Глава 7 (1/1)

Джон сам не заметил, как от избытка свободного времени пристрастился к чтению. И, хотя читал он медленно и отдельные моменты откровенно не понимал, тем не менее, получал от самого процесса удовольствие. Сегодня книга о походах Александра Великого, к огромному огорчению Джона, была дочитана, и он спустился вниз, чтобы вернуть её на место. Юноша надеялся, что библиотека в этот час окажется свободной, так как время, отведенное для занятий, еще не наступило. Шерлок должен был находиться в лаборатории, а Ирэн в кабинете мистера Стемпфорда. Джон понял, что ошибся, когда подошел к библиотеке и услышал приглушенные голоса. Через приоткрытую дверь в коридор просачивалась полоска света. Повинуясь порыву, он заглянул в узкую щель.Шерлок стоял спиной к дверям и что-то сосредоточенно искал на верхних стеллажах. Ирэн сидела в мягком уютном кресле и, лениво перелистывая страницы, делала вид, что читает, а сама внимательно рассматривала Шерлока из-под опущенных ресниц.— Вот же он! — воскликнул Шерлок.Джон застыл от неожиданности и почти перестал дышать, боясь, что обнаружил свое присутствие.— Я знал, что у дяди этот словарь должен быть непременно.У Джона отлегло от сердца.Взяв книгу, Холмс направился к столу, на котором возвышались рукописи и древние фолианты с арабской вязью на истрепанных корешках. Шерлок почти обогнул кресло, в котором сидела Ирэн, когда изящная тонкая ручка перехватила его ладонь, затянутую в перчатку, и притянула юношу к себе.Джон увидел замешательство и недоумение, отразившиеся на бледном лице, но Шерлок, как истинный джентльмен, взял себя в руки, и, повинуясь желанию дамы, наклонился, позволяя увлечь себя в поцелуй.Когда Холмс выпрямился, его лицо было бесстрастным, как у мраморной статуи. И тут на Джона снизошло озарение. Ну, конечно! Шерлок не любит Ирэн, он только идет у нее на поводу. От этого открытия у Джона перехватило дыхание, нечаянно разжав ослабевшие пальцы, он выпустил книгу и она с громким стуком упала на пол. Слуга схватил её и успел скрыться за поворотом до того момента, как за дверь выглянул Шерлок, и не обнаружил в коридоре источник шума.***Ирэн в тот день нездоровилось: накануне она промочила ноги. К вечеру она почувствовала слабость — началась лихорадка. Леди была раздосадована тем, что не может теперь проводить все свободное время с Холмсом. Но ей пришлось смириться с ситуацией и полностью положиться на Джона, который постоянно находился рядом с хозяином.Несмотря на холод и низко висящие грозовые тучи, Шерлок все-таки решил прогуляться, и Джон, хоть и без особого энтузиазма, последовал за ним.Они вышли на крыльцо под мелкий моросящий дождь и пронизывающий ветер. Холмс завернулся в плащ и обернулся к Джону:— Пойдемте, я покажу вам единственную достопримечательность нашего убогого поместья — часовню, которой уже пять столетий.За десять минут молодые люди подошли к древнему зданию, выстроенному в готическом стиле. Когда-то оно служило владельцам поместья домашней церковью и было окружено старым заброшенным погостом. Вросшие в землю, покрытые мхом могильные плиты делали это унылое место поистине пугающим и абсолютно лишенным какой-либо привлекательности.Черная птица взлетела из-за ограды, громко захлопав крыльями. Небо стало темно-свинцовым. Первые тяжелые капли упали на землю.— Кажется, будет ливень, — произнес Джон и посмотрел на Шерлока. Тот был бледен и смотрел на слугу так, словно хотел о чем-то спросить, но не решался, а затем — откинул голову и закрыл глаза, подставляя лицо под дождевые капли.Джон шагнул к Шерлоку и взял за его руку:— Надо где-то укрыться, а не то мы промокнем до нитки.