Глава 8. (1/1)

Наблюдая за тем, как Лисса вытянулась на кровати, обронив как бы между прочим, что амулет принадлежит ей по праву, ибо был подарен отцом, он едва сдерживался, чтобы не наброситься на нее прямо сейчас. Отец-Волк… если бы кто знал, как он жаждал обладать этой несносной девицей! Чтобы она, непохожая на запуганных до смерти принцесс, которых каждый год присылали в замок, прошла с ним рука об руку всю отмерянную им двоим жизнь. Сейчас Фэрлина не тревожило даже то, что она вполне могла оказаться тварью с того берега Обсидиана, засланной в его земли. Он просто хотел быть с ней, каждый день жадно вдыхать ее аромат и чувствовать под ладонью упругое подрагивающее тело.— Так ты говоришь – он твой? — губы Лорда изогнулись в ледяной усмешке, когда он скользнул жадным взглядом по Лиссе, словно стараясь запомнить каждую её черточку, каждый изгиб стройного тела.А в следующий момент он, мало задумываясь о том, что мог причинить ей боль и оставить следы на теле, буквально впечатал Лиссу в кровать. Не сводя взгляда, в котором полыхало разбуженное ею же пламя, Фэрлин хрипло выдохнул: — Откуда ты взялась в моих землях? Какого Зверя ты появилась здесь?В следующее мгновение его губы коснулись полуоткрытых губ знахарки, с которых готов был сорваться ответ. Сначала мягко и осторожно, словно пробуя на вкус, а потом настойчиво и требовательно. Сильная рука скользнула по телу Лиссы, скрытому лишь тонкой тканью легкого платья. Фэрлин чувствовал, как по бархатной коже пробежала легкая дрожь. В какую-то секунду, улучив момент, она со всей силы, на какую была способна, отвесила ему пощечину, оставляя на щеке отметину ладони. Но это вызвало у Лорда лишь усмешку. Желание обладать ею взяло верх над здравым смыслом.— Зря ты это сделала, — хрипло прошептал он, смотря в медовые глаза ведьмы, в которых еще горел огонь сопротивления, который уже начал превращаться в иное пламя. — Я не причиню тебе вреда.Одной рукой удерживая руки Лиссы за запястья, лишая ее тем самым возможности еще раз нанести удар, второй он накрыл ее грудь, массируя и играя сквозь тонкую ткань с начавшим твердеть соском. Наблюдая за ней из-под полуприкрытых век, Фэрлин медленно скользнул ладонью ниже, проводя по ее боку, соскальзывая на упругое бедро, вырисовывая на коже замысловатые узоры. Стоило его пальцам плавно пройтись по внутренней стороне ее бедра, как с губ Лиссандры сорвался едва уловимый стон, отозвавшийся улыбкой Лорда. Чувствуя, что лед, сковавший её после слов, брошенных Найной на тропинке, постепенно тает, Фэрлин отпустил ее руки, но лишь для того, чтобы склонившись ниже, пройтись губами по манящему телу. Сняв с нее платье и отбросив его подальше, он залюбовался Лиссандрой, тонким контуром ее ключиц, высокой грудью с затвердевшими от желания сосками, одно прикосновение к которым заставляло её, застонав, выгнуться навстречу губам, скользнувшим ниже. С каждым его прикосновением, с каждым поцелуем, становящимися все настойчивей и требовательней, она снова и снова вздрагивала от наслаждения. На короткое мгновение отстранившись, чтобы поблагодарив Отца-Волка за то, что скинул плащ ещё когда ожидал пробуждения Лиссы, стянуть с себя мешавшую рубашку, он прошелся губами по внутренней стороне бедра, приближаясь к лону и заставляя её с хриплым стоном выгнуться, впиваясь пальцами в скомканную простынь. Стоило ему коснуться губами разгоряченного лона, скользнуть языком по клитору, как она невольно попыталась отстраниться. Но цепкие пальцы Фэрлина с силой вцепились в ее бедра, пресекая попытки к бегству. Лаская её языком, то замедляя, то ускоряя темп, заставляя забыться и с громким стоном выгнуться, стремясь чувствовать его как можно глубже в себе, он знал, что для нее скоро наступит развязка. Когда Лисса вновь попыталась вырваться, слабо отталкивая его, пальцы мужчины еще сильней сжались вокруг ее бедер, заключая их в своеобразный железный обод, не позволявший ей вырваться. Стоило ей затихнуть, как они медленно скользнули вверх по телу, словно живя своей собственной жизнью – гладя, ощупывая, оставляя на коже узоры, чем-то похожие на руны. Через пару мгновений и несколько умелых движений языка, которым он то играл с клитором, то вновь соскальзывал в лоно, с губ Лиссы, выгнувшейся на кровати, словно натянутая тетива, сорвался вскрик. Его заглушил хриплый звук, больше похожий на волчий рык, чем на стон, сорвавшийся с губ Фэрлина, когда по его телу, следом за Лиссандрой, пробежала волна оргазма. В какой-то момент он понял, что остановился на шаг от пропасти, едва не овладев ею против воли. Медленно вытягиваясь на кровати рядом с ней, он плавно вел рукой по телу, покрытому легкой испариной и подрагивающему от слишком бурного пробуждения. Когда Лисса повернулась к нему, Фэрлин едва заметно усмехнулся и провел пальцем по ее губам, очерчивая их контур. — Я не причиню тебе боли, — склонившись, он коснулся губами её плеча. Через минуту, все также негромко, словно устав от всего, он продолжил: — но я повторю свой вопрос. Откуда ты взялась в моих землях?