Часть 8 (1/1)

Анна проснулась и, едва оторвав голову от подушки, поняла, что так, как она живет сейчас, ей надо прекращать жить. Начать все с нового листа, и она, взяв из заначки денег, оставшихся после продажи дома, поехала в торговый центр.Непривычно ей было не просить мужа подбросить до молла, а стоять, ожидая автобус. За столько лет она уже и отвыкла от общественного транспорта, почти забыла о том, как автобус у ее дома всегда набивался. Старушки, офисный планктон и целые толпы детей. Ничего удивительного в этом не было?— спальный микрорайон всегда радовал, но хотя бы хватало автобусов, чтобы не ждать его в огромной толпе.Все же, хоть лето и уходило, оставляя о себе только воспоминания, все еще было жарко. Не самое лучшее в жизни?— стоять среди потных людей, прижатой к ним?— еще успеет.—?Привет, Ленуц,?— чтобы скрасить свое ожидание Анна все же решила набрать свою старую подругу, возможно, надеясь, что она составит ей компанию.—?Да, привет,?— Лена ответила быстро, не дав вставить и слова. —?Я занята сейчас, Ань, перезвоню, как будет время. Работа,?— и, не дав вставить слова, бросила трубку.Да уж, не лучший вариант?— пойти одной, но она давно была не подростком, которому обязательно была нужна компания. Который ударился в отношения только ради того, чтобы было кому варить суп и жарить картошку в ожидании возвращения с работы. Анна думала, что, наверное, она была одной из тех, кто искал отношения просто потому, что все одноклассницы уже дружат с мальчиками. Черт, она ведь была еще ребенком, когда познакомилась с Раду.Нет, она ни за что не позволила бы Насте, самой старшей и близкой к тому периоду, когда начинается это желание, завести парня так рано.Да, это были лучшие годы жизни женщины, но она понимала, что и закончились они рано. Лучше бы нашла себе простого работягу, когда повзрослела и перестала очаровываться творческими личностями, когда ореол творца и не такого как все уже не тянул, не очаровывал. Вышла бы спокойно замуж за простого строителя, там бы в его поисках уехала за ним в Россию. Спокойствие и стабильность.Никакой беготни по квартире, когда Раду в очередной раз целовал ее, полусонную в висок, сообщая, что у него снова тур и вернется он, когда она окончательно сойдет с ума, довольствуясь только разговорами по телефону. Не приходилось бы мучить себя мыслями, что, пока она ждет его, он не целует готовых умереть уже ради хотя бы этого фанаток. Или не только целует. Или у него роман с группи, а она лишняя, она дура, которая ждет и на что-то надеется.Или ее любимый просто чуть дольше смотрел на уснувшего в самолете Арсения, но боялся сделать что-то большее?— люди ведь смотрят.О последнем Анна даже не пыталась подумать. Но это тогда. Сейчас ей начинало казаться, что такие подозрения зря не появлялись в ее голове. Бредовые, нелогичные, неправильные?— как и то, что стало с ее собственной жизнью.—?Девушка, выходите,?— пробасил водитель, и Анна подняла голову. Ей стоило радоваться хотя бы потому, что она не расплакалась, вспоминая былые дни. —?Конечная, я Вас не заметил даже, только когда уже в отстойник завез. Простите.—?В смысле? —?женщина встрепенулась. —?Вы простите, немного заснула. Водите аккуратно.Ей было искренне приятно, что он назвал ее девушкой, смотрел с каким-то узнаванием. Где-то в глубине ее сердца загорелась слабая улыбка. А потом ее отголосок отпечатался и на губах вместо благодарности за комплимент.—?Да уж приходится на таких дорогах, чтоб все колеса не отбить. Ну что за город?Когда водитель, поняв, что заговорился, открыл дверь, женщина буквально выпорхнула из автобуса, отправившись на остановку в обратную сторону. Слишком уж она проехала торговый центр.—?Постой? —?как-то неуверенно, на выдохе, будто долго решался, наконец бросил мужчина, сначала протянув руку, чтобы схватить Анну за рукав и удержать, а потом одернул ее. Она и без того остановилась, повернувшись.—?Аня? —?она медленно кивнула, в ее взгляде было какое-то подозрение, но она только мысленно пожала плечами?— мог и обознаться, имя ведь популярное. —?Ты еще была в синем платье на выпускном, помнишь? —?она снова кивнула, теперь увереннее. —?Твой парень тогда так и не пришел, а с той девчонкой, с которой я должен был танцевать вальс, мы поругались,?— она снова кивнула, хотя это уже был не вопрос, он просто пересказывал тот вечер. Она так тогда злилась, пусть тогда ее парнем был даже не Раду, а самый умный дурак местного техникума, как говорится ?зато красивый?. Единственный, из-за кого ей даже немного завидовала Ленка.Теперь она вспоминала, соотнося лицо рано постаревшего мужчины с тем красавцем их параллели. Она бы никогда не поверила, ни за что в других условиях, но сейчас?