КОГДА-ТО. "Боги и монстры" (1/1)

История одной фотосессииМелькор широко зевнул и уперся затылком в холодный бетон стены.Что это?Какой-то гигантский ангар им оборудовали под фотостудию? Находится он в промзоне, на выселках, на машине из центра?— час ходу. И то?— гнать пришлось как сумасшедшему, чтобы успеть вовремя. Наверное, пару штрафов за превышение скорости на 40-60 пунктов придется оплатить. Неприятно.Час?— это очень много драгоценных минут. Которые можно было спать, например. И как следует разбудить просто очаровательную девушку, из постели которой его бесцеремонно выдернули в день, обещанный как выходной.Не то чтобы Мелькор требовал себе положенных по трудовому законодательству сорок рабочих часов и пять дней в неделю.Но это первый выходной за три недели, который он планировал провести НЕ в студии. Не на записи. Не на пресс-конференции. И не в сумасшедшем угаре обязательных афтепати. И не с коллегами по группе?— дорогими, конечно, но всё же.С ними не займешься любовью под душем, который имитирует тропический ливень. Или?— уже под конец, еще раз?— в свежей, чистой постели.Или на пушистом вязаном ковре из шерсти какого-то мудериноса?— она что-то говорила об этом, но Мелькор, конечно, забыл. Какая, в бездну, разница.Он пришел к ней смотреть её работы. Художница. Хотела нарисовать его портрет.Конечно.Конечно, студия у неё в спальне.Конечно, они оба всё понимали, и оба хотели одного. Но нужно было соблюсти приличия, оставить какую-то игру. И вот она показала ему свои полотна, а он вежливо покивал, использовав полугодичный запас слов ?Угу? и ?Ого, классно?.Она предложила сделать его набросок, и он легко согласился.Скинул куртку, сел на пол по-турецки, за руку потянул её к себе, сказал, так она его лучше рассмотрит.Зачем-то она сказала, что ковер из шерсти хуериноса. Мелькор уже ничего не сказал тогда, поцеловал, придержав пальцами за подбородок.Было забавно, когда она уперлась ладонями ему в грудь, а уже через мгновение?— буквально, секунды не прошло,?— сжимала пальцами плечи, притягивая к себе ближе.Какая у нее кожа! Как атлас. От касаний пальцев следы остаются. Так на чистом золоте остаются вмятины от ногтей.Волосы такие густые, невероятного платинового оттенка, ниже поясницы.И когда она просила ?ещё?, их было так сладко наматывать на кулак, резко входя сзади.Ах, как томно она от этого стонала. Как выдыхала его имя вперемешку с ?еще? и ?как хорошо?.Потрясающе чувствительная.У неё какой-то акцент, очень приятный, такой, что ласковый шепот звучал еще слаще.Пока он ехал сюда, она уже написала ему пару сообщений.Написала, что уже соскучилась. Что они с вином ждут его обратно. Прислала свою фотку с бутылкой. Креативно.Глянув на фото, Мелькор взрыкнул и чуть не врезался в зад остановившейся на светофоре машины. Спасли его от столкновения только тугие тормоза на тяжеленном мастодонте, который он называл своей машиной.Он ей, конечно, об этом сообщил. Сказал, что за такие шутки она будет наказана.Она страшно обрадовалась. Ответила, что только этого и хотела. И прислала целую серию фотографий сверху.Только это развлекало его по дороге, когда он прорывался сквозь пробки и только шипел сквозь зубы проклятия в адрес Аулэ. Под конец из тяжелого свинцового неба еще и ливень хлынул. Для тех, кто сомневался, что день будет?— говно.Нет, он честно сопротивлялся. Честно пытался до победного спасти свой отдых.Даже не брал трубку. Отрубал звонки, накрывал телефон подушкой.Пытался вяло игнорировать неизбежное, пока от Аулэ не всплыло сообщение из чата: ?Если мне сейчас не ответишь ты, я начну звонить ей, а затем?— в дверь. Выбирай?.И снова?— входящий.Мелькор простонал и взял трубку:—?Да, Аулэ,?— устало выдохнул он. Оглянулся на спящую рядом, заговорил тише, чтобы её не разбудить. —?Ну неужели нельзя перенести всё на завтра? Ну какого демона? Один сраный день дай мне.—?Не ной,?— оборвал его Аулэ. Очевидно, уже поговорил с такими же ?довольными? Манвэ и Вардой. Очевидно, он и сам был донельзя ?доволен? этим всем. —?Если бы мог, я бы тебе отдал всё время мира, Бауглир, но надо сегодня. Собирайся, ребята уже едут.—?Да откуда взялась такая срочность? Мы же вчера всё закончили,?— говорит Мелькор, и сам уже натягивает трусы. —?Блин, не жрали, но закончили, чтобы сегодня у всех был выходной.—?Да, да, да, дорогой,?— на том конце?— тяжелый вздох. —?Сегодня?— один день, когда с нами может поработать лучший фотограф индустрии. Мы были у нее на апрель, но у нее освободился один день. И конечно, этот день сегодня.—?Давай, раз она такая крутая, снимет вас с Илуватаром и продадим это миллионным тиражом, а? —?Мелькор скалится и подпрыгивает, чтобы влететь одним движением в джинсы.—?А ну не груби отцу! —?