Глава 14. (1/1)

Отголосок магии Лорда-Оборотня она почувствовала столь остро, что волосы на затылке встали дыбом. Это же какой силой нужно обладать, чтобы сказать Слово облакам, плывущим по небу? Управляясь со своей магией она могла попробовать сделать нечто подобное, но как знать, не обрушило бы небо на нее ливень из-за такой наглости. Лиссандра отчетливо помнила тот день, когда впервые после побега из своего родного города воспользовалась Словом. Тогда она усыпила мужчину, собравшегося изнасиловать беззащитную девочку. Уже после этого, после того, как устроила себе жилье в другом королевстве, подрастающая волчица открыла для себя другой способ колдовства. Пусть в нем порой не доставало такой мощи, такой звериной ярости, зато, нося амулет, она могла свободно пользоваться им, черпая силу из необычных мест. Там, где другие предпочитали даже не ступать на землю, боясь гнева не то богов, не то кого-то иного, девушка проводила нехитрые обряды, наполняя себя, будто бы периодически пустеющий сосуд. Слова, которые говорил Фэрлин, завораживали Лиссу до такой степени, что она даже не могла найти в себе сил насторожиться. Не могла сообразить задать себе вопрос: ?Зачем он накладывает запирающее слово, зачем отводит от жилища глаза путникам, заставляя их плутать часами, но так и не приближаться к крыльцу?? Все, на что она была способна – это восхищенно и немного недоуменно глядеть на зеленоглазого мужчину, протянувшего руку и мягко коснувшегося ее щеки. Глядя в глаза Фэрлину, она будто бы задавала немой вопрос. Неужели он произносил столь мощные Слова только для того, чтобы их никто не тревожил? Обвивая хрупкими руками шею Пограничника, она догадывалась, что, пробежавшись с ней в лунном свете, он теперь просто так не отвяжется. Однако все же надеялась, что, как хозяин этих земель, он будет слишком занят для того, чтобы всерьез увлечься ею. Что он будет настолько пресыщен связями с другими женщинами, что это увлечение не продлится долго. Могла ли она ошибаться?В каждом его прикосновении, каждом движении было столько бережности, что она невольно задерживала дыхание, чувствуя, как сердце оборотня начинает биться чаще от волнения, причина которого ей не ясна. С готовностью подаваясь губам Фэрлина, Лисса отчаянно желала, чтобы на этот раз Лорд не ограничился ласками, чтобы между ними больше не было ничего сдерживающего, ничего, что могло бы помешать ей почувствовать возбужденный член глубоко внутри. Отец-Волк, она, похоже, сходила с ума, раз больше не могла думать ни о чем другом. Ведя ладонями по его напряженной спине, Лиссандра приоткрыла губы и шумно выдохнула, когда он накрыл полушария груди и сжал чувствительные горошины сосков. Ей едва удалось сдержать стон, рвущийся с губ от того, как он будто бы дразнил ее то целуя, то кусая, то дразняще ведя языком по припухшей от укуса губе.Ни на миг Лисса не усомнилась в искренности Фэрлина, когда в его глазах читалось жгучее желание и обещание чего-то большего, от которого волчица внутри неё беспокойно металась, но не пыталась вырваться на волю. Зарываясь пальцами в жесткие пепельные волосы, Лисса приподнялась на простынях и провела носом по щеке мужчины, ткнулась в его висок и жадно вдохнула запах, с присутствием которого в своем доме в первое время не могла смириться. Сейчас он не казался ей чужим, не вызывал ощущения, что пытается неволить ее, напомнить о своей силе и власти. Глупости! Сейчас он пьянил ее, словно лунная трава.Вздрагивая от того, как его руки или губы оставляли на ней новый след, она чувствовала странную радость от каждого из них. Конечно же, ей некому будет показывать эти отметины. Никто не спросит, кто оставил ту или иную. Никто не узнает, что это сам Лорд Фэрлин. Но отчего-то ей все равно было сладко ощущать себя отмеченной им. Странно. Такого никогда раньше не бывало с колдуньей. Постанывая от того, как каждая руна, выведенная на теле, отдавалась то приятным теплом, то прохладой, проходящей по коже, в какой-то момент Лисса и сама начала выводить кончиками пальцев замысловатые узоры на руках Фэрлина, выцарапывать ноготками тонкую вязь по его спине, вливая в них каплю за каплей Силу. Позже она с трудом могла вспомнить руны, что всплывали в ее памяти, передаваемые из поколения в поколение. Этот волк будет принадлежать ей. Раз он сам ступил в ее дом, раз сам обратил на нее внимание, а потом вернулся... Он будет принадлежать только ей, луна тому свидетельница. Едва Лисса успела подумать это, Лорд-Оборотень отстранился от нее. Неосознанно