Глава пятьдесят первая (1/1)

…И последнее, что увидел и услышал Северус – это грохот обваливающейся скалы и огненный шар, извергнутый пастью алого дракона.Он очнулся в кресле, стараясь даже не представлять себе, что сталось с его беднягой-ороти там, на полигоне. Управляя китайским драконом, Крауч в этот раз превзошел сам себя, чем удивил всех болельщиков игры. Барти только и успевал, что раскланиваться в ответ на сыплющиеся со всех сторон поздравления, когда медленно пробивался к выходу со своей башни. Угробить японского ?неваляшку?, да еще и в столь краткий срок, было под силу немногим, и прежде Краучу-старшему это не удавалось. Да и пользовался он обычно либо норвежским, либо тупорылым, а тут вдруг ни с того, ни с сего решил испытать в действии китайский шар. Впрочем… отчего же ?ни с того, ни с сего?? Закономерно. Снейп потер зудящее от боли предплечье в районе татуировки.Септима отправила ему сочувственно-ободряющий взгляд и, прихватив подол мантии, стала аккуратно спускаться по ступенькам вслед за остальными. Зельевар не спешил, он ждал, когда все наконец разойдутся, и его очень раздражало, что профессор Флитвик тоже медлит, и тоже явно. Он как будто намеревается о чем-то поговорить. Этого только не хватало сейчас: и без него времени впритык! Вон как раз и Друид снял с себя инвиз на лестнице и помаячил ему, а Филиус, судя по всему, решил взять коллегу измором.– Здорово он тебе наподдал, верно? – косясь на когтевранского декана и нащупывая тактику беседы при постороннем, заявил Макмиллан с бесшабашным видом; разноцветные глаза его вопрошали: эй, это что у вас тут происходит? – Старина Крауч еще не потерял форму.– Старпёру просто повезло, – в том же духе откликнулся Северус и незаметно пожал одним плечом в ответ на гримасы Джоффа. – Ничего, в следующий раз я его размажу. Филиус? А ты почему не уходишь? Что-то случилось?Флитвик насмешливо взирал на их спектакль, запахнувшись в мантию, как цезарь в тогу, и, даром что сам от горшка два вершка, в эту минуту и впрямь казался не только втрое их старше, но и вдесятеро величественнее любого цезаря. ?Играетесь, детишки? Ну-ну?, – отвечал зельевару с аврором его полный превосходства взгляд.– Я остался, чтобы сказать тебе… но раз уж вы тут оба, значит, вам обоим… что вы можете рассчитывать на мою помощь, – насладившись произведенным эффектом, высокопарно выдал маленький профессор голосом человека, от нечего делать вдохнувшего порцию гелия.Снейп и Макмиллан переглянулись. Северус вздернул бровь и чуть склонил голову к плечу, после чего Флитвик рассмеялся:– Вот то-то я смотрю, что и он в последнее время стал часто делать точно так же! Надо бы сказать ему, чтобы был аккуратнее, не то выдаст вас ненароком.Снейп почувствовал настоящий электрический разряд в районе повздошья. Не надо читать мысли, чтобы после этих слов понять, что Филиус их раскусил. Причем целиком и полностью. Джофф, если и растерялся, то тоже не подал виду. Когтевранский декан взмахнул короткими ручками:– Прошу вас, не утруждайте себя отрицаниями! Я всё просчитал и уверен, что мой анализ точен. Колдография свадьбы Поттера и Эванс была поддельной, не было никакой свадьбы. И если поднапрячься, то можно вспомнить кое-какие моменты, говорящие о том, чьей невестой на самом деле была эта рыжая непоседа из Гриффиндора, – полугоблин улыбнулся Северусу, и тот приладился, как бы незаметнее выкинуть палочку из рукава, чтобы наложить на Филиуса чары забвения. – Не переживайте, хоть я и не очень талантливый окклюмент, но спрятать знания такого рода от посторонних однозначно сумею. Да, Северус, я догадался вскоре после того, как твой мальчик принес мне сфабрикованный снимок и стал задавать вопросы. Я, к сожалению, так и не понял механизма и причины столь масштабной подмены реальности, но при должном упорстве, тем более если мы объединим силы, то сможем разобраться. Нет, нет, в твоей воле, конечно, сейчас вытащить палочку и стереть мне память… а уж если это сделает Джоффри с его мракоборческой сноровкой, то результат будет еще более впечатляющим. Когда я решил остаться, то прогнозировал и такой исход. И обещаю, что не буду сопротивляться.Северус снова сел в кресло, а Макмиллан облокотился о перила. Оба они были напряжены до предела, и оба не знали, как поступить.– Чего ты хочешь? – тихо спросил тогда Снейп, уставившись в лицо коллеги.– Разве вам помешает еще один союзник? Еще один союзник в этой школе, который сохранит вашу тайну, сможет прикрыть вас по необходимости, отвести кому-то глаза! Смею надеяться, я достаточно разумен, чтобы оказаться вам полезным. Вы ведь не просто так собираетесь на Сокровенном в те дни, когда здесь нет занятий или драконьих боев, а Гарри, которого ты тренируешь, в это время находится где-то в другом месте. Здесь есть кто-то еще, и директор об этом наверняка знает. Я уверен, что знает.– Зачем тебе это? – вымучил зельевар следующий вопрос. – У тебя аллергия на отсутствие проблем?– Если я скажу, что так велит мне совесть, ты поверишь?– Петрификус Тоталус! – внезапно оборвал его речи Макмиллан, и Северус, ожидавший этого чуть позже, только моргнул, пока парализованный Филиус медленно оседал на пол, притормаживаемый невербальным Аресто моментумом (Друид в своем духе). – Фурес а морте!..