привычно?— за столько-то лет?— напоминает Аулэ. —?Даю тебе десять минут на сборы и час?— на дорогу. Поторопись, это очень мало. Локацию уже скинул в чат.На этом он отключился. Очевидно, чтобы не услышать еще тонну о себе, о грубости и об отцовстве.Мелькор злится на себя, что не может послать это всё в бездну. Злится, что знает: иначе будет хуже. Ей и правда позвонят. И не по телефону, а сразу в дверь. Какой-нибудь очередной долговязый надменный хмырь с лакейскими замашками, которого зовут его менеджером.Он собирает по полу и надевает на себя слои своей одежды. Шепчет что-то извиняющееся ей?— такой томно-сонной, когда она хватает его за руки и просит ?еще пять минуточек?.Паскуда, как он ненавидел такие накладки. А они происходили сейчас постоянно.Он зверски устал.Они все очень устали. Они только закончили запись второго альбома. Второго альбома всего за год совместной работы. У них постоянные пресс-конференции. У них многочасовые автограф-сессии, где они подписывались на тысячах самых безумных объектов фанатской любви. У них фотосессии и съемки клипа. И кто считает, что это?— красиво и весело, тот не стоял в гриме под плавящим кожу безжалостным светом прожекторов часа три подряд. Не снимался несколько часов в холодной воде. Не пел часов по двенадцать одни и те же?— сложные?— места своих песен, пока не будут довольны все: операторы, звуковики, режиссеры, Аулэ и, конечно же, Илуватар.Слишком часто бывало так, что они сдавали готовый результат, а потом от Него приходило лаконичное: ?Никуда не годится, переделать?.Во всем этом было сложно оставаться вменяемым. У них?— пока?— получалось, потому что они были очень близки. Больше, чем друзья или коллеги. Почти семья?— но не в том смысле, в котором они с Манвэ. Что-то более глубинное.Но сколько они на этом продержатся?— никто не знает.Какие у Эру планы на них и их будущее?Как долго продолжится эта гонка? Темп был задан слишком высокий еще на старте.Скорее всего, это будет продолжаться бесконечно, если Мелькор хоть немного знал Илуватара. Они будут бежать до тех пор, пока могут выдавать результат.—?Так-так, о чем задумался? —?из мыслей его вытащила Варда.Подкралась близко, перемалывает во рту жвачку, улыбается.Красивая. И выглядит посвежее, чем он сам.—?Неважно,?— отмахнулся он и затянулся.Горький дым в легких выжигал неприятный осадок последних мыслей.—?Да ладно, ты в экран смотрел, не мигая, столько, сколько я к тебе шла. Ничего вокруг не видишь и не слышишь. Что же у тебя там такое интересное, на что ты медитируешь?Она ловко вытащила у него из пальцев смартфон, споткнулась взглядом об открытое на весь экран фото его ночной любви.—?Ой,?— выдохнула. —?Дай-ка мне тоже закурить.Мелькор усмехнулся, глядя, как она озадаченно наклоняет голову вправо, чтобы рассмотреть фото получше в нужном ракурсе.Она втягивает дым его сигареты, выдыхает. Листает фото, внимательно просматривает всю серию. Хмыкает:—?Как креативно. И еще эта бутылка… я бы не додумалась.Она возвращает ему телефон, щурится, смотрит в глаза. Снова затягивается.—?Трахался, значит? —?выдыхает с дымком. —?Надо было меня позвать, вместе было бы веселее. Девочка очень уж аппетитная.Мелькор едва заметно поморщился, но Варда, конечно, заметила.—?Что, устал?—?Есть немного. Хотелось иллюзии, что я такой, знаешь, свободный, что ли.—?Да знаю, не объясняй,?— Варда с наслаждением докуривает сигарету до фильтра, с явным сожалением тушит окурок острым носом высоких лакированных сапожек.Поясняет на взгляд Бауглира:—?Мой менеджер запрещает мне курить. Говорит, иначе при таком ритме через пару лет ни один визажист мне рожу не натянет на место.Мелькор пожимает плечами.—?Пошли нахер, если так хочется.—?Да ну, она же обо мне заботится.Они молча проводили взглядами проехавшую мимо них небольшую грузовую машину с жизнерадостной растяжкой на боку: ?Доставим сегодня!?Ну и дыра.—?Мы бы с тобой не смогли вдвоем с ней нормально потрахаться,?— мрачно говорит Мелькор, с тоской глядя на бьющий за козырьком ливень. —?Так бы и говорили о работе, бедняга бы замерзла с нами.Варда вздохнула, подошла ближе. На расстояние полушага, так что он почувствовал запах её духов. Что-то из очень тяжелых и дорогих ароматов, которые не привлекают сами по себе. Но от них притягательно пахнет возможностью владельца выложить солидную сумму за небольшой бутылек.—?Что тебя так напрягает, Мелькор? Расскажи мне.Мелькор поднимает глаза. Смотрит на неё с секунду оценивающе, будто прикидывая, стоит ли ей говорит хоть что-то. Что-то в её лице дает ответ, что можно.Он пожимает плечами.—?Достало, что всё настолько серьезно. Что ты уже не можешь сказать ?нет? ничему, что с тобой происходит.Варда тепло улыбается:—?Ты хочешь бунтовать?