Часть 2 (1/1)

Я замер. Легкие шаги приблизились к двери, и в следующую секунду на пороге комнаты появился он, мой первый клиент. Мне вдруг стало так страшно, что я даже зажмурился. Будь что будет, он – приятель моего хозяина, значит, такой же самонадеянный, хотя и весьма искусный в вопросах секса. Не поддамся и ему тоже. Пусть делает быстрее свое дело и сваливает. Может тогда, наконец, до Руки дойдет, что я не пригоден для таких дел, и он отпустит меня на все четыре стороны. Я не напрашивался к нему тогда, на берегу, когда он под видом приличного человека подсел ко мне, предложил выпить. И я оказался наивным глупцом, ничему не наученным жизнью. Как несмышленый юнец попался я в ловко расставленные сети этого искусителя. И плата за это была слишком высокой.- Значит, ты и есть головная боль Руки? – раздался над самым ухом вопрос с нотками насмешливого удивления, - с ума сойти. Я думал, сейчас увижу как минимум Аполлона Бельведерского, но на римского бога ты явно не тянешь.Я даже не шелохнулся, выражая тем самым полное равнодушие к его словам. Пусть издевается, ответить ему все равно не могу, голос ко мне еще так и не вернулся. И неважно, что этот Саки или как его там, думает обо мне. Еще один, такой же, как Рука. Способный вызвать лишь мое презрение, ничего больше. Я сильнее зажмурился и наклонил голову еще ниже. Заканчивай уже меня рассматривать. Примеряешься к моему росту? Или думаешь, что за диковинку тебе Рука подсунул? А я-то думал, что он тебя сюда за другим прислал. Я заранее предвидел все – очередное унижение, сильную боль, насилие и стыд, который охватит меня, как только мое лицо уткнут в подушку и заставят выгнуться, высоко поднимая бедра. Действительно, лицо не нужно, сюда приходят не на лица любоваться. И, если честно, я вообще не понимаю, зачем я хозяину понадобился. С моим-то ростом, обычной фигурой и такой же обычной внешностью. Вздохнув, я медленно двинулся к кровати, но почти сразу же почувствовал на своем плече теплую ладонь, удержавшую меня:- Постой-ка.Резкое движение, и дурацкий головной убор (если его так можно назвать) сорван с моей головы. Получается, господин весьма привередлив и не хочет трахать абы кого. Какое горькое вас ждет разочарование. У меня не только тело, но и лицо не тянет на облик божества.- Посмотри сюда.Я все же открыл глаза и поднял голову… сразу же встретившись взглядом с большими блестящими цвета черного кофе глазами. Они взирали на меня со смешанным выражением, но скорее в них читалось любопытство, как и то, что сквозило в его голосе, едва он зашел в эту комнату. А еще в них мелькнуло что-то непонятное, похожее на испуг. Почему? Он еще несколько секунд внимательно рассматривал меня, а потом почему-то кивнул. А я уже запирал свой разум, старательно двигался на самый низкий уровень подсознания, уходил в себя, лишь бы не думать, что сейчас произойдет. Каждый раз это было невыносимо, и только полное отделение, даже отречение, от этого мира еще как-то спасало меня. Не давало погибнуть, отравить меня действительностью, замучить болью и разрезать отчаянием. Я выживу в этом ином мире, навязанным мне так же насильно, как и истязания над моим телом. Выживу, потому что останусь недосягаемым. - Как тебя зовут? – неожиданно спросил он. А это зачем? Я только покачал головой, снова наклоняя ее, и это принесло мне некоторое облегчение. Странно ведь, если жертва будет смотреть в глаза своему палачу. Даже если эти глаза – самое красивое, что я видел в своей жизни. Объяснять же на пальцах, что я не могу говорить, не было ни малейшего желания. Я сейчас ничего не хотел. Я успел только подумать, не приставил ли Рука ко мне садиста, который так или иначе вырвет из меня хоть один стон. И в какой-то мере я оказался прав, но осознание этого придет ко мне намного позже.Зашуршала одежда, и я все же краем глаза мельком взглянул на него. Наверное, это и можно было бы назвать ослепительным сиянием, встреть я его в другом месте и при других обстоятельствах. Но сейчас этот человек готовился нанести мне очередной удар, задавить остатки моего достоинства, и восхищаться им – все равно, что воспевать девять ликов смерти. Оставалось только терпеть, снова сломать себя, переступить через грань, отделяющую меня, живого человека, от вещи. Спрятаться в придуманном зазеркалье исковерканной души, искать спасение в ярких картинках, быстро рисуемых кистью торопливого воображения, утонуть в самообмане и….и….