Глава 2 (1/1)

– Вы это видели? Вы это уже видели? – молодой человек буквально ворвался в комнату отдыха, ляпнув дверью, и жестом, продиктованным нездоровым триумфом, шлёпнул газету на лакированный стол.Разговор двух мужчин резко оборвался.Один сидел в зелёном кресле у полированного стола из тёмного дерева. Он был грузным и темноволосым, его оливковая кожа нездорово блестела на ярком солнце. Мужчина был очень недоволен: густые брови нахмурены, толстый рот поджат. Потянувшись за очередной сигаретой и закурив, мужчина крякнул. А он-то думал, то, что он курил в студенчестве – помойка. Та гадость оставляла после себя во рту привкус кошачьей мочи. Эта же с каждой новой затяжкой ощущалась так, будто туда кони нагадили. Ну или д’харианцы. Это ж надо, восстановить почти всё, кроме табачной промышленности! За какие-то двадцать лет в этом Богом забытом средневековом мирке они поставили на ноги пищевую промышленность, текстильную промышленность и сельское хозяйство. В стране действовала развитая сеть железнодорожного транспорта! У достаточно обеспеченных слоёв населения даже был доступ к мобильной связи и возможность приобрести транспортные средства личного пользования. Благо, предыдущий Рал расщедрился и выделил иномирным огромную долину с просто потрясающими запасами полезных ископаемых. И пустыню с нефтью под боком. И после такого волшебники будут ещё что-то из себя строить?! Такую землю профукали! Но что с них возьмёшь, со средневековых дикарей?А азиаты, всё-таки, молодцы. Даже здесь их регионы были первыми по показателям. Только табак никто так и не научился выращивать, вот не то качество, и всё тут! А может, просто в мире колдунов этих табак в принципе отвратительный. Как и большинство вещей в их гадском мире. – Антонио, – лениво осадил молодого человека ещё один мужчина, сидевший в таком же кресле, недалеко от бильярдного стола, – неужто ты, будучи сыном Президента, думаешь, что мы с твоим отцом этого ещё не видели?Антонио Гонсальес, внешне – полная копия грузного мужчины, только ещё не заплывшая жиром и тщательно вылизанная (тёмная шевелюра была уложена гелем волосок к волоску, а туфли начищены так, что белозубая улыбка парня пускала на ней блики), зашёлся красными пятнами ярости. Он кинул на Сайлоса Латрейна, счастливого обладателя высокого роста, бархатного голоса и потрясающих светло-каштановых кудрей, отливавших золотом на солнце, полный чистейшей ненависти взгляд. Но что он мог сделать начальнику службы безопасности при Президенте?Латрейн имел очень полезное умение оказываться в нужное время в нужном месте с нужными связями. А как иначе он мог дослужиться до такой должности в свои неполные тридцать семь? На которые, к слову сказать, он совершенно не выглядел, судя по глупому хихиканью малолетних дурочек, стоило мужчине надеть военную форму. Впрочем, и зрелые женщины не обходили Сайлоса Латрейна стороной. Мужчина неторопливо поднялся с кресла, прошёлся до стола и ткнул пальцем в фотографию. Над ней крупными буквами красовалась ироничная надпись: ?Иномирные снова нападают на правящую семью?.На фотографии во всей красе восстановленной лет пять назад цветной печати красовалась девушка в довольно откровенном тёмно-синем наряде, жмущаяся к мужчине в белых одеждах. Ну что ж, несчастная Илейн Марр может хотя бы порадоваться, что снимок удачный. Лицо вроде смотрится гармонично, локоть в камеру не смотрит. К чему ещё там девушки начинают придираться, когда оторвутся от свежих сплетен?– Похоже, не стоило так сильно волноваться из-за этой Марр, да, господин Президент? – расплылся Латрейн в ослепительной улыбке.