Некоторое время у них ушло на то, чтобы всевозможными методами установить личность находящегося перед ними господина. Так или иначе, но любое примененное ими заклинание указывало на то, что Флитвик – это не кто иной, как Флитвик. Хотя, конечно, оставалась еще слабая вероятность той самой чертовой obsessiondefalsaspiritus, у которой имеются свои характерные симптомы, не наблюдаемые, во всяком случае, у профессора чар. Тут Снейпу в нее не верилось даже при всей его параноидальной осторожности. Есть же магловская поговорка о двух снарядах в одной воронке…Они снова переглянулись с Макмилланом.– Ты начал, ты и разбирайся, – буркнул Северус, снимая с Флитвика все свои заклинания.– Надеюсь, не проклянет до седьмого колена, – легко хохотнул Джофф, а потом, протягивая декану Когтеврана руку, поднял того с пола. – Извините, профессор, но мы были вынуждены перестраховаться и выяснить, с кем имеем дело.– Гм, я понимаю, – кажется, чароплет нисколько на них не обиделся и выглядел по-прежнему энтузиастом своей сумасшедшей идеи.– Ты можешь взять Обет молчания, – сказал Макмиллан, всё еще колеблясь и переводя вопросительный взгляд с Филиуса на Северуса.Обет молчания! Саркастическая улыбка вышла сама собой:– Да уж к чему теперь такие реверансы. Зовите сюда всех…– Профессор, так почему же вы обратились сперва к нам, а не пошли сразу к Дамблдору, если сочли, будто он в курсе всего? – Джофф, в отличие от Флитвика, знал, что в столь язвительном настрое Северус способен только огрызаться и выходить из себя.Филиус немного засмущался, чуть ли не покраснел:– Честно говоря, я не был полностью в этом уверен и побоялся выдать вас неосторожным словом…– То есть сейчас вы фактически признались, что готовы сознательно вступить в сговор против администрации школы? – чего стоило Макмиллану сдержать смешок за напускной строгостью, знал только Снейп.– Я готов встать на сторону того, кто очевидно страдает вследствие некой вопиющей несправедливости. Тем более в каких-то подковерных играх.Еще один пафосный борец за правду. Северус подкатил глаза, шумно выдохнул и поднялся:– Я – туда. Вы – как знаете.В конце концов, официальный представитель службы безопасности здесь – на Сокровенном – сейчас один, он пусть и решает. Где-то в глубине души Снейп надеялся, что, наговорившись с Флитвиком, Макмиллан всё-таки сотрет ему память и отправит восвояси. Хотя чисто логически понимал, что он так не сделает.Погруженный в целый рой мыслей, Снейп не сразу и сообразил, что рядом уже вовсю о чем-то болтают братья Блэки. По крайней мере, пока Сириус не ткнул его кулаком в локоть:– Алло, как слышно? Прием! Где Друида потерял, говорю!– Разве я сторож брату моему?– Вы там уже породнились? – подтвердив подозрения Северуса о том, что с этими двумя идиотами шутка пропадет даром, блеснул остроумием Блэк-старший.– Судя по настроению, кое-кому сейчас надрали задницу, – ехидно добавил Блэк-младший.– Судя по болтливости, кто-то вот-вот переведется на сухой паек.– Что, так много поставил, что ли? – удивился Сириус. – Лучше бы вы вместо этого вашего тотализатора играли в квиддич, как все порядочные люди… А вон, кажется, топают Друид с Гар… нет, этот мелковат для Гарри… Эй, с кем это он?– С Флитвиком, – процедил Снейп, плотно скрещивая руки на груди и хмурясь так, что заболела даже привычная к этому кожа на лбу.– Что?! – хором удивились братья.Впрочем, они приняли ситуацию с Флитвиком гораздо быстрее и проще, чем Северус. Вскоре после того, как Макмиллан, этот новоиспеченный король полугоблинов, в двух словах объяснил, почему Филиус теперь с ними, Блэки уже вполне себе раскованно трепались при когтевранском декане обо всём. Хорошо хоть ничего не ляпнули о дневнике. Да и то, наверное, только потому, что самим было мерзко вспоминать, как заколдованная рожа из Реддловского ежедневника устроила им кровавый душ. Снейп в тот раз попытался проверить одну свою версию и предложил всем троим своим чистокровным соучастникам пожертвовать каплей крови, чтобы попытаться проникнуть в содержание. Самое отвратительное, что эта красная субстанция потом еле сошла с их одежды и кожи. Джофф еще худо-бедно успел увернуться от щедрого харчка, а Сириусу, который вызвался испытывать дневник первым, прилетело прямо в центр лица, и он после этого долго матерился на Снейпа за то, что не предупредил. Зато вопрос с профилирующей аркой в ?Гринготтсе?, странным образом пропускавшей Гэбриела в хранилище Поттеров, Флитвику можно будет и задать. Потом как-нибудь. Он ведь тоже имеет некоторое отношение к гоблинам, как и тот художник, которому Северус разрабатывает специальный красящий состав (разумеется, не без задней мысли). Хотя, конечно, с Филиусом шансов мало: он всего лишь полукровка и, по его заверениям, вообще мало что знает о тайнах своей скрытной гоблинской родни. Предположение же блохастого о том, что Джеймс перед гибелью мог по какой-то причине написать завещание в пользу Лили – и, соответственно, после ее смерти наследником стал Гэбриел, – Северусу мнилось не слишком достоверным. Даже если у Поттера во времена ученичества и были какие-то чувства к Эванс, то, сделавшись миссис Принц, она лишила его всяческих надежд – так с какой же стати Джеймсу ни с того ни с сего проявлять чудеса благотворительности? Кто в двадцать лет, даже будучи мракоборцем, думает о смерти, а если и думает, то горит желанием завещать фамильные ценности семье школьного неприятеля? Блэк сказал, что на Джеймса мог повлиять Дамблдор, и уж что-что, но убеждать Дед умеет как никто. Тогда Макмиллан заметил, что в этом случае никаких проверок, которым мальчика подвергали банкиры ?