ЧАСТЬ 7. НАВЯЗЧИВЫЙ СЕРВИС (1/1)

***?КУДА МЫ ИДЕМ?? – КРУТИЛАСЬ в его пустой голове единственная мысль, и вторая, крепко связанная с первой – он уже был готов униженно спросить, несмотря на свою вселенскую гордыню, где можно посетить уборную, черт вас всех здесь раздери.– Послушай, любезный... – начал Джейми, чуть прибавив шаг, чтобы догнать шествующего впереди камердинера, но в глазах Тома полыхнул такой страх, и он так забавно дернулся, что Джейми на всякий случай закрыл рот. Не хватало, чтобы его еще обвинили в нападении на этого мирного паренька. Лампа в руках слуги затряслась, расплескивая по стенам коридора всполохи тусклого света, хотя Том и остановился, но видно было, каких усилий ему стоит разговор в темном коридоре с глазу на глаз с предателем короны и головорезом по имени Джеймс Фрейзер.– Слушаю вас, сэр, – просипел он придушенным голосом, но потом, спохватившись,? все-таки откашлялся и более твердо проговорил. – Вы что-то хотели спросить, сэр?– Только одно, парень, – Джейми чувствовал, как живот скручивает спазм. – Там, куда мы идем, есть уборная? Или, извини, я схожу здесь, прямо в этом коридоре.Если Том и был ошарашен, то, как истинный вышколенный слуга, он не подал виду.– Безусловно, сэр. Думаю, вам стоит потерпеть пару минут, сэр. – Том указал на массивные двери в конце коридора. – Мы уже пришли.?***ПОСЛЕ ДЕСЯТИ МИНУТ ОТЧАЯННОЙ борьбы с навязчивым сервисом? услужливого Тома, он, наконец, смог остаться один и с наслаждением опорожнить мочевой пузырь. Если грязный, голодный, избитый и до самых кончиков ногтей уставший человек мог бы сказать, что он счастлив, Джейми именно таким и был, когда, наконец, с невыразимым блаженством задвинул наполненный ночной горшок под кровать.Следующим его ощущением был невероятный голод и невероятная усталость. Он еще раз, теперь уже внимательно, оглядел комнату. Верх ожидаемого удовольствия, который он уже оценил, только ступив через порог – посредине комнаты стояла огромная ванна. Пар призывно клубился над ней, обещая расслабленную негу в самой настоящей горячей воде. И, – о роскошь! – рядом лежали: кусок хорошего французского мыла, мочалка и отрез мягкой льняной ткани для обтирания. В комнате, на удивление, было жарко натоплено, – наверное, специально, чтобы мокрому обнаженному телу было комфортно.Камердинер Том настоятельно предлагал Фрейзеру воспользоваться его услугами в принятии ванны. Искушение было велико, Джейми отдал бы все на свете, чтобы упасть куда-нибудь и больше никогда не шевелиться, но немного поборовшись с соблазном, решительно сказал: ?Нет, благодарю!?, поскольку не представлял, как он предстанет перед этим мальчиком с такой расквашенной задницей и жуткими шрамами на изуродованной спине. Тот и так косился на него с некоторой опаской, но видимо долг не позволял ему покинуть свой ответственный пост.?Желание погрузиться в благодатное тепло яростно соперничало с его зверским желанием съесть чего-нибудь. Тем более, этого чего-нибудь в данный момент, как он заметил, было вполне достаточно. Тело, немного поколебавшись, жадно повлекло его в сторону еды.Возле широкой кровати под балдахином – Том привел его, по всей видимости, в комнату для гостей – стоял небольшой столик, сервированный разнообразной снедью. Кусок какого-то мяса – Джейми, честно говоря, было все равно какого – сыр, хлеб, тушеные овощи, хрустальный графин с выпивкой. Пламя свечей таинственно мерцало в его точеных гранях.Дрожа от вожделения, он поднес горлышко к носу и, почувствовав запах первоклассного бренди, в несколько глотков осушил полграфина, ощущая, как обжигающая жидкость, согревая внутренности, течет в его желудок, мягко стирая переживания уходящего дня и ноющую боль в исхлестанной заднице. Он постоял несколько минут, закрыв глаза, чувствуя, как внутри все содрогается от наслаждения, и тиски, сжимающие его, ошалевшие?голову, живот и сердце, медленно отпускают.?Потом он стал, не разбирая, будто безумный, запихивать в рот все подряд со столика и глотал это, почти не жуя, пока, наконец, не утолил первый невыносимый голод. Сесть за стол он все равно сейчас не смог бы, поэтому стоял, нависая над едой и, пережевывая что-нибудь одно, уже жадно поедал глазами следующий кусок.Слегка насытившись, он шумно выдохнул и, подумав, налил себе бренди в бокал, потом еще немного поел, изысканно потягивая вино маленькими глотками, наслаждаясь его вкусом, как он делал это на званых обедах в Париже. Он вздохнул, вдруг ощутив внезапную острую тоску по тому времени, когда был свободен, уважаем и... счастлив... вместе с Клэр. Но, нет, сейчас он не будет думать об этом. Только не о ней.Иногда он срывался и не мог остановиться в своей тоске, и это не приводило ни к чему хорошему, а только к большому упадку сил, и потом ему приходилось собирать себя по кусочкам. А сейчас ему нужны силы, как никогда. ?Господи, да пребудет она в безопасности. Она и дитя?, - привычно возникло в голове. Он перекрестился и, наконец, обратил свой взор на ванну.?