий день, и заканчивался обычно около девяти вечера. И так каждый день. Без выходных. Очевидно, что она вкладывала много сил в ферму. И кроме этого она ещё не прекращала работать ветеринаром — могла уехать среди ночи по срочному вызову, пару раз в неделю по полдня принимала своих пациентов в городе.Но он ничего не говорит, чтобы не получить подзатыльник или тычок в бок.Однажды они втроём — Эггси, Мерлин и Финли затевают спонтанную поездку в Эдинбург.- Ты бывал в городе до этого? - Спрашивает у Эггси Финли.Эггси задумчиво хмурится.- Честно говоря, я не уверен, - наконец отвечает он.Финли смотрит на него в недоумении.- Спроси меня, когда мы там окажемся.Следуя указаниям Финли, Мерлин доезжает до территории университета и паркует машину на полупустой парковке. Если не принимать во внимание морось, под которую они выходят из машины, погода приятная — за скромными тучами видно достаточно голубого неба, чтобы испытывать чувство оптимизма по поводу предстоящей прогулки. Кое-где сквозь серые пористые края туч пробивается солнце.- Ну что, ты хочешь скучную лекцию, или пойдём на кладбище? - С энтузиазмом интересуется Финли, откидывая со лба непослушный вихор и поправляя очки на носу.- Ты умеешь скучно? - Улыбается Эггси.

Эггси знает, что Финли — архитектор. Он не знаком с подробностями, но почему-то его кажется, что скучное перечисление популярных фактов — не его конёк.- М-да. Ты прав. Значит, на кладбище?Эггси пожимает плечами и кивает. Финли улыбается и поворачивается на пятках, жестом веля идти за ним.- Какой именно ты архитектор, Финли? - Интересуется Эггси. Он идёт, взяв Мерлина под руку, и глазеет по сторонам. Эггси нравится то, что он видит — улицы скрупулёзно выровнены в высоту, словно по линейке, дома пестрят оттенками песчаника — охряным, сероватым, бежевым, серо-зелёным. Сперва у Эггси немного рябит в глазах, но вскоре он привыкает. Порой они сворачивают за угол, и в глаза сразу бросается собор, вызывающе-заметный в ровном ряду домов.- Талантливый, - сверкнув в сторону Эггси веселым взглядом и довольной улыбкой, отзывается Финли. Мерлин тихо фыркает и качает головой.- И очень скромный, - добавляет он.- Что? Я и правда совсем неплох.- Этого я не отрицал. Может, ответишь на вопрос нормально?- Ох, иди ты. Не пытайся меня воспитывать, мне тридцать шесть… Почти тридцать семь!- Не пытался бы, если бы ты не вёл себя, как самодовольный засранец.Эггси изо всех сил сдерживает смех, но на последней реплике Мерлина сдаётся. Сдавленное хихиканье перерастает в смех, который заканчивается кашлем.- Нормально, со мной всё нормально, - отмахивается Эггси на обеспокоенный взгляд Мерлина. Да и Финли тоже. Видимо, его кашель всё ещё довольно пугающий. - Ну так?- Реставратор, - отвечает Финли.- Ох. Прости.- За что?- Я думал, ты проектируешь жилые дома и бизнес-центры, - невинно говорит Эггси.Он добивается желаемого эффекта — Финли смотрит на него гневным взглядом.- Как я мог знать? - Невинно пожимает плечами Эггси.- Как хорошо, что мы дошли до кладбища, - хмыкает Мерлин. - Здесь мы тебя и закопаем, мой милый.- Тащи лопату, - мрачно отзывается Финли. Он всё ещё хмурится, засунув руки в карманы толстовки и Эггси примирительно гладит его между лопаток.

