Глава семьдесят седьмая (1/1)

Меркнет свет...Где ответ?Манит следВ ту страну, которой нет!Снейп закрыл очередную страницу дневника Тома Реддла. Мышца под глазом дергалась, мешая нормально смотреть, и он приложил ледяные пальцы к нижнему веку, надавливая на взбесившийся нерв. Гэбриел непременно попросит рассказать, что открылось в новых эпизодах – у них договоренность: Северус разведывает всё сам и затем передает воспоминания ему, это единственный способ отвадить настырного мальчишку от попыток сунуть свой нос куда не просят. И будь парню даже не шестнадцать, а все двадцать шесть… вот как, какими словами или мыслями прикажете отцу посвящать в такое собственного сына?! Снейп потер щеку, пульсация чуть унялась. Он даже не представлял себе подобный разговор с Эйлин, своей матерью – если допустить, что на ней не было бы проклятья дислексии и она могла бы говорить о чем угодно.Сильно заломило в висках – не иначе как под напором воспоминаний из настоящей реальности, вне пределов этого обреченного, замкнутого мирка – и круглая темная бляшка перед зрачками закрыла обзор, а по границе радужки замерцали зигзаги вращающихся молний. Почти ничего не видя перед собой, Северус на ощупь добрался до спасительного дивана. Хорошо-хорошо, словно в омуте воспоминаний, он увидел лицо еще молодой матери…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .…Ему – лет пять или шесть, не больше, и она еще не настолько истерзана жизнью. Бывает, что она еще обращает на него внимание. Он сидит на траве в палисаднике у их дома в Коукворте. Громко, конечно, сказано – палисадник. Но это хоть что-то зеленое в зачумленном нищенском райончике близ ткацкой фабрики и речки-вонючки. Он смотрит, как сражаются два жука, и это зрелище полностью поглощает его. Северус не замечает, что Эйлин пристально наблюдает за ним через открытое окно. Мир насекомых – такой же жестокий, как мир людей, они тоже не ведают жалости друг к другу. И Снейп, которому сейчас ровно столько, сколько тому мальчику из прошлого, испытывает то же самое волнительное и приятное ощущение восторженного страха, когда один жук перекусывает другому шею, а затем начинает медленно пожирать обезглавленное туловище, добираясь до мягких, не покрытых хитином, тканей. Хорошо это или плохо? Нет, там нет этих смыслов, всё это мимо. Это захватывающе, как самая главная победа в твоей жизни, победа, о которой ты не мог и мечтать. Дыхание Северуса сбивается, так он сосредоточен и поглощен увиденным. Но тут жука-победителя что-то вспугнуло, и он скрылся под листьями сорняков, а мальчик оглянулся и внезапно для себя встретился взглядом с матерью. Она ничего не сказала, только непонятно качнула головой, прикрыла глаза и отстранилась в комнату. Снейп подумал, что совершил проступок, но что именно – он не знал и поэтому на всякий случай признал себя виновным. А потом еще вечером пьяный отец выпорол его за что-то, и в голове отложилась вся эта череда: жук – мамин осуждающий (кажется) взгляд – наказание от папаши. Вывод: он что-то сделал не так. Спросить – что именно? Нет, это слишком, пусть лучше изобьют еще раз, чем такое унижение, как будто он клянчит милости.– Тебе правда интересно смотреть на всех этих букашек? – осторожно спросила Эйлин, когда укладывала его спать; задница и спина, которой тоже досталось, горели от боли, так что разговаривать с кем-то из родителей совсем не хотелось.– Нет, – буркнул Северус и соврал.– Но ты следишь за ними часами, – она потянула его в свою сторону, принуждая лечь на бок, и, едва касаясь, провела ладонью по воспаленной от ударов коже: отец всегда стегал веревкой как-то по-хитрому, с оттяжкой, оставляя ожоги. Боль медленно отступила. Самое приятное ощущение после папашиных ?воспитательных мер? – тот самый миг, когда только что было невыносимо, и вот оно отпустило, и уже можно нормально дышать, не сдерживая слезы. – Ты когда-нибудь… вмешиваешься?– Как это?Она кашлянула, как будто что-то сдавило ей горло. Переведя дух, всё-таки объяснила:– Тебе хочется помочь какой-то из сторон?– Это как? У жуков?– Ну да. Ты помогаешь кому-нибудь из них победить? Тому, кто тебе больше нравится…Она подбирала слова. Теперь, взрослым, он понимал: она тогда подбирала слова. Она хотела спросить по-другому: ?Ты убиваешь??Если хорошенько покопаться, убить ему хотелось только папашу, когда тот пьяный бросался на них с матерью и распускал руки. Даже не столько убить, сколько узнать, что тот сдох в какой-нибудь подворотне или канаве. Расстроился бы, честно говоря, не особенно.– Не-а, – Северус снова перевернулся на спину и с облегчением вздохнул: было не больно. – Мне никто не нравится. Я просто смотрю.Кажется, мать тоже вздохнула. Но понял он только теперь: это действительно был вздох облегчения, словно гора упала с ее плеч.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Сознание путалось всё сильнее, мигрень наступала, захватывая власть в организме. Тварь бесилась, сопротивлялась, огрызалась, а проигрывал в любом случае он… Как тот жук. Северус уже почти мечтал, чтобы приползло какое-нибудь гигантское насекомое и откусило ему эту проклятую, разваливающуюся от пилатовых болей голову. Воистину: отличный способ проводить уходящий год, если это растянется на несколько часов – а бывает такое нередко.Может быть, мигрень приводила к тому, что на самом пике приступа Снейп уже переставал понимать, кто он и где он, переставал связывать события одно с другим, но зато прекрасно, как больные склерозом, вспоминал всё, что с ним случилось много лет назад. Мозг словно поворачивал события вспять, готовясь умереть.1991 год, смерть матери, попытка поговорить с нею, возвратив ее ?оттуда?. Словно вспомнив вместе с ним, обозленно дернулся Грег, до сих пор не простивший ему того ?вуду-обряда?, когда Северус обманом заставил Тварь переселиться в куклу.Вуду… Снейп считал, что набрался этого, штудируя книги и самостоятельно экспериментируя в течение многих лет. Раньше объяснить это как-то иначе он не мог. Но теперь, когда власть навязанной реальности ослабевала, а мозг искрил, словно оголенный провод, на свет вырвалась истина. Теперь он точно знал, кто познакомил его с этим учением.Ранняя осень 1981 года…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .– Мистер Стеббинс, могу я осведомиться, почему под вашим котлом до сих пор не разожжен огонь?Каллум Стеббинс (он же – Беспринципная Креветка, духовный предшественник Невилла Лонгботтома во всем, что касалось вопросов зельеварения, ныне работающий книжным коммивояжером и торгующий литературой о флоре и фауне магического мира – уже в девяностых Снейп не раз встречал его в Хогсмиде и в Косом) перестал что-то бормотать в свою палочку, одновременно встряхивая ею у себя под носом. Таинственные действия тут же прекратились, и он ответил жалобным голосом:– Профессор, я не могу призвать последний ингредиент – наверно, они все закончились. Я уже несколько раз применил Акцио…О, Лили, ты помнишь, я много раз говорил тебе, что если мне придется преподавать, я стану убийцей…– Все. Необходимые. Ингредиенты. Лежат. На. Вашем. Столе. Мистер Стеббинс, – медленно считая про себя до десяти, отчеканил Северус.– Но, сэр, беспринципной креветки у меня точно нет! Взгляните сами!Снейп оторопел, решив, что у него что-то со слухом. Но разрастающийся в классе ржач дюжины шестикурсников из Пуффендуя и Когтеврана вернул его в реальность: это слышал не он один. ?Беспанцирная, Каллум! Беспанцирная креветка!? – подсказывала отличница Целлер с первой парты.– Я буду писать рецепты только на латыни, – шепотом поклялся себе молодой профессор и, раскрыв глаза, вперился в Стеббинса. – Это уже за гранью добра и зла, мистер Стеббинс. Это что, по-вашему? – он резко подвинул к студенту изначально лежавший у него на парте кубик с молодью рачков в стабильной заморозке, подписанный поверх упаковки как ?Caridea sine testa?, и в этот момент амулет вызова на его шее начал раскаляться. – Работайте!Только этого сейчас и не хватало! Северус окинул взглядом макушки немедленно склонившихся над котлами учеников. Никто не смотрел в его сторону, только в учебники с рецептами да на булькающую бурду. А помощника желтоклювым зельеварам по чину не положено, дал понять директор, оформляя его на должность. Пока не заслужил авторитет – всё сам, всё сам. И как теперь быть? Оставить на свой страх и риск подрывников-энтузиастов в кабинете без присмотра? В любом случае надо бежать и срочно отпрашиваться у Дамблдора, или амулет прожжет в нем чертову дыру: снять его в активированном виде уже не получится. Скрипя зубами от боли, Снейп решился на рискованный вариант и покинул лабораторию, приказав напоследок всем продолжать действовать строго по рецепту: ?А вы, мистер Стеббинс, руки на парту и не шевелиться до моего возвращения! Это понятно?!?Дед сделал вид, будто удивился его приходу. Потом он изобразил отеческую заботу, но вкупе с этим сухо и деловито провел инструктаж, как вести себя шпиону, чтобы не выдать своих руководителей в случае разоблачения. Северус был готов даже на полную очистку памяти, лишь бы всё это скорее закончилось, поэтому без колебаний сбросил директору все важные воспоминания об их с ним договоре, а сам кинулся на зов, воспользовавшись главным камином Хогвартса.Когда он узнал, в чем дело, то был готов размазать по стенке идиотов, которые выманили его с урока и в результате сделали соучастником их предельно кретинской затеи. По крайней мере, в глазах Томаса Реддла он будет выглядеть именно соучастником. Северус Принц в этой организации еще никто и звать никак, чтобы рассчитывать на снисхождение их лидера. Ублюдки умудрились запытать до смерти захваченного в плен алхимика, светило науки, изобретателя аконитового зелья. Они должны были только вытащить из Белби нужную Реддлу информацию, но Дамокл, как видно, не владел ею в полной мере. Ему не поверили: в глазах чистокровных недоумков, впустую занимавших семь лет школьную скамью, алхимик попросту не может не знать всего, что касается его специальности, а значит ?лжет, сволочь?. Молодняк зарвался, не рассчитал сил, и пленник умер под пытками. А теперь – ?Повелитель нас уничтожит, Снейп! Снейп, ты же тоже алхимик, придумай что-нибудь, СНЕ-Е-Е-ЙП!!!?. Истерика кучки мажоров. Никогда еще Северус не был так солидарен с Реддлом, как в тот день: все эти недоноски заслужили того, чтобы с них спустили шкуру, засыпали туда соли и натянули обратно. Они были ненамного старше самого Снейпа – тот же Холофернес Эйвери, который, кажется больше всего приложил руку к этому ?непредумышленному? убийству, готов был рвать волосы на себе и других с криком ?Что же я наделал?!? и не побрезговал даже унизиться перед нищим полукровкой, лишь бы выпросить содействие. Обещал оплатить, озолотить, осчастливить, ?ты только помоги нам, Северус?. Осчастливите, если все по очереди сдохнете вместе со своим предводителем…Бранясь про себя самыми последними словами, которыми когда-либо швырялся его отец-алкаш во время дебошей, Северус попытался поднять убитого. Он не мог назвать себя супер-мастером некромантии, но разбирался в этом неплохо. Такое ощущение, что сама способность была у него в крови… если так можно сказать про полукровку, который ни хрена не знает про свою волшебную ?половину?. Поднять свежий труп – невелика заслуга. Но вот стребовать с него информацию, которой при жизни обладал убитый, особенно если он ею не обладал… дудки! Так и получилось. Некромантия не лезет в дебри метафизики и философии, ей достаточно физической силы и ?неубиваемости? мертвого слуги. Инфернал – это просто оболочка того, в чем когда-то буйствовали электрические разряды, поддерживая существование нескольких десятков фунтов мяса и костей. Иногда инферналы полезны для работы: некоторые пепельники пользуются их услугами и не слишком заморачиваются по этому поводу. Правда, для этого нужно прижизненное согласие самого ?тела?. Снейп никогда не считал некромантию чем-то чрезмерно темным. Ему и самому было совершенно безразлично, что станет с его бренными останками, когда он протянет ноги.Восставший Белби тупо смотрел сквозь Северуса и что-то мычал. Столпившиеся вокруг недоумки с ужасом взирали на этот недоспиритический сеанс и боялись пердануть или кашлянуть в присутствии мертвеца. Снейп боролся с собой, чтобы не произнести короткую латинскую формулу, которая натравила бы покойника на убийц. Просто надо довести порученную ему миссию до конца. Хотелось бы верить убеждениям Дамблдора, будто жизнь накажет их сама и торжество справедливости неизбежно. Да только Северус знал, что всё устроено иначе и вся эта сказочная хренотень на практике не работает от слова ?