XXII. (1/1)

Вольфрам стоял на балконе, наблюдая за бледно-оранжевым диском солнца, заходящим где-то в сельской местности. Приятный ветерок проникал под его белую рубашку, единственную достаточно большую, чтобы не плотно охватывать его животик. Вольфрам был один, но это даже хорошо. Иногда приятно побыть одному. Он томно вздохнул.Шаги. Он с самого рождения знал их так же хорошо, как свои собственные.— Не говори мне ничего. Мой муж опаздывает на ужин, потому что он всё ещё занят своей дурацкой игрой.— Для него бейсбол — не просто дурацкая игра, — уклончиво высказался Конрад. Он вышел из тени комнаты, спокойно положив руку на рукоять меча. — Но да, это действительно так.Вольфрам фыркнул. Он положил свою руку поверх живота, чувствуя наполненность и присутствие ребёнка.— Конечно. Вот же слабак.— Некоторые вещи никогда не меняются.— Да, но некоторые вещи иногда случаются.Конрад смотрел на него и слегка задумчиво улыбался. А потом тихо-тихо проговорил:— Никогда бы не подумал, что доживу до такого дня, когда увижу тебя в положении. Я так счастлив. Тебе идёт материнство, Вольфрам.Ох. Ох, как же много всего недосказанного было между ними; это были те дебри, в которые они, казалось, ни разу в жизни не решались ступить. Вольфрам закрыл глаза и повернулся к закату.— Ты будешь хорошим дядей, Веллер.