- Ну не хмурься. Лучше расскажи нам про кладбище.- Ладно уж. Так и быть, - снисходительно отзывается Финли.Он рассказывает не только про кладбище, но и про прилегающую церковь, и школу. Школа, окна которой выходят на старое кладбище — может ли быть что-то более философское? Прибавив к своему рассказу пару баек про призраков и поведав о том случае, когда пара парней забрались в склеп, позаимствовали у какого-то ранее высокопоставленного скелета череп и играли им в футбол, за чем и были пойманы, Финли ведёт их дальше.- Мы идём туда? - Указав в сторону виднеющегося на холме замка, с надеждой уточняет Эггси.- Туда, - кивает Финли.- А что ты преподаёшь? - Решает продолжить прерванную тему Эггси, когда они поднимаются на холм.- Учу студентов, что нужно делать, чтобы не помогать этому парню на небе обрушивать потолки церквей на головы своих последователей. И как случайно не превратить Пантеон в Голубую мечеть, а мечеть в… - он задумчиво мычит пару секунд и поводит ладонью в воздухе, - в Ковент-Гарден.Эггси улыбается однобоко и кивает. Ему нравится чувство юмора Финли. Ему вообще нравится Финли — весь целиком. А Мерлин явно получает удовольствие от осознания того факта, что они двое нашли общий язык. И это тоже радует Эггси, потому что ещё ему нравится быть источником положительных эмоций для Мерлина, приносить ему удовольствие.- Ты занимаешься только теорией?Финли лишь со скромным видом отрицательно качает головой. И загадочно молчит.- Ох, ну брось.- Ничего особенного на моём счету нет. Участвовал в приведении в приличный вид пары местных замков, в реставрации соборов. Ещё была мечеть в Пакистане, дворцы в португальской Синтре… Приходится работать с огромным количеством людей, порой это напоминает чертов Вавилон даже в пределах нашего славного острова. И со мной не всегда легко сработаться, так что меня приглашают только те, с кем мы друг другу по душе.- Странно, - хмыкает Мерлин.- Что? - Спрашивает Эггси.- Что Финли не распускает свой павлиний хвост.На это Финли отвечает, показав Мерлину язык. Они уже на холме, у замка, и отсюда открывается прекрасный вид на город. Они останавливаются у края площади, город — перед ними, замок у них за спиной и Эггси вздыхает с улыбкой.- Красиво. Единственная возвышенность в Лондоне -тот парк с озерами у Кэмдена.- Лондон вообще страшненький, - пожимает плечами Финли.Теперь Эггси показывает язык ему.- Так вот. О чем это ты, Мерлин?Мерлин смотрит на Финли. Эггси — тоже.- Это не бог весть что, - отмахивается Финли. - Я спорю с ними так, что уверен — осенью меня не вызовут обратно и я останусь в Эдинбурге и буду спокойно читать лекции.- Вы просто меня убиваете! - Заявляет Эггси, для пущего эффекта вскинув руки вверх.Финли, конечно, не какой-то высокомерный самолюбивый индюк, который думает, что всё знает. За пару недель их общения Эггси успел это понять и знает, что эта линия поведения, которую он взял сегодня — не более чем маска; легкомысленное дурачество, призванное развлечь себя и повеселить собеседника и отлично служащее своей цели. Ещё это — средство борьбы с собственной застенчивостью, которым Финли овладел в совершенстве. Эггси уверен, он может обвести вокруг пальца почти любого, этой своей веселой улыбкой и беспрерывным потоком болтовни сбить со следа, убедить, что он — не из робкого десятка.

Но Эггси хорошо понимает людей, и он видел Финли в его привычной среде обитания, в доме его семьи, окруженным людьми, которых он хорошо знает. На самом деле, брат Мерлина — скромный и застенчивый. Да, он получает искреннее удовольствие от общения, но ещё он постоянно теребил прядь волос на затылке, край фартука или дужку очков, когда они разговаривали один на один первое время. Он смущённо улыбается и опускает глаза, когда кто-то хвалит его готовку при всех и все подхватывают похвалы. Он склонен утверждать, что не сделал ничего особенного, что бы он на самом деле ни сделал.Они с Мерлином разные, очень разные, и всё же — в главном они оказываются очень похожи, и Эггси испытывает к Финли ту же тихую нежность, какую испытывает к Мерлину — просто немного другого сорта, такую, что не подразумевает любви.- Ну же, - Эггси смыкает пальцы вокруг запястья Финли и легонько треплет его руку. - Ты хочешь, чтобы я взорвался от любопытства, да? Это будет на твоей совести. Трое детей останутся сиротами.Финли фыркает.- Нтрдм, - бурчит он.- Что? Ничего не понял.Вздох. Ещё раз, громче и четче:- Нотр Дам.- Тот, что в Париже?