вообще?.Всё тайное становится явным. Стало и это. Регент Реддл, как он величал себя по тем временам, узнал об этой истории в тот же день. Он призвал к себе Северуса, и тот мысленно попрощался с Лили, Гэбриелом и – ладно, чего уж тут – с матерью. Однако тот, кого Пожиратели звали Повелителем, смотрел на него насмешливо и даже, вроде как, с некоторым интересом. Спросил, где он набрался этих вульгарных нелепостей и почему при его уровне владения алхимией не провел обычный ритуал вуду.– Я не особо знаком с этим учением, сэр, – опустив голову, признался Снейп, и ему в самом деле было неловко за свое незнание.Томас Реддл засмеялся. Отделавшись небольшим испугом, Северус получил предложение учиться у самого (!) Повелителя хитростям вуду. Настоящего вуду, о котором слышали все, даже маглы, – но также и все (а особенно маглы) имели стереотипное представление благодаря навязшему в зубах масскульту. Лидер Пожирателей Смерти бывал и в Африке, и в Бразилии, и в Индии с Японией, и еще много где, общался с колдунами, для которых эти практики были делом совершенно обыденным. Он свободно рассказывал о макумбе [1], ее африканских и индейских корнях, о кубинской сантерии и йоруба – гаитянской разновидности вуду с их поклонением лоа Самеди и Бриджит. Слушая его, Снейп на время забывал, что имеет дело с одним из самых опасных темных магов Магической Британии – зря, наверное, Дамблдор отказал ему в должности зотишника: у Тома были несомненные преподавательские таланты, и как учитель он был бы ничем не хуже дурмстранжца Игоря Каркарова (в этом был уверен уже Северус Снейп из девяностых). Реддл с одинаковой легкостью владел как ?белой?, так и ?черной?, и ?красной? разновидностями этой магии. Когда он колдовал, у Снейпа возникало чувство, будто сами духи Ориша овладевали регентом, делая его почти всесильным. Передавая очередные свои воспоминания Дамблдору, молодой шпион замечал в ярко-голубых глазах Деда огонь невероятного любопытства, а однажды тот даже признал вслух, что британские волшебники слишком засиделись в своем болоте и потому рискуют проиграть в битве любому, кто способен выйти за рамки условностей и мыслит космополитично. Северусу было неинтересно слушать дифирамбы преступнику, он был по горло занят своими ?мелкособственническими? проблемами, никоим образом не связанными с судьбами всея Вселенной, зато не теряющими для него болезненной остроты. Стоило лишь воскресить в памяти миг трансгрессии на станцию лондонского Кинг-Кросс и снова, снова, снова увидеть кошмар – Лили, захваченную в плен Фенриром… Только это и подгоняло его каждый раз вставать и снова отправляться на очередное задание. Реддл держал слово: с тех пор, как Северуса приняли в ряды его организации, к Принцам никто не совался, и даже Лили удивлялась давно позабытой оседлости. Если бы еще она знала… Но теперь, после скрепления договора с Дедом и с Реддлом, ей нельзя было знать всего.Примерно в то же время Снейп ?сдал? директору и сына Минервы. Да-да, другим словом это не назовешь. Он не видел этого пятикурсника на так называемых ?комициях? Пожирателей и не знал многих приближенных регента, поскольку многие, особенно высшие маги, появлялись замаскированными и меняли голоса. Просто услышал имя Роберта Ургхарта от неосторожного Мальсибера: тот несколько раз назвал его в разговоре с приятелями. Судя по тону Дэмиена, особым почетом в рядах сторонников Реддла Минервин отпрыск еще не пользовался и, быть может, еще не настолько испачкался. Северус присматривался к мальчишке на занятиях, однако тот ничем не выдавал своей деятельности, хотя вел себя развязно, заставляя мать всё тщательнее скрывать свой ?позор? – и не без успеха: в то, что Берти – ее сынок, были посвящены даже не все преподаватели школы. На всякий случай зельевар сообщил о своих сомнениях Дамблдору. Дед не стал церемониться, а провел собственное расследование. Ургхарт прекратил появляться на занятиях, исчез из Хогвартса, и, узнав, что мальчишку услали из Британии, Северус понял главное: слухи не были слухами. Теперь МакГонагалл косилась на него с еще большей неприязнью, чем когда бы то ни было до этого, но Дед сдержанно поблагодарил своего шпиона за своевременный сигнал. Однако отбирать у него память об этом инциденте он почему-то не стал. Снейп чувствовал себя премерзко – с одной стороны, доносчиком, чем бы ни пытался оправдать стукачество его непосредственный руководитель; с другой, он понимал, что среди студентов школы Ургхарт может оказаться не единственной ?темной лошадкой?, и не факт, что другие состоят именно в этой группировке. Тогда он и начал позволять себе осторожную легилименцию. Ученики ни о чем не подозревали. По крайней мере, поверхностное изучение их мыслей давало Северусу пусть и не абсолютную гарантию, но хотя бы некоторое успокоение. Сочувствующие экстремистам – были. Их было предостаточно. Но тех, кто уже вступил, как Берти, в какую-нибудь из шаек, он не нашел. Пока не нашел. Но это не означало, что они отсутствовали – прятать свои мысли Снейп научился еще во время учебы, и было бы большой ошибкой полагать, будто он один такой умник на весь мир.Однажды Том Реддл призвал его к себе, но вместо беседы – доклада Снейпа – о школьных делах и передвижениях Старика заговорил сам. Северус напрягся: если регент начинает с пространных отступлений, жди беды. Пока он разглагольствовал, молодой маг, возводя в своем сознании Великую Китайскую стену окклюменции, изо всех сил пытался угадать, где прокололся и что делать в том или ином случае. Наконец Реддлу надоело, и он начал переходить к сути:– Когда все спят, на улицы очень любят выбираться своры любителей объедков, Эс-Ти. У них не всегда хватает храбрости на открытый бой, но они весьма хороши в своей тактике. Это гиены и шакалы, и ты наверняка слышал о них, о наших здешних любителях падали… Так вот, Эс-Ти, с недавних пор я начал узнавать, что кое-кто из наших сливает важные сведения команде Кейсинджера. Я бы еще понял, если бы речь шла о такой величине, как Булст. Но этот выскочка, без году неделя?! Расчет странный и очень глупый, как будто его делал новичок.