хмурясь, она потянулась следом за ним, не желая выпускать из объятий, но в его глазах было столько спокойной уверенности и обещания наслаждения, что она поддалась и отпустила. Как оказалось только для того, чтобы отдернуть занавески, сквозь которые не проходил лунный свет. Освещенный им, Фэрлин казался сейчас кем-то нематериальным, будто бы спустился к ней по этому самому лунному свету, как по дороге. Медальон, надетый Лордом на нее, казался Лиссе таким же нереальным, как и сам его владелец. Лунный камень излучал неясные потоки силы и приятным покалыванием отзывался на касание пальцев. Он будто бы приветствовал новую владелицу, от этого по всему телу пробегали мурашки и приятная дрожь. Что такого было в этой вещице, что Фэрлин затаил дыхание, повесив медальон на серебряной цепочке на ее шею? Вскинув бровь, Лиссандра смотрела в его глаза, но вместо ответа услышала лишь обещание рассказать все потом. Что она должна была понять? В момент, когда он заговорил о том, что берет в свидетели Луну, она вдруг ощутила укол паники. Все это было слишком похоже на какой-то обряд, которого она попросту не знала. Что делал с ней этот поганый оборотень, пока она ничего не подозревала, и причем тут обещание не причинить боли?! Собравшись было вывернуться из кольца его рук, рыжик изумленно ахнула, когда Фэрлин не дал ей ничего сказать своим страстным поцелуем. Упираясь одной ладонью в его грудь, другой девушка схватилась за плечо, когда через миг ощутила, как резко и почти грубо он вошел в нее, вырвав из груди вскрик. Звери его дери! Именно этого она так ждала последние несколько дней, и вот теперь, когда он толкался еще глубже, Лисса могла лишь всхлипывать от удовольствия и ерзать по смятой простыни, прося тем самым его о продолжении. Как же сладко было обвивать его стройными ногами, впиваться ногтями в спину и вести губами по плечу, в то время как Фэрлин совершал глубокие толчки в узком лоне, не сдерживая своего яростного желания, больше похожего на дикую жажду, которую можно было утолить лишь в ее объятиях. Подаваясь бедрами навстречу почти болезненным толчкам, насаживаясь до самого основания на возбужденную плоть, Лисса, уже не сдерживаясь, сама оставляла на теле Лорда засосы, следы от укусов и царапины. Словно в бреду, она громко постанывала и то и дело всхлипывала, чувствуя, как возбуждение неумолимо скатывается вниз по телу, грозя вот-вот взорваться оргазмом. Хрипло застонав на ухо оборотню, кареглазая колдунья провела ладонью вниз по его спине и впилась ногтями в ягодицу, ведя бедрами по кругу. Яростный толчок, который за этим последовал, а затем еще один, стали спусковыми крючками для того, чтобы кончить, вторя хриплому полу-стону, полу-рыку Фэрлина. Охваченная судорогой оргазма, Лиссандра чувствовала, как он ткнулся лицом в ее шею, как он жадно вдыхал ее запах, излившись глубоко внутри. Сейчас все произошедшее казалось ей таким правильным, таким естественным, будто последние дни она только и жила ожиданием этого. Попытавшись улечься чуть удобнее в его руках, она усмехнулась, когда он перевернулся на спину и потянул ее за собой. — Жалкий собственник, — фыркнула она, когда расслабленный после секса он уткнулся в ее плечо и по-хозяйски обнял, медленно поглаживая.Не противясь накатившей сонливости, Лисса заснула следом за ним. Ей казалось, что не успела она сомкнуть глаз, как тут же проснулась от того, что Лорд начал выбираться из ее объятий. Бросив мимолетный взгляд в окно, знахарка поняла, что мир в эти минуты застыл в предрассветных сумерках. И в следующее же мгновение ее сознание пронзило ощущение непредотвратимой потери, до этого игнорируемое. Лисса еще только осмысливала свои ощущения, в то время, как Лорд торопливо одевался, приказывая ей, будто бы имел на то право. Рассеянно отвечая на его мимолетные поцелуи, она не могла поверить, что сама роща, земля на которой она жила предупреждала ее о чем-то ужасном, что должно было вот-вот случиться. Неужели снова прорыв? Лиссандра уже жила здесь во время прошлой попытки прорыва, но тогда она не чувствовала такой потери, ее сердце не сжималось от боли, а сознание не рвалось туда, где казалось сейчас тоньше всего, туда, куда непременно ударят звери с другого берега Обсидиана. Если у Фэрлинов не получится остановить их на этот раз, то случится что-то ужасное.