Глава 11. (1/1)

Время тянулось до безобразия долго. Фэрлину уже начало казаться, что Лиссандра не откликнется на зов, обидевшись на брошенные им не так давно слова. Но тут дверь дома скрипнула, выпуская его обитательницу на улицу. Жадно втягивая аромат, исходивший от девушки, волк не сводил с нее немигающего взгляда, вслушивался в слова, ведь понимал все, о чем она говорила. Больше всего ему хотелось почувствовать прикосновение ее ладоней, зарывавшихся в его мех, то, как она перебирает пальцами густую шерсть. И, словно уловив эти мысли, Лисса потянулась к нему рукой, мягко проводя ладонью по загривку. Сам не понимая, что с ним творится, он внезапно ткнулся головой в ее колени, словно прося не уходить, а все же остаться на эту ночь с ним. А потом, подняв голову, опять уставился на нее немигающим взглядом темно-зеленых глаз.В момент, когда Лисса собиралась развернуться, чтобы уйти в дом, волк внезапно прыгнул, щелкнув зубами в миллиметре от её шеи. Однако острые зубы не зацепили нежной кожи, перекусив лишь шнурок, на котором висел медальон. Пускай эта вещица совсем чуть-чуть побывала в пасти зверя, но даже этого времени было достаточно, чтобы заставить его, зарычав, мотнуть головой. И уже в следующее мгновение медальон лежал на припорошенном снегом крыльце, а оборотень вновь немигающим взглядом уставился на ошарашенную девушку, прижавшуюся спиной к двери дома. Она была готова в любой момент скрыться в спасительном, на ее взгляд, убежище. Но, похоже, была настолько ошеломлена произошедшим, что не сразу нашлась, что сказать. Не дожидаясь, когда она отшатнется, он бесшумной тенью скользнул к чаще. У самой кромки леса он остановился и, обернувшись к все еще нерешительно стоявшей на пороге своего дома знахарке, поднял морду к луне, как раз вышедшей из-за туч. В следующий момент окрестности вновь огласил волчий вой – своеобразное приглашение на прогулку. От кромки леса он наблюдал за все еще сомневающейся Лиссой. Секунды убегали одна за другой, а она, казалось, и не собиралась отправляться за ним, столь внезапно появившимся в ее жизни. Когда она и вовсе приблизилась к двери, взявшись за ручку, оборотень, до сих пор напряженно ждавший решения, поник. Медленно поднявшись, он развернулся и потрусил в лес. Но через пару минут путь ему преградила волчица, шерсть которой отливала рыжиной. В том, что это была Лиссандра, Фэрлин даже не сомневался. Это была, пожалуй, самая лучшая его прогулка за последнее время. Лорд показывал ей все свои излюбленные места, тропы, на которых можно было встретить мелкую дичь, благодаря которой он и другие оборотни утоляли жажду крови, что позволяло им держаться подальше от людей в дни полной луны. Ему хотелось показать Лиссе как можно больше, ведь он опасался, что таких встреч больше не будет. Только когда она неосмотрительно слишком близко подошла к реке, едва не ступив на лед, волк предупреждающе зарычал, давая понять, что к воде даже сейчас, когда все спокойно, соваться не стоит. Ведь даже он не знал, что в следующий момент можно ожидать от обитателей другого берега. К дому они вернулись, когда луна практически закатилась за край небосвода, а на землю опустились предрассветные сумерки.Принимая человеческий облик, Фэрлин на мгновение остановился на крыльце, отыскивая выброшенный медальон. Поймав на себе недовольный взгляд Лиссы, успевшей войти в дом и придерживающей дверь, не давая ей захлопнуться, он, ни секунды не сомневаясь, переступил порог.