- Тот.- Он же сгорел.Выразительный взгляд с приподнятой бровью.- Вот именно.- А. А-а-а! Серьёзно? Ты реставрируешь Нотр Дам?- Я в числе тех, кто делает это. По крайней мере, был.Мерлин смотрит на Финли с нежной улыбкой гордого старшего брата.- И это твоё ?ничего особенного??- Ох, отстаньте, - бурчит Финли смущенно. - Пошли, я расскажу тебе про замок.Эггси послушно направляется за парнем, взяв Мерлина за руку.

Когда они спускаются с холма, на котором стоит замок, Финли вспоминает о том, что должен был спросить у Эггси.- Ну так что? Ты вспомнил, бывал ли здесь?Они проходят мимо памятника Вальтеру Скотту и Эггси вспоминает. И начинает смеяться.Мерлин и Финли смотрят на Эггси с одинаковой степенью недоумения.- Да, да, я приезжал сюда раньше. Проблема в том, что я был под кайфом и почти ничего не помню.- Ох, как интересно. Бурная молодость? - Весело спрашивает Финли.- Да. И до крайности познавательный её период, в который я активно знакомился с лёгкими наркотиками. Практически единственное четкое пятно в моих воспоминаниях — как я среди ночи громко рассказывал чьи-то стихи памятнику Вальтера Скотта, - Эггси хмурится и трёт бровь. - Йейтс. Я декламировал Вальтеру Скотту Йейтса, - заключает Эггси, поcмеиваясь. - O heart the winds have shaken, the unappeasable host is comelier than candles at Mother Mary’s feet, - бормочет он конец стихотворения. О Йейтса можно легко сломать не только язык, но и мозги, но Эггси всегда ценил его творчество.Память оживает. За воспоминанием о том, как он, стоя под дождём и широко раскинув руки, пересказывал каменному памятнику строки знаменитого ирландца, о покорности людей перед религией и собственном желании большего, следует другое — поднимается лениво из дымки лет и дурмана химических формул, которые тогда были в организме Эггси.За прошедшие годы память истончилась — слишком много событий и перемен происходит в жизни того из двух, кто остаётся жить. Он уже плохо помнил голос Джима, и забыл бы его лицо, если бы не фотографии. Он забыл, как ощущались прикосновения Джима на его обнаженной коже и что чувствовал Эггси, когда пропускал его длинные волосы между своих пальцев. Он не помнил даже того, что он чувствовал, когда они в первый раз поцеловались.Но горечь, обида и тоска — они исчезли тоже. Любовь, однако, осталась там же и осталась прежней — ничуть не выцвела, не пошла трещинами. Жила в Эггси рядом с теми воспоминаниями, что ему остались - о глазах Джима, о его смехе, о длинных пальцах, скользящих по клавишам, о запахе его кожи.

Эггси помнит, как Джим смеялся над его маленьким спектаклем тогда.И — вспоминает ещё кое-что. На исходе всё той же ночи, под занимающимся рассветом — они уже встретились с остальными и все вместе шли к трейлерам с планом поспать немного и отправится дальше — Джим вдруг, ни с того ни с сего, схватил его за руку и потянул на себя. Эггси запинается о собственные неверные ноги, но Джим ловит его, ни на йоту не растеряв этой своей кошачьей ловкости и грации, и прижимает к себе, одна ладонь — в заднем кармане джинсов Эггси, другая — на его ладони, пальцы переплетены. Он начинает лениво мурлыкать себе под нос какую-то мелодию — и кружит Эггси по пустынной улице, между серых домов, в окнах которых отражается мягкие краски рассвета.- Если ты всё-таки добьёшься своего и нарвёшься на драку, мы будем стоять и смотреть, как тебя бьют, обещаю, - говорит ему Алиса.Джим, конечно же, только смеётся в ответ и наклоняется, и целует Эггси.Он не сопротивляется.Если нужно, он будет драться за Джима до последнего вдоха.Воспоминание проносится в мыслях Эггси и дышать становится неожиданно трудно. Это воспоминание из тех, что, забытые совершенно, неожиданно встают перед глазами до пугающего четко. Видимо, у него что-то не то с лицом, потому что когда кто-то — Мерлин или Финли — окликает его по имени, он возвращается в реальность и она встречает его двумя обеспокоенными взглядами глаз одинакового цвета.