Безразличным взглядом смотря в деревянный свод потолка, она думала о том, каким образом ему удалось узнать о медальоне. Кто мог поведать о старинной вещице? Откуда о ней было известно еще кому-то? Перед тем, как вытолкнуть в окно Лиссандру, являвшуюся еще ребенком, мать поведала ей, что о медальоне никто не знает. И что, быть может, его стоит носить под одеждой, но это не так и важно. Как оказалось, она ошибалась, и эта ошибка теперь могла дорого обойтись той, что наконец-то надеялась найти новый дом для себя. Она чувствовала напряжение, повисшее между нею и Лордом, однако не пыталась даже скопить немного магии на кончиках пальцев. Быть может потому, что не чувствовала в нем смертельной опасности? Боги, она лежала сейчас в своем собственном доме, едва одетая и была слишком уязвима. Что и говорить, он мог прикончить ее еще спящей, если бы не хотел вытянуть информацию. Но кем он считал ее? Одной из тех, кому удалось перебраться с того берега? Одна только мысль об этом вызвала у нее желание расхохотаться. Едва сдерживаясь, чтобы не задрожать от холода его тона, когда Фэрлин переспросил, она лишь утвердительно кивнула, не поворачивая головы. И тут же пожалела о том, что позволила себе всю эту напускную расслабленность. Едва не задохнувшись, ошеломленная его поступком, она истерично забилась под ним, пытаясь высвободиться из-под мощного тела, казавшегося ей единым монолитом, который просто невозможно сдвинуть. Память услужливо подбросила воспоминание о том, какую поистине пугающую силу хранили в себе его руки. Впервые почувствовав слабый отголосок страха, Лиссандра расширенными глазами смотрела в его глаза и не понимала, какого зверя он вытворяет. Почему на дне зрачков пограничника она видит нечто, что вкупе с его хрипловатым голосом рождает в ней странный трепет, то, чего не должно быть. И она уже готова была рассказать все, о чем ее спрашивают. Готова выстроить правдивый рассказ с наиболее полным количеством деталей, не оставляя недосказанности. Она даже приоткрыла губы и уже было начала говорить, но была варварски прервана. Замерев в первое мгновение поцелуя, она оторопела от той мягкости и осторожности, на которую он был способен. Быть может, произойди все при других обстоятельствах, она и ответила бы ему, но только не тогда, когда он проник в ее дом, чтобы что-то узнать. Как только его поцелуй стал требовательным, почти грубым, она снова забилась в молчаливом сопротивлении. Хотя кого она могла обмануть, если ее собственное тело готово было с наслаждением сдаться? Боги! Это было просто пыткой. И этот наглец явно понимал это, касаясь пальцами соска через тонкую ткань, тем самым вызывая легкую дрожь.Разозленная своей реакцией и тем, что он пользуется грубой силой, буквально вдавливая ее в кровать, Лисса чувствовала, как тело покрыли мурашки. Переведя дух, она в какой-то момент уловила, как Лорд едва заметно отстранился, и тут же влепила ему пощечину, подсознательно надеясь, что, может быть, хотя бы это отрезвит его. Да только сделала себе хуже, потому что усмехнувшийся оборотень показался ей еще более раззадоренным. Он будто бы принял вызов, будто бы готов был доказать свое право на всё в этих землях, в том числе и на нее. В его помутневшем взгляде ей показался кто-то другой, кто-то кого стоило бы бояться. Зверь ее дери, Лисса действительно зря это сделала! И как бы она не жаждала сопротивляться до последнего, кто-то внутри нее, спавший слишком долгое время, потянулся навстречу опасному хищнику. Этот кто-то внутри нее не доверял словам о том, волк не причинит вреда, он скорее был готов не дать ему такой возможности, а если все же она случится, то отомстить в ответ. Будучи ведьмой, она могла неслабо проклясть его. Хотя бы это она могла, теряясь по сравнению с той силой, что жила в нем. Шумно сглотнув, когда Лорд-Оборотень легко завел ее руки над головой, она вдруг поняла, что не хочет отводить от него взгляда. Да и с какой стати она должна это делать, когда он сам набросился на нее? А он явно наслаждался каждым прикосновением, наблюдая за ней, словно за желанной добычей, до этого момента остававшейся вне зоны доступа. Настороженно замерев под его ласками, Лисса едва сдержала себя от того, чтобы не дернуться, когда он, едва ли осознанно, вырисовывал на ее коже узоры и вплетал в них свою магию, непонятную для нее. Но все это стало не так важно, когда Лорд чуть сместил руку и прошелся подушечками пальцев по внутренней стороне бедра. Сопротивление было отложено на какое-то время, стоило ей не сдержаться и тихо застонать от удовольствия. Осознав, что