— да, да, еще раз да. Отчего-то приятно было видеть его.—?Не думала, что так и останешься здесь,?— сказала Анна, все еще глядя на мужчину, потом на автобус и снова на него, ненавязчиво изучая морщины на его округлившемся лице. —?Ты ведь в Москву поступал.—?Не поступил. Точнее, я-то поступил, но отчислили почти сразу, вот и вернулся,?— с тоской ответил он. —?А я не думал, что ты все еще здесь. Ты ведь за какого-то артиста вышла, как слышал, и уехала в Румынию.—?Вроде того. Долгая история,?— женщина, все еще не забывая о времени и торговом центре, не хотела распространяться. —?Как-нибудь потом расскажу. Или кто-нибудь обязательно растрындит еще до того, как еще раз пересечемся. Ладно, Дим, я спешу. Спешила. Удачи! —?и вот теперь она отправилась на остановку.Она давно не получала удовольствия от простого женского шоппинга, когда можно даже не покупать ничего, просто примерять что-то особенно понравившееся, вертеться перед зеркалом и не сожалеть о потраченном времени. Не было никого, кто не дал бы Анне сейчас от силы пару часов на выбор какого-нибудь коктейльного платья, не было детей, которых не с кем было оставить в Бухаресте. И, изучая ценники, она поняла: не было еще и Раду, а покупки с ним заканчивались то той совершенно не идущей ему красной рубашкой, то кроссовками и классическими туфлями?— после этого не оставалось лишней копейки на ненужную в быту, но такую красивую меховую жилетку, ну или те лодочки на шпильке специально для всяких публичных выходов. Она не любила подобное, но статус жены и привлекательного приложения к известному и успешному мужчине обязывал иметь в гардеробе именно те вещи, на которые этот самый известный-успешный время от времени ругался. Да, черт возьми, она выносила ему троих детей и их воспитание полностью было на ней, конечно, ей уже давно неудобно на шпильках, да и с пока еще гиперактивной Евой пришлось отвыкнуть от красивого и перейти на удобные кроссовки, балетки и подобную совместимую с бегом обувь.Она, идя к кассам с вещами, теми, которые нравились ей самой, не Раду, не Насте, которая отталкивалась от последних безумных веяний инстаграмма?— когда-нибудь она просто перестанет оплачивать дочери интернет, пока девочка не превратилась в очередную бьюти-блоггершу. Она, впервые за долгое время, могла решить сама, еще не понимая этого и, остановившись в релакс-уголке с приятной музыкой дождя, бамбуковыми ограждениями и мягкими пуфиками, пересматривала покупки, но уже с точки зрения: выпустил бы ее бывший ее в подобном из дома.Анне все еще стоило привыкнуть, что его мнение в ее жизни больше не нужно. Особенно по поводу ее внешности. Она еще не осознавала масштабов собственной свободы.Вернулась домой она в слегка приподнятом настроении, показывая матери обновки. Прямо как в старые времена, когда Анну могли и отчитать за излишне откровенное платье. Она даже вспомнила, как-то синее платье, в каком она была на выпускном, ее отец считал какой-то порнографией из-за легкой сеточки на спине, демонстрировавшей тонкую застежку бюстгальтера.Она почти ощущала себя не взрослой женщиной, матерью, а все тем же подростком, каким она попала в грустную вещь под названием серьезные отношения. Теперь у этого даже находились плюсы?— родители даже не осуждали ее за эти покупки.—?Ты же знаешь, куда будешь ходить в этом комбинезоне? —?и это было самое негативное, что ей сказала за этот день мать.—?Разве он не повседневный? Многие так ходят,?— и этот ответ ее даже устроил.Сразу после, когда, наконец, наигравшись, выбежали дети, Анна даже не переодевалась и пошла гулять с ними прямо в комбинезоне, только попросив Настю срезать магазинную бирку с ценой.Она чувствовала себя уставшей, но совсем немного, и эта усталость была светлой, не давящей, а правильной и приятной.Женщина сидела на скамейке, пока Настя листала ленту в очередной соцсети, а Ева с Давидом в небольшом отдалении, но все еще на виду бегали, смеясь и громко болтая с другими детьми. За последние полчаса, которые она сидела здесь, совсем недалеко от набережной, она получила больше внимания, чем за то время, когда Раду был еще известен. Или, все же, и меньше. Но тогда на нее смотрели как на красивое приложение к богатому и знаменитому. Сейчас на нее смотрели как на отдельную личность, свободную и, как она сама была уверена, красивая.Синий сатин комбинезона неплохо оттенял ее глаза, а черная сумка, доверху набитая нужными в прогулке вещами, в принципе не противоречила лодочкам на низком каблуке, тоже новым. Она сама чувствовала себя красивой. Красивее, чем во все последние годы.