Глава семьдесят пятая (1/1)

Питер Петтигрю всё чаще ловил себя на мысли, что хорошо было бы сделать ноги с ржавой баржи под названием Магическая Британия. Покровитель – мистер Лестрейндж – не возвращался в сознание уже который месяц, и у Паршивца началась паника. Теперь уже не скроешься в гринготтской ячейке Роберта Ургхарта. А ведь славные то были годы!Когда изгнанник-Берт вернулся на родину и напел в уши своей матери песен о раскаянии, Питер разыскал его, после чего получил надежное укрытие в банке гоблинов. Тем временем сынок стервы-Минервы поступил на службу в Хогвартс. Он носил Питеру пожрать и вести из внешнего мира. В анимагической форме Паршивец беспрепятственно исследовал и другие камеры, постигая чужие тайны и кладя глаз на те хранилища, где впоследствии можно будет удачно поживиться. Здесь он нашел подлинник так называемой (у маглов) рукописи Войнича, здесь раздобыл амулет Удачи Авантюриста и еще много разных раритетов. Но глупец Ургхарт, которому всё всегда сходило с рук или доставалось почти без труда, наконец попался в ловушку самонадеянности. За год до поступления в школу Избранного он подсадил себе в организм какую-то мерзость, которая захватила его мозг и начала сводить с ума. ?Мы должны получить контроль, и я знаю, где спрятан кровавый эмеральд Преемника!? – твердил Ургхарт, как одержимый. Берт зарвался, наделал ошибок и погиб бесславной смертью, умудрившись самоубиться отнятой у шрамоголового палочкой. Перстень Преемника они так и не заполучили. Без проводника обратно в Гринготтс Питер не смог попасть уже ни в человеческом, ни в крысином обличии. И пришлось ему мыкаться вместе с древнеегипетским умертвием вокруг Хогвартса, покуда не нашлась новая лазейка – через канализацию в Тайную комнату.Но тут дорогу им перешел залетный хлыщ, по иронии судьбы занявший должность, которую вследствие смерти потерял покойный Берт Ургхарт…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .– А ты, фмельчак, фбежать хотел, как только наф увидел? Без побрякуфки, которую ифкал напрафно? Еще и фтудента втравил в фвою авантюрку… Когда я понял, ради чего ты тут кружишь, вфё вфтало на фвои мефта. Надо было только вынудить тебя притащить фюда фопляка. Два раза – флышишь? – два раза Кематеф направлял к тебе афпида, чтобы до тебя дошло, как это фделать. Так где же мальчишка?– Ты кого больше боишься – мальчишки или его отца?– А кого больше боишьфя ты – директора или его Тени?– Да уж, директор ваш – тот еще жулик…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .…Мало того, что в тот раз они снова не добрались до мальчишки, так еще и фальшивый профессор, да продлится его агония целую вечность, обнаружил тайник с кристаллом Джона Ди, а потом, выкрав амулет Везения, исчез. И еще год скитаний. Год, в течение которого им начала улыбаться удача. Они сумели освободить из заточения мистера Лестрейнджа. Вернее, не ?они?, а только Кематеф: умертвию было нипочем нападение азкабанских дементоров, охранявших Веселого Роджера. Питер так и не узнал о местонахождении темницы для магов, а сам Лестрейндж помнил лишь то, что башня стояла где-то посреди северного моря и рядом мигал маяк, а за ним полдороги гнались стражи Азкабана, но вскоре отстали. Несмотря на то, что умертвие уже вполне легко принимало нужный человеческий облик и без затруднений пользовалось английским, рассказывать об этом приключении оно не спешило. Таким же образом были вызволены и сыновья Веселого Роджера, и многие другие сторонники Томаса Реддла, которого после того переворота весь волшебный мир именовал не иначе как Тем-кого-нельзя-называть либо Волдемортом. Кематеф извлекал этих людей из тюрьмы и успешно возвращал в Британию. Устрашающая тварь была не лучше дементора, поэтому Питеру и в голову не пришло допытываться у нее правды об Азкабане. Придя в себя, Родерикус возобновил старые связи и нашел человечка, который пристроил Кематефа на непыльное место в Министерстве. ?Свои люди всюду не помешают. А нелюди – тем паче?, – приговаривал он.Соратники занялись подготовкой к новому витку борьбы. Многие ждали возвращения Темного Лорда, и даже мистер Лестрейндж поначалу повелся на эту сказку. В точности так же, как все остальные, Родерикус имел весьма превратное представление о войне Чистой Крови. Не сказать, что Петтигрю так сразу и решился выложить карты перед покровителем. Если Веселый Роджер без колебаний расправился с другом, которого знал всю жизнь, замешкается ли он, стань ему неугоден Паршивец? Питер осторожно рассказал Родерикусу об их общем плане свержения Реддла, который был приведен в исполнение вечером 31 октября 1981 года в Годриковой Впадине. Он, Петтигрю, лично пустил Аваду в спину обезоруженному Дамблдором Повелителю. И Авада совершенно точно достигла цели, ошибки быть не может. Томас Реддл – покойник. Лестрейндж-старший поверил не сразу, он побелел лицом и затрясся от плохо сдерживаемой ярости: ?Если Темный Лорд не был Темным Лордом, то что ему до этого Пророчества, где выживет только один? Говори, Крыса!?Питер сообразил, что, как ни выкручивайся, а объясняться придется больше, чем хотелось бы. И он сдал своему покровителю информацию о настоящем Пророчестве. Это звучало так дико, что Веселый Роджер впал в крайнюю степень скепсиса и допрашивал его затем всеми известными методами. От разоблачения Петтигрю спасло лишь то, что и сам он мало что понимал в происходящем. То есть он совершенно не понимал, что случилось той осенней ночью и отчего так перевернулись все события. Именно поэтому, роясь у Питера в мозгах, уличить его в сокрытии сведений Лестрейндж не смог. Выходило так, что правду знал один Петтигрю. Но почему?... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .– Он часто твердил о каких-то норнах, – порывшись в воспоминаниях Питера, выяснил мистер Лестрейндж. – Ты, конечно, не знаешь, кого он имел в виду?– Фоверфенно верно, фэр, не знаю. Но мистер Реддл не доверял никаким женфинам, даже Беллатрикф оказалафь у него в немилофти.– А она не участвовала в заговоре против него?– Тогда нет. Только пофле того, как он приказал ее убрать. Она фпафлафь и фвязалафь с вражефким кланом, чтобы отомфтить ему.– Странно… Очень странно… Какой ему был смысл ссориться с Шаронью? Она была самой фанатичной его сторонницей…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .…Подельники сошлись на том, что незадолго до смерти свихнувшийся от подозрений Том Реддл провел какой-то обряд, о котором они не знали ничего. Его убийство стало причиной цепи последовавших за тем событий и привело в действие заклинание, которое подменило реальности. А это означало, что их лидер хорошо подстраховался на случай покушения. Вернулся он ?оттуда? еще опаснее прежнего…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .– Ты видишь, Крыса? Шаронь снова вертится возле Повелителя, как ни в чем не бывало, и он не гонит ее!– Да, фэр, вижу.– Как это понимать?– Думаю, фэр, она тоже поддалафь воздейфтвию этого заклятья…– Гм… Есть что-то несуразное в том, что этому воздействию не поддался один ты.– Может, не один? – робко предположил Паршивец и вспотел от ужаса: что, если правду о настоящих событиях помнит кто-то еще? Что, если всплывет истина и остальные экклезии узнают, кому Том Реддл был обязан своей гибелью?... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .…Всё пошло по еще худшему сценарию. Воскресший Повелитель дал понять, что каждого дезертира он достанет даже из-под земли, а кого не достанет сам, с тем дорасправится магический обет. И отвертеться от Непреложного не смог никто из экклезий. Строго говоря, никто и не пытался. Но он ничего не сделал ни Питеру, ни мистеру Лестрейнджу, хоть взломал память Паршивца одним движением и считал оттуда всё, что намеревался считать. Но, быть может, поквитаться с Лестрейнджем ему не позволил долг жизни – Родерикус первым делом рассудил так – а на Петтигрю еще были какие-то виды. Так или иначе, Повелитель не сводил с них испытующего взгляда.До своей смерти в 1981-м Темный Лорд не был настолько прагматичным. Скорее импульсивным, а временами и ?гениально непоследовательным?, как вздыхала влюбленная дура Беллатрикс, пока без видимых причин он не дал пинка и ей. Повелитель в той, первой, своей жизни не раз позволял другим пользоваться его стихийными просчетами, что и привело в итоге к плачевному финалу. Но обстоятельства гибели в Годриковой Впадине, как видно, многому его научили. Если бы только Петтигрю с Веселым Роджером еще до покушения вычислили, что крестраж существует, а заодно узнали, чем он является, план был бы переигран! Но они обманулись – поверили убеждению бесноватой Беллы, будто ее любовник отказался от жуткой идеи расчленить свою душу ради бессмертия. Лестрейндж помнил Повелителя с одиннадцати лет и намекал, что все странные выходки, нет-нет да учиняемые Томасом Марволо Реддлом, связаны с врожденной психической ненормальностью, которую тот, вероятно, унаследовал от своих предков по матери — род Гонтов засох на корню из-за бесконечного кровосмешения. ?Такие вещи даром не проходят?, – с оглядкой добавлял Родерикус. Он всегда говорил только о неких условных волшебных семьях, ни разу не упомянув напрямую предков Темного Лорда. Но кого он имел при этом в виду на самом деле, Питеру гадать не приходилось. А теперь бывший покойник тщательно просчитывает каждый свой шаг. Просчитывает – и всегда метит тебе в самое уязвимое место с ледяной невозмутимостью и точностью. Лич даже не ненавидит – он смотрит на тебя так, будто ты уже труп, попираемый его ногами. Не доверяет и самым верным своим адептам. Белла крутится перед ним гадюкой на раскаленной сковородке, пытаясь вернуть себе его расположение, а он плевать хотели на нее, и на раскаяние, и на мученическую отсидку в Азкабане. У мертвеца нет человеческих страстей. Пусть Шаронь еще радуется, что Лорд не убил ее на месте за ту выходку в канун Самайна 1981-го, из-за которой ему пришлось лично сражаться с Дедом – и, что невероятно, фактически проиграть этой древней развалине в поединке, как когда-то проиграл Геллерт-Смутьян. Что ж, этим летом Повелитель взял реванш, но запланированная не им операция, повлекшая за собой потери в рядах сторонников, а также досрочную смерть Дамблдора, не только не обрадовала его, но и вызвала гнев невероятной силы. Наиболее жестоко Темный Лорд покарал зачинщика, и теперь Веселый Роджер больше походил на узника Азкабана, поцелованного дементором. Пожалуй, после принесения клятвы из организации не сбежишь. Повелитель приковал к себе всех сторонников самыми нерушимыми цепями. С тех пор дергал эти звенья, как паук паутину – по своему усмотрению. И, когда он отправлял на верную смерть, глаза его были пусты, черны и ужасны, как у настоящего паука.Непонятно, что он творил с Лестрейнджем после их победы в Министерстве. Петтигрю знал, что Лорд не пытал его известными методами. Было что-то иное, значительно страшнее. Родерикус визжал в подвале, как резаный кабан, и молил о смерти (?Только не это, пожалуйста, больше… только не это! Не показывайте мне их! Я… я не могу больше на это смотреть! Убейте меня, мой Лорд! Про… прошу вас!?). Паршивец ничего не видел воочию. Он подслушивал из крысиного лаза и до сих пор содрогался, когда в ушах снова и снова звучали нечеловеческие вопли Веселого Роджера. И это был не Круциатус. Точно не Круциатус. Что Темный Лорд заставил увидеть Лестрейнджа? Что вообще могло заставить такого, как Лестрейндж, выкрикивать жалкие просьбы о пощаде – ведь даже дементоров он вспоминал с ухмылкой?! Питер не ведал таких проклятий и впервые полностью осознал, на что способен восставший Повелитель, когда гневается в полную меру. Теперь это был уже совсем не человек. Не лгут слухи, витающие среди восторженных экклезий: отныне ему повинуются даже демоны ада. По его воле Родерикус встретился с такими вещами, от которых любой другой был бы уже мертв – Лестрейнджа спасло только его собственное недюжинное могущество и… долг жизни перед ним у мистера Реддла, как это ни банально. Темный Лорд знался уже с кое-чем похуже известной обычным магам Темной ворожбы, но рисковать своей собственной магией даже ради удовольствия заковырять мятежного слугу он не пожелал. Грязный Нюня, которому досталось в тот день лишь чуть меньше, чем Лестрейнджу, но больше, чем всем остальным участникам стычки, – так тебе и надо, выблядок предательницы крови и магловской обезьяны, на всякого ловкача найдется управа! – потом кое-что рассказал своему дружку Малфою. А что известно этому трусливому блеклому сплетнику, то известно всем. Во время пытки человек погружался на дно самых своих невыносимых, запредельных кошмаров – тех, которым не дать названия и не понять разумом. Лорд не причинял никакой физической боли, но из носа жертвы от ужаса хлестала кровь, и сердечные спазмы грозили перерасти в смертельный приступ. Малфою, как обычно, удалось избежать наказания: он пересидел гнев Повелителя в аврорской предвариловке. Живучий, как глиста, Нюнчик, получив разнос за свои многочисленные проколы, восстановился на удивление быстро – всё благодаря подселенной ему Твари. И почему только у него она работала корректно, а Берта Ургхарта довела до безумия?..Никогда не забыть Питеру этого жуткого, раздирающего слух шипения Повелителя, когда он бросал обвинения Лестрейнджу! Даже глубоко под полом голос ввинчивался прямо в крысиный мозг и дробил его изнутри, заставляя разгораться нестерпимым пламенем боли оба полушария. Спасало только то, что в анимаформе Петтигрю не понимал и не запоминал и четверти услышанного.– Как ты пос-с-с-с-смел в обход меня давать рас-с-с-с-споряжения Амбридж?! Мы лишились сразу двух полезных нам людей, Лес-с-с-стрейндж! И Амбридж, и Скитер! Одномоментно и по твоей вине! Благодаря твоей бездумной инициативе мы потеряли – и надолго – лучшего гипнотизера. Отдаешь ли ты себе в этом отчет?!Его голос снова надолго заглушился истошными воплями Веселого Роджера. Потом опять зазвучало шипение:– Я почти не вижу толка от твоей работы, Роди! Прошло слиш-ш-ш-шком много времени, а к нам до сих пор присоединились далеко не все, кто должен был прис-с-соединиться. Но я не хочу проливать волшебную кровь и становиться врагом полноценным магам. Запомни: мое терпение – не бес-с-с-с-сконечно, Роди! И запомни еще одно: мальчиш-ш-шка – это всецело моя забота. Не с-с-с-смей больше провоцировать его и отпугивать еще больше от нашего движения. В противном случае я буду рас-с-с-сценивать твои действия как саботаж, и с рук тебе это не с-с-сойдет!В свое оправдание Лестрейндж еще пытался скулить о блиц-победе Лорда над Дамблдором. И, кажется, это разъярило Повелителя еще сильнее:– Мне не нужны случайные триумфы, Лес-с-с-стрейндж! Хочешь сказать, что твоя стратегия лучше моей? Ты с-с-смеешь навязывать мне свои ус-с-словия?! Мне?!! – Нет, никогда! Мой Лорд, ум… умоляю простить меня! Выпустите! Вы-пус-ти-те, прошу вас!– Старик не должен был умереть так с-с-скоро и, тем более, как герой! У тебя не хватает ума сообразить, что тем самым ты дискредитировал меня в глазах всего волшебного с-с-с-сообщества! Мальчишка и без этого еще не был готов принять нашу власть. Всего каких-нибудь полгода или год – и стараниями Эс-Ти преемник был бы наш, а теперь…Хоть и крысиными мозгами, но притаившийся в пыли и щебне между перекрытиями Паршивец успел мысленно возразить, что Нюня лишь тянет время с этим сопляком – он наверняка шпионил на Дамблдора. Мистер Лестрейндж лишил кривоносого урода поддержки в лице Верховного, и теперь-то тому несдобровать. Их заговор раскроется. Повелитель еще спасибо скажет старому другу за этот победоносный ход. Но если бы кто и поаплодировал прочувствованному спичу анимага – то лишь тараканы внутри и снаружи его черепной коробки. Петтигрю никогда не посмел бы пискнуть об этом вслух лично перед Темным Лордом.Когда Повелитель закончил с Родерикусом, он принялся за Снейпа и остальных. А Лестрейнджа, превратившегося в живой труп, Рудольфус и Рабастан трансгрессировали в дом Реддлов в Литтл-Хэнглтоне, который им, смилостивившись под конец экзекуции, позволил использовать хозяин. Петтигрю наслаждался звуками пытки ублюдочного Эс-Ти, покуда Темный Лорд не накормил свой гнев полностью и не исчез, оставив сторонников зализывать раны. Беллу, которая даже во время наказания выкрикивала лозунги, прославляющие Повелителя, и клялась ему в верности, он забрал с собой. Когда та объявилась в следующий раз, выглядела она довольной и самоуверенной, что означало лишь одно: Лорд снова сделал ее своей фавориткой, простив былые прегрешения. Теперь Шаронь вела себя так же нагло, как и до их размолвки в начале восьмидесятых. Онадаже помолодела и посвежела: видать, хозяин обучил ее каким-то особенно дьявольским приемам. Купаться в крови девственниц, к примеру. Или закусывать новорожденными младенцами. Никто не смел перечить бешеной твари, только скрипели зубами у нее за спиной и молча желали ей сдохнуть. Даже у Питера фокус ненависти едва не сместился с Нюнчика на нее, но Снейп всё-таки был опаснее, и Паршивец спешно вернулся на прежние позиции. Насколько мог, он следил за каждым шагом бывшего школьного врага, но на территории Хогвартса тот был недосягаем так же, как и в своем сарае на помоечной окраине Коукворта – магловского поселка на севере Англии. Сальноволосый урод поставил там у себя какую-то ловушку, и после неудачной попытки проникнуть в его развалюху анимаг чуть не поплатился жизнью и едва унес оттуда ноги. Правда, лишился двух с половиной пальцев на правой передней лапе, когда вырывался из магического капкана, и больше не смел соваться в те места. Ничего-ничего! Настанет время – они поквитаются.Темный Лорд не сразу заметил продолжительное отсутствие мистера Лестрейнджа, а когда заметил, то с некоторым удивлением в голосе осведомился у его сыновей, куда посмел исчезнуть их папаша.– Он всё еще в вашем доме, мой Лорд, – с поклоном ответил Рабастан вполне себе нейтральным тоном. – Он не может встать, у него паралич головного мозга.Повелитель вскинул бровь:– Действительно? Но почему этот диагноз начал мешать ему только теперь? – он внимательно вгляделся в лица братьев Лестрейнджей, и те как-то сжались и просели, сжимая в руках свои маски. Его это позабавило, и он продолжил говорить в своей зловеще-насмешливой манере, от которой лично у Петтигрю всегда леденела кровь. Юмор Темного Лорда никогда не сулил хорошего. – Что ж, мне снова придется заняться переговорами самому. Чего не отнять у нашего инициативного демиурга, так это умения избегать неприятных обязанностей… Передайте это ему, когда проснется!Лестрейнджи выдохнули и поплелись вслед за ним. Питер замыкал шествие и видел, как дрожат маски в их руках. Оба постарались побыстрее напялить их на место и надвинуть сверху колпаки.Близилось Рождество. За это время Визенгамот успел прогреметь многими громкими процессами – почти все они заканчивались обвинениями: регент Даркмен, возможно, и не знал, что существует какая-то альтернатива. Так в Азкабан сел Долохов, а с ним и еще несколько не слишком значительных сторонников Темного Лорда, попавшихся аврорам по дурости во время стычек на улицах. Доказательств их причастности к организации так и не нашли, но привлечь за погромы в общественных заведениях при большом скоплении мирных граждан было нетрудно, поэтому сроки им давали хоть и небольшие, но с множеством дальнейших ограничений. Некоторые отделались домашним арестом, преломлением палочки и запретом на применение магии по выходе на свободу. Но достоянием общественности никогда не становилась информация о том, что происходило с ними на самом деле после оглашения приговора. Практически все сколь-нибудь важные Лорду слуги были извлечены на свободу – кое-кто в правительстве не зря кормился с его рук, даже не подозревая об этом, зато тщательно исполняя все указы министра Тикнесса. Единственным, кого не рискнули освободить, пока не улеглась шумиха, был бедолага Долохов. Из-за этого Повелитель объявил иллюзионистов Сириуса Блэка и Минерву МакГонагалл своими кровными врагами и велел всем экклезиям в случае поимки доставить этих лиц ему для личной расправы.Журналисты ?Ежедневного пророка? всегда держали нос по ветру. Наибольшего их внимания удостоилось, как это ни странно, самое что ни на есть рядовое дисциплинарное слушание по делу Уизли. В результате стажеры – близнецы Уизли – были уволены из Министерства с занесением в блэклистинг [1], а Артур Уизли и старший его сын из этой троицы – Персиваль – получили значительное понижение по должности. Обоих сместили до уровня шестерок-письмоносцев. Теперь они бегают по кабинетам и подмахивают бумажки с никому не нужными резолюциями. Питер давно так не смеялся. Кто-то из внештатных корреспондентов ?Придиры? прокукарекал насчет того, что никого из этого семейства даже не попытались выслушать и разобраться – дескать, на того же Персиваля с полной очевидностью было наложено проклятие Империо и, кто знает, быть может, на младших братьев – тоже. Но разве станут слушать журналиста этого никчемного издания?В свою очередь расследование Мельхома Стирмайерса – журналиста, о котором говорили, что он занял в ?Пророке? нишу Риты Скитер, – вскрыло жуткую тайну Пожирателей Смерти. Оказывается, организация Того-кого-нельзя-называть финансировалась из-за рубежа. Заинтересованные в развале Магической Британии политические воротилы континентальной Европы, Азии, а также австралийские и американские волшебные правительства вступили в сговор еще после большой магловской войны в сороковых. Поскольку подбиравшийся к будущему Верховному чародею МагБритании Геллерт Гринделльвальд потерпел полное фиаско, их ставленником сделался Неназываемый. Только этим и можно объяснить столь стремительное восшествие никому прежде не известного, не имевшего никакого отношения к политике мага-полукровки. Получается, для борьбы с его организацией британские волшебники должны сплотиться и сказать ?нет? всему чужеродному, что навязывают враги. Сначала над сказочными выкладками Стирмайерса посмеялись. Но посыл внезапно поддержали в окружении министра, и… борьба началась.– Слышал, чего болтают?.. – шептались между собой примкнувшие из других кланов новички в организации. И на каждом углу с придыханием клялись в верности Повелителю, раздувая его славу еще быстрее, чем это делали средства массовой информации и специально обученные сторонники Лорда, которые выполняли обязанности мистера Лестрейнджа во время его ?болезни?.Гоблины из Гринготтс насторожились в попытке правильно оценить события, и вся Магическая Британия держала равнение на них: покуда банк в Косом работает, жизнь продолжается. Гоблины, артисты и проститутки из Лютного были ходячими барометрами погоды в этом маленьком, прячущемся от диких маглов, мирке. Одним зимним вечером во время сильной метели, когда, по магловским поверьям, миром овладевают потусторонние силы, Темный Лорд удостоил Паршивца правом поприсутствовать – не то в качестве охраны, не то как наблюдателю – при его разговоре с одним благородным магическим семейством. ?Хочу услышать, что скажешь о них ты, Петтигрю?, – сказал он, с виду не вкладывая в это изречение двойного смысла, но как знать… Питер перекинулся в крысу и притаился наготове у камина в маленькой комнате хогсмидской гостиницы. В случае чего он был готов как вступить в бой, так и слинять – всё в зависимости от обстановки. ?Почему я? Почему он выбрал для этого меня?? – то и дело вертелся в мозгах грызуна назойливый вопрос.Семья Стреттонов явилась через камин. Сразу все, вчетвером – полувыжившая из ума старуха, супруги и их сын, Джереми. Старая ведьма походила на мадам Марчбэнкс из отдела Образования, только та с мозгами дружила и выглядела элегантнее, чем этот сноп тряпок, приправленный чопорной недалекостью. Питеру смутно вспомнилась его собственная прабабка по отцу – их как будто в одной реторте делают, этих бабок… ?А вот в наши времена было не то, что в ваши!?Стреттоны благоговейно расшаркивались перед Повелителем, покуда его это не утомило. Он каким-то странным, очень пристальным взглядом рассматривал Стреттона-младшего – приземистого парня лет шестнадцати с плебейской, несмотря на чистокровное происхождение, внешностью.– Ты учишься в Хогвартсе, – в конце концов перебив на полуслове мистера Стреттона, обратился Повелитель к Джереми. – В какой дом тебя распределили?Запинаясь от волнения, молокосос ответил, что учился в Когтевране, но не успел сдать СОВ – ему пришлось бежать из школы по причине гонений со стороны противников Лорда, захвативших власть в Хогвартсе. Повелитель заинтересовался и потребовал подробностей. Родители хотели было ответить вместо мальчишки, но Лорд дернул рукой, чтобы заткнулись. Джереми что-то там трындел о безобразиях, которые вытворяла компания Поттера за спиной школьного инспектора, в Выручай-комнате. Сбиваясь, блеял о том, как внедрился в группу, где отрабатывали запрещенные инструкциями заклинания и позволяли себе пренебрежительно отзываться о Повелителе и его идеологии. Как доложил о них профессору Амбридж…– Расскажи мне о моей идеологии, – спокойно велел Лорд, отклоняясь на спинку кресла и не сводя с Джереми немигающих глаз с огромными, отливающими сталью, словно полированный гематит, паучьими зрачками.Начинается. Мистер Реддл всегда любил эти игры.Стреттон-младший быстро запутался. Начал он с общих слов и лозунгов, как если бы зачитывал методички ?милочки? Амбридж, но уточняющие вопросы Повелителя сбили его с толку. Он терял нить разговора, всё сильнее краснел, хватался ладонью за потный лоб и всё отчаяннее призывал на помощь родителей, бросая в их сторону умоляющие взгляды. Сполна насладившись его беспомощным барахтаньем, Темный Лорд прекратил эту пытку и повернулся к старшим членам семейства. Мать залопотала что-то насчет волнения, из-за которого ?мальчик? сбился – ?Но я клянусь вам, сэр, каждый из нас готов служить вам. Вы единственная надежда оставшейся горстки достойных людей, которые вынуждены жить в ужасных условиях! То, что навязывают нам маглолюбы из правительства – это преступление против всех волшебников! Неужели им мало наших страданий на кострах инквизиции? Уже из-за одного этого мы готовы бороться за отмену позорного Статута, пусть маглы знают свое место!?– Да, я нуждаюсь в надежных людях, – согласился Повелитель, на сей раз ментальной атакой заставив схватиться за голову и ее, отчего улыбка удовольствия скользнула по его губам. – Особенно в надежных людях за пределами Соединенного Королевства. Я вижу, справляться с обязанностями тайных информаторов – это ваш семейный талант, – и безо всяких предисловий он заговорил с нею на французском. Петтигрю различил только нечто вроде ?Дун, ву сервихе нотх охганизасьон келькю паа… дизон э Суиссь? [2]. В человеческом облике язык лягушатников Питер знал на приемлемом уровне, однако, будучи крысой, понял лишь то, что Лорд толковал ей о Швейцарии.– Бьен сьёх, мон сеньёх! – обрадованно прочирикала в ответ миссис Стреттон, даже, кажется, не обратив внимания на смену языка.Темный Лорд поднялся с кресла и заскользил по тесной гостиничной комнатушке. Нечто бесплотное, окружающее его лилово-черную фигуру, так давило на всё вокруг, что Стреттоны, включая бабку, поневоле опустились перед ним на колени и склонили головы. Это был какой-то невидимый пресс огромной силы – когда Повелитель раздумывал, он часто и сам не замечал, что происходит, и изредка даже удивлялся, возвращаясь к реальности и обнаруживая всех своих подчиненных корчащимися у его ног. Расхаживая, он продолжал думать вслух –по-прежнему на французском. Питер перевел для себя только слова ?Женева? и ?шпионить?, остальное слилось в единый поток чужой речи. В конце концов прогуливаться Лорду наскучило. Он остановился, сложил руки ладонь к ладони и снова вернулся к английскому:– Пожалуй, мы поступим с вами следующим образом. Порт-ключ до Женевы вы получите через месяц. При пересечении границы некоторые ваши воспоминания будут синхронно подменены другими. Это надо для того, чтобы минимизировать риск вашего провала, поскольку вас могут подвергнуть легилименции в швейцарском Аврорате. Когда будет нужно, вам дадут знак, ваша память восстановится и вы сможете работать полноценно.Мистер Стреттон поклонился и стал отступать к камину, увлекая с собою за локоть жену. Лорд насмешливо воззрился на Джереми, который так и торчал в оцепенении посреди комнаты.– Я не задерживаю.Стоило видеть, как мальчишка рванул вслед за родителями, позабыв о ковылявшей на клюке бабке! Жаль, в крысином обличии не похохочешь, а вернувшись в человеческое, не похохочешь перед Повелителем.А из-под пола плавно выпросталась тень огромной когтистой лапы и небрежным жестом крест-накрест перечеркнула за ними дорогу. Каминное сообщение блокировалось.Петтигрю торопливо кутался в мантию, а в камине всё еще догорали зеленые искры летучего пороха. Лорд махнул рукой в сторону кресла напротив себя:– Сядь, – и, когда Питер, содрогнувшийся от воспоминания о теневой лапе, которая двигалась в точности так же, как эта рука, уселся на краешек сидения, улыбнулся. – Как ты их находишь?– Фэр?!– Ну, стал бы ты доверять этому молодому когтевранцу, Питер?Петтигрю обомлел. Он чуть было не ляпнул с разбегу ?ни в коем флучае, фэр?, но осознание прошило его коротким разрядом: Повелитель спрашивает не просто так.– Я-я-я-а-а… ефли вы, мой Лорд, и в фамом деле интерефуетесь моим фкромным мнением… Я дал бы ему шанф пофлужить общему делу, фэр…– Ты слышал его рассказ, Питер? – Темный Лорд не лез ему в голову, но хватало и пристального взгляда этих ужасных гематитовых глаз. – Ты понял, о чем он говорил? Тебя ничего не смутило?Как же хотелось перекинуться обратно в грызуна и шмыгнуть в какую-нибудь щель! Но Паршивец не смел даже зажмуриться и только быстро-быстро моргал, собираясь с мыслями.– Нет, фэр, не фмутило. Ведь он фделал это во имя ваф, мой Лорд!– По-твоему, что-то помешало бы ему так же точно втереться в доверие к нам, как он втерся к этим бездельникам в Хогвартсе? Вопрос всего лишь в размере ставки…– Вы же не вферьез это говорите, фэр? Где вы – и где какой-то недонофок Поттер? Уфкользнет ли от вашего зоркого глаза притворфтво фтудента, ефли он вознамеритфя шпионить у наф?Повелитель засмеялся. Потом он взмахнул палочкой, подбавляя огня в камине – значит, из ветхого окна в самом деле сквозило. А Петтигрю-то всё думал, что трясется просто с перепугу. В комнате стало чуть теплее и немного светлее. Черты лица Лорда проступили из полутьмы, и теперь уже не только блестящие глаза паука, но и весь облик Повелителя навевал необъяснимый ужас. Питер видел всякое, многие страшные вещи умел делать и делал сам. Но почему-то именно Темный Лорд всегда стихийно напоминал ему о том, что тайное прошлое может вернуться и возникнуть перед тобой в виде непредсказуемого ходячего мертвеца. Да, Петтигрю ни на мгновение не мог забыть, что Повелитель, который движется, говорит, колдует… с которым, черт бы ее побрал, спит эта извращенная сука Шаронь!.. по сути своей является противоестественным явлением. И чего он насобирал там, где находился в течение тринадцати лет, было страшно даже вообразить. Насобирал – и увлек за собой в мир живых, а теперь сидит в той же комнате, что и ты, смеется, как человек, говорит, как человек. А оттуда, из этих двух отверстий, которые имитируют глаза, на тебя смотрит нечто… То, что нельзя называть…– Ты хорошо сказал, Питер! Хорошо! Что ж, я послушаюсь тебя, и да будет так. Иногда для равновесия нужны камень и перо. [3] Ты займешься этими людьми до их отбытия в Женеву. А теперь кое-кому не мешало бы провести инспекцию в этой проклятой школе: я думаю, Джереми Стреттон не соврал насчет клуба ?Неверующий Томас?…– Э-э-э… прошу прощения, Повелитель!..– Что?– Ф вашего позволения, фэр, Стреттон профто неправильно понял название. Не Томаф. ?Фома Неверующий?. ?Орден Фомы Неверующего?, мой Лорд. Фвоей крамолой фопляки замахиваютфя куда дальше, чем может показатьфя на первый взгляд.Смотревший из полутьмы лик Повелителя остался непроницаем, словно резиновая маска. За плечами его, над головой, неуловимо двигалось Нечто. Он несколько секунд пристально изучал Питера, покуда тот не заерзал, а потом оказалось, что он вовсе не глядел на слугу, а размышлял о чем-то своем. С размаху поднявшись на ноги, Темный Лорд чуть не стал причиной инфаркта у Петтигрю, но, едва ли обратив на это внимание, он снова заскользил по комнате:– ?Фома Неверующий?… Этими сказками маглов меня донимали в детстве, и я был бы рад забыть всю эту галиматью. Да, ты прав, на этот раз школьники заигрались. Пожалуй, у меня будет несколько вопросов к отцу Драко Малфоя и к Эс-Ти…В одиннадцать вечера 31 декабря уходящего 1996 года Родерикус Лестрейндж пришел в себя в самой большой спальне дома на холме поселка Литтл-Хэнглтон. Пробуждение его началось с короткого вскрика: ?Норна?! Ты?! Пусти меня! Оставь меня, Эйлин! Заклинаю!? Потом от раскрыл бешено вращающиеся глаза, но пошевелиться не смог, так и лежал парализованный, покуда дыхание не успокоилось. Петтигрю был первым, кто подал ему стакан воды и помог напиться. Он был совершенно седым стариком, обросшим и исхудалым, как вурдалак с погоста. Неизвестно, что видят люди во сне после такого – сами они или не помнят, или теряют разум…__________________________________________[1] ?Черный список?, хотя по смыслу здесь больше подошел бы ?волчий билет?, не будь это махровым русицизмом.[2] ?Поэтому вы послужите нашей организации где-нибудь… скажем, в Швейцарии?.[3] ?Some times it takes a rock and a feather for balance? (англ. поговорка, по смыслу аналогичная нашему ?кнуту и прянику?).