Они добежали до часовни. Дверь оказалась заперта, но над входом был небольшой дощатый навес, по счастью — не дырявый. Дождь, пронзая землю прозрачными стрелами, тяжело бил по доскам так, что они дрожали. Плотнее укутавшись в плащи, юноши стояли бок о бок, прижавшись спиною к двери.— Мисс Адлер сказала, что любит меня, Джон, — тихо, почти не слышно из-за шума дождя, произнес Шерлок.Он сказал это самым обыденным тоном — так, как просят передать соль за обедом, — и, хотя Джон ждал этих слов, в воздухе повисла неловкая пауза, а потом слуга решил, что ему нужно хоть как-то отреагировать на такое признание:— Шерлок, я… я очень рад за вас!— Правда? — спросил Холмс, не поворачивая головы. Темные завитки волос прилипли к его мокрым щекам. — Тогда мне очень жаль. Я еще ничего ей не ответил. Мой дядя... он не даст на это своего согласия.Джон содрогнулся, увидев в прозрачных глазах тоску и безысходность. Согласится ли Шерлок тайно бежать, чтобы жениться и, тем самым, уйти из-под опеки ненавистного родственника?Джон очень осторожно спросил:— Вы точно знаете насчет дяди?Шерлок кивнул.— Он не отпустит меня; ему выгодно, чтобы я находился здесь.Шерлок замолчал и стиснул зубы.— Знал бы он, что мисс Адлер питает ко мне чувства, он отказал бы ей от дома. Но когда работа будет окончена, ей придется уехать!.. — голос его задрожал. — А я… останусь в этой тюрьме, похороненный заживо.Джона затрясло от нежности, жалости и водоворота других чувств, природу которых он не мог пока осознать. Ему хотелось схватить дрожащего от холода Шерлока за плечи, и сказать, что все наладится, все будет хорошо. Но Джон точно знал: ничего хорошего его хозяина уже не ждет. Слуга сдержал свой порыв, до боли впиваясь ногтями в ладони.Пытаясь унять бешено колотящееся в груди сердце, Джон заставил себя сказать:— Дядя любит вас, я уверен. А мисс Адлер… — слова словно встали поперек горла, — мисс Адлер тоже любит.— Вы правда так считаете, Джон?Холмс ждал ответа, а Джон твердил себе: ?Она не врет, не врет, она и вправду любит тебя — из-за твоих денег, Шерлок?.А вслух сказал:— Конечно.— Но что же нам делать? — голос Шерлока звучал спокойно и ровно, словно юноша на что-то решился.— Поговорить с дядей.— Джон, я же говорю, это невозможно!— Тогда… — произнес Джон, изо всех сил сдерживая дыхание, — тогда надо найти другой выход.Шерлок молчал.— Есть у вас, — продолжал Джон, — возможность найти другой выход?Шерлок развернулся к Джону всем корпусом и, обхватив его за плечи обеими руками, заглянул в лицо:— Вы никому не скажете, Джон?— О чем, Шерлок? — теплое дыхание Холмса, его близость была чем-то новым, выбивала почву из-под ног.— Пообещайте мне, что никому не скажете. Поклянитесь!— Клянусь! — пообещал Джон и попытался отстраниться. — Клянусь, Шерлок!Холмс выдохнул и выпустил плечи собеседника из своих цепких пальцев.— Мисс Адлер, — сказал он уже совершенно спокойно, — говорит, мы должны бежать.Шерлок вновь вгляделся в лицо Джона, ища поддержки и участия.Слуга выдержал этот взгляд, но это стоило ему нескольких лет жизни.— Делайте так, как сердце подскажет, Шерлок, — тихо сказал он.— Я не уверен. До конца не уверен...Джон глубоко вздохнул и спросил:— Вы любите её?Шерлок отвел взгляд, наблюдая, как потоки воды уносят с собой пыль и грязь с могильных плит, а потом странно улыбнулся и произнес:— Я не знаю.— Не знаете? Прислушайтесь к себе: разве сердце ваше не бьется как сумасшедшее, едва послышатся её шаги? И вас не бросает в дрожь от одного звука её голоса? И разве не снится она вам по ночам?Джон видел, что Шерлок смотрит на него во все глаза, и чувствовал, как лицо заливает предательский румянец.Холмс молчал. Он закрыл глаза и застыл, словно прислушиваясь к себе, а затем спросил почти шепотом: — Как же быть, Джон?