Часть 11 (1/2)

Мерлин не был экспертом в том, что касалось людских эмоций и их интерпретации. Но он не был и отчаянно безнадёжен — просто то, что другие умели естественно, он годами развивал как отдельный навык до уровня, приемлемого для жизни в обществе. Но он определённо не был экспертом.

Однако чтобы понять, что Эггси не в порядке — морально больше, чем физически — вполне хватало и его ограниченных способностей. Из-за кого он был не в порядке, тоже было ясно как день. Мерлин подозревал, что всё идёт именно к этому — конфликты между этими двумя стали вспыхивать с завидной частотой, были яростными и излишне энергозатратными и для Гарри, и для Эггси. Но Мерлин, как и Эггси, ожидал, что Гарри сделает перерыв в неделю — максимум в две - чтобы дать им обоим успокоиться.

Но всё оказалось по-другому.Мерлин спросил у Эггси, не хочет ли тот поговорить об этом, один раз. Тот мягко отказался, грустно улыбнувшись. Больше он на этом не настаивал, но составлял Эггси молчаливую компанию всегда, когда он об этом просил, не вмешиваясь в его меланхолию, но наблюдая её с аккуратной обеспокоенностью.Эггси старался вести себя как обычно, когда рядом были дети и Мерлин не сомневался, что это давалось ему нелегко, хоть он и справлялся — ему удавалось провести Муни и Габриэля, но не Дейзи, которая обладала проницательностью, выработанной за её короткую жизнь рядом с отцом, от плохого настроения которого ей нередко приходилось спасаться.- Эггси не в порядке, да? - Спросила она у Мерлина однажды, сидя на полу в его доме рядом с Дану, обняв её одной рукой.- Не совсем, - соглашается Мерлин.- Он грустит из-за Гарри?Мерлин снова соглашается, молча кивая.- Не переживай, - добавляет он. - Ему станет лучше.В своей голове Мерлин вот уже пару неделю перебирает варианты того, что может сделать он, чтобы мальчишке стало лучше.- Я уволился с работы, - растерянно объявляет Мерлину Эггси как-то раз, когда он приходит и привычно устраивается на диване рядом с мальчишкой, обложенным книгами.Мерлин поднимает брови и со сдержанным удивлением смотрит на Эггси.- Ты нашел другую?- Нет, боже. Мне едва разрешили учить чертовы иероглифы. Мне приходится тайком от тебя переводить книги, когда я не могу заснуть.- Не тайком. Я об этом знаю, - поправляет его Мерлин.Эггси смотрит на него удивленно.- И почему ты не пытаешься откусить мне голову за это?- Потому что мысли о том, что ты не работаешь и проваливаешь уже пару раз проваленные сроки вредят тебе больше, чем немного работы. Просто не усердствуй слишком сильно — и я не буду ничего тебе откусывать.Эггси улыбается — одна из его редких сейчас искренних улыбок, довольная и благодарная.- Я стараюсь не усердствовать, - говорит он.- Я знаю, - кивает Мерлин, скользит ладонью по его волосам и обнимает за плечи, притягивая к себе. Эггси кладёт голову ему на плечо, и принимается выводить указательным пальцем круги на его бедре.- Просто она мне не нравилась. Уже давно. Совсем. Это был очень глупый импульс из тех, которым я очевидно сейчас подвержен, и я ему поддался. Наступает лето, летом не так уж много трат, я могу пропустить пару платежей за дом… что-нибудь придумаю, - бормочет он негромко.- Ты знаешь, что я всегда буду рад помочь? - Не спрашивает, скорее напоминает Мерлин, предположив, что это лучший способ предложить Эггси помощь так, чтобы он не отказался.- Мхм, - утвердительно мычит Эггси. - Но я справлюсь.Мерлин ухмыляется и, повернув голову, целует мальчишку в макушку.- Конечно, ты справишься, - говорит он.В тот же день после ужина Муни задаёт Эггси свой обычный вопрос:- Вы с Гарри не помирились?Эггси честно рассказал детям о причине продолжительного отсутствия Гарри — как уже понял Мерлин, он вообще не имел привычки привирать детям. Это казалось правильным, но эта тень, каждый раз пробегающая по лицу Эггси, когда Муни или Габриэль требовательно задавали этот вопрос, совсем не нравилась Мерлину.- Нет, милая, - качает головой Эггси.- Значит, он не придёт на спектакль?- Боюсь, что нет.- И мамы тоже не будет, потому что у неё малыш?Мерлин подавляет вздох, потому что дело идёт к слезам, а горько плачущие дети — это не то, что он может выносить со спокойной душой. Особенно когда это Муни, которая всегда умела добавить драмы.Но, к удивлению Мерлина, Эггси отвечает не то, что тот ожидает.- Вовсе нет. Мама приедет. С малышом и Тео, а потом вы полетите к бабушке и дедушке.- Правда? Мы увидим братика?Эггси с улыбкой кивает. Ответом ему служит восторженный писк, с которым Муни вприпрыжку уносится на кухню, где Дейзи и Габриэль занимаются мытьём посуды.Эггси с улыбкой смотрит ей взгляд и поворачивается к Мерлину. Мерлин подозрительно хмурится на него и Эггси хмурится в ответ.- Что?- Ты не полетишь с ними?Эггси прикрывает глаза и качает головой. Он выглядит утомлённым — как и всегда под вечер. Его организм восстанавливается, но процесс это очень медленный. Мерлин успел привыкнуть к мысли о том, что всё в порядке и не стоит переживать об этом, потому что главное, что мальчишке становится хоть сколько-нибудь лучше, а не хуже.- Я решил, что мне не помешает немного тишины. Тамми заверила меня, что они вдвоём справятся с четырьмя детьми. Девочки уже взрослые, младенец ещё слишком маленький, чтобы доставлять большие проблемы, то есть справляться нужно будет только с Габриэлем — и то только если Его Величество будет в дурном настроении, - на губах Эггси появляется тень улыбки. Несмотря на их регулярные войны, Эггси и Габриэль делили между собой довольно особенную и крепкую любовь.После этого разговора в голове у Мерлина рождается несмелая идея о том, что он мог бы сделать для Эггси, учитывая нынешнее его стремление к уединению и желание тишины. У него есть ещё пара недель на то, чтобы хорошенько подумать над этой мыслью и уговорить самого себя на её осуществление, пока у детей не закончится учебный год — и он не откладывает в долгий ящик.С приездом Тамилы и Тео оказывается, что в мире есть ещё кое-то, что может вызвать улыбку и прежний живой блеск в глазах Эггси — этим кое-чем (точнее, скорее — кем) оказываются младенцы.- Ох, что ж, - объявляет Эггси, забирая из рук Тамилы недовольно кряхтящий сверток, - вы двое можете идти.Эггси качает младенца на руках и смотрит на него с нескрываемым восторгом и широкой улыбкой. Мерлин в этот момент смотрит на Эггси, тихо проклиная Гарри и гадая, сколько времени понадобится, чтобы вернуть весь этот свет и восторг к жизни обратно в мальчишку.Конечно, никто не выгоняет Тамми и Тео по-настоящему. Они проходят в гостиную — Эггси негромко рассказывает младенцу, какой он очаровательный, Тамми с весельем наблюдает за ним.- Эй, вы же наконец дали ему имя? - Спрашивает Эггси, отвлекаясь от своего важного диалога (если звуки, которые издаёт ребёнок, можно считать ответом).- Дали, - кивает Тео с улыбкой. Мерлин находит очаровательным его совершенно французский английский. Он всё чаще думает о том, что ему стоит начать учить французский.- И?- Этьен.- А-а-а, - с хитрым прищуром тянет Эггси. - Как твой дедушка-профессор?- Точно, - кивает Тео с застенчивой улыбкой.- Ну что ж, милый Этти, ты тоже будешь безумным профессором, как твой дедушка и папочка? Будешь жить с племенами Амазонки и с кочевниками Сахары? - Лопочет Эггси ласково, обращаясь к младенцу. Тот отвечает Анвину на своём языке — и лицо Эггси снова будто озаряется светом.Эггси наконец замечает пристальный взгляд Мерлина и смотрит на него.- Хочешь подержать? - С улыбкой спрашивает он.Мерлин вопросительно смотрит на Тамилу.- Ты можешь отобрать его у Эггси, если хочешь, - кивает та.- Последним младенцем, которого я держал на руках, был мой кузен. И он родился, когда мне было десять, - хмурясь, предупреждает Мерлин.- Ну, тогда тут определённо нет ничего сложного, - сияя, объявляет Эггси. Младенец перекочевывает на руки к Мерлину, несколько секунд смотрит на него своими огромными глазами, а потом беззубо улыбается — насколько может улыбнуться человек такого возраста. Эггси, который стоит рядом, плечом к плечу с Мерлином, тихо вздыхает.- У меня уже есть трое, но я определённо безумен достаточно, чтобы хотеть ещё, - бормочет он.Мерлин отвечает на его коротким смешком.- Ты определённо безумен, но я думаю, это простительно. Он непростительно очарователен, в конце концов. Странно. В десять лет младенцы не казались мне такими.Эта реплика, сказанная с искренним удивлением, заставляет Эггси засмеяться.- Что ж, - говорит он, - поздравляю, ты вырос.***Как бы не был мил Этьен с его крошечными пальчиками и гладкими пяточками, и как бы Эггси не любил свою троицу, он вздыхает с облегчением, когда прощается с ними в аэропорту. Облегчение, за которое он испытывает всепоглощающее чувство вины.