Президент оглушительно и совершенно по-свински расхохотался, ляпнув рукой по столу. Его многочисленные подбородки и живот отвратительно затряслись в приступе ушлого смеха.– Сайлос, – понизил голос мужчина, – Бэзил Шепард руками этой девочки себе могилу вырыл. Сайлос. Антонио аж блевать потянуло от такой фамильярности. Можно подумать, президентский сын здесь Латрейн, а не он. Молодой человек до боли стиснул кулаки в бессильной злобе. Как будто он не знал, что отец предпочёл бы видеть в качестве наследника именно Латрейна и что, вместо этой вертихвостки, кланяться в ноги Ралу в компании Бэзила Шепарда Президент хотел отослать именно непутёвого сына. Но посол буквально за час до отъезда заявил, ссылаясь на свою высокую квалификацию и профессионализм, что сам в состоянии назначить себе помощника. Имя Илейн Марр стало известно за двадцать минут до отъезда.– Слыхал, что редакции завалены гневными письмами в адрес мистера Шепарда, – довольный Сайлос Латрейн буквально сиял в своём злорадстве. – А до президентских выборов осталось-то всего ничего. Какая потеря для либералов. Если мы грамотно используем этот инцидент, мы даже сумеем ускорить принятие новой Конституции, господин Президент.Мужчина потушил сигарету и сразу же выхватил из пачки следующую, грязно выругавшись, не сумев зажечь её с первого раза. Сколько он уже выкурил этой гадости? Ай, да он и не считал никогда!– Чем быстрее, тем лучше, – мрачно заявил Президент. – Когда граница между мирами будет прорвана, я хочу быть готовым.– Почему бы нам просто не дождаться, пока научный центр не сделает свою работу, а после попросить помощи у вторичного мира? – задал вопрос откровенно раздражённый Антонио.– Да что ты понимаешь?! – заорал Президент. – Попросить у них помощи? А потом эти шакалы – США, Россия или Китай – заграбастают всё себе?! Я должен получить контроль быстрее, чем они доберутся сюда, понимаешь ты это или нет?!– Мы всё успеем, – внезапная вспышка гнева главы Республики совершенно не тронула Сайлоса Латрейна. Он, полностью проигнорировав Антонио, всё также улыбаясь, многозначительно прибавил, чинно поклонившись: – Ваше Величество.Антонио видел, как дрогнули уголки аккуратно очерченных губ мужчины. В этот момент молодой человек кое-что понял: не видать его отцу его ненаглядной монархии. Нет, Латрейн, этот мерзкий, до противного жадный человек, обязательно сам приберёт всё к рукам. Наверняка он уже нарисовал у себя в голове замечательную картину старой-доброй военной диктатуры.***Илейн аккуратно отрезала ещё кусочек, с удовольствием смакуя до сих пор хранившее тепло блюдо. Всё-таки д’харианцы знали толк в мясе: эти свиные рёбрышки в остром соусе были просто объедением! Жаль, на сладости их кухня была не так богата, хотя медовые пряники были очень даже хороши. Девушка довольно улыбнулась. Всегда можно найти что-то хорошее. Даже в такие плохие времена, как сейчас.К их с Бэзилом столу подошёл какой-то мальчонка лет шестнадцати, одетый неброско, но аккуратно. Лицо у него было неприятным: несмотря на россыпь веснушек, оно оставляло очень недружелюбное и совсем не солнечное впечатление, потому что маленькие тёмные глаза смотрели на двух ужинающих людей гораздо более злобно, чем следовало бы.– Документ специально для мисс Илейн Марр, – процедил злой парнишка сквозь зубы и, брезгливо отдёрнув руку, едва девушка ухватилась за пергамент, убежал прочь.Илейн осторожно развернула документ и, пробежавшись по нему глазами, ахнула и в каком-то внезапном нервном порыве резко отбросила его на стол.– Да он издевается! – приглушённо воскликнула она.