King in defense (1/2)

Наследный принц (а учитывая мертвого сто тринадцатого короля, почти король) сосредоточенно обыскивал расщелины, непрестанно выкрикивал одно имя и ждал, ждал теплую синюю вспышку зова, прикосновение желания, обещание дома уже вечность – двадцать две минуты, как не преминул сообщить его Щит – и не позволял себе думать о плохом, словно его страшные мысли могли каким-то образом материализоваться и повредить Игги. Все будет в порядке. Они не могут умереть сейчас – они так молоды.Или, по крайней мере, так говорилось в старых королевских сказках.

Гладио брякнул, что Игнис уже в тихой, спокойной компании.

Вначале принц не понял. Затем его Щит получил в челюсть. На самом деле Ноктис не имел ничего против своего собственного Щита и даже завтра проставит Гладио зачарованного королевской магией исцеляющего пива или пробежит совместную пробежку, но сейчас ударил его и ударил жестко: никаких шуток, пока Игги на грани! Конечно, они не Оракулы, чтобы своими словами менять мир, но береженого Астрал бережет!Промпто ляпнул, что Игнис сейчас в надежных холодных руках Никса. И тут же отскочил в кусты, заметив выражение лица своего друга.

– Не шути так. Мы найдем его.– Да, конечно, – согласились Гладио и Промпто со своим королем так, как обычно соглашаются с умалишенным, чтобы не расстроить.Король Ноктис Люцис Кэлум это отметил, такое без ответа нельзя оставлять; но сейчас Игнис был в приоритете – только бы найти, только бы успеть, только бы не потерять.

Карабкался по насыпям из завалов, откидывал камни, звал, а в голове вертелось: ?Пожалуйста, пусть с очкариком все будет в порядке?. И Ноктис даже сам не осознавал, что молится.

И вот, наконец-то, зов! Ноктис ответил чуть ли не раньше, чем почувствовал рывок. Трое появились во вспышке синих искр, и маленький король потерял дар речи: он ожидал увидеть несчастный случай, но нашел бой – Никс сражался с каким-то человеком, в одежде которого Ноктис с удивлением узнал официальное облачение Оракулов Тенебре. А Игги, его милый Игги, стабилизированный ?перегруппировкой?, лежал у края обрыва. У соседнего куста был привязан к ветке крупный белый чокобо.Что здесь происходит?!

Что здесь вообще может происходить?!Гладио метнулся к раненному Игнису и помог сесть.

Ноктис тоже, уже с клинком в руке и одним-единственным вопросом:– Кто?!

(Кто причинил тебе вред? Кто посмел?!)Игги выплюнул кровь – магия исцеляла повреждения внутренних органов так же хорошо, как и переломы, но жидкости из кровоизлияний все равно надо было куда-то деваться.

– Нокт, пожалуйста, помоги Никсу…

И король Ноктис Люцис Кэлум пошел в крестовый поход на Тенебре. Или, по крайней мере, на одного отдельно взятого его представителя.

Первый удар Равус пропустил. Надо отдать ему должное: король Тенебре Равус Нокс Флёре был умелым мечником, он просто не привык сражаться с людьми. Не привык, что на помощь приходят к призракам, а не к нему.

В конце концов, люди оставались всего лишь людьми, Ноктис же был затронут древней магией и не стеснялся применять ее в сражении. Быстрый, агрессивный и бешено злой молодой король, отказавшийся от любого кодекса чести, начал с того, что с размаху двинул Равусу лбом в нос, одновременно добавив коленом в пах, а когда не ожидавший такого от приличного с виду принца Равус упал на колени, Ноктис сцепил руки в замочек и ударил Равуса в основание черепа....если бы у короля Тенебре был мозг, могло случиться сотрясение, а так он просто упал.

Ноктис вытащил из Оруженосца великий меч и замер над стоящим на коленях Равусом с мечом наизготове – лезвие недобро блеснуло...Призрак королевской глефы завис в тридцати сантиметрах над землей с выражением шока на фиолетово-прозрачном лице. Не этого ожидал Никс от своего маленького короля.

Промпто открыл рот... подумал и закрыл.Король Ноктис Люцис Кэлум ждал, не чувствуя тяжести двуручного меча. Он ждал совета… из верифицированного источника.

В конце концов, его советник, Игнис Сиенция, поднял глаза и медленно покачал головой.

Ноктис кивнул в ответ, плюнул на Равуса – прозрачная слюна растеклась по грязно-белому плащу – и пошел к Игги, печатая каждый шаг: довольный и слегка утомленный черный король, который восстановил статус-кво.

– Это было слишком, Нокт, – пробормотал Гладио, не поднимая глаз.