— Благодарю вас за великолепную прогулку, — негромко произнес Лорд, вкладывая в руку Лиссы медальон. Не отводя взгляда от нее, сжавшей в руке ценную для себя вещь, Фэрлин едва сдерживался, чтобы не наброситься на нее прямо здесь, в прохладной прихожей. Отец-Волк! Если бы кто знал, как сложно ему это давалось. Но уже в следующее мгновение, он аккуратно обнял девушку, в глазах которой на короткий миг мелькнула паника, заставившая его коротко улыбнуться.Уже в комнате Фэрлин опустил ее на белоснежную шкуру, раскинутую посередине, и, обойдя со спины, скользнул пальцами по ее плечам.— Не бойтесь, Лисса, я не причиню вам вреда. Я дал слово. Просто… — его пальцы медленно скользили по напряженным плечам, по ее шее и спускались по позвоночнику, — судя по всему, вы слишком давно не перекидывались, и вашему телу сейчас не помешала бы помощь.Медленно опуская её на шкуру, он провел руками по точеной спине, разминая и согревая каждую клеточку. Опускаясь все ниже и ниже, коротко касаясь то упругой ягодицы, то стройного бедра, он чувствовал, как по телу Лиссы пробегает дрожь, что вызывало у него едва заметную усмешку. Когда же она внезапно перекатилась на спину, в карих глазах Лорд различил застывший немой вопрос: ?Что вы творите, зверь вас дери?!? Лукавая усмешка тронула его губы и, склонившись к ней, он едва слышно шепнул: — Я просто хотел, чтобы вы расслабились. После большого перерыва перекидывание и столь длительные прогулки могут принести весьма неприятные ощущения.Собираясь уйти, она сама перед собой пыталась найти ответ на вопрос, почему гонит от себя Фэрлина. Боялась ли она того, что он облечен властью и Силой? Думала ли, что может стать одной из многочисленных подружек вожака? Не испытывала к нему симпатии? Нет. Лорд Фэрлин явно не был тем пограничником, который бы прыгал по койкам от одной к другой. Он не был тем, кто злоупотреблял властью, хотя она и была безгранична. Так что же тогда гнало ее от волка, ткнувшегося головой в ее колени в молчаливой просьбе остаться с ним? Было ли ее желание жить самой по себе сильнее любопытства? Скорее Лисса принимала все поступки Лорда, как неосознанное. Он сам говорил, что учуял в ней с первой встречи нечто знакомое. Таким образом, она была загадкой. Загадкой, которая слишком быстро оказалась решенной. Напоследок глянув в уставившиеся на нее изумрудно-зеленые глаза, Лисса провела указательным пальцем по морде оборотня, еще разок погладила между ушами и начала разворачиваться. Совершенно не ожидая никакой угрозы от позвавшего ее пробежаться вместе в лунном свете, она тихо ахнула, когда он сорвался с места. Клыки сверкнули в опасной близости от шеи. Боги, Фэрлин мог с легкостью перегрызть ее горло! Никогда прежде колдунья не чувствовала себя такой незащищенной, даже когда огневка летела на нее, даже когда ее преследовали после смерти родителей. Здесь и сейчас он мог закончить ее жизнь в один миг, и Лисса ничего бы не смогла сделать. Впервые за долгое время чего-то по настоящему испугавшись, она не заметила, как шажок за шажком попятилась к дому, подсознательно надеясь, что стены защитят. Онемевшая от произошедшего, она увидела в пасти волка порванный шнурок и сразу же осознала суть происходящего. А потом на нее разом обрушился целый шквал новых ощущений, новых обострившихся чувств, запахов и дикой жажды, желания сорвать с себя одежду и перетечь в другую форму, кажущуюся единственно верной. Зов Луны... спустя столько лет она снова ощутила его, почувствовала, как глубоко внутри волчица мечется в тесноте, желая как можно скорее выбраться на волю. Пытаясь хоть как-то справиться с позабытыми ощущениями, чувствуя себя кем-то другим, кем-то давно позабытым, она не реагировала на оборотня, двинувшегося к лесу. Хотя и понимала, что он ждет ее, что не отрывает взгляда, ожидая, когда она не сможет противиться его зову, а также зову луны и обратится. Нетерпеливый, Лорд завыл на окраине