Оставшись в доме одна, слыша как Лорд, обернувшийся волком, убегает в направлении северной заставы. Тогда она подорвалась с места и бросилась в лабораторию, захватив по дороге сумку. Фэрлин думал, что она будет, поджав хвост, сидеть дома, думал, сможет переложить на других заботу о своей защите. О, он просто еще не знал ее! Почти не соображая, что делает, ведомая чутьем, она собирала в сумку черные и красные свечи, которыми никогда не пользовалась до этого, торопливо надевала на себя амулеты и кольца, сгребала минералы, заполненные энергией. В ее голове билась только одна мысль: ?Скорее, только бы успеть?. Одеваясь впопыхах, она не с первого раза попала в рукава меховой лисьей накидки, чертыхаясь повесила сумку наискосок через одно плечо на другое и набросила старую мантию, так как на новой так и не успела завершить узора. Сама луна подгоняла ее, когда она едва ли не бежала по утоптанной снежной тропинке в деревню. Разбудив ни свет, ни заря местного пекаря, она одолжила у него лошадь и поскакала на северную заставу, благо в воздухе еще не растворился след Лорда-Оборотня и взять его было легче легкого. Прибыв на заставу, Лиссандра поняла, что опоздала. От реки, скрытой за стеной тянуло такой злобой и яростью, что волосы становились дыбом. Беспрепятственно въехав во внутренний двор видимо теперь, когда она оставила родительский амулет дома, ее воспринимали, как одну из своих, рыжая уже оттуда слышала звон мечей и клацанье клыков у самого берега. Уже оттуда Лиссандра чуяла металлический привкус крови, заставляющий ее волчицу рваться на свободу, желая убивать вместе с остальными волками, желая защитить то, что ей дорого. Посреди этого ада, откуда-то сверху она ощутила сказанное Слово, а потом еще одно и еще... Похоже, там и собрались все Фэрлины, что было неудивительно, ведь лучшего места для управления пограничниками и не придумаешь. Ловя на себе единичные взгляды, она взбежала по ступеням на стену и с лету едва не сшибла блондинку, окинувшую ее некогда ледяным презрением. Время ничему не научило ее, так как Найна снова открыла свою поганую пасть. — С каких пор на заставы пускают девиц моих братьев?! — гневно вскричала она, краснея от злости. На этот крик повернул голову молодой мужчина, в котором чувствовалась сила, так похожая на силу это белобрысой сучки и того, кто только пару часов назад находился рядом с ней. Значит, это был Бэрин. А на другом конце стены, в проеме башни спиной к ней стоял сам Лорд-Оборотень. Лисса видела, как он напряженно замер, а потом повернул голову и неверяще уставился на нее каким-то странным взглядом.— Бесполезная игрушка, думаешь у него есть сейчас время на тебя? — тем временем, не унималась Найна.Схватив Лиссу за предплечье, она собиралась толкнуть с лестницы, словно нашкодившего котенка. Да только терпение рыжей было на пределе. Сейчас ей нужно было не бодаться лбами с этой глупой шавкой, а помогать им всем. Угрожающе зарычав, Лиссандра не видела того, как в ее глазах полыхнуло пламя, как изменились зрачки. А в следующий миг, не говоря никакого Слова, она волной чистой силы сбила взбесившуюся сестру Лорда с ног, отдернула мантию и прошла на самую середину стены. Остановившись там, она не смотрела на своего Лорда. Не хотела смотреть ни на него, ни на тот кошмар, что творился на берегу, где зверье валило черным потоком, неся разрушение и смерть. Отрешившись от всего этого, она принялась расставлять вокруг себя свечи таким образом, чтобы получилась руна Отца-Волка. Выкладывая минералами ее грани, она не видела, как Бэрин остановил пепельноволосого мужчину, не видела, как Найна кивнула, подтверждая слова молодого Фэрлина о том, что не нужно мешать ведьме. Только Лорд не желал принимать этой правды. Проверив наличие на себе всех амулетов и накопителей, Лисса нервно прищелкнула пальцами, зажигая свечи, шагнула внутрь руны и откинула капюшон на спину. Низкие тучи заволокли небо, которое пару часов назад было еще ясным. С гор подул порывистый ветер, заставляющий деревья склоняться под своим напором. Лошади, что с десяток минут назад притихли, били копытами землю, едва ли не в безумном приступе. Среди этого сумасшествия Лиссандра почувствовала, как с чужого берега могучего Обсидиана сначала едва ощутимо, осторожно, потом все сильнее потекла чья-то темная магия, сила, извращенная ожесточенным сознанием, сила, что не могла принести ничего, кроме смерти. Одновременно с тем, как первые ее волны достигли вод великой Пограничной реки, с неба хлынули первые капли зарождающегося ливня. Подняв лицо к грозовым тучам, Лисса медленно сделала глубокий вздох, потом она оглядела войско оборотней под началом Лорда, ставшего ей дорогим, посмотрела на испуганных