Она даже не обращала особого внимания, когда Настя, перестав посмеиваться сама себе с прикольных картинок, начала с кем-то болтать в чате.Лера тоже чатилась. Просто валялась на скамейке возле университета, где перманентно прогуливала пары в пользу посиделок в общаге с кальяном, положив голову на колени Кате. Телефон выпадал из рук время от времени, ударяя то по губам, то по переносице, но не критично, но каждый раз Лерка вскидывала голову, громко матерясь.Катя забрала ее с этих посиделок неанонимных алкоголиков час назад и все еще не могла заволочь домой?— каждый аргумент разбивался о равнодушное ?я манала, нахуй оно надо?. Ну или заканчивался демонстративно включающей музыку погромче Лерой. Она же не виновата, что алкоголь ее голову еще не отпустил.—?С кем болтаешь? —?вскользь спросила Катя, и не ожидая от девушки ответа. Отмахнется, скажет, мол, не ее собачье дело и продолжит быстро строчить очередное предложение.—?Да так, девчонка одна. Язык практикую.—?Юрки мало?—?Он думает, что мы встречаемся.Стоило Лере сказать это, как Катя встала, заставив девушку так и зависнуть на мгновение с задранной над скамейкой головой.—?Значит даешь поводы так думать. Лер, пойми, я устала от того, что ты живешь на два лагеря. Ты не можешь одновременно и говорить мне, что любишь, тягая по всем впискам и накуривая какой-то дрянью,?— Катя не договорила, потому что ей не дали.—?Это был просто кальян.—?Мне плевать. Ты не можешь делать так, как ты делаешь. Быть со мной и с ним. Лер, ты вообще понимаешь, что ты ведешь себя как классический мудак? Хотя нет, ты даже хуже, понимаешь? Я еще и знаю о том, что у тебя есть кто-то еще.—?У тебя был жених.—?Я расторгла помолвку. Меня все еще ненавидят родители из-за того, что я не вышла замуж. Это разные вещи.—?Кать… —?Лера поднялась, пытаясь обнять девушку, но та ускользнула. Точнее, отшатнулась, просто не желая очередного контакта. —?Прости меня.—?Поговорим дома,?— сухо ответила она, уходя на остановку, даже не оборачиваясь.—?У тебя ведь даже денег на проезд нет, Кать! —?Лера пыталась докричаться, выудив из кармана мелочь и рванув догонять, но все еще увещевания и протянутую руку с деньгами Катя будто бы игнорировала. Будто Леры здесь и не было, будто Лера заслуживала презрения, ненависти и отрицания собственного существования.Раду проснулся один, вероятно, даже ощущая то, как чувствовала себя Анна, когда они еще были вместе, но он еще не мог брать ее с собой каждый раз. Конечно, он знал, понимал. Он не ощущал скуки и это был именно тот момент, когда ему наконец, наверное, выдастся момент заняться тем, на что до этого почти не было времени.Улицы Кишинева встретили его удивительной для уходящего лета жарой. Полураздетые люди, и в те моменты торчания в пробках можно было полюбоваться на толкущихся в маршрутках людей. Их даже было искренне жаль, особенно ту девушку, прижатую щекой к окну и пытающуюся убрать волосы куда-то так, чтобы они не лезли в лицо полусонной старушке, стоящей рядом. Кошмар какой-то, подумал Раду, а потом включил климат-контроль в машине.Он сначала остановился у одного фитнес-центра, где добрых полчаса общался с симпатичной девчонкой на ресепшене, случайно обозвавшей его студентом, потом попробовал поискать место поближе к холостяцкому убежищу Арсению, сетуя на то, что абонемент там, поближе к центру, еще дороже. В итоге, потратив слишком много времени из-за столкнувшихся где-то далеко впереди маршруток?— пока он пытался выехать, ему пришлось стать невольным свидетелем скандалящей с обоими водителями радом девчонки, оравшей на чистейшем матерном, но так и не разобраться, чего она требовала сразу от обоих?— Раду вернулся к самому первому месту. Дорого, да и, собственно, что поделать: город такой, будто в Бухаресте было дешевле.Возможно, будь он моложе, он бы просто покатался без особой цели, просто гуляя, но он просто сидел в машине на стоянке, задумчиво смотря по сторонам. Было слишком много дел, которые он так и не завершил, слишком много дел, которые он даже не начал, а где-то вдали виднелось лого телеканала, где Арсений сегодня писал интервью для эфира. Да, он откладывал это какими угодно методами, какими можно и какими нельзя?— все только для Раду,?— но в конце концов, он считай настоял сам.—?Такое чувство, что ты из-за меня собираешься бросить карьеру,?— вот что Раду сказал тогда.—?Такое чувство, что я даже не буду против. Не сейчас, но в долгосрочной перспективе,?— тогда ответил ему Арсений, валяясь в лучах ночника. —?А, и лампу выключи, она мне в глаз светит. Спать давай.—?Ага,?