леса. На этот раз в его голосе ей послышались нотки обреченности и сомнения в том, что она может выбрать его. Чувствуя все в разы сильнее, Лисса ощутила тоску громадного зверя, как свою собственную. Как знать, может это и сыграло свою роль в том, что она потом сделала. Скрылась в доме Лиссандра только затем, чтобы торопливо сбросить одежду у входа и с тихим стоном скрючиться на коврике, когда волчица вырвалась наружу. Дав себе немного времени, чтобы привыкнуть к изменившемуся телу, она заново училась вилять хвостом, переставлять лапы и видеть мир вокруг себя. Все заняло бы гораздо больше времени, если бы Лисса в определенный миг не расслабилась полностью, после чего, вместе с расслаблением к ней пришла память, заложенная в ее сути. Встряхнувшись, рыжая волчица толкнула мордой дверь и выбежала из дома. Взяв след пепельного волка, она за минуту догнала его, а потом и преградила дорогу, упиваясь изумлением, мелькнувшим в его зеленых глазах. Лапой она швырнула в него снег и тут же кинулась на опешившего Лорда. Повалив его, она начала игриво, будто щенок, кататься на спине по снегу, толкать Фэрлина лапами и то и дело издавать забавные звуки, так как не могла привыкнуть к отсутствию возможности смеяться. Потом она с огромным интересом бежала за ним по лесу, рассматривая то или иное место, запоминая тропу и учась охотиться. Хотя охота давалась ей с огромным трудом. Живя столько лет без возможности обернуться, она стала слишком человечной. Одна ее половина яростно противилась убийству бедных кроликов, другая же хотела ощутить азарт хищника, почувствовать кровь на клыках. В какой-то миг Лисса задумалась о том, что волк стремится показать ей слишком многое, что он будто бы торопится куда-то. Задумчивая рыжая волчица подошла к замерзшему берегу мощной реки и ступила лапой на самый краешек льда. Ей было любопытно , пустит ли её река, но рычание Фэрлина остановило. Фыркнув, она побегала еще немного по берегу, а потом направилась к дому. Сомневаясь, стоит ли принимать человеческий облик при спутнике, она помедлила на несколько мгновений, перебирая лапами по крыльцу, а потом отбросила излишнюю скромность. Все равно он уже видел ее без одежды. Да и не только видел. Заходя в дом, Лисса намерено придержала дверь открытой. Выжидающе глядя на мужчину, что поднял ее медальон, она изогнула бровь. А когда он зашел внутрь, захлопнула дверь и торопливо отшатнулась, подхватывая с пола рубашку и прикрываясь ею. — Можно подумать, у меня был шанс отказаться от нее, — с силой сжав последний подарок родителей в ладони, рыжик усмехнулась. — Вам же так нравится делать то, что хочется, несмотря на протесты других. Собравшись отвернуться от него, Лиссандра вздрогнула, оказавшись в кольце сильных рук. Запаниковав, она потянулась было оттолкнуть их, но в последний момент остановилась. Лорд обещал, что не причинит вреда, а его слову в этих землях верили все. После приятного массажа, действительно благостно сказавшегося на непривычных к такой нагрузке мышцах, она позволила себе немного возмущения, переворачиваясь на спину. Последние из его прикосновений никак нельзя было назвать невинными. Это вызывало у нее одновременно и трепет, и раздражение. — Кто бы мог подумать, Лорд Фэрлин, что вы можете быть столь заботливым, — в разрез с явно насмешливыми словами, она подалась к склонившемуся пограничнику и обвила его шею одной рукой, второй коснувшись щеки. — Что еще вы готовы сделать для того, чтобы я расслабилась? Лукаво прищурившись, она поглаживала его по спине, проходилась подушечками пальцев по щеке вниз до шеи, а потом по шее до груди. Тиранувшись носиком о подбородок Фэрлина, она довольно заурчала.