людей, понимающих, что от этого нашествия если им не удастся спастись, то лучше умереть в бою, оглядела Фэрлинов, стоящих на стене заставы, и так же медленно выдохнула. <ta >Что ж, быть может когда-то дорога и привела ее в эти земли только для того, чтобы она смогла защитить их. И если пожить на благодатной земле еще не получится, то она хотя бы попытается сохранить ее для других, как и сохранить жизни этих других, отчаянно вглядывающихся в то, что творилось через стену из дождя. Кажется, Бэрин заметил первым, что она задумала. Отрицательно качнув головой, он хотел было подойти ближе, но Лисса вернула ему его же жест, мол: "я хочу сделать это сама", "я знаю, что делаю". Пользуясь тем, что ее Лорд был дальше всех от нее, отдавая указания старому оборотню, пережившему не одно нападение, она забралась на зубец стены и едва не пошатнулась, оказавшись на маленьком выступе на громадной высоте. Упади она отсюда в реку, разобьется насмерть от одного только удара о воду, не говоря уже о том, что течение, пробужденное кровью Фэрлинов, не даст выплыть. Осознание того, что нужно делать в этот момент, будто бы пришло к ней откуда-то извне. Собравшись с духом, она тихо запела, уже привычно вплетая в каждое слово силу, формируя ее и направляя туда, откуда чувствовалась угроза.— Я стояла здесь когда-то раньше, Прижав руки к вискам. Даже узнав все об этом месте, Так и никогда не могла понять...Сила, потоком направленная с темного берега поначалу лишь увеличилась, в ответ на ее песню, но Лисса продолжила, не обращая на это внимания— На холмах горят огни полуночи, Суеверьями воздух измучен, Летят искры от огней полуночных костров, На небе ни звездочки, магия всюду...Ветер, до этого сметавший все на своем пути вдруг стал мягче, будто бы подстроился под силу, которую она отдавала. Он словно стал музыкой для Лиссы, помогая не сбиться. — Я пожелала у семерых сестерДать мне мудрость столетий, Которую в себе сокрыла книга тайн - Я жаждала знаний мудреца. Прикрыв глаза, она чувствовала, как постепенно силы в ней становится все меньше и меньше. Она не смотрела на то, как с небес на землю туда, где находились твари с другого берега, посыпался огненный град, не задевающий братьев волков. У нее не было времени отвлекаться. — Сестры улыбнулись друг другуИ, просияв, прошептали...И в то мимолетное мгновение я поняла, Что никогда мне не быть одинокой. Вплетая в песню отчаянное желание того, чтобы ее братья-волки выжили, кареглазая чувствовала, что слабеет и начинала тянуть силу из накопителей, тянуть ее из минералов и свечей, начавших прогорать в десятки раз быстрее. Лишь бы успеть. Лишь бы допеть, потому что монстр по ту сторону Обсидиана был уже едва способен подпитывать это зло.— Многие звезды забыты, Многие исчезли, став призраками...Но на небесах все еще сияют мои сестрыВсегда, когда я нуждаюсь в них. Глянув на небо, девушка обратила к нему свою мольбу, и тут же тучи начали расходиться, как совсем недавно от воли Лорда. Яркие бриллианты звезд блестели далекой россыпью, даря надежду тем, кто бился, пытаясь остановить мощный прорыв. — А на холмах горят огни полуночи,Суеверьями воздух измучен, Летят искры от огней полуночных костров, На небе ни звездочки, магия всюду...На небе ни звездочки, магия всюду...Повторив одну и ту же строку, Лиссандра пошатнулась и едва не полетела вниз, в последний миг ухватившись за стену. Она не видела, как при этом к ней метнулся Лорд, которого не смогли удержать даже совместные усилия Найны и Бэрина. Не видела, как округлились глаза блондинки, когда из-под меховой накидки выскользнул лунный камень Фэрлина на длинной цепочке. Она даже не чувствовала крови, пошедшей носом. Нужно было еще чуть-чуть, чтобы сквозь пробитый ею щит твари, колдующей на том берегу, пустить смертельную огненную нить. Чуть-чуть чтобы спасти тех, кто жертвовал своими жизнями на берегу. Вздохнув, Лисса продолжила уже хрипловатым голосом:— Я стояла здесь когда-то раньше, Прижав руки к вискам. Даже узнав все об этом месте, Так никогда и не могла понять…Улыбнувшись, когда эхо последнего ее слова затихло в крике умирающего Зверья, знахарка смахнула со лба рукой выступивший пот и начала оседать, падая со стены прямо в черные воды. Она уже не могла видеть, как Бэрин произносил Слово за Словом, заставляя Обсидиан взбунтоваться, как Найна меткими выстрелами сбивала летающую падаль и словно плевала Словами в сильных зверей на том берегу. И конечно не видела, как к ней бежал Лорд, забыв об обязанности защищать других оборотней.