- Похоже, я вспомнил кое-что ещё, - заключает Эггси.- Что-то не очень хорошее? - Уточняет Финли.- Почему ты так решил? - Удивляется Эггси. Ладонь Мерлина лежит на его шее сзади, он легко массирует кожу у основания шеи и Эггси расслабляется под весом и давлением прикосновения.- Потому что ты выглядел так, будто увидел призрака.Эггси улыбается уголком губ.- Ну, что-то вроде того. Я был здесь с парнем, который был моей первой любовью. Он разбился на мотоцикле несколько лет назад, - рассказывает Эггси.Произносить эти слова вслух со временем стало легче. Вспоминать о Джиме, рассказывать о историях, в которые они влипали вместе было не только легко. Это было приятно. Эггси не переставал удивляться тому, как всё меняется с течением времени.- Он был придурком, или стоит сказать, что мне жаль? - неуверенно уточняет Финли.Они возобновляют движение, не спеша двигаясь в сторону следующей локации.Эггси широко улыбается.- Он был придурком, определённо. Это не делало его хуже. И я пережил это.- Что ж, хорошо. Тогда у меня следующий вопрос к тебе.- Да?- Если ты гей, откуда у тебя трое… ладно, двое детей.- Финли, - фыркает Мерлин, покачав головой. - Манеры.- Что?! Мы почти семья!Эггси снова смеётся. Он не помнит, когда в последний раз столько смеялся.- Бывшая жена родила мне детей. Это были… необычные отношения.В процессе их болтовни за готовкой Эггси рассказывал Финли многое про его семью и жизнь в Марокко, без устали болтал о детях, но — он понимает это только сейчас — мастерски обходил стороной темы, которые бы касались его брака.- И я почему-то о них умалчивал, - заключает он. - Мы рано поженились, быстро завели двух детей, выросли и обзавелись набором совсем разных ценностей — и мирно разошлись.- То есть, ты би?- Наверное. Я не знаю. Это важно?- Нет, не особенно. Просто мне любопытно.- Раз так, - мстительно ухмыляется Эггси. - Что ты скажешь насчет себя?- Я не ограничиваю себя рамками половой принадлежности партнёров.- Как и рамками приличия, - со смешком добавляет Мерлин.- Я всего лишь умею веселиться! Не все такие зануды, как ты.Эггси возражает прежде, чем может себя остановить:- Ты чего-то не знаешь о своём брате.- Ты просто по уши в него влюблён, вот и не замечаешь его невероятного занудства, - пикирует Финли.- Можно я ему скажу? - Спрашивает Эггси у Мерлина. - Он, видимо, не знает, да?Мерлин пожимает плечами.- Не знаю чего?- Может, подождём? - Предлагает Мерлин. - Есть шанс, что он взорвётся от любопытства.Финли задыхается в негодовании. Эггси смеётся.- Ну ладно тебе, Мерлин. Не будь таким, - примиряюще говорит он.- Хорошо. Говори, что считаешь нужным.- Твой скучный брат больше полугода был вовлечен в полиаморные отношения.- Что? С кем?- Со мной и ещё одним типом. Когда мы начали встречаться, я уже был вместе с этим типом… назовём его Гарри, которого он тоже знал…- Подожди… тот Гарри, который как-то связан с железными дорогами, на которого ты работал после службы?- Тот, - подтверждает Мерлин.Финли присвистывает.- Но почему ?был??- Потому что у меня с Гарри явные проблемы в отношениях.- Поэтому ты выглядел так, будто встретил дементора в первую неделю здесь?- Точно, - улыбается Эггси.- Но тебе явно лучше, - заключает Финли.Эггси согласно кивает.Они добираются до Холирудского парка, а потом ещё пару часов весьма бесцельно слоняются по городу. Потом идут в паб недалеко от университета, заказывают себе поздний обед или ранний ужин, и решают ехать обратно.По пути к машине Эггси предлагает:- Может, я поведу?За этим следует зевок.- Давай я сяду за руль, мы доедем до выезда из говора — и если ты не заснёшь, то поменяемся.- Разумно, - соглашается Эггси.Он засыпает спустя пять минут после того, как машина выезжает с парковки.***- Я не хочу уезжать, - вздыхает Эггси.Они в конюшне. Мерлин чистит Люцифера, который стоит в проходе, привязанный на развязки. Эггси стоит чуть поодаль, прислонившись плечом к внешней стене денника и гладит по носу жеребёнка, который стоит внутри.