— Вы можете сказать ?нет?.Шерлок дернулся, как от удара.— Сказать ?нет?? — медленно повторил он. — ?Нет?? И смотреть из окна, как она уезжает? Джон, вы же не дурак и понимаете, какая жизнь меня здесь ожидает? Глупо надеяться, что здесь появится еще кто-то, кому я буду нужен? Разве у меня есть выбор?В голове Джона снова зазвучал сладкий как патока голос Леди: ?Три тысячи фунтов!..?И, глубоко вздохнув, он сказал:— Бегите с ней, Шерлок! Она любит вас, а со временем… и вы полюбите её.В первый момент Джону показалось, что Холмса разочаровал его ответ — словно он надеялся услышать от него что-то другое, но это было мимолетное ощущение.— Я так и сделаю, — сказал он. — Но, я не могу бежать один. Вы должны поехать со мной, Джон. Пообещайте!Джон тяжело вздохнул и согласился бежать вместе с хозяином.И тут Холмса словно подменили. Он так улыбнулся, что Джон невольно засмотрелся на него. Эта улыбка сияла как солнце, словно не было дождевых потоков и серых стен часовни, словно вокруг ничего больше не было. Только эта улыбка Шерлока для него — Джона.Холмс передернул плечами, а потом начал быстро говорить, расписывая их новую жизнь в Лондоне, новые впечатления, новые развлечения, новых друзей.?Хорошо Ирэн умеет рассказывать сказки?, — подумал Джон, завороженно наблюдая, как по гладкой, как мрамор щеке стекают капли дождя, теряясь за отворотом плаща.Вдруг Шерлок схватил Джона за руку и притянул к себе, пытаясь зарыться носом в светлые волосы. Руку неприятно холодила мокрая кожа перчатки, но Джон не посмел отстраниться. Ему не хотелось, чтобы Холмс видел его лицо.***Напряжение и злость на Ирэн накапливались и росли в сердце Джона как снежный ком. Он знал, что не имеет права читать нотации своей сообщнице, но и молчать больше не мог.Случай поговорить с ней с глазу на глаз представился через пару дней после памятного разговора на крыльце старой часовни.Холмс с дядей работали в лаборатории, и скучающая Ирэн позвала Джона, чтобы он помог ей разложить книги в высокие дубовые шкафы в библиотеке, но это был только предлог.Плотно прикрыв дверь, Ирэн предложила Джону стул, а сама опустилась в кресло напротив.— Как твое настроение, Джон? В последнее время ты стал избегать меня. Что-то не так?— Послушайте, оставьте Шерлока в покое. Зачем вы рассказываете глупые сказки про Лондон и его блеск, — Джон решил не юлить и сказать все напрямую.— Мучаю? Мальчик мой, да он сам этого хочет! — Ирэн рассмеялась так, что Джону захотелось заткнуть уши.— Шерлоку нужно только одно — чтобы вы помогли ему вырваться из-под дядюшкиной опеки. А о том, что будет дальше, он не задумывается.— У людей есть такая особенность — не думать о том, что будет после женитьбы, — Леди откровенно усмехалась, глядя на сжатые в кулаки руки Джона.Джон встал, не в силах больше выносить эту наглую улыбку на красивых губах, и, отвернувшись от Леди, прошел к окну.— Оставьте. Его. В покое.Джон сам не верил в то, что произносит это.— О, Джон, что ты о себе возомнил? Ты и мечтать не мог, что станешь слугой у порядочного господина! И что это ты начал из себя строить? Представь, что миссис Хадсон и мистер Иббз увидели бы тебя сейчас, что бы они сказали на твои слова?— Сказали бы, что у меня жалостливое сердце! А что в этом плохого? — юноша уже стал понимать, что разговор этот не имеет смысла.— Черт побери! Жалостливое сердце у него! На что оно такому парню, как ты? Ты думаешь, Холмсу нужно твое сочувствие? Нет! Ему нужны твои умелые руки — одевать, раздевать, мыть, выносить горшок, наконец! Ради бога, посмотри на себя, кто ты есть на самом деле!Джон понял, что всегда презирал её, а теперь, возможно, уже и ненавидит.