Будто он и так не чувствует себя достаточно паршиво.Он возвращается к Мерлину, который ждёт дома, и забирается к нему под бок, закутавшись в одеяло.- Как всё прошло? - Интересуется Мерлин, взглянув на Эггси.- Без боя, - коротко отвечает Эггси.- У меня есть предложение, - после недолгого молчания говорит Мерлин. Теперь Эггси смотрит на него, не скрывая любопытства, потому что обычно Мерлин не имеет привычки создавать интригу, но явно делает это сейчас.- М-да? - Неуверенно тянет Эггси.- Съездишь со мной кое-куда?Эггси хмурится.- Ты не скажешь мне, куда?Мерлин отрицательно качает головой. Эггси смотрит на него с подозрением и сомнением. В какой-то момент Мерлину кажется, что мальчишка откажется ввязываться во что-то авантюрнее, чем внеплановые выходы ?в свет? с Рокси, но после паузы Эггси всё-таки кивает — осторожно и очень неуверенно.- Ладно.- Мы сможем вернуться в любой момент, если ты почувствуешь такое желание.- Ладно.- И я поведу.Эггси поднимает брови в немом удивление.- Нет, не мотоцикл. Я арендую машину.- Хм, мне почти жаль, но мне явно не стоит пока ездить на мотоцикле. Хорошо. Что бы ты там не задумал. Когда это будет?- Мы можем выехать завтра, - пожимает плечами Мерлин.

