Мой юный гений (2/2)

— Ты уже подумал, какую речь будешь произносить на вручении? — спросила Китти.

— Ой, так и не придумал, — сознался я.

— Ну, расскажи про то, как ты... — Дошёл до жизни такой, — я чуть не расхохотался на весь самолёт, но воспитание мне такого не позволяло.

— Как ты начал свой путь, — сказала Китти. Я представил, как рассказываю огромному количеству снобов про то, как мать в восемь лет застукала меня за тем, что я присоединяю к своим протезам игрушечный лазер, и помнится мне, это не единственный случай в моей жизни был, и именно так я решил стать нейротехнологом.

Практически всю дорогу до Стокгольма Китти раздумывала над сюжетом для своей книги, а я над тем, как буду произносить речь, после того как мне вручат Нобелевскую премию. Вся моя жизнь — сплошной калейдоскоп из чёрных и белых стёклышек: сначала эта авария, из-за которой я лишился своих рук, затем моё увлечение нейропротезированием, внезапное признание и слава, потом Панхея, Двали, и наконец — знакомство и женитьба на Катарине Мортон, после которой чёрная полоса в моей жизни закончилась. От всех этих раздумий меня стало клонить в сон, и я уснул, положив голову на плечо жены.

— Вашек, пора просыпаться, мы прилетели, — услышал я голос жены.

— Быстро же, — признался я.

— Ещё бы, ты всю дорогу до Швеции проспал, — улыбнулась Китти. Мы стали готовиться к выходу из самолёта, я так и не придумал, но это не важно. Я думал, что в Швеции будет хуже, чем в Праге после инцидента Панхеи, но я ошибся, никакого погрома в Стокгольме не было. Город как будто обошла вся эта ксенофобия по поводу аугментированных, но в отличие от развитой и футуристичной Праги, Стокгольм как будто застыл в прошлом, вдалеке; словно фата-моргана виднелось недостроенное здание в стиле декора будущего, как будто его начали строить и забросили.

— Словно в прошлое вернулись, — подметила Китти.

— Лучше не думать, что шведы сотворили с аугами, — сказал я жене. Как только мы получили свои вещи, то сразу же направились к гостинице, на фасаде которой красовался баннер, приветствующий будущих Нобелевских лауреатов.

— Мы прибыли на вручение Нобелевской премии, — вежливо сказал я встречающему нас человеку.

— Мистер Коллер и мадам Коллер? — начал встречающий, полагая, что моя жена тоже из Чехии. — Да, это мы, — кивнул я.

*** Пока муж разговаривал с портье, я осматривала внутреннее убранство гостиницы. Гостиница, похоже, плохо отапливается, здесь, несмотря на то, что на улице тёплая погода, немного прохладно, надеюсь, за пару дней прибывая в Стокгольме мы не заболеем, а особенно Вацлав, как-то мне он признался, что у него слабый иммунитет. Тут среди приехавших на вручение премии учёных я заметила своего отца, Обида Мортона, он прибыл не один, а с моей мамой — Марией Мортон. Я была рада видеть тут своих родителей, тем более вместе.

— Лава, смотри, мои родители тоже приехали на вручение Нобелевской премии, — сказала я Вацлаву. Муж, как всегда, не упускал возможности поговорить с моим отцом. На нашей свадьбе у него не получилось поговорить по душам с Обидом Мортоном.

— Рад видеть вас, мистер Мортон, на вручении Нобелевской премии, — радостно сказал Вацлав, пожимая руку отцу.

— А я тебя, дорогой зять. К чему это рукопожатие, ведь мы родственники? — вежливо сказал Обид Мортон. Пока мой муж разговаривал с моим отцом, я решила поговорить с мамой, так как мы видимся редко.

— Китти, как ты изменилась, — заметила мама.

— Надеюсь, в лучшую сторону, — вздохнула я. — Конечно, в лучшую, замужество пошло тебе на пользу, — заметила Мария. Что ж, отцу я не успела сказать про то, что я жду ребёнка от Вацлава, поэтому этой радостной новостью поделилась с матерью. Мария была несказанно рада этой новости, она подозвала к себе Обида и передала ему эту новость.

— Доченька, почему ты раньше не сказала нам об этом?! — удивился отец.

— Не было времени, тут на нас столько всего свалилось, — призналась я. Родители расспрашивали меня о том, о сём, в том числе и о жизни в Чешской Республике. Я рассказала всё как есть, добавив, что в последнее время не только жизнь, но и города в стране возрождаются, и добавила:

— Надеюсь, этого не повторится.

