Глава 15. (1/1)

С каждым шагом, приближавшим его к заставе, Фэрлин чувствовал, как сгусток зла растет, словно снежный ком на вершине горы, готовый сорваться в любую секунду. И толчком к тому, чтобы эта лавина обрушилась, хороня под собой всех, кто рискнул оказаться в этот момент рядом, могло послужить любое неосторожное слово, любое движение. Оборотень молил Отца-Волка лишь о том, чтобы успеть вовремя, понимая, что лишь сила троих Фэрлинов способна, если не остановить прорыв, то хотя бы сдержать его, выматывая того, кто направил тварей с противоположного берега реки на штурм.Достигнув заставы, когда перед взором замелькали первые постройки, из которых долетали звуки подготовки к предстоящей битве, Фэрлин обернулся, принимая человеческий облик. Ничего не замечая на своем пути и не отвечая на короткие приветствия, он, словно на крыльях, летел к стене, выходящей прямо на реку, возвышавшейся над ней и дающей свободу действий при любой атаке.— Со своей игрушкой ты готов забыть все? Даже то, что нам всем сейчас грозит опасность? — накинулась на него Найна, стоило только ступить на одну из башен, выходящих окнами-бойницами на реку.Раздраженно отмахнувшись от сестры, вступать с которой в препирательства у него не было абсолютно никакого желания, Фэрлин устремил взгляд на тот берег Обсидиана, который был их вечной головной болью. Увиденное поразило даже его, видавшего не один прорыв. Отец-Волк! Он даже не предполагал сколько тварей скрывали чернильно-черные леса на втором берегу могучей реки. Казалось, что она разлила свои неспокойные темные воды, взломав ледяной панцирь, и затопила один из берегов, словно силилась очистить его от заразы. Каждый миллиметр второго берега Обсидиана был заполнен тварями, самые нетерпеливые из которых, уже делали первые пробные шаги по льду, подбираясь к невидимой границе между двумя мирами. Иногда воздух сотрясал рык какого-нибудь особо злобного зверья, в котором слышался призыв к кому-то невидимому, словно просящий дать сигнал к наступлению. — Отец-Волк… — тихо пробормотал Фэрлин, вглядываясь в это скопление тьмы. Он понимал, что если сегодня они не остановят этих тварей, не будет больше ничего из того, что он знал и любил. Ни замка, в котором прошло его детство и юность, где они с Бэрином и Найной, будучи еще щенками, постигали премудрости колдовства, передаваемого из поколения в поколение. Ни деревушек, разбросанных по этой благодатной земле то тут, то там, в которых жили люди, много веков назад доверившиеся Пограничникам, все это время надежно защищавших бок о бок с ними их земли. А самое главное – не будет ее, той, которую этой ночью он назвал Леди Фэрлин, пускай она сама еще и не догадывалась об этом.Но уже в следующее мгновение оборотень, взяв себя в руки, ледяным голосом принялся отдавать приказы, понимая, что именно на него сейчас обращены все взгляды, именно от него и его братья-волки, и люди, готовые разделить с ними сегодняшний день, ждут твердости в действиях.— Найна, Бэрин, по местам! Сейчас начнем. Мэтт, веди братьев на берег, будь готов ко всему. Фэйнхольд, ты идешь с Мэттом.В это самое время, обрывая Фэрлина на полуслове, над черным лесом, раскинувшимся на противоположном берегу, полилась темная магия, настолько мощная, что даже Найна, у которой всегда хватало сил противостоять темной стороне колдовства, невольно вздрогнула. А в следующую секунду начался кошмар, называемый на этих землях твари, повинуясь незримому и неслышимому повелению, лавиной бросились на лед, покрывая его чернотой своих тел. Словно обезумевшие перед Прорывом, темные, они неслись на берег, на котором их поджидали оборотни и люди, готовые стоять насмерть за каждый клочок своей земли. Налетая на заклятие, служащее своеобразным разделом между двумя берегами, они шипели, падали на месте, корчась в предсмертных муках, но продолжали лезть, ослабляя границу.