Глава XXX. (2/2)
Я улыбнулась. — Ну что же вы. У вас тут тело? Тела? Я могла бы помочь. — Это что ж мы, не определим, кто и как их убил? — верно понял мое предложение второй, утирая мокрый лоб.Я закивала. — Ага. Не может же такая труповозка везти самые обычные тела от ножевых ранений… — Может. — Резко ответил второй и сжал губы, взглянув на меня исподлобья. Я мило улыбнулась. Он смутился, отвернулся. — Дело городской стражи, уважаемая, — строго ответил первый. — Не мешайтесь. — А я и не мешаюсь. — Я беззаботнопожала плечами и как бы невзначай спрятала руки за спиной. Тихо щелкнула пальцами, бросив взгляд на дрова у трактира.
Дрова вспыхнули, как сухая солома. Кто-то вскрикнул, из открытого окна высунулось перепуганное лицо хозяина трактира. Что-то крикнув, он отбежал от окна.
Стражники чертыхнулись. Помедлили. А потом бросились к полыхающим дровам и трактиру, в котором уже подгорели занавески.На мощеной светлой улице тлел непотушенный огарок.
***Я ожидала ранений в живот, грудь, спину. Но увидела перерезанное горло.У каждого из них, черт возьми.
Я склонилась над трупами, при этом морщась от исходящего запаха. Но меня заинтересовали раны. Это не просто любительская рука с грубым ножиком для чистки овощей. Это профессионал, который знает, как это делать. И даже не просто знает – любит, я бы сказала, что это его любимый прием. Сказала бы так, потому что прожила столько времени в Братстве, где у каждого да есть какой-нибудь прием. Стиль. Достаточно было взглянуть на любовный разрез-полумесяц на шее каждого матроса. Я видела их лица. Можете мне поверить – они знали, что умирают. Но ничего не могли сделать. Он как-то… как-то на них подействовал. Это довольно предусмотрительно. Наверное, Варула была права – вряд ли эти парни были хорошими, раз их перерезали, как свиней. Но… — Эй! — Сердито окликнул меня стражник. — А ну-ка отойди! Сказано ж тебе было не трогать! Дело государственное. — Он быстрыми движениями накрыл тела грязной простыней. Я одернула руку. Он забурчал себе под нос. — Девица взбалмошная…Я сделала вид, что не услышала, хотя мне это, откровенно говоря, не понравилось. Но сейчас речь шла вовсе не об этом.Подоспел другой стражник, отчаянно пытающийся отдышаться. Они оба пахли гарью, а лица у них потемнели от дыма и копоти, хотя пожара как такового не случилось. Так, небольшая пустячная вспышка. Больше волнения, чем вреда. — А не перестанете лезть, — продолжал второй, который уже стоял тут, — запишу на вас якобы самовозгоревшийся объект у трактира, так?Я вновь пропустила мимо ушей и взмахнула руками. — Как вы собираетесь его ловить?Они переглянулись. Первый хрипло рассмеялся и тут же зашелся в кашле. Я посмотрела на них очень внимательно.— С ума сошла? — Второй усмехнулся. — Шла б ты отсюда, а. — Немедленно прекратите, — ледяным голосом ответила я, — разговаривать со мной в таком тоне. Не то самовозгорится кое-кто другой. — Ты мне угрожать вздумала?— Ти-и-ише, Вэг, тише. — Улыбнулся второй и повернулся ко мне. — Но вам правда не стоит тут крутиться, уж послушайте совета, милая девушка.— Что, даже возможная информация об убийце не заинтересует? — усмехнулась я и пожала плечами. — Что ж, ладно, как хотите…Я развернулась и пошла по направлению к гостинице, где снимала номер. При этом мысленно считая до трех.Один. Два. Три. — Эй, девушка! Погоди-ка. Как тебя зовут хоть? А то, право, что-то мы не с того начали.
*** — Он был один… — Эй, мы только пришли, а Вы, при всем уважении, госпожа Нэннифэр, уже говорите полнейшую нелепицу! Парни, конечно, не в нашем гарнизоне обучались, но насколько мы знаем, техника боя у них своя, особенная, отточенная. Один единственный человек не смог бы вырезать весь корабль. Те, кто выжил, все равно быстро бы узнали о приближающейся опасности! — А может, как раз то, что они не узнали об опасности, и при этом были так аккуратно вырезаны, натолкнет Вас на другую мысль, капитан? — Эй! Ты не с бродягой говоришь, а с капитаном стражи!.. — Тихо! Ничего такого она не сказала. Что вы хотите сказать? — Хочу сказать, что этот ваш убийца – профессионал.— Я ловил уже профессиональных серийников. Убежден – этот не из них. — Почему? — Потому что никто не может вырезать столько народу за одну ночь. Никто. — Может. Если стимул достаточный… — Госпожа Нэннифэр? — Простите, задумалась. Я говорю о том, что однажды встретила человека-?