Тень недоумения скользнула в глазах Пограничника, стоило рукам Лиссы скользнуть по его телу. Но это была всего лишь тень, которая исчезла так же быстро, как и появилась. От прикосновений пускай робких и несмелых, он ощутил легкую дрожь. Отец-Волк! Он никогда не думал, что касания женщины будут так волновать его – сбивая дыхание, заставляя сердце гулко колотиться о ребра, отдаваясь эхом в виски. Если бы не данное слово, которым Фэрлин дорожил больше всего, он бы не сдерживал себя и выпустил на волю рвущуюся страсть.Медленно скользнув пальцами по её щеке, очерчивая контур лица, он лукаво улыбнулся и, склоняясь над ней, хрипло выдохнул: — Если я скажу, что готов сделать все, чтобы вы перестали бояться меня и расслабились, разве вы поверите моим словам?Проведя кончиком языка по ее губам, очерчивая их контур, в следующее мгновение он накрыл их поцелуем, легонько покусывая, скользя по месту укуса языком, пробуя на вкус. Его руки все это время словно жили своей, собственной жизнью – скользили по отзывчивому телу, покрывая сетью замысловатых узоров, больше похожих на древние руны, используемые до Исхода. Казалось на ее теле не осталось ни одного места, по которому не прошлись бы пальцы Фэрлина, оставляя затейливые следы – покатые плечи, тонкая линия ключиц, высокая грудь. С неохотой разрывая поцелуй, он на мгновение замер, прислушиваясь к чему-то и пристально смотря на Лиссандру, таявшую в его объятиях. Но уже в следующее мгновение Лорд прошелся губами по телу ведьмы, впитывая ее запах, заставляя подаваться навстречу. — Моя… огненная… Огненная леди…, — хрипло шепча, Фэрлин припал губами к её груди, то покусывая затвердевшие соски, то тут же проводя по ним языком, играя. Медленно скользнув ладонью по животу Лиссы, расчертив узорами-рунами внутреннюю поверхность бедра, он, словно невзначай коснулся пальцами лона и задел клитор, заставляя её с едва уловимым стоном выгнуться, подаваясь всем телом навстречу руке.— Ты будешь моей. Клянусь луной, ты будешь моей, огненная леди, — хотя слова, слетавшие с губ Фэрлина, больше походили на тихое рычание, он пока мог контролировать себя. Ловко скользя пальцами в разгоряченном лоне, он словно испытывал её. То ускоряя темп, заставляя Лиссу метаться по белоснежной шкуре, сжимая ее руками так, что белели костяшки пальцев. То замедляя его, практически останавливаясь, от чего она, тихонько всхлипывая, подавалась вперед, требуя от него не останавливаться. То играя с клитором, чтобы через секунду вновь скользнуть в разгоряченное лоно, взвинчивая темп.Лишь на короткое мгновение он отстранился, чтобы через секунду пройтись дорожкой из поцелуев по покрытому испариной желанному телу, тут же скользнуть языком по чувствительной плоти, теребя и соскальзывая глубже. Предчувствуя скорое приближение ее оргазма, Фэрлин не чувствовал боли, когда Лисса, запустив пальцы в его волосы, с силой сжала их, забывшаяся от того, как по телу пробежала волна хлесткого наслаждения, заставившая её со стоном выгнуться. Вытянувшись на шкуре рядом с ней, он продолжал медленно скользить пальцами по подрагивающему телу, а после, притянув к себе еще не до конца отошедшую Лиссу, содрогнуться, едва сдерживая хриплый рык, рвущийся изнутри.Не выпуская её из своих объятий, он едва уловимо коснулся губами влажного виска, плавно провел ладонью по спине и еле слышно констатировал факт: — Да, я привык, чтобы мои приказы исполнялись. Но сейчас я не властен над собой.Едва успели стихнуть эти слова, как Фэрлин мирно уснул, не выпуская Лиссу из своих объятий даже в эти минуты, словно боялся, что она сбежит. Сбежит из собственного дома.