- Это значит, мне надо собрать какие-то вещи?- Я могу сделать это за тебя?Эггси отвечает на это коротким смешком, полагая, что Мерлин так шутит, но по виду мужчины понимает, что тот совершенно серьёзен.- Господи, ты серьёзно. Ты же не считаешь меня настолько немощным?- Нет, не считаю. Но накануне ты собрал чемоданы троих детей, отклоняя мольбы одной позволить ей взять с собой весь её арсенал одежды с блестками, и аналогичные мольбы другого о его книгах, конструкторах и ноутбуке, и, полагаю, сыт сборами по горло.Эггси однобоко улыбается и кивает.- Я бы предложил тебе выйти за меня прямо сейчас, но это неуместная шутка для нынешней реальности моего состояния.- Как-нибудь в другой раз, - улыбается ему Мерлин.- Как-нибудь в другой раз, - соглашается Эггси с улыбкой, ловя ладонь Мерлина и переплетая их пальцы.Эггси справедливо полагает, что у него напрочь выключилась способность испытывать сильные эмоции — положительные или отрицательные, но дух авантюризма от загадочного приключения, что явно ждёт впереди, настигает его и вдруг наполняет таким энтузиазмом, что это даже немного пугает.Мерлин приезжает в полдень, на внедорожнике, который выглядит одновременно потасканным и очень надежным. Эггси хмурится на машину, пока Мерлин закидывает его дорожную сумку в багажник и протягивает ему ключи, чтобы он закрыл входную дверь.- Мы же не будем ночевать в палатках, правда? - Неуверенно интересуется он.Мерлин смотрит на него, подняв брови.- Я не хочу снова отправить тебя в больницу. Конечно нет.- Слава Сатане, - бормочет Эггси. Он садится на пассажирское сиденье впереди в то время как Мерлин устраивается за рулём.- Поехали? - С улыбкой спрашивает у него Мерлин.Эггси улыбается ему — своей улыбкой в полную силу, яркой и мальчишеской, такой, ради какой Мерлин всё это и затеял, и кивает.Какое-то время они неспешно лавируют по улицам города, стоят на бесконечных светофорах и застревают в паре небольших пробок. Эггси наблюдает за Мерлином исподтишка, немало удивлённый тому, как уверенно он выглядит за рулём, хотя Эггси никогда не видел его водящим машину.

Они ускоряются, когда окончательно выезжают за пределы города и М-25. Делают небольшую остановку на заправке — Эггси покупает в магазине пакет отвратительно-вредной еды, которую старается не есть при детях. Мерлин, оценив его улов, изгибает бровь и интересуется с шутливой обеспокоенностью в голосе:- Милый, ты впал в детство?Эггси кидает в него упаковкой мармеладных медведей и вытягивает шею, чтобы убедиться, что Мерлин заправился до полного бака.- Как долго нам ехать?- Достаточно, - уклончиво отвечает Мерлин. - Если почувствуешь, что с тебя хватит дороги, скажи.- Договорились, - Эггси, сощурившись, смотрит на Мерлина, но, к его удовольствию, больше не задаёт вопросов. Выуживает из пакета, который кинул на заднее сиденье, упаковку крекеров, пристёгивается и выжидающе смотрит на Мерлина.- Что, готов? - Фыркает тот весело.- Более чем. Не переживай. Я покормлю тебя медведями.Очень скоро Эггси забывает и про крекеры, и про медведей, и оказывается полностью поглощен видами, которые раскинулись за окном машины. Маленькие городки, проезжая которые они замедляются до разрешенной скорости и Эггси может рассмотреть все эти крохотные дома с аккуратными садиками и выкрашенными в разные цвета дверьми, площадки, на которых играют дети и парки, в которых люди сидят на молодой зелёной траве. Между городами растягиваются поля с ещё не взошедшими посадками, огороженные пастбища, усеянные белыми пятнами-овечками, всё это перемежается равнинами, заросшими травой сочного зелёного цвета и мелкими луговыми цветами. Небо, ярко-голубое и усеянное облаками, простирается над зеленью, делая всю картинку перед глазами ошеломляюще-яркой, и практически непереносимо красивой.Мерлин поглядывает на Эггси, который смотрит на мир, проносящийся за окном машины - широко раскрытые глаза и приоткрытые губы, воплощение искреннего удивления и восхищения миром вокруг. Он не видел настолько живого выражения на лице у мальчишки уже несколько недель, и то, что картина вокруг оказывается способна вывести его из этого ступора, в котором он находился после весьма эгоистичного исчезновения Гарри, успокаивает некоторые сомнения в Мерлине.Спустя пару часов дороги Эггси засыпает — и просыпается, когда Мерлин мягко треплет его за предплечье со стороны пассажирской двери. Несколько секунд Эггси по-совиному хлопает глазами, осматриваясь вокруг и хмурится на Мерлина, который стоит у открытой двери со стороны Эггси. Он отмечает, что воздух стал более влажным и пейзаж вокруг неуловимо поменялся. Он принюхивается, прислушивается, прищуривается и спрашивает у Мерлина:- Мы рядом с побережьем?- Недалеко, - соглашается Мерлин, и протягивает Эггси стакан с чем-то горячим внутри. - Ты определяешь его на запах?- Пахнет солью, - пожав плечами, с улыбкой поясняет Эггси. - Почему мы остановились?- Размять ноги. И тебе нужно выпить лекарства.- Ты пустишь меня за руль?- Если только ненадолго.Эггси мог бы спросить, сколько им ещё ехать, но обнаруживает, что это не слишком его интересует. Находится в пути, не зная о конечной цели, неожиданно приятно. Он чувствует себя так, будто ему снова семнадцать и он едет через остров вместе с Джимом и всей его компанией, не имея целью какую-то конкретную точку на карте, а только саму дорогу.Эггси выбирается из машины с задумчивой улыбкой на губах. Мерлин не спрашивает о его мыслях, просто приобнимает и целует в висок. Парень скользит ладонью по его спине в ответной ласке, так и продолжив смотреть куда-то за горизонт, где земля сходится с небом, но на самом деле — неизмеримо дальше.***

