Глава XXXIII. (2/2)
Она присела в кресло. В то, на подлокотнике которого находилась вчера, пока я и Бург гро-Балл разговаривали о принятии одного из моих важнейших решений.Я взглянула на нее, во второй раз оторвавшись от окна. Она сидела спокойно – на первый взгляд. Однако пальцы рук нервно переплелись, а на лице было какое-то замешательство. — Желаешь что-нибудь спросить?Она молчала. — Тебе не нужно меня стесняться, девочка.Она подняла глаза. — Почему? — Почему что? — Почему вы зовете меня так? Вы… вы ведь знаете мое имя.Я была озадачена. Многих вопросов я ожидала, но только не этого. Она, пожалуй, застала меня врасплох. Хотя бы потому, что я сама не знала, почему так делаю. Ну, не на сознательном уровне.— Тебя это смущает? — подняла я брови.
Она мотнула головой. — Нет. Ну, разве что немного. Только вот вы не ответили.Я отвела глаза. — Странные у тебя вопросы, девочка.Она сморщила нос. — Знаете, была у меня няня. — Тут я глянула на нее с интересом, но она и не заметила, что вновь себя выдала, увлеченно продолжая рассказывать, невольно жестикулируя с яркой мимикой на лице.— Она терпеть не могла детей, но ничего, кроме как нянчить, не умела. Все время звала меня ?девочка?. Ее жизнь бы tenir qu’à un fil, то есть, висела бы на волоске, если б не эта работа. Она могла быть вежливой, но не хотела. Я думала, я ей не нравлюсь, и старалась всячески испортить ей жизнь несмотря на то, что запрещали. Я просто старалась вывести ее из себя. Хотела, чтоб она меня хоть разок нормально назвала. Мне казалось, она мною пренебрегает. А я… ну, я не любила пренебрежения. — Она вздохнула. — En bref, потом я узнала, что она легко привязывалась к людям, а причиной всему – имена. Она считала, что, не называя меня по имени, не привяжется.— Полагаю, — после паузы начала было я, — все это было таким большим-пребольшим намеком. — Примерно, — кивнула она. Тоже помолчала. — Я – Шарлотта, мистресс Нэннифэр.— Я помню, де… — я замолкла. Взглянула на улицу. — Ты же понимаешь, что, не привязавшись друг к другу, нам легче потом будет расстаться? — Какая разница? — беззаботно ответила она. — Так ли плоха привязанность? И уж всяко будет лучше, чем если мы проживем столько времени, оставшись друг другу чужими. — У тебя удивительно мудрые речи. Не для ребенка. — Я уже не ребенок. — Гордо произнесла она. Я засмеялась. — Возможно, ты и права. Бург гро-Балл называл тебя ?Ло?? — Ага! Но обычно – просто Лотта. — Хорошо… Лотта. Полагаю, нам нужно найти какое-нибудь занятие, чтобы ты не скучала в этом доме все то время, пока будешь здесь, верно? — Верно, мистресс. — Знаешь, просто Нэннифэр. И на ?ты?.***Больше недели прошло. Уже. А я даже не замечала, как летит время.Пока что было рано нам раскрываться друг другу, да я и не планировала, по правде сказать, рассказывать ей о своей жизни, хотя от нее ждала именно этого. Ждала и выжидала, когда она расскажет.
Лотта была… неплохой девушкой. С запалом. Немного высокомерная, немного гордая, но – очень добрая, такая добрая, что иной раз не верилось. Она, я убеждена, крутилась в высшем обществе. Чего стоят ее речь, вздернутый нос, осанка, то, как она управлялась со столовыми приборами. Некоторая капризность, чистоплотность, иногда – вспышки, ну да это уже темперамент, не воспитание.
Я позволила себе высунуть нос и купить ткани, иголок и прочей ерунды, который сама касалась, когда надо было подшить вещи. Лотта быстро управлялась с иглой и нитками, меньше чем через два дня у нее уже было новое, простое по фасону, но красивое платье. Она попросила более ярких цветов, если я вдруг решу вновь купить ей ткани, а сама вертелась по полчаса перед зеркалом каждый раз, как проходила мимо него – наверное, проходила нарочно, стремясь в мельчайших деталях разглядеть и себя, и платье. Красивое, из тонкой ткани, воздушное, нежно-розовое вкупе с приятным голубым, с пришитыми разной величины друг к другу плавными и мягкими лоскутами.