Гринготтса?, просто не было бы, и директору не пришлось бы хлопотать, отправляя к ним Хагрида с письмом: при наличии завещания наследника пропустили бы в сейф безо всяких биометрических процедур на входе. Но при этом добавил, что, быть может, у гоблинов были какие-то свои причины сомневаться, что Гарри – это тот самый Гарри, а посему имеет право на наследство. Из-за этого сложного заклятья, а может, из-за путаницы с фамилиями – полученной по праву рождения и добавленной впоследствии на правах действующего псевдонима. Но, как бы там ни было, до выяснения этого пункта Северус велел Гэбриелу не менять тактики и, чтобы не навлечь подозрения, всё же традиционно посещать перед началом учебного года Поттеровскую ячейку банка – ничего, разумеется, больше оттуда не заимствуя. ?А то, что уже взял по неведению, мы вернем, когда вся эта чертовщина закончится и можно будет не скрываться?, – безапелляционно подытожил Снейп. Мальчик тогда как-то тоскливо посмотрел на него, и даже без чтения мыслей в его взгляде проступил робкий, опасающийся ответа, вопрос: ?А она и правда когда-нибудь закончится?? Стоит ли говорить, что у зельевара не нашлось ни духу, ни слов, чтобы его утешить. Кривить душой не хотелось, а о благополучном исходе этой игры вряд ли стоило мечтать…Писклявое кряканье Флитвика выдернуло его из невеселых раздумий:– А что, никто не слышал, что будет предложено нашим чемпионам в качестве второго испытания? Знаете, до меня доходили слухи, что без водных процедур там не обойдется…Сириус не раздумывал ни минуты:– Ну, это будет начало февраля, собачий холод и всё такое. Поэтому, конечно же, им устроят состязание в Черном озере!Все уставились на него.– Что? – хохотнул Блэк, разводя руками, в одной из которых держал стакан с виски, но никто не поменял положения и не произнес ни звука. – Мерлинов карман, да пошутил я! И не надо так на меня…Северус перебил его:– А ведь это вполне себе жизнеспособная гипотеза!– Нюнчик, читай по губам: я по-шу-тил.– И не исключено, что там они должны будут забраться в потроха Гигантского Кальмара, – не слушая Блэка, вдохновенно продолжал зельевар. – Или заковырять своим тупоумием мозг царицы русалок… Хотя нет! Лучший способ из арсенала светлых магов – похитить кого-то из близких, усыпить и заякорить на дне, а этим самоубийцам поручить их вызволение. Я бы так и сделал. Да. Только так.– Ты псих, – вздохнул Сириус. – Проспишься – заходи, – а потом поднял стакан: – Cheers!Все оттаяли и с облегчением засмеялись, даже впечатленный Снейповым спичем Регулус.Северус тоже слышал о ?водных процедурах?. Что тут поделать, не затыкать же уши, а сейчас только и разговоров, что о поиске пары на рождественские танцульки да о следующем этапе Турнира. Но не стоит забывать, что перед первым состязанием активно муссировалась тема с укрощением драконов, поэтому и цента не стоят все эти коридорные сплетни.– Что ж, надеюсь, я не зря натаскиваю его, – на прощание сказал старший из братьев Блэк, отдавая Снейпу глесситовые четки с очередной записью. – Я на этой фишке собаку съел. Лучше, чем у меня, она получается только у нашей мамки-МакГонагалл… – и, когда Джофф с Флитвиком уже шагнули в переход Мебиуса, он придержал Северуса за рукав мантии: – Что, судя по сегодняшней игре, Каркаров всё-таки оказался прав насчет Крауча?Снейп молча кивнул и спрятал четки в карман. Да, не подвела Игоря чуйка. Не зря у них в Дурмстранге темные искусства изучаются не просто в порядке обязательной дисциплины, но еще и в виде нескольких предметов, а не только как ЗОТИ. И уж точно не по хогвартскому образцу – то бишь, не для блезира. Ну и Краучей Игорь знал получше, чем даже Блэки, которые, несмотря на родственную связь [1], оголтелого служаку Бартемиуса-старшего держали не на лучшем счету. Вот если бы Дамблдор… впрочем, с Дамблдором всё понятно, а Минерва с этими особами виделась нечасто и общалась не близко.– Дерьмово, – подытожил Сириус, всё еще не отпуская последнего гостя: эта вынужденная изоляция, по-видимому, достала Блэка настолько, что он радовался даже его, Снейпову, присутствию. – Находиться с ним под одной крышей – всё равно что спать в обнимку с этой, как ее… с ядрючей вашей бомбой. Странно, что Шизоглаз не вычислил выродка раньше, чем Каркаров. Надеюсь, вам удастся разрулить это блядство, но я бы на всякий случай поставил в известность и Грюма… Хотя ясен пень, у Деда другие планы на вечер… Ох, едрить-колотить, ну и пиздец же закрутился! А как у Крауча вообще получилось провернуть такой трюк?Северус сардонически ухмыльнулся:– При помощи Темной магии, разумеется! Ладно, Блэк, мне пора. Зайду через пару дней, а если что-то будет надо раньше, лучше шли патронус.– А мне, может, понравилось призывать твою рыбину, – гоготнул кобелина. – Она так прикольно бухтит и таращит усы, когда ее выволакиваешь из-под коряги…– Шли патронус, Блэк.