В Замостье (1/2)

В комнату Китнисс проникли первые лучи рассветного солнца. Она уже не спала — дома, в это время, она обычно собиралась на охоту. Китнисс улыбнулась — этой ночью ее не мучили кошмары. Девушка приняла душ, надела простое платье фисташкового цвета с короткими рукавами и заплела свою обычную косу. Открыла дверь спальни и тихонечко прошла в гостиную. Там она увидела Тома, спящего на диване — он лежал на животе, спрятав руки под подушкой, длинная чёлка закрывала лицо, и Китнисс захотелось её убрать. Она тихо подошла, присела рядом с диваном, и, поддев пальцем прядку, аккуратно смахнула её в сторону. Томас чуть поморщился. Китнисс засмотрелась на парня — его веки слегка подёргивались, лицо было расслабленным, без единой морщинки, еле заметные веснушки золотились под ресницами, а на лопатке красовалось маленькое родимое пятнышко в форме бантика. Том вдруг громко вздохнул и зашевелился во сне. Опасаясь быть пойманной, Китнисс решила незаметно ретироваться. Она взяла с книжной полки первую попавшуюся книгу и так же тихо отправилась обратно к себе в комнату. Девушка открыла окно и села на кровать, облокотившись на изголовье, и начала листать книгу, которая оказалась сборником стихотворений и прозы. Китнисс пролистала несколько страниц и остановилась на одном стихотворении:

Вдали от твоих любящих глаз,

Я прошу: пусть зима никогда не наступит.

Я вернусь в мой мир, закрою глаза

И лучшим утешением мне будет то, что я знаю тебя.

В моем идеальном мире есть луг,

Там ветер играет ветками дерева.

Я вернусь в мой мир,

Закрою глаза, обрету покой. (1)

— Вдали от твоих любящих глаз… — произнесла Китнисс вслух. И закрыла глаза, вспоминая первый взгляд Пита, перед тем как он бросил ей хлеб. Ещё один — в поезде который уносил их на Игры. Тот взгляд, когда они были в пещере и Пит обещал ей, что они вернутся домой. И когда они вместе собирались съесть ягоды — тогда он пропустил между пальцами кончик её косы. Тот, любящий, на пляже. Тот отчаянный когда они прощались у дерева. И тот, когда он сказал «Не могу» на площади, когда она собиралась проглотить морник.

И лучшим утешением мне будет то, что я знаю тебя…

Только это утешение ей и осталось. Пит исчез из её жизни, но разве она не должна была быть счастлива от того, что хотя бы знала его, от того, что, пусть и на короткое время, её согрела его любовь, такая, о существовании которой она до этого и не представляла?

В моем идеальном мире есть луг,

Там ветер играет ветками дерева.

Эти строки напомнили Китнисс песню, которую она часто пела для Прим, и спела Руте в последний раз. Теперь мир из этой песни, где дети могут спокойно играть на лугу под ивой, стал не таким уж и воображаемым.

Девушка легла, обняв книгу, и, мысленно повторяя строки стихотворения, задремала.

На этот раз её разбудил детский смех льющийся из окна. Однозначно, ей нравился такой «будильник». Китнисс прислушалась, — Том уже не спал и чем-то гремел за дверью.

— Что делаешь? — спросила она, подойдя ближе.

— О! Ты уже встала. Как раз вовремя. Я готовлю завтрак. Присаживайся тут, — парень указал на высокий стул у стойки, отделявшей кухню от просторной гостиной.

Китнисс улыбнулась.

— Что готовишь?

— Сегодня у нас ризотто с морскими гадами! Ты любишь ризотто?

— Понятия не имею что это. Но звучит как одно из названий блюд ресторана, в котором будем работать мы с Клайвом, — наигранно нарочито произнесла Китнисс.

Том засмеялся:

— Нет, на этот раз ничего экстремального. Это всего лишь рис с морскими обитателями. Рис, мидии, креветки, кальмары и немного белого вина. Кстати о вине, — Том достал два фужера, наполнил их и протянул один Китнисс. — Бокальчик для дамы, — парень игриво пошевелил бровями.

— Не рановато ли для алкоголя? 10 утра, не хотелось бы закончить как Хеймитч.

— Лёгкий аперитив, — Том протянул бокал чтобы чокнуться.

— Ладно. Давай попробуем. Хотя в прошлый раз, когда я пила вино, у меня голова кружилась.

— Эх, а я рассчитывал, что ты не знаешь об этом эффекте. Тогда бы я сказал, что у тебя закружилась голова от моей неотразимости.

Девушка засмеялась и пригубила немного.

Том мастерски орудовал на кухне. Резал лук не проронив и слезинки. Раздавил боковой частью ножа чеснок и измельчил его. Китнисс вертела бокал в руках, засмотревшись на ловкие движения парня.

— Так вот, смотри. Берём вилку и поддеваем панцирь креветки. Протягиваем её до конца и — вуаля — мясо на свободе. Хочешь попробовать?

— Навряд ли мне это понадобится дома, ведь креветок там и в помине нет.

— Ну и ладно, тогда в следующий раз. Ой, я же совсем забыл, — Том открыл холодильник, достал тарелку и поставил на стол. — Это канапе к вину, попробуй.

Китнисс взяла с тарелки один маленький бутерброд на палочке и положила в рот. — М-м-м вкусно.

— Да, это козий сыр и белый виноград.

— Том, а это ри… что-то там… это ресторанное блюдо?

— Да, одно из недорогих, простое в приготовлении. Но для меня оно самое драгоценное, — Том почесал затылок. — Когда мы с ребятами работали в ночную смену на вылове рыбы, то иногда получалось унести пару мидий, креветок или рыбин для себя. Тогда я стаскивал с кухни пару пригоршней риса, и мы готовили что-то отдаленно похожее на ризотто. Конечно, это, скорее, была рисово-рыбная похлёбка, нежели изысканное блюдо, но мы шутили, изображали, что едим в ресторане. И это было вкуснее всего! — парень тяжело вздохнул, замер и добавил. — Иногда, я очень скучаю по … тем временам.

— Понимаю. Однажды, когда мне было 14. Нам с Гейлом удалось найти улей. И мы собрали мёд. В тот день я принесла его Прим. Она была так счастлива, смеялась и организовала нам праздничный десерт, как будто это был не простой мёд, а что-то такое невероятное, — Китнисс улыбнулась и тут же улыбка погасла. Девушка постаралась не убегать далеко в эти болезненные воспоминания. — Я тоже очень скучаю.

— Терять любимых больно, — последнее слово Том сказал шёпотом. — Ладно. Давай сегодня у нас будет прекрасный день, — парень подмигнул.

— Давай.

Том добавил оставшиеся ингредиенты в казанок, и накрыв их крышкой сказал: — Минут 20 и будем завтракать. А пока иди ко мне.

— Том, я не думаю… — Китнисс не успела договорить. Парень взял из ее рук бокал, поставил его на стол и притянул к себе девушку.

Он положил её руки к себе на плечи, потянулся вперед, уткнувшись в ее лоб, и стал двигаться в такт музыке, что тихо лилась из проигрывателя всё это время. Медленно, еле-еле раскачиваясь они двигались в такт красивой мелодии. Китнисс закрыла глаза. По коже, в том месте где касались руки парня, побежали мурашки, будто морская вода ласкала её лёгкими волнами.