Хоть это и был всего лишь короткий миг, она успела уловить его и почувствовать, как внутри нее волчица задорно фыркнула. Думал, что она оттолкнет его? Ну, если и так, то точно не сейчас, когда его присутствие обещало массу наслаждения. Не сдерживая себя в эти предрассветные часы, Лиссандра тиранулась щекой о ладонь зеленоглазого Лорда и прикрыла глаза, купаясь в эмоциях, щедро излучаемых мужчиной. Пусть он и хотел остаться отстраненно-справедливым, холодным правителем, для нее он был просто пограничником, на которого слишком многое навалилось. А власть... если бы колдунья думала о том, сколько ее в его руках, то точно не лежала бы сейчас на белоснежной шкуре в его объятиях, слушая хриплый от возбуждения шепот. — Говорят, в этих краях нет ничего сильнее клятвы Лорда, — мягко улыбнулась она и просто расслабилась под его прикосновениями. Боги, как же приятно было чувствовать его губы на своих и то, как он дразнил ее, прикусывая и тут же зализывая место укуса. Лисса не понимала, что тому причиной – странные узоры, выводимые руками Фэрлина, в которых узнавались древние руны, или же сами его умелые прикосновения, но она пьянела от каждого касания, подрагивала и податливо извивалась на шкуре. Ей казалось, что некая сила подхватывает ее и покачивает на своих волнах, что в затуманенных страстью глазах Лорда она видит колдовской огонь, что в комнату вползает молочно-белый туман...Смысл его слов кое-как доходил до ее сознания, но она не находила того, чем могла бы ответить, кроме как хриплыми стонами и ответными ласками, становившимися все смелее. Мог ли он околдовать ее так, что она даже не почувствовала этого? Судя по всему да, потому что никогда ранее Лиссандра не чувствовала такого дикого желания, никогда ее кровь не воспламенялась с такой пугающей силой. Не помня себя от наслаждения, охватившего все ее существо, она опустила ладонь на руку Фэрлина, спускающуюся по ее животу все ниже и тихо застонала, выгибаясь в отчаянном желании получить больше ласк. И снова его хриплый шепот заставил ее задрожать от предвкушения, приподнять бедра и неосознанно потереться лоном о сильные пальцы. В эти мгновения, цепляясь хваткими пальцами за запястье мужчины, Лисса готова была тихонько постанывать, прося его не останавливаться. Она готова была согласиться с его не вопросом, а утверждением в том, что она будет принадлежать ему. Если он будет так же настойчив, так же непримирим, как и раньше, то у нее просто не останется ни сил, ни желания противостоять ему. — Мой Лорд… — едва слышно, будто бы пробуя слова на вкус, произнесла девушка, распластавшись на широкой груди зеленоглазого оборотня. Разнеженная после полученного оргазма, она неспешно поглаживала заснувшего волка, объятия которого не ослабевали даже во сне. Неужели он действительно видел ее своей леди? Или слова, которые он шептал в порыве страсти, были ничего не значащим звуком? Сладко зевнув, она решила подумать об этом после того, как выспится и, немного поерзав, заснула в теплых объятиях. Проснулась Лиссандра от перестука приближающихся копыт. Чувствуя приближение чужака, того, чей запах и отпечаток силы ей был незнаком, она подхватила с края кровати брошенную еще накануне шаль и кое-как завернулась в нее. — Лорд Фэрлин... — тихо прошептала девушка, склоняясь над спящим, — Лорд Фэрлин, вам лучше покинуть мой дом. Слыша, как меняется дыхание мужчины, как сердце начинает биться немного иначе, она лукаво улыбнулась и коснулась легким поцелуем уголка его губ. — Судя по отпечатку силы, к дому приближается кто-то из ваших пограничников. Похоже, Лорд, вы дали своим людям потерять себя, — подтрунивая над еще не открывшим глаза, но уже явно неспящим мужчиной, она не сдержалась и провела ладонью по его груди, спустилась ею вниз к животу и царапнула ногтями.