И в это самое время Фэрлин произнес первое Слово, от которого по толстому льду, сковавшему реку, пошли тонкие паутинки трещин. С каждым последующим Словом они расширялись и делались глубже, вспарывая ледяной покров, раскалывая его на отдельные льдины, которые мощное течение, пробужденное Словом Бэрина, стоявшего рядом, сносило вместе с застрявшими на них тварями, куда-то в небытие. Постепенно Обсидиан просыпался, разбуженный Фэрлинами, вздымая пенные буруны волн, слизывая черный поток тварей, который не ослабевая лез с того берега, и которому, казалось не было конца. Но, несмотря на усилия братьев, первые звери все же успели достигнуть людского берега, сцепившись с теми, кто ожидал их под стенами крепости. И вот в воздухе разлился сладковатый запах первой крови.— Найна, попробуй остановить мага на той стороне, — но слова Фэрлина-старшего были брошены в никуда. Не чувствуя присутствия сестры, Лорд резко обернулся и застыл в недоумении, наблюдая за стычкой непонятно откуда взявшейся Лиссандры и Найны. Он даже не успел пошевелить пальцем, чтобы хоть как-то воспрепятствовать их ссоре, как сестра, отброшенная мощной волной силы, отлетела к башне, на которой стояли они с Бэрином.Недоуменно наблюдая за Лиссандрой, оборотень вначале не понимал, для чего она явилась сюда, рискуя своей жизнью. Но стоило ей, забраться на стену, прямо под которой разгорелась нешуточная схватка, и начать расставлять там колдовские принадлежности, как он рванулся с места, в безнадежной попытке остановить ее, понимая, чем это ей грозит. Но уже у самой лестницы Бэрин успел заключить брата в свои цепкие объятия и выдохнуть ему на ухо: — Лучше не мешай.И в это самое мгновение со стены полилась песня, наполненная силой, но силой совершенно иной, не той, к которой прибегали Фэрлины, но не уступавшей ей по своей мощи. Природа, подчиняясь ей, откликалась, сметая все больше и больше зверья со своего пути, словно стараясь очиститься от гнойника, появившегося на ее теле. Покрытое тучами небо разразилось ливнем, сливавшимся с черными, вздыбленными водами реки, мешая продвижению тварей, смывая их, унося по течению. Ураганный ветер, не трогавший ни людей, ни оборотней, защищавших свою землю ценой жизней, сносил тварей, словно щепки. В какой-то миг Фэрлин, прислушавшийся к брату, совет которого был подкреплен красноречивым взглядом Найны, присоединившейся к ним и в кои-то веки согласившейся с голосом разума, бросил взгляд на Лиссу, гвкладывавшую в каждую строчку песни все больше и больше силы. Понимая, что даже ее сил может не хватить, он принялся вплетать в ее мотив Слова, пытаясь хоть чем-то помочь ведьме.Лорд чувствовал, как с каждым его Словом темная сила, идущая с противоположной стороны реки, слабеет и затухает вместе со стихающим ветром, разогнавшим низкие тучи, клубившиеся над рекой. Медленно уступая свое место Бэрину, заклинанием подпитывающему Обсидиан, который слизывал остатки тварей, все еще пытающихся прорваться на их берег, и Найне, прикрывающей братьев от летающей нечисти, Фэрлин медленно спустился с башни на своеобразный пятачок. Там толпились ожидающие своей очереди на вступление в битву, среди которых он отыскал Нома – одного из старейшин, видевшего не одно подобное столкновение.— Я знаю, что у тебя в отряде есть парочка быстроногих пограничников. Отправь их к заставам дальше по течению. Пускай поторопят братьев. Нам нужна помощь.