— И когда только ты стал таким преданным? Ну подумай, чем ты обязан Холмсу? Послушай меня. Я знаю таких людей как он, я сама одна из них. Только не говори, что тебя держат в ?Шиповнике?, потому что ты такой милый или оказался здесь по зову сердца! В конце концов, так называемое сердце у тебя, как и у него, как и у меня, как и у всех прочих. Как счетчики, которые ты наверняка видел на газовых колонках работают, только если бросишь в них монетку. Неужели миссис Хадсон тебя этому не научила?— Миссис Хадсон меня многому научила. Только не тому, о чем вы сейчас говорите.— Она всю жизнь с тобой носилась, как с хрустальной вазой. Ни один младенец не задерживался в ее доме больше чем на пару месяцев. Она всегда находила, кому продать детей. Только ты почему-то задержался. Правильно ребята в Боро дразнили тебя ?домашним мальчиком?. Жизни не знаешь. Пора переучивать.Глаза Джона метали молнии. Ему хотелось схватить эту хитрую злобную тварь, вытряхнуть её из шикарного платья, чтобы весь аристократический лоск разлетелся на мелкие осколки и осталась только её жалкая воровская суть.— Да пошла ты!— Только покажи еще раз свой характер — и ты мигом вылетишь отсюда, Джон. Понял меня? Я достаточно далеко зашла и могу, в конце концов, обойтись и без твоей помощи. Холмс сделает все, что я ему скажу. Допустим, моя няня, что живет в Лондоне, внезапно заболеет, и позовет племянника назад ухаживать за ней. Что ты тогда будешь делать? Наденешь свой старый костюм и вернешься на Лэнт-стрит ни с чем!— Я все расскажу мистеру Стемпфорду!Леди зашипела как змея:— Думаешь, он тебя примет и станет выслушивать? Ха! Хотела бы я на это посмотреть!— Тогда я все расскажу Шерлоку! — Джон уже практически кричал и молился про себя, чтобы их не услышали.— Давай. И не забудь заодно рассказать, раз на то пошло, что у меня хвост, рога и копыта. Холмс тебе не поверит — не в его интересах. Он тоже далеко зашел, и пути назад нет. Его единственный шанс выбраться отсюда — жениться на мне. Других желающих на роль невесты нет. Он должен слушаться меня — иначе, ему придется сидеть в ?Шиповнике? до конца своих дней. Как думаешь, его это устроит?Джон обреченно склонил голову и промолчал. Пусть она решит, что победила, пусть успокоится, но он не сдастся. Он найдет выход ради Шерлока. Должен найти!***Под предлогом необходимости навестить внезапно заболевшую тетушку, Адлер на пару дней покинула поместье. Ей нужно было завершить последние приготовления для того, чтобы ловушка захлопнулась. Существовали сложные и запутанные правила, которые прописывали всю процедуру, предшествовавшую венчанию.Требовалось прожить в приходе не менее пятнадцати дней, и Леди нужно было найти возможность обойти это препятствие. Благодаря своим связям и поддельному разрешению на брак, она присмотрела подходящую церковь в глухой деревушке, приходской священник которой пил по-черному. Адлер не составило труда договориться с ним и его племянницей — вдовой, пообещавшей сдать молодоженам комнату и выступить свидетельницей на церемонии, а за два фунта поклясться кому угодно, что пара влюбленных прожила у неё целый месяц.Завершив все эти приготовления, Адлер вернулась в ?Шиповник? счастливой и воодушевленной и вечером в тишине гостиной шепотом рассказала обо всем Шерлоку.Когда она закончила говорить, Шерлок стал белее полотна. — Две недели! — прошептал он.***Джон страдал и мучился с каждым днем все сильнее. Теперь, когда до побега оставалось всего ничего, его совесть напоминала о себе постоянно.Леди оказалась права, Джон понял, что назад дороги нет. Как ему было вернуться в Боро ни с чем? Предполагалось, что он принесёт миссис Хадсон целое состояние. Разве мог он сейчас вернуться к ней со словами: я выбыл из игры, лишился трех тысяч фунтов, и все из-за того, что...