Глава 29. Госпожа без имени (1/1)

Пробившийся сквозь листву луч яркого солнца скользнул по щеке и замер на дрогнувших ресницах монголки. Она поморщилась, чувствуя, как солнечный зайчик бегает по ее лицу, и что-то неразборчиво пробормотала, прикрываясь рукой. Рядом с ней стоял мужчина в доспехах. Он наблюдал за игрой яркого блика, который отбрасывал его меч, и растягивал губы в ехидной улыбке. Талахай веселился от души, наблюдая за тщетными попытками девушки отогнать назойливый луч.- Кажется, я говорил, что ты можешь спать в моем шатре, - проговорил генерал, наклонив голову набок. Его интонация весьма не понравилась Джи, которая тут же приняла сидячее положение и недовольно покосилась на мужчину.- Я же просила вас не подкрадываться, когда я сплю, - сонно пробормотала монголка.- Уже почти полдень, - казалось, Талахая задел ее пренебрежительный тон. - Никто и не думал к тебе подкрадываться. Просто ты храпела так, что тебя наверняка слышали в соседней провинции.- Еще чего, - Джи пыталась возмутиться и возразить, но не была уверена, что Талахай не врет. - Я вовсе... Я вообще не храплю.- Храпела так, что даже лошади забеспокоились, - продолжал гнуть свою линию вошедший во вкус генерал. Ему нравилось смущать эту гордячку, которая однозначно неровно к нему дышала, но вот уже два месяца категорически отказывалась это признавать. - Тогда зачем же вы зовете меня в свой шатер? - запальчиво ответила Ксу, скинув с себя шерстяную накидку, которую использовала в качестве одеяла. Откинув волосы назад, она ловко спрыгнула с телеги, которая служила ей постелью, и с вызовом взглянула на Талахая. Кажется, они были неразлучны с тех пор, как покинули ущелье. Девушка не отходила от раненного генерала, и, когда тот пришел в себя, именно она сообщила ему о том, что план по захвату столицы с треском провалился. Талахай еще долго убивался по поводу того, что пропустил битву, валяясь в лихорадке, но всякий раз, как он возвращался к этой теме, Джи одергивала его, убеждая в том, что генерал должен радоваться тому, что избежал участия в том позорном сражении.Их скитания начались сразу после бегства из непокоренной столицы. Потерпев неудачу, Тан Киши совсем расклеился и едва унес ноги от преследовавшего его по пятам Тал Тала. Рвение, с которым он гонялся за повстанцами, поражало даже Байана, который занимался тем, что активно помогал императору налаживать порядок в Дайду и при дворе. Он не мог оставить Тха Хвана одного, зная, какое влияние оказывала на него супруга Ки, и теперь был вынужден постоянно находиться рядом, дабы не позволить этой выскочке из Корё еще больше укрепить свои позиции.- Когда ты перестанешь упрямиться и, наконец, послушаешь меня? - Талахай принял серьезный вид, ведь препирательства с этой дурехой уже изрядно утомили. - Ты забыла, где находишься? Здесь полно наемников, а ты продолжаешь ночевать на открытом воздухе.- Мне здесь комфортнее. К тому же, никто из них не пытается посягнуть на мою честь, в отличии от вас, учитывая ваше рвение затащить меня в свой шатер.- Идиотка, - раздраженно бросил Талахай и, круто развернувшись, отправился в шатер брата. Глупая самоуверенная служанка отказывалась от его покровительства и предпочитала спать под открытым небом. Ночью она бодрствовала и всегда засыпала только под утро, вот почему ее режим давно сбился и доставлял ей много хлопот. Она считала, что ей ничто не угрожает, раз за два месяца со стороны солдат не было предпринято никаких попыток нападения, но ей и в голову не могло прийти, что в действительности ее берег именно Талахай и его небольшой отряд во главе с Арваем.