Глава пятьдесят четвертая (1/1)

Кто думает, что у не верящих ни в черта, ни в бога прожженных мошенников нет собственных, понятных лишь им, примет и суеверий, тот глубоко заблуждается.Вот, например, одна из них: если у тебя назначена встреча с ?поставщиком? на давно заброшенной маглами фабрике за городской чертой, а по дороге туда ты почуял недоброе и понял, что вас выследил и караулит где-то в кустах матерый вервольф, – это точно к срыву сделки.Мундунгус Флетчер, почти не дыша от ужаса, вжимался спиной в зассанную людьми и собаками стену полуразрушенной постройки. Дать сейчас сигнал Скабиору собирать манатки и чесать отсюда, сверкая пятками, – это выдать себя. И еще неизвестно, кого тогда выберет оборотень, сейчас заинтересовавшийся Эрвином, который в нетерпении переминался с ноги на ногу на небольшом уцелевшем пятачке асфальта и ни о чем не подозревал. Флетчер боялся пошевелиться. Он отлично знал, что в полнолуние даже среди бела дня перекинувшийся вервольф заразен так же, как и ночью. И это не говоря уже о риске быть попросту растерзанным в клочья оголодавшей тварью.Кажется, отчаянная ситуация затянулась на тысячу лет, и Курилка успел уже не по одному разу прокрутить в памяти всю свою нескладную жизнь – в одну и в другую сторону. На деле прошло, может, чуть больше пары минут замешательства, когда уже и Скабиор со своим нюхом на жареное сообразил, что надо убираться. Именно в этот миг зверь выпрыгнул из засады. Орочьи яйца, каким же он был громилой!Эрвин завопил, бросил товар (вот говнюк!) и ринулся наутек. Флетчеру было видно их обоих как на ладони, но продолжалось это недолго. Подельник юркнул в выбитое узкое окно обшарпанной двухэтажки в безнадежной попытке одурачить оборотня, взявшего след. Однако огромный, как сам легендарный Грейбек – или это вообще он и есть? –оборотень, не втиснувшись в окошко, попросту выломал ветхую дверь и скрылся внутри. От следующего вопля Скабиора Мундунгус почувствовал, как кровь стынет в жилах, ноги подкашиваются, а волосы встают дыбом.Потом послышался легкий хлопок аппарации. Флетчер не успел кого-то разглядеть. Не успел он даже охнуть, как его повалили ничком на вонючую землю, заломили руки, обезоружили – неважно, что о своей палочке он всё равно забыл с того момента, как увидел вервольфа воочию.– Лежать, не двигаться! – повелительно приказали ему, и никогда еще Курилка так не радовался встрече с магической службой безопасности.Через пару секунд до него донесся истошный скулеж зверя, полный ярости и отчаяния. Потом всё стихло, и… наступила темнота.* * *Очередной этап Турнира был назначен в третьей лунной четверти февраля. Ночью со среды на четверг Гарри снилась какая-то околесица, и перед самым пробуждением он слышал голос Мертвяка, который выдавал сентенции в духе профессора Снейпа, но матерно. Гарри спорил с мимиром, и собственные слова тоже доносились до него откуда-то со стороны. Наверное, всё это от переизбытка впечатлений: накануне отец рассказал ему о своей лондонской поездке в начале января и открытии новой главы в мемуарах Реддла. Найти приют Вула – вернее, то место, где он когда-то находился, – оказалось непросто. До недавних пор там оставался пустырь, но в самом начале девяностых городские власти внезапно озадачились намерением привести участок в приличный вид, и там развернули строительство. Но вот странно: на одной из площадок в несколько квадратных футов постоянно происходила какая-то чертовщина. Однажды в том месте даже сломался подъемный кран. Рабочий только чудом остался в живых, даже почти не покалечился – проектируемое здание было малоэтажным. Комплекс сдали не в срок, комиссия нашла кучу нарушений, эксплуатацию не дозволили, поэтому теперь новостройка стояла и ожидала своей участи, медленно зарастая бурьяном.– А что там на самом деле? – спросил Гарри.– Ты не поверишь. Ничего.– Но там же… А почему тогда?!.Снейп криво усмехнулся:– Бывает и так. Все ждут сверхъестественного там, где имеет место всего лишь череда совпадений. И кривые руки проектировщиков. Признаться, первым делом я, как и все, подумал о какой-то многослойной порче. Еще бы – зная, кто там жил!.. – в голосе его прозвучал неприкрытый сарказм, и, расширив глаза, он дернул пальцами, словно проставляя символические кавычки. – Но там нет никакого вмешательства магии.– Это интересно. Но ты… покажешь мне?Пожав плечами, возражать отец не стал, и Гарри с готовностью резанул себя по пальцу, а затем они вместе проникли в суть дневника…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .В конце пятого курса ты уже стал не просто своим среди чистокровок – с тобой начали считаться всерьез. Вода и камень точит – посмеиваясь, частенько любил приговаривать профессор Слагхорн. О, ты набрался терпения, как мудрая вода, и не стал крушить стены. Тебя кто-то попытался унизить, и ты точно знаешь, что отомстить не удастся? Что ж, стань ему полезен, окажи ему в ответ… услугу. Одну, другую, способностей у тебя хоть отбавляй. И вот тебя оценили, вот приняли в свой круг, а вот уже и оглядываются, прислушиваясь к твоему мнению. Даже старый мистер Принц теперь не без гордости представляет тебя своим гостям.– В самом деле, Донатус? – прикладывая к глазу лорнет, чуть склоняется в твою сторону нотариус Алистер Флинт. – Отпрыск столь славной фамилии?– Даже не сомневайтесь. Свежая кровь возродила зачахшую ветвь – и вы воочию видите в нем былую стать блистательных Гонтов, не так ли?Ты мило им улыбаешься, стараясь в те минуты не думать о себе как об одном из догов, которыми любит похвастать перед друзьями тщеславный старикан.– В самом деле – будущий недурственный алхимик? Неужели рекомендуете, друг мой? – два громадных, бесконечно черных глаза впиваются в тебя индийскими кобрами. Калидас Шафиг, компаньон хозяина. И старше Принца невесть на сколько. Он доводится то ли дедом, то ли вообще прадедом Иерониму, однокурснику Эйлин. Они даже похожи с Шафигом-старшим, только внук не носит тюрбан и пока не напоминает иссушенную солнцем ящерицу.– Нет, ну что вы, голубчик! Мне такой помощник, как Томас, нужен самому! Уж не взыщите и не просите – не отдам! Сейчас суровые времена, вы же сами понимаете, что творится у маглов…И начинались бесконечные разглагольствования о политике. Старичье, конечно, в этом вопросе разбиралось весьма неплохо для оторванных от реальности магов. Даже ты, больше не обязанный торчать на каникулах в ненавистном приюте, всё больше и больше отчуждаешься от прошлой жизни и плохо понимаешь, к чему катится этот дряхлый мирок. Маглы воюют, маги воюют. Голландец набирает всё больший вес в политических кругах Европы Волшебной.Геллерт ван Гринделльвальд. Темный гений ХХ века, как пишут о нем в магической прессе. Ты смотришь на его портреты без придыхания, но почитаешь наравне со своим великим предком Салазаром. И, безусловно, делаешь всё для того, чтобы раздобыть хоть какие-то сведения об истинных взглядах мессира, без пошлой трактовки туповатых журналистишек и чиновников Минмагии Соединенного Королевства.…Это он через каких-то два года бросит в лицо своему победителю слова, облетевшие затем весь земной шар: ?Дуэль окончена, Альбус. Но наша игра – еще нет?...В погоне за тайными знаниями Геллерта ты наталкиваешься на упоительно манящее тебя созвучием слогов понятие ?крестраж?, но нигде, куда бы ты ни обратился за расшифровкой, не встречается толкования загадочного термина. Нигде, кроме одной древней книги, которую Донатус Принц держит в своей библиотеке. Само слово вместе с фразой, его поясняющей, было наскоро вымарано со страницы, и лишь благодаря небрежности наложившего заклятие (и твоему мастерству) ты сумел восстановить начертанное и найти отсылки к другим трудам. Неспешно раскручивая эту цепочку, полную открытий, от которых захватывало дух, ты добрался до старого византийского манускрипта, в котором говорилось о кошмарном волховании, с помощью которого маг получал возможность контролировать собственную смерть, становясь таким образом почти неуничтожимым. Почему же Геллерт отказался от этой блестящей идеи, лишь раз упомянув о крестраже? Тебе предстоит поломать голову не один год, прежде чем тебя озарит верной догадкой: использование крестражей слишком сильно повязывает колдуна с подельниками, и он становится зависим от других людей, от природы, погоды, давления на дне Марианской впадины и прочих бессмысленных переменных. Для тебя как прирожденного индивидуалиста такое положение вещей неприемлемо. Если контролировать смерть и бессмертие, то лишь собственноручно оперируя собственной филактерией, а это почти невозможно, если утрачено физическое тело. При неблагоприятном же развитии событий филактерия становится бессрочной тюрьмой для души лича – чернокнижника, ее создавшего. И Салазар, и Геллерт как величайшие умы человечества осознавали это, а посему не хотели связывать себя подобными узами. Риск случайно оказаться в вечной ловушке страшил их пуще гибели. Гении всегда одиноки. Но при этом и всегда свободны. Одиночество – не столь уж великая плата за право мыслить так, как ты желаешь мыслить, не считаясь с комплексами и суевериями убогих кретинов, а уж тем более – подлых маглов. Ты смотришь в спокойные зеленые глаза портрета своего предка, и лорд Слизерин будто соглашается с твоими выводами. Основатель всегда молчит, лишь иногда чуть улыбается краешками губ или кивает в ответ на тихое бормотание Кровавого Барона. Никогда не удавалось услышать, о чем они говорят: слизеринский призрак замолкает или вовсе растворяется в воздухе, едва вблизи проходит кто-то из живущих.Однажды, когда уже всё в Запретном лесу цветет и щебечет, ты застаешь своего приятеля-кентавра за странной игрой. Наверное, весна помутила его рассудок, думаешь ты, наблюдая, как тот, принюхиваясь к обугленному рогу какого-то животного, бросает его на расчерченную землю и начинает прыгать через него, как при игре в классики. Выглядит это настолько нелепо, что ты едва не фыркнул от смеха.– Что ты делаешь, Фире?Тот машет рукой – подожди, подожди, не мешай, сейчас – и не отвлекается, покуда не завершает нелепую процедуру.– Гадаешь на какую-нибудь смазливую кобылку? – шутишь ты, приваливаясь к пеньку.Перебирая крепкими ногами, Фиренц с глухим перестуком копыт подходит к тебе:– Нет, брат, не на кобылку. Мне был сон, хотел посмотреть, что там у тебя.– У меня?Он кивает своей гривой. Глупый жеребец, всегда говорит какими-то загадками и никогда не договаривает, потому что и сам не видит почти ничего. Недаром даже в среде магов прорицание считается разновидностью низкопробного шарлатанства: если ты знаешь будущее, то можешь его изменить, но если ты можешь его изменить, то ты не знаешь будущего. Все эти недомолвки оракулов и роковые стечения обстоятельств хороши в трагедиях эллинов, опираться на них в жизни – несусветная глупость. Но, дабы поддержать разговор, ты продолжаешь болтовню с наивным кентавром:– И что ж тебе приснилось? Что я принес тебе шарлотку с пиршественного стола, а ты проснулся, как только начал ее есть?– Да нет, просто… Ладно, давай забудем.Тебе не нравится его тон. В нем есть что-то настораживающее.– Ну уж нет, давай выкладывай! Тебе что, приснилась моя смерть? – у тебя давно чесался язык спросить об этом у будущего провидца, и вот наконец представился удобный случай.– Твоя смерть известна и без снов, – отмахивается Фиренц, говоря об этом как о чем-то малозначимом и преходящем. – Тебя убьет один из тех, кого ты будешь считать своим самым верным приверженцем. И убьет не своими руками…Ты, конечно, ни на йоту не веришь этой чепухе, но его пренебрежительный тон задевает тебя:– ?Один? или ?одна?? Чьи это будут руки?– ?Одна? – уничтожит твое бессмертие. Даже не ?одна?, а ?две?. А третья даст тебе его, но распорядишься ты им бездарно, в результате чего те две лишат тебя этого права.Сказать, что ты раздражен его словесной игрой, – всё равно, что не сказать ничего.– Ты не хочешь, например, назвать имена? – едва сдерживая гнев, спрашиваешь ты. – Кто эти норны? [1]– Если бы еще я знал имена и понимал бы, что всё это значит… – вздыхает юный кентавр, подгибая ноги и укладываясь в траву рядом с твоим пеньком. Теперь ваши лица почти на одном уровне – за зиму он вымахал сразу дюймов на семь. – Я слышу некоторые слова, а что-то слышу и не как слова. Что могу запомнить, то запоминаю. Про тебя я не утаил ничего – я часто думаю о твоей судьбе, мы же друзья, правда?– И как ?она? убьет меня?– Зеленой вспышкой. Но почему ?она??– Ты же сказал, что две какие-то бабы отнимут у меня бессмертие…– Я не знаю! Всё неправильно, всё не так, когда начинаешь говорить об этом словами! – аквамариновые глаза смотрят на тебя в полном отчаянии. – Сегодня мне приснилось, что ты хочешь расколоть свою душу. У тебя в руке книга с пустыми листами, и ты почти готов на это… Я гадал сейчас, чем тебе грозит такой поступок, но звезды так и не открыли мне путей…Тебя как будто окатили ледяной водой из ведра. Откуда кентавр может знать то, что только зреет в твоей голове, да и то лишь в качестве вспомогательного средства? Ты ведь и сам еще всерьез не думал о таком изуверстве! Да, у тебя есть планы на это лето и на визит к ничего не подозревающему родному батюшке в Литтл-Хэнглтон. И ты не без сомнений поглядываешь на купленный в SWI новый ежедневник с окованными уголками и переплетом, пропитанным запахом клея и натуральной кожи. Но разве ты озвучивал всё это в складном виде хотя бы в собственных мыслях?!– Побереги себя, брат. Это очень, очень страшный ритуал, он может сделать волшебника рабом, даже если тот изо всех сил стремится к свободе. Это коварная ловушка: она выполняет всё в точности наоборот.– И как поступил бы ты, если бы желал подстраховаться? – одним небесным сферам ведомо, чего тебе стоило сдержаться и сделать вид, будто ничего не произошло. – Потерять жизнь – это еще более глупо, чем потерять свободу… или ее иллюзию. Разве мы свободны, если вынуждены трястись за свое существование?– Разве вы живете, если считаете, что свобода от смерти делает вас бессмертными? – беззлобно и искренне удивился Фиренц……И вот ты уже в Литтл-Хэнглтоне. Стоишь, разглядывая кованые завитки калитки, отгораживающей тебя от самого красивого здания в городке – от дома Реддлов на холме…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .– Значит, он всё-таки сделал… эту штуку? – осекшимся голосом прошептал Гарри, когда дневник снова закрылся. Он отчаянно искал в глазах отца хоть какой-то намек на отрицание, однако зельевар лишь развел руками и взгляд при этом не отвел. – И что теперь? Он воскреснет? Его воскресят?– Ты задаешь слишком много вопросов, на которые я не в состоянии ответить.Снейп убрал ежедневник в ящик. Поперечная морщина между его бровей с недавних пор стала еще глубже, заметные складки прочертились на худых щеках возле рта, а сами щеки, кажется, запали еще сильнее, хотя это было почти невозможно при его хроническом истощении. Отца что-то точило изнутри. Гарри чувствовал угрызения совести: он был почти уверен, что это из-за его участия в Турнире. А быть может, еще и из-за постоянной угрозы, нависшей над ?мальчиком-с-молнией-на-лбу?. Да, кстати, о нависшей угрозе.– Что-нибудь прояснилось с Филчем? Не могу перестать думать об этом…– Хотя должен думать совсем о другом – мне только кажется, или ты завтра будешь немного занят? Оставь это аврорам, вы с Коронадо и так забрались туда, куда не следует.– Никто же не виноват, что Грюму приспичило навалять ему на Рождество целую неделю отработок…– Не вижу связи. Вы и без отработок превосходно находите себе приключений на одно место.Он мастерски обходил тему разговора, из чего Гарри сделал вывод: с Филчем так ничего и не сделали. До сих пор, спустя месяц после той истории. При условии, что они с Акэ-Атлем буквально указали пальцем на заказчика и исполнителя!А всё было так.В тот январский вечер, освободившись после отработки у завхоза, Шаман сломя голову примчался в библиотеку. Он разыскивал Гарри, и мадам Пинс слегка удивилась небывалой популярности ее заведения у студентов на каникулах. Слегка – потому что они были студентами Когтеврана. Вот если бы сюда примчались близнецы Уизли, у мадам библиотекаря случился бы кардиогенный шок.– Ты чего? – шепнул Гарри, пока приятель пытался отдышаться после бега и стоял перед ним, упершись ладонями в коленки.Мертвяк заинтересованно воззрился на парней с высоты своей походной жердочки.– Там… это… Короче, я знаю, кто открыл дверь в Визжащую хижину и натравил на тебя оборотня.– Так, валим отсюда, – Гарри ухватил его за локоть, и они в прямом смысле вывалились в коридор.Куатемок рассказал. Сегодня во время отработки он настолько усердствовал и дурачился, что сломал швабру и отправился за новой в подсобку.– Там еще – помнишь? – такой ?аппендикс? есть… коридорчик, весь увешанный зеркалами. Они под разными углами отражают друг друга, и в некоторых видно то, что делается за поворотом…В зеркале видно было часть галереи за углом, и взгляд анимага, заточенный на движение всякой мелочи, тут же выхватил тень, мелькнувшую по полу у самого плинтуса. Шаман превосходно видел в полутьме, а уж на движения такого сорта мгновенно отреагировали все его ?видовые? рефлексы.– Это был грызун, и он бежал к комнате Филча. Всех грызунов в этом замке давно извели миссис Норрис и Жулик, поэтому мне показалось странным, откуда здесь снова взялась крыса…Будь эта крыса человеком, она учла бы, что система зеркал может выдать ее нежелательному наблюдателю. Но в анималистической форме даже самый премудрый волшебник теряет сметку, и именно так произошло на этот раз. Акэ-Атль крался на зависть любой кошке, даже не перекидываясь в своего ?нагуаля?. Он вовремя остановился, увидев, как крыса нырнула под пыльную занавеску в нише. Потом там завозились, чихнули, сорвали портьеру – и несколькими секундами спустя оттуда, из клубов пыли и паутины, вышел мерзковатый маленький человечек со шмыгающими глазенками.– Филфь! Где тебя нофит, поганый фквиб? Подофёл ко мне быфтро! – гундося, приказал он тоном, не предполагающим возражений.На лестнице, ведущей к цокольному переходу, послышался шум. Под ноги человечку метнулась серая тень, мявкнула, зашипела и скрылась после его пинка в каморке. Следом какой-то странной, нетвердой – но не как у пьяных (Шаман даже показал, какой именно) – поступью в коридоре появился Филч. Он подошел вплотную к человечку и остановился, покачиваясь, как ракита на сквознячке – длинный и тощий рядом с плюгавым, завернувшимся вместо мантии в занавеску. Человечек что-то буркнул, воровато оглянулся, а потом решительно втолкал завхоза вслед за кошкой в его комнату. Шаман хотел подслушать, о чем будут говорить эти двое за дверью, но как бы ни напрягал слух, сделать этого с безопасного расстояния не смог. Судя по гулу голосов, один из которых точно принадлежал крысюку-анимагу, Филч получал какие-то инструкции и коротко соглашался. Акэ-Атль метался: покинуть пост и привести сюда авроров – или незаметно выследить, куда затем направится Питер Петтигрю. Вскоре голоса стихли, однако никто в коридор не вышел, дверь оставалась запертой. На свой страх и риск Шаман всё же рискнул подойти и постучаться, якобы явился сюда по какому-то вопросу. Ведь не станут Филч или его мерзкий гость рисковать и бросаться на ученика ни за что, ни про что! Двери открылись, старик со стеклянным взглядом выслушал его, не пуская за порог, и молча выдал то, о чем просил Акэ-Атль – ящик со слесарными инструментами. Пока Филч поворачивался за вещами, Куатемок наскоро оглядел каморку и не заметил никаких признаков гостя-анимага. Только миссис Норрис напряженно караулила что-то в темном дальнем углу, где в плинтусе зияла широкая трещина. Похоже, Петтигрю уже сбежал, и Шаман правильно сделал, что не стал поднимать тревогу.– Это была та самая крыса, Гарри. Та самая, которая напала на вас с Локхартом в Тайной комнате! Отлично помню эту похабную рожу.– Петтигрю… Наверно, он держит Филча под Империусом… – озарило пораженного Гарри. – Но почему тогда аврорские чары не реагируют на Непростительное? Они же тут везде, от крыши до подземелий, всё в их сети. Когда Квиррелл пытался убить меня Авадой, авроры в два счета оказались в Хогвартсе… И то же самое было в Тайной комнате…– Понятия не имею. Может, когда он в анимагической форме, настройки мракоборцев не пашут?– А как он тогда кастует подчинение в анимаформе?– Да хрен его знает. Может, это вообще не он кастует? Ты же говорил, что Империус обладает длительным действием.– Ну да, мне Снейп рассказывал, что эффект держится долго, а снимается только заклинанием отмены, и то не всегда. Только если снимающий не слабее того, кто накладывал, что ли. Как понимаешь, мы с ним не могли проверить, это только в теории… Слу-у-ушай! Шаман, а ведь получается, что Филч мог по приказу Паршивца забраться в комнату Люпина и подмешать в его флакон с аконитовым зельем простой тыквенный сок!– И мог, и, скорей всего, сделал! И заклятую дверь хижины…– Стоп! Филч – сквиб. Подмешать что-то во что-то он может, но как же он снял заклятья Люпина, которыми тот закрылся перед обращением?– Значит, это сделал кто-то другой. Ты же сам говорил, что Снейп в тот день не успел прийти к хижине и добавить своих запирающих, а Люпин не так уж умел в этих вопросах… Вот этим они и воспользовались. Филч мог просто подать им знак, когда уже точно знал, что оборотень заперся, а ядовитая анаконда не придет… Что же это получается, если у них есть прямой доступ к завхозу, то они запросто могут перетравить всю школу его руками? Могут подложить что угодно и куда угодно… Могут…– Шаман, отставить паранойю.Гарри призвал своего лиса и продиктовал ему: ?Нужно срочно поговорить!? Акэ-Атль с интересом наблюдал за происходящим и сильно удивился, когда через несколько минут поступил ответ, доставленный сокурснику светящейся бесформенной дымкой: ?Я сейчас в отлучке, поговорим после, как только вернусь в школу?.– Круто! Вот это да! Ты с анакондой прям накоротке! А может, он и меня будет обучать внеурочно?– Я только за. Давай меняться.– Сильно достает?Гарри скорчил мину и ткнул себя двумя пальцами под челюсть. Куатемок хрюкнул от смеха.– А что, такие, как он, не умеют вызывать телесный Патронус?– Какие – ?как он??Они вернулись в библиотеку и сели поближе к выходу.– Ну, темные…Гарри с трудом сдержался, чтобы не хихикнуть, и с серьезным лицом ответил, мол, черт их знает, может, и не умеют – у Снейпа вот всегда такой. Незачем кому-то знать о маленькой светящейся косуле, с которой так весело заигрывал его лис во время передышек между тренировками на Сокровенном.Отец вернулся на удивление быстро. К подобной форме обращения Гарри прежде не прибегал никогда, и он, справедливо оценив степень срочности, решил не медлить. Снейп сам заскочил в библиотеку и держался с ребятами как-то необычно. Скорее всего, из-за присутствия Акэ-Атля. Мальчишки пересказали ему историю еще раз. Профессор выслушал безо всяких язвительных замечаний, никаких баллов ни с кого не содрал, только велел немедленно возвращаться в факультетское общежитие и больше не шляться сегодня по коридорам. Гарри смотрел ему вслед и не мог понять, что не так в походке зельевара – тот умчался на всех парусах какими-то вкрадчиво-мягкими прыжками вместо привычного скольжения готового к бою скорпиона……И вот уже февраль, а новостей до сих пор никаких. Филч по-прежнему расхаживает по школе, пугая младшекурсников, не ограниченный в передвижениях и действиях. Гарри, конечно, понимал, что теперь с завхоза не сводят невидимых глаз, но легче не становилось. Если авроры ловят на живца, то старый сквиб под воздействием подчиняющих чар может успеть наломать дров, прежде чем повяжут его и тех, кому он служит. Здравый смысл подсказывал, что в Аврорате сидят люди поумнее студентов четвертого курса и как-нибудь разберутся без ценных указаний всяких поттеров. Но дерзкий червячок сомнения терзал изнутри: эти самые ?люди поумнее? уже который год подряд не могут купировать и обезвредить шайку отморозков, безнаказанно орудующих прямо у них под носом, так почему бы и теперь не случиться какому-нибудь казусу? Тем более во время Турнира, когда Хогвартс и без того переполнен приезжими. Если даже грозный глаз вездесущего Грюма не помешал Петтигрю проникнуть в святая святых замка – каптерку Филча, то что вообще может помешать злоумышленникам в проворачивании их планов?На прощание Снейп хотел, как перед прошлым испытанием, дать ему умиротворяющий бальзам или что-нибудь еще в этом духе, но Гарри не хотелось притуплять чувства. Его почему-то не слишком волновал предстоящий этап испытаний. После того, что последние пару месяцев творили с ним в бассейне его спортивные доброжелатели, бояться надо было только их, а в Черное озеро братьев Уизли и компанию, к счастью для водных обитателей, во время состязания не пустят.– Ну а какие мысли у тебя о том, что мы видели в дневнике Реддла? О… самом Реддле?Гарри понял, что Снейп давно хотел об этом спросить, но почему-то не решался. Было очень сильно заметно, что десятилетний провал в их общении сбил отца с толку, и временами он всё еще видит в Гарри малое дитя, а иной раз вдруг начинает требовать, как со своего ровесника, и злится, когда подросток в силу неопытности допускает ошибки. Вот и теперь профессор прямо-таки усилием воли заставил себя признать, что перед ним не годовалый младенец, а парень, которому скоро стукнет пятнадцать.– Я всё еще не могу понять, почему он предал бабушку Эйлин. А может, Рыдающая Миртл вообще солгала, чтобы вынудить меня найти ее останки? Кто их знает, этих призраков…Отец помолчал, но всё-таки решился спросить еще:– Он вызывает у тебя… понимание… или сочувствие?– Когда я видел, как над ним издевались в приюте, мне и самому хотелось наслать на них лучи… чего-нибудь нехорошего.– Ну как же, как же, – усмехнулся Снейп, – гриффиндорство дает о себе знать в самые неожиданные моменты. Помню.– Ты, наверно, будешь припоминать мне историю с Пухлым и Малфоем даже на том свете… – проворчал парень. – А что известно про Реддла? Он встретится со своим отцом-маглом?Карие глаза профессора вмиг налились тьмой и стали совершенно черными и жуткими.– Да, – отрывисто бросил он. – Встретится.– И?..– Томас Реддл убьет их всех – и своего отца, и деда с бабкой. Всех обитателей дома в Литтл-Хэнглтоне. Он никогда не скрывал этого ни от сторонников, ни, тем более, от врагов.Чего-то такого Гарри и ожидал. Он не мог с точностью сказать, какие чувства вызывал в нем юный Том, его ровесник. Это было что-то смешанное и неопределенное, какой-то хаос из симпатии и абсолютного неприятия. То, что папаша обрек родного сына на такие страдания, бросив еще до рождения, вызывало гнев и у Гарри. Какими бы ни были ошибки Меропы Гонт, поступать таким образом с собственным сыном этот человек не имел права, а коли уж поступил, это говорило о нем совсем не в положительном ключе. Слишком ярким было воспоминание Тома, которое показал ему кентавр – гарцующий на коне красавчик с какой-то пышнозадой девицей и их наглые издевательства над некрасивой и бедной соседкой. Меропа не делала ничего плохого ни этому Реддлу, ни его пассии, просто стояла и любовалась его красотой. Только малолетки в школах-гадючниках позволяют себе такую травлю: вот, к примеру, Школа чародейства и волшебства Хогвартс… Но убивать целую семью… после стольких лет… просто чтобы отомстить и потешить собственную Тень… Нет, этого Гарри не понимал и не принимал. Он помнил обиды, равно как помнил и хорошее, ведь у него была прекрасная память. Но чахнуть над дурными воспоминаниями и лелеять мечты о реванше не умел и не пытался научиться. У него имелось несметное количество планов на более интересные занятия. Жизнь, черт побери, слишком коротка даже у магов, чтобы тратить ее столь бездарно!И уже почти в дверях Снейп задал последний вопрос:– А что думаешь ты – гений в самом деле должен быть одиноким?Тут произошло странное: Гарри не знал ответа, но помимо его намерений губы разомкнулись, и он услышал себя как будто со стороны:– Я думаю, гений никому ничего не должен.* * *В честь второго этапа состязаний школьные занятия снова были отменены, однако утренний распорядок дня ничем не отличался от обычного. Именно поэтому студенты всех трех школ, как всегда, завтракали в Большом Зале, а совы разносили почту.Справа от Гарри хихикнул Корнер, развернувший свежий номер ?Ежедневного пророка?:– У них там кризис жанра, что ли?– Похоже на то! – откликнулся Терри, который сидел напротив них и держал в руках газету, открытую на тех же страницах, что и у Майкла, поэтому любопытная курносая Мэнди Броклехарст, давно положившая на Бута глаз, тут же заглянула через его локоть, чтобы ничего не упустить. – А корреспондентов они, видать, переманили у Лавгуда!Кто-то из третьекурсников, услышав фамилию, поддразнил Луну, к нему присоединилось еще несколько человек, однако сама Лавгуд сидела и, как ни в чем не бывало, возила ложкой по тарелке, рисуя какие-то узоры в своей овсянке. Доставать ее было неинтересно, поэтому все очень быстро снова навострили уши в сторону Корнера с Бутом.На колдографии в заметке усиленно моргала какая-то экзальтированная дамочка в старомодной шляпке, но при этом далеко не старая. Гарри уже хотел было снова сконцентрироваться на своих мыслях о предстоящем испытании, как вдруг женщина со снимка начала размахивать руками и что-то рассказывать тому, кто ее фотографировал. Буквы заметки вспыхнули зеленым: ?Жительница Насыпного Нагорья видит на стене своего дома проступающий образ Того-кого-нельзя-называть. Чем это грозит магическому миру??– По крайней мере, увеличением пациентов Мунго на одного человека, – озвучил Голдстейн мелькнувшую у Гарри мысль. – Что за бредятина?!– ?Бегония Клагг утверждает, что мокрое пятно на северной стене ее дома с недавнего времени начало обретать четкость. В нем стали угадываться смутные черты человеческого лица и спутанных волос вокруг головы. Портрет, уверена она, пророчит угрозу со стороны готового вернуться Неназываемого?, – прочел Майкл. – Это песня! Как перестраховщики в Министерстве вообще позволили попасть такому дерьму в проправительственную газету? Отец говорит, они там пукнуть боятся на тему Того-кого-нельзя-называть, а тут…– Кстати, Насыпное Нагорье – это родной городок директора, – не очень, на самом деле, кстати заметила Лайза, услышав их краем уха. – Они переехали оттуда в Годрикову Впадину еще в начале века.– Сколько же тогда Дамблдору?! – ужаснулась Мэнди.– Неужели не знаешь? Плохо же ты учишь Историю магии, Броклехарст, ?Тролль? тебе! С минусом! Он старше нас на девяносто девять лет, – и с улыбкой превосходства Турпин отпила пару глотков тыквенного сока. – И что там дальше, Майки?Но Корнер буркнул, что лучше почитает нормальные новости, и перевернул страницу назад. Тогда все перекинулись на Бута, которому не оставалось ничего, кроме как дочитать эту белиберду:– ?Мисс Клагг впустила корреспондента ?Ежедневного пророка? в свой дом, чтобы у него была возможность зафиксировать это сверхъестественное явление для публикации. Она полностью отдает себе отчет в том, что иначе ее поднимут на смех и назовут газетной истеричкой?… О, тетке не чужда здравая самокритика!.. ?…и именно поэтому у нас с вами есть возможность составить об увиденном собственное мнение?. Ну и дальше вот…Терри повернул газету, чтобы второй снимок был виден соседям по столу, и все, толкаясь, сгрудились вокруг него. Даже Гарри, пусть и на минуту, но абсолютно забыл думать о Турнире. Блеклые обои на стене старинного дома мисс Клагг выцвели еще, наверное, во времена правления королевы Виктории. Местами на них виднелись неаккуратно сведенные магией следы черной плесени и грязно-зеленого нектулосского мха. Одно из мокрых пятен действительно напоминало человеческий силуэт – голова, шея, плечи. Картинка перекрылась предыдущими снимками, сделанными, вероятно, самой Бегонией или другим колдографом-любителем. Как бы это ни было странно, со временем пятно в самом деле превращалось в ?портрет? с конкретными деталями внешности. Безусловно, это было просто чередой совпадений и обычной парейдолией, но менее жутко от такого зрелища не становилось. К моменту съемок на изображении уже проступал абрис лица. Помимо этого, стали четко выделяться темноты глазных впадин, изгиб губ, пятно света на спинке носа, на скулах и подбородке, а голову явно поддерживал высокий воротник-стойка, над которым змеились такие-то тени – не то длинные волнистые волосы, не то что-то еще, пока только в виде намека.– Фу, – Падма Патил даже отпрянула. – Гадость какая!– А почему она решила, что это Неназываемый? – не утерпел Корнер, перестав притворяться, что читает ?нормальные? новости, и тоже заглянув в газету Бута. – Он ей представился?– Вообще-то он похож, – тихо пропела появившаяся ниоткуда Луна, и Гарри даже вздрогнул: ему почему-то не хотелось, чтобы она это видела. – Я нашла его снимки в старых подшивках…Турпин не замедлила сообщить ей, что в параллельном мире, где обитают Лавгуды, такие подшивки храниться не могут. Луна только пожала плечами и посмотрела на Гарри и Шамана. Акэ-Атль усмехнулся.– ?Адриан, фоторепортер?, – прочел Терри фамилию автора публикации. – Лавгуд, признайся, его переманили из журнала твоего отца?– Я не знаю, – она безмятежно улыбнулась. – Наши журналисты не подписываются своими именами…?Ну еще бы!? – долетело откуда-то из-за их спин. Гарри оглянулся и обнаружил, что когтевранский стол собрал возле себя беспорядочную толпу, где были как другие факультеты Хогвартса, так и некоторые студенты Дурмстранга и Шармбатона, причем те из них, кто говорили по-английски лучше своих одноклассников, переводили для последних содержание статьи на их родные языки.– Гарри, я тут для тебя кое-что разузнал, – рядом со скамейкой Гарри стоял Невилл Лонгботтом и тыкал ему в нос справочником по гербологии. – Это жабросли. Хоть они и противные, но если их сжевать, у тебя на какое-то время должны вырасти жабры, и ты сможешь дышать под водой…– Эй, Пухлый, а зачем ему жа-а-абросли? – внезапно раздался препротивный голосок Малфоя: подслушивал, подлец. Как всегда, впрочем. Всё-то ему неймется, куда ни пойди – всюду он выскочит, будто чертик из табакерки. Был бы девчонкой, Гарри и в самом деле заподозрил бы, что Малфой его караулит, чтобы привлечь к себе внимание. – Поттер в ла-а-адоши хлопнет – перед ним воды и расступятся. Или та-а-ак прямо по воде и попрется. Он же у на-а-а-ас теперь вроде боженьки!Крэбб и Гойл радостно захрюкали за плечами своего господина-и-повелителя, а он с самодовольным видом оглядел сборище, что-то беззвучно, но с брезгливостью, процедил себе под нос и гордо удалился.– Что это было сейчас? – спросил Шаман.– Близится весна, – Гарри отдал книгу Невиллу. – По весне у Малфоев обычно случаются обострения психических заболеваний, и они начинают лихорадочно поглощать сказки маглов в неограниченном количестве. Булимия, сэр. Но это ничего, целители в Мунго обычно делают им промывание извилин, и через пару месяцев рецидив стихает до осени. Невилл, спасибо, только жабросли мне не помогут. Там ведь проблема не столько в дыхании под водой. И даже не в судороге мышц. Там фауна такая, что… – он натянуто улыбнулся, очень четко представив себе нападающую русалку с иллюстрации учебника. – Но я постараюсь выкрутиться.Пухлый покраснел:– Ты не думай, что мы там все против тебя. Все сначала злились, но только из-за Седрика. А сейчас он и сам тебя поддерживает. Я тоже мечтаю, чтобы наша школа победила, но мне совсем не хочется, чтобы ты настолько рисковал жизнью. Зачем нужны бессмысленные жертвы?– Не думаю, что нас заставят делать то, что нам не по силам. Но спасибо тебе, – Гарри искренне пожал ему руку.Мягко мазнув крылом по щеке, на стол возле него опустилась Цикада – маленькая ястребиная сова Гилдероя Локхарта, с которой тот в последнее время отправлял письма им с Гермионой. Короткое послание, естественно, было зашифрованным: бывший профессор охотно поддержал идею ребят обучить их магической шифровке и дешифровке, на которой некоторое время специализировался сам, проживая во Франции. Он пожелал Гарри удачи и сказал, что пусть мародер и не пират, но для выполнения второй задачи тех подсказок будет вполне достаточно. В тексте письма эта фраза даже на фоне общей иносказательности выглядела какой-то посторонней, наживленной белыми нитками, будто вопия о том, чтобы ее заметили. Передав ?привет Атропе? (так они с подачи Локхарта называли в переписке Ржавую Ге), он попрощался. Гарри фразу, конечно, заметил, но не знал, как ее понимать. Между тем, он был уверен, что учитель запретную подсказку спрятал именно в ней. Гилдерой – он из тех, кто слова не вымолвит без подтекста, а косить при этом будет под полного дурачка. Если почту отслеживают министерские, всерьез его бред не примут и претензий к чемпиону от Хогвартса у них не возникнет. Правда, Снейп и так говорил, что мадам Максим и профессор Каркаров наверняка натаскивают Делакур и Крама, невзирая ни на какие запреты, ведь как-то же произошла утечка информации о том, что этап будет связан с Черным озером.Озадаченный, Гарри отодвинул полупустую тарелку и уже хотел возвращаться в Когтевранскую башню, даже перекинул ногу через скамейку, чтобы встать, но не тут-то было. Словно что-то пришпилило его к сидению, и подняться он не смог. Луна растерянно поискала его взглядом среди обгонявших ее четверокурсников, обнаружила на скамейке и вернулась. Гарри почувствовал, что мантия как будто еще и втягивается в скамейку. Воротник оттягивало назад, немного придушивая. Смешки со стороны стола под зеленым гербом дали исчерпывающий ответ, кого надо бы за это поблагодарить. ?Малфой, ты феерический мудак?, – подумал Гарри, вынимая палочку, но чары приклеивающих уз сниматься не желали. Помощи Луны тоже оказалось недостаточно.– Подожди, не дергайся, – Гермиона торопилась к ним, тогда как синий стол уже почти совсем освободился, и идти ей приходилось против общего течения, пробиваясь через толпу. На скамейке теперь сидел один Поттер, а рядом с ним стояла растерянная Лавгуд. – Так ты только усиливаешь закл и портишь одежду. Тот, кто находится под заклятьем, самостоятельно его не снимет.– Откуда они такое выкопали?– Ну это же Малфой, – Грейнджер между тем переколдовала подсвечник со стола в серебряные ножницы и, чуть сощурившись, прицелилась: – Видишь, у тебя от спины к палочке этого болвана тянется полупрозрачная нить? Она тебя и не пускает.– Не вижу, где?– Я вижу, – с улыбкой сообщила Луна, указывая пальцем ему за спину. – Такая тонкая – и так крепко держит!– Вспомни, как надо рассматривать стереокартинки, и именно так посмотри вот сюда, – Гермиона провела кончиком ножниц вдоль чего-то невидимого, провисшего в воздухе.Расфокусировав взгляд, Гарри действительно увидел еле заметную линию, напоминающую паутинку. Осенью такие отрываются от веток и летают сами по себе, изредка взблескивая на солнце – и тогда их можно разглядеть. Гермиона шепнула что-то своей палочке, коснулась ею ?паутинки?, а затем щелкнула ножницами. Отстриженная нить тугой пружиной улетела в сторону слизеринского стола, и там, ухватившись за лоб и взвыв от боли, Драко опрокинулся со скамейки. Вокруг него началась суета, а Гарри с Луной и Гермионой, хихикнув и обнявшись, вместе зашагали к выходу из зала.– Потом научишь меня, как это делается.– Ты сначала освой трансфигурацию, чемпион! Ну или таскай с собой повсюду серебряные ножницы, иначе учи тебя – не учи, толку не будет. Давай, удачи в испытании!Они легонько стукнулись кулаками и разошлись по своим лестницам.– У Драко на лбу теперь будет большая шишка, – сказала Лу, когда они с Гарри уже оказались возле Желтого Плаксы. – Зачем он всё время тебя задирает?– Не поверишь: с первого курса сам себе задаю этот вопрос...Гарри отметил, что впервые за всё это время Луна оживилась. По возвращении из Подлунной башни после рождественских каникул она долго ходила подавленная, и ни он, ни кто-либо еще не смогли добиться у нее, в чем дело. Гарри написал мистеру Лавгуду, осторожно расспрашивая, не случалось ли у них происшествий, пока она была дома. Ксенофилиус встревожился, примчал в первый же уикенд в Хогсмид, чтобы повидаться с дочерью, но девушка удивленно хлопала ресницами и убеждала ?папочку?, что с нею всё в порядке. Сам Гарри и окклюменцией-то еще владел слабо, не говоря о легилименции, поэтому попросил о помощи отца. Профессору удалось считать события той недели в воспоминаниях Лу. Вероятнее всего, подавленность девушки вызвал один из снов – Снейп не мог охарактеризовать то, что он увидел в ее довольно-таки запутанных и притуманенных мыслях, иначе. Ей приснились мама и Гарри с Гермионой. Похоже, Луна была так впечатлена и настолько плохо отделяла сон от яви, что никак не могла прийти в себя. Отец, а также мистер Макмиллан и минеролог Альберт Пеббл с утроенными силами обновили артефакты, которыми поддерживали ее в периоды обострения травматического невроза. В процесс лечения неоднократно вмешивалась и профессор Умбрасумус со своим недюжинным опытом в области целительской магии. Однако всё это помогло не слишком. И только теперь, накануне второго тура, Лу как будто очнулась и влилась в жизнь, на которую так долго смотрела со стороны, расфокусированным взглядом. И хотя сегодня вместо отстраненности в ее серебристо-серых глазах была тревога, Гарри принял это за положительную динамику и загадал во что бы то ни стало победить в испытании. Хотя бы ради того, чтобы увидеть, как она обрадуется и станет прежней – пусть эксцентричной и не от мира сего – Луной Лавгуд.* * *И вот, озябший, стоя на помосте над свинцовой гладью озера, Гарри отчаянно пытался придумать способ попасть под воду, но не околеть при этом в два счета, скованный судорогой или плененный обитателями пучины.С виду второе задание было сформулировано очень просто и понятно по сравнению с первым: каждому из испытуемых предстояло донырнуть до дна, руководствуясь координатами на врученных им картах, и найти спрятанный артефакт, который содержал следующую часть фразы-ключа. Если бы эти условия были известны загодя, ?тренеры? Гарри на Сокровенном острове (а не те, что в купальнях замка) смогли бы что-нибудь предпринять. Теперь же выкручиваться приходилось самостоятельно, знаниями трех с половиной курсов, которые он успел усвоить. Взглянув на своих соперников, юноша понял, что они уже определились, как поступить. И Крам, и Делакур сразу трансформировали свою спортивную одежду в аквакостюмы, очень похожие на магловские образцы. Гарри почти услышал укоризненные голоса профессора МакГонагалл и Гермионы: ?А мы тебе говорили, говорили!? Но, черт подери, он же не специально – не только у него, но даже у профессора Снейпа нет таланта к трансфигурации, не всем дается эта наука! И даже если бы она давалась ему, Гарри, то переколдовывание вещей подобной сложности – это всё равно уровень, не доступный пятнадцатилетнему школяру. Попросту не хватит магического диапазона для перетока такого объема силы. Об этом ему всё время напоминают старшие маги. Чтобы не зарывался и не сделал себя нечаянно, от излишнего усердия, сквибом.Он натянул рукава ветровки на сизые от холода кисти. Может быть, лучше просто подсмотреть, что будут делать дальше старшие коллеги по Турниру, и поступить так же, как они? Но и здесь его ждало разочарование: едва прозвучал гонг, участников развели по отдельным секциям – с тем, чтобы они не могли видеть ни друг друга, ни трансляцию, за которой следили сидящие на трибунах зрители. И, судя по крикам и бурным аплодисментам, а также комментариям Людо Бэгмена, вещавшего через Сонорус, дурмстранжец и шармбатонка уже начали выполнять свою миссию.Видимо, придется прыгать так, в одних плавках. Гарри вынул из кармана пригоршню жаброслей, похожих на раскисшее желе: уже перед самым выходом из Когтевранской башни он всё-таки понял, что без них будет не обойтись. Стоило ему стянуть с себя теплую ветровку, как леденящий ветер пробрал до костей, и юноша с тоской вспомнил теплый, как парное молоко, бассейн Хогвартса, где не было сквозняков и где поблизости всегда оказывался кто-нибудь из друзей, не позволяя утонуть, а иногда и не пытаясь утопить. Плавать его научили, а вот превращаться в арктического моржа – нет…– А что же медлит наш третий чемпион? – бодро, и даже как будто поддразнивая, выкрикнул комментатор. – Или это какой-то очень хитрый прием, или участник от Хогвартса пребывает в затруднении. Хотелось бы надеяться на первый вариант!То-то, наверное, сейчас злорадствует Малфой с компрессом на выросшем посреди лба роге! Выстукивая зубами азбуку Морзе, Гарри вдруг ощутил, что из головы выветриваются все посторонние мысли, делая сознание чистым-чистым – то, чего всегда добивается от него отец на занятиях по окклюменции. Убрать всё, оставить главное. ?Что есть главное?? Весь организм сжался от нового порыва ветра. ?Я жить хочу, вот что!??Ну так думай! Думай, ш-ш-ш-шевели извилинами, маленький принц!?Снова шквал мыслей, мгновение – и тишина. Нет, ничего не высеивается!И тут… ?…пусть мародер и не пират, но для выполнения второй задачи тех подсказок будет вполне достаточно…?Да что же такое? Почему именно сейчас в голову лезут всякие глупос…Стоп! Пират… Может, Локхарт намекал на Амоса Диггори? Гарри однажды упоминал в их переписке, что Диггори-старший напоминает пирата. Но чему этот чиновник научил Гарри? Разве что не обращать внимания на токсичные слухи за спиной… Нет, Гилдерой написал: ?мародер?. Мародеры – люди без чести и совести, наживающиеся на горе других в смутные времена… Война всё спишет… Стаи, пасущиеся на помойках человеческих судеб… Подлые кры… Так… Паршивец, Лунатик, Бродяга и Сохатый… Они ведь тоже именовали себя Мародерами, да еще и гордились этим. Чьих же подсказок? Лось отпадает – Джеймс Поттер мертв. Крыса тот еще помощник, как и Диггори-старший. Волк или волкодав? И при чем здесь тогда пират?Гарри заметался из стороны в сторону по своей секции на помосте. Думай, думай! Мысли вспыхивали электрическими разрядами, пробиваясь по каким-то неведомым руслам…?Ты больше его слушай, этот блохбастер тебя еще и не тому научит!? (Снейп, как всегда, в своем духе.) Так вот откуда ты взялся, пират! [2] Значит, полезные в этом раунде подсказки для Гарри делал Сириус. А на что он лучше всего натаскивал крестника последние полгода? Конечно, на то, чем в совершенстве владел сам, то есть мастерством иллюзий! Где палочка? Да вот же она, в окоченевшей руке!Уже почти не чуя холода и поспешно натягивая ветровку шиворот-навыворот, Гарри создал первую копию себя. У него и раньше получалось неплохо, но сейчас двойник стоял перед ним почти совсем плотский и с некоторым удивлением его разглядывал. Будто хотел сказать голосом Сириуса: ?Ого, а на этот раз у тебя клево получилось, чувак!? Гарри ощутил легкое головокружение и сосущую боль в переносице. Так и должно быть при расслоении. Связь возникла, поэтому, скорее всего, удастся наладить и контроль над иллюзией.– Но что же он задумал, участник от Хогвартса? – Людо Бэгмен снова перескочил от Флер и Виктора к нему. – Кажется, мистер Поттер нашел какой-то выход? Давайте посмотрим! О, это даже интересно! Профессор МакГонагалл, как вам это нравится?..Ничего не говоря, Гарри медленно повел палочкой в сторону озера, указывая двойнику направление. Тот развернулся и, тоже не издав ни звука, спрыгнул с помоста в воду. Сконцентрировавшись, оригинал присоединил часть своего сознания к метасознанию сущности, а сам открыл карту с пометками. Теперь он всё видел глазами своей копии и направлял ее по нужному маршруту. Но Гарри не учел двух вещей: не защищенные специальными очками глаза под водой видят все как через мутную пелену, а помимо этого даже на небольшой глубине в Черном озере становится слишком сумеречно. Нет, трех. Трех вещей он не учел. Погони со стороны тех, кто под водой видел превосходно, а плавал и того круче. Словом, с первым двойником не задалось. Гарри вырвал свое захлебывающееся от боли сознание из растерзываемого в омуте тела. Скорчившись на ледяных досках помоста, он долго не мог отдышаться. Так не пойдет, нужно ослабить контакт, если в его планы не входит смерть от болевого шока, которого не испытывает и не может испытывать пустая болванка-двойник.Дальше он вызвал двоих: пока один отвлекал на себя чудовищ, второй устремлялся к цели. Оба держали перед собой светящиеся Люмосом палочки, что улучшало видимость и отпугивало некоторых кровожадных, но трусливых обитателей озера. На этот раз убили их не так быстро, но доплыть до места на карте не удалось и теперь. И всё-таки Гарри было уже не остановить. Он плодил иллюзии одну за другой, войдя в спортивный ражи забыв о Турнире. В отличие от трансфигурации этот вид волшебства оказался для него вполне доступным.– Кажется, устройство чемпиона Дурмстранга что-то обнаружило на дне! – откуда-то извне донесся приглушенный голос Бэгмена.?Скелет русалки, – отметил про себя Гарри, вместе с двойником проплывая по-над дном. – Как странно он смотрится… Так вот же оно!?Выходит, координаты были обозначены весьма условно и захватывали радиус в десять футов – ищи-ка иголку в стоге сена, приятель! И в самом деле: между ребер давно умершей подводной твари взблеснуло что-то золотистое, как снитч. Наверное, Крам потому и нашел ту штуку первым, он же ловец…– Возьми это и принеси мне! – велел Гарри.Двойник сунул руку между обросших тиной костей, но мог бы и не стараться – рука проходила сквозь материальные предметы в точности так же, как у школьных призраков. Взять и принести он не смог бы ничего. Что же там за ?устройство? у Крама?– Похоже, что мисс Делакур с ее дипломатическими навыками будет первой, кому достанется ключ!..Рев трибун возвестил о том, что состязание близится к финалу. Гарри расцепил связь с сознанием двойника-разведчика, одним махом проглотил жабросли (ох и мерзость!) и поспешно разделся. Как поступила Делакур, неизвестно, и у него нет другого выхода, кроме как погрузиться самому.Дыхание сперло, легкие загорелись, будто в них насыпали сухого песка пустыни. Шея невыносимо зачесалась, и пока Гарри раздирал ее ногтями, чтобы унять зуд, зачесалось и между пальцами на руках и ногах. Он уставился на свою кисть, где стремительно, превращаясь в лягушачьи перепонки, разрасталась кожа – то же самое происходило и на стопах. Сквозь все поры тела наружу выступила мутноватая слизь, подобная той, что покрывает чешую рыб. Дышать легкими было уже почти невозможно, и, выпустив вперед себя гвардию двойников для отвлечения русалок, юноша внезапно гибким, словно всегда только этим и занимался, точным движением по дуге спрыгнул в озеро. Резь в груди тут же прекратилась, только странные сокращения под челюстью в первые секунды пребывания в воде отвлекли его. Пощупав горло, он обнаружил там прикрытые роговыми пластинами настоящие рыбьи жабры. Пластины двигались в такт, выталкивая воду. Чуть свыкнувшись со своим новым состоянием и распустив копии в разные стороны, Гарри устремился ко дну. Он ожидал, что от быстрого погружения у него заложит уши, боялся, что сильное давление выведет его из строя гораздо раньше, чем он успеет что-то сделать, но ничего подобного не случилось. Кажется, проглоченные жабросли за какие-то пару минут перестроили весь его организм, и теперь он стал настоящим человеком-амфибией.