— Раду повернулся на бок, краем глаза в еще непривычной темноте выискивая знакомые черты лица.Вообще, в центре днем было душно. Хотя бы из-за того, что народу здесь всегда было столько, что жутко становилось. Вроде и город маленький, а людей?— складывалось чувство, что, если не вся страна, так хотя бы весь Кишинев днем съезжался конкретно в центр с целью потолпиться и устроить побольше пробок.—?Может, забрать тебя? Заеду? —?после откровенно недолгих раздумий Раду все же решил позвонить. —?Я сейчас рядом.—?Ты не поверишь… —?медленно, с ноткой загадки сказал Арсений, но не дав высказать предположений, договорил сам. —?Я на машине. И что ты делаешь рядом?—?Покупал абонемент в зал.—?Прости, забыл, что ты у меня домохозяйка и фитоняшка.—?О блять боже ж ты мой, заткнись, а. Ты сам в зал ходишь.—?И?—?И то.—?С девушкой общаешься? —?с улыбкой спросила ведущая, повернув голову, над которой сейчас в перерыве между съемками колдовало двое человек.—?Вроде того,?— обычно после этой фразы начинались расспросы, но это было явно не то, что Арсений собирался афишировать. Он отрезал так, что девушка?— правда, что-то, особенно слой штукатурки, подсказывало ему, что эта ?девушка? едва ли окажется моложе Раду?— быстро отделалась дежурными фразами с пожеланиями счастья и детишек, после последней словив нервную улыбку мужчины, но особого внимания все же придавать не хотела.—?Достали уже этими пожеланиями детей? —?мужчина кивнул. —?Тогда не буду,?— девушка, до этого поправлявшая ее незамысловатую прическу, поправила слишком открытое платье, сползшее с плеча ведущей, и уже почти сразу съемка продолжилась.Раду подъезжал к дому, захватив фруктов на рынке просто потому, что слишком отвык от местной продукции, успев привыкнуть к европейским гипермаркетам с турецким, египетским и израильским. А сейчас в пакете на заднем сидении блестели яблоки, собранные, если тот дед с рынка, конечно, не соврал, во дворе. В любом случае, мужчину все равно уговорили съесть одно, до сияния вытертое салфеткой. Как минимум вкусное.Он и не думал, были ли в Бухаресте подобные рынки, тогда у него даже не было лишнего времени, чтобы просто проехаться лишний раз и между пробками увидеть небольшой рынок и торгующих дарами дач стариков. Сейчас он почему-то вспоминал молодость, когда он и хотел бы замечать подобные вещи, рынки ли или бабушек, снующих вокруг магазина.—?В новостях передали ядерную зиму и третью мировую на завтра? —?с улыбкой он спросил у одной из толпящихся у входа старушек.—?Ты из ума того? Про войну хоть не говори, накаркаешь еще, постучи по дереву, а лучше сплюнь! —?в ответ на Раду логично накричали. —?Магазин закрывают, распродажа сегодня, я за моющим тут стою, по таким ценам надо запастись.—?Тогда удачи в ликвидации ассортимента,?— он улыбнулся, свернув в сторону дома.Анна сидела дома, смотря в экран ноутбука. Открытое объявление о поиске разнорабочих и ее номер. Новая жизнь часть начинается с ремонта. Дома ли, головы ли?— но на кардинальные изменения в голове она еще не была готова, а вот обои переклеить и натянуть потолки стоило.—?Мам, а почему ежики колючие? —?из комнаты метеором вылетел Давид, растрепанный, маечка сползла с его плеча, а шорты болтались где-то на коленках после явно активных догонялок с Евой.Его неожиданные вопросы заставляли женщину непроизвольно улыбаться, как и этот искренне светлый взгляд любопытных черных глаз. Иногда Анна даже задумывалась, сейчас особенно углубляясь в то, что ее сын слишком похож на Раду. Было время, когда она была счастлива этому сходству, но сейчас… Она просто запуталась во всем.—?Они хищников колючками своими колют, чтобы их не скушали,?— она честно сказала первое, что пришло в голову, но мальчику и того хватило и до того, как он бы довел мать до Гугл поиска, за его спиной появилась слегка растрепанная Настя, прячущая телефон за спиной.—?Спросил у мамы про ежиков? —?Давид кивнул. —?Ну все, давай не будем маме мешать, мама занята,?— он снова кивнул, хотя его никто и не спрашивал. —?Пойдем еще поиграем в полицейские машинки?—?Да! —?с радостным кличем на неразборчиво-детском он унесся метеором в комнату, из которой когда-то и вышел.Стоило Анне отвлечься на детей, как ее телефон слишком внезапно зазвонил.Парень, который приехал на следующий день, показался ей даже слишком приятным. Не из-за внешности?— она видела подобных парней слишком часто, они быстро терялись в толпе. Возможно, дело было в улыбке, простой и легкой, или в каком-то общем виде человека, который доволен своей жизнью. Она видела бизнесменов, довольных жизнью, певцов, чья известность не была им обузой, но простых парней, которые приезжали обсудить работу перед тем, как поехать в ближайший строительный магазин за материалами?