И волосы у нее оказались куда лучше, чем думалось на первый взгляд. Уверена, она пользовалась теми средствами, что стояли в моей ванной, потому что вскоре путанный курчавый и невероятно жирный от грязи клубок превратился в гладко расчесанную, выпрямленную, густую шевелюру, где ни один волос не лежал неправильно. Черты лица и мимика – все выдавало аристократку.Мне кажется, она не боялась меня. Имею в виду, что спокойно использовала бретонскую речь, тут же поправляясь и переходя на доступный общий язык. Не боролась с акцентом и даже не замечала тех мелочей, которые могли ее выдать.
Насколько я помнила, в Хай-Роке несколько разных королевств. Она вполне могла быть приближенной к этому двору, или же просто вертеться рядом с кем-нибудь из таких людей и набраться у них манер. У нее такой характер – заносчивый немного. Не мне, пожалуй, говорить об этом, и тем не менее.
Еще я узнала, что она терпеть не могла ручной работы, хотя прекрасно с ней управлялась. Любила вкусно поесть, не следя за фигурой, как многие девушки, которым всегда нужно быть стройными на случай, если начнут их сватать.
Лотта все просила научить ее магии, мотивируя это тем, что во время путешествий с Бургом она не могла защитить себя, и делать это приходилось орку. А она хочет не только сделать так, чтобы он на нее потом не отвлекался, но и чтобы она сама была в состоянии помогать ему. Цель была достойная. Но я откладывала. Вы же понимаете – ну какой из меня учитель? Я подумывала над тем, чтобы согласиться. Однако пока что я не была к этому готова. — Думала когда-нибудь, чем желаешь заниматься? — с интересом спросила я, откладывая изученную книгу по заклинаниям.Лотта глянула на последнюю любопытным взглядом, но тут же отвела глаза. — Угу. Я когда-то хотела… быть… ну, другим человеком, совсем другим. А потом я встретила Бурга и решила, что буду Искательницей. — Искательницей? Серьезно?— А что?— Даже если будет холодно, голодно? — Живут же как-то разные ermites, отшельники, почему другие не могут? — улыбнулась она. — И к тому же, это мы только с Бургом так делали, ну, потому что ему нужно было долгое время выжидать, пока про него все более или менее забудут etc. И все такое. А так он рассказывал, что они часто бывали в городах и тавернах, у них была хорошая одежда и еда. — Что ж... пожалуй, тут я соглашусь. — Главное, не где ты ночуешь, главное – с кем… что смешного?Я попыталась подавить хохот, прижав ладони к лицу. Лотта глядела на меня с искренним детским недоумением, а когда я не смогла успокоиться, обиженно скрестила руки на груди и уставилась в окно.— Прости. Нет, ничего смешного. — Сказала я, наконец, не в силах избавиться от улыбки.
Лотта повернула голову. Я продолжила. — Да, тут ты в самую точку, детка. То, с кем мы ночуем – куда важнее, чем то, где мы это делаем. А то все ведь по-разному бывает, верно? Не угадаешь. — Ты опять смеешься. — Надулась она. — И говоришь непонятно.— Это пока. Потом поймешь. — Что значит ?потом поймешь?? — Потом поймешь, с кем лучше спать и где это делать. — Я… — начала было она, потом замолкла и задумалась. Думала чуть больше минуты.