- Сам дурак, - обиженно буркнула себе под нос девушка и тихонько, опустив глаза, чтобы избежать любых зрительных контактов, отправилась в укромное местечко на берегу реки, расположенной недалеко от лагеря. Она заприметила его, когда изучала местность, в которой остановилось войско. Они находились на юге страны, и здесь весна наступила куда быстрее, чем в далеком Дайду. Монголка скучала по столице, в которой томилась ее госпожа, и надеялась однажды снова свидеться с ней. Но самостоятельно она бы ни за что не смогла вернуться обратно, и поэтому продолжала находиться во вражеском лагере в непонятном ей статусе. Она совершенно точно не была пленницей. Многие считали ее наложницей Талахая, кто-то предположил, что она беглая кисэн. Сама Джи не вникала в пересуды и каждый день уходила из лагеря, чтобы побыть подальше от мужских глаз. И, хотя шатер Талахая казался ей более привлекательным местом для ночлега, чем скрипучая повозка, она всегда отвергала приглашения генерала. Ей казалось, что так она сможет уберечь остатки своей репутации, которая основательно пострадала после такого длительного нахождения в мужской компании.Прошмыгнув мимо компании сарацин, обсуждающих между собой преимущества персидских скакунов, девушка перешла на неторопливый бег и быстро достигла реки. Она аккуратно подошла к краю пологого берега, закрытого разросшимся орешником, и зачерпнула прохладную воду в сложенные лодочкой ладони. Влага приятно освежила лицо и шею, и после утреннего умывания Джи внимательно всмотрелась в свое отражение, искаженное легкой рябью. Густые волосы, которые она заплетала в косу, отросли до самой поясницы, на лицо уже начинал ложиться первый загар, а губы обветрились от постоянных ветров, которые сопровождали долгие переходы между стоянками. Ксу грустно вздохнула. Ее внешний вид был далек от того, как должна выглядеть приличная девушка, и поэтому знаки внимания от Талахая казались ей насмешкой. Этот прохиндей действительно раскусил ее, ведь скрывать свою симпатию к нему становилось всё сложнее. Джи выдавала себя всякий раз, как начинала краснеть от его взгляда и пространных намеков, которые веселили уверенного в своей неотразимости генерала. И, хотя крушение планов по захвату власти братом изрядно отрезвило его, Талахай находил в себе силы не терять самообладания и вести себя привычным образом. Чего нельзя было сказать о Тан Киши, который окончательно потерял веру в себя и теперь мотался по стране, таская за собой остатки своей некогда огромной армии. Неопределенность его планов, неудача при осаде, а также преследования со стороны законников значительно пошатнули его авторитет. Многие дезертировали, и, в целом, дисциплина в лагере оставляла желать лучшего.***После атаки на Северные ворота Чжоу официально был объявлен вне закона. Его так и не удалось найти, при том, что никто не видел, как накануне битвы он покидал столицу. Он попросту испарился, и последней, кто его видел, вероятнее всего, была Мей. Теперь ее звали Янь Лин, и каждый день она старательно исполняла свою роль дворцовой служанки. Богатые одежды сменила простая униформа, состоящая из голубого платья и белого жилета, а редкие прогулки в саду, чтение и вышивание заменил ежедневный многочасовой труд. Юн уже забыла ощущение тяжести от золотых украшений, вкус деликатесов и шум богатых пиров. Теперь она в принципе не могла похвастаться чувством насыщения, ведь пища служанок была очень скудной, а труд выжимал все соки, поэтому к ночи девушка едва находила в себе силы, чтобы добраться до постели. Это была ее плата за свободу и безопасность, ведь Чжоу до сих пор не удалось найти, а погибшая при загадочных обстоятельствах Юн Мей уже давно была забыта. - Госпожа, - сквозь наступающую дрему девушка различила шепот подруги. С трудом оторвавшись от тонкой подушки, она подняла голову и в бледном свете луны, пробивающемся сквозь незакрытое окно, увидела лицо Мин Сан. - Госпожа Мей.- Перестань так меня называть, - Юн бегло осмотрелась, проверяя, не бодрствует ли кто-нибудь из их соседок по комнате. - Меня зовут Янь Лин.- Прости, я всё еще не могу привыкнуть, - потупилась служанка. Всякий раз, как ей приходилось неформально обращаться к госпоже, она заливалась густой краской. - На рассвете господин регент будет ждать тебя в библиотеке, он просил передать это, когда покидал императорский дворец.