А потом он поцеловал меня, и все мои баррикады, выстроенные с таким трудом, рухнули. Поцеловал так нежно, так осторожно, будто боялся напугать или обидеть, поддерживая мою голову за подбородок и лаская мои губы своими. Поцеловал, как целуют любовника, но не парня из борделя. А ведь никто меня раньше не целовал так. Он отстранился, а я все еще смотрел на него широко распахнутыми глазами, тяжело дыша и пытаясь понять, что сподвигло его на это. Разве такие, как он, могут целовать таких, как я?Его пальцы скользнули по моей груди, нарисовали на ней невидимый замысловатый узор, поднялись вверх, вдоль шеи, по скуле, коснулись моих губ, обводя их по контуру, а я снова зажмурился и резко отдернул голову. Но вовсе не потому, что эти прикосновения были мне неприятны. Как раз наоборот. И во мне всколыхнулся новый страх. Страх, что я поддамся внезапно охватившим меня ощущениям. Они вызывали во мне дрожь и трепет, и это означало сдаться, признать, что я – как и все обитатели этого ужасного места. И самое неприемлемое – понять вдруг, что я не могу оставаться равнодушным к тому, кто одарил меня таким поцелуем.Я все еще внутренне сопротивлялся, напрягаясь, заставляя себя снова и снова сравнивать его со своим хозяином, но что-то подсказывало мне, что хитроумный паук все-таки поймал неразумную бабочку, и липкая паутина уже опутывает все еще бьющиеся в безнадежном рывке крылья, лишает воли и разума, подчиняет и парализует.Как и он меня…Я все-таки открыл снова глаза и посмотрел на него. Что я хотел увидеть? Наверное, в тот момент это было уже неважно. Я видел перед собой самого прекрасного человека в мире, несмотря на то, что он собирался со мной сделать.?Не думать о нем, не смотреть на него, расцарапать ему физиономию и сбежать….?И я знал, что не сделаю этого никогда. Так что же останавливало меня? Не давало осуществить советы остатков разума, еще теплящегося во мне, словно последний взмах крыла пойманной бабочки?А дальнейшее я помню так, будто бы смотрел сам на себя со стороны сквозь мутное стекло. Мне с трудом верилось, что это именно я покорно отдаюсь ласкам и поцелуям незнакомого молодого мужчины, извиваясь в его руках, устремляясь и прижимаясь к нему всем разгоряченным телом, снова и снова взрываюсь изнутри от безудержных порывов, сжимаю пальцами его плечи, и губы мои беззвучно просят о чем-то в немых изречениях. И даже собственные частые тихие стоны и хриплое рваное дыхание казались мне чужими – ведь не мог я с такой страстью принимать все, что он предлагал мне, обнимать его, сжимать коленями его бедра, запрокидывать голову, подставляя шею под его поцелуи, метаться по кровати и жадно ловить ртом воздух…Я не знаю, сколько это продолжалось. Но когда он отстранился, я ощутил холод. Он был нужен мне, тепло его тела, его близость, он сам рядом. И тем острее я понял это, когда он поднялся с кровати и стал одеваться, а потом, наклонившись, снова поцеловал меня, и на этот раз более настойчиво. - Ничего не бойся, - вдруг пробормотал он, - все будет хорошо.И он вышел, а я остался лежать под тонким одеялом, все еще вздрагивая, но не от холода – тело хранило память бесчисленных мягких прикосновений, и я знал, что не смогу их забыть. Очень долго.А еще мне стало ясно, что, получая это удовольствие, я подвел сам себя. Теперь он непременно расскажет Руке, что вовсе я не ?хладный демон?, и тогда для меня начнется самый настоящий ад. Я без сил упал на подушки, стискивая в руках одеяло, когда услышал приглушенный голос в соседней комнате:- Да, приятель, интересный тебе попался экземплярчик. Его можно только паяльной лампой раскочегарить. Думаю, мне надо заглядывать к тебе почаще. Попрактиковать с ним мои личные научные методы. И вот тебе совет – не допускай к нему пока других клиентов, они будут далеко не в восторге.Я так и сел на кровати с открытым ртом. Он спас меня?- Не знаю, что с этим парнем не так, - в сердцах воскликнул мой хозяин, - если даже ты его не впечатлил.О нет, впечатлил. Еще как впечатлил. Кажется, мои мысли теперь будут непрестанно следовать за ним, где бы он ни был. - Но ты приходи, когда сможешь, - продолжал Рука уже более спокойно, - думаю, только ты сможешь сделать из него, что мне нужно, Сакито…Вот, значит, как. Сакито…. Имя, удивительно подходящее этому человеку, столь же красивому, сколь и порочному, почему-то не выдавшему меня моему хозяину. - Кстати, он отказался назвать мне свое имя. Как его зовут?Даже через стену был слышен тяжелый вздох Руки:- Йоми.