– Мы могли потерять очкарика, – отозвался Ноктис так, словно ответил на все возникающие вопросы. Разом. Затем повернул голову к своему советнику, и от жесткости в тоне не осталось и следа.

– Игги, ты в порядке? Я видел, как ты провалился, а затем сам получил камнем по голове. – Тут Ноктис, чтобы скрыть неловкость, запустил пальцы в прическу и, повернув голову, показал слипшиеся от крови волосы на затылке. – Так что прости, что только сейчас на перегруппировку ответил. Был слегка вне зоны доступа.

– Он не звал, – бесстрастно сказал Гладио.

– Но?! – Ноктис понял, что чего-то не понимал. Раны Игниса, даже стабилизированные, все равно выглядели плохо. Игнис должен был перегруппироваться! – Ты же упал вниз, так как ты оказался на утесе?

– Меня вынес Никс. А затем на него напал человек в белом.

– Равус Нокс Флёре, Оракул и король Тенебре, – представил нападавшего Ноктис, ощутив, как среди чистой прохлады и величия гор повеяло душными бальными комнатами и затхлостью официальных документов. – Этот ублюдок – Оракул! Он набросился на призрака… значит, он просто хотел позволить тебе истечь кровью! И где же твое милосердие, твое исцеление, а, Оракул?!Чувствуя, как темнеет в глазах, Ноктис подскочил к белому чокобо Равуса (и птица, и хозяин дернулись) и, подхватив перепуганную птичку под уздцы, начал бесцеремонно рыться в седельных сумках, варварски выкидывая на траву все ненужное.

Равус открыл рот.

В синих вспышках Оруженосца перед ним зависло тринадцать лезвий. Не материальных, но выглядящих смертельно острыми.

– Осознаешь ли ты, что еще одно слово, и у тебя не останется никаких надежд на выздоровление? – мягко поинтересовался Ноктис, не отвлекаясь от потрошения личных вещей Равуса. Перечить сейчас черному королю могли только мертвые и умирающие.

Равус благоразумно закрыл свой большой рот: завтра будет новый рассвет. И он опять будет всеми уважаемым Оракулом и королем гордой, не подчинившейся никому страны. А мальчишка Кэлумов еще получит дипломатическую ноту. Только вот до рассвета еще надо было дожить. Ночь же принадлежала магии. И королям-магам. А особенно одному из них, чье имя и переводилось, как ?ночь?.

Тем временем Ноктис наконец нашел подходящее вместилище для своей магии. С криком ?Бинго!? вскинул над головой маленькую бутылку вина, напитал магией и, на ходу сворачивая пробку, поспешил к Игнису. Опустился перед ним на колени и, мягко придерживая его голову одной рукой, второй поднес к губам советника горлышко бутылки.

– Я надеюсь, что уговоров ?глоточек за маму? не будет, – пошутил Игнис.Ноктис рассмеялся и смеялся гораздо дольше, чем шутка того заслуживала.– Нет, это ведь твой конек! Морковку за короля-основателя, шпинат за короля-завоевателя, зеленый горошек за королеву-разбойницу… Я ненавидел всю свою родословную в каждом колене!– Официально заявляю, что это не было частью моего плана, – шутливо всплеснул руками Игнис.

– Я знаю, Игги, – мягко кивнул головой Ноктис. – Пей. Давай, небольшими глотками…Над утесом повисло неловкое молчание, прерываемое только звуками глотания и тихим квоханьем чокобо. Король Ноктис Люцис Кэлум механически поглаживал плечо своего советника: поднимал и опускал руку, касаясь жесткой заскорузлой окровавленной ткани. Казалось, его это успокаивало.

Игнис потягивал хорошее терпко-сладкое вино мелкими глотками и чувствовал, что они что-то упускают. Это было недостойно советника короля, так что он оглядел полянку повторно и очень тщательно.

Равус отплевывал кровь из разбитого рта и пытался стереть с лица слюни и слезы. Он выглядел жалко, потому что избитый человек выглядит каким угодно, но не умным и не величественным. Он был королем, так что их ожидает дипломатический скандал. Может быть, и зря он не дал Ноктису отрубить тому голову: прикопали бы в той же расселине, столкнули несколько тонн земли, и поминай как звали… Король умер, да здравствует королева! И все-таки, несмотря на будущие дипломатические трения, Игнис был рад, что никто не умер. А в особенности, что Ноктис никого не убил.Хотя бы на этот раз.

Промпто неловко стоял чуть поодаль, вертя в руках камеру: он выглядел так, словно не знал, куда ее деть. Куда деть руки. Куда деть себя, если на то пошло.Гладио был очень занят, он Игнису спину поддерживал. Не то чтобы это было так уж необходимо, но он вроде как был при деле и, в случае возникновения у Ноктиса вопросов, тут же мог показать, кем занят.

Никс парил в воздухе. К счастью, в бою он догадался держаться трещины: Оракул мог сражаться с нематериальными существами, но, будучи сам из плоти и крови, в воздухе парить не умел и, следовательно, последовать за левитирующим над бездной противником тоже. Попытался кинуть несколько камней, но не попал (Равус Нокс Флёре был косоват от рождения, говорят, даже из мамы Сильвы пытался не через ту дырку вылезти), так что для Никса все обошлось парой царапин.

А потом Игнис понял.

Он все смотрел, смотрел, смотрел, как Равус зажимал двумя пальцами нос, стараясь остановить кровотечение. Сам же продолжал потягивать вино из тенебрийских запасов, превращенное магией Ноктиса в сильнейшее целебное средство, чувствуя спиной горячий торс Гладио даже через ткань рубашки…

– Нокт, он не мог меня исцелить, – произнес Игнис и понял, что должен предложить недопитое вино-эликсир Равусу.

– Он НЕ ХОТЕЛ тебя исцелять! – сердито поправил Ноктис.

– Потому что не мог, – мягко продолжил свою мысль Игнис. – Он и себя исцелить не может.Сейчас Ноктис тоже это увидел.Что Равус, кровь Оракула, возился с переломанным носом: зажимал его, тампонировал, запрокидывал голову… и это была самая обычная первая помощь.Кажется, он облажался.Равус понял, что его небольшой секрет открылся: не вся кровь Оракула может исцелять.

Хмыкнул, наскоро побросал обратно в сумки выкинутые Ноктисом вещи и приготовился вскочить на свою птицу.

Игнис едва успел схватил птицу под уздцы, затормозив, и все-таки отдал Равусу остатки эликсира. Тот поглядел на протянутый дар с отвращением. Но затем прикоснулся к начавшему опухать носу и, резко вырвав бутылку из рук Игниса, допил ее содержимое одним глотком.Говорят, что магия королей не только наделяла вещи магическими свойствами, но и усиливала уже существующие физические, к примеру, крепость напитка. Но, может быть, дело было в банальном психическом потрясении наследного короля, на которого впервые за двадцать восемь лет кто-то поднял руку. Однако факт оставался бесспорным: Равус Нокс Флёре открыл рот.

– Тысячелетия семья Флёре защищала Эос от демонов с тех пор, как древний завет был произнесен. Кто бы мог подумать, что сейчас, на переломе эпох, отпрыск линии Кэлум выйдет на защиту демона?!

– Никс не демон! Он призрак! – выкрикнул Промпто и смутился: все взгляды оказались обращены на него.

– Хватит софистики! – потерял терпение Равус. – Призрак, попробовавший человеческой крови, обречен стать демоном!

– Какую кровь?! – Никс не понимал, смотрел на свои руки так, будто в первый раз их увидел. – О чем вы?!

– О великом договоре, – с удовольствием объяснил Равус. – Страшном. Запретном. Давно забытом среди всех живых. Договоре, что меняет одну душу на другую, навсегда приковывая мертвого к смертному плану. Сминает слои реальности, как фольгу, позволяя призраку касаться живых. О договоре, что творится кровью, и чей знак горит на твоем лбу.

Никс медленно моргнул, сглотнул слюну и продолжал внимать Оракулу в немом шоке. Если бы Равус не был настолько подслеповат, то, может быть, сумел бы осознать ошибку. Но Равус был Равусом.

– Не спеши отрекаться, ты просто нашел его среди старых книг, правда? И запомнил на всякий случай: человек смертен, и смертен очень внезапно. И нет ничего лучше, чем жить опять… об этом мечтает каждый! Но вечная жизнь, дарованная магией Кристалла, само по себе проклятие: быть рядом с теми, кого любишь, и не сметь коснуться. Быть рядом, видя, как они стареют и умирают, но никогда – с ними. Знать, что им дано переступить через врата богини смерти, а тебе в этом отказано… что вы будете разделены в вечности. И тут ты нашел ритуал… ключ… позволяющий получить власть над жизнью и смертью. Воровать чужие годы, как пятаки из кошелька… и ЖИТЬ! ЖИТЬ! ЖИТЬ!!!– Почему травмировались головой Ноктис и Игнис, а ударенным на голову ведешь себя ты? – Никсу все внезапно обрыдло, словно застарелая зубная боль. – Какие договоры, какая кровь?! Я даже не знал, что могу бороться с демонами. Думал, что это чудо. Затем подумал, что могу прикасаться только к умирающим. Потом увидел тебя и принял за посланника Астралов…

Никс Ульрик никогда так не ошибался.

Ноктис тоже. Он настойчиво старался поймать взгляд своего советника, чувствуя себя маленьким, слабым и очень грустным.