С этими словами Снейп покинул Сокровенный остров.Еще бы Аластору кого-то вычислить со своей запущенной формой паранойи! Он теперь даже первокурсников подозревает в использовании смертельных темномагических заклятий и, увлеченный бесконечными обысками кабинетов и проверками личных вещей учеников, не видит реальной угрозы. Точнее, он сам собой являет нешуточную угрозу. Здравому смыслу.Пока Северус раздумывал над этим, да еще и с неудовольствием вспомнил, что сейчас, после просмотра отчета Блэка, придется разбирать галиматью в контрольных пятого курса, ноги вывели его в ведущий к подземельям коридор.– Северус! Чуть не разминулись!Помфри. А ей-то что здесь надо в такое время?Женщина вернулась от лестницы, и они встретились у пустовавшего портрета Корвина Гонта. Поппи хмурилась:– Нужно восстановить запасы успокаивающего зелья. Будь любезен, озадачь своих ассистентов, в медблоке не осталось почти ничего.Что за чушь, он же лично отправлял ей три галлона в конце прошлой недели! Снейп высказал то же самое и вслух. Помфри развела руками:– Ну, вот так. Всё закончилось за сегодня.– Только не говори мне, что вы всей командой отпаивали Хагрида с табуном кентавров, – выказывая интонацией как можно больше недовольства, проворчал зельевар.Она многозначительно оглянулась на двери его кабинета, поджала губы и только потом ответила:– Почти.Северус понял, что пояснения будут долгими, и не без сожаления уступил, приглашая незваную гостью на свою территорию. Любопытство оказалось сильнее.– Итак: ?почти? – это…– ?Почти? – это мадам Максим, а также мадемуазель Делакур и ее впечатлительные подружки. И всё равно в итоге нам пришлось приглашать Прозерпину, иначе своей истерикой эти дамы затопили бы весь замок.Они уселись за малахитовый стол, Снейп по молчаливому согласию Помфри плеснул ей немного наливки, оставшейся еще черт знает с каких времен, и она рассказала о причинах загадочного истребления средства от нервов, объемов которого запросто хватило бы на месяц, учитывая даже извечный предрождественский психоз студентов и немалого количества преподавателей.После открытого урока Магической дешифровки у шармбатонцев и Теоретической драконологии у дурмстранжцев гости были приглашены на лекцию МакГроула по Акустике. Вопли Грюма в учительской на протяжении всей прошлой недели возымели действие: посторонние не должны были увидеть ничего, что преподавалось старшим курсам. Посему на этот раз взрослые студенты и подавно решили, что над ними насмехаются, когда вошли в класс, возвышаясь над третьекурсниками Пуффендуя и Гриффиндора. Сам МакГроул не выказал смущения и невозмутимо разместил шестнадцати- и семнадцатилетних ребят на задних партах, за спинами ?малявок?. Серьезные девушки из Дурмстранга исподлобья смотрели на кокеток из Шармбатона, пытавшихся пофлиртовать с их парнями, а те делали вид, будто валькирий просто не существует. Атмосфера в кабинете была накалена до предела с подачи этих юных леди, так не вовремя сцепившихся коронами, и парни из обеих школ благоразумно предпочли не ввязываться в дамские склоки. Акустические проблемы и учебный процесс не интересовалпочти никого. Кто знает, чем закончилось бы это молчаливое противостояние, не ворвись в класс полтергейст. Пивз уже давно точил зуб на Иоганна – Снейп сразу вспомнил, как его предупреждал об этом Кровавый Барон, ведь у Барона с потусторонним паскудником, как известно, были старые счеты. А поскольку у БаБаха следующей парой стояла практика у выпускников Когтеврана, в дальнем углу кабинета находился шкаф с сюрпризом – как выяснилось позже, шкаф из кабинета ЗОТИ. А сюрпризом, следовательно, был боггарт. Воспользовавшись заминкой, Пивз первым делом ринулся туда и, торжествуя, выпустил вризрак на свободу.Непонятно, почему с честью прошедшая даже такое сложное испытание, как первый этап Турнира, Делакур растерялась перед жалким явлением природы, даже не имевшим собственной формы. Неизвестно также, почему боггарт, обычно бессильный перед толпой людей, внезапно выбрал своей мишенью для запугивания именно Флер. Просто напротив ее парты вдруг возникла белокурая девчонка лет семи-восьми с ясными голубыми глазами и такими же идеально выточенными чертами лица, как у французской вейлы. В одной руке она держала метлу, в другой – чемоданчик с детским набором для квиддича.– Габи, но! – навзрыд выкрикнула Делакур, подскакивая с места. – Но, но! Габриель, ма сьёр, этонде!Девчонка топнула ногой и отступила, демонстрируя свою готовность сейчас же улететь на метле. Все вокруг, будто оцепенев, стояли и смотрели на эту сцену, только преподаватель подбежал к боггарту и, перехватив на себя (в воздухе повисли огромные – в полкомнаты – часы с ходиками), нейтрализовал. Очевидцы рассказали мадам Помфри, что сделал он это, превратив цифры на циферблате в портрет выпивохи, который с каждым часом надирался всё безнадежнее и к полуночи уже без чувств валялся под барной стойкой.Вейла тем временем, рыдая, начала съезжать под парту. К ней бросились однокурсники, а следом и профессор. Иоганн стал объяснять Делакур, что ее сестре на самом деле ничего не угрожает, и это не дурное предзнаменование, а обыкновенный безликий призрак, принимающий форму самого гнетущего страха своей жертвы.