— ни разу в жизни.Но у молодого, совсем еще мальчишки, парня в глубине серых глаз с каким-то слегка загадочным прищуром плескалось чистое удовольствие. Он записывал все, а потом пригласил Анну поехать с ним, выбирать материалы. Она остановилась у его серебристого ?Логана??— он пояснил, что это машина брата, а еще напомнил, что его самого Юра зовут, можно просто Юра для своих,?— а потом села на переднее сидение. Тоже потому, что заднее потом будет занято купленными материалами.Она не любила выбирать стройматериалы. Точнее, не умела и толком не понимала. Помнила, что Раду тоже не был в восторге от семейных походов в Леруа Мерлен, хотя их и не было никогда. Все же, сказывался навеянный Европой менталитет?— если есть специалисты, то проще просто вызвать их и не морочить голову. Юра же не только разбирался, но и старался лишний раз пошутить, предлагая очередной дизайн выключателей. Или обоев. Или потолочной плитки. И все, что Анна могла ему ответить?— улыбнуться, не настолько широко, чтобы это переросло в смех.В его глазах блестела какая-то затаенная хитринка, скрытая ото всех бесовщина, и ей сложно было усомниться в наличии у этого невзрачного, но красивого парня девушки.—?Да, есть одна вообще-то. Живет только далековато, но это проблема разве? —?сказал он, стоя в очереди у кассы. Анна уже устала бегать за ним в туфлях на низеньком каблучке, но успокаивала себя тем, что обратно они поедут на машине.—?Если человек дорого, то, конечно, расстояние?— не преграда. Ради него можно и в другую страну поехать,?— задумавшись о себе, ответила она.—?Согласен. Мы толком и не виделись, фотками там, ну или звонит мне, это уже когда как, а я скучаю. Оно нормально вообще?—?Нормально. Нормально и ждать месяцами, чтобы увидеть его.Он хотел было спросить, было ли в ее жизни такое и правда, но передумал, все же?— слишком личная тема.—?Во, хотите фотки покажу? —?Анна была даже не против, пока стоящий впереди мужчина не мог разобраться с ворохом пластиковых карточек, бумажников и кошельков. С одной из первых фото, которые он нашел, смотрела крашеная в рыжий девчонка, растрепанная, с помятой щекой, в каком-то топике, который вообще невозможно было отличить от лифчика из интим-магазина, вся разрисованная хной и с ярко выделяющейся на фоне выцветше-рыжеватых змей свежей татуировкой на самой груди.Женщина бы и решила, возможно, что она сфоткалась прямо в тату-салоне, чтобы поделиться с парнем радостью, но такая растрепанная и раздетая?—?Это самое ее приличное фото? —?с легким недоумением наконец бросила Анна.—?Не, я потом в машине могу показать.Он и показал. И то, как она плещется в морских волнах, одетая в топик и драные шорты. И то, как она потом валяется на пляже, вся облепленная песком и просто фото в домашней растянутой футболке.—?Я постоянно ищу подработки, чтобы заработать достаточно,?— вдруг вставил Юра в тишину. —?И потом поеду к ней, когда хватит. Даже если денег мне хватит только на прикосновение к ее волосам. Мне хватит и так.Анна точно решила, что заплатит этому парню больше, чем думала. Пусть отложит на сбычу мечт.Пусть она и обещала самой себе, что больше не поведется на этот ореол романтика, но она видела что-то знакомое в небрежно уложенных выцветше-русых волосах и этом взгляде и легкой улыбке тонких губ. Одновременно отталкивающее из-за всплывающих ассоциаций и привлекающее, но это уже из-за блеска в его глазах.Когда они вернулись, дети сорвались с мест, чтобы обнять женщину, и, хотя это было не то, чего ожидала Анна, Ева увлеченно вертелась, стараясь подольше потаращиться на Юру.—?Тебе будет приятно, если я буду на тебя пялиться? —?Настя, помогавшая до того поставить в углу пакеты и сумки, опустилась на корточки, уставившись на сестру в показательных целях.—?Ну ведь ты никогда так без дела не смотришь? —?немного удивленно ответила девочка. —?Если у меня маечка задралась или шоколад на лице…—?Вот именно. Дяде неприятно, он, может быть, тоже думает, что с ним что-то не так,?— строго добавила Настя, а потом поднялась. —?Мам, давай я чай поставлю?—?Ну поставь, если хочешь,?— Анна пожала плечами, а девочка убежала, попутно успевая общаться в директе инстаграмма.?не волнуешься из-за новой школы???— спросила у нее некогда одноклассница Нуцика. За последнее время, когда она уехала и по сути бросила школу в Бухаресте, сдав экзамены заочно, Настя общалась только с ней. —??Да пока не оч, я ж еще в нее не пошла, лол??— ?я б от нервов прям сразу подохла, жееесть??— ?Ну я тя понимаю, ты ж без возможности побегать к тому цыганенышу загнешся через неделю же??