А из-за чего, собственно? Из-за того, что он расчувствовался неожиданно для себя? На это ему скажут, что он просто струсил. И будут смеяться прямо в лицо!Джон понимал, что если он сейчас покинет ?Шиповник?, то это никак не поможет Шерлоку — скорее даже наоборот. Леди все равно выйдет за Холмса замуж и отправит в психушку. И даже если Джону крупно повезет, и он выведет Адлер на чистую воду, и мистер Стемпфорд выставит её из поместья, Шерлока ждет незавидная доля затворника. В любом случае, дальнейшей судьбе молодого хозяина не позавидуешь.Джон старался как можно меньше думать о Шерлоке и размышлять о том, что с ним станется после осуществления коварного плана Ирэн, но чем яростней он старался изгнать саму мысль о Холмсе из своей бедной головы, тем сильнее она туда впечатывалась. Джон сидел с хозяином у камина по вечерам, гулял в парке и так остро чувствовал его обреченность, что даже боялся коснуться его руки или встретиться взглядом, а ночью с головой накрывался одеялом, чтобы только не слышать, как Шерлок ворочается в постели и не может заснуть.Джон чувствовал его даже сквозь толстые стены дома. И когда Холмс уходил в лабораторию или в библиотеку к Ирэн, Джон ощущал эту связь, словно тончайшей невидимой нитью соединявшую его и Шерлока.Шерлока снова мучили кошмары. Во сне он стонал, метался, сбивая простыни так, что его постель по утрам была в ужасном состоянии.Это случилось в одну из последних ночей, что они провели в ?Шиповнике?.Джон проснулся от странных звуков. Шерлок…Завернувшись в тонкое одеяло, Джон прошел в комнату хозяина, зажег светильник и поставил его в изголовье кровати.Вглядевшись в лицо Холмса, слуга понял, что тот спит. И снится хозяину что-то плохое и страшное, от чего из его груди вырываются судорожные рыдания.Склонившись над Шерлоком, Джон легонько встряхнул его за плечи, вырывая из объятий кошмара.Светлые глаза распахнулись, и Холмс рывком сел на кровати, судорожно цепляясь за руки юноши. — Джон? Я… Они… Джон глубоко вздохнул и, не ожидая разрешения от находящегося в прострации Шерлока, забрался на постель и обнял его за плечи.— Шерлок, успокойтесь, все хорошо, это просто плохой сон, вы в безопасности, вы дома.Кудрявая голова склонилась на плечо Джона, но сердце Холмса продолжало испуганно стучать.— Я снова кричал во сне? Я вас разбудил?Извиняющийся Шерлок — это было так необычно, что Джон поспешил сохранить в своей памяти интонации, не свойственные бархатному голосу хозяина.— Все хорошо, Шерлок, а теперь засыпайте. Я побуду рядом, пока вы не заснете.— Останьтесь до утра, Джон.Голос Холмса на этот раз был не тихим и вялым, а напротив — чистым и глубоким, но в нем была такая печаль, что сон Джона как рукой сняло. Он пытался вглядеться в бледное лицо, но не успел — светильник потух, а луна в эту ночь пряталась за облаками.— Хорошо, я останусь, укладываетесь поудобнее и засыпайте.Джон отодвинулся, и лег рядом, чувствуя, как начинают замерзать ноги.Шерлок вытянулся под одеялом, укрывшись им до самого подбородка, лежал тихо, не шевелясь. И слышно было, как бьется его сердце. Наконец он прошептал:— Как вы думаете, я хороший человек, Джон?Так мог бы спросить ребенок, но Джон почему-то разволновался и снова повернул голову, вглядываясь в темноту, в попытке разглядеть лицо Холмса.— Конечно!— А я не хочу, чтобы вы так думали.Джон застыл, обдумывая эти слова в полнейшем недоумении.?А я хочу, чтобы ты наконец заснул?, — подумал он.Шерлок молчал и не шевелился, а потом вдруг произнес:— Джон, скажите мне...?Скажите мне правду?, — вот что готовился услышать Джон, и он зажмурил глаза, словно перед ним разверзлась пропасть. Сердце гулко забилось. ?