В этом листке было раздражающе идеально всё: от изящных в своём минимализме и строгости букв до чёткого оттиска на красном, словно кровь, сургуче меча, скрещенного с молнией – личной печати Магистра Рала. Илейн сокрушённо спрятала лицо в ладонях, сдавленно промычав сквозь сомкнутые руки:– Он настолько не хочет тебя в президенты, Бэзил?Наставник взял копию приказа, меланхолично повертел её в руках и кинул обратно на стол, даже не скривившись. По тому, как дёрнулась щека мужчины, было понятно, что он хотел, но это было настолько бессмысленно, что посол не стал тратить силы.– Ему проще пойти на уступки и сделать вид, что он проиграл, вместо того, чтобы получить правителя, готовящегося к войне, и действительно проиграть. Мы продолжим гнуть свою линию, Илейн. Хотя, Джонатан Рал и об этом знает. Девушка сдавленно застонала, совершенно измученная последними неделями. Зарывшись пальцами в волосы, до боли царапая кожу, она тупо уставилась в тарелку, пытаясь прогнать усталость. Нужно будет снова связаться с тем журналистом.Прошедшие две недели были просто ужасны. Хотя бы потому что Илейн, благодаря гнусной провокации Магистра, что называется, проснулась знаменитой на весь Народный Дворец. Волшебник прекрасно подготовился: на торжество, оказывается, был приглашён фотограф, хотя раньше их во Дворец не пускали никогда и ни при каких обстоятельствах, зашевелившиеся СМИ выпустили свежие номера газет уже на следующее утро и в гораздо большем количестве, чем это обычно позволялось иномирным изданиям, обделённым не только ресурсами, но и свободой чего-либо, не говоря уже о свободе слова. Джонатан Рал сделал всё, чтобы весть об инциденте с бесстыдной личной помощницей Бэзила Шепарда как можно быстрее дошла и до Дома Независимости, и до будущих избирателей. Илейн даже пожилые леди-д’харианки узнавали, укоризненно качая головой на её юбки чуть выше колена. Бэзил был вынужден просить личного разрешения Магистра Рала на проведение пресс-конференции в Народном Дворце.Разрешение Император дал, но в какие условия он их поставил! Было допущено всего пять – пять! – журналистов. Никаких микрофонов, никаких диктофонов и… никаких фотографов. Спасибо, что писать заставил не перьями! Грозные д’харианцы на входе не посчитали шариковые ручки потенциально опасным оружием. Илейн, вконец взбешённая таким скотским отношением к людям в частности и всей ситуацией в целом, высказала неприятной журналистке в розовом, нахально улыбавшейся ей из-за блокнота, всё, что она думает о манере Магистра Рала вмешиваться в дела суверенного государства. Не забыла девушка и упомянуть о четырёх несовершеннолетних, задержанных и осуждённых на десять суток прозябания в темницах. Девушка подчеркнула, что это были именно темницы, а не камеры. Об инциденте на приёме Илейн Марр наотрез отказалась говорить, в жёсткой форме заявив о приватности подобной информации.Кто же думал, что на неосторожные слова Илейн об иномирных подростках кучка их соотечественников соберётся на площадке для посвящений с плакатами? Джонатан Рал полностью проигнорировал пикет.Но вот на волну недовольств после выхода экономической статьи о вероятности разорения ряда иномирных предпринимателей, являвшихся гражданами Республики, и лавине банкротств иномирных, оставшихся в Д’Харе, которая последует следом, Магистр Рал был вынужден ответить. Если, конечно, он не желал погромов, которые люди, едва справляющиеся с гигантскими налогами, чудовищными ограничениями и постоянными проверками, были готовы начать.Император, как и ожидалось, пригрозил им силой. Разгонять недовольных он послал Лайонелла Торренса и половину Первой Когорты. Слава Богу, обошлось без крови. Люди были ещё не настолько измучены, чтобы не испугаться военных и кинуться в бесполезный бой. Илейн же к концу первой недели была удивлена визитом журналиста с пресс-конференции, строгого мужчины в очках азиатской внешности, выпустившего скандальную статью. Но свой комментарий по поводу текущей ситуации дала: ?