Глава 13. (1/1)

На этот раз ожидание его длилось недолго, всего через несколько минут вылетевшая из дома волчица едва не сбила его с лап. В ее присутствии Фэрлин, словно вновь становился щенком, маленьким, неразумным щенком, дурачась, иногда сбивая ее в снег, легонько покусывая и беззлобно ворча, когда зубы рыжей чуть сильней сжимали его шкуру.А потом она провела его по своим потаенным местам, приоткрывая завесу над своими тайнами. В одном она запасалась травами для зелий, в другом проводила ритуалы. В очередном из показанных ею мест пепельный волк внезапно замер, прикрыв изумрудные глаза. Именно в нем концентрация силы, пускай и другой, отличающейся от такой привычной волку, была слишком высока, чтобы он мог спокойно пройти мимо. Несколько мгновений он неподвижно стоял посреди опушки, окруженной вековыми соснами, перемешавшимися с елями чуть помладше, впитывая силу. Лишь когда спутница обеспокоенно толкнула его в плечо, приглашая продолжить прогулку, волк пошевелился, открывая глаза и давая понять, что с ним все в порядке. И в тот самый момент, когда он собирался двинуться следом за ней, из-за тяжелого покрова туч, застилавших небо, но не мешавших ни ему, ни волчице чувствовать Зов, выглянуло око Луны, прокладывая серебристую дорожку на снегу. Когда Лисса призывно заскулила, несильно цапнув за толстую шкуру, он отрицательно качнул головой и потрусил к ее дому. Всё то время, что они возвращались к жилищу, луна освещала их путь. Тянущиеся по небу тучи, огибали ее, закрывая лунный диск на какие-то секунды, словно чья-то невидимая рука отгоняла их. Только когда Фэрлин с Лиссой ступили на порог дома, туча наползла на лунный Диск, скрывая его. На пару минут Лорд, уже успевший перекинуться и принять человеческий облик, задержался на крыльце. Подняв голову к небу, он беззвучно прошептал что-то, и стоило ему окончить, как туча поплыла дальше, а на небе вновь повис лунный фонарь, которому ничего не мешало посылать свой свет на землю.Как только дверь за мужчиной закрылась, он, дотронувшись ладонями до стены дома и прикрыв глаза, что-то едва слышно зашептал. Несколько минут он стоял неподвижно, более походя на статую, чем на живого человека. Когда же Фэрлин обернулся, то в глазах Лиссы, замершей на пороге комнаты, прочел явное недоумение. Проведя ладонью по ее щеке, он улыбнулся уголками губ. — Теперь нас долго не потревожат, — уверенно пояснил он и, подхватывая на руки, перенес Лиссандру в комнату.Бережно опуская её на кровать, словно она являлась хрупким и бесценным сосудом, он потерся щекой о ее щеку, прошелся жадными губами по длинной шее, на несколько секунд задержался на бьющейся под тонкой кожей жилке, очертил контур ключиц. Накрыв ладонями округлые груди, играя с начавшими твердеть сосками, то сжимая, то плавно проводя по ним, он накрыл поцелуем приоткрытые губы. После, слегка покусывая, а потом проводя языком по месту укуса. Отец-Волк, за что ему эта пытка? Почему он сходил с ума от жажды обладания именно ею, стоило просто увидеть её или почуять ее запах, не говоря уже о том, чтобы ощутить её тело, жарко откликающееся на каждое прикосновение, на каждый поцелуй? Ради нее он готов был поступиться со многими правилами и законами, лишь бы она была рядом. Неужели она околдовала его, матерого волка, заставляя терять голову, лишь только он чуял ее запах?