После разговорамы все разошлись по своим комнатам. Премию будут вручать завтра, поэтому нам нужно привести себя в порядок. Из всех вещей мы взяли с собой только тёплую одежду, но всё равно замёрзли. Я сказала мужу, чтобы он принял горячий душ и помылся перед выступлением.

— Только после тебя, прелесть моя, — ласково сказал Вацлав.

— Предлагаешь принять душ вдвоём? — улыбнулась я.

— Ну, вдвоём мы точно не замёрзнем.

— Шалун, — засмеялась я и стала снимать с себя одежу. Вацлав первым избавился от одежды и залез в душ, я последовала за ним. Взяв с полки шампунь, я выдавила немного на голову мужа и стала втирать шампунь в его густые волосы. Со временем его выбритый затылок оброс волосами, поэтому пластины в его голове видно не было. Вацлаву, похоже, нравилось такое обращение, он стоял, прижавшись к стене, и не двигался.

— Ты мой гений, кто бы мог подумать, что ты получишь эту премию, — тихо сказала я.

— Я делаю это ради нас с тобой, хочу, чтобы ты мной гордилась. Ты ведь столько для меня сделала, — также тихо ответил Вацлав, поворачиваясь лицом ко мне. Мы стояли, прижавшись друг к другу, я вновь обвила руками тело Вацлава, а он осторожными движениями провёл своими руками по моему телу и обхватил ими мою голову. Мы так простояли минуту, просто глядя друг на друга, но потом он впился своими губами в мои и жадно начал целовать, я полностью была в его воле.

— Я люблю тебя, Вацлав Коллер, — прошептала я, когда муж оторвался от моих губ и перешёл на мою грудь, а потом и ниже. Я тоже включилась в эту игру страсти, сначала начала целовать шею своего ненаглядного, а потом стала водить руками по его телу.

— Мы тут всю душевую кабинку разнесём со своей страстью, может, оставим это для дома? — придя в себя, сказала я.

— Ты права, — признался Вацлав.

*** На следующий день мы пошли в то место, где вручали Нобелевскую премию, из этой разношёрстной толпы выделились только мы и родители Китти, все остальные учёные прибыли на вручение премии без своих спутниц. Всего прибывших на вручение премии учёных было семь, не считая нас, я опять начал нервничать, никак не мог сочинить хорошую речь. — Это всё из-за вчерашнего, — упрекнула меня Китти.

— А что было вчера? — игриво спросил я у жены, хотя знал, что было вчера, и мне было хорошо.

— Слушай своё сердце, Лава, оно тебе подскажет, что сказать, — утешила меня жена. Перед вручением премии и объявлением победителей нас рассадили по местам. Я заметил, что только мы были нестандартно одеты, все остальные, и даже родители жены, были в костюмах, впрочем, никто не сделал нам замечания по поводу одежды. Каждый учёный думал о своём. Награду в том или ином направлении вручили не всем.

— Судя по всему, некоторые недовольны положением дел, — шепнул я жене. Китти только кивнула, поясняя, что среди претендентов много тех, кто не справился с возложенной на него задачей, поэтому его только номинировали, а не дали награду. — А теперь награду в области нейропротеирования получает... — начал ведущий.

?Вацлав Коллер, кто же ещё?, — сказал я про себя, зная, что я её получил ещё до прилёта в Стокгольм.

— Получает доктор Вацлав Коллер! — торжественно сказал ведущий.

— Давай, — подмигнула мне Китти и стала аплодировать. Что ж, вот он, мой звёздный час, пусть весь мир увидит, какие они — гении нейротехнологии; идя за заслуженной наградой, я невольно заметил на себе косые взгляды учёных, их, похоже, смущало то, что такую престижную премию вручили какому-то панку. Только Китти и её отец смотрели на меня с гордостью и молча аплодировали. Всем было интересно, с чего я начал свой путь в качестве нейротехнолога. Что ж, если миру интересно знать, как ауг стал гением, несмотря на давление общественности... И я стал рассказывать, с чего начался мой путь, рассказал и про соседа, который въехал в машину моих родителей, из-за чего я лишился рук, в том числе и про то, как моя мама со мной мучилась, не давая в столь юном возрасте усовершенствовать свои протезы, и что я не останавливался, когда грузинская группировка ?Двали? угрожала мне убийством.

— Я хочу сказать, что меня бы тут не было, если бы не мои родители и моя жена, Китти, которые не только не теряли веры в меня, но и всячески поддерживали меня, — закончил я на этом свою речь. После этого наступила небольшая пауза, а потом весь зал взорвался от оваций и аплодисментов.