– Вы не понимаете, мсье, – картавя, ответила одна из подружек Флер, вытирая водопад слез. – Габриель, ее сестра… она погибла почти пять лет назад.Всё закончилось лазаретом, суетой, потом примчалась охающая Олимпия Максим, и с этого момента управлять ситуацией стало невозможно. Девицы рыдали, великанша хваталась за сердце, которое, очевидно, было у нее преогромным, и только знай повторяла: как же, дескать, ей теперь смотреть в глаза родителям бедняжки, она ведь обещала им, что будет оберегать девочку от таких потрясений. Пригласили профессора Умбрасумус только тогда, когда объемы успокоительного в медблоке подошли к критическому минимуму, а сердце мадам Максим всё еще прихватывало. Прозерпина навела порядок, а потом объяснила Помфри, что сильные переживания у вейл в таком нестабильном возрасте могут повлечь за собой непредсказуемые последствия. Например, девушка обратится в свою полярную форму и уже больше никогда не сможет вернуться к человеческому виду. А вейлы в истинном виде характер имеют преотвратительный и считаются почти такими же опасными созданиями, как ликантропы.– И именно поэтому они отправили дочь на такой Турнир, – с сарказмом проронил Северус, откидываясь на спинку кресла и взбалтывая остатки наливки на дне бокала. – Гениально.– Нет, в том-то и дело, что это переживания другого сорта, – вздохнула Помфри. – Боггарт умеет влезть под кожу, ты сам это знаешь.– Хорошо, утром пришлю свежую партию, – он поднялся, чтобы выпроводить ведунью, и та поняла намек, воздержавшись от лишних вопросов о радужном лазурнике, который уже захватил все стены его кабинета и перекинулся на смежные комнаты, будь он неладен вместе с Друидом.Оставшись наконец-то наедине с собой, Снейп извлек из кармана Блэковские четки. Проблема с ведением ?бортового журнала?, как называл этот процесс сам блохоскоп, заключалась в невозможности вытащить нить воспоминаний из его покалеченного дислексией сознания, равно как и прочесть мысли путем легилименции. Наиболее простым выходом казалась обычная запись на бумаге, но здесь-то и таилась главная ловушка: при передаче событий словами Сириус невольно внес бы в происходящее с братом собственную интерпретацию, или же, по крайней мере, акцентировал внимание не на тех вещах, которые могли быть важны – а важна здесь была каждая деталь, и Северус хотел бы увидеть ее собственными глазами. Кроме того, кто знает, как повело бы себя в этом случае заклинание Дислексии. Да и просто записать без искажений тот бред, который нес ушибленный Регуль, было задачей из разряда невыполнимых. Однако они нашли обходной путь из области алхимии, минералогии и колдографирования. Только вместо пластинок алургита здесь в качестве носителя сбрасываемой информации целесообразнее было использовать темную разновидность янтаря – глессит, обработанный специальной суспензией, отвердевающей во время фиксации записи. Блэк ?снимал киношку?, а после собирал бусины и в нужной последовательности нанизывал их на общую нить, чтобы это был не зацикленный двумя-тремя действиями снимок, а целый видеоряд, который, к тому же, имел озвучку, как настоящий магловский фильм-короткометражка или воспоминания мага в Омуте.Северус выложил их – дневник Реддла и четки Блэка – рядом на малахитовый столик и, подперев челюсть кулаком, задумчиво посмотрел на обе эти вещицы. Ну что, Снейп, примерно так и выглядит жизненное кредо ?жить воспоминаниями?. Причем чужими. Так недалеко и до деперсонализации. Зельевар фыркнул и смахнул дневник в выдвинувшийся из-под крышки стола потайной ящик.Да, он посмотрел воспоминания Реддла с самого начала, и не в одиночестве. Чистокровные Блэк с Макмилланом войти в мемуары самостоятельно не смогли, так что, похоже, дело было всё-таки в принадлежности к роду Слизерин либо в знании змеиного наречия. Иным образом объяснить это было невозможно. Зато в сопровождении Северуса в дневник смогли заглянуть и братья Блэки, и Джофф, чтобы воочию увидеть то, что для их глаз не предназначалось. Но и тут их подкарауливало препятствие: никто из этой троицы парселтанг не понимал, оттого увиденное выглядело для них как мозаичное или, скорее, фасеточное мельтешение бессвязных картинок. Вместо звуков они слышали только чье-то сиплое дыхание или просто шипение змеи. У Регулуса чуть не случился припадок, как у эпилептика, который увидел работающий стробоскоп. Его вовремя вытащили наружу и откачали. Пройти дальше того места, где они застряли тогда с Гэбриелом, Снейп еще не успел: для этого ему, как минимум, нужно было выбраться из Хогвартса, а затем порыскать по Лондону в поисках разбомбленного полвека назад приюта. Похоже, дневник работал именно по такому принципу и пустил его посмотреть лишь то, что уже разведал безумный мальчишка, а дальше нужно было подчиняться условиям, которые поставил Реддл. И, признаться, делать это Северусу было до зубовного скрежета страшно. Потому что, в отличие от малоопытного сына, он уже очень хорошо представлял себе, на что был способен этот чернокнижник. Но мальчишка прав: такая ставка, как подлинная история жизни Эйлин Принц, перевешивала аргументы против общения с Реддлом-воспоминанием.