А потом начала краснеть. — Кажется… — Лотта запнулась. — Кажется, я поняла о чем ты… и… и не смейся, пожалуйста. — Извини. Не смеюсь.— Так вот, — продолжила она, все еще косясь на меня и ожидая, что я в любой момент вновь начну смеяться. Я не смеялась. — Так вот, я думаю, что если с тобой хорошая компания, то ты не замечаешь другие неудобства. Я не замечаю. Особенно если привыкнуть. А привыкнуть ко всему можно! — Да, здесь ты права, пожалуй. — Ты научишь меня магии, Нэннифэр? Пожалуйста! Я буду прилежно учиться, обещаю.Скорее, она будет прилежно отвлекаться и витать в облаках, она прекрасно это умеет. Я улыбнулась.— Позже, Лотта. Позже. — Ты так уже говорила! — Знаю. Просто время еще не пришло. Когда я пойму, что готова обучить тебя, я сразу же…Раздался стук в дверь. Три ровных негромких удара. Мы обе замолчали. — Поднимись наверх, будь добра. — Протянула я, вставая с кресла.Лотта, не споря, кивнула и через пару секунд была уже на лестнице. Дождавшись, когда ее фигурка скроется, а шаги наверху затихнут, я направилась к двери. К этому времени постучали снова.Я открыла.На пороге стоял имперец в черной рубашке и черных брюках под черным, покрытом снежинками плащом. Я вцепилась в дверную ручку. — Здравствуй, Люсьен.*** — И тебе доброго вечера, Нэннифэр.Мы молчали, уставившись друг на друга и не моргая.— Быть может, ты меня впустишь? — спокойно осведомился он.Я изогнула бровь. — Зачем это? — Вежливость и манеры, Нэннифэр. Вежливость и манеры.Я, не удержавшись, обернулась через плечо, чтобы убедиться, что на лестнице пусто. Когда я повернула голову, то увидела, что Лашанс прищурился. — Ты ненадолго? — Минуту назад был уверен, что да.Я заколебалась. Все-таки не могу же я оставить на пороге Спикера, проклятье.— Проходи.Он прошел. Расстегнул плащ на ходу и внимательно взглянул в сторону лестницы. Я мысленно выругалась. Зачем я обернулась? — Ты одна? — все также спокойно осведомился он, смерив меня пристальным взглядом. Я занервничала. — Что за допрос? Да, одна. Давай уже выясним, что ты тут делаешь. — Представь, я пришел, чтобы выяснить, что такого здесь делаешь ты, — начал он, как обычно, неспешно произнося слова, — что думаешь, будто тебе разрешили не появляться на работе и не проверять, есть ли эта работа для тебя или нет. — А она есть? — Не суть, — лениво ответил он. — У всех из нас есть обязанности, которые надлежит выполнять. Несмотря ни на какие события, которые произошли до этого. — Я поняла, на что ты намекаешь. — Фыркнула я. — Я не думаю ни о каких поблажках, ведь ты это имеешь в виду? Я планировала прийти на неделе. Между контрактами минимальный именно такой промежуток, насколько я помню.Он вновь прищурился. — Кто у тебя наверху?Вот как? Прямо в лоб? Как пожелаешь. — О чем ты? Я же сказала – я одна. — Ты ужасно врешь, Нэннифэр. — Усмехнулся он, разворачиваясь и двигаясь к лестнице. — Тебе серьезно стоит над этим поработать.Я запаниковала. — Куда это ты направился? Остановись! Эй! Знаешь что, Люсьен Лашанс, это переходит все… — В Анвиле был Мэттью Белламон. Как раз тогда, когда ты была на исполнении контракта. — Невозмутимо произнес он, поднимаясь по лестнице.
Я отставала на три ступеньки. — При чем тут это? — Я нахмурилась.— Сейчас узнаем. — Перестань! Немедленно! Я с ним даже почти не обсуждала ничего, так, сказала, что еду на контракт, и всего лишь. Я вообще не понимаю, к чему ты завел этот разговор, но если ты не остановишься, то я…Скрестив руки на груди и хмурясь, Люсьен смотрел на растерянную и испуганную Лотту, вцепившуюся пальчиками в деревянный стул.Лашанс обернулся. И вопросительно поднял брови. — Ты ничего не хочешь мне объяснить? — Нет, проклятье! Я ничего не желаю тебе объяснять! — Рявкнула я. — Врываешься сюда, как к себе домой, позволяешь себе проверять меня, словно бы это в порядке вещей и за мной были замечены предательства!— Осторожнее, Нэннифэр. — В его голосе послышалось предупреждение. Я глянула на перепуганную Лотту и пропустила его мимо ушей. — Уходи! Я ничего не буду объяснять. Но этот ребенок останется…Он, кинув последний взгляд на девочку, схватил меня за кисть и потащил в соседнюю комнату. Я сердито замолчала, уже не пытаясь вырвать ладонь и сообразив, что все чертовски плохо. — Поговорим. — Спокойно произнес он, с силой захлопнув дверь, когда мы оказались в Лаборатории.Я здесь почти не проводила время. Раньше было не до этого, а когда появилась Лотта, то не хотела, чтобы она здесь была. По правде сказать, с нее сталось бы перебить мне половину склянок и взорвать дом. В данный момент утрирую, хотя ничего не могу сказать наперед. Все вероятно.Например, то, что мне сейчас открутят голову.Я мотнула головой. В лаборатории было темно, только Массер и Секунда ярко светили в окно. — Возможно, — вздохнул он, — однажды и настанет момент, когда ты прекратишь бездумно мне хамить и лезть на рожон, но с каждым днем я все больше сомневаюсь, что он наступит.