Горячая вода ожидаемо обожгла его воспаленное седалище, но он, закусив губу, с глубоким рыком потревоженного тюленя все же заставил себя погрузиться в блаженное обволакивающее тепло. Давно забытое ощущение покоя разлилось, заполняя его целиком. Покалеченную плоть слегка пощипывало, но было уже довольно терпимо, тем более в ванне тело стало невесомым, и его пятая точка почти не прикасалась ко дну. Расслабившись, наконец, он задремал, впитывая каждой клеточкой этот подарок судьбы – тепло и спокойствие посреди вечного холода, боли и тревоги.?Потом он внезапно очнулся, словно бы от толчка, осознавая, что вода уже холодна, и камердинер потихоньку льет в ванну кипяток.– Простите, сэр, – вид Тома был бесстрастным, – горячая вода, сэр. Я могу вам помочь, сэр??Том, вопросительно взглянув на ошалевшего спросонья Фрейзера, взял в руки мыло и, увидев, что тот особо не сопротивляется, ринулся намыливать ему волосы. Джейми, окончательно приходя в себя, резко отстранился, прикрываясь рукой.?– Нет, нет, приятель, я сам. Сказал же, уходи.– Как скажете, сэр, – пробормотал Том, обиженно поджав губы, но уходить, похоже, не собирался.? – Еще кипятка, сэр?– Да, пожалуй.Стараясь не обращать внимания на суетящегося вокруг камердинера, Джейми как следует, натер себя вспененной мочалкой, потом подумал – когда еще ему повезет помыться в ванной – и натер еще раз. Мыло создавало обильную пену и благоухало чем-то неземным. Джейми подивился мимоходом, откуда в этом захолустье такая диковина? ?Неужели солдат Грей моется этаким парфюмом?? – с некоторым любопытством подумал он, с наслаждением ковыряясь мочалкой между пальцами ног.Потом вспомнил про редкую коллекцию тростей, с которыми ему сегодня посчастливилось познакомиться вплотную, и хмыкнул. ?Наверное, Грей любит окружать себя чем-нибудь изящным и утонченным?, – со злой усмешкой подумал он, с чрезвычайной осторожностью проводя мочалкой по пострадавшему заду. В отличие от всего тела, этим своим местом он ощущал воду, как прохладную, так как оно было определенно горячее среды вокруг. От прикосновений пораненная кожа неблагодарно засаднила, и Джейми скривился, стараясь не слишком привлекать внимание камердинера.?Тот остановился в нескольких шагах и, в полной готовности исполнить любое приказание, наблюдал за действиями гостя. Джейми вздохнул и даже закатил глаза.– Простите, сэр, – расстроено пробормотал Том, углядев его недовольную гримасу. – Милорд приказал позаботиться о вас.– Ладно, – сказал Джейми, сдаваясь. – Валяй, можешь помыть мне голову. Только потом уйди.?Том просиял и принялся за дело, демонстрируя навыки идеально вышколенного камердинера.??Интересно.. чего это он так боится нарушить приказ Грея? – задался вопросом Джейми, – неужели тот отрабатывает на этом пареньке свои навыки владения тростью???Потрепанную задницу основательно припекало и, сморщившись, он легкими прикосновениями ладони обследовал седалище, чувствуя неровности вздувшейся кожи и жар напоротого тела,? ощутимого даже в горячей воде.? ?Хорошо бы льда...? – мечтательно подумал? Джейми.?Под мягкими, массирующими движениями камердинера он начал улетать, расслабленно откинувшись на бортик ванны. Его уже очень давно никто не касался с такой заботой и осторожностью, и он с удивлением понял, что наслаждается этой немудреной процедурой, будто чем-то немыслимо роскошным. Несколько блаженных минут он плавал в какой-то нирване, совсем отрешившись от реальности, когда все мысли исчезают, а тело становится неощутимым.Прохладная вода полилась на его темя, смывая пену. Потом церемония повторилась с той же приятностью и усердием.– Не соблаговолите ли подняться, ми.. сэр?? – вывел его из небытия бесстрастный голос. – Я окачу вас чистой водой.– Что? – Джейми очнулся и, приходя в себя, испуганно вперился в камердинера. – Послушай, любезный, ты можешь идти, теперь я сам.– Но, сэр! – буркнул Том с еле заметным негодованием от такого нелепого отвержения его заботы, – Мне не трудно, и вам удобнее!Джейми запыхтел от некоторой беспомощности. ?Вот привязался зараза! Да что же это такое!???– Уходи! – слегка рыкнул он – для того, чтобы быть любезным, сил уже не оставалось. Но увидев, расстроенное лицо Тома, смягчился и набрал в легкие воздух, восстанавливая равновесие. – Послушай, приятель, все хорошо, благодарю за помощь. Теперь я хочу остаться один.– Хорошо, сэр, как пожелаете. Вот кувшин с чистой водой и полотенце. – Том показал на табурет около ванны. – Если что-нибудь понадобится, позвоните в колокольчик.– Да, да. Хорошо. Спасибо.?Джейми ощутил, что больше всего сейчас ему хотелось бы остаться наедине с самим собой. Задница опять очень неприятно разнылась, и он смертельно хотел спать. Том, наконец, испарился, бросив на него, последний, осуждающий взгляд неоцененного творца. Джейми в очередной раз вздохнул и закатил глаза, провожая парня взглядом, потом вылил на себя воду из кувшина и, с некоторым трудом, кряхтя, выбрался из ванны.