Снейп решительно взял в руки четки и, поглаживая между пальцами, стал медленно перебирать янтарные бусины. Псионические умения здесь были только в помощь, и вскоре перед его закрытыми глазами возникла комната Регулуса в убежище на Сокровенном. Сириус начал запись, едва заметил у брата приближение рецидива, и как раз в этот момент Блэк-младший неотвратимо погружался во мглу собственного бессознательного. Смотреть на него было мучительно и даже как-то неловко, но зельевар хотел знать, насколько эффективны препараты, которыми он потчевал своего подопытного кролика. До этого проводить такие эксперименты получалось только с дочкой Пандоры, и там он не мог позволить себе ошибок. В отношении же Регулуса Снейп, откровенно говоря, щепетильности не проявлял. Не то чтобы совсем уж corpus vile, но близко к тому. Есть вещи, которые, даже если и простишь, то забыть не сможешь, а память ранних школьных лет Северусу, увы, никто не исказил, и он очень хорошо помнил, как обращался с ним, не нужным ему на тот момент нищим полукровкой, заносчивый аристократик. Это сейчас Регуль ?дружески подшучивает?. В свое время эти шутки носили совсем иной характер, но чаще он просто игнорировал существование такого позорного пятна на гербе факультета чистокровных, как Снейп и подобные ему ?выкидыши двух миров?. Но нет, Северус ничуть не злорадствовал, глядя на бредящего Блэка, и совершенно искренне надеялся найти средство, которое поможет либо полностью исцелить его недуг, либо свести почти на нет припадки шизофрении. Просто церемониться с ним в процессе изобретения этого средства зельевар абсолютно не собирался.В какой-то миг вместо бессвязной чепухи Регулус, подобравшись всем телом, заговорил чисто и членораздельно: ?Простите меня, Две Шестерки, я никак не смогу этого сделать!?– Рег, – вмешался Сириус (вот чертов идиот!). – Рег, чего они опять от тебя хотят?Блэк-младший не обратил на него никакого внимания. Он сидел, напряженный, по-прежнему устремив взгляд куда-то в себя.– Мастер дежа-вю говорит, что любой из нас жив, пока он хотя бы чье-то воспоминание. Вы должны знать, что это означает, Две Шестерки. А я? Нет, а я не знаю. Он говорит это у меня вот здесь, – Регулус коснулся указательным пальцем середины лба, над переносицей. – Не со мной говорит, но я слышу его и того, другого. Мастер дежа-вю всегда знает, когда я начинаю прислушиваться, и тогда он перестает говорить, или это я перестаю его слышать… Нет. Простите, нет, я не знаю, кто этот другой… или другая. Их разговор тих и неразборчив, как будто они очень далеко. Я слышу их с помехами.– Регулус! – снова перебивает его гриффиндурок, и младший брат, умолкнув, смотрит на него. – О чем ты говоришь с ними?– С кем? – Регуль выглядит как разбуженный посреди крепкого сна, моргает, глаза припухшие и мутноватые.– С Двумя Шестерками.Тот неопределенно пожимает плечами.Это удивительно логичная речь для Регулуса, когда его болезнь в стадии обострения. Он не уходит от центра воображаемой беседы, и, пусть общается непонятно с кем, тему не меняет. Ни разу, ни разу Северусу не удалось добиться от Блэка-младшего прямого ответа на поставленный вопрос. Входя в фазу бреда, Регуль и себя величал другими именами, и его называл как угодно, только не Снейпом и не Северусом. Смеялся невпопад, говорил с вызовом и снова смеялся, не обращая внимания, что другим не до смеха. Но стоило появиться в его галлюцинациях Двум Шестеркам, речь его удивительным образом упорядочивалась.Нет, терпеть не мог Северус эти записи. В лучшем случае они оставляли после себя гнетущие воспоминания. В худшем… Похоже, вот именно сейчас всё снова пошло по худшему сценарию…Пронзительный, черный, как умершая звезда, приступ паники мигом взял его в оборот, захватил и начал всасывать в омут. Снейпу для этого и дементора не надо. Захотелось лечь в темном углу и свернуться в клубок. Не ложиться! Ни в коем случае никуда не ложиться! Он вскочил и заходил из стороны в сторону, наколдовал себе морозный ветерок и, глубоко втягивая в легкие воздух, стал считать вдохи и выдохи. Закрывшись щитами ото всех мыслей, сосредоточившись лишь на счете. ?Шестьдесят пять… шестьдесят шесть… А может, Регулус тоже?.. Довольно! Шестьдесят семь?… Грег угомонился, снова начал было оборачиваться спиралью вокруг позвоночного столба, но тут…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Он стоял, вжавшись спиной в дверь, пока отчаянный стук снаружи, ее рыдания и мольбы не сошли на нет. Гэбриел тоже заплакал, но быстро умолк – почудилось или нет, до слуха долетел рык мотоциклетного двигателя. Неразборчивый мужской голос в коридоре; ее сдавленный вскрик, полный протеста; уговаривающий голос мужчины; шаги; хлопанье дверей; опять мотор мотоцикла…Времени осталось всего ничего, и надо успеть создать здесь видимость гнездовья непуганых ворон, чтобы те, кто прибудут сюда с минуты на минуту, не сразу поняли, что их тут уже ждут, и не бросились в погоню за нею и Блэком сразу, без штурма дома. Ему надо доиграть спектакль до антракта… а скорее всего, для него это будет уже не антракт, а занавес. Главное – потянуть представление, задержать их здесь. Ничего, моя принцесса, не впервой. Вы прорветесь. Только не аппарируйте, иначе они поймут, куда вы направляетесь…Северус почти не раздумывал над заклинаниями. Вырываясь из его палочки, они сами, переплетаясь между собой, ткали незримую защиту, он лишь машинально взмахивал рукой, а глаза его то и дело впивались в стрелки убогих настенных часов. Мерлин, что ж за узор он навязал? Обесточенный дом погрузился во тьму, но не оттого, что вдруг наступила ночь, а из-за толстого кокона разнородной магии.– Venit summa dies et ineluctabile tempus Dardaniae! Fuimus Troes, fuit Ilium et ingens gloria Teucrorum. Ferus omnia Iuppiter Argos transtulit, – прошептал Снейп, тихо засмеялся и забормотал дальше: – Incensa Danai dominantur in urbe! Arduus armatos mediis in moenibus adstans fundit equus victorque Sinon incendia miscet insultans… [2]Палочка его гудела от напора магии, а по ту сторону защиту уже пытались прогрызть синергическими усилиями – и сколько же их там? Вот, кого-то накрыло и мрачным проклятием. Северус засмеялся снова. Жаль, не так уж много за свою чертовски короткую жизнь он успел узнать о тайнах пепельников…– Ну и где суфлер в этом занюханном балагане? Fuimus… Что там было дальше? Я, как всегда, забыл текст! Не взыщите, господа данайцы: придется жрать, что дают в провинции, – а в провинции нынче была в чести некромантия: – Legio nomen mihi est!Пол затрещал под ногами. Лопнули ветхие половицы, потянуло трупным смрадом и подвальной сыростью. Перед Северусом, страшно хрустя гнилыми суставами и глухо стеная, распрямлялись призванные мертвецы. В полутьме их подернутые белесой дымкой глаза навевали ужас, и он лишь молча кивнул в сторону входной двери, готовой лопнуть под сокрушительными ударами извне.Плотину прорвало. В голову снова хлынули строки, и под вой и грохот проклятий пьяный от злости и веселый до одури из-за непривычных ему целительских заклятий Снейп отбивался, декламируя Вергилия своим инферналам. Это был предел возможностей: темная, мрачная и традиционная волшба едва ли желали укладываться в рифму по соседству друг с другом. Он платил за это кровью, своей и чужой, и втискивал, втрамбовывал разнородную магию в строфы дьявольского гекзаметра. Лица – знакомые и незнакомые – то и дело мелькали среди обломков того, что еще недавно было жилищем. На место упокоенных восставших поднимались новые – среди них были и только что убитые противники. Лишь за счет нежити Северус всё еще был жив и недосягаем.Поттер?! Он мог бы ручаться, что мгновением ранее сквозь выдранную из притолоки дверную раму видел сраного гриффиндорского лося, а потом и мелькнувшую вслед за Поттером Беллатрикс – она ловко увернулась от проклятия Снейпа, выстрелила в ответ (промахнулась) и попутно разметала на клочки зомби. Что делает мракоборец и гребнутая на оба полушария мозга Нарциссина сестра среди шакалов Родерикуса Лестрейнджа и Тома Реддла?! Они же разосрались с Реддлом… или… нет?..Зеленая вспышка выстреливает прямо в лицо, но в последний миг его рывком сшибают со ступеней. Поттер катится следом, оба вскакивают на ноги одновременно, и, хотя глаза у гриффиндурка под круглыми очками стеклянные, как у обколотого дурью, он успевает обезоружить Снейпа и отбить щитовыми еще несколько летящих в их сторону проклятий.– Джеймс! Забери перстень! – слышится с верхних ступеней лестницы визгливый бабский вопль.Пустой короткий взгляд на руки Северуса, после чего аврор-предатель откликается:– Нет перстней.– Забери, что есть. И выруби его!Северус успевает увернуться от кулака, и тогда Поттер со своей козлиной сущностью просто бодает его головой в грудь, затем пресекает слабую попытку ударить магией без палочки. На нее у Снейпа уже просто не осталось никаких сил, но лжеаврор всё равно набрасывает на старого врага Инкарцеро, а потом срывает с его пальца обручальное кольцо и заталкивает в карман штанов. Как мародер с трупа…– Их нигде нет! – орут откуда-то из глубины дома. – Нас наебали!Поттер сорвался с места. Понимая, что иссяк и накрепко связан, срывая голос, Северус в бессильном бешенстве прохрипел ему вслед:– Я буду преследовать тебя, Поттер! Я буду преследовать тебя, сволочь, где бы ты ни был, кем бы ты ни был! И тебе не скрыться от меня, даже если я буду трижды мертв!– Заткнись, Снейп! Заткнись, с-с-сука!.. – он не заметил спрыгнувшую откуда-то сверху Шаронь, получил каблуком, да со всего размаха, в скулу.Исходя кровавой пеной ненависти, как тогда у Черного озера, и не чувствуя боли, Северус прежде, чем отключиться, успел увидеть направленную в него палочку. Палочку-коготь гигантской птицы…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .…Всё было так, как рассказывал Дед. Почти так. Дамблдор просчитал и разложил события 31 октября 1981 года, как по нотам – для этого у него было предостаточно времени на обдумывание. А он, Северус, только что увидел подтверждение этому в воспоминаниях, куда вдруг прорвалось его донельзя умученное сознание.Джеймс Поттер был под Империо. Без сомнений, теперь без сомнений. В горячке боя от юного Снейпа ускользнули все признаки Непростительного на роже недомракоборца, и лишь глазами второго, зрелого себя он смог разглядеть это в повторном воспроизведении событий рокового вечера накануне Самайна. Аврор, напоровшийся на то, против чего боролся – до чего же злая ирония! Гриффиндорцы так часто прогорают из-за своего доверия к людям и нелюдям. И что он нашел в этой злобной суке, которая была почти на десять лет старше, да еще и числилась бывшей фавориткой Томаса Реддла?! Потерял бдительность и в самый ответственный момент стал игрушкой в ее руках. А Беллатрикс Блэк по прозвищу Шаронь не ведала пощады и сантиментов.