О знании собственного места (1/1)

Шелии необыкновенно идёт звёздный доспех – в нём она выглядит и изящной, и внушительной одновременно. Она не использует его по прямому назначению, это скорее парадная форма – скрутить волосы в два пучка, прижать к груди планшетку с бумагами, и, не поднимая ни на кого глаз, следовать за командиром.Шелия смотрит в пол, Шелия не любит визиты в Кра-де-Шевалье, но правда в том, что она не позволит никому другому так присутствовать. Это доказательство её пользы, точнее, небесполезности, или, может быть, того, что она хоть что-то может.Шелия стучит каблуками по плитке, и поэтому кажется, что майор передвигается совсем бесшумно.На самом деле Шелия просто заглушает звук его шагов.***Маршал благоволит майору девятого отряда восьмого подразделения. Маршал почти любит его – иначе давно бы спустил с него семь шкур, разжаловал, и – уничтожил всё, что было им создано. Потому что майор Румменигге фальшивый от и до, потому что на всех документах его лицо, но не его имя, потому что он лезет туда, куда не просят, так бесцеремонно, словно это его касается.Майор Румменигге безукоризненно прав и безупречно аккуратен – и поэтому так нравится маршалу.Но только маршалу.***Майор Румменигге аккуратен как никто другой, но всего предусмотреть нельзя. Что не произошло – то было сфальсифицировано; что не правда – то наглый поклёп.Он выносится на обсуждение на каждом собрании – его методы, его поступки, его мотивы.Майор Румменигге аккуратен, но не вечен – и если у него сдадут нервы, то всё закончится.***Шелия заглушает звук его шагов и ходит с опущенной головой; небольшим тараном с папкой в руках и голыми плечами; Шелия смотрит в его спину, слушает разборы полётов и представляет, как его выражение лица становится беспристрастной маской.Шелия стоит за его плечом как секретарь, как телохранитель, как бесполезный балласт.И никогда ничего не делает, потому что не имеет на это права.***Шелия знает своё место, майор – нет; она заглушает звук его шагов, а он тяжело опускает ей на плечо прохладную руку каждый раз, как она пытается открыть рот.– Повторяй, – говорит он, и один уголок его губ ползёт вверх.– Я капитан Шелия Линч, – отвечает рыжеволосый паладин устало, закрывая глаза. – Я не имею права возражать старшим по званию. Я не имею права дерзить. Я должна молчать и слушать. Я должна терпеть. Чтобы иметь право голоса, нужно сначала его добиться. Я капитан…– Выключи пластинку, – майор фыркает, и Шелия замолкает и отворачивается.И только тогда он открывает дверь воздушного замка.***Впрочем, капитан – не самое низшее звание, а средний ранг – не последняя квалификация. Шелия уполномоченная, Шелия где-то важная, Шелия имеет хоть какие-то права.И слова – они у неё тоже есть.***– Условиями договора, – говорит какой-то торговец, не Хенриксон, Хенриксон их никогда не подводил. Вроде бы рекомендация госпожи Штедлер, а вроде бы она и не могла такую свинью подсунуть.Факт в том, что поставки прибыли, а Румменигге не заплатил.Факт в том, что Шелия собственноручно относила эту оплаченную квитанцию.Факт в том, что ей – и половине присутствующего отряда – сейчас нагло врали в глаза.– Я, конечно, понимаю, восьмое подразделение сейчас испытывает денежные проблемы, но всё-таки так поступать как минимум некрасиво, – голос торговца льётся патокой, а Шелия стоит напротив и улыбается. – Что, если об этом узнает Конгресс, что же тогда будет с майором Румменигге…Шелия улыбается – и сгребает торговца обеими руками за шиворот, подтягивая к своему собственному лицу.– Квитанция, – шипит она злобно. – Как ты думаешь, я не смогу найти доказательств того, что ты врёшь? А за клевету, между прочим, судят.Торговец втягивает голову, а она сжимает ворот ещё сильнее.– Впрочем, что там суд, – с шипения она переходит на рык. – Я сейчас с тобой такое сделаю, что до суда ты не…– Она есть, – торговец хрипит.Шелия отпускает его в тот же момент; ноги подкашиваются, и он падает.Она стоит, улыбчивая, растрёпанная, рыжая, под её глазами тени – и улыбается.– Вот и отлично, – поворачивается к отряду. – Почему это вы своими делами не занимаетесь?Отряд бурчит.***Румменигге Шелия, конечно, ничего не рассказывает – и без неё найдутся желающие.Она просто улыбается, знает своё место – и превращается в фурию, когда может себе это позволить.