1914г. (1/1)

- Господин Ев! Господин Ев!Назойливо щебечущими птичками в личные покои Евграфа впархивают сестры-близнецы: впереди Тамара, а за ней и Лариса. До того спокойно попивающий кровь, Евграф устало прикрывает глаза. Наверняка, близнецам вновь скучно и они решили ?развеселить? своего господина. Хотя от их щебетания и вечного энтузиазма у Евграфа порой ?болела? голова. Решив, что девчонки отстанут от него, если он не станет обращать на них внимания, Евграф запрокидывает голову назад на спинку дивана, всем своим видом демонстрируя безразличие. - Господин Ев, Миша вновь не слушается! – ябедничает Тамара.- Его следует наказать! – вторит ей Лариса.В ответ на подобные заявления Евграф лишь лениво косится на девочек. Близнецы постоянно жаловались на Михаила: Миша не хочет играть, Миша нарушает правила, Миша то, Миша сё, Мишу надо наказать. Заканчивалось все тем, что, расстроенные бездействием Евграфа, близняшки уходили с обижено надутыми щеками. Возможно, они чувствовали особое отношение своего господина к бывшему сириусу, возможно, даже ревновали. Но Евграфу было все равно. Он не привык разбираться в подобных чувствах и эмоциях.Только ради приличия Евграф нехотя интересуется, что же Михаил выкинул на этот раз.- Господин Ев, Миша сбежал из особняка! – докладывает Тамара. Евграф едва не давится кровью с бокала, а девочка тем временем тычет пальчиком в сестру, - Лариса сама видела! - Не я, а мой слуга! – уперев ручки в бока, поправляет её Лариса. - Господин Ев, а ещё Миша убил одного из моих слуг! – добавляет Тамара.- Его нужно наказать! – в унисон причитают близнецы.Глубоко дыша, Евграф упирает взгляд в сестер. Если то, что они говорят - правда, значит, в этот раз Михаил действительно переступил черту его терпения. Плевать на какого-то там слугу, низшего вампира, но если Михаил действительно сбежал… Руки Евграфа непроизвольно сжимаются в кулаки, ломая тонкий хрусталь, что привлекает внимание близняшек. Если он действительно ослушался прямого приказа тысячелетнего вампира и сбежал – такого неповиновения Евграф не потерпит даже от Михаила. В прошлый раз, когда Михаил надумал ослушаться приказа и решил самовольно покинуть особняк, Кершнер, по приказу Евграфа, переломал ему обе ноги. Переломы срастались неделю. Это должно было бы послужить отличным уроком. Но, как оказалось, только не для Михаила.- Куда он направился? – рычит Евграф. От былой ленивой безмятежности не остается и следа, и близнецы точно улавливают эту перемену настроения. Они прекращают улыбаться и подступают ближе друг к дружке, словно ища одна у другой защиты и поддержки.- Мы не знаем, господин Ев, - тихонько пищит Тамара.- Кершнера ко мне! Живо! Тоненько пискнув, близняшки бросаются прочь выполнять приказ. Евграф поднимается на ноги и принимается лихорадочно мерить широкими шагами комнату. Чертов сириус! Надо было прикончить его тогда, сейчас было бы меньше проблем! Ничего… Кершнер его из-под земли достанет и тогда.. Тогда Михаилу мало не покажется! Уж он-то это устроит! Звук бьющегося стекла уши Евграфа воспринимают не сразу. Когда же он оборачивается посмотреть, что произошло, раньше, чем Евграф успевает среагировать, ему в грудь вонзается лезвие длинного ножа. Михаил вгоняет лезвие глубоко в грудь вампира по самую рукоятку. Обычно ледяные глаза сейчас горят хищным алым огнем, губы кривятся в оскале, обнажая выступающие клыки. Оступившись, Евграф делает шаг назад, все ещё отказываясь верить в происходящее. Широко раскрытые глаза шарят по лицу Михаила, на котором яркими красками написано удовольствие.Евграф отступает ещё на шаг, а после позволяет и себе широкую ухмылку. Его рука перехватывает запястье удивившегося Михаила и с силой выворачивает его. Хруст сломанной кости наполняет комнату. Резким ударом наотмашь Евграф откидывает от себя сириуса с такой силой, что тот перелетает через полкомнаты и с треском сшибает собой стол возле дивана, ломая его в щепки. Под в одинаковой мере удивленный и злой взгляд парня, Евграф медленно вытаскивает нож из груди. Хоть Михаил и не может этого видеть, но он уверен, что под одеждой рана уже начала затягиваться.- Михаил, сердце немного левее, - язвительно замечает Евграф. Нож, выпущенный из пальцев вампира, со звоном ударяется об пол.- Господин Евграф, искали?