руки больше ничего не сдерживает, Лиссандра обвила ими шею пограничника и чуть погодя вовсе запустила пальцы в его волосы. Она это была или другая она, когда приподнималась, выгибаясь всем телом, давая ему снять с себя платье? Она ли это была, когда почти ликовала, чувствуя на себе жадный, опьяненный взгляд хозяина замка? Снова застонав, едва его губы накрыли возбужденный сосок, Лисса плавно опустилась обратно на простыни. Обвивая его хрупкими руками, впиваясь пальцами в предплечья и дрожа от наслаждения, она учащенно дышала, чувствуя, как пульс отдается тяжелым стуком в висках. Когда мужчина отстранился, Лиссандра не сдержала подсознательной реакции и недовольно свела брови, хмурясь, но тут же осознала, для чего он сделал это, и помогла ему справиться с ненужной рубашкой. Она уже было потянулась к его штанам, собираясь избавиться и от них, но была мягко остановлена тем, что мужчина опустил ее ладони на свои плечи, а сам тут же спустился ниже. Как бы она ни прикусывала пухлые губы, желая сдержаться, удовольствие, огнем разливавшееся по венам, было сильнее. Хриплый стон заполнил тишину дома, когда терпеть стало невыносимо. Выгибаясь на кровати, она уже не осознавала, как сначала пытается отстраниться, а потом, схваченная цепкими пальцами, разводит стройные ноги шире, как цепляется тонкими пальцами за простынь, подрагивая от смелых ласк умелого языка. Меньше всего ее волновало, что на завтра у нее по всему телу останутся следы от его пальцев и жадных поцелуев. Да и кто их увидит зимой под тем ворохом одежды, в который она обычно закутывается?Извиваясь на кровати, подаваясь навстречу ласкам и отчаянно желая получить его как можно глубже, она терялась в своих ощущениях. Ей казалось, будто мир вокруг подернулся дымкой. Чувствуя, как жар скатывается по телу вниз, концентрируясь вместе с приятной дрожью, она попыталась оттолкнуть его. Но подрагивающие пальцы едва ли могли справиться со стальной хваткой оборотня. Вот гадство! Он, похоже, готов был скорее сломать ее пополам, нежели позволить отстраниться. И снова его странная магия растеклась по коже, вызывая ворох непонятных ощущений, названия которым у нее не было. Вот только после этого она оставила попытки вырваться и широко развела руки, цепляясь ими за кровать, чувствуя, что наслаждение, скапливающееся в ней, готово вот-вот затопить сознание мощным взрывом. Напряженно выгнувшись всем телом, Лиссандра громко не то застонала, не то всхлипнула, прежде чем ее тело охватила сладкая судорога. Сквозь туман оргазма до слуха долетел хриплый полурык, сорвавшийся с губ Лорда. Неужели он тоже испытал что-то, ведь она даже не касалась его? Озадаченная этим, Лисса забыла на время о том, что ее ничего не прикрывает, а потом решила, что стоит попробовать отбросить стыдливость, не дать тем самым ему потешаться над собой, ведь у пограничников, по слухам, нет предрассудков насчет наготы. Расслабленно растянувшись на смятых простынях, она едва сдержалась от того, чтобы не отодвинуться, когда Фэрлин развалился рядом с ней. Ах да, это был его способ разговорить ее? Недоверие и неприязнь, позабытые на время, вновь вернулись и теперь заставляли насторожиться. Разум услужливо поддакнул, что Лорд практически взял ее силой. Пусть она и испытала наслаждение. Все еще подрагивая от прикосновений, не до конца отойдя от бурного оргазма, она повернулась на бок и, глядя на него, выгнула бровь. Она едва сдержалась, чтобы не укусить его за палец, напоминая себе, что так ведут себя только бестолковые щенки. — Засосы и синяки болью не считаются? — насмешливо задала она риторический вопрос и стерпела поцелуй в плечо, тогда как хотелось спихнуть его с кровати и вытолкать взашей. Она бы так и сделала, если бы не его измученный тон. Что ж, раз ему это было так важно, она может и рассказать. — Я просто искала место, где от меня не будут шарахаться. Место подальше от тех земель, где родилась, — легко пожав плечами, рыжик на миг позволила себе горькую улыбку. — Те, кто присылают женщин в замок, не так давно вырезали целыми семьями таких, как я. Таких, как вы, Лорд, — намеренно обратившись к нему на вы, она давала понять, что этот внезапный секс ничего не меняет. — В детстве отец рассказывал о землях, принадлежащих оборотням, о краях, где не нужно было скрываться. А потом отряд церковников с магами зашел и в наш дом. Из всех них в живых остался только один. И тот оказался искалечен. Говорят, что отец умер, намертво сжимая клыки на его ноге. Все еще непонятно, откуда я взялась на ваших землях, Лорд Пограничник? Резко поднявшись с кровати, она взяла скомканное платье и ушла в другую комнату, выполняющую роль купальни. Хотя у нее была лишь огромная деревянная бадья, вода в которой была наполнена. А чтобы ее согреть, рыжей хватило лишь искры с пальцев.