Скелет русалки лежал на том же месте, где его нашел прошлый двойник. Гарри почти наугад забрался рукой между ребер остова. Пальцы наткнулись на что-то гладкое и округлое, и он зажал предмет в кулаке. Вода тяжело всколыхнулась. До слуха донесся глубокий утробный звук – нечто среднее между низким рычанием и бульканьем. Оно приближалось. Прятать трофей было некуда, поэтому Гарри решил узнать следующую часть фразы прямо здесь. От нажатия на панцирь насекомое, которое он принял за скарабея, распахнуло крылья и оказалось большой цикадой. На золотом брюшке были выгравированы какие-то слова. Гарри поднес светящийся кончик палочки к ладони и прочел: ?там, где?. Больше не было ничего. Он наудачу сунул цикаду под резинку плавок и устремился прочь, но тут тьма всколыхнулась. Неведомо откуда, словно черная волна, выпросталось гигантское щупальце и ухватило парня за ногу – ту самую, больную, которая уже и без того ныла от холода. Гарри заколотился в попытке выбраться, но присоски только сильнее впились в тело. Это конец. Своими перемещениями конкурсанты пробудили Гигантского Кальмара, и тот выбрал свою жертву…?Экспульсо!? – невербалка, рефлекторно выпущенная из палочки…Синий взрыв оторвал край щупальца, похожий на толстенный стальной трос. Изуродованная культя заклубилась кровью цвета сажи. Погасив палочку, чтобы не выдавать себя, и почти стелясь над самым дном, Гарри понесся прочь. Концентрироваться было некогда, поэтому копии, какие еще оставались в строю, были развеяны. На вкус их с Кальмаром крови со всех сторон рванули русалки и другие хищники озера. Плыть приходилось наугад, и, хотя боль в израненной ноге не чувствовалась, слабость давала о себе знать. Гарри понимал, что оставляет за собой четкий след крови, по которому за ним безошибочно мчатся твари, и в порыве отчаяния дернулся к поверхности. До берега еще очень далеко – если он вообще плыл в сторону берега, – но, быть может, там ему не дадут пропасть?Что-то ощутимо толкнуло его в бок и забухтело. Догнали... Гарри выпустил за спину еще несколько оборонительных боевых заклинаний и пару своих двойников, почти совсем бесплотных. Бухтение повторилось, чем-то длинным и гибким защекотало затылок, потом огромное и стремительное существо поднырнуло под него, уперлось верхним плавником в живот и поволокло вперед с утроенной скоростью. ?Кунигунда!? – Гарри едва не заорал от радости. Старушка-сомиха отца нашла его, теперь есть надежда на спасение! Он что есть сил вцепился в ее шланги-усы. Так они и выпрыгнули на поверхность – человек верхом на соме, точно на водном мотоцикле.Трибуны ликовали. На воздухе он видел плохо, почти как в детстве до поступления в Хогвартс, дышать было тяжело, в горле и бронхах снова запершило. Но Кунигунда, то погружаясь, то снова дельфинчиком выпрыгивая из воды, несла своего наездника к берегу.Потом сознание как будто поплыло и куда-то провалилось. Гарри ощутил себя собой, только сидя на когтевранской трибуне, завернутый в сто одежек-мантий, в окружении толпы. Его тормошили, растирали, кто-то что-то вливал в него из фляги, кто-то что-то делал с его многострадальной ногой. – Мистер Поттер, я вами очень довольна! – торжественно гремел над ухом голос Минервы МакГонагалл: по своей профессиональной привычке она всегда вещала, как глашатай на площади, и когда это случалось слишком близко, можно было оглохнуть. – Хотя, безусловно, это не прощает вашей нерадивости в Трансфигурации!Вскоре к Гарри пробился мистер Бэгмен и, приложив палочку к своему горлу, спросил, где найденный ключ. Путаясь в чужих тряпках, Гарри кое-как добрался до плавок, сунул руку под резинку и понял, что во время баталий золотую цикаду он всё-таки ожидаемо выронил по пути.– Но я успел прочитать, что там было, сэр! – сказал он Бэгмену.– Какой предусмотрительный чемпион! – хохотнул тот. – Истинный когтевранец: даже если тебя ест глубоководный Кальмар – читай! – (Кругом засмеялись.) – Итак, поведайте же нам, что вы там узнали!Палочка снова оказалась у его горла:– На цикаде было написано: ?там, где?.Зрители, обступившие их, обрадованно захлопали. Гарри перевел взгляд на повтор недавней трансляции, которую зациклили и гоняли по кругу на незримом огромном экране над причалом. Флер спускалась по ступенькам и, погрузив лицо в воду, внезапно начинала петь на непонятном, не человеческом, языке песнь такой красы, что слезы очищения наворачивались на глаза. ?Точно, она же вейла. А вейлы – родственницы русалок!? – откуда-то из закромов знаний всплыла нужная подсказка. Гарри не мог не восхититься той легкости, с которой Делакур выкрутилась из сложной ситуации: она просто зачаровала своих сестер-русалок, и те не только нашли для нее золотой бигуди, но и доставили его прямо к ногам француженки, так что ей больше не пришлось мокнуть в ледяном озере. А тут он сам расхаживал из стороны в сторону – кажется, именно в то время, когда пытался интерпретировать загадочное послание Локхарта. Вряд ли кто-то понимал, что он делает, все маялись от нетерпения и, скорее всего, костерили его на все лады – выскочку, хвастуна и бездарность, который испортил им такое зрелище. Крам вместо иллюзии создавал каменного голема – уровень техномагии студента-выпускника, как пояснил Бэгмен. Однако взять со дна трофей своей базальтовой лапищей истукан так и не смог, поэтому Виктору тоже пришлось нырять за золотой пряжкой от ремня, вот только прикрытие у него было надежнее, чем у Гарри, и в этом вскоре пришлось убедиться даже покусившемуся на него Кальмару. Взбешенное неудачей, чудовище Черного озера отправилось на поиски другой жертвы, и та не заставила долго ждать своего появления. Со стороны глубоководная схватка Гарри с громадным моллюском смотрелась, как в ускоренном фильме – тогда как там, на дне, ему самому казалось, что прошло не меньше часа.– Твое сча-а-астье, Поттер, что ты хотя бы не опозорил школу, – всем лицом и даже примочкой на лбу помогая себе излучать презрение, заявил Малфой при встрече в школьном холле.И, хотя за спиной у него маячили бессменные ?телохранители?, Гарри не сдержался и поддел:– Малфой, а тебе рог не жмет?– Ты чё?! – пробасил Крэбб, тут же, будто того и ждал, выбиваясь из-за спины худосочного дружка. – Ты берега не попутал, хлюпик?– Оста-а-авь, Винс, – Драко повелительно ухватил его за локоть и многообещающе, вскользь улыбнулся Гарри. – Идем. Ему повезло, что победителей не судят.Они ретировались под глуповатое гыгыканье Винсента и замечание Грегори Гойла, который был хоть и совсем немного, но всё же поумнее Крэбба: ?Ага, их у нас сразу в расход!?И в этот момент Гарри понял, что именно не давало ему покоя. Он не сразу догадался, на кого намекал Гилдерой Локхарт в своей шифровке, по той причине, что подсознательно помнил: они никогда не говорили с бывшим профессором ЗОТИ о Сириусе Блэке и, тем более, о том, что крестный сейчас вместе со своим братом прятался от авроров и дементоров на Сокровенном острове.__________________________________________[1] Норны в германо-скандинавской мифологии – это три женщины, волшебницы, наделенные чудесным даром определять судьбы мира, людей и даже богов. Являются гранью транскультурного образа эллинских мойр и римских парок https://vk.com/wall-136059942_606[2] Игра слов по созвучию: fleabuster – охотник за блохами (по аналогии с ghostbusters – охотники за привидениями?) и flibustier (флибустьер, то есть пират).