Я не считаю, что абсолютная власть или какой-то там дар дают Джонатану Ралу право запугивать моих соотечественников и вмешиваться в дела моей страны. Если он считает, что мы заслуживаем такого отношения просто потому, что являемся потомками Имперского Ордена, то я знаю, кто первый должен стоять в очереди для наказания за деяния предков. Разумеется, я сейчас говорю об официальной версии политики Магистра по отношению к иномирным. Реальная причина – жажда мести – выглядит куда правдоподобнее, не правда ли??И вот сейчас перед Илейн лежит результат всех потрясений последних двух недель: указ о снижении налогов и пошлин и частичной отмене цензуры и запретов на торговлю.– Бэзил, что нам делать? – прошептала девушка со слезами на глазах.– Предупредить всех, продолжать говорить о войне, рассказать всем, кому сможем. Сегодня Рал, издав этот указ, бросил пыль в глаза восьмидесяти процентам протестовавших. Теперь, когда жить стало гораздо легче, они не обратят внимание ни на скорые дополнительные призывы в армию, ни на подозрительную активность в Замке Волшебника. Вот увидишь: очень скоро мистер Ю, тот журналист-азиат, магическим образом исчезнет. Всё, что хотел, Рал от него уже получил.Илейн в ужасе закрыла рот ладонью, не в силах даже дышать. В ушах уже грохотали падающие на землю бомбы, свистели снаряды и стонали рушившиеся здания. Илейн даже показалось, что она чувствует запах гари. Дрожь пробила всё её хрупкое тело. Бэзил схватил её за руку, несколько раз хорошенько тряхнув:– Свяжись снова с мистером Ю, мы должны успеть сказать столько, сколько сможем. Но будь готова к последствиям, Илейн: мы станем паникёрами не только для Д’Хары, но и для Республики. Из Империи нас уже никто не выпустит, а Гонсальес торопиться нас вытаскивать не станет. Если не хочешь оставаться в этом болоте, если боишься, и не без оснований, закончить жизнь в этой страшной стране – уезжай сейчас. Езжай сейчас и доживи эти полгода спокойно, потому что дольше Рал ждать не станет. Он уже десять лет прождал, – зелёные глаза Бэзила сверкнули тёплой, но слишком слабой искоркой надежды. – Я поговорю с человеком из окружения Магистра. Не думаю, что что-то выйдет, но я попытаюсь.– Я остаюсь, Бэзил, – твёрдо заявила Илейн, глотая подступившие слёзы. Она повернула голову в сторону мужчины, стоявшего у входа в обеденную залу и смотревшего прямо на неё. Джонатан Рал не улыбался, не ухмылялся, и даже в его глазах не было и тени радости от небольшого триумфа. Волшебник был предельно серьёзен. Абсолютно бесстрастное выражение лица Императора ясно давало понять: это только начало. Илейн подняла бровь в немом вопросе. Наверняка Джонатан Рал и сейчас слышал всё, что она говорила.***Он снова потянулся к чашке, желая вновь ощутить домашнее тепло нагревшегося стекла, и, крепко сжимая посуду в ладонях, сделал большой глоток ароматного чая. Терпкая жидкость согревала уставшее и уже немного хрипевшее из-за долгого и напряжённого рабочего дня горло и разливалась по телу приятным уютным теплом семейных посиделок у камина.– Ты всегда умела выбирать момент для чаепития, Эди! – улыбнулся Джонатан, улыбнулся мягко и тепло, как делал редко и далеко не для каждого.Благой Создатель, как он напоминал того шестнадцатилетнего мальчишку сейчас! Как же всё так могло обернуться? Как же так?..Эди улыбнулась в ответ, осторожно, словно заранее старалась попросить у мальчика прощения за ту боль, что она ему сегодня причинит. Это для его же, Джонатана, блага. И для блага их всех.