серийника?, как вы говорите, и, уверяю вас, такое вполне вероятно. Я убеждена, что он был один. Взгляните на раны! Они все одинаковые. Один и тот же стиль, на абсолютно каждом горле. Это не могли сделать разные люди. Никак не могли. Вам нужен один человек. — Убедили. Рук, что со свидетелями? — Вроде, никого там не было, но один пьянчужка говорит, что сидел у окна и видел убегающего мужика. Но, капитан, он и сейчас вусмерть пьяный. Суд не удовлетворится его показаниями. — Это не важно, если он сумел разглядеть его. Он сумел? — Ну… говорит, средний рост. Не сказать, чтоб здоровый. Нормального телосложения. Но точно мужчина. Возможно, бретонец или имперец. Скрылся очень уж быстро. — Мало, Рук. Работайте. — Есть, капитан!.. — Госпожа Нэннифэр, вам есть, что еще сказать? — Ну, либо он местный, либо все тщательно продумал. В смысле, это не было спонтанным преступлением. Хотя вы, скорее всего, и сами это поняли. — Именно. Еще что-нибудь? — Судя по ране, тут короткий меч действовал, верно? — Кинжал. Уже провели экспертизу. — Что ж… не думаю, что я смогу сказать, что-то еще, что вы бы уже не сделали. — Поспрашиваем хозяев оружейных лавок, патрульных на пристани, хотя, убежден, это закончится их увольнением – придурки опять спали, уверен. Походим по гостиницам, узнаем о приезжих.— Мне кажется, у него свое оружие.— Почему? — Профессионал. Профессионалы пользуются исключительно проверенным оружием, исключая экстремальные ситуации. — Могу узнать причину такой осведомленности, госпожа Нэннифэр? — Плохое детство. — Ну, язвите, язвите. А теперь давайте обговорим награду. Чего уставились? За работу! Я все решу. Пройдемте в ту комнату, мазель.*** — Положена ли страже часть обещанной награды за них?— Была бы положена – давно бы этих ублюдков поймали. Желающих мало, тем более, что банда Соколов живой не дается, а за мертвых награда вполовину меньше. — Но как же… — Нам полагается только прибавка к зарплате, эта, как ее… Премия. Еще есть шанс на повышение, но небольшой. — Вот как… И раз мне нужна помощь, разумеется, нам придется соблюсти маленькое условие, верно? — Неверно. Во-первых, не тебе нужна помощь, а нам. В конце концов, это нашему городу угрожают. Во-вторых, за такие сделки меня по голове не погладят.— Да бросьте. Мне просто советь не даст спокойно спать, зная, что бандиты будут пойманы с вашей помощью, а награда останется исключительно мне.— Даже с большим и выгодным для нас проценте, мазель, при делении на всех так или иначе денег много не получится. А в городе беспорядки, сами понимаете. Испуг из-за открывающихся тут и там Врат нарушает людское спокойствие. Пока бандиты притихли, нам нет нужды за них приниматься. Ни я, ни мои люди с этого не выгадают. Может статься, мазелька, что я потеряю несколько добрых солдат, и получу выговор… — Найду способ замолвить за вас словечко, капитан. — И пятьдесят процентов от награды. — По рукам. — По рукам, госпожа Нэннифэр.***В гостиницу я вернулась уставшей. Долгие прогулки по городу, разговоры, покупки. Хотелось отдохнуть.За одним из столов уже сидел Мэттью. В приличном виде. Недолго думая, я мотнула головой девчушке и подсела к Спикеру. Он поднял глаза. Чуть улыбнулся. — Как все прошло? — Хорошо. — Я зевнула.Подошла девчушка. Мы заказали вина. Я подперла рукой голову и посмотрела на Мэттью чуть прикрытыми глазами.— Ну, а у тебя?
Он засмеялся. — А, ты все об этом. Хорошо. Я-таки украл несколько гирлянд. И игрушек. Было забавно.
Я бросила взгляд в сторону наигрывающих мелодию музыкантов. Принесли вино. Я тут же взяла бокал в руки.— Меня это так удивляет. Все никак не привыкну. — Знаю. Но все привыкли. Когда-то моя семья очень любила праздник Нового года. И в особенности – моя мать. Она лучше всех шила костюмы и придумывала развлечения на этот праздник, жила буквально от него до него. Можно сказать, что я отдаю дань уважения.Мой взгляд стал внимательным. — Хотела бы я помнить своих родителей так, как ты помнишь своих. — Негромко произнесла я, глядя на чуть подрагивающие руки. Все, что я помнила – это невероятно длинные светлые волосы и зеленые глаза. Что до отца – то тоже только короткий рыжий ежик. По-лисьи рыжий.
Никто не знает, чем бы я хотела пожертвовать уже ради этих воспоминаний.
Мэттью говорит, его мать любила праздник Нового года. А моя мать? Что любила моя мать? Чем вечерами занимался отец? Читал? Или ездил на охоту? Играл со мной? Я не помню. Я ничего, ничего не помню… — А я бы хотел все забыть. — Так же тихо ответил Мэттью. Он был бледен, как полотно. — На чужом газоне трава всегда зеленее. — Пожала я плечами, заставляя себя улыбнуться.Музыканты заиграли танцевальную мелодию. Настроение как-то подскочило. Я заставила себя выбросить мрачные мысли. Через день я с городской стражей иду избавлять город от бандитской организации. Нужно быть в норме, а? Да.— Не хочешь потанцевать? — Так же вежливо, как и всегда, спросил Мэттью. Я удивленно взглянула на него. — Пота… что? — Ты слышала.Я засмеялась. Встала. Вложила ладонь в протянутую мне руку. Музыканты запели. Кажется, что-то новогоднее.
Как же хорошо, что я сюда приехала. По возвращению я обязательно поблагодарю Очиву.
И навещу Люсьена. Определенно.
_______________________________________*Решила написать что-то новогоднее, раз уж такое дело. Началось и закончилось все более менее празднично. Надеюсь, не переусердствовала, ведь Тьма все-таки не увеселительное сочинение. Но постаралась насмешить. Если найдете ошибки - публичной бетой отметьте, пожалуйста. А то я смогу свежим взглядом окинуть главу только через пару дней. Спасибо.В комментах напишу плей-лист, под который писала главу.