Мерлин отвлекается, чтобы взглянуть на него — и конь тут же пользуется этим, поворачивает голову и пихает его носом в плечо. Мерлин отталкивает от себя его морду. Эггси улыбается. Он всё ещё опасался подходить близко к этому зверю, но перестал бояться, что в один прекрасный день конь расправится с Мерлином. Их отношения выглядели довольно гармоничными и Эггси нравилось за ними наблюдать.- Давай останемся.- Так просто?Мерлин пожимает плечами.- Я должен буду больше времени уделять работе, и меня серьёзно тревожит мысль о том, чтобы оставлять собак лишь в обществе приходящего два раза в день чужого человека ещё на три-четыре недели, но в остальном не вижу причин, почему мы не можем остаться.- Я чувствую себя хорошо, но мне нужно на плановое обследование. Пропускать его после запущенной пневмонии будет не слишком разумно даже для меня.- Рад слышать, - хмыкает Мерлин. - Что ты предлагаешь?- Съездим в Лондон на пару дней, возьмём с собой собак и вернёмся?

Мерлин с задумчивым видом пару раз проводит щёткой по боку Люцифера, после чего кивает. Эггси широко улыбается, довольный.Узнав о их планах, Финли высказывает желание к ним присоединиться.- И кто поедет на заднем сидении с собаками на обратном пути? - С улыбкой интересуется Мерлин.- Вообще-то… мы можем взять мою машину. Она больше, собак и вовсе можно будет посадить назад, в багажник.- Тебе не жалко машину?- Машина нужна, чтобы ездить на ней, а не для того чтобы её беречь, - занудным тоном говорит Эггси.- Как скажешь, - покоряется Мерлин.На этот раз Эггси проводит за рулем большую часть дороги. Он немного волнуется из-за предстоящего визита ко врачу, а вождение привычно успокаивает. Разговор, лениво развивающийся в дороге, в конце концов не оставляет волнению шансов.Приехав в Лондон под вечер и подвергшись восторженному облизыванию со стороны Дану и Курта, они сталкиваются с проблемой распределения людей по домам. В доме Эггси более чем достаточно кроватей, но везти туда собак — сомнительная идея, в доме Мерлина — всего одна кровать, и Эггси не хочет ехать к себе и проводить в одиночестве две ночи. Он предпочитает не оставаться один на один с собой по ночам — почему-то кажется, что прежняя меланхолия обрушиться на него с новой силой.- Я просто могу лечь на диване, - объявляет Финли. Он разглядывает гостиную Мерлина. Эггси подозревает, что он никогда не был в доме брата. - У тебя в доме достаточно толстые стены? Не хочу слышать, чем вы занимаетесь по ночам.У Эггси вырывается шокированный смешок. Мерлин хмыкает и качает головой.- Финли. У Эггси трое детей. Думаешь, мы не умеем заниматься сексом тихо?- Хм. Действительно, - задумчиво тянет Финли.- Заткнитесь оба! - Со смехом велит Эггси.- У меня другое предложение, - неуверенно начинает Мерлин.Эггси вопросительно поднимает брови.- Я могу остаться здесь, а ты возьмёшь Финли к себе. Если никто не против.Первый порыв Эггси — нахмурится, да посильнее. Потом он напоминает себе о том, что это он неделю почти безвылазно торчал в их временном пристанище на ферме в полном одиночестве, да и потом, в течение времени, периодически прятался от социума.Мерлин же почти не оказывался в одиночестве с тех пор, как Эггси выписали из больницы и Гарри решил, что ему нужен его ?перерыв?. Совершенно естественно то, что он хочет немного тишины и покоя. Поэтому Эггси не хмурится. Он улыбается и кивает.- Если Финли не против.- Я сделаю, как вы скажете.- Беспрецедентная покорность, - качает головой Мерлин в притворном удивлении.Они решают действовать согласно этому плану. Спустя час Финли уже бродит по владениям Эггси, и усиленно вертит головой, смотря вокруг.Он останавливается у полок в гостиной, который заставлены фотографиями в рамках и безделушками.- О. Это тот самый Гарри, правда? И твои дочери?- Дочь и сестра, - поправляет Эггси автоматически. - И он, да.- То есть, у вас с ним не всё кончено?- Почему ты так решил?- Ты не вырезал его голову с фотографии.