– У тебя сегодня быть плохой день, Джонатан. Нелегко признавать поражение, – проскрипела совсем старая колдунья, сама не знавшая, как так вышло, что она всё ещё держалась в этом мире, когда почти все, кого она любила, даже те, кто должен был пережить её на долгие годы вперёд, давно отправились к Добрым духам, обретя покой в свете Создателя.Мужчина засмеялся, отставив дымящуюся чашку в сторону, подальше от документов, коими был завален его рабочий стол, уже давно не видевший потолка за горами бумаг. Ну что за манера у этих колдуний вечно начинать издалека?– Эди, – непривычно весело и даже беззаботно сказал он, – а то ты не знаешь, что сегодня замечательный день.Колдунья недовольно цокнула на молодого человека, слегка шлёпнув того по громадной ладони, всем своим видом показывая, что недовольна его поведением. Сейчас, улыбающийся так искренне и широко, что даже ямочки лёгкими отметинами показались на его щеках, и искрящийся весельем и радостью, отражающихся в серых глазах, Джонатан так напоминал отца. Благой Создатель, если бы только Ричард мог видеть, каким вырос его сын!..У Искателя сердце бы разбилось, если бы он его увидел. Эди заставила себя состроить грозное выражение лица, сердито хлопнув пару раз по столу:– Ты так и не извиниться перед деткой. Или ты, негодник, думать, что если я старая, то не видеть твой Хань на спине девочки? Я ещё на приёме сказать тебе извиниться!Джонатан устало вздохнул, запустив пятерню в волосы, пустив очередной болезненный разряд в и без того измученное потерями старое сердце колдуньи.– Эди, ну я же знаю, что ты будешь меня переубеждать, думаешь, что нет? Я сделаю исключение и выслушаю тебя, но говорю сразу: ты ничего не изменишь.– Джонатан…, – прошептала колдунья, на глаза её навернулись крупные слёзы. Юлить теперь нет смысла. С этой семьёй это никогда не приносило ожидаемых результатов, – ты хотеть войны. Разве твоя месть стоить жизней твоих людей? Что говорить твоя сестра?– Моя сестра не правит, Эди, – раздражался волшебник. Он мог спустить много чего старой колдунье, давнему и очень близкому другу семьи, но оправдываться не собирался. – Если засела в Эйдиндриле, то пусть там и сидит.– Эти люди не…– Не смей этого говорить, Эди, не смей! – в ярости Джонатан вскочил, с размаху ударив кулаком по жалобно скрипнувшему столу, и колдунья в страхе конвульсивно дёрнулась, вжавшись в спинку стула. Оправившись от испуга, женщина тяжело поднялась, держась за край сиденья трясущейся рукой, и направилась к двери. – Прости, Эди. Пожалуйста, прости.Старая колдунья повернулась у самой двери, тяжело переставляя ноги. Горячие слёзы катились по её испещрённым морщинами щекам:– Ричард… он гордился бы тобой.На какое-то мгновение кабинет затопила тягучая тяжёлая тишина, казалось, даже свечи погасли, хотя их огоньки всё так же горели, слабо освещая помещение.Джонатан всхлипнул и сразу же с силой зажал ладонью рот, второй рукой судорожно впиваясь в столешницу, до боли вжимая пальцы в дерево. Мужчину трясло.– Это неправда, Эди. Это неправда, – прошептал он в перерывах между тяжёлыми рваными вздохами. Джонатан Рал, правитель Д’Харианской Империи, сейчас, тяжело осевший на стул и опустивший могучие плечи, превратился в того чувствительного и слишком сильно привязывающегося мальчика, каким его помнила колдунья. – Мне так больно, Эди. Если бы ты знала, как это больно!– Джонатан, – старуха сделала нетвёрдый мелкий шаг обратно. – Я…– Не знаешь! Она не проходит, ты слышишь? Она не проходит, – он поднял на неё безумные полные агонии серые глаза. Такие же, какие были у его отца. – Я просто хочу, чтобы мне стало легче. Хоть немного. Я чем угодно заплачу за это, Эди!