— ?не так быстро! и он не цыганеныш. о, Настюх., а отец че???— ?А че именно? Приезжает, в этот раз нафоткал такое чувство, что года на 3 вперед штоб каждый день выкладывать в своей инсте??— ?пипец прям! и как ты не психуешь???— ?Да каждый раз хочется, но это ж отец, он тоже скучает. Хотя я устала быть постоянной моделью на фотках. Думаю, Ева с Давидом согласятся??— ?мелкие твои???— ?Ага??— ?о, Настюх, совет дашь?? ?меня Серхиу в киношку зовет? ?пойти с ним или продинамить, а во второй раз пойти уже?? ?Насть?? ?ну ты там чегоооо??Настя отвлеклась уже на кипение чайника, выйдя из диалога и занявшись чаем, пока младшие носились, круша спальню под контролем сонного деда, а мама обсуждала ремонт с каким-то Юрой. Девочка бросила на него не вполне одобрительный взгляд, но поставила пару чашек чая, после чего метнулась к брату с сестрой. За последние месяцы, которые с ними не было отца, она чувствовала себя старше, чем была раньше и чем была на самом деле. Она понимала, что иначе никак, что мать и без того взяла на себя все то, что до этого делал Раду, и теперь почти все хозяйство было на ее плечах. Конечно, вспоминалась и какая-то историческая книжка, где писали, сколько всего делала пятилетняя девочка в простом румынском селе несколько веков назад. От списка становилось страшно и жутко, но иногда, как и сейчас, в попытках не дать Давиду залапать ее новый?— ладно, папин старый?— айфон, можно было и потерпеть постоянные фотосессии ради того, чтобы обратно почувствовать себя маленькой папиной принцессой.—?Знаешь, Юра, я редко видела, чтобы Еве так был интересен какой-нибудь незнакомец,?— сказала Анна, попивая чай. Все же, Насте надо будет хотя бы спасибо сказать за то, что она угадала с ее желанием выпить ромашкового. —?Ну, кроме разве что сверстников в парке.—?Да? —?улыбнулся парень. На его лице проскользнула на мгновение легкая гордость, не гордыня, но искреннее удовольствие. —?У Вас не дети, а просто прелесть. Редко вижу, чтобы в таких семьях детям могли дать достойное воспитание.—?В каких? —?удивленно хлопнула густо накрашенными ресницами женщина. —?В смысле. Мы только недавно развелись.—?Простите.—?Неважно,?— она отмахнулась. —?Я почти не сожалею.—?Как знаете.Когда Арсений вернулся домой, был уже вечер. Он попросту бросил легкую куртку куда попало, за недолгое время еще не успев привыкнуть, что теперь он живет здесь не один. В любом случае, это ведь Раду, и он вряд ли будет, в отличие от его последней бывшей, устраивать разборки за ужином за то, что кое-кто слишком долго ищет места для своих вещей.В квартире играла тихая музыка, шли титры к фильму, который уже подошел к концу, и почему-то не было и тени сомнения, что Раду даже не досмотрел кино, а просто заснул. Беспокоить его явно не стоило: еще свежи воспоминания о ночи, его беспокойном сне, и сейчас было даже теплее на душе от спокойного дыхания.Поужинав и выпив нелюбимого ромашкового чая?— он и не знал, как он оказался здесь, но что-то другое было слишком муторно искать,?— Арсений выключил фильм, закрыл лежащий на кровати ноутбук и сел рядом. За этот день он и сам ощутимо устал, все же, вся эта медийная жизнь никогда не была похожа на развлечение. Хотелось просто лечь рядом, сгрести под голову теплую подушку и заснуть, чтобы последним, что он увидит за день, был тихо спящий Раду.Он в принципе так и сделал, правда, успев еще в тот момент, пока сидел на краю кровати в наполовину спущенных джинсах?— ремень с тяжелой пряжкой стукал по колену, неприятно, но отрезвляюще?— выложить пару фоток со съемок в инстаграмм. Редко были те моменты, когда мужчину вообще интересовали комментарии. Да, отвечал, но это было чуть чаще, чем почти никогда. Под фото, где он вместе с этой безвозрастной ведущей корчил глупые рожи, сразу собрались фанатки. Старые добрые негодования, что их кумир на фото не с ними и вообще слишком уж фото подозрительное… Они встречаются? Спят? Женятся через месяц?Арсений просто отложил телефон?— от этого всего слишком быстро устаешь, а потом. Потом надоедать начинает, и врагу такого навязчивого внимания не пожелаешь. Он и не понимал в редкие моменты, как Дан еще не подумал о прощальном туре, конце карьеры и прочем. Вернись он в Молдову, его денег хватило бы на достаточно безбедную жизнь и детям еще перепало бы…Наверное, по той же причине, по какой и он сам не думал завязывать с музыкой?Где-то рядом, переворачиваясь на спину, не задумывался о подобном и краешком мозга, спал Раду. Умиротворенное, спокойное его лицо сейчас казалось Арсению самым прекрасным из всего, что он успел увидеть в жизни. Глядя на него, наконец отдыхающего, сложно было заснуть без легкой улыбки.