Мерлин настойчиво прогоняет его из-за руля на подъезде к Эдинбургу. Когда Эггси видит указатель на город, он смотрит на Мерлина с настоящим любопытством и отдаёт ему бразды управления машиной, не споря.- Мы объедем город, если ты не против.- Ты за рулём. Ты командуешь, - отвечает своеобразным согласием Эггси, после чего хмурится. Они в пути уже около восьми часов — сам Эггси, при этом, чувствует себя на удивление неплохо, но он начинает переживать за Мерлина, хотя тот не выказывает признаков усталости и ведёт машину с прежней расслабленной уверенностью. - Сколько ещё ехать?- Пару часов.- Ты совсем не устал?- Не от чего. В основном мы просто ехали по прямой.- Иногда я думаю, что ты не человек, - объявляет Эггси, покачав головой.Мерлин ухмыляется и кладёт руку на его ногу чуть выше колена. Эггси накрывает его ладонь своей и снова отворачивается к окну, где поля и пастбища сменились вересковыми пустошами, а на линии горизонта маячили окутанные предзакатной дымкой холмы.По мере отдаления от Эдинбурга дорога становится всё уже, а машин — всё меньше. Солнце маячит у самого горизонта, щедро раскрашивая облачное небо рыжим, розовым и фиолетовым. Это завораживающий вид — настолько, что Эггси пропускает момент, когда они сворачивают с основной дороги на второстепенную, узкую однополоску, на которой едва умещается их машина. Они ныряют под старый акведук и после по обе стороны от дороги начинают тянуться огороженные хилыми, весьма условными заборами участки земли. Они приезжают мимо одного дома - тёмная крыша, светящиеся тёплым светом окна, аккуратные свежеокрашенные белым наружные стены, потом, через довольно почтительное расстояние мимо ещё одного почти такого же. Вскоре дорога становится ещё уже, поворачивает и ведёт вверх. Эггси улавливает справа блики большой воды, в которую опускается солнце. И только потом, по одному сопротивлению лицевых мышц, отвыкших от таких усилий, осознаёт свою широкую улыбку. Он понимает, куда Мерлин его привёз. Он понимает это немного раньше чем Мерлин поворачивает с асфальта на гравийную дорогу, ведущую к двухэтажному дому, стены которого выложены камнем.

- Это та самая ферма, да? - Спрашивает он несмотря на то, что сам точно знает ответ.Мерлин улыбается и кивает. На лице Эггси расцвела улыбка, которую он, похоже, не в состоянии контролировать — но когда Мерлин останавливает машину, Эггси присматривается к дому получше и хмурится.- Ты что, ничего никому не сказал? - Осторожно уточняет он. Слабый свет горит только над крыльцом — в остальном дом погружен в темноту.- Не переживай, - отвечает ему Мерлин. - Выпрыгивай.Они выходят из машины. Мерлин открывает багажник и Эггси ныряет в него наполовину, чтобы выудить свою сумку. Пока Эггси занят этим, Мерлин просто прислоняется к машине и смотрит, как в окне на втором этаже зажигается свет, после чего окно открывается и наружу выглядывает его тётушка, заспанная и сердитая.