Эггси отвечает на это с мрачным смешком.- В тех отношениях я ничего не решаю. Он делает, что ему вздумается.Финли смотрит на него — неожиданно внимательно, так, что Эггси становится неуютно под этим взглядом.- Поэтому я избегаю серьёзных отношений. Любовь — хреновая штука.- Во всём есть свои плюсы.- М-да? Какие например?- Не может быть, чтобы ты не влюблялся ни разу в жизни.- Ну… может быть и влюблялся. Это не было приятно.- И ты решил, что это не твоё?- Точно.- Глупо.Финли фыркает на него в ответ.- Серьёзно, Финли. Попробуй как-нибудь.- Ты будешь первым, кто узнает, если я вдруг заскучаю настолько, что решусь на это.- Сочту за честь, - церемонно отзывается Эггси и они оба смеются.На этом они закрывают не слишком приятную тему.На ночь Эггси отдаёт свою спальню во владения Финли, а сам уходит спать в комнату девочек. Спится ему не очень хорошо. Треть ночи он ворочается в постели, треть — спит, и треть лежит, уставившись на номер Гарри на экране телефона. На изображение контакта Эггси поставил фотографию, тайком сделанную в офисе Гарри. Он, подперев подбородок рукой, в съехавших на кончик носа очках сидит над какими-то чертежами. Гарри наверняка не знает о существовании этой фотографии, как не знает о существовании ещё пары десятков ей подобных, сделанных тайком.Эггси не звонит ему. И не пишет какую-нибудь глупость.

Вместо этого он встаёт, идёт в душ и спускается на кухню, занимая себя приготовлением блинчиков из купленных накануне вечером ингредиентов. Позже, накормив завтраком заспанного лохматого Финли, он оставляет ему ключи от дома и едет в больницу. Он проводит в путешествиях из кабинета в кабинет пару часов и, выбравшись на свободу, не пахнущую антисептиком, звонит Рокси.- Привет, деревенщина, - бодро приветствует его девушка.- Я в Лондоне, - сообщает ей Эггси. - До завтрашнего утра.- Что ж, придётся с тобой пообедать.Эггси улыбается.- Похоже, придётся, - соглашается он. - Я могу за тобой заехать.Пауза затягивается лишь на пару секунд. К счастью, Рокси не уточняет, уверен ли он. Потому что ответ нет.- Окей. Звони, как будешь подъезжать.Их обед затягивается на добрых пару часов. Когда они прощаются, Эггси уже не чувствует себя таким потерянным, как с утра. Вечером звонит его врач — сообщить, что в целом его восстановление протекает как положено, назначить новый список лекарств и витаминов и ещё раз повторить, что ему не следует усердствовать, когда дело касается работы и физических нагрузок.Эггси кивает и прилежно угукает на протяжении всего разговора.Вечером он поддаётся воле Финли и они ужинают в самом странном заведении, в каком Эггси приходилось бывать. Он в некотором недоумении, но Финли выглядит невероятно довольным, а еда — вкусная, несмотря на то, что вид у неё такой, что догадаться, что ты ешь, невозможно, пока не попробуешь. Они заканчивают вечер походом в кино и всю дорогу до дома болтают с Мерлином по громкой связи в машине. Когда они приезжают, Эггси переводит вызов в обычный режим на телефон и они договариваются о том, во сколько им стоит выехать завтра. После Эггси отчитывается Мерлину о результатах похода к врачу, они желают друг другу спокойной ночи... и болтают ещё полчаса.На следующий вечер они возвращаются на ферму и Эггси чувствует, как ему становится легче. Это немного пугает- что, если подзуживания Рокси правдивы, он сросся с существованием на ферме и не сможет теперь влачить нелегкое существование в мегаполисе? Мысль ужасна, потому что даже если он не сможет, ему придётся — ещё по крайней мере десять лет, пока дети не вырастут.Он приступает к по-настоящему активным поискам работы. Это приводит к возвращению хандры и тревожности, и ещё — к бессоннице. В его поле деятельности не так много предложений, которые бы отвечали сразу двум критериям — чтобы работа не была смертельно скучной и за неё хорошо платили. Точнее, таких предложений не было вообще. Всегда было или одно, или другое.