Раду и сам надеялся, что полное отсутствие сна продлится хотя бы до утра, что в эту ночь его разум не подведет.Подвел.Образы, никак между собой не связанные, вновь начали сплетаться в уже более знакомые, и вот уже можно различить фигуру Насти. Правда, показалось, что прошло уже несколько лет и из угловато-милой девочки она выросла в красивую девушку. Ее длинные волосы струились, уложенные крупными голливудскими локонами. Все же подсознание?— вещь, умеющая красиво рисовать. Даже слишком красиво. Даже через сон мужчина ощущал гордость за то, что его солнышко, все так же сильно похожая на него, с тем же немного грустным от природы взглядом, стала такой взрослой, это щемящее чувство на сердце.Он хотел поправить ее платье, пока Настя мялась в ожидании, только вот она отошла, отвернувшись, так что, решив ее не трогать, Раду отошел. Картина в квартире, где они были, кажется, изменилась, напоминая уже не их дом в Бухаресте, а что-то среднее между квартирами Арсения и родителей Анны, или что-то еще, что он точно не знал. Арсений, одетый почему-то во что-то из его, Раду, гардероба, хотя, возможно, эти джинсы и так носил почти каждый первый, а та старая синяя рубашка явно была его.В какой-то момент Настя вылетела из комнаты, чтобы вернуться в нее, держа за руку парня. Входя, он чмокнул ее в висок, и с губ девушки сорвался звонкий смешок.Она болтала с ним, говоря, что познакомит с семьей, и парень смотрел на Раду, потом на Настю, а потом поинтересовался, а не отец ли он ей.—?В первый раз вижу,?— бросила девушка, а потом вспорхнула с места, где стояла, легко и почти изящно. В памяти Раду лишь остался тот взгляд, которым она смерила его с землей, презрительно фыркнув в адрес их с Арсением.—?Мам, ну ты там где? Ты же так хотела с Мишей познакомиться? —?крикнула Настя.Раду тоже крикнул, но уже сквозь сон, очнувшись от него. И сразу же понял, что все это время его обнимал Арсений.Было рано еще, солнце даже не встало, и Раду все так же лежал, вдыхая не выветрившийся запах их смешавшихся духов. Кажется, стоит сменить аромат. Возможно, съездить в молл и купить что-нибудь из одежды. Что-то вроде вываренных джинсов, порванных на коленях, ну или прохладный, но красивый осенний кардиган… Все, что угодно, лишь бы постараться не думать.Думать о том, что, понимая правду о нем и Арсении, Настя и правда имеет полное право отречься от него, не хотеть видеть. Возможно, они и видятся лишь потому, что младшим, Еве, Давиду, нужен отец, который будет рядом… Так и было, и в такие ночи, когда приходило осознание, что еще несколько лет?— и он может даже никогда не увидеть детей?— плакать хотелось, но слезы оставались где-то внутри, плескаясь. Раду с каждой ночью, когда не мог уснуть, все больше сомневался, что, когда решил остаться с Арсением, сделал правильный выбор?— выбор в скором времени совсем перестать видеться с детьми.Лера тоже не спала, рассекая по городу на новой машине старого друга. Ветер трепал ее и без того уложенные наспех волосы, приводя их в полный бардак, но ей было плевать. Ей всегда было плевать. Она валялась на заднем сидении, подпевая очередной громкой песне из магнитолы и визжала как резаная на поворотах, поднимая вверх руки.—?Ты хоть иногда трезвой бываешь? —?спросил парень, точнее, уже молодой мужчина, поворачивая к ее дому.—?Хоть иногда! —?взвизгнула Лерка, ее голова ощутимо кружилась после какого-то сомнительного курева и поездки на пьяную голову.—?Блять, как же земля тебя еще носит… —?он высадил ее у подъезда, получив смачный поцелуй в небритую щеку, на которой осталась грязно-синяя помада и запах перегара.—?Я тоже тебя люблю,?— крикнула она, влетая в подъезд.Катя в это время уже привыкла спать, совсем привыкнув к поздним возвращениям Леры. Возможно, она бы даже перестала злиться, но она не могла. Сейчас она только создавала видимость сна, ожидая девушку. Она слышала шаги, пьяный визг и матершину. К этому можно привыкнуть, но каждый следующий вечер в подобном ключе все больше и больше отбивал желание терпеть.Она переезжала к веселой и жизнерадостной девушке, которая не хотела оставаться одна, без Кати ни на единую минуту.Так в какой же момент Лера стала другой? Распиздяйкой с дурным характером, тонной вредных привычек и абсолютным равнодушием к той, которая ради нее бросила слишком многое, чтобы когда-то простить себя.Поцелуй мазнул по виску Кати, помада размазалась по ее лицу?— не удержавшись за воздух, Лерка ухнула на пол, звеня дешевой бижутерией. Потом следующий поцелуй, нежный, но закончившийся слишком быстро?— на раскрасневшемся от алкоголя лице Леры расцвела пощечина.