Снейп не сразу понял, к чему он ведет. Поглощенный заблаговременными поисками вариантов ответа на тему Дамблдора и Хогвартса, он подумал, что регент внезапно впал в маразм и начал заговариваться. И только на вопросе, не хочет ли он рассказать что-нибудь о тех, кто мог бы переметнуться на сторону этого Кейсинджера, Северус встрепенулся. Да это же Реддл его прощупывает сейчас насчет возможного шпионажа в пользу конкурирующей организации!– Да, Эс-Ти, Кейсинджер, безусловно, опасен – он непредсказуем и бескомпромиссен. И молод. Но одновременно это всё является и его слабой стороной. К тому же он часто не держит обещаний, подставляет тех, кто сослужил ему службу, шельмует при исполнении договоров. Так дела не делаются, и горе тому, кто, не подумав, примкнет к цирковому зазывале…Снейп набрался наглости и в упор уставился в бархатно-карие, но сейчас исполненные ледяной ярости глаза Повелителя. Содрогнулся всем существом, но взгляд не отвел и сказал очень твердо:– Сэр, если вы, к моему огромному сожалению, по какой-либо причине сочли меня способным на такое двурушничество, я прошу вас испытать меня любым способом, какой покажется вам наиболее надежным, дабы я мог подтвердить свою лояльность.Реддл помолчал, затем улыбнулся:– Гладко излагаешь, Эс-Ти. Можешь стать политиком… или цирковым зазывалой. Пожалуй, я склонен поверить тебе, потому что у меня есть подозрения, что это некто другой, не ты… Есть внезапно исчезнувшие мелкие сошки… ты должен знать одну из них. Или не одну. С Регулусом Блэком ты не раз встречался во времена учебы – вы же ровесники? – (Здесь Северус вовремя прикусил язык, чтобы не сказать правду – что он почти на полтора года старше братца Сириуса Блэка, – однако память мгновенно подсказала, как Дамблдор поменял дату его рождения, и он просто кивнул Повелителю.) – Что слышно, куда подевался некий Роберт Ургхарт? Он наверняка учился у тебя, Эс-Ти. Я не помню, как он выглядел, но мне докладывали, что этот паренек уже давно отирался среди младших участников нашего движения и внезапно как сквозь землю провалился… Это подозрительно, ты не находишь?Так, и снова опасная грань. Пока Реддл подозревает в шпионаже только Берти, но с такой же легкостью, заинтересовавшись этим типом и его старшей родственницей, может начать раскручивать параллельную ниточку – о том, куда и почему сбежал Минервин отпрыск. Снейп снова приготовил достаточно складную легенду о том, что его дело тут сторона, а в зельеварении Ургхарт был редкостной тупицей, так что запомнился лишь этим, и не более, – но Реддл не стал отвлекаться на посторонние темы. Кажется, он действительно позвал к себе Северуса не для допроса, а чтобы посоветоваться. Посоветоваться с… двадцатилетним сосунком? Или расчет Деда был точнее, чем казалось юному магу: в глазах регента такой шпион, как преподаватель волшебной школы, а по совместительству тайный пропагандист, стоит десятерых самых верных адептов, которые только и могут, что размахивать палочками и устраивать погромы?Зная высокомерное и недоверчивое отношение Повелителя к женщинам, Снейп решил попытаться передвинуть фокус подозрений регента в менее опасную зону. Он зацепился за собственную фразу Реддла о ?странном и глупом расчете?. Ну, конечно же, кто способен на странные и глупые поступки? Конечно, женщина! Вовсе не клинический идиот Эйвери и еще с десяток чистокровных маменькиных сынков со всеми признаками умственного вырождения на лицах и в поступках, но зато с хреном между ног. Нет, именно женщина. И Снейп был уверен, что тот приплюснутый Пожиратель в колпаке, который был вдвое длиннее, чем носящий его, если встанет на цыпочки, и в серебряной маске гоблина – на самом деле дама. Скорее всего, она даже не гоблинша. Кем бы она ни была, пусть Реддл переключится лучше на нее. Кажется, Повелитель призадумался, но от идеи прошерстить ряды своих сторонников не отказался. Молодому и неоперившемуся Эс-Ти было еще рано считать себя советником при такой фигуре, как лидер Пожирателей Смерти.Только сейчас Северус понял, до чего плотно были сконцентрированы события тех последних недель перед Катастрофой…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .…Он очнулся в ледяном поту. Так бывает всегда после мигреней. Одежда прилипла к телу, он продрог до костей, но зато головная боль отступила и Тварь почти угомонилась. Часы бескомпромиссно показывали, что с начала приступа до этого мгновения прошло без малого три часа. Проклятье, насланное Веселым Роджером, не терзало Северуса до нынешнего дня, а сейчас кисть знакомо заныла. Что это – подарок к юбилею Повелителя? [2] Выбрался Роди из лабиринта собственных кошмаров, на то он и правая рука Томаса Реддла… Жаль, что не повалялся еще… лет двести. Вышел из транса – и рассыпался в прах, как мистер Вальдемар. А ведь это была замечательная шутка в стиле Неназываемого: благодаря умело пущенной сплетне все экклезии теперь уверены в инфернальном происхождении пытки. Действительность куда прозаичнее: грязное подсознание Родерикуса Лестрейнджа само выбрало персональный ад для своего обладателя. ?Повелитель? не имел ни малейшего понятия, что там видел Роджер в личных кошмарах, ?за закрытой дверью?. [3] Но теперь, судя по всему, отпуск Эс-Ти кончился. Пора подгонять размер одежды обратно под дистрофика… С Новым годом, Северус Принц!Вымывшись и переодевшись в свежее, он подошел к задернутой покрывалом картине и рассеянно потер пальцем губы. Значит, в ночь накануне похорон матери он всё сделал верно, и ритуал вуду должен был сработать не только на Греге, но и на ней. Просто нужно было задавать зомби правильные вопросы…Снейп скинул покрывало и уставился в лицо удивленной и немного сонной девочки с картины.– Я дурак, Лили. Она даже смерть свою подгадала так, чтобы я всё узнал к нашей первой встрече с Гэбриелом. Если не из Завещания Ведьмы, так после… надругательства над ее трупом, – он скрипнул зубами: да, мать была проницательнее, чем он всегда считал, и ее не обманули уверения, будто схватки насекомых ему безразличны и он предпочтет оставаться в стороне. Эйлин готова была даже пожертвовать своим посмертным покоем, пустить в ход последнее, что у нее еще оставалось в этой и той жизни. А вместо этого он… – Вместо этого я проср… потерял почти три года.– Пандора тоже пыталась тебя вразумить, Сев, – неожиданно ответила нарисованная Лили, огорченно подергивая кончиком носа, и Снейп вздрогнул. – Помнишь, на втором курсе?..А, вот она о чем. Он едва не подумал, что произошло чудо… или, наоборот, самое страшное – коль ее портрет вдруг по-настоящему ожил…– Понимаешь, Лилс, я до сих пор не могу восстановить полностью события того, последнего, дня. Сплошные лакуны, как бы я ни вращал эту головоломку…Северус говорил не для нее. Но ему сейчас нужен был кто-то, хотя бы внешне похожий на живого слушателя-человека. Она всё забудет через четверть часа, но сейчас это неважно. Ему нужны были ее внимающие глаза, они… вдохновляли.Она подошла вплотную к раме и, усевшись на пол там, в закартинье, сложила руки на нижней планке, точно примерная ученица – на парте:– Ты расскажи мне, ладно? Объясни. Вы с этим мальчиком всё время так много мне говорите, что я уже запуталась…Сердце снова кольнуло:– Ты что – помнишь? Лил, ты помнишь?– Я никогда не жаловалась на память, – обиделась девочка.– Может быть, ты вспомнишь, где ты сейчас? Пожалуйста, напрягись, подумай хорошенько! – он протянул к ней руку, но пальцы, как обычно, наткнулись на измазанный волшебными красками холст, не более того.Она засмеялась:– Ты опять несешь какой-то вздор, вот же я! Они с Гэбриелом столько раз пытались достучаться до нее, что такими темпами можно добиться толку даже от попугая. Удивительно разве, что и картина запомнила их настойчивые попытки? Снейп подогнал к себе малахитовый столик и кресло, сел напротив нее, взял первый попавшийся кусок пергамента, чернильницу и перо. Лили с интересом следила за его манипуляциями.– Я распишу по часам, что происходило в течение суток до того, как всё случилось. Всё, что мне известно о тех событиях… всё, что помню сам или что мне рассказали. Если я ошибусь, ты меня поправь, Лил, – она кивнула; пусть считает себя исполнительницей главной роли – тогда интерес не погаснет в ее крыжовниково-зеленых глазах, и ему будет легче. – Начну с пятницы, тридцатого октября, когда я впервые за целый месяц смог покинуть Хогвартс, чтобы провести выходные с вами… Итак, было семь часов вечера…Он записал цифры на пергаменте и поднял глаза на картину. Лили следила за ним, как бы перевесившись вперед, через багет, но это был всего лишь оптический обман. Они могут ходить из картины в картину, а вот покинуть свой мир и переместиться в реальность им не под силу.– Я переоделся в магловскую одежду и вышел за антиаппарационный барьер Хогвартса…– В магловскую одежду? А что ты носил тогда?Он прикрыл глаза. Она права: чтобы вспомнить всё, нельзя пренебрегать даже такими маловажными – на первый взгляд – деталями.– М-м-м, какая-то черная куртка… длинный шарф… я несколько раз обматывал его вокруг шеи, так теплее… Не спрашивай меня о его цвете. Джинсы? Брюки? Этого тоже не помню… Ботинки.– Ну а шапку ты, как и в детстве, принципиально не носил! – с явным укором подметила Лили, но он пропустил ее утверждение мимо ушей и записал следующие цифры.– В четверть восьмого, после трех поочередных перебросок, я был у вас…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Он снял защитные заклинания снаружи, а Лили – изнутри, и чувствовалось, что она буквально ждала под дверью. Они кинулись друг к другу, как бешеные, между объятиями и поцелуями запечатывая квартиру обратно, пока услышавший голос Северуса Гэбриел не начал возмущенно звать его из своей комнаты.– Лисёнчик теперь говорит целыми фразами, – похвасталась Лилс по пути к сыну. – Но иногда вредничает и притворяется, будто бы всё забыл. Особенно если хочет что-нибудь выпросить.Гэбриел отбросил любимую игрушечную лисичку и запрыгал в кроватке, спеша выбраться навстречу своему папе. Лили сняла магическую ограду, которую вешала дополнительно к деревянному бортику: стихийные выбросы у мальчика с возрастом случались реже, но если уж случались, то на полную катушку. Северус и Лили придумали заклинание-?буфер?, которое поглощало опасную энергию таких всплесков.– Как дела? – беря его на руки, серьезно спросил Северус, и Гэбриел ответил таким же исполненным серьезности взглядом. Оба сделали вид, будто не обращают внимание на Лили, которая давилась от хохота, глядя на две суровые рожи, затеявшие игру в гляделки. Первым не выдержал Принц-младший. Он смешно наморщил курносый нос и боднул Принца-старшего лбом в лоб – это было их обычное приветствие взамен всем возможным телячьим нежностям. Северус растрепал пальцами его и без того взлохмаченный чуб: – Есть идеи насчет выходных, эй, герой?– У меня – да, – Лили многозначительно сощурилась, поиграла бровями и, дразня, толкнула мужа бедром.– Перестань, – не разжимая челюсти и почти не двигая губами, вполголоса прожужжал Северус, но и его выдержки хватило ненадолго – руки сами собой тянулись к ней, как к магниту. Грош цена таким шпионам!Они еле дождались, когда Гэбриел наконец устанет от впечатлений и уснет, и добраться до своей комнаты не успели – застряли на полпути в коридоре. Потому что помрачение рассудка – дело неотложное. Северус даже не помнил, чтобы когда-либо чувствовал себя с нею иначе во время этого и после. Открываешь глаза, привыкаешь к полутьме и понимаешь, что вытянулся на полу без малейших признаков сил, а на тебе в таком же агрегатном состоянии амебы плющится Лили. Спине холодно, по полу тянет сквозняком, и потолок вон весь в трещинах: дом очень старый, настоящим хозяевам не до ремонта. Надо вставать и ползти в спальню, а сил нет – и Лили растеклась сверху так уютно, что пусть ее спит, даже если завтра у тебя двусторонняя пневмония, ревматизм, радикулит и защемление всех на свете нервов. Несмотря на то, что он боялся даже пошевелиться, чтобы ненароком ее не разбудить, Лилс тихонько хмыкнула или простонала, завозилась, пришла в себя.– Ты совсем, что ли?! Быстро под одеяло, Принц-одиночка!И там, под одеялом, собрав в горсти его окоченевшие руки, Лили грела их дыханием и поцелуями, перемежая действо бесконечными вопросами обо всём-всём-всём, что происходило за прошедший месяц и о чем он не мог рассказать ей ни в письмах, ни через свой патронус. Рассказ, тем не менее, не задался – довольно стремительно перешел в продолжение коридорной истории, лишь стоило ему перестать дрожать от холода и подгрести ее под себя. Когда он, будучи в Хогвартсе, думал, что дико по ней соскучился, то даже не представлял себе, насколько. Только Северус это промолчал, а она слово в слово высказала вслух.– Мне… жалко спа-а-ать, – зевая, добавила Лилс еле ворочавшимся языком, – жалко тратить время на… м-м-м… – и мирно засопела. Было вряд ли меньше трех пополуночи.Утро 31 октября для них троих наступило очень поздно…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .…Нарисованная Лили следила за пером в его пальцах. Очиненный кончик растягивал чернила по пергаменту, и те складывались в неумолимые цифры. Время до ?часа икс? сокращалось с каждой записью. Вряд ли она что-то понимала из его рассказа – но хотя бы не перебивала. Как же не хватает здесь той, живой, умной, взрослой – настоящей – Лили!– Студенты Хогвартса весь день готовятся к традиционному ежегодному маскараду и ни о чем не догадываются… В то время еще ни о чем таком не догадывались ни Дед, ни Реддл. Слушание по делу Крауча-младшего в Визенгамоте было назначено на вечер. Дамблдор планировал успеть поприсутствовать после заседания на хэллоуинской пирушке в школе. Он любил разглядывать костюмы и маски… Правда, ему было скучновато, поскольку он всегда точно знал, кто там замаскирован…– Он сам сказал?Снейп кривовато улыбнулся и, опустив взгляд, кивнул.– Вот старый лицемер! – нахмурилась она. – А нас всегда хвалил и притворялся удивленным, когда победители разоблачались…– Я хотел бы знать, что именно делали в эти же часы двое: Беллатрикс Блэк и Джеймс Поттер, с которым она к тому времени уже встречалась…– Что-о-о-о-о?! – девчонка на полотне захлопала ресницами. – Поттер встречался с этой?.. с кузиной Сириуса?! Сев, но она же старая! Я видела ее однажды, в Косом. Она… Ей же было, наверно, уже целых тридцать лет!– То есть, во всём этом тебя смущает исключительно ее возраст? – Северус не выдержал ее незамутненной реакции и всё-таки рассмеялся.– Нет, но… Она же престарелая тетка, да еще и злая, как дьявол! Видел бы ты, как она в тот раз на меня посмотрела!– Лилс, Белла смотрела так на всех, – устало объяснил он. – Можешь не обольщаться, что она выделила персонально тебя. Скорее, даже не заметила твоего присутствия.– Сириус говорил, что она… ну… водится, – Лили отчаянно покраснела, – с главарем этой банды… как их?– Пожиратели Смерти.– Да, точно! Так это вы о них всё время говорите с тем мальчиком? Они что, захватили власть в стране?!– Почти.Лили ужаснулась.– Как же Джеймс решился иметь с нею дело? Он ведь в целом был непло…– Не начинай! – почти прорычал Снейп, которому при одном только звуке этого имени по-прежнему хотелось рвать и метать. – Он всегда был дерьмом, а подобное тянется к подобному. Но мне самому хотелось бы узнать, как получился такой… союз. Пока на руках у нас лишь поверхностные факты: они сошлись, и он, как следует мальчику на побегушках, подчинялся ей. Но в тот день он делал это не по своей воле. Абсолютно точно.– Я бы и не поверила, если бы Джеймс…– Я сейчас верну покрывало на место!– Шантажист! – Лили вздернула покрасневший от негодования носик и отвернулась в сторону, однако через минуту любопытство уже пересилило, и она попросила продолжения рассказа.– Четыре пополудни. Вы с Гэбриелом всё еще гуляете во внутреннем дворе возле дома, я поглядываю на вас в окно и, пока дома, стараюсь восстановить все изрядно обветшавшие коммуникации. С химией я всегда ладил лучше, чем с техникой и механикой, поэтому дело движется со скрипом, и магические знания помогают мне не слишком. Примерно в это же время до Барти Крауча-младшего, дожидающегося следствия, по каким-то своим тюремным каналам доходит известие о планируемом втайне от Реддла похищении Преемника. Он знает лишь место – Годрикова Впадина. Все его мысли заняты поиском способа передать информацию Повелителю, поскольку заказчик этой вылазки назван четко: Удо Кейсинджер. Исполнители – неизвестны. Шесть часов. Стемнело. Альбус Дамблдор перемещается из Хогвартса в апартаменты Верховного Чародея, чтобы подготовиться к слушанию. На этот раз, как он понимал, процесс будет не из простых. Много позже, когда я всё узнал о перевертыше, Дед упрекал меня в том, что я не предупредил их о Крауче – так же, как до этого предупредил об Ургхарте. На самом деле всё было проще: в моем присутствии никто и никогда не называл фамилии ?Крауч?, и с сыном Минервы мне в тот раз просто повезло… если это слово здесь вообще применимо…– Кто такой этот Удо Кейсинджер? Ты знаешь его?– Теперь да. Раньше не знал… В те годы Кейсинджер был лет на двадцать моложе Томаса Реддла, энергичен, недурен собой – походил на одного немецкого актера, своего тезку, который в семидесятых играл в магловских постановках графа Дракулу и доктора Франкенштейна и сводил зрительниц с ума томными зелеными глазами. Словом, бесил ревнивого к славе регента Пожирателей по полной программе. Конкурентов у Тома было много: в регенты рвались все, кому не лень – и колдуны, и ведьмы. Смута есть Смута. Но молодой да рьяный Удо выделялся даже на их фоне. – Тогда каждый был сам за себя. Это сейчас Пожиратели Смерти подмяли под себя восемьдесят с лишним процентов таких организаций. Необходимо привести всех к единому знаменателю…Лили сделала движение головой, которое он теперь постоянно замечает у взрослеющего Гэбриела. Когда мальчишку озаряет какой-то догадкой, он так же точно встряхивает волосами и оживляется:– Но… слишком большая организация – это ведь колосс на глиняных ногах, Сев! Любая монополия только кажется незыблемой, а на деле… Ну, ты помнишь, как на третьем курсе мы с тобой, Джоффом и Дорой собирали раскатившиеся по лаборатории шарики ртути в один ком, чтобы загнать в реторту, а потом подвергнуть кабинет демеркуризации?Да, черт возьми! Да! Может, этот портрет только притворяется наивной дурочкой? Снейп вгляделся в юную Лили. Она, пожалуй, постигла главное и выразила это одной-единственной фразой! Слышал бы ее сейчас Дед, он бы торжествовал: пятнадцатилетняя девчонка раскусила суть его ?гениальной? затеи…Новая запись. Шесть тридцать. Услышав подозрительный звук в зале – что-то вроде хлопка аппарации, – Северус выглянул из полуразобранной кухни. Сжимая палочку, он под заклятием инвиза беззвучно переместился в самую большую комнату квартиры. Взгляд сразу выхватил лежащий на столе свиток. Никаких сов поблизости, окно закрыто и запечатано чарами от сквозняков. Разведывательное заклинание не выявляет никакой скверны на послании, но брать пергамент в руки молодой маг всё равно не рискнул – развернул в воздухе и прочел письмо на весу. Написано оно было нейтральным языком, безликими буквами.– Я догадался, кто это прислал, – заключая цифры в многослойную траурную рамочку и продолжая наращивать прямоугольники один поверх другого, признался Северус. – И как оно попало в заклятую вдоль и поперек квартиру, тоже понял: для домовых эльфов такое не преграда. Она знала, что делает, потому что документ рассыпался в пыль сразу же, как только я его прочел. Это было срочное предупреждение. Надежные источники сообщали автору письма, что одна известная ей и мне особа, а также несколько магов-бойцов, возможно, некоторые из них – авроры под проклятием подчинения, – вскоре доберутся до нашего убежища с тем, чтобы захватить Гэбриела. Цель означенной ?особы? – заручиться через этот шаг поддержкой влиятельной организации, которая дышит в затылок Пожирателям Реддла. Своего рода вступительный взнос. Понимаешь, тогда, в беседе с Повелителем, я совершенно случайно попал в самую точку. Правда, я подразумевал другую даму… А оказалось, что с Кейсинджером действительно связалась женщина. Бывшая сторонница Тома. Самая рьяная, которую он по непонятной причине предал и даже хотел подло убить, возомнив о ней невесть что. Простить ему этого вероломства Беллатрикс не смогла.– Беллатрикс?! Подожди, так это она… и Джеймс Поттер… так что же они с нами сделали?! – вскричала Лили и подскочила на ноги. Дыхание ее прерывалось, словно она долго бежала, глаза метали зеленые молнии.Снейп уже не обращал на нее внимания. Его начинало потряхивать, как всегда, стоило так близко подойти к роковой развязке запретной темы. Теперь, когда он проговаривал всё это вслух, раскладывая для себя по полочкам все перипетии того вечера, ему было втройне тяжелее.– Как только письмо самоуничтожилось, я, не сомневаясь в правдивости и серьезности этой вести, первым делом отправил патронус блохастому Блэку. Для таких случаев у нас с ним был резервный план: если в момент опасности меня не будет рядом с вами, он забирает вас и вы скрываетесь где-нибудь вплоть до моего появления. Когда прибуду я, мы все переместимся за пределы Британских островов, чего бы нам это ни стоило – хоть пешком, хоть вплавь, коль уж не работают порт-ключи и прочие официальные средства…Ниже на пергаменте появились новые цифры: шесть сорок вечера. Примерно в это время Сириус прислал своего пса-покровителя с ответом: ?Выезжаю, будьте готовы к семи?. Выезжаю – значит, он собирается перемещаться на своем гробомобиле. Может, оно и к лучшему…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .…Только после этого, собравшись с духом и напустив на себя уверенный и сдержанный вид, Снейп поднялся в детскую, где после прогулки Лили пыталась накормить Гэбриела. Обычно это происходило в кухне, но сейчас там было некуда ступить. Северус с преувеличенной обходительностью пригласил жену ненадолго выйти из комнаты на пару слов. Она, естественно, мгновенно учуяла недоброе и испугалась сильнее, чем если бы он кричал и паниковал. Покинув радостного от возможности безнаказанно размазать пюре по всему столику, себе и игрушкам Гэбриела, Лилс выскочила за дверь.– Что там? – она хотела шепнуть это, но от страха голос ее сорвался не то в писк, не то в сип, а пальцы впились в руку Северуса настолько, что он даже ощутил боль.– Лили, слушай меня сейчас. Собирай всё важное – документы, деньги, ваши с Гэбриелом вещи, особенно теплые. Ерунду брось тут, не отвлекайся на лишнее. У нас с тобой на это есть пятнадцать минут, потом приедет Блэк, – он повертел на пальце кольцо с александритом. – Я не знаю всего, что происходит, но нам нужно убираться отсюда.– Да, я всё поняла. Откуда ты узнал?– Добби принес письмо.Северус снова спустился и активировал призывные чары. Ящики выдвигались, дверцы шкафов распахивались, выплевывая на стол и в кресло вещи, которые были ему нужны. Самое необходимое размеренно погружалось в уменьшающую сумку. Он уже знал, что с Сириусом уедут только Лили и сын.А теперь главное: оповещены ли об этом его ?начальники?? В конце концов, с Реддлом у них четкий договор, и в таких случаях, как сейчас, ребенка должны защитить от любых посягательств. Но что-то в окрестностях не видно никого из экклезий, а счет идет на минуты…Лили мечется наверху, слышен плач Гэбриела. Мелиус аудире дало возможность слышать, что у них происходит:– Тише, не плачь, Гарри. Сейчас мы просто пойдем гулять, хорошо?– Ма! Ма! Ма! – хнычет мальчик.Она не подходит к нему, и Гэбриел напуган. Надо им там помочь. Северус бежит наверх через две-три ступеньки. Лили оглядывается на звук его шагов:– Ну что там?– Сейчас уже будет тут, – Снейп посмотрел на нее, на Гэбриела, и ему почему-то захотелось взвыть подстреленным вервольфом. – Вы сядете к нему в коляску.– Он будет на своем мотоцикле?– Да.– А ты? Ты как?– Тут должен кто-то остаться, иначе они будут сразу искать не в доме и догонят. По крайней мере, половина их, если не все, под Империусом…– Нет, нет, пожалуйста! – Лили схватила его за отвороты куртки. – Не оставайся! Может быть, эльфы…– Ты же понимаешь, что это бессмысленно?– Ма! Ма! Ма! – залепетал Гэбриел, и слезы снова хлынули из его зареванных глаз.Тогда оба они подбежали к кроватке, стали уговаривать, гладить по голове, по рукам. Надо оповестить Дамблдора с Реддлом, и будь что будет. Только не при домашних. Снейп дернулся в сторону двери.– Постой! – вскрикнула Лили и опять бросилась за ним.Он торопливо поцеловал ее: ?Поспеши, поспеши, Лил, времени мало!? – и устремился вниз, где отправил двоих бестелесных патронусов, даже не представляя, чем всё это может закончиться…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .– Дамблдор не получил мое послание: возможно, магия, защищающая Министерство, особенно Зал Вечности во время слушания, блокирует и патронусов. Зато он узнал о готовящемся покушении во время допроса, когда к молодому Краучу был применен веритасерум. Понимая, что дело не терпит отлагательств, директор прервал дознание и отправился в Годрикову Впадину…– А второй… он получил?