Эггси понимал, что в своей ситуации он должен выбирать деньги. Но мысль о том, что ему предстоит годы и годы и годы переводить чертовы контракты и сидеть на переговорах, где один и тот же круг людей обсуждает один и тот же круг вопросов, приводила его в ужас. Он с благоговением вспоминал свою жизнь в Марокко. Переводить книги (пусть и не всегда высокой художественной ценности) и обнаруживать себя на самых разных переговорах, ловко лавировать в потоках марокканской бюрократии, которая сочеталась с ленивой праздностью мароканцев, ловить на себе бесконечные недоуменные взгляды из-за слишком марокканского поведения и слишком европейской внешности было захватывающим приключением, а не работой. По счастью, болтливость, пронырливость и знание пары-тройки языков вместе оказались финансово-выгодной комбинацией.То, что мог предложить ему Лондон… Не вызывало ничего, кроме тоски.Эггси, которому удалось набраться сил за предыдущий месяц, пытался отвлечься от тяжелых дум весьма прозаичными способами. В том числе - много, очень много занимался сексом.Мерлин не задаёт вопросов в первую неделю. Эггси любит секс, нет ничего удивительного в том, что он ведет себя так после нескольких месяцев почти полного воздержания. Однако что-то подсказывает ему, что дело не только в этом. Инстинктивное чутьё, которого у него никогда не было, когда дело касалось людских эмоций, вдруг пробуждается — и не даёт покоя. И когда Анвин — растрёпанный, с припухшими от поцелуев губами и несколько расфокусированным шальным взглядом тянется за ещё одним яростным поцелуем (потому что помимо прочего он отчаянно провоцирует Мерлина на жесткость, опасно граничащую с грубостью), Мерлин кладёт ладонь ему на шею, сжимает пальцы — аккуратно, но ощутимо, и интересуется:- Эггси, в чем дело?Сперва Анвин довольно урчит. Мерлин чувствует вибрацию в его горле подушечками пальцев, вжатыми в кожу. Потом — когда понимает, что Мерлин удерживает его на месте и не собирается сокращать расстояние между ними сам — начинает хмурится. И, наконец, когда Мерлин задаёт вопрос, недовольно фыркает:- А в чем дело? - Легкомысленным эхом отзывается он и получает в ответ выразительный взгляд. Требовательный взгляд, какими Мерлин обычно его не награждает. Наверное, странно, что Анвина это заводит.Невероятно обидно, что прямо сейчас, в этот прекрасный момент, Мерлин, похоже, действительно серьёзно настроен на чертов разговор.- Серьёзно? Сейчас? - Вздыхает Эггси безнадёжно.- Боюсь, что да. Я бы хотел знать, что у тебя в голове. Возможно, я могу помочь тебе не только сексом три раза в день. Что, честно сказать, немного утомительно.Мерлин перестаёт сжимать пальцы на его шее. Скользит ладонью по плечу, тянет к себе, привлекает в объятия. Эггси поддаётся и с мягким смешком устраивается в кольце рук мужчины.

- Брось жаловаться, случается такое, что мы даже не занимаемся пенетративным сексом.- Потому что из нас двоих я ещё в своём уме. И не переводи тему.- Потом мы займёмся сексом?- Может быть.- Ну уж нет. Так не пойдёт.- Ладно, - со смешком выдыхает Мерлин. - Займёмся.- Хорошо. Я запомнил, что ты обещал.- Так в чем дело?Эггси вздыхает.- Взрослая жизнь — полное дерьмо, - провозглашает он. - Я должен найти такую работу, которая обеспечит меня средствами достаточными, чтобы хватало на трёх детей и выплаты за дом. Работа есть. И я уверен, что если я захочу, я получу её без проблем, потому что я хорош. Но я не хочу…В итоге Эггси выкладывает Мерлину все мысли, которые крутились в его голове уже с десяток дней. Когда он замолкает, то наконец замечает что Мерлин ласково перебирает пальцами волосы на его затылке.