—?Нет,?— быстро отвечает он. Слишком быстро. —?Я хочу, чтобы у меня оставалось пространство. Для себя, для своих мыслей. Для своей музыки.—?Когда уйдешь на покой с чувством выполненного долга, займешься своей музыкой. Тогда ты сможешь гордиться тем, что был в этом проекте. Будешь гордиться, что довел его до конца. Тебя живым канонизируют за это, понимаешь? Возможности будут нереальные для самовыражения.—?Когда уйду?— это когда? —?Мелькор щурится. Достает следующую, чиркает зажигалкой, глядя на Варду поверх пальцев, закуривает.Варда молчит.Конечно, что она может сказать?Она с досадой прицокивает.Мелькор знает, могла бы, сказала бы ему, чтобы не портил её игру в сильную и независимую крутую вокалистку своими неудобными вопросами.Но она говорит только:—?Знаешь, тебе бы к хорошему психотерапевту с этим… Нет, подожди, послушай,?— она ловит за ладонь саркастично усмехающегося Мелькора. —?Я серьезно. У тебя это всё… опасно так внутри бродит. И ничем хорошим не кончится. Рано или поздно…Она замолкает и резко разводит в стороны длинные пальцы с острыми красными ногтями, имитируя взрывную волну.Смотрит на него с тревогой.Мелькору не нравится эта игра в молчаливые гляделки. И тревога в её взгляде тоже не нравится.Поэтому он делает то единственное, что прекратит этот мучительный и бессмысленный разговор.Он улыбается и поднимает руку в приглашающем жесте:—?Ладно, иди сюда.Она выдыхает с явным облегчением.Подходит к нему вплотную, утыкается холодным носом в шею. Насколько хватает куртки, он укрывает её поверх легкой ткани её пиджака, прижимает к себе.Такая маленькая. Она похудела еще сильнее в этом графике.У него в горле от этого что-то сжимается.Он наклоняется к её лицу, снова вдыхает запах этих духов?— от её шеи, от прямых темных волос,?— спрашивает:—?Замерзла?Она кивает молча, не отрываясь от кожи. Щекочет дыханием волосы у него на затылке.—?Дурочка,?— он усмехается, затягивается и выдыхает дым в сторону от её лица. —?Не лето ведь, да и погода говно.—?Я не планировала стоять тут с тобой полчаса,?— бурчит она. —?А вообще меня выдернули от врача.Мелькор напрягается. Спиной, плечами, шеей.У Варды начались некоторые проблемы с голосом. Ничего серьезного?— так она говорила всем. Старалась не обращать внимания сама. Просто иногда требовалось чуть больше дублей на звукозаписи. Иногда она закашливалась, и приходилось начинать сначала. Но ничего серьезного?— ведь так у всех бывает, верно?Если бы она поберегла себя?— у неё все было бы отлично. Но она не берегла, и никто их всех не берег. И она пела на разрыв каждую песню, практически каждый день.Мелькор понимает: она дождалась единственного выходного, чтобы сходить к врачу вне расписания, которое контролирует менеджер. Чтобы сходить туда без ведома Илуватара. Она пошла туда, потому что сама боится, что это серьезно.Приходит черед Мелькора пускать в ход тревожные молчаливые взгляды.Варда на них не отвечает, наоборот, отворачивает от него лицо, глубже забираясь носом под куртку.—?Что врач?—?Смотрел мои связки, высказывал некоторые опасения, выписал кучу лекарств для моей глотки,?— нехотя ответила она.—?Тебе надо поосторожнее с этим,?— Мелькор знает, что говорит ерунду, но не может не сказать.—?Отъебись, пожалуйста,?— предсказуемо, но беззлобно отвечает Варда и обнимает его за спину под курткой. Руки у нее такие же ледяные.—?Эй, неразлучники! —?Мелькор оборачивается и видит улыбающуюся Арвен. —?Увидели вас по наружным камерам. Чего стоите здесь, Манвэ уже готов!—?У нас,?— Мелькор смотрит на часы, затем выразительно?— на Арвен. —?Еще три минуты до положенных десяти минут опоздания. Через три минуты идем.—?Ох, боюсь, не в этот раз,?— Арвен сочувственно поджимает губы. —?Там ваш фотограф уже спрашивает, как долго придется ждать. Очень, очень требовательный. Пойдемте, ребят.Мелькор и Варда переглядываются. Она лишь пожимает плечами и неохотно отрывается от него.Мгновение?— и на её лице лишь самоуверенная, непробиваемая маска, высокомерная улыбка.—?Что ж, милочка,?— она приобнимает Арвен за плечо. —?Пойдем тогда, порвем этот фотосет.Изнутри ангар уже не производил впечатления овощебазы.Это была огромная и качественно оборудованная студия с десятками фотозон, отгороженных друг от друга картонными перекрытиями.Огромное количество фототехники и осветительных приборов. Прожекторы на металлических ножках под потолком.Большое количество суетливо снующих по зданию сотрудников в черных футболках с лаконичной нашивкой ?Staff?.Всё это производит впечатление серьезно организованной работы, а такой подход Мелькор всегда уважал.У них с Манвэ сегодня?— одна гримерка на двоих.Когда Мелькор заходит, Манвэ уже полностью одет?— в дорогой классический черный костюм,?