Он знает! Он догадался!? — пронеслось у него в голове. Но Джон ошибся. Холмс глубоко вздохнул, и Джон почувствовал, что он очень хочет, но не решается задать какой-то вопрос. И вот наконец из уст Шерлока прозвучало:— Я бы хотел знать, что происходит между женщиной и мужчиной в первую брачную ночь.?Ну конечно, — подумал Джон, — мне бы следовало догадаться. Эта нервозность, плохой сон, темные круги под глазами?.Холмс, который так боится своей неопытности, своей неосведомленности в любых вопросах, был сейчас на грани. Он был в панике. Конечно, Шерлок, живущий практически взаперти, был девственником, возможно о чем-то слышал, но практически…Джон мысленно обругал себя за слепоту самыми грязными словами, которые только знал, а вслух произнес:— А вы разве не знаете? — Откуда мне знать?— Значит между вами и мисс Адлер…— Джон, не будьте идиотом, мы только целовались и…Джон ощутил на щеке горячее дыхание. Он вздрогнул и спросил:—Что вы хотите от меня услышать, Шерлок?— У вас ведь были девушки?Джон услышал шуршание простыней. Видимо, Холмс перевернулся на бок к нему лицом.— Что мне нужно будет делать?Джон почувствовал, как покраснел до самых кончиков ушей, но не это было самым пугающим.Через минуту он уже забыл о пылающих щеках и замерзающих ногах. Жар стремительно разливался по телу, устремляясь вниз, внося полный сумбур в мысли и чувства. Джон судорожно вцепился в одеяло, понимая, что с ним происходит нечто странное.Он возбуждался, но не от созерцания прелестей пышногрудой красотки на афише в Боро и не от воспоминания о том, как пошло стонала под его тяжестью Кэт, широко разводя колени, обтянутые дырявыми чулками.Джон понял, что его трясет как в лихорадке от этого бархатного голоса, теплого дыхания на щеке и близости горячего тела, жар которого он чувствовал, несмотря на разделявшую их преграду из двух одеял. А эти откровенные вопросы только подстегивали воображение и… вызывали что-то похожее на ревность.Только одна мысль билась в голове у Джона: ?Отвечай кратко. Чем короче — тем лучше. Ответил и уходи. Беги?.Прежде чем начать говорить, Джон вынужден был прочистить горло:— Вы должны будете обнять её.— Вы хотите сказать, что мы обнимемся, как в танце? — спросил Шерлок.Он произнес это, и Джон сразу представил, как Ирэн извивается в его объятиях, запуская руку в шелковистые кудри.Он почувствовал, что Шерлок ждет. И, стараясь изгнать из своей головы слишком яркие картинки, ответил почти сердито:— Она не захочет стоять. Стоя обнимают, когда не на что лечь или когда надо ?по-быстрому?. Истинный джентльмен обнимает свою супругу на диване или на кровати. На кровати удобней.— На какой кровати, — абсолютно бесстрастным тоном спросил Холмс, но Джон чувствовал его взгляд даже в этой непроглядной тьме, — на такой, как эта?— Может, и как эта. Не знаю.Джон прикусил губу, возбуждение потихоньку стихало, уступая место злости.?Он что издевается? Нашел о чем поговорить ночью!?— Джон? Вы что уснули? — оборвал его невеселые мысли требовательный голос.— Это происходит, — начал Джон, запинаясь, — когда целуются и обнимаются, лежа в постели. Это такая вещь... Это начинается после поцелуев. А потом на тебя накатывает — ну, вроде как желание танцевать под музыку... Разве вы никогда?..— Никогда что?— Не важно,— Джон задыхался и спешил. — Не стоит задумываться. Это просто. Это как танцевать.— Но танцевать непросто, — Шерлок подполз ближе, и его теплое дыхание теперь касалось виска Джона, словно обжигая, несмотря на холод, царивший в комнате. — Этому учат. Вы меня научили. Но это — другое.— Танцевать можно по-разному. Есть много способов. А это можно сделать только одним способом. Вы сразу научитесь, как только это начнется.