- Вы что, потерялись? Поворот на гостиницу дальше по главной трассе.Эггси подпрыгивает на месте и извлекает себя из багажника, испуганно уставившись на почему-то очень довольного Мерлина.- Кто в своём уме заезжает в такую глушь после заката? - Вопрошает второй голос и рядом с тётушкой Мейв в окне появляется Финли, и щурится в полумрак улицы.- Тот, кто хорошо знает дорогу, очевидно, - отвечает Мерлин на это.- Матерь божья, кого я слышу, - весело фыркает Финли.- Морган? Включи чертов свет, невозможный мальчишка! Ты знаешь, как это делается.- Я боюсь переполошить лошадей. Мы доберёмся до входа, просто включи свет в кухне.- Как скажешь, умник. Заходите. Финли, впусти этих безумцев.Эггси хлопает глазами, удивленный тем, что, не зная о их приезде, никто даже не потрудился уточнить, кто приехал с Мерлином.Финли оказывается весьма миниатюрным типом одного с Эггси роста, но очень тонкого и изящного сложения, с копной черных волос, завивающихся мятежными вихрами, в очках в роговой оправе, из-под стекол которых на Эггси внимательно смотрели глаза совершенно того же переменчивого цвета, что и у Мерлина, обрамлённые длинными черными ресницами.- Привет, - улыбается он Эггси. - В Лондоне что, началась эпидемия чумы?Эггси пару раз хлопает глазами. Он изрядно сонный и не слишком хорошо соображает.- Всего лишь безобидная холера, - отвечает Мерлин вместо Эггси. - Не бери в голову, Эггси, он шутит. Это Финли, мой остроумный кузен.Финли завлекает их глубже в дом и ведёт на кухню, на ходу кидая на Эггси хитрые и любопытные взгляды через плечо.- И кому посчастливилось попасть в этот райский уголок у черта на куличках?- Эггси, - коротко отзывается Анвин.- И Эггси?- Кажется, я парень твоего братца.- Па-а-арень? - Крутанувшись, Финли оборачивается к ним и любопытно смотрит на Мерлина с довольной, очень довольной улыбкой.- Нахальный мальчишка, - с явным обожанием в голосе говорит Мерлин, покачав головой. В следующий момент он оказывается заключен в крепкие объятия Финли, который бормочет с не меньшим обожанием:- Наконец ты вынул голову из задницы, братишка. В таком почтенном возрасте тебе нельзя пренебрегать семьёй. Что, если ты решишь умереть?- Господь милосердный, Финли Локхарт, прикуси свой острый язык, - раздаётся сварливый голос со стороны входа на кухню. Мерлин смеётся, и оказывается отпущен только для того чтобы снова быть заключенным в объятия — на этот раз своей тётушки. - Но в целом он прав, Мори.Эггси наблюдает за всей этой сценой с трогательным умилением. Почему-то ему щиплет глаза и приходится сглотнуть комок в горле — эмоции, отсутствующие прошлые недели, кажется, решили теперь накатывать совершенно произвольными волнами. К счастью, его отвлекает Финли, который приобнимает Эггси за плечи — бесцеремонно и вместе с этим очень мягко — и объявляет:- Ма, у Моргана есть парень.- Теперь ты ему завидуешь? - Реагирует на это женщина, улыбаясь и переводя веселый взгляд с Финли на Эггси. - Привет, парень Моргана. Я Мейв, тётушка этого типа.

- Здравствуйте, - немного смущенно улыбается Эггси. Мейв — ростом едва достающая Мерлину до плеча, с медными волосами с проседью, убранными в тугую косу и янтарными глазами, полными доброй иронии. Её ладонь скользит по руке Мерлина, от локтя к запястью в жесте привычной нежности, пронесенном через года. Она вполне могла бы быть матерью Мерлина, и, что бы там не говорил Мерлин, Эггси уверен — в каком-то смысле и была ею. Может быть Мерлин не может этого видеть — но взгляд, которым его тётя смотрит на него — это взгляд, которым матери смотрят на своих повзрослевших сыновей.Эггси позволяет себе задуматься и забывает, что неплохо было бы сообщить женщине, в дом которой они ворвались после отбоя, своё имя.- Как зовут твоего парня, Мори? Похоже, бедняга спит на ходу, - весело говорит Мейв.- Его зовут Эггси. И Эггси действительно пора в постель, он был серьезно болен и все ещё переживает последствия.- Ничего опасного? - Хмурится Мейв- Вроде холеры? - Хихикает Финли, за что Мейв грозит ему кулаком.Эггси фыркает весело и качает головой, возвращаясь к беседе.- Ничего такого. Запущенная и отягощённая нервами пневмония.- Я бы поругала тебя за то, что ты притащил несчастного в нашу сырость, но я слишком рада вашему приезду, - улыбается Мейв, и, похлопав Мерлин по предплечью, продолжает, - этот маленький вредитель занял твою комнату, но я думаю, вам в любом случает нужно немного больше приватности, чем могут предоставить эти стены, - с веселой ухмылкой говорит она и Эггси буквально чувствует румянец на своих щеках, - так что я выгоню вас в старый амбар.Мерлин вопросительно смотрит на неё, подняв брови.- Мы выросли из старого амбара и построили новый, а этот переделали в гостевой домик. Ты же не думал, что я положу вас на сене, правда?- Я тебя разбудил. Обычно за это можно ожидать наказание.- О, не переживай. Я накажу тебя — но мне не за чем наказывать милого Эггси.- И что меня ждёт?- Подъём с рассветом, конечно. Будешь помогать своей старушке по хозяйству, - ярко улыбается Мейв.- Идёт, - улыбается Мерлин в ответ. - Тогда нам всем лучше поспешить по кроватям.- Мне — определённо. Финли не просыпается, а ложится спать с рассветом, так что он может соорудить вам что-нибудь поесть. И отдать ключи. И помочь донести сумки, - сообщает Мейв, награждает Финли строгим взглядом, на который тот закатывает глаза и поворачивается, чтобы идти в сторону лестницы наверх. - Спокойной ночи и до завтра, ребятки.Все трое отвечают ей теми же словами.