— и загримирован. Его светлые волосы уложены слегка назад и спадают до плеч коротким, но выразительным каскадом. Глаза подведены черным углем, так, чтобы казалось небрежно, но Мелькор уже в курсе, как много времени визажист может убить на такой эффект.Он читает партитуру для ближайшего концерта. Прищелкивает пальцами в такт ритму песни. Поет с закрытым ртом, повторяя свою вокальную партию.Манвэ?— он всегда как отличник, который приходит в школу раньше всех, чтобы повторить всю домашнюю работу.Он видит Мелькора,?— и откладывает распечатки на столик.Приподнимается, чтобы крепко пожать ему руку и приобнять за плечо.—?Ты не знаешь, какая у нас на сегодня легенда фотосета? —?спрашивает Мелькор, прыгая на одной ноге, пытается одновременно снять с себя носки и джинсы.Манвэ пожимает плечами, не отрываясь от текста.—?Вроде бы, ничего необычно. Обещали красивые концептуальные фото в интерьерах. Хотят использовать для ближайшего концерта.Он поднимает глаза и подмигивает:—?Ну, подробности-то мы, как обычно, сымпровизируем?Мелькор хмыкает.Быстро застегивает белоснежную отутюженную рубашку, торопливо заправляет в брюки. Сверху еще расшитая узором жилетка и приталенный черный пиджак.Манвэ поглядывает на часы и уважительно прицокивает:—?С такими темпами скоро ты научишься одеваться за тридцать секунд, как в армии.Мелькор добродушно показывает ему средний палец и приоткрывает дверь, орет:—?Девочки, я готов! Приведите мне рожу в порядок, пожалуйста!Тут же в проеме возникает запыхавшаяся Арвен.—?Давай я тебя сделаю, Бауглир. У Варды там целая бригада, очень сложный мейк и прическа. Эх, вот зря вы опоздали сегодня, всё делаем на бегу.Мелькор улыбается ей.—?Детка, такая работа, что поделать.Арвен торопливо усаживает его на жесткий высокий стул перед зеркалом с десятком лампочек по краям.Отводит всю длину его волос за спину. Вздыхает.—?За эти волосы я готова тебе простить любые опоздания, Бауглир,?— приговаривает она, проходя по ним расческой с широкими зубьями.—?Угу, он это знает, и поэтому опаздывает,?— Манвэ заглядывает в отражение к Мелькору из-за спины и показывает язык. —?Ты его поощряешь, он скоро совсем распустится. Будет к середине концерта приходить. А мне вот такое жульничество не нужно, я и без него не опаздываю.Мелькор запрокидывает взгляд в потолок, подставляет лицо торопливым движениям спонжа и кисточки. Спокойно, весело говорит:—?Манвэ, солнышко, мы все, во всём равняемся на тебя.—?Что-то незаметно,?— усмехается Манвэ.—?Как же незаметно, Варда скоро яйца отрастит, лишь бы на тебя больше походить, ты разве еще не заметил?Арвен прыскает.Манвэ парирует:—?Тогда Варда приблизилась к моему величию больше, чем ты. Она хотя бы старается, а ты что?—?А я что? —?Мелькор возмущен. —?Я тоже стараюсь. Каждый вечер тренируюсь, чтобы петь таким же контратенором, как у тебя. Правда, пока не получается, говорят, для этого нужны некоторые особенности, ну, понимаешь…Арвен плотно сжимает губы, чтобы не заржать. Усердно водит кисточкой по идеально загримированной коже.Манвэ быстро поднимается, встает сзади и легонько бьет Мелькора свернутой партитурой по лбу. Нависает над его лицом, чтобы заглянуть в запрокинутые к потолку глаза.—?Ну, какая особенность, Бауглир, скажи мне. Скажи это вслух, глядя мне в глаза.Мелькор внезапно серьезнеет, заглянув в лицо Манвэ. Рассматривает его, будто в первый раз. Слегка хмурится. Говорит:—?Я при Арвен стесняюсь.Арвен не выдерживает. Она садится на пол и беззвучно смеется, утирая слезу.—?Я тебя укушу сейчас,?— говорит Манвэ, но не выдерживает и тоже смеется. Тычет пальцем Мелькору в лоб. —?Всё, довольно, я больше не могу участвовать в этом абсурде.—?Если сдался, то ты нас с Вардой ведешь в бар и угощаешь. У нас тут такие правила.—?Что-то я не помню таких правил,?— Манвэ прищуривается. —?Сдается мне, ты их только что выдумал.—?А ты пореже пропадай в своих распечатках и побольше общайся со мной, я тебе всё расскажу про местные правила,?— Мелькор назидательно поднимает палец.Дверь без стука распахивается.Худая девушка в очках и черной форменной футболке сухо уточняет:—?Пора начинать, вы готовы?—?Да,?— хором отвечают Манвэ и Мелькор, и быстро выходят, столкнувшись в дверях.—?Здрасьте,?— говорит их сегодняшний фотограф, лучший в индустрии.Это интереснейшая женщина средних лет. Внимательные серые глаза?— за оправами стильных очков, рыжие кудри мелко вьются вокруг лица, хозяйка справляется с ними безапелляционной косынкой. Все пальцы унизаны толстыми серебряными перстнями, на шее?— тоже безумие из цепей и оберегов: из кости, бисера, когтей животных.Она одета в очень удобные шаровары и свободную закрытую кофту, на ногах?— высокие кеды.