Заметив взгляд старого оборотня, в котором лишь на короткое мгновение мелькнул ужас, тут же скрывшийся под непробиваемым спокойствием – его вечным спутником, Лорд-Оборотень резко обернулся к стене, на которой еще мгновение назад стояла Лисса. А в следующую секунду, на ходу перекидываясь и не обращая никакого внимания на тщетные попытки Бэрина и Найны остановить его, Фэрлин прыгнул к ней, истратившей все силы и медленно падающей в кипящие воды Обсидиана, поглощающие остатки тварей, задержавшихся на берегу оборотней. В последнее мгновение серебристо-серый волк успел вцепиться зубами в тяжелую, намокшую под проливным дождем мантию ведьмы, и затянул ее назад. Уже через минуту, вновь приняв облик человека, он сбегал со стены с драгоценной ношей на руках, разметая все на своем пути. — Не мешай мне, сестра! — рявкнул он Найне, попытавшейся преградить ему дорогу. Еще через мгновение он передал Лиссу на руки Бэрину, появившемуся рядом, взвился в седло, забрал ее обратно и бережно усадил перед собой. Перед тем, как ускакать, он благодарно кивнул брату, а после направил гнедого жеребца к замку.Фэрлин чувствовал, что благодаря усилиям Лиссандры прорыв был остановлен. Дело оставалось за мелочами – добить оставшихся зверей и ту тварь, которая с противоположного берега реки направила их на земли оборотней. Но он также знал, что Бэрин и Найна теперь прекрасно справятся без него, поэтому пришпоривал коня, мчащегося почти не касаясь дороги копытами. Но ему казалось, что они стоят на месте, не продвигаясь к замку ни на йоту. Слишком медленно. Лишь когда подковы застучали по брусчатке, которой был выложен замковый двор, а ему навстречу выбежала Берта, вот уже много лет бессменно выполнявшая роль управляющей, Лорд позволил себе немного расслабиться.Не говоря ни слова, пока он нес Лиссу к себе в комнату, Берта скрылась в замке, а минут через пять уже стояла на пороге с тазиком, от которого шел ароматный пар. Помогая Фэрлину избавить девушку от насквозь промокшей одежды, мудрая женщина тепло улыбнулась, заметив на ее груди медальон. Легонько потрепав Лорда по пепельным волосам, она тихо молвила: — Дальше ты и сам справишься. Проводив Берту, забравшую всю одежду знахарки, чтобы привести ее в порядок, благодарной улыбкой, он омыл Лиссу отваром, оставленным женщиной. А затем, прикрыв глаза, Фэрлин едва слышно принялся шептать Слова выводящее из небытия, не дающие уйти за грань, откуда нет возврата. Медленно он выводил свою Леди из того мира, куда она уже ступила одной ногой, зная, что без нее он не проживет. Лишь когда дыхание её стало ровным, Лорд замолчал. Вымученно улыбнувшись, он медленно провел по ее щеке ладонью.— Возвращайся быстрей, моя леди.Несмотря на то, что Лорд большую часть времени проводил возле Лиссандры, которая медленно, но уверенно возвращалась к жизни, он знал обо всем происходящем на его землях. После того, как прорыв был отбит, пускай и такой большой ценой, они с Бэрином и Найной, которая хотя бы вслух перестала называть Лиссу куклой, восстановили защиту границы, запечатав ее кровью всех троих, надеясь, что это позволит ей продержаться как можно дольше. Потери, понесенные и оборотнями и людьми в этот раз, были тяжелы. Среди пограничников пало много тех, кто обладал даром, по силе своей практическим близким к силе Фэрлинов. Но они надеялись, что невесты, прибывшие сюда, смогут родить здоровых детей, и что хотя бы к некоторым из них перейдет дар, хранимый оставшимися в живых. Среди людей было тоже немало потерь. Но, несмотря на это, жизнь продолжалась. Неумолимо приближалось время свадеб, а Фэрлин уже почти не надеялся, что девушка придет в себя к этому времени, несмотря на усилия, которые прилагали он и Берта. Единственная, кому Лорд доверял подходить к знахарке.В один из вечеров, когда все дела, требующие его присутствия, были окончены, Лорд тяжело опустился на шкуру, брошенную возле кровати, на которой лежала Лисса. Не сводя с нее взгляда, он медленно скользил пальцами по ладони ведьмы, лежавшей поверх одеяла. Что-то вычерчивая на нежной коже он едва слышно шептал: — Я люблю тебя, моя леди. И жду тебя. Когда Лиссандра медленно открыла глаза, он едва заметно улыбнулся. Мягко проведя ладонью по щеке и коснувшись губами ее лба, он тихо проговорил: — С возвращением.