Я, напрягшись, молчала, стиснув зубы, потому что он все еще держал руку – и держал крепко, хотя сам, судя по всему, этого не замечал, глядя в стену. Ослабил хватку лишь когда посмотрел в глаза. — То ты позволяешь себе нагло игнорировать свои обязанности, — продолжил он, не дождавшись ответа, — то укрываешь дома каких-то детей, то бездумно кричишь на Спикера своего Убежища. Нэннифэр, ты теряешь разум, или мне это только кажется? — Лотту не отдам. — Выдавила я, сдерживая стон боли.— Я хоть словом обмолвился о том, что собираюсь ее забрать? — Спросил он, почти полностью ослабляя хватку, но продолжая держать кисть. Я не решилась ее выдернуть. Задумалась.
И мысленно выругалась. — Почему ты решил меня проверить?— Потому что вырезанная под корень команда пиратов в Анвиле – дело рук Предателя.Я выдохнула. — Тебе откуда знать?Он непонятно махнул рукой. — Не имеет значения. Факт в том, что в Анвиле были ты и Мэттью Белламон.— Вот почему ты пришел… — протянула я с пониманием, уже не обращая на кисть никакого внимания. — Когда мы въехали в Анвил, корабль уже был вырезан. Это я тебе могу сказать точно.Он прищурился. — Это правда? — Зачем мне врать? — вспылила я, но тут же заставила себя снизить тон, хотя Люсьен уже определенно не злился.— Что ж, тогда поздравляю, Нэннифэр. Иногда ты все же включаешь логику.
Я не сумела сдержать улыбку, потому что это действительно было смешно.— Не издевайся. — Ответная реакция, когда ты умудряешься вывести меня из себя. Ты этого добивалась? — Понятия не имею, о чем ты. — Не повела я бровью, стараясь делать вид, будто не чувствую плавно скользящих по предплечью пальцев, хотя старания не увенчались успехом - везде, где он касался, появлялись мурашки. Пальцы другой руки коснулись талии.Я кашлянула. — Лотту уложить надо. — И что тебе мешает? — Не что, а кто. Ты. — И вовсе нет. Где у тебя... — По коридору последняя дверь направо, — выпалила я.— Благодарю, Нэннифэр.Я, надув щеки, с шумом выдохнула, когда он уже вышел, а почти неслышные шаги по коридору оповестили о том, что он уже у другой комнаты. Недолго думая, в коридор я вышла следом.***Я легонько сжала ее плечо, левой рукой откидывая одеяло. Она не почувствовала легкое, незаметное применение магии.— Что это за человек? — Спросила она, забираясь в постель и подтягивая одеяло до подбородка. — Мой давний знакомец. — Это... — она вдруг начала стремительно краснеть. — Ты... мистресс Нэннифэр... — Лотта всегда возвращалась к этому бесполезному обращению, когда хотела спросить что-то, что, по ее мнению, ей спрашивать не следовало. — Да, Лотта. — Ты с ним ночуешь? Не смейся! — Я и не смеюсь. Спи, детка. — Нэннифэр? — Я слушаю тебя, Лотта. — Он опасный. — С серьезностью в голосе произнесла она. — Я чувствую, что он опасный. Очень. У меня от него мурашки... — У меня тоже, Лотта, — улыбнулась я, проводя рукой по ее густым, светлым волосам. — У меня тоже. Спокойной ночи, детка.Лотта мне не ответила. Лотта уже спала.