Она протягивает им руку по очереди, представляется коротко:—?Вайрэ, фотограф.Их фотозона?— что-то наподобие комнаты в викторианском замке.Тут камин, гардина с широкими портьерами, две стены в темно-красных обоях и диван?— широкий антикварный диван на изогнутых деревянных ножках, обитый красно-белым полосатым атласом.У Вайрэ несколько фотоаппаратов: два на штативах и один болтается на широком ремне у нее на шее. Рядом всегда находится несколько помощников, с которыми она общается на их птичьем языке.Аулэ уже сидит тут же, в явно тесном для него стуле, хмуро пьет кофе. Он приветствует ребят коротким кивком.—?Так, пока ждем нашу красавицу, мне нужно сделать несколько пробных снимков. Ты,?— и она указывает пальцем на Мелькора,?— расстегни пиджак и садись по центру дивана.Мелькор сделал, что было указано.Вайрэ сфотографировала его поочередно во все камеры, отсмотрела результат.—?Очень хорошо,?— задумчиво сказала она и указала на Манвэ. —?А ты теперь встань за ним, руками обопрись о спинку.Снова несколько щелчков и удовлетворенное ?угу?.—?Я тоже готова,?— голос Варды.Все синхронно обернулись.У Мелькора даже рот приоткрылся сам собой.Великолепна.Черное сложное платье в пол, открытые плечи. По шее к сочной груди спускаются десятки сверкающих подвесок. Высокая прическа и томный взгляд искусно подведенных глаз.Вайрэ хмыкает, кивает.—?Отлично, встаньте втроем. Можете просто дать мне вашу обычную концепцию, я попробую вам подыграть. Давайте попробуем на белом фоне, для начала.Они втроем переглядываются, встают к широкой ленте растяжки. На одну линию, втроем, и Варда посередине. Кладет руки им на плечи.Вайрэ делает снимок, хмурится.—?Попробуйте что-то еще. Может… ближе.Снова фото, и она снова качает головой.Она дает еще несколько указаний, но каждый раз остается недовольна результатом.—?Послушай,?— говорит она, обращаясь к Варде. —?Ты как-то очень скована. Скажи мне, как ты понимаешь вашу историю?—?Эм,?— Варда непонимающе хмурится. —?Этой фотосессии? Нам не объяснили толком, если честно…—?Да нет,?— Вайрэ отмахивается. —?Тьма с фотосессией. Как ты понимаешь вашу концепцию как коллектива? Ну, о чем вы поете? Почему на вас идут? На тебя вот, конкретно.—?Ну… —?Варде очень сложно. Впрочем, Мелькор и Манвэ тоже выглядят сбитыми с толку. —?В целом, в нашей группе, в наших песнях, я… ну, я как бы объединяющий элемент между тьмой и светом, и всегда как бы сглаживаю их конфликт.Вайрэ хмыкает.—?Брехня, дорогая. Кому ты пытаешься продать этот тухляк?—?Простите? —?Варда вскидывает брови.Аулэ напряженно поскрипывает стулом, но молчит.—?Ты можешь думать, что я вас никогда не видела и не слышала. Но перед этой съемкой я хорошо подготовилась: я посмотрела ваши клипы и концертные записи. Ну какие к черту свет и тьма, ты посмотри на них!Варда непонимающе оглядывает Мелькора и Манвэ, вопросительно смотрит на Вайрэ.Вайрэ пытается дать подсказку, но, понимая, Варда не понимает её, вскидывает руки.—?Варда! —?вскрикивает она. —?Да это два охеренных мужика! Будь я немного помоложе, уже выскочила бы из трусов!Аулэ на своем месте закашливается, подавившись кофе. Его судорожный кашель?— единственное, что разрушает повисшую тишину.Вытянутое лицо Варды должно было смутить их фотографа, но ничуть. Вайрэ поправляет очки, мнет пальцами крылья носа. Полностью игнорирует кашель на заднем плане.—?Окей, я поясню. Детки, тьма и свет?— это понятия настолько философские, что я не готова пуститься с вами в бесконечные риторические рассуждения об их природе. Ваше взаимодействие на сцене?— не о том. Ваши песни?— не о том. Вы трое?— не о том. И если вам все это время говорили толкать концепцию про свет и тьму, то вы просто зря теряли время. Это?— не трогает публику. Это непонятно. Это невозможно прочувствовать и продать. Ясно?Они трое смотрят на нее молча, и поэтому она решительно продолжает:—?Вы все совершенно плотские. Ваше взаимодействие на сцене высекает безумную энергетику. Я не знаю… не знаю, как вы справляетесь с этим ?за? сценой, но я могу точно сказать: на вас идут, потому что хотят увидеть больше вашего контакта. Вы там поете про свет и не свет, а публика смотрит, кто к кому как близко подошел и кто кого коснулся.Она делает паузу и смотрит на них.Говорит раздельно:—?И это. Безумно. Заводит. Вам ясно?Сзади они слышат сдавленный голос Аулэ:—?Вайрэ, я не уверен…—?Аулэ! —?орет она в ответ. —?Заткнись, старый лис. Ты будешь только отсматривать результат, но точно не будешь давать мне указания. И если тебя или Илуватара не устроит хоть одно фото, клянусь, я дам вам еще один съемочный день, тогда, когда вы захотите. А до тех пор?— заткнись.Кажется, пока что Аулэ полностью удовлетворен этим ответом. Вайрэ не разбрасывалась съемочными днями. Он тихо возится на своем месте, так что его стул жалобно скрипит. Всё еще покашливает. Но молчит.