Мерлин, взглянув на полусонного Эггси, заключает, что они направятся прямиком в гостевой домик готовится ко сну. Финли отбирает у Эггси его сумку, берет из шкафа в прихожей фонарик и связку ключей и провожает их через темноту сада к небольшому по размеру домику, в котором действительно угадываются очертания амбара. У дверей они прощаются, Финли вприпрыжку направляется обратно к большому дому, а Мерлин улыбается, с обожанием смотря на отдаляющихся свет фонарика, обозначающий местоположение его брата.- Сколько ему лет, говоришь? - Задумчиво спрашивает Эггси.- Тридцать шесть. Можешь поверить?- Нет, абсолютно нет, - со смешком качает головой Эггси.- Он главный любимчик студентов в своём университете.- Я могу их понять, - широко зевая, говорит Эггси.Мерлин улыбается и ерошит волосы на его макушке.- Пойдём, положим тебя спать.- А душ?- Я боюсь, что там не окажется горячей воды. Я включу бойлер, завтра с утра у тебя будет достаточно горячей воды на то, чтобы отмокать в душе или ванной сколько будет угодно твоей душе.- Ммм. Хорошо.Эггси обводит взглядом первый этаж, который занимает кухня, объединённая с гостиной зоной. Мерлин подталкивает его в сторону лестницы, которая приводит их в мезонин, где устроена спальная зона. Пока Эггси медленно, очень медленно переодевается, Мерлин успевает застелить кровать.Эггси юркает под одеяло и закрывает глаза с удовлетворённым вздохом. Мерлин улыбается и легко целует его в губы, и Эггси ловит его здесь, обвивая рукой за плечи.- А ты?- Я включу всё что нужно включить и приду к тебе. Завтра я проснусь около четырёх утра, а ты спи, пока не надоест. Потом иди в душ — я оставлю полотенце и остальное в ванной. Потом позвони мне — я принесу тебе завтрак или приду и отведу в дом, если ты будешь не против суеты вокруг.

- Принято, - улыбается Эггси. Мерлин заботится о нём вот так — до мельчайших деталек, чутко и естественно, так, будто это в порядке вещей и почему-то ничего в Эггси не сопротивляется этой заботе. Может, в каком-то смысле Мерлин и не понимает людскую природу. Но у него получается обращаться к ней с искренней заботой и состраданием, такими, какие доступны немногим.- Спасибо, Мерлин, - бормочет Эггси.- Всё для тебя, - с улыбкой отвечает ему Мерлин, целует его ещё раз и выпрямляется.Кажется, Эггси проваливается в сон ещё до того, как Мерлин начинает спускаться по лестнице.Когда Эггси просыпается на следующее утро, Мерлина, ожидаемо, не оказывается поблизости. Эггси садится на кровати и потягивается со сладким зевком, после чего, сонно хлопая глазами, оглядывает мир вокруг себя — деревянные балки, пересекающиеся под крышей, пространство внизу, всё залитое светом, запах хвои и сена, пестрота приглушенных цветов вокруг. Уют, четкий образ дома и семьи — даже здесь, в гостевом домике, который наверняка пустует большую часть года.Эггси невольно задаётся вопросом, что заставляло Мерлина избегать этого места. Они никогда не касались этой темы в своих разговорах. Мерлин охотно рассказывал о своей семье и месте, где он вырос — но Эггси заметил, что все его рассказы относятся к периоду до того, как Мерлин уехал учится в университет. Эггси не знает, что происходило потом. Это выглядело так, будто этот мир, в котором от вырос, перестал существовать для Мерлина, стоило ему ступить за порог дома и уехать из Шотландии.Поэтому вчера Эггси был немало поражен, оказавшись перед домом, в котором вырос Мерлин, встретившись с людьми, которых он явно любит и которых так старательно избегает.

Сейчас, в его нынешнем состоянии, Эггси сложно даже просто строить предположения о причинах решения Мерлина привезти его сюда и его странных отношениях с местом, в котором он вырос. Поэтому он отбрасывает откровенно лишние думы и сосредотачивается на повседневном и насущном. А именно — берёт с собой телефон, отыскивает ванную комнату, убеждается, что из крана течет горячая вода, набирает себе ванну и отмокает в ней добрых два часа, лениво переписываясь с детьми и Рокси. На Рождество у всех троих его отпрысков появились смартфоны — в этом был виноваты Гарри и Мерлин. Эггси был против, но его никто не слушал - Мерлин настроил на телефонах ограниченный доступ в интернет, Гарри прочитал детям лекцию о том, что подобное устройство — игрушка, в которую положено играть дома и в свободное от занятий и домашних дел время, Эггси пришлось смирится. На этом и порешили. Эггси опасался, что дети станут одержимы телефонами, но в целом, его страхи не оправдались. Самой главной проблемой было то, что теперь все трое могли одновременно посылать ему лавину сообщений и не слишком высокохудожественных снимков.