В комнату без стука заходит высокий аристократического вида вампир с зачёсанными назад русыми волосами. Кершнеру хватает доли секунды, чтобы оценить ситуацию, а в следующий миг он с оголенным клинком кидается на Михаила. Тот успевает увернуться, однако лезвие клинка все же слегка зацепляет его, полоснув по бледной щеке.- Кершнер, выйди!Вампир-аристократ в удивлении оглядывается на Евграфа. Жалкий недавно обращенный вампир посмел ранить господина, и ему это сойдет с рук?!- Господин Евграф, позвольте мне проучить его, - кивнув на прижимающего к груди сломанное запястье Михаила, просит Кершнер.- Выйди, сейчас же!Противиться прямому приказу у Кершнера не хватает ни сил, ни духу, и он, опустив клинок, выходит, плотно закрыв за собой дверь.- Что ж, Михаил, - медленно тянет Евграф, когда они остаются наедине друг с другом, - похоже, отдельным моим словам о хитрости и уловках ты все же внемлешь. В мгновенье он оказывается рядом с Михаилом и одним мощным ударом валит сириуса на колени. - Знаешь, ты был близок, - потянув его за светлые волосы, рычит Евграф. – Только когда ж ты запомнишь, что тебе меня не одолеть? Никогда! Евграф больно рвет белые пряди на себя, запрокидывая голову Михаила как можно дольше назад и оголяя его шею. - Чтоб тебе известно было, сердце находится вот здесь..Ногти Евграфа неестественно удлиняются, превращаются в наточенные смертоносные лезвия. Михаил давится собственным криком, когда эти клинки вспаривают ему грудь. Евграф останавливается в миллиметре от его сердца, после чего резко выдергивает руку назад. Изо рта Михаила хлынет кровь, и он захлебывается ею. Мертвая хватка на волосах не позволяет ему ни отвернуться, ни сплюнуть. - А теперь, - наклонившись лицом к лицу Михаила, негромко проговаривает Евграф, - пришла пора тебе, наконец, узнать свое место. И прежде чем Михаил улавливает суть угрозы, клыки Евграфа вгрызаются в бледную с пульсирующей жилкой шею парня.***В карцере, что расположен на нижней палубе дирижабля, Михаил в одиночестве проводит около месяца. Компанию ему составляет только амбал-вампир, один из личных телохранителей Евграфа, роль которого сводится к бездумному методичному избиению предателя. Если бы Михаил только попросил, Евграф бы сжалился над ним и великодушно простил бывшего сириуса, мол, оступился, с кем не бывает? Но Михаил во время редких наведываний старшего вампира лишь упрямо поджимает губы и терпит побои дальше.Первыми, как ни странно, не выдерживают близнецы. Поначалу их просьбы выпустить молодого вампира завуалированы в тонкие полунамеки. Женских намеков и тем более полунамеков Евграф не понимает, да и откровенно даже не замечает. Это не срабатывает, и тогда сестры открыто просят Евграфа отпустить Михаила, дескать, им не с кем играть и без Миши скучно. На радость маленьких вампириц, Евграф якобы нехотя делает широкий жест доброй воли и помилует сириуса. Чего сестры-близняшки так никогда и не узнают, так это необъяснимой внутренней радости своего господина, когда тот прощает Михаила. Как не узнают и того, насколько Евграф был близок к тому, чтобы самолично не спуститься в карцер, сломать оковы и вытащить молодого вампира. Евграф рассчитывает на благосклонное отношение Михаила, но тот и после карцера волком смотрит на вампира. Однако нападать больше не решается. Да и само поведение сириуса становится более смиренным. Он прекращает своевольничать и делать все наперекор, не отказывается от крови, чем приятно удивляет Евграфа. Со стороны может показаться, что тысячелетнему вампиру, наконец, удалось укротить сириуса, но Евграф-то видит, что покорность Михаила напускная. Видит, как в презрении сужаются ледяные глаза, подмечает сведенные к переносице тонкие светлые брови, замечает, как в пренебрежительном жесте ползут вниз уголки губ. Понимает, что ненависть Михаила ни капли не иссякла, хотя ему и удалось частично придушить её, обуздать. Обуздать, но не избавится. Михаил всего лишь запер её в дальнем уголке своего сознания, но появись у него малейший шанс, и в этом Евграф нисколько не сомневается, он вновь прибегнет к ней.За собой Михаил оставляет только высокомерное выражение лица и до безобразия хамскую манеру общения. Но Евграф не опасается собаки, которая лает, но не кусается.Совершенно нерационально, но Евграф рад. Рад, что их противостояние не завершено, рад, что сириус не сдается так легко. Пожалуй, Евграф был бы даже разочарован, если бы победа далась ему так просто. Кому интересна игрушка, которая быстро ломается?