Она подбадривающе смотрит на группу.—?Ну, поехали. Теперь вам всё понятно, и проблем не возникнет, верно же? Варда, давай попробуем сначала ближе к черненькому. Прижмись к нему спиной.Варда кивает. Прижимается к Мелькору спиной и ягодицами. Улыбается, глядя на его губы?— призывно и немного нервно.Вайрэ фотографирует без вспышки.Каждый раз, когда она видит ?что-то?, они слышат только мягкий щелчок её камеры или серию таких щелчков.Мелькор отвечает на этот призыв. Смотрит на неё, ведет рукой вверх по платью, между грудей, к шее, скрытой массивным украшением. Касается пальцами подбородка, разворачивает ближе к себе, тянется губами…—?Стоп-стоп-стоп,?— Вайрэ прерывает их за секунду до поцелуя. —?Ты слишком активный. Давайте это попозже, а пока попробуем с беленьким. Варда, давай ближе туда. А ты, черненький, тебе в какой-то момент что-то не понравилось, я почувствовала по движению руки. Что не понравилось?Мелькор быстро свыкся с ?черненьким?. Какая, в сущности, разница. Он пожимает плечами.—?Слишком массивное украшение на шее, скрывает кожу.Вайрэ прищелкивает пальцами:—?Бинго! Полностью согласна с тобой! Снимите с неё ожерелье.Аулэ тихо дает о себе знать:—?Мы его рекламируем, его нельзя снимать.Вайрэ только отмахивается:—?Можно. Положим его на пару горячих кадров, и достаточно им будет.Помощники в черных футболках обнажают Варде шею и скрываются из кадра. Она подходит к Манвэ на расстояние вытянутой руки. Встречает его взгляд: серьезный и сосредоточенный.Замирает.—?Что? —?тут же спрашивает Вайрэ. —?В чем проблема?Варда пытается восстановить дыхание, но получается плохо.—?Ммм, да ты вся пунцовая, детка,?— хищно говорит Вайрэ и делает фото. —?Он тебе нравится, да? Так хорош в этом костюме.—?Блин, с вами так тяжело работать,?— выдавливает Варда, жалея, что не может провалиться сквозь землю.—?Ничего страшного, ты привыкнешь. Давай, сделай это. Ближе.Ноги Варды становятся ватными, ладони?— холодными. Она смотрит на Манвэ, на его расслабленную позу: он стоит, сунув руки в карманы, смотрит и просто спокойно ждет.Она подходит, слегка сжимает пальцами его плечи.Чувствует, как его руки?— изящные сильные ладони с длинными тонкими пальцами,?— как они движутся вверх по её платью, начиная от ягодиц. По плечам, по шее, вверх?— так нежно. Он обхватывает ладонями ее шею и большими пальцами приподнимает за подбородок. Смотрит из-под ресниц, дразнит, обжигая дыханием и не касаясь.Она слышит редкие щелчки камеры, будто во сне. Это становится неважно, когда он целует её.Когда он её целует, она жадно отвечает. И он сам прижимает её плотнее к себе.—?Угу, отлично,?— удовлетворенно говорит Вайрэ, отсматривая на своей камере последние кадры. Поправляет очки.—?Я очень сильно чувствую контраст в вашем состоянии,?— говорит она задумчиво. —?Ты, черненький, похоже, вчера занимался сексом, ты до сих пор на взводе, я права?—?Ага,?— отвечает Мелькор и улыбается.Смущаться от её вопросов совершенно бессмысленно, лучше расслабиться. И пока это удается ему легко.—?А чем занимался ты? —?она обращается к Манвэ. —?Ты слишком напряжен, мне это мешает. Твоя спина слишком прямая, твои руки как на шарнирах.Манвэ пытается отдышаться. Смотрит только на Варду, глаза как пьяные.Он с трудом понимает, что обращаются к нему. Пальцами отводит рассыпающиеся волосы назад. Выдыхает:—?У меня сложные партии. Этой ночью я повторял отдельные места из своих песен, которые даются мне хуже всего. Их же я повторял и утром, когда нам сообщили, что нужно ехать сюда.Вайрэ качает головой.—?Мне жаль, но тут тебе стоит поучиться у своего одногруппника. В вашем режиме работы усердие не всегда вознаграждается, надо выпускать пар. Серьезно, попробуй.Она смотрит на Манвэ?— просто, без ехидства, без вызова, как смотрел бы врач, который выписал аспирин пациенту.Он не знает, как на это можно отреагировать, поэтому просто кивает.—?Ну, дорогая, теперь ты поняла, о чем я говорю? Ты почувствовала, какие они разные? —?теперь этот же простой взгляд обращен к Варде.—?Да,?— отвечает Варда. Она уже взяла себя в руки.—?Особая пикантность в том, что они братья. Ты посмотри, сколько перца! Ты думаешь, хоть кто-то из ваших фанатов игнорирует этот факт? О нет. Они думают только об этом, когда смотрят ваши концерты. Мусолят это в голове. Дайте же им больше зацепок! И вы станете лучшими.Она отсматривает фотографии и предлагает сменить растяжку за их ?викторианский? угол.—?Пока уберите диван, его рано,?— жестко указывает она помощникам. —?Варда, если ты поняла, то я прошу вас встать так, чтобы я увидела это понимание. Мне нужны метания потрясающей девушки, отчаянно влюбленной сразу в двоих. Дайте мне это.