– Да. Он получил и тоже начал действовать…– Но почему тогда ты сразу не обратился к Дамблдору или к нему? Ведь это в их руках реальная власть и это с ними у тебя был договор о защите Преемника! – портрет ?умнел? прямо на глазах, задавая те же самые вопросы, которые Северус сам задал бы себе, услышав этот рассказ впервые. – А что мог поделать один-единственный Сириус?– Договор касался только жизни и безопасности Преемника. Твоя жизнь и безопасность их не интересовала – ни одного, ни другого – и меня это не устраивало. Они оба, не задумываясь, перешагнули бы через тебя и только пожали бы плечами, случись с тобой непоправимое. Блохастый хотя бы честен, пусть и глуп, как тетерев. Он приехал в без трех семь и забрал вас с мелким. Больше я тебя не видел, Гэбриела увидел только через десять лет…Она закусила губы и бессильно опустилась на стул. Наверное, и портреты что-то чувствуют, пусть даже это всего лишь отражение эмоций разговаривающего с ними живого человека. – Кому пришла в голову умная идея отдать Гарри в семью Петуньи? – тихо спросила она. – Если даже мы с тобой едва справлялись с его магическими выбросами… Я правильно догадываюсь, что одному из твоих начальников?Северус не ответил. А на пергаменте появились новые цифры: семь вечера.– В Хогвартсе началась хэллоуинская вечеринка. Это был настоящий пир во время чумы, Лил. Они понятия не имели о том, что происходит снаружи и что произойдет в ближайшие часы… как перевернется реальность. Они просто веселились, не думая ни о чем. В это время противоборствующие силы – авроры, враждующие группировки, Верховный чародей – стягивались в Годрикову Впадину и в городок, где тогда находился наш дом. Я остался там, внутри, готовясь встретить ?гостей?.– Тебя могли убить, – глухо сказал портрет.– Я думал, что так и случится, и был готов к этому. Когда Беллатрикс узнает, что на мне нет кольца с кровавым эмеральдом, она поймет, что ее затея провалилась. Я перестану представлять для них какой-либо интерес – так что, скорее всего, она выместит свою досаду на мне, зато вы будете уже далеко. Почему этого не произошло, я не понял до сих пор. Может быть, она сообразила, что надо спешить за вами, а я специально ее отвлекаю. Может, ее остановил Поттер, который даже под Империусом всё еще старался сопротивляться чужой воле. Мне хотелось бы спросить об этом ее саму, но кто бы знал, где находятся они с Поттером теперь. Если они погибли, то где их трупы? Впрочем, плевать на них – я многое отдам за то, чтобы узнать, где находишься ты. Помоги мне, Лил. Помоги. Подумай, куда тебя могло занести. Я ведь рассказываю тебе всё это для того, чтобы ты вспомнила саму себя… Только ты сама можешь знать, что делала бы в тех обстоятельствах и к чему это привело…Девочка с портрета удрученно покачала головой:– Я могу знать только то, что знаешь ты сам. Да и то недолго.– Черт! Я догадывался о чем-то таком … – Снейп с досадой ткнул себя кулаком в ладонь: это всё равно, что сесть перед зеркалом и говорить с отражением – одна из разновидностей шизофрении. Чудес не бывает. – Но если всё это работает именно так, то и Белла Блэк жива до сих пор: Нарцисса говорит, что на их с сестрой семейном портрете они обе неподвижны.– Она догнала нас с Гарри и Сириусом?– Да. Судя по всему, она или выпила оборотное зелье, или просто навела на себя морок, прикинувшись твоей сестрой. Ты приняла ее за Петунью и потеряла время, пытаясь догнать их в Литтл Уингинг. Ты заявилась в дом Дурслей на Тисовой в начале девятого, вы поссорились, но ты поняла, что обманулась.– Как я могла так сглупить?– Шок. Отчаяние. Дезориентация. К тому же вы упали с большой высоты, ты покалечилась – наверное, было сотрясение. Петунья говорит, что всё твое лицо было залито кровью. На твоих глазах у тебя отобрали и увезли в неизвестном направлении ребенка. И после всего этого ты скажешь, что не смогла бы поверить во что угодно, хоть во Второе Пришествие?– А с тобой? Что они сделали с тобой?Он отмахнулся. С ним-то как раз всё ясно: его вырубили и разлетелись на метлах – бросились в погоню. Куда более важные события творились в это время в Годриковой Впадине, о которой говорил Крауч. Дамблдор полагал тогда, что это связано с его домом, ни о ком из соседей он не думал. На самом же деле Белла просто собиралась привезти похищенного Гэбриела в мэнор Поттеров, где их уже ждали бы люди Кейсинджера. Если бы не поднялась такая шумиха, если бы об этой вылазке не стало известно практически всем заинтересованным сторонам, то всё прошло бы по ее плану.В Годриковой шло настоящее широкомасштабное сражение. Это выглядело как все против всех. У Дамблдора и Реддла состоялся поединок, который закончился в пользу Деда.– Так Альбус завладел его палочкой… Он не знал, что это палочка моей матери, которую этот ублюдок выкрал из архивов Министерства и восстановил для себя… не знал, что там, внутри нее, для этого использовалась кровь самого Реддла. Именно ее выкрал младший Крауч, когда напал на директора в Запретном лесу в год проведения Турнира… Самого обезоруженного Тома убил Питер Петтигрю. А потом…Четкий сигнал амулета, настроенного на корнуольский дом Принцев, прервал его на полуслове. Сомнений не было: некто посторонний проник на территорию защищенного Фиделиусом поместья. А это значит, что чужаку сообщили точный адрес – то есть, это был…– Прости, Лил, договорим в другой раз, – поднимаясь из-за стола и завешивая портрет, сказал Снейп.__________________________________________[1] У знаменитого танцора Махмуда Эсамбаева есть номер ?Макумба? https://youtu.be/lpwVb785KFM, в котором он исполняет роль шамана вуду, в процессе танца принимающему в себя всю грязь и мерзость этого мира с тем, чтобы очистить его от скверны через свою жертву. В конце танца шаман умирает, выполнив свое предназначение.[2] Том Реддл родился 31 декабря 1926 года. В момент описания событий на дворе стоит 31 декабря 1996 года.[3] Кто хочет понять принцип действия проклятья, которым Неназываемый пытал Веселого Роджера, может просто прочесть пьесу Жана-Поля Сартра ?За закрытыми дверями? (фр. ?Huis-clos?), где лейтмотив всего происходящего обозначен слоганом ?Ад – это другие?. Для тех, кто не любит читать ?всяких сартров?, есть экранизация: https://www.kinopoisk.ru/film/83133/ Для тех, кто вообще не хочет ничего понимать, – всё в порядке, листайте дальше.