Джон понимал, что это — возможно, самый тяжелый разговор в его жизни.— Нет, нет, не думаю, — Джон вновь уловил в голосе Шерлока панические нотки. — Когда мисс Адлер меня целовала, я ничего такого не замечал. Может...И прежде чем Джон успел понять, что происходит — его губ коснулся, тонкий, бархатистый палец Шерлока, без перчатки, — Джон чуть не ахнул от этого открытия. И когда это Холмс успел снять тонкие хлопковые перчатки, которые всегда надевал, когда ложился спать?— Шерлок? Что вы делаете?Палец продолжил своё путешествие, изучающе обводя губы Джона по контуру, спустился к подбородку и снова возвратился на исходную позицию.Джон не видел и не слышал ничего вокруг, все его существо чувствовало только это нежное прикосновение к губам. Тишину ночи можно было резать ножом, как черничный пудинг на Рождество, и Джону захотелось почувствовать больше, ощутить ярче, откликнутся на эту невысказанную просьбу. Он протянул руку, не зная: огорчаться или радоваться тому, что погас ночник, и он не видит лица своего хозяина. Джон провел указательным пальцем по острой скуле, вернув ласку, притянул Шерлока к себе и… поцеловал.Джон знал, что неплохо умеет целоваться, но целовать Шерлока — это совсем другое. Это все равно, что прикасаться к темноте. Как будто она может быть живой, иметь форму, вкус, быть теплой и гладкой. Сначала губы Шерлока были сжаты. Потом — Джон почувствовал, как они раскрылись навстречу его губам, и стали несмело отвечать. Такие нежные, сладкие, немного пахнущие терпким вином, выпитым за ужином, и еще чем-то неуловимо знакомым и приятным.Джон целовался, продолжая убеждать себя в том, что показывает Холмсу, как это делается, но его тело считало иначе. Возбуждение недвусмысленно напомнило о себе. Джон горел как в огне, ничего подобного с ним раньше не было. Он отстранился.— Теперь, чувствуете? — вопрос Джона прозвучал странно в оглушающей тишине спальни.Шерлок чуть шевельнулся, а потом заговорил, новым, изменившимся голосом:— Чувствую. Вы помогли мне почувствовать. Какая странная вещь — желание...— Этого и ждет от вас мисс Адлер, — сказал Джон, все еще стараясь восстановить дыхание.— Не знаю. Я боюсь.Сердце Джона замедлило бег. Как печально он это сказал! Он её совершенно не любит.Шерлок снова пошевелился и придвинулся ближе. Его губы вновь оказались у самых губ Джона. Похоже, он не осознавал, что делает, или осознавал, но не мог удержаться.В голове Джона пронеслась последняя связная мысль: ?Что если он откажется от свадьбы??А потом он почувствовал ладонь Шерлока на своей щеке и, скользнув руками на плечи Холмса, перевернул его на спину и снова поцеловал. Начал с губ — он уже знал, что они безупречны, спустился к шее — отмечая, насколько гладкая и нежная кожа скрывалась за накрахмаленными воротничками рубашек.Он и раньше касался мраморной кожи Шерлока, но не так, как сейчас. Сегодня, в этой окутанной тьмой спальне происходило таинство. Джон своими ласками вызывал из темноты тепло этой мерцающей кожи, ее бархатистость и создавал, лепил заново идеальное, непорочное тело — словно тьма, сгущаясь, мгновенно застывала под его ладонями.Шерлок дрожал и Джон решил, что это от страха. От новых неизведанных ощущений, которые не всегда можно контролировать. Как на все это отреагирует человек, подобный Шерлоку, Джон не знал. Он понял лишь одно: он не будет отталкивать Холмса, он сделает всё, чтобы доставить ему удовольствие, покажет ту неизведанную сторону жизни, о которой знает больше него.Рубашка Шерлока была снята и отброшена на пол. Губы Джона спускались ниже, а руки держали в объятиях такое хрупкое, податливое тело. В кромешной тьме кожа Шерлока казалась белоснежной: ?