Они встают втроем, и да, Варда посередине.Но теперь с одной стороны её скулы касается Мелькор, губами и кончиком носа. И она чувствует с его стороны агрессивное давление, даже волосы на затылке дыбом встают.А с другой?— Манвэ касается губами её шеи. Он нежен и он… хочет… её?Её сердце пропускает удары.Она прикрывает глаза и прерывисто выдыхает, касается пальцами лиц целующих её. Она чувствует настоящее напряжение, бьющееся в глотке, не выдуманное, не сыгранное. Это пугает её до одури, так что ноги перехватывает ледяными обручами.Слышит мягкие щелчки камеры, но сосредоточена только на своих ощущениях. В какой-то момент она не выдерживает, ломается. Поворачивается к Мелькору лицом, встречает его губы.Вайрэ больше не останавливает их, и они не останавливаются сами.Но целуя Мелькора, сталкиваясь с ним зубами в кусающем агрессивном поцелуе, она чувствует, что Манвэ не отошел. Он прижимается к ней сзади, ведет носом по шее вверх. Касается её бедер.Она чувствует его тепло ягодицами.И она судорожно и сбито выдыхает.Отчаянно выкрикивает:—?Мне нужен перерыв! Я больше не могу.Вайрэ удовлетворенно кивает.—?Никакого перерыва, мы только начали. Давайте просто сменим локацию. Встаньте расслабленно. Нам нужен один стул. Да, спасибо. Черненький, садишься ты. Варда, ты садишься рядом. Да, прямо на пол. Разложите ей платье. Манвэ, вставай спиной. Отлично, потом поменяетесь.Затвор камеры щелкает бесконечно часто, слышно только тихий шепот Вайрэ: ?Да?, ?То, что нужно?, ?Отлично?.—?Ты, Мелькор, кажется, верно? —?она обращается к Бауглиру. —?Ты такой чувственный. Я даже удивлена. У тебя не бывает с этим проблем?—?В смысле? —?Мелькор изгибает бровь. Сейчас он стоит, опираясь руками на стул, в котором сидит Манвэ.—?Ну, знаешь, внезапные стояки неуместные. Неожиданная эрекция. На концертах, на фотосессиях.За мгновение до того, как Мелькор нашел, что ответить, она сфотографировала его лицо.Мелькор подумал, что всё было ради этого, и теперь можно не отвечать.Но он все же пожимает плечами:—?Это не проблема. Проблема?— это когда эрекции нет совсем.—?Ты мне нравишься,?— хмыкает Вайрэ. —?А на кого у тебя вставал на концертах?—?Вы так задаете вопросы, что я не понимаю, какие ответы подразумеваются,?— улыбается Мелькор.—?Ну, хорошо. На Варду? На Манвэ?Аулэ со своего места вскрикивает:—?Вайрэ! Ты уже переходишь всякие границы!—?Молчи, старый лис,?— спокойно отвечает она. —?Я разговариваю не с тобой. С тобой и так всё ясно.—?Что со мной?.. —?Аулэ задыхается от негодования. Но замолкает. Кажется, просто не находит, что ответить.Мелькор насмешливо улыбается этому вопросу. Поначалу. Но ему приходит в голову, что ответить ?Какой Манвэ, вы в своем уме?? —?это пропустить отличную шутку. А разъяренное лицо обычно спокойного Манвэ определенно стоит того.Поэтому он опускается ниже к светлой макушке, и говорит низко, вкрадчиво, чтобы до мурашек пробрало:—?Ну, понимаете, на Манвэ стоит у всех.Щелчок.Манвэ оборачивается, смотрит на него, как на идиота.Тянет:—?Ну ты и мудак, Мелькор.—?Что? Ну, прости, я как раз собирался тебе рассказать,?— говорит Мелькор, принимая вид дурака.—?Да иди ты нахер,?— отмахивается Манвэ и отворачивается.Но Мелькору сложно себя унять. Словно что-то внутри провоцирует его продолжить шутку. И поэтому он шепчет, прижавшись к макушке губами:—?У тебя уши покраснели.Он не знает, покраснели ли они на самом деле. Но это неважно, потому что после этого комментария Манвэ краснеет до воротничка безукоризненно белой рубашки.Варда переглядывается с Мелькором и ухмыляется:—?Но, на самом деле, это правда?— на Манвэ у всех стоит, даже у меня.—?Конечно,?— Вайрэ серьезно кивает. —?У меня тоже. Я уверена, спроси мы моих помощников, они бы тоже подтвердили, но мы не будем их спрашивать. Манвэ, ты слишком горяч.—?Спокойно, ребята, спокойно,?— говорит Манвэ, предупредительно выставив руки. —?Я вас понял. Я дам вам больше огня, смотрите.Он снова откидывает со лба волосы, развязывает галстук и расстегивает две верхние пуговицы. Бросает в камеру прямой взгляд.Щелчок.—?Ничего себе,?— шепчет Мелькор. —?У тебя что, в стандартной комплектации кроме наушников и шнура зарядки еще и чувство юмора было? Я не знал!—?Ты нихрена обо мне не знаешь,?— не оборачиваясь, говорит Манвэ. —?Но сегодня, видит первородная тьма, ты меня уже достал.—?Так,?— говорит Вайрэ. —?Можно нести диван.Аулэ со своего места отчаянно скрипит стулом.—?Успокойся, дорогой, всё хорошо,?— нараспев говорит Вайрэ, не отрываясь от камеры. —?Не нервничай так.Когда стафф устанавливает диван на прежнее место, Вайрэ обращается к Варде:—?Милая, ты уже пришла в себя? Можешь работать ближе?Варда резко отрицательно машет головой.—?