Когда он наконец заканчивает с водными процедурами, заворачивается в полотенце и идёт туда, где, как ему кажется, вчера были оставлены их с Мерлином вещи, то не обнаруживает там ни сумки, ни чемодана. Он проверяет шкаф — и подтверждает свои подозрения в том, что Мерлин уже разобрал все их вещи. Эггси вздыхает, качает головой в совершенно неискреннем выражении недовольства и достаёт из шкафа свои джинсы, футболку и толстовку Мерлина. Одевшись и натянув на мокрые волосы капюшон, он звонит Мерлину — тот, к возмущению Эггси, сбрасывает звонок. Эггси усиленно хмурится на телефон, но рациональная часть разума подсказывает ему, что Мерлин может быть в середине разговора с кем-то из домашних, или и вовсе заниматься чем-то важным из фермерских дел… например, колоть дрова. Или косить траву. Или скатывать стога сена? Если честно, Эггси понятия не имел, какими важными делами занимаются люди на фермах. Он задумался бы об этом поглубже, но не проходит и десяти минут после его попытки дозвонится до Мерлина, как тот собственной персоной переступает через порог дома, с подносом в руках, в клетчатой фланелевой рубашке с закатанными рукавами, которая выглядит одновременно нелепо и уютно, с парой соломинок, приставших к ткани на уровне плеча.- Привет, - улыбается Эггси.Мерлин улыбается ему в ответ и кивает в сторону кухонного стола, веля садится.

Эггси послушно исполняет, и любопытно оглядывает содержимое подноса, когда Мерлин поднимает с него белое вафельное полотенцу и откладывает в сторону, и отходит к плите, чтобы поставить на огонь чайник.На подносе — хлеб, нарезанный щедрыми кусками и пахнущий так одурительно, как может пахнуть только свежеиспеченный хлеб, сыр, масло, ветчина, три яйца с ярко-желтыми желтками, всё ещё шипящие чуть слышно на небольшой чугунной сковороде и небольшой кувшин с молоком. Вся посуда, замечает Эггси, была из одного сервиза — с бледно-зелёными ободками и тонкими веточками вереска на чуть пожелтевшей от времени керамике.- Кто, как ты думаешь, будет всё это есть? - Интересуется Эггси. Для его почти отсутствующего аппетита это — слишком много еды. - И кого ты заставил готовить? - Добавляет. Да, куда вежливее было бы поблагодарить за завтрак, а не ворчать, но Эггси думает об этом только после того, как всё уже сказано — и хмурит брови в недовольстве на самого себя.Мерлин, однако, отвечает со своим обычным ласковым спокойствием. Он использует такой тон в разговорах с собаками и детьми, и то, что теперь он говорит так с Эггси, на самом деле немного беспокоит Анвина.- Я помогу, если ты не справишься, - говорит он. И, чуть более ворчливо:- И я могу справится с яйцами.- Не так, чтобы белки полностью схватились, а желтки остались жидкими, - спорит Эггси.Мерлин со смешком пожимает плечами.- Хорошо. Я разбил яйца в сковороду. Финли руководил процессом и сообщил, когда пора было гасить конфорку.- Окей, - улыбается Эггси, расслабившись. Ему было бы не по себе, если бы оказалось, что кто-то из домашних Мерлина готовил ему завтрак. - Нам нужно будет съездить за продуктами.- Вряд ли. Ты навлечешь на себя праведный гнев Финли, если он узнает, что ты собираешься увильнуть от питания его стряпнёй. И мисс Локхарт тоже будет недовольна. Ты гость, гостям не положено заботиться о своём пропитании. Правило дома.С этими словами Мерлин ставит перед Эггси кружку с чаем и придвигает поднос чуть ближе в его сторону. Эггси, поняв намек, берётся за вилку и принимается за еду. Мерлин садится справа от него, берёт с подноса кусок хлеба и начинает намазывать его маслом.- Мисс Локхарт? - Спрашивает Эггси.- Мэйв, - поясняет Мерлин.- Она мисс?- Мисс, - Мерлин ухмыляется. - Она расскажет тебе эту историю, если ты попросишь.- Это будет невежливо, - вздыхает Эггси, которому, конечно, ужасно любопытно.- Как и если её расскажу я, - справедливо замечает Мерлин. - Кроме того, она рассказывает в разы интереснее.Мерлин заканчивает намазывать масло на хлеб, кладёт сверху пару кусочков ветчины и сыра и протягивает Эггси. Когда Эггси откусывает от бутерброда, он не сдерживает стона удовольствия. Это вызывает довольную улыбку у Мерлина.- Ты должен будешь позавтракать в компании Мейв и Финли. Они будут довольны твоей реакцией.- Потому что твой бутерброд меня не убил?- Поэтому тоже. Но ещё потому, что всё, кроме ветчины, сделано тут, на ферме.- И сыр? И масло? Значит, тут есть курицы? И коровы?Мерлин улыбается. Восторг и удивление Эггси, мальчишеские, искренние, оставляющие его апатию в тени своего света хотя бы ненадолго, стоят пары почти бессонных ночей, которые Мерлин провел в ожидании возвращения в дом своего детства.