Юн встревожилась. За два месяца, что она провела во дворце, это был первый случай, когда канцлер захотел переговорить с ней с глазу на глаз. Видеться с ним было крайне рискованно, и без острой необходимости Байан вряд ли решился бы на свидание со своей воспитанницей, которую все считали мертвой.Едва дождавшись, когда на горизонте забрезжит первый луч, девушка бесшумно выскользнула из комнаты служанок. Утренняя свежесть бодрила и пробиралась под одежду, заставляя покрываться мурашками нежную кожу, и Мей прибавила шагу, чтобы поскорее добраться до библиотеки. Она проследила за тем, чтобы не попасться на глаза страже и оказалась на месте в назначенное время, надеясь, что не привела за собой хвост.- Господин канцлер? - тихо проговорила служанка, робко делая шаг в глубину темного помещения.- Сюда, - между стеллажами появилась фигура регента. Юн поспешила подчиниться и быстро оказалась возле дяди. Какое-то время они просто смотрели друг на друга, оценивая изменения, которые произошли за последние месяцы. - Ты похудела, - вынес вердикт Байан. - Что же, прислугу совсем не кормят?- Я так рада вас видеть, дядя, - просияла Мей. - Не беспокойтесь, я получаю столько же еды, сколько и остальные. Так что вы хотели обсудить?Судя по тому, как фыркнул регент, ответ воспитанницы его не удовлетворил.- Стало известно, что Чжоу не покидал Дайду, - наконец-то проговорил Байан. Услышав это имя, Юн изменилась в лице и испуганно оглянулась на выход. - Нам удалось разыскать его служанку, Ча Лун. Под пытками она рассказала о потайном ходе в его доме. Похоже, Тао Хи имеет собственный тайник.Такая новость окончательно обескуражила девушку. Она задавалась вопросом, каким образом Чжоу удалось так быстро и надежно спрятаться, но всякий раз, как Мей думала об этом, она надеялась, что он был очень далеко. Не важно, где. Главное - как можно дальше от нее и Тал Тала.- Дядя, - от смущения девушка опустила глаза. - Расскажите мне о генерале. Как он?Байан нахмурился и отвел взгляд в сторону. Что тут говорить? В последнее время он и сам практически не виделся с племянником.- Тал Тал разыскивает Тан Киши. В скором времени этот негодяй предстанет перед судом, а после отправится на виселицу, - регент старался говорить самым обыденным тоном, но что-то в его интонации показалось Юн подозрительным.- Дядя, - она легонько коснулась его руки, и от этого прикосновения непроницаемая маска на мужском лице исчезла. Теперь Мей ясно могла различить неуверенность и грусть в его глазах. - Ведь что-то случилось? Вы боитесь чем-то меня расстроить?- Видит небо, я поступаю так из самых благих намерений, - наконец-то заговорил канцлер. Было видно, что слова даются ему с трудом, и Юн приготовилась к тому, что новость, которую принес Байан, будет не самой приятной. - Через месяц состоится свадьба Тал Тала и дочери наместника Шаньси.Услышанное поразило Юн в самое сердце. Ей казалось, что ее тело полностью онемело, и окаменевшее лицо не могло выдать никаких эмоций. Внутри образовалась пустота, которая постепенно поглощала каждую клеточку ее тела.- Прости, что принес дурные вести, - с некоторой растерянностью произнес регент. - Ты сама должна понимать, что однажды это всё равно случилось бы.- Не вините себя, дядя, - бесцветно обронила служанка. - Я понимаю, вам непросто говорить мне об этом. Но я не сержусь и... Я очень рада за Тал Тала. Надеюсь, он будет счастлив с ней.Она не помнила, как вернулась в спальню служанок, которые уже проснулись и теперь активно приводили себя в порядок.- Что такое? - заметив, что с госпожой что-то не так, Мин Сан подошла ближе и заглянула ей в глаза. - Что произошло?- Он женится, - выдавила Юн побледневшими губами. - Он скоро женится.Тихий всхлип пропал в шуме хихикающих и беспечно собирающихся на работу девушек. Наступил новый день, и вокруг закипела жизнь, но только не для Мей, для которой этот мир разваливался на куски.