Хм, что бы нам тогда попробовать еще обыграть… —?когда в лице Вайрэ озадаченность плавно сменяется озарением, Мелькор напрягается.—?Да, Мелькор, Манвэ, давайте вас. У вас недостаточно взаимодействия на предыдущих фото.Аулэ почти стонет.Его лицо к этому моменту приобрело нездоровый синеватый оттенок. Он смотрит на Вайрэ налитыми кровью глазами сквозь прижатые к лицу пальцы.—?Дурная женщина, ты хоть помнишь, чьи они дети? Что ты делаешь?—?Все мы чьи-то дети,?— спокойно говорит она и поправляет очки. —?Я всего лишь имею в виду, что у них есть некоторый конфликт, который мешает и будет мешать мне в этом фотосете. Мы можем попробовать его посмотреть. А для этого нам, конечно, придется их сблизить. Никакого порно, старый извращенец, я так не работаю.—?Да я их обоих с вот такого возраста знаю,?— Аулэ показывает рукой около полуметра от пола. —?Как ты хочешь, чтобы я реагировал на твой бред?! Мне же, мне, а не тебе потом нести вот это всё Илуватару.Вайрэ не выдерживает. Смотрит на него холодно и зло.—?Я хочу, чтобы ты не мешал мне работать. Вылизанных и холодных манекенов вам кто угодно может сфотографировать, ты же ко мне не за тем пришел, верно? Ты мне притащил едва живых вокалистов, которые скоро кончатся в вашей сраной гонке за прибылью. А мне от них нужны живые, понимаешь, живые эмоции. Мне нужно, чтобы было по-настоящему. Так что заткнись.Она взбешенно выдыхает, бросает холодное:—?Эру останется в восторге, не переживай.—?Тьфу ты,?— говорит Аулэ и устало трет лицо руками.Она возвращается взглядом к Варде, улыбается:—?Так, дорогая, попей воды и поправь макияж, скоро твой выход. А вы двое… Хм… Ну да, интересно.Она смотрит материал, бесконечно листая фотографии в разные стороны. Приподнимает очки и разминает уставшие глаза.Вздыхает, будто принимая решение.—?Так, давайте, сначала спиной к спине. Встаньте так, чтобы касаться макушками. Держите головы прямо, не поворачивайте ко мне. Так отлично.Она использует разные ракурсы, просит их садиться, поворачиваться к камере спинами, вставать к бутафорскому окну. Она смотрит сквозь объектив, но не может ухватить чего-то важного, и поэтому их блок растягивается из пары фотографий в мучительный марафон сталкивания в болезненной близости.—?Коснись его лица.—?Встань ближе.—?Ногу между его ног. Так.Отрывистые приказы Вайрэ сливаются в один сплошной поток.Мелькор выполняет движения механически: в целом, ему всё равно. Он не испытывает ничего. Он давно, очень давно на собственной шкуре понял, как сильно публику тянет на такое. Он знает, что может ей дать это.Но Манвэ это все неприятно. Он отключается. Смотрит перед собой в пространство, отстраняется на допустимый фотографией предел. Он всё портит.—?Слушайте, не надо делать вид, что вы в час-пик в общественном транспорте,?— рычит Вайрэ. —?Дайте мне один нормальный кадр без дистанции, и мы закончим. Если вам нужно поговорить, сделайте это сейчас.Один из дублей особенно интимен.Они оба опираются на спинку дивана, только Мелькор?— лицом к камере, а Манвэ?— спиной. Они очень, очень близко друг к другу.И Мелькор вдруг понимает, что произошло. Видит, как Сулимо сжимается внутри себя, пытаясь отстраниться, все время прячет взгляд.Он понимает, что задел его сегодня, кажется, больнее, чем хотел.Но не может сдержать мысли:?Это же не мои проблемы. Я не виноват, что ты так выглядишь, и не виноват, что ты не понимаешь шуток?.Манвэ выглядит как андрогинные модели. Скуластый, страшно смазливый, с вечно какими-то припухшими губами, будто уже с утра кому-то минет сделал. Еще эти волосы, которые он вечно убирает рукой от лица. Кто-то из стилистов, кто делает ему раз за разом эту стрижку, точно фетишист.Но следом Мелькор думает:?Он настолько в своем мире и в музыке, что вообще больше ничего не замечает. Он ни к чему не подходит так серьезно, как к музыке. И чего я к нему прицепился??Он разглядывает лицо Манвэ в деталях и катает в голове последнюю мысль, пока Вайрэ терпеливо ждет.Наконец, он принимает решение. Наклоняется ближе, шепчет:—?Я не знаю, почему тебя это так сильно задело…Манвэ вздрагивает от его голоса, смотрит ему в глаза?— зло и упрямо.Мелькор сворачивает:—?Прости меня, это была глупая шутка. Я правда хотел только пошутить.—?Я привык, что ты ведешь себя как придурок,?— Манвэ выпячивает нижнюю челюсть, отворачивается. Смотрит только перед собой, избегает его взгляда.—?Эй, послушай, ну, послушай меня,?— Мелькор слегка встряхивает его за плечо. —?Мы все устали, и сегодня эмоционально тяжелые съемки. Я просто хотел нас немного развлечь, я ни на что не хочу намекать, серьезно.—?Я не выношу, когда меня принимают непонятно за кого,?— Манвэ, наконец, включается. Смотрит с вызовом, будто готов сорваться и ