Глава семьдесят четвертая (1/1)

В своих письмах к Луне, Гермионе и тетке Петунье Гарри, безусловно, умолчал о многих вещах, которые произошли с ним после той трагической ночи, когда Пожиратели во главе с Волдемортом, прорвавшись в святая святых Министерства – Отдел тайн, – убили Дамблдора.Ранним утром, лишь забрезжил свет, ворвавшийся в пустынную спальню когтевранцев патронус отца бесцеремонно разбудил единственного обитателя комнаты. Ясно, значит, Мертвяк снова где-то болтается: Снейп никогда не показывал истинную форму своего покровителя при посторонних, и фамильяр Гарри не был в этом исключением.– Спустись прямо сейчас к кабинету ЗОТИ, – без околичностей велела косуля отцовским голосом и растаяла в воздухе.Еще толком не проснувшись, Гарри по привычке пошарил под подушкой, вспомнил, что палочка ему теперь ни к чему, огорчился, проснулся и сел. Больная нога тихонько заныла, растревоженная ускорившимся током крови, затем боль отступила – увечье почти не напоминало о себе, только по утрам или после многих часов ходьбы. Короче говоря, чепуха на постном масле по сравнению с тем, что было раньше. Он оделся, привел себя в порядок и, захватив с собой припасенное с вечера после ужина яблоко, помчался вниз. Замок еще спал, но своей жизнью жили картины и призраки. Обычно им было плевать на студентов, а студентам – на них. Но только не сегодня. В коридоре напротив двери кабинета Защиты и комнаты преподавателя всегда висел огромный холст в старой раме с кельтским орнаментом – человеческие фигуры в натуральную величину на фоне пейзажа. Странный выбор места для таких масштабов: даже прижавшись спиной к противоположной стене, невозможно охватить общим взглядом всю композицию. Возникало ощущение, что картину приткнули сюда, лишь бы приткнуть. Сам сюжет полотна был незамысловат. Магловский король и маг мирно беседовали возле уединенного грота в каком-то лесу или роще. Король имел внешность не слишком примечательную для узнаваемости, да и одет был во все серое и бурое, без намеков на малиновое, и если бы не хитро вплетенная в узор багета надпись ?Этельстан? [1], опознать в нем первого короля всей Британии было бы невозможно. Рядом с его именем на раме в крестообразных загогулинах пытался спрятаться, но всё равно проступал некий символ – тот самый, что носил на шее отец Луны, тот самый, что украшал обложки всех трудов Геллерта Гринделльвальда. Окружность-зрачок, вписанная в треугольник и разделенная вертикальной линией. Мистер Лавгуд называл этот знак Дарами Смерти, о которых гласили сказания магов, но Гермиона сильно в этом усомнилась, когда увидала такой же на обложках сочинений Голландца. Ксенофилиус и впрямь мог присочинить, чтобы не говорить правду.Король выглядел таким же, как всегда, зато его собеседник внезапно удивил. Все давно привыкли, что колдун на этой картине повернут к зрителю спиной и самое большее, что позволяет увидеть, – это свой затемненный полупрофиль из-за плеча. Даже когда очень недоволен ?шляющимися по этажу бездельниками?, как их называет его величество, он молчит. Да, от самого мага никто не слышал и полуслова, он просто стоял, замотавшись в черный плащ и опустив пониже на лицо капюшон. Сейчас волшебник отвернулся от Этельстана и смотрел на Гарри, оказавшись нестарым – здесь ему было едва ли больше сорока пяти – и безбородым человеком. Совсем не тем дедом, чей гигантский барельеф когтевранец видел в комнате василиска. Его портрет редко, но встречался в летописях и учебниках по Истории Магии.Это был Салазар Слизерин. И будь у нарисованного персонажа не болотно-зеленые, а черные глаза, то Гарри принял бы его за Кровавого Барона – Салазарова племянника Гэбриела Принца-старшего, только в том возрасте, до которого он просто не дожил. У Слизерина зрачки почти светились – так в темноте иногда мерцали глаза Акэ-Атля, готового перекинуться в анимагическую форму.Четвертый Основатель, смерив Гарри снисходительным взглядом, похлопал себя по ладони каким-то свитком, а Этельстан покровительственно кивнул в ответ на легкий поклон юноши. Не обращая больше никакого внимания на студента, эти двое продолжили прерванную тихую беседу на странном, почти непонятном английском. Слизерин?! Так это всегда был Слизерин! Вот почему картину приперли сюда, в этот скудно освещенный коридор, поближе к ?проклятому? кабинету! А не может ли так быть, что само это ?проклятье? должности преподавателя Защиты, ставшее притчей во языцех, как-то связано с лордом Салазаром? Недаром ведь легенды упоминают его вычурное чувство юмора… та же Тайная комната с подарочком в виде василиска – чем не трикстерская шутка?Как раз в тот момент, когда, собравшись с духом, Гарри уже готов был взяться за ручку двери, из кабинета, куда он не заходил после нападения Жабы ни разу, выкатился декан Флитвик.– Доброе утро, сэр.– Ты уже тут, отлично! – бодро чирикнул профессор, задирая голову. – Да куда же вы все так растете?! Идем, я должен провести тебя на остров, нас уже ждут.Со своего места Гарри успел углядеть через дверной проем часть кабинета, и в этой части уже ничто не напоминало о бывшей хозяйке: стены были пусты, в точности как и полки шкафов, и стол преподавателя.– А уже известно, кто у нас будет вести ЗОТИ? – спросил Гарри по дороге и, внутренне одернув себя, исправился: – Я имею в виду, у студентов… остальных…Профессор Флитвик ободряюще похлопал его по руке:– И у тебя тоже. Преподавательский состав решил, что ты должен посещать все лекции, освобождаешься только от практических занятий. Директор успел это утвердить до… – декан горестно поджал губы и заметно шмыгнул носом, – до своей смерти.Гарри встал, как вкопанный, будто его отоварили Ступефаем:– Что?!– Вчера вечером в Министерстве был убит Дамблдор, Гарри. Во время дуэли с Сам-знаешь-кем. В связи с этим ты сейчас и понадобишься… на острове.Вопросы посыпались из Гарри, как из рога изобилия, и Флитвик терпеливо отвечал на каждый, покуда они не дошли до перехода Мебиуса, пройти который самостоятельно у лишенного магии не получалось.– Это всё, что мне известно на сегодня, молодой человек, – сообщил профессор, прежде чем они нырнули в невероятную реальность острова, и договорил уже по ту сторону, выпуская его руку: – Сейчас тебе расскажут, как себя вести в связи со сложившимися обстоятельствами. И постарайся не накалять обстановку лишними репликами, там… хм… и без того жарко.Но как? Что теперь будет без Дамблдора? Это же он продумал весь план сопротивления, он поручил отцу эту смертельно опасную задачу, он почти незримо, из директорской башни, руководил всеми движениями в магическом мире. Гарри временами ненавидел его, но только теперь отчетливо понял, что отныне им всем придется туго. И… Да, и что будет с постом Верховного чародея Визенгамота? Они же не собираются затащить на эту должность мало того, что несовершеннолетнего, так еще и сквиба?! Если вспомнить, как волшебники дружат с логикой, могут. Только бы не это!На деревянных ногах он вошел вслед за деканом в дом Блэков в Оазисе и сразу оказался в круговороте непонятных, но бурных событий.По гостиной летали какие-то книги, рукописи, свитки, вспыхивали огоньки, пространство расчерчивали диаграммы вероятностей и нумерологические схемы с подсчетами, появлялся и исчезал домовик Кричер, не забывая отпускать злобные реплики в адрес ?осквернителей? имущества великого рода. Да и то: на корешке какого-то фолианта, в тот миг зависшего у самых глаз Гарри, тревожно переливался герб Блэков, вот-вот готовый привести в исполнение проклятье, скрытое в книге на случай похищения. Оставалось надеяться, что Минерва МакГонагалл, чья грозная фигура высилась по центру всего этого вращавшегося вокруг нее великолепия, знает, что делает. По крайней мере, такие же эпизодические появления Добби и тоже с охапками каких-то документов и книг, немного успокаивали: уж этот эльф точно не допустит причинения вреда никому из своих ?дополнительных? хозяев.– Добби велено передать хозяину Гарри и профессору Флитвику, чтобы они поднимались наверх, к остальным, и подождали там, – заметив гостей, принялся кланяться Малфоевский домовик. – Профессор МакГонагалл не может сейчас отвлекаться, иначе будет ?бум?.Они с деканом на цыпочках метнулись к лестнице, уж слишком внушительно выпучил эльф свои глаза-плошки на фразе про ?бум?.На втором этаже они нос к носу столкнулись с Регулусом, выпрыгивающим из комнаты крестного и подпирающим дверь спиной: изнутри кто-то яростно ломился. Под глазом у младшего Блэка наливался свинцовой синевой замечательный фингал, в руке он держал подранный намордник и строгий ошейник с двусторонними шипами. Малфой сейчас обязательно отпустил бы похабную шуточку про незадавшиеся ролевые игры.– Профессор, дорогой! – воскликнул Рег с таким осчастливленным лицом, будто увидел не Флитвика, а самого Мерлина, и грохот за дверью подозрительно стих. – Ну наконец-то! Может, этот сучий выкидыш… простите… – он тихо ахнул и манерно коснулся губ изящными пальцами в перстнях, – послушается хотя бы вас! Я просто хотел выгулять кретина, пусть бы проветрил чердак… Совсем невменяемый…И он отдал профессору уцелевший ошейник, в то время как испорченный намордник с досадой швырнул в окно, не добросил, попал в вазон с пальмой, вследствие чего выругался шепотом и куда-то ретировался.– Если о невменяемости заговорил Регулус, – задумчиво пробормотал Флитвик, – пожалуй, пора начинать панику…И с этими словами, взявшись покрепче за свою палочку, декан решительно скрылся за дверью. Из комнаты донеслось только разъяренное рычание, лай, а затем взвизг. Собачий взвизг. Дверь захлопнулась. Всё-таки не зря Флитвик в былые времена преподавал ЗОТИ… Ход мыслей Гарри о том, что он встретил декана возле того кабинета неслучайно, прервали донесшиеся из холла голоса. Голоса спорили. Он различил отцовский, Макмиллана, Джудит и, кажется, Регулуса.– Да посидите вы, не двигаясь хоть секунду, у вас кровь течет! – в отчаянии уговаривала кого-то новая обитательница дома.– Святое дерьмо, кой черт мне сидеть, когда тут надо варить зелье от бешенства! – зарычал в ответ Снейп. – Гадский блохосборник совсем сбрендил! Клянусь, я сдам его на опыты в Мунго, скотину этакую! Пусти, Джофф! Блэк, твою мать, я с вами не шучу! Уберите от меня грабли!– Сиди, сиди! – посмеиваясь, ответил ему аврор. – Не то схлопочешь Инкарцеро.– Ты у меня сейчас чего похуже схлопочешь, если не пустишь! И ты!Чего это он бранится? Стоп! Кровь? Так это Джудит отцу говорила? Какая еще кровь?! Гарри припустил в холл.Макмиллан и Регулус насильно удерживали Снейпа в плетеном кресле, а Джудит, орудуя палочкой, торопливо заживляла его ухо, щеку и шею справа, обратившиеся в кровавое месиво. Она говорила правду: всё вокруг было заляпано кровью. Еще не увидев Гарри, отец выдал самое замысловатое ругательство, какое юноша вообще слышал от кого-либо. А ведь у него пять лет живет Мертвяк!– Что это, пап? – Гарри дернулся к креслу и, встав рядом на колени, принялся разглядывать рваные, но уже почти совсем зарубцевавшиеся раны, а чтобы зельевар не протестовал, Джоффри и Рег насели на него посильнее. Джудит ловко штопала увечья лекарской магией, спаивая края разорванной кожи. Гарри привычным жестом вертанул рукой, чтобы извлечь из рукава свою палочку, и снова застонал от столкновения с горькой реальностью. Вдвоем с Джудит они справились бы на целый порядок скорее, и шрамов бы не осталось. – На тебя оборотень напал, что ли?– Говноборотень! – огрызнулся солидный профессор, глава факультета Слизерин. – Да пустите вы, не буду я его убивать! По крайней мере, не сейчас. Долго там еще? – он избегал глядеть на Гарри: бесился, когда тот видел его бешенство, а потом бесился еще сильнее – и так по возрастающей.– Сейчас-сейчас! – заверила его Джудит.Судя по ее одежде – мантии-плащу, наскоро накинутому на ночную сорочку, – и беспорядку прически, происшествие подняло ее из постели.– Мальчики, да вы уже, смотрю, все в сборе! – на ходу меняя внешность и цвет волос, воскликнула вошедшая в этот момент в холл Нимфадора Тонкс. – Упс, и девочки тоже. Упс-упс! А что тут творится? Вот так не успеешь отлучиться, а они тут уже все друг друга перебили! Джофф, я, кстати, ее нашла! Ты как в хрустальный шар глядел – она и правда была у мамы в библиотеке…– Я и не сомневался. Отец сразу сказал, что у нас ее отродясь не бывало и что она у кого-то из Блэков.– Так что же, – Тонкс огляделась, задорно махнув малиновым чубом, – мне кто-нибудь расскажет, почему тут всё в крови, а драки нету? Или дядюшка неспроста там, в саду, кому-то яму роет? Кстати, а почему он в анимаформе, в строгом ошейнике и зачем с ним Филиус?Словесный напор молодой мракоборицы ошеломил даже Снейпа, и Джудит успела без помех завершить исцеление и уничтожить кровавые пятна.– Кретина перемкнуло, – старательно расправляя примятые манжеты, объяснил гостье Регулус. – Они со Снейпом орали тут друг на друга полночи, и мы решили пойти спать. Потом они заткнулись…– Блохосборник закашлялся и отрубился, – мрачно ввернул отец, выбираясь с места своего заключения.Регулус распрямился и посмотрел на Макмиллана:– Похоже, что во сне он и перекинулся. Бывает так у вас, у анимагов?Аврор повел плечами:– Да как только ни бывает! Скорее всего, когда Сириусу снится кошмар, он поступает, как поступал в Азкабане. Инстинктивно защищает разум от кошмаров – принимает форму с более примитивным сознанием…– Насчет сознания я бы поспорил, – буркнул Снейп. Вторя ему и соглашаясь, Регулус с хулиганским задором всхохотнул и продолжил начатый рассказ:– Когда я прибежал сюда, эти двое катались по полу, и братец пытался порвать Снейпу глотку. Знала бы ты, каких трудов нам всем стоило загнать эту кобелиную тварь в его берлогу!– Судя по твоему, дядюшка, глазу, ?братец? этих трудов не оценил! – съехидничала Нимфадора.– Да нет, – Рег осторожно коснулся кончиками пальцев своего фингала, болезненно скривился и зашипел сквозь зубы, – это сделала другая неблагодарная сволочь, – он бросил испепеляющий взгляд на зельевара. – Мой долбанный родственник, которым демоны преисподней одарили меня в наказание за то, что я плохо кушал в детстве, пока так и не смог вернуться в человеческий облик…– Сраный дебил! Хоть бы он так и остался. Я бы его точно сдал в лабораторию профессора Павлоффа!Гарри не осмелился влезть в разговор взрослых и спросить, чего они вообще поскандалили-то, папаша и крестный. Да еще и почти до смертоубийства. А Тонкс уточнять не стала – похоже, знала причину и без пояснений.В этот момент через дверь веранды в дом влетела сплюшка-патронус профессора Флитвика. Потусторонне пиликнув, как полагается сплюшкам, она уселась на спинку освободившегося плетеного кресла и велела прислать в сад какую-нибудь собачью вкусняшку и одежду Сириуса. Гарри посмотрел на отца, чтобы попытаться хотя бы по выражению его физиономии понять, что к чему, но тот лишь плюнул и пошел к лестнице.– Я понял, – сказал совке Макмиллан. – Сейчас спущусь к вам.Вернулись они втроем с Флитвиком и расколдованным, измазанным землей и травой Сириусом в домашнем халате, тогда как все остальные, включая Гарри, собрались внизу в общей гостиной. Профессор МакГонагалл уже освободилась, а свистопляска с книгами и магическими приспособлениями закончилась. Исчезли и домовики. Помещение выглядело так, будто здесь ничего такого и не происходило.– Я это… – угрюмо проворчал Сириус, останавливаясь перед Снейпом, – погорячился, в общем… Извиняй, Нюнчик, ну ты ж меня знаешь…– Увы… – вместо зельевара отозвался Регулус. Сам Снейп только скрипнул зубами.С видом провинившегося пса пряча взгляд, Блэк-старший прошел мимо всех и направился к умывальне. – Просто он никогда не признается, что ему тоже до смерти страшно… как каждому из нас… – тихо сказала Джудит, и МакГонагалл покровительственно дотронулась до ее плеча.Профессор Флитвик выглядел очень довольным и осведомился, подадут ли чай с кофе. После того, что произошло с Дамблдором, вся эта нелепая возня казалась Гарри запредельно неуместной. Там мир рушится, а эти тут отношения выясняют и чаи гоняют!– Ну что, Минни, ты что-нибудь нашла? – Флитвик забрался на софу, сел поудобнее и помахал в воздухе короткими ножками.– Всё как было при образовании Визенгамота. Ни малейшей поправки, ни самой узехонькой лазейки.Гарри ощутил на себе ее пристальный взгляд. Минерва казалась очень недовольной.– Я-то хоть не зря моталась к матери? – спросила Тонкс.– Нет, не зря. Похоже, твоя матушка основательно готовилась к тяжбе с родней. Это самый толковый и полный свод наших законов, какие мне только встречались. Но и там ничего обнадеживающего я не нашла.И тут все они воззрились на Гарри. От этого юноше стало ужасно неловко и захотелось спрятаться в Дурслевом чулане. Он подался в сторону отца, и тот после секундного колебания – ну ненавидел он выносить свои слабости на люди! – ободряюще прикрыл глаза и кивнул ему, не расцепляя судорожно сложенных за спиной рук.МакГонагалл взмахнула палочкой, и откуда-то из другой комнаты прямо сквозь стену к ним вломился круглый обеденный стол персон на двенадцать. Гарцуя на четырех гнутых ножках, он рысцой выбежал на середину зала и замер. Девять стульев для всех присутствующих и подавно возникли по велению профессора трансфигурации прямо из воздуха. Усаживаясь на ближайший, Гарри понадеялся, что это не иллюзия, которая рассеется под ним в нежданный момент. Все расселись вокруг стола, на котором тут же возникла скатерть, чайный сервиз и прочие приметы кабинета директора в Хогвартсе. Снейп оглядел всё это с очевидным отвращением и откинулся на спинку стула. Гарри порадовался, что он хотя бы не отсел подальше из-за лютого нежелания демонстрировать отпрыску свежие шрамы на лице и шее. Или просто забыл о них. Пользуясь тем, что они наконец-то очутились рядом, мисс Шафиг переводила взгляд с одного на другого – явно выискивала сходства и отличия между отцом и сыном. Даже неприбранная и с недосыпа она была красоткой.Заговорила Минерва МакГонагалл:– Все мы, здесь собравшиеся, уже знаем, что случилось вчера вечером. Поэтому не будем отвлекаться и перейдем сразу к делу. На повестке дня у нас сегодня два вопроса. Первый и основной – Гарри. Мы потеряли Верховного чародея и теперь должны быть готовы к любому подвоху со стороны наших противников. Немалая часть их, как вы понимаете, находится в рядах служителей Министерства – даже, надо думать, Аврората… – (Макмиллан и Тонкс возражать не стали.) – Второй вопрос будет связан с кадровыми перестановками в школе, и я воспользуюсь тем, что сейчас здесь находятся сразу три декана из четырех – Помону я посвящу в это лично, но чуть позже.Флитвик, чья макушка едва возвышалась над поверхностью стола, корчил недовольные гримасы. Догадавшись о причинах его расстройства, МакГонагалл трансфигурировала стул когтевранского декана в некое подобие стремянки, чтобы он сам смог выбрать для себя нужную высоту сидения. Смилостивившись, Флитвик снова заулыбался и сообщил Минерве и Снейпу, что кабинет ЗОТИ, а также апартаменты преподавателя тщательно обследованы на предмет скрытых ловушек и иных гадостей, которых запросто можно было ожидать от Амбридж, посему теперь помещения девственно чисты и готовы к встрече со своим новым обитателем. В этот момент к ним присоединился отмытый и побритый Сириус с мокрой головой – занял последний свободный стул между Минервой и Джудит. Смотреть в сторону Снейпа и родного брата он по-прежнему избегал. Гарри благоразумно помалкивал, хотя его буквально разрывало от накопившихся вопросов. Как говорит в таких случаях Мертвяк, ?нервные тут все какие-то?, а под горячую руку не хотелось.– Я так понимаю, от изначального плана ты решила не отступать, и в кабинете можно смело клеить на стены все его трофеи, – ядовито процедил отец.– Да, решила не отступать и не вижу смысла менять этот пункт, – тут же с вызовом откликнулась первая леди Гриффиндора.– Ну да, всё верно, пора и обжорству занять достойное место в этом внушительном списке, – Снейп позволил себе улыбку, правда, полную сарказма.– Может быть, ты хочешь его занять взамен, Северус? – не менее ядовито высказалась МакГонагалл.– Ни в коем случае! Алчность до знаний, впавшая в скорбь от знаний, придет только в самом конце и спляшет вам тандава-мритью.– Тан… что?– А ты спроси, вон, у мисс Шафиг, – ухмыльнулся он, кивая в сторону побледневшей, как смерть, Джудит. – Она знает.Все повернулись к ней, а Сириус даже в этих обстоятельствах умудрился ненавязчиво послать ей лучи обожания и преданности, разве что от тщательности язык не выпустил и хвостом не завилял. Но сейчас ее это не тронуло. Качнув головой, она тихо сказала:– На санскрите наша планета зовется Мритью-лока. Мир Смерти. Когда Господь Шива спляшет на горе Кайлас танец разрушения, от этого мира не останется ничего… Наши предки верили в это.– Ее предки верили в это, Минерва, – потешаясь, поиграл бровями злой, как черт, зельевар. – И вам советую.Сириус уже хотел рявкнуть на него, чтобы заткнулся, но вовремя одумался и притих.– Собственно, Северус, я, пожалуй, поручу эту задачу именно тебе, – Минерва вернула свою невозмутимость. – Ты отправишься к нему и уговоришь вернуться в школу.– Я?! С какой стати? Тебе не кажется, что парламентер из меня чуть хуже, чем скверный?– Ничего. Я в тебя верю. Один слизеринец всегда найдет подход к другому. Тем более, ты был лучшим студентом в зельеварении, и он тебя помнит.– Вот именно. А если ты напряжешь память, то вспомнишь и то, что я был для него костью в горле. Мне постоянно срали Блэк с дружками, но виноват в потере слизеринских баллов всегда был я.– Давай мы не будем сейчас вспоминать детские обиды, Северус?– Нет, давай мы сейчас будем вспоминать о них, Минерва! Я привожу аргументы в пользу того…– Ты приводишь отговорки, чтобы столкнуть свою обязанность на кого-нибудь другого. Помочь согласился даже Мал…– Минерва! – одернули ее на полуслове отец, Флитвик и Макмиллан, а Тонкс метнула взгляд в сторону Гарри и поспешно отвернулась.Опять что-то утаивают… Ну трындец какой-то!– Хорошо, – выдавил Снейп после секундного размышления. – Если бы это касалось зельеварения, был бы какой-никакой смысл побарахтаться. Но насчет ЗОТИ я не дам и ломаного кната. Он и слушать не будет.– Будет. Будет, когда ты объяснишь ему, что ему ровным счетом не надо будет ничего делать, только создавать видимость работы, копить полезные знакомства, вволю есть и пить забесплатно весь учебный год, да еще и получать за это жалованье.– Минерва, ну не при студенте же! – пропищал профессор Флитвик, уплетая пирожное и облизывая пальцы. – Не разлагай молодежь!– Э-э-э… – Гарри наконец-то решился подать голос; оглядевшись, он упрямо добавил: – Вы всё-таки позвольте мне немного поразлагаться, если я уже тут.– Ты здесь для других целей, голубчик, – декан сел поудобнее в своем кресле-стремянке и принялся за чай. – Профессор МакГонагалл не просто так полночи жонглировала справочной литературой.– А можно тогда сделать так, чтобы я стал хоть что-нибудь понимать в вашем разговоре?Он, конечно, дерзил, но и они уже достали его своими непонятными препирательствами. Пригласили на пати – развлекайте, что ли. Никто не попрекнул выскочку за дерзость, только МакГонагалл обрела до невозможности официальный вид и строго уставилась на него через свои очки, как на хулигана за миг до снятия баллов.– Вас вызовут на слушание в Министерство, Поттер. Скорее всего, сделано это будет втайне от общественности и от прессы.– З-зачем?– Вы преемник Дамблдора, и с этим им придется смириться.– Меня вызовут как Поттера или как Принца, профессор?– Вас вызовут как преемника. А поскольку по основной версии вы Поттер, обращаться к вам будут по этой фамилии.– Но по основной версии Пророчество гласило, что я должен убить Вол… Неназываемого. И в ней ничего не было о том, что я преемник и всё такое. Значит, там уже всем известна истинная подоплека?– Вряд ли всем, вряд ли. Просто магия укажет конкретно на вас, имярек, а по документам вы Поттер…Краем глаза Гарри заметил, как отец испепелил салфетку между ними, не прикасаясь к палочке.– Но они не могут меня вызвать, мэм! Мне и шестнадцать-то исполнится только через месяц!– Для этого вы им и понадобитесь, мистер Поттер. Визенгамоту нужен Верховный или исполняющий обязанности Верховного, то есть регент. И это должен быть совершеннолетний маг, чью кандидатуру выдвинет министр и поддержат члены Визенгамота. Учтено будет также мнение самого преемника.– Да ну! Серьезно? Я, что ли, смогу сам назначить себе регента?! – не поверил Гарри, и правильно не поверил.– Не совсем, и потому я перерыла всю доступную литературу, чтобы удостовериться. По достижении одиннадцати лет у преемника появляется право голоса, если это касается непосредственно его будущих государственных функций. В такой ситуации, как сейчас, Визенгамот избирает временного главу, но преемник имеет право отвода, или, говоря языком наших крючкотворов, ?право несогласия?. Только, к сожалению, оно однократное… Не помню, как это называется у маглов, кажется… Северус, ты не напомнишь?– Что-то вроде вето, но у них, насколько я знаю, этим не пользуется даже королева, – неохотно отозвался Снейп. – Хотя, может, уже и пользуется, я не знаю. Но это всё равно нечто другое.– А что я должен буду делать, мэм? – Гарри подумал, что о магловских делах можно спросить и тетку, почему бы нет? Они разъехались с жирным боровом, и теперь не было опасности, что Дурсль перехватит и прочтет (или уничтожит) его письмо. Телевизор она смотрит, радио слушает, газеты читает, на выборах голосует – может быть, подскажет что-то полезное, наведет на мысль, как выкрутиться из этого торнадо. – Вы отклоните кандидатуру одного из кандидатов на первом же слушании.– Неужели мое слово станет решающим, профессор?– Практически так, мистер Поттер. На вашей стороне магия.– Я в этом не слишком уверен, мэм, – Гарри показал ей пустые ладони.– Но вы еще здесь. Вы не смогли покинуть страну, значит, магия всё еще на вашей стороне. И против нее из чувства самосохранения никогда не осмелится выступить ни один чиновник – это самоубийство… Ваше мнение будет учтено и, в сущности, станет главным фактором при выборе регента. Принимать полноценные решения – и, соответственно, нести за них абсолютную ответственность – преемник сможет лишь после официального вступления в должность. Это не раньше, чем через полгода после того, как ему исполнится семнадцать. Но у него всё равно будут взрослые и опытные советники.– Ясно. И кто кандидаты?– Пока неизвестно, Гарри, – Минерва тесно составила локти на самом краю стола и, обняв ладонями чашку с давно остывшим медовым чаем, поднесла ее к губам.Тогда сказал Макмиллан:– Кто-то будет выдвинут составом старейшин Визенгамота, кто-то окажется ставленником министра и его окружения. Сегодня ночью у нас в Аврорате это уже обсуждали… Тебе выдадут жребий, и ты выберешь аутсайдера, а говорить тебе почти не придется.– Процедура закрытая, – еще раз уточнила МакГонагалл.– Да, закрытая, – подтвердил аврор. – Но подтасовка не пройдет ни с чьей стороны. Даже не пытайтесь.Гарри нахмурился. Он мало что понимал в расстановке политических сил и, говоря откровенно, будь на то его воля, никогда и не пожелал бы в этом разбираться и в это ввязываться. Но раз уж судьба ему – им с родителями – так удружила, значит, придется наступить на горло собственной песне. А он ведь просто хочет выучиться лечить людей… и ничего сверхъестественного, и никакого апломба. Вот почему всегда всё так?..– А Дамблдор, – он вскинул голову, – когда директору было столько же, сколько мне, вокруг него тоже плелись такие интриги?Взрослые как-то смущенно завозились, завздыхали, заинтересовались печеньями и конфетами, которые до его вопроса особой популярностью не пользовались и сиротливо стояли в вазочках посреди стола. Похоже, они и ждали этого неудобного вопроса с его стороны, и теперь каждый из них надеялся, что ответит кто-то из соседей, только не он. Снейп – тот вообще сложил руки на груди в крепкий замок, вытянул скрещенные ноги далеко под стол и, притворившись мертвым, стал смотреть в потолок.– Еще как плелись, – всё же взял слово профессор Флитвик, понимая, что он здесь старше всех и застал те времена, ему и отдуваться. – Конечно, предшественник Альбуса оставался жив-здоров до конца срока, да и не было по тем временам у нас такой обстановки, как нынче. Но козни ему строились сызмальства. Та же история с его сестрой…– Но это не доказано. Альбус – это он всегда говорил, что не доказано… – вяло возразила Минерва, однако тут же умолкла, опасаясь, что коллега с досады переложит обязанность рассказывать дальше на нее. – Официальное расследование проводилось очень непрофессионально, как у нас это часто бывает. Твоя бабушка, Гарри, не дала бы соврать. Но если сопоставить факты, нападение тех ублюдков на девочку было кем-то инициировано.– Я ничего об этом не знаю, сэр. Что это за нападение?– В детстве на сестру Альбуса, Ариану, напали хулиганы-маглы и нанесли ей серьезные увечья. На почве этого девочка тронулась психикой, полностью утратила контроль над своей магией, и без того еще нестабильной, и стала опасна для окружающих. Кендра, мать, перевезла семейство из Насыпного Нагорья в Годрикову Впадину. Она осталась без мужа после того, как Персиваля заточили в Азкабан, где он вскоре и умер. Он нашел преступников и попытался вызнать настоящую причину их нападения на дочь, но не выдержал, сорвался, впал в раж… в общем, он убил тех маглов. Это привело к скандалу, Визенгамот приговорил его к пожизненному, а семье пришлось мириться с нездоровым вниманием со стороны прессы и соседей. Мать полностью посвятила себя уходу за больной дочерью вместо того, чтобы сдать ее в психиатрическое отделение Мунго. Братья, Аберфорт и Альбус, большую часть времени проводили в Хогвартсе, и женская половина семьи оставалась наедине друг с другом. Так они и жили в затворничестве вдвоем, пока во время одного из стихийных выбросов Ариана ее не убила…Блин, психованная жена Рочестера какая-то… Интересно, это всё правда – или из области бурных романтико-готических фантазий в стиле ныне покойной мадам Скитер или сестрицы Гилдероя Локхарта, над которой тот периодически любит постебаться? Врать в мире волшебников любят еще больше, чем у маглов, и делают это взахлеб, постоянно и не считаясь с логикой, особенно если поймать лгуна на слове и загнать в угол.– Вот именно та часть, с нападением маглов, выглядит наиболее подозрительной, – продолжал Флитвик. – Дискредитация отца будущего Верховного… Ведь заказчики не могли не предвидеть, что вспыльчивый Персиваль Дамблдор ни за что не спустит негодяям с рук то, что они сделали. Может, и не убьет, но изрядно покалечит, а это уже статья. И ведь на процессе он прямо утверждал, что тем маглам затерли память и они ничего не помнили об Ариане! Но никто не принял во внимание эту реплику… Ее отклонили за недоказуемостью: трупы не допросишь.– Что было дальше с Дамблдором? Или это тоже государственный секрет, сэр?– Нет, почему же? Об этом достаточно известно и никогда не скрывалось. Просто об этом как-то не принято говорить… из уважения к Верховному, я полагаю. Но история смерти Арианы не была засекречена. И в ней были замешаны уже и братья Дамблдоры, и молодой Геллерт Гринделльвальд.– Как?! Так они…– Да, Альбус и Геллерт общались с самой ранней юности. И немало. Их роднили интересы, высочайший магический потенциал, а самого Голландца в Альбусе, возможно, могла привлекать еще и его избранность: не каждый имеет возможность вот так, запросто, на равных общаться с будущим Верховным чародеем Британии…– Ты бы, Филиус, не путал Гринделльвальда со Слагхорном, – с недобрым видом посоветовал Снейп, исподлобья глядя на коллегу.– Могу ошибаться, могу ошибаться! – тут же открестился декан, закрываясь ладошками. – Ни на чем не настаиваю!– А чего ты, Нюнчик, так защищаешь этого изверга? – не выдержал и снова взвился крестный. – Жизнь тебя не учит!Отец только покачал головой и, отворачиваясь, вполголоса назвал Блэка идиотом.– Сириус, будь любезен, закрой свой рот, – попросила Минерва, не глядя на сидящего рядом Блэка. – Хаоса достаточно и без тебя. Северус, а ты избавь нас от твоих желчных комментариев. Продолжай, Филиус.– После смерти Кендры обязанность ухаживать за Арианой свалилась на плечи братьев. Альбус к тому времени уже доучился в Хогвартсе и собирался продолжать образование за границей вместе с Геллертом. Но внезапное бремя в виде больной сестры переломало все его планы. Аберфорт ни в какую не хотел отправлять опасную девочку в Мунго, считая, что для их матери это стало бы ударом. Чтя ее память, он хотел бросить Хогвартс ради ухода за Арианой, и тут Альбусу пришлось пойти на компромисс и пообещать приглядывать за нею вместо младшего брата, пока тот не отучится. Хотя он был уверен, что ей самой было бы лучше и безопаснее под присмотром квалифицированного персонала, не говоря уж о безопасности окружающих людей. Аберфорт, который, к слову, учился из рук вон плохо – мир уж точно не потерял бы ничего, уйди он из школы, – был свято уверен, что в Мунго Ариану превратят в овощ, чтобы никому не мешала…– Но это же неправда! – страшно возмутился Гарри. – Я сам ухаживаю у нас за одним таким больным на пятом этаже. Мне поручили этого Скабиора, потому что я не ?фоню? во все стороны магией, которой он боится, как огня. Эрвин уверен, что его когда-то чуть не загрыз оборотень, и в полнолуние из-за самовнушения всегда становится буйным. Но даже тогда его никто не накачивает опасными зельями, только успокоительным!При этих его словах Макмиллан и Тонкс как-то странно переглянулись, а Регулус тяжко вздохнул.– Ну, видишь ли, Гарри, ты с этим столкнулся, а Аберфорт ориентировался на слухи и был склонен им верить. И кто знает, что творилось в Мунго по тем временам… Так или иначе, ухаживал за сестрой старший брат, а младший – учился. Однако с очередным приездом Гринделльвальда юный Альбус полностью свалил свои обязанности на плечи домовихи, а сам предпочитал встречаться с их общими с Геллертом знакомыми, строить грандиозные планы и, конечно, развлекаться, как развлекаются все молодые люди в таком возрасте. Я бы упрекнул его лишь в том, что он не договорился с сиделкой из Мунго или, в крайнем случае, не отправил сестру на какое-то время в лечебницу – возможно, специалисты даже помогли бы ей… Но кто теперь знает. От ошибок юности не застрахован никто.Только не всем это прощается, договорил про себя Гарри, но вслух не стал, несмотря на то, что при взгляде на мрачнейшего отца хотелось и вслух.– Аберфорт нагрянул на каникулы чуть раньше, чем рассчитывал Альбус, и не застал того дома. Вышел на задний двор и обнаружил, что Ариану там выгуливает их домашняя эльфийка, а брат, по ее признанию, не появлялся уже трое суток. Аберфорт вышел из себя и запустил своего козла на поиски Альбуса. Козла – в смысле, патронуса, патронус такой у Аберфорта, – пояснил декан специально для Гарри, который и самого Аберфорта видел в Хогсмиде только однажды и мельком, и форму его патронуса знать не мог никак. – Альбус аппарировал домой в компании с Геллертом и еще одним волшебником. После их разговора на повышенных тонах третий гость предпочел откланяться, а Гринделльвальд, наоборот, остался и начал заступаться за приятеля, обвиняя разом и Персиваля, и Кендру в их безмозглости. Заодно досталось и ?бездарному Аберу?, который занимает впустую чье-то место на школьной скамье. Альбус пытался успокоить их обоих, но тут у сестры началась истерика. Она стала швыряться проклятиями во все стороны. Голландец обозвал ее каким-то грязным словом, Аберфорт бросился на него, старший Дамблдор снова встал между ними, в то же время стараясь обезвредить буйную Ариану. В итоге ему удалось связать ее, но между братом и другом уже шла серьезная дуэль, и слабому Аберфорту оставалось недолго до того, чтобы оказаться размазанным по стенке, потому что Геллерт разозлился по-настоящему. Гринделльвальд применил какое-то пыточное, Альбус вступился за брата и тоже получил… Никто из них не мог достоверно вспомнить, что случилось потом… Ариана освободилась. Как? Непонятно. Все просто услышали ее предсмертный вопль, но чье проклятье срикошетило в нее – неизвестно. Альбус говорил, что они обнаружили ее труп футах в десяти от того места, где он ее усаживал связанной, и отбросить ее туда магией просто не могло, они бы это увидели. Значит, она или выпуталась и прокралась на то место, где ее убило отскоком, или же… Ну, или же Геллерт был прав, и она сама сотворила это над собой – взорвалась. У таких, как она, подобное не редкость. Однако Аберфорт до сих пор считает, что в смерти сестры виноваты Альбус и его дружок, но не он сам… Он настолько упорно внушал это всем (даже сломал брату нос прямо на похоронах сестры), что с какого-то момента Альбус и сам начал сомневаться в своей непричастности. Он очень страдал от чувства вины…Приятная семейка…– Так это о ней они с Геллертом разговаривали во время проведения Турнира в Дурмстранге? – Гарри заглянул в лицо насупившемуся отцу. – Помнишь то воспоминание? – добавил он уже вообще почти мысленно.– О чем это вы там шепчетесь? – с подозрением навострила уши Минерва.– В сорок пятом, – ответил им Снейп, – Альбус встречался с Голландцем незадолго до их эпохального поединка. И Гринделльвальд позволил Тому Реддлу подслушать их беседу. Ему хотелось выяснить уровень сообразительности этого студента, и он его выяснил.– Как? Я имею в виду – как это он ?позволил Тому подслушать??! Ты не рассказывал! Но зачем ему это?На лице зельевара проступила маска ехидной мстительности:– Куда уж мне постигнуть гений мастера? Спроси Филиуса, зачем оно ему. Меня ты несколько минут назад, помнится, попросила заткнуться.– Но Альбус знал, что Том их подслушал?– Еще бы. Геллерт сам сказал ему об этом. Если ты правда хочешь моего мнения, то вот оно. Голландец нащупывал почву, чтобы узнать, насколько Феникс скрывает ту старую историю от людей и как далеко может зайти, чтобы сохранить интимность своих переживаний о гибели сестры. А Том его заинтересовал как возможный последователь – Геллерт наводил о нем справки, и он подходил ему по многим качествам. Но поговорить лично они не успели.– А что же Альбус? – настаивала Минерва с какой-то избыточной горячностью, и глаза ее светились, как у влюбленной юной девушки; это выглядело так странно!– Альбус ничего. Понял, что Геллерт будет издеваться над ним до нискончания веков и ничего не скажет – сам не знает наверняка. Стирать память Тому смысла не было, потому что при желании разузнать о тех событиях мог каждый. В то же время Том, явившись к Армандо Диппету якобы для устройства на место зотишника, догадался, кто дал антирекомендацию на него тогдашнему директору. Но он не пошел шантажировать Дамблдора тем подслушанным разговором – никакой ценности эта информация не представляла даже для желтой прессы. Но тем самым Альбус тоже сделал выводы об уме и способности просчитывать ходы у этого юнца. Тогда-то он и почуял опасность. Тогда, не раньше. Мало ли через наши парты проходит вундеркиндов, которые с возрастом превращаются в самые заурядные пеньки…– О, Мерлин, – прошептала Минерва, снимая очки и прикрывая ладонью глаза. – Бедный! Бедный!Кажется, Снейп чуть ухмыльнулся, как будто наслаждался ее переживаниями, но тут Регулус вдруг начал зависать в своих вычурных позах, а потом понес обычную околесицу про Две Шестерки и спряжение модальных глаголов в нидерландском языке. Сириус с Джудит, поспешно выведя его из-за стола, втроем удалились наверх.– Так как же мне быть, когда меня вызовут в Визенгамот? – поглядев на часы, спросил Гарри: время поджимало.– Скорее всего, ты и сам поймешь это, когда окажешься там и увидишь своих регентов, – заверил его Флитвик. – Но тебе надо будет скрыть отсутствие магических способностей. Повторишь то, что вы устроили на СОВ. Много не понадобится, сил домового эльфа хватит с лихвой для любой проверки, если им вообще приспичит тебя проверять. Процедура выбора регента – редкая, свидетелей чего-то похожего среди живых уже не сыщешь. Ты будешь первым.– Кажется, паниковать пора именно теперь, сэр.– Мелкий, фью! Ты еще здесь? – донесся голос крестного с лестницы, а самого его еще не было видно. – Погоди-ка, мисс Шафиг просила задержать тебя на пару слов, она скоро.– Мне в морг пора, крестный!Тонкс прыснула чаем на скатерть и заржала в голос. Озадаченный, Сириус свесился через перила вниз головой:– Что-то ты рановато. Жить бы еще да жить!– Профессор Умбрасумус пообещала показать нам сегодня хороший женский труп с патологиями от хронических проклятий отсроченной смерти. Я не хочу опоздать на некропсию, она не пускает опоздавших! Ой, простите, всё время забываю, что такое – не за столом… Простите! – смутился он, опомнившись.Минерва, кашляя, помахала рукой, ничего, мол, ничего, бывает, Тонкс продолжала ржать и стирать слезы, а отец, Макмиллан и Флитвик уже давно перемигивались о чем-то своем, не обращая внимания на посторонний треп.– В твоем возрасте, мелкий, я больше интересовался живыми телочками.– Как там Регулус? – Гарри выбрался из-за стола, и только после этого стул, на котором он всё это время просидел, благополучно исчез.– Фингал смачный, а сам хреново. Да ничего, отойдет, – сообщила перевернутая башка. – Чего еще ждать от чувака, у которого все стены в детской с самого рождения были обвешаны головами эльфов… ну, в лучшем случае – картинами типа ?Сатурна, пожирающего своих детей??!– Да ладно, – Гарри подошел к внутренней входной двери – той, что с полукруглым витражом наверху, – это ты еще не видел дядюшку Вернона на постерах с дрелями. У нас одно время вся гостиная была ими увешана, я ночью свет включал, боялся.При выходе его догнал отец, и в Хогвартс они вернулись вдвоем. Невзирая на то, что по пути он буквально нашпиговал своего отпрыска всевозможными инструкциями относительно будущих действий на процессе в Минмагии, реальность, как обычно, избрала самый непредсказуемый результат.* * *В Визенгамот Гарри вызвали первого августа, на следующий же день после того, как ему исполнилось шестнадцать. И это было так: в половине девятого к нему прибывает письмо от секретаря с требованием явиться к девяти часам на заседание, и в без четверти девять с ним уже Добби, а профессора – Снейп, МакГонагалл и оставшийся в замке Флитвик – дают ему последние наставления, и юноше кажется, что он идет на экзамен с пустой головой, а кто-то заталкивает ему в карманы шпаргалки по невыученным билетам. И он знает, что списать будет невозможно, но всё равно кивает и идет.Никаких проверок ему не устраивали, но невидимый Добби всё равно оставался на всякий случай рядом до самого конца, пусть их и сопровождал целый взвод красных и желтых авроров. Пялиться по сторонам студенту тоже никто не позволил. Его вели по темным коридорам в плотном окружении высоких мужчин с палочками наизготовку, так что временами юноше казалось, что это не его охраняют, а от него. Перед входом в десятую комнату – Зал Вечности – на Гарри просто накинули поверх его целительской робы мантию сливового цвета с серебристой W слева, над самым сердцем, надели ему на голову четырехгранную биретту и вывели в ложу Верховного – продемонстрировать собранию старейшин, что-де вот он, подлинный преемник, в целости и сохранности. Гул роившихся под сводами голосов мгновенно оборвался. Все обитатели амфитеатра жадно впились глазами в темную фигурку на балконе почти под потолком – кто-то из любопытства даже привстал с места. Гарри едва не сделал шаг назад – еще никогда ему не было так жутко от чужого внимания. Он в ужасе провел взглядом по заседателям, никого в отдельности не видя и всех представляя только в образе сплошной колышущейся биомассы, враждебной по своей сути, как армия дементоров. Голова отчаянно закружилась, пол поехал под ногами, но Гарри ухватился за перила и заставил себя опомниться. Потом стоявший рядом долговязый мужчина средних лет – тоже в сливовой мантии и в шапочке судьи, как все присутствующие, – с помощью Соноруса объявил собранию о том, что преемник готов воспользоваться законным правом отвода одного из кандидатов в регенты. Только по голосу, а также корявым фразам юноша и опознал в нем министра Тикнесса, чьи колдографии почти не появлялись на страницах газет и журналов. Некстати вспомнилось, что отец не раз иронизировал на тему косноязычия Пия: такое впечатление, что успешный чиновник – тот чиновник, который хуже всего способен выразить собственную мысль вербально. Тикнесс был идеален в своем карьерном успехе.Затем с балкона удалились все, оставив Гарри в одиночестве. Откуда-то подул ветер и нагнал пышных, как вата, облаков. Эти облака окружили ложу плотным слоем, полностью скрыв ее и того, кто в ней находился, от посторонних глаз. – Добби, ты тут? – почти беззвучно шепнул парень, и в ответ что-то прикоснулось к его руке. – Не уходи никуда, прошу.Если бы у него хотя бы оставались магия и палочка! Без них Гарри ощущал себя и обманщиком, и жертвой в одном лице.Внутри этой ?хлопковой коробочки? перед ним внезапно стал ткаться столб из белоснежных кораллов. Шевелясь, словно под водой, новые ветки полипов прибывали и прибывали, как свежие наросты на атолле, с той разницей, что в природе это длилось бы десятки лет. Когда изменения прекратились, вместо навершия на этой причудливой колонне возникла большая перламутровая раковина-тарелка. Очень мило, приторно мило – жди подвоха, Гэбриел Принц, жди подвоха! В раковине единственным темным пятном образовалась гладкая и абсолютно черная жемчужина размером с черешню. Подождав немного, она завибрировала, просясь в руки. Юноша опасливо взял ее двумя пальцами, и в этот же миг по обе стороны от него, у самых перил, материализовались два хрустальных шара. Как будто кто-то стащил их в кабинете Трелони и применил Энгоргио.Внутри шаров прокатилась радуга. Едва все цвета солнечного спектра угасли, в центре каждого выросло по фигуре. При виде той, что справа, Гарри вскрикнул и шарахнулся назад.– Хозяин Гарри! Хозяин Гарри, они ненастоящие! – встревоженно зашептал невидимый Добби, но и его голос дрожал, потому что он видел в правом шаре то же самое, что и преемник.В кресле – скорее даже, на троне, ибо как трон оно и выглядело – восседал сам Неназываемый. На этот раз на нем не было никаких устрашающих артефактов. Из одежды – обычная, пусть и очень дорогая, мантия – черная с кожаными оторочками и фиолетовым подбоем, подозрительно напоминающим оттенок судейских облачений, – черные брюки со стрелками самой оптимальной длины, чтобы поза ?нога на ногу? смотрелась элегантно, а узконосые черные туфли не выглядели несуразно большими по контрасту с худощавыми лодыжками. На поверхности ?его? шара проступили огненные буквы с настоящим именем – Томас Марволо Реддл. Он с насмешкой смотрел на Гарри бархатно-карими глазами персидского шаха, как будто не было той сцены на кладбище. Просто какой-то благочинный аристократ-филантроп среднего возраста, а не Темный Лорд собственной персоной! Мысли юноши окончательно перепутались. Внутренний голос по-прежнему молчал – и как же его не хватало сейчас здесь!..Гарри уже хотел швырнуть в этот шар черным жребием, указав тем самым отринутую кандидатуру, но Добби молча коснулся его руки и слегка потянул в сторону левого шара: ?Взгляните и на него, хозяин Гарри! Таков порядок, Добби обязан напомнить об этом?.Второй претендент на регентство был неопределенного пола и возраста – не то женообразный мужчина, не то мужеобразная женщина с очень жидкими и тонкими, как паутина, песочного цвета волосами средней длины и без малейшего намека на растительность на лице. Головного убора на нем не было так же, как и на Реддле. Сухощавый, под стать похожему на скелет сопернику, но в противоположность ему – с совершенно не запоминающейся внешностью. Таким хорошо работать в разведке или госбезопасности: не надо и Обливиэйт применять, чтобы растаять в памяти свидетеля, едва только тот отвернется. И всё-таки это был мужчина – буквы на шаре сложились в имя и фамилию: ?Асмодиус Даркмен?. Даркмен сидел за основательным столом ?мечта бюрократа? и делал вид, будто что-то сосредоточенно пишет.Самообладание начало возвращаться. Гарри всё еще трясло, но риска промахнуться из-за этого жребием и случайно попасть не в тот шар уже не было. Он начал вспоминать советы профессоров и цепляться за них, как утопающий за соломинку.Очевидно же, что его подталкивают к выбору в пользу этого неизвестного Даркмена, кем бы тот ни был! Неужели кто-то мог хоть на мгновение предположить, что преемник оставит шанс Темному Лорду? Кто вообще протащил его сюда? Министр или судьи из Визенгамота? И как это допустили? Он же государственный преступник! Нет-нет, они всё понимают. Всё подстроено нарочно!А Даркмен? Кто этот человек? Гарри вообще никогда о нем не слышал. От Волдеморта хотя бы понятно, чего ждать… Старый враг лучше… неизвестного типа, набивающегося тебе в друзья. Гарри представил себе реакцию толпы на сенсационную новость с передовицы ?Ежедневного пророка?: ?Гарри Поттер поддержал кандидатуру регента! Отныне исполнять обязанности Верховного чародея Визенгамота будет легитимно избранный Томас Реддл! ?Мистер Реддл, скажите, а как вы прокомментируете ваше темное прошлое?? – ?Ну-у-у… я больше не буду…? – ?Прекрасно! Мирись-мирись и больше не дерись! Поздравляем вас с назначением, господин регент…?Реддл и Даркмен – или же их иллюзии – уставились на него с одинаковым недоумением, и только тут Гарри понял, что совершенно по-идиотски улыбается своим мысленным картинкам. Выяснил он наконец и еще одно: что такое выбор без выбора. Срочно! Думать! Не мечтать! Что посоветовал бы в его случае Гилдерой? Гарри поднял руку, приглядываясь к жребию и прикидывая, куда бы его зафутболить, чтобы никто не нашел и ему не пришлось позориться с этим фарсовым голосованием. На помощь тут же пришел домовый эльф, словно прочитав мысли подопечного:– Добби может съесть жеребьевую жемчужину. Добби приходилось глотать и не такое, всё прекрасно выкакивается!Гарри очень живо представил себе этот процесс, в ужасе проморгался и сказал, что вряд ли старейшины ограничатся одним жребием, а делать из Добби погремушку в его планы не входило даже ради спасения своей репутации.Гилдерой в его голове почему-то настойчиво советовал не выпендриваться, а просто послушаться первого порыва. Гарри уже не знал, чему верить, разглядывавшие его Даркмен и Реддл нервировали не на шутку, а время шло. У Даркмена были безжизненные водянистые глаза утопленника, еще и навыкате, как у Добби, и он ковырял ими похлеще, чем хирург ланцетом. Ну и что, а может, он зато детей любит и животных по ночам спасает, как Хагрид? Не повезло человеку с внешностью, не лишать же его заветного шанса!– Я готов выразить свое несогласие с одной из кандидатур! – стараясь говорить как можно более внятно и канцелярски коряво (не пропали даром увещевания МакГонагалл), объявил Гарри.От кораллового столба к хрустальным шарам пролегли две дорожки-канавки, заканчивавшиеся лузами, точно в гольфе. Какое счастье, что не надо приближаться или целиться, чтобы бросить жребий! И на том спасибо.Гарри отправил черную жемчужину в канавку справа. Когда она провалилась в лузу, шар с Неназываемым пошел черными трещинами, потемнел, развалился, раскрошился и, лопнув, разлетелся осколками. Гарри нырнул за коралловую колонну, но представление действительно было иллюзорным от начала и до конца: все куски хрусталя растаяли, как лед на солнце, едва взлетев в воздух. Исчез и шар второго претендента – правда, тихо и без спецэффектов.На следующий день ?Пророк? объявил о назначении регента, который отныне будет исполнять обязанности Верховного чародея. Им стал никому не известный до этого момента Асмодиус Даркмен, какой-то там личный секретарь пятого или шестого старейшины второго уровня. Об участии во всем этом действе преемника Верховного не обмолвилось ни одно печатное издание. Даже ?Придира?. И Гарри был им душевно благодарен за молчание.Зато регента журналисты полюбили, как родного: он обожал колдографироваться, а если колдография по какой-то причине у корреспондента не получалась, всегда можно было подставить вместо снимка Асмодиуса снимок любого отловленного в Лютном прохожего, и никто не заметил бы никакой разницы. Представители СМИ бегали за регентом живым шлейфом, куда бы он ни направил свои стопы. Похоже, бедняга-Даркмен теперь не мог уединиться даже в уборной. И первый же крупный процесс в Визенгамоте с участием нового главы прошел всего через неделю после его вступления в должность.?Визенгамот приговорил бывшего аврора Кингсли Шеклболта, обвиняемого в убийстве министра Магии Руфуса Скримджера, к двадцати годам заключения в Азкабане! – взахлеб делились новостью продавцы газет в Хогсмиде, Косом переулке и других магических поселениях Британии. – Новый Верховный чародей Визенгамота сказал решающее слово в определении судьбы убийцы! Шеклболт будет отправлен в тюрьму десятого августа!?А новый министр Пий Тикнесс прокомментировал судебный вердикт предельно ясно и понятно. Впрочем, как всегда. Дескать, для ?закрепления на законодательном уровне? такие, как ?этот Кингсли ваш Шеклболт? (в этом месте министр, судя по голосу, слегка морщился) ?рассматриваться будут с целью приведения к новому облику мракоборческих сил всех подразделений?, поскольку ?на сегодняшний день? у них имеется ?до сих пор поставленная ребром задача?, которую ?озвучили? еще при покойном Скримджере, ?чтобы увольнять или просто освобождать с места? по мере выявления просчетов ?избыточное число количества сотрудников среди наших, так скажем, коллег по работе?.* * *Второго сентября, в понедельник, Гарри отпустили из Мунго пораньше, чтобы он успел на шоу с Распределением и на торжественный ужин. Его, конечно, влекло в школу нечто совершенно иное. Как обычно, лодки и запряженные фестралами кареты достигли Хогвартса уже в полной темноте.Гарри выследил карету, которую всегда выбирала Луна из-за ее любимого фестрала. Настроение у него было дурашливое. Преследуя компанию когтевранцев разных курсов, он заранее давился бесшумным смехом от осознания фантастической глупости своей затеи. Лу, как всегда, зевала по сторонам и отставала от толпы. Одним коротким броском Гарри подскочил сзади, сгреб ее в охапку и закрыл ладонью глаза.– Ой! – сказала она шепотом, чтобы никто впереди не услышал, и Гарри ткнулся носом ей в плечо, гася прущий из него хохот. – Кто здесь?– Неестественный отбор, – ответил он и от нетерпения, будто бы случайно, прикоснулся ладонью к ее груди, и его пронзило током восхитительное в своей запретности чувство. Луна нарочно прижалась к нему спиною еще теснее, и он поцеловал ее в губы, не позволяя открыть глаза.Потом они опрометью, рука к руке, неслись к замку. Срезая путь, через какие-то заросли, перепрыгивая кусты и спотыкаясь на едва заметных в траве тропинках. Забившись в темный угол глухого дворика пуффендуйского крыла среди переплетения лоз дикого винограда, целовались до потери дыхания и памяти. Забирались руками под одежду, срывали застежки и пуговицы, вцеплялись друг в друга то грубо, то нежно, то трепетно лаская, то жадно тиская. Столько глупостей и прочих недвусмысленных звуков это место не слышало, по крайней мере, последние два месяца. Если бы не гонг, оповестивший о скором Распределении, парочка проторчала бы здесь всю ночь, и одними поцелуями дело ограничилось бы вряд ли. Как всегда, им пришлось приводить себя в порядок, но это было сложно, поскольку всё, что только-только было приведено в порядок, следующей же секундой снова превращалось в ералаш.– Давай не пойдем? Что мы там не видели? – уговаривал он. – Ну, снимут пару баллов, и то, если заметят…– Там будут распределять Диану, и я ей уже пообещала, что обязательно посмотрю, куда она поступит.– Какая Диана?– Хорошая! Она дочка наших соседей, их дом стоит в паре миль от Подлунной башни, западнее Норы Уизли.– О-о-о-оу-у-у! Диа-а-ана! – простонал Гарри, подбирая с земли свою мантию и терпеливо дожидаясь, когда Луна застегнет верхние пуговицы его школьной рубашки и поднимет воротник, чтобы повязать как положено факультетский галстук. – Только не говори мне, что теперь ты будешь нянчиться с этой малолеткой вместо того, чтобы…– …нянчиться с тобой! – она слегка задела пальцем его нос.– Да! Я категорически протестую! Ч-черт, я правда не хочу никуда идти, Лу! – и шепотом, ей на ухо: – Я тебя хочу! Ну их всех нафиг, давай останемся! Дава-а-а-ай!Они потеряли в поцелуях еще пару минут и пуговиц, но донесшаяся издалека музыка всё же заставила их опомниться и поспешить к главному входу.– Я обещала папочке отправить сову сразу по приезде, разве ты забыл, какой он паникер? Между прочим, ты обещал рассказать нам с Ге подробности о своем протесте в Визенгамоте!– О десяти минутах самого постыдного позора моей жизни? Может, вы с нею просто сходите к Снейпу и попросите его стереть вам память?– Ты правда видел там Неназываемого? Прямо в Зале Вечности?– Ты смотри, пожалуйста, под ноги, третий раз тебя ловлю! В следующий раз я просто упаду рядом, и мы точно не пойдем ни на какое Распределение! Нет, я видел не его, а иллюзию.– И ты вот так взял и дал пинка Тому-кого-нельзя-называть?! – Лу звонко хохотнула, опять споткнулась о корень и опять повисла у него на руке.– Ага. Это потому что я невероятно крут, детка! Может, мы договоримся… а? сегодня ночью?.. в Выручайке? Пожа-а-алуйста! Я люблю тебя, Лу! Я по тебе два месяца скучал! Ну? Эй! Ну? – Гарри, дурашливо подначивая, слегка толкнул ее локтем в бок, потом всё-таки посерьезнел и признался: – Да ни фига там не было круто, Лу. Эти два урода пялились на меня, будто хотели сожрать, а избавиться, как назло, можно было только от одного. Если такое повторится, я возьму туда с собой магловский пистолет. Не отстреляюсь, так хоть застрелюсь. Смотри, до сих пор руки трясутся!Она забежала вперед, уперлась ладонями ему в грудь и, остановив, заглянула снизу в глаза:– Я тоже найду магловский пистолет и пойду туда с тобой отстреливаться.– Смотри-ка, Филч выполз запирать двери. У нас последний шанс не идти туда!Она наколдовала на них обоих невидимость, и только благодаря этому они успели проскочить в замок под самым носом у завхоза.Распределение в Большом зале шло полным ходом. Гарри и Луна незаметно влились в ряды присутствующих и короткими перебежками добрались до своих мест за столом Когтеврана. Серая дама погрозила им пальцем, а сидящие поблизости однокурсники полезли здороваться, да так бурно, что грозить им стала и Минерва МакГонагалл, только грозила она не пальцем, а кулаком с зажатой в нем Распределяющей Шляпой. Шляпа, кстати, тоже грозила.Гарри покосился на стол преподавателей, чтобы увидеть там отца. Однако помимо мрачного Снейпа он заметил еще кое-кого – необъятного старикана с лицом обиженной на весь мир рыбы-капли. Старикан при каждом движении потрясал студнем тройного подбородка и всё время промокал платком загривок, который по объему составил бы уверенную конкуренцию дурслевому. Еще он громко жевал, пыхтел и сопел. А, теперь понятно, кто это. У отца всё получилось. То-то он сидит с полной отвращения гримасой и старается не смотреть в сторону одышливого толстяка.Когда Распределение подошло к концу, профессор МакГонагалл взошла на директорскую кафедру вместо Дамблдора. Произнеся некролог и объявив в честь погибшего директора минуту молчания – все беззвучно поднялись с мест и замерли, только Пивз бесчинствовал где-то на кухне, – Минерва объявила, что в этом году преподавать Защиту от Темных Искусств станет знаменитый профессор, блестящий зельевар и прирожденный педагог, уже когда-то учивший студентов Хогвартса. Растолкав всех соседей по столу (и сам стол тоже) пока поднимался, профессор Слагхорн закивал блестящим от пота одутловатым лицом, кланяясь в ответ на жидкие аплодисменты, большинство из которых доносилось со стороны старшекурсников Слизерина. ?Эх, молодеж-ж-ж-жь! Никакой памяти!? – как вздыхает в таких случаях профессор Флитвик.– И еще одна новость. Поскольку в результате кадровых изменений мне как директору пришлось отказаться от должности декана факультета Гриффиндор, принять на себя эту обязанность любезно согласился… О… Кажется, наш профессор немного заблудился по дороге, – попыталась немного пошутить в духе Дамблдора Минерва, но шутка получилась кислой, никто не засмеялся, и улыбка на ее собственном лице тоже растворилась среди морщинок скорби.Вопль Пивза, потрясший Хогвартс от подземелий до шпилей на башнях, тут же опроверг догадки нового директора.– А никто нигде и не заблудился! – алым вихрем вламываясь в Зал, заявил акустик, вывернул руку калачиком, чтобы плескавшая над ним крыльями Тульпа смогла повиснуть на хозяйском локте вниз головой, и тогда он превратил ее в зонтик. – Вы тут сидите, а на самом деле из-за одного tolla-thon[2] рискуете остаться совсем без ужина.– Чё сразу я?! – заканючил где-то под потолком невидимый полтергейст. – Чё сразу ?совсем??! Я не для всех старался, только вон для того жирдяя! Он обожрет вас, обожрет, и не видать вам пиршества, глупцы! Му-ха-ха-ха! Что ж, я удаляюсь, еще наплачетесь без меня, жалкие млекопитающие, еще попомните мои слова-а-а-а-а! – потусторонний вой гордо растаял где-то в дальних галереях.– Итак, господа гриффиндорцы – а особенно первокурсники!..Не только гриффиндорские, но и все остальные новички этого года сидели на своих местах, оцепенело выпучив глаза и приоткрыв рты, да и второкурсники отличались от них немногим, потому что никто из них БаБаха еще не видел.– Позвольте представить вам вашего нового декана – профессора Акустики Иоганна МакГроула!__________________________________________[1] Этельстан http://www.stankobiznes.ru/ang/etelstan.htm – представитель Уэссекской династии, английский король. Кстати, для любителей особых интеллектуальных изысков я могу посоветовать в связи с этим на будущее развитие событий этой линии одну любопытную поэму, сочиненную предположительно неким священником из западной Англии. Название этой поэмы (она существует и в переводе на русский) – ?Regius?.[2] Задница, засранец, гад (шотл. ругательство).