Эти возвращения никогда не давались ему просто. Но часть той тяжести ожидания, которая не покидала его по пути сюда, покинула его, как только он — только сегодня к обеду — окончательно понял и позволил себе поверить, что никто не собирается осуждать его за его гостя, за спутника, который приехал с ним и за то, кем они были друг для друга. И сейчас, с каждой улыбкой Эггси и каждым вот таким его взглядом, искрящимся удивлением и восторгом, вся оставшаяся тяжесть покидала его солнечное сплетение, напряжение отпускало его плечи и он снова мог дышать.Он был в месте, где вырос, и впервые за тридцать лет он мог позволить себе вдохнуть полной грудью. Это осознание было так поразительно, что он пропустил следующий вопрос Эггси — а может даже пару, потому что когда он выныривает из своим мыслей, отвлеченный прикосновением Эггси к своей ладони, парень смотрит на него с искренним беспокойством.- Прости. Я задумался.- Тут что-то с воздухом, да? Он делает тебя витающим в облаках не хуже Муни?- Возможно, - соглашается Мерлин. - Ты что-то говорил?- Я спрашивал, правильно ли я понимаю, что твой брат — ответственный за приготовление еды.- Когда он здесь, да. Обычно они делят кухню с кухаркой, но летом ему удаётся отвоевать себе всю территорию. Он очень страстен и ревнив, когда дело доходит до его стряпни, так что серьёзно, лучше бы тебе не настаивать на поездке в магазин.- Хорошо, хорошо, - со смешком соглашается Эггси. - Отложим этот вопрос на пару дней. А кто он по профессии?- Архитектор. И в этом он тоже страстен и ревнив. Если захочешь, мы можем съездить в Эдинбург втроём — выслушаешь лекцию о чудесах и ужасах городского планирования. И никогда, никогда не хвали при нём застройку лондонского Сити.Эггси послушно кивает, задумчиво улыбаясь паре жареных яиц, оставшихся на тарелке. Мерлин вздыхает и говорит.- Прости. Похоже, я воодушевлён своим возвращением больше, чем предполагал. Я ни на чем не настаиваю.- Всё в порядке, Мерлин, - заверяет Эггси. - Я могу тебя понять. И все твои предложения звучат интригующе. Мне просто нужно немного времени.- Сколько угодно, - отвечает Мерлин. - Ешь.- Помогай, - фыркает Эггси в ответ.Вдвоём они справляются с завтраком и перемещаются на диван.- Тебе не обязательно торчать здесь со мной, знаешь, - говорит Эггси, покрепче сжимая объятия вокруг груди Мерлина.- Предполагаю, - кивает Мерлин. Он запускает пальцы в волосы Эггси на затылке и чуть сжимает пряди. Эггси прикрывает глаза с маленьким удовлетворённым звуком и чуть ежится, чувствуя, как по рукам пробегают мурашки. - Я скоро оставлю тебя в покое.- Это подло. Теперь мне почти что жаль, - ворчит Эггси. Мерлин продолжает легко сжимать пальцы в его волосах и мягко массировать кожу головы и это неожиданно ощущается так хорошо, что ощущения спускаются через шею, по позвоночнику, разливаются теплом по пояснице. Эггси стонет — по настоящему, в голос, совершенно бесстыдно — и распахивает глаза, которые в какой-то момент успели закрыться, в изумлении накрывая губы ладонью. Внезапно его тело вспоминает, что у него не было какой бы то ни было интимной близости с апреля, а то и с середины марта. Вспоминает оно это очень не вовремя -потому что Эггси не в том моральном состоянии, чтобы заниматься сексом. Он в совершенно беспорядке — в таком, что собственной возбуждение его пугает.Но Мерлин — Мерлин волшебный и удивительный. Он продолжает эту неожиданно предосудительно эротичную ласку, второй рукой убирая ладонь Анвина от его рта.- Т-ш-ш. Я просто хочу, чтобы ты расслабился. Ничего больше.И Эггси знает, что это правда. Это ещё одна вещь, которую он любит в Мерлине — он никогда не берёт больше, чем Эггси готов дать. И он заставляет себя расслабиться, за что получает мягкий поцелуй в висок, и просто растворяется в мягких приятных прикосновениях, в конце концов снова засыпая в руках Мерлина.

Несколько первых дней мало отличаются друг от друга. Каждый день Эггси просыпается ближе к обеду. Иногда на кухонном столе его уже ждёт завтрак, иногда Мерлин с подносом появляется в доме во время или к концу водных процедур Эггси. Они завтракают. Обнимаются на диване, каждый занятый своими мыслями или делами. Потом выходят на улицу и расходятся в разные стороны. Мерлин идёт заниматься фермерскими делами с тётушкой (это предположение Эггси, на самом деле, он не интересовался, чем Мерлин занимает себя, когда они не вместе), а Эггси идёт бродить по окрестностям. В первый же день Мерлин объяснил, что почти все поля, тянущиеся в сторону города и сторону моря, принадлежат ферме и Эггси волен бродить где ему только заблагорассудится. Этим Анвин и занимается. Все его прогулки заканчиваются на краю обрыва перед морем. Он не спускается вниз, на пляж, а усаживается втраве чуть поодаль от протоптанных тропинок и сидит, наблюдая за водой и людьми, которые бродят по песку на длинной береговой линии. Он старается сохранять в голове блаженную пустоту, не думать, потому что все мысли в конечном итоге становятся мыслями о Гарри, потому что он скучает, смертельно скучает, и с мыслями о Гарри приходит тоска, и чувство вины, и злость — в кои-то веки не на Гарри, а на самого себя, и всё это никак не помогает в том, чтобы улучшать собственное расположение духа.