Как лучшая скатерть миссис Хадсон?, — улыбнулся сравнению Джон и чуть прихватил зубами сосок. Реакция Шерлока привела Джона в восторг. Юноша вздрогнул, чуть слышно застонал и попытался обхватить ногами Джона за талию.— Все хорошо, я просто хочу тебе показать… — тихо прошептал Джон и продолжил своё исследование. Руки медленно спустились с плеч на грудь и продолжили ласкать затвердевшие соски. Джон вдруг осознал, что ласкать рельефную грудь Шерлока ему намного приятнее, чем пышную девичью. Когда губы Джона достигли напряженного живота, а язык скользнул по выступающим тазовым косточкам, Шерлок завозился на сбитых простынях, теряясь в ощущениях.Новый поцелуй оказался более страстным, и Джон понял, что Шерлок на удивление быстро учится. Холмс следовал за ним, завороженный новыми переживаниями, глухо постанывая в губы своего любовника, а когда тот отстранился, чтобы вдохнуть, испустил такой разочарованный вздох, что Джон не смог сдержать улыбку.Душа его пела, а сердце было готово выскочить из груди. Джон видел, как рождается и крепнет в Шерлоке желание, как стараниями Джона из запуганного обозленного мальчишки он превращается в чувственного юношу. И пусть это больше не повторится, но Джон навсегда запомнит эту ночь.Избавленный стараниями Холмса от грубой холщовой ночной рубашки, натиравшей чувствительную кожу обоих, Джон лег на Шерлока и крепко обнял, стараясь каждой клеточкой ощутить жар тела под собой. Ноги их переплелись, и Джон ясно ощутил шелковистость стройных бедер.Напряжение внизу живота скручивало, сбивало дыхание, становилось практически невыносимым.— Джо-о-о-он... — послышался еле слышный шепот, опаливший ухо, — я… что это?Руки Шерлока, как две испуганные птицы, метались по мускулистой спине Джона, пока не нашли пристанище на пояснице. Джон снова улыбнулся. Руки Шерлока без перчаток. И это для него. Только для него, но почему? Джон не успел сделать правильный вывод: повинуясь инстинкту, Холмс толкнулся бедрами, потираясь о Джона напряженным членом, и жалобно застонал.Джон подхватил начинание Шерлока, его губы нашли нежную впадинку на шее, он уже заметил, что от этой безыскусной ласки тело Шерлока словно пронзает электрический разряд. Рука скользнула между их потными телами и накрыла оба изнывающих от перенапряжения члена, лаская влажные от смазки головки, затем прошлась по всей длине раз, второй. Шерлок дернулся, глухо застонал, срываясь в омут наслаждения, и Джон почувствовал, как на его шее расцветает болезненный укус. Еще несколько отрывистых движений — и Джон последовал за Шерлоком, прикусив губу до крови, крепко обнимая, тяжело дыша, стараясь не захлебнуться от нахлынувших чувств, балансируя на грани сна и реальности.— Мой…Слово само слетело с губ — в темноте это получилось естественно. Но наутро, проснувшись и увидев серую полоску света, пробивавшуюся из-за полога, Джон вспомнил, что натворил. Боже мой! Шерлок лежал рядом на животе, рот его был полуоткрыт. Его припухшие губы пересохли и потрескались, кудри рассыпались по подушке. Красноречивый беспорядок на кровати не давал усомниться в том, что именно здесь произошло сегодня ночью.Джон провел ладонью по своим пересохшим губам и… ощутил вкус Шерлока. Резкий вкус — как уксус, как кровь, как деньги. Джона передернуло.Он скользнул взглядом по безупречной спине и уже хотел подтянуть одеяло повыше, чтобы укрыть обнаженного Шерлока, как застыл в ужасе.Кисти Холмса, их тонкая белая безупречная кожа на тыльной стороне была сплошь покрыта застарелыми безобразными шрамами.Джон скрипнул зубами, чувствуя, как в нем закипает нечеловеческая злоба на того, кто сотворил с Шерлоком такое. Не осознавая, что он делает, юноша схватил правую руку хозяина за тонкое запястье и прижал к губам.