Плавно скользя губами по телу Лиссы, Фэрлин оставлял свои отметины то на шее, то на плече. Припадая к груди, он играл с сосками, посасывая, кусая, проводя по ним языком. А руки его в это время жили своей собственной жизнью, покрывая бархатистую кожу замысловатыми узорами, скользя ниже и ниже, заставляя девушку с хриплым стоном выгибаться навстречу, требуя продолжения. Внезапно Фэрлин отстранился, вызывая у неё слабый протест, и, медленно поднявшись, отдернул тяжелые занавеси, плотно зашторивавшие окно, позволяя лунному свету, мягко озарявшему окрестности, скользнуть по кровати и лежавшей на ней знахарке. Звери! В лунном свете она была еще великолепней, заставляя сердце Лорда-Оборотня бешено колотиться, отдаваясь гулом в ушах. Вернувшись к ней, он медленно снял с шеи медальон, до сих пор болтавшийся на груди и надел на шею девушке. От прикосновения прохладного камня, который словно жил своей собственной жизнью, по ее коже пробежали мурашки. На немой вопрос Фэрлин прошептал, склоняясь к ней: — Потом… потом ты все узнаешь и поймешь. А сейчас… сейчас, Луна – свидетель, я не причиню тебе боли, — жадно накрыв ее губы поцелуем, через мгновение он резко и нетерпеливо вошел в нее, заставляя вздрогнуть.Помедлив пару секунд, давая привыкнуть, он продолжил. С каждым толчком, все более резким и нетерпеливым, он чувствовал, как желание, бурлящее в крови, ищет выход. Растворяясь в Лиссе, порой едва слышно вскрикивавшей от слишком резкого и глубокого толчка, Фэрлин покрывал ее тело поцелуями, порой прикусывая тонкую кожу, оставляя на ней все более явные следы. В эти минуты ему было абсолютно наплевать на все и всех. Время для него остановилось здесь и сейчас, рядом с женщиной, которую он сегодня ночью, при свидетельстве Луны, назвал своей Леди. Леди Фэрлин. Чувствуя приближение развязки, он слегка сбавил темп, заставляя Лиссу, хрипло застонав, нетерпеливо выгнуться, требуя продолжения. Толчок за толчком он уверенно доводил обоих до исступления, пока сведенное судорогой оргазма тело не дрогнуло, вырывая из его груди хриплый звук. Не то стон, не то рычание. Уткнувшись лицом в шею избранницы и жадно вдыхая ее запах, словно не мог надышаться им, Фэрлин не спешил отстраняться и выпускать её из своих объятий. Лишь когда она попыталась выбраться, он нехотя перекатился на свободную половину кровати, но из объятий не выпустил. Утыкаясь в плечо, собственнически закинув на нее руку и медленно скользя пальцами по коже, он сонно пробормотал: — Ты – моя. И только моя.Что заставило Фэрлина открыть глаза посреди ночи, он понять не мог. Сколько прошло времени, и сколько он проспал, мужчина не знал. Глянув в окно, за которым чернильной темнотой, едва начавшей светлеть на востоке, разлились предрассветные сумерки, Лорд-Оборотень ощутил какую-то невыносимую тоску, что бывало с ним крайне редко. Обычно такие ощущения бывали у него накануне того, как с противоположного берега реки начинался большой прорыв, забиравший сотни жизней и людей, и его братьев. Неужели снова? Посмотрев на Лиссу, которая ничего не подозревая тихо спала, прижавшись к его боку и обняв, Фэрлин понял, что должен сейчас быть с братьями на заставе, не дать тварям с того берега прорваться, не позволить им забрать у него самое ценное. Но стоило ему начать выбираться, как знахарка тут же открыла глаза, уставившись на него сонным взглядом. Звери! Он бы все отдал, чтобы остаться с ней, но Лорд прекрасно понимал, что не может этого сделать. Едва касаясь любимых губ короткими поцелуями, он выдохнул: — Я вернусь к тебе. А пока, что бы ни случилось, не советую пару дней высовываться из дома. Займи себя чем-нибудь, только не выходи.Попрощавшись наспех, всего через пару минут по лесу, раскинувшемуся практически за домом Лиссандры, скользила волчья тень, направляющаяся к северной заставе.