Поначалу Михаил соблюдает дистанцию, старается держаться подальше от Евграфа, будто оценивая, попытается ли тот как-то помститься ему за недавнее ранение. Евграфу забавно наблюдать за таким поведением вампира. Ни дать, ни взять – нашкодивший питомец! Но опасаться Михаилу нечего: Евграф давно простил его. Простил, но не забыл. А потому устраивает молодому вампиру небольшую проверку.***Без стука, словно к себе, Михаил молча проходит в комнату отдыха, куда его пригласил Евграф. С ногами всаживается на кожаный диван и, повернув голову к Евграфу, вопросительно выгибает бровь. - Видимо, манерам мне тебя только предстоит учить, - недовольно бурчит Евграф, - для начала неплохо было бы стучать.Без каких либо эмоций на лице Михаил поднимается, выходит за дверь, трижды тарабанит кулаком по косяку, после чего возвращается на свое место, на этот раз демонстративно закидывая ноги на небольшой круглый столик, и молча выжидает реакции хозяина комнаты.- Бросай говорить со мной взглядом.- Ты сам меня позвал, - парирует сириус.- Не хочешь узнать для чего?- Зачем? Сам скажешь. Евграф тянет с ответом, вместо этого достает из шкафа-серванта в дальнем углу два бокала и бутылку, наполненную кровью. В тишине разливает кровь по бокалам, и, прихватив один, ставит его на столик перед Михаилом, перед тем бесцеремонно скинув ноги младшего со стола. Без лишних уговоров и споров, Михаил тянется к хрусталю, но пить не спешит, вместо этого принюхивается к напитку.- Ха-ха, считаешь, кровь отравлена? – искренне веселится Евграф.- Всё может быть, - уклончиво отвечает Михаил и делает маленький, осторожный глоток. - Не в этот раз, Михаил, - уверяет Евграф и в подтверждение своих слов отпивает со своего бокала. – Вообще-то, у меня для тебя есть подарок.Евграф с удовлетворением отмечает, как недоумение на лице Михаила сменяется интересом. Отставив бокал в сторону, Евграф всё из того же шкафа достает небольшой продолговатый деревянный футляр. Передав футляр сириусу, Евграф отходит к окну, рассматривая свое отображение в стекле, а заодно и следя за парнем. Некоторое время Михаил тупо смотрит на футляр.- Можешь открыть, - подбадривает его Евграф.- И что это?- Сам увидишь.Щелкают кнопки-замки и Михаил аккуратно, будто внутри бомба, поднимает крышку. Изнутри футляр оббит красным бархатом, а в специальных проемах лежат два наточенных до блеска длинных, и наверняка очень острых, отливающих серебром, ножа. - Тот нож, которым ты меня ранил, я забрал себе. Хочу сохранить. Знаешь ли, не каждый день на меня, тысячелетнего вампира, готовят покушения, - объясняет Евграф. – А эти решил взять тебе на замену, - добавляет он, не сводя пристального взгляда от отображения Михаила в окне. Сириус взвешивает нож в руке. Его рукоять идеально вмещается в ладони вампира.Евграф внутренне подбирается. Если Михаил нападет, то сейчас. Лучшего момента у него может и не представиться. Однако Михаил возвращает нож на место и захлопывает крышку.- Дорогой подарок.- Обычного ?спасибо? было бы вполне достаточно, - возвращается к нравоучениям Евграф.- Да, - соглашается Михаил, но благодарных слов от него ждать не приходится. Однако по тому, как его пальцы непроизвольно поглаживают футляр, Евграф понимает, что ножи Михаилу пришлись по вкусу, вот только дурацкая гордость сириуса мешает ему в этом признаться. Евграф отворачивается от окна и удобно рассаживается на диване неподалеку от Михаила. Чтобы спрятать довольную ухмылку он вновь прикладывается к бокалу. Все же Михаил прошел его небольшую проверку. Ведь если бы Михаил воспользовался моментом и напал на него, сейчас эти прекрасные ножи торчали бы у сириуса из глотки. - Слышал, ты отправляешь Кершнера в Лондон, - резкая смена темы удивляет Евграфа, но он быстро возвращает себе самообладание и согласно кивает. – Я хочу пойти с ним, - заявляет Михаил.- У тебя странная манера выражать просьбы, - подмечает уже без энтузиазма Евграф.- Брось, ты не можешь держать меня вечно взаперти. Собак и тех выгуливают. Мне надо развеяться.Если так задуматься, это первая просьба Михаила за три года его пребывания среди вампиров и довольный своей недавней маленькой победой над сириусом, Евграф дает добро. -Но только, если Кершнер согласится.- Он согласится, если ты ему скажешь. Решив, что на этом разговор окончен, Михаил поднимается с места и, прихватив под мышку футляр с ножами, направляется к выходу. Когда он уже ступил за порог, Евграф окрикивает его:-Михаил, без фокусов в Лондоне.