Катя хотела высказать все, но не могла из-за подступающих слез, переходящих в истерику. Из-за сильного толчка в грудь, попытки оттолкнуть, Лера упала на пол, раскинув руки и держась за ковер. Ее волосы разлетелись, почти сливаясь с замысловатым узором, короткий топ задрался, обнажая грудь. Звеня цацками, она пыталась встать, но после удара голова слишком кружилась, а гравитация работала против нее.—?Ты думаешь,?— визжала Катя,?— думаешь я буду это терпеть? —?у нее постоянно срывался голос, не то из-за того, что она действительно вопила изо всех сил, чтобы донести через пьяный гул в голове, не то всему мешали слезы. —?Валер, я устала, я устала от тебя и от всего, что ты делаешь! —?в этот момент Катя и сама сползла с кровати на пол, сидя на коленях и несколько минут просто всхлипывая в попытках успокоиться. —?У меня складывается чувство, будто тебе вообще все равно. Где я, с кем я? Тебе не до этого, Валер,?— со стороны Леры послышался стон, явно обозначавший несогласие. —?Молчи. Тебе не до этого, ты же поехала гулять. Или в кино. Валер, я думала, мы будем ходить вдвоем. Задние ряды, уютные кафе! Но, вместо этого, ты…Не договорив, она снова сорвалась на слезы, сложившись буквально впополам и пытаясь оттолкнуть еле поднявшуюся и повисшую на ее плече Леру. Ей не была противна Лера, ей не были противны ее прикосновения. Но ее выводило из себя то, что Лера почти всегда была пьяна и всегда оставляла Катю одну.—?Прости,?— ответила Лера. —?Я мудак. Прямо конченый мудила, прямо как этот, ну, который все еще думает, что я что-то к нему чувствую. Кстати, сегодня опять пытался позвонить походу, я не слышала, мы в кальянке были, музыка слишком громкая,?— продолжала она. —?Ой, сорянчик, я не оно имела в виду, занесло. Я даже не думала, что ты хочешь подобного…—?Любая хочет именно таких отношений.—?Мы с тобой не любые, я думала,?— Катя положила голову на плечо Леры, вдыхая запах ее пота вперемешку с перегаром и дорогими духами.—?Прости, Валер,?— она просмаковала ее имя будто бы в последний раз. —?Я тоже тебя люблю. Еще в Турции поняла это, когда ты вечно вокруг тех мужиков вилась.—?Это просто мои кумиры, точнее…—?Неважно,?— перебила Катя. —?Я ревновала.—?Я видела.—?Мы расстаемся с тобой. Завтра я соберу вещи и уеду навсегда,?— Катя обняла Леру за шею, целуя на контрасте спокойно и даже почти нежно сказанной фразы и грубого поцелуя.Катя не хотела уходить. Но она смотрела на то, как Лера валялась под ней на ковре, закрыв глаза?— все равно перед ними все как-то неправильно плыло?— задранный топ и полуспущенные самой Леркой шорты… И она хотела уходить все меньше, даже с тем, что она с ней долго не продержится, просто когда-то ее девушка вгонит ее в петлю.Лера уснула почти сразу, закинув ногу Кате на талию, валяясь на грязном ковре в одном только задранном топе.Через неделю она все еще не могла привыкнуть просыпаться одна.Через неделю Арсений полулежал, развалившись на диване, ожидая появления себя в эфире. Пока что все та же безвозрастная ведущая рассказывала о музыкальных новостях, немного нервно поправляя красное платье, едва прикрывающее хоть что-то. Раду сидел рядом с ним, задумчиво глядя несколько в сторону от экрана, будто ему было не до того, не до этого эфира. Возможно, сказывался ставший привычным недосып из-за нежелания в очередной раз видеть во сне, как он остается один, без семьи и родных, клеймящих его. Возможно, непривычка к новой кровати, но это было бы слишком внезапно.—?Знаешь, она похожа на ту, ну, помнишь, которая в Москве нас пыталась растормошить,?— наконец сказал Раду, глядя на экран.—?Вообще не похожа. У той голос приятнее был, я под него только еще больше засыпал.—?Я, если честно тоже. Как хорошо, что Дан нас тогда сильно выручил.—?Иногда ему вообще не стоит давать микрофон. Заговорит даже мертвого.—?Но тогда спас прямо.—?Он тебя по твоим рассказам слишком часто спасал, нет?—?Просто потому, что я не сильно любил все эти выходы в свет. Первое время даже не представлял, что надо говорить.—?Я тем более. Считай после школы сразу известность свалилась, конечно, что нервничал. Я тебе даже завидовал, ну, первое время.—?Чему там завидовать?—?Ну ты всегда был спокойнее, мне казалось, что ты такой прямо невозмутимый. И говорил мало, но всегда в тему.—?Ты просто издеваешься. Если я был, по-твоему, спокойным, то ты.?—?Ага. Все было еще хуже.—?А я думал, что все наоборот.—?Я даже представлял, что все вокруг голые и в клоунских носах.Оба рассмеялись, представив эту картину, и, едва успокоившись, подняли глаза, обратив внимание на то, что оба пропустили начало интервью.