Как бы ни кричал Северус на каждом углу о своем презрении к Поттеру, положа руку на сердце он не врал самому себе никогда: Джеймс действительно был очень сильным магом и, пожалуй, гораздо умнее того же Сириуса Блэка. Вот и тогда, будучи под прочным заклятием подчинения, он на рефлексе прикрывал Снейпа, невзирая на былое соперничество и драки между ними. Теперь это казалось столь очевидным, что Северусу стало не по себе: до чего же он склонен подпадать под власть эмоций, если они его попросту ослепляют! Окклюменту здесь похвастать нечем – он и сейчас бывает не лучше, чем тот двадцатилетний мальчишка.Но куда подевался Джеймс Поттер потом, после Годриковой Впадины? Как-то освободился от Империо, понял, что происходит, кинулся на Пожирателей и был убит? О его судьбе директор мог лишь гадать, равно как и о судьбе многих других, не вернувшихся из того боя. Снейп помнил только, что очнулся у ступеней парадного входа в Хогвартс на рассвете первого ноября, уверенный, что был кем-то оглушен, но успел аппарировать к единственному убежищу. Помнил, как забилось в мыслях: Темный Лорд направлялся к дому Поттеров за жизнью сына Лили, и ты, предатель, ничем не смог этому помешать! А посему идти тебе и валяться в ногах у Старика, который деликатно напомнит тебе о кви про кво… и о вашем договоре. О том договоре, который с тех пор и до недавнего времени ты считал правомочным, даже не подозревая о наличии настоящего. Настоящего и еще более безумного, на который ты пошел от полного отчаяния. А теперь будешь выполнять, пока не сдохнешь по какой-либо из многочисленных причин. И даже смерть твоя будет только началом…Ибо… Верховный великодушен! Верховный чист! Верховный любит нас и прощает нас, не достойных его прощения! А мы… мы будем делать всё, что он повелит – во имя всеобщего блага! Потому что… потому что Верховный великодушен, Верховный чист, Верховный великодушен… великодушен…[3]* * *Не отводя взгляда от свеженаряженной ели, Нарцисса затылком почувствовала, что Люциус дочитал письма.– От Драко? – спросила она, а муж тем временем встал со своего любимого кресла и прошелся по комнате.– И от Северуса. Драко освободится завтра – и, пожалуй, мне стоит заглянуть к ним.– Ажиотаж вокруг Турнира никак не уляжется?– Не в том дело, дорогая. Мы давно не виделись с Каркаровым, и есть шанс поговорить. Он, как ты понимаешь, покидать Хогвартс не может даже в праздник.Только тут она обернулась:– Снейп – тоже?– Нет, Снейпу зачем-то понадобилось узнать о местоположении нескольких сиротских приютов для маглов, которые пострадали во время этой… как ее? Всемирной войны, – он слегка поморщился. – Нашел знатока. Наверняка это лишь предлог, чтобы потом напроситься в нашу библиотеку.Нарцисса дернула бровью:– Странный предлог. Не в его духе, он так прямо бы и сказал.– Ну да, – согласился он. – Но это Снейп. Вот лично и спрошу.– А ты уже собираешься?– Да. Завтра с этим балом им точно будет не до меня.Люциус поднялся на верхние этажи, а миссис Малфой, желая последовать за ним, вдруг отчетливо услышала звон колокольчика на входной двери. Звон был каким-то нервным, требовательным, словно гость был однозначно уверен в том, что его пустят. Нарцисса прислушалась. Неведомо отчего, но ее охватило тревожное предчувствие, и женщина едва не вздрогнула, когда в зале появился Добби. На мордочке эльфа был написан страх:– Хозяйка Нарцисса должна увидеть ее сама, Добби не может рисковать жизнью хозяев.Этот домовик что, свою госпожу принимает за дворецкого?! Но, встревоженная и заинтригованная, Нарцисса отправилась в вестибюль, уверенно шагнула к двери, распахнула правую створку и остолбенела.Изысканно изогнувшись в картинной позе, задрав руку высоко на дверной косяк и непринужденно постукивая по нему уродливо отросшими неухоженными ногтями, одетая в какие-то вонючие ветхие обноски, постаревшая и с еще более безумным взглядом, чем раньше, на пороге стояла Беллатрикс.– О, Мерлин! – охнула Нарцисса, тут сквозняком потянуло от входа в глубину дома, где-то хлопнула фрамуга, а вонь только усилилась, и к ней примешался запах-воспоминание странных Беллиных духов. – Откуда ты, Белла?!Та ухмыльнулась – без малейшего намека на искреннюю радость ощерив подпорченные зубы – и с вызовом проронила:– Ну, здравствуй! Сестрица.__________________________________________[1] Матерью Барти Крауча-старшего (и, соответственно, бабкой младшего) является Чарис Крауч, урожденная Блэк, третья дочь Арктуруса Блэка II и Лисандры Яксли.[2] ?День последний пришел, неминуемый срок наступает царству дарданскому! Мы были троянцами, был Илион, и слава громкая тевкров была. Но всё жестокий Юпитер отдал врагам. У греков в руках пылающий город! В крепости конь одного за другим выпускает аргивян, и победитель Синон, ликуя, полнит пожаром Трою?… (Вергилий ?Энеида? в переводе Сергея Ошерова)[3] Гм… простите, вырвалось. Как-то так, да: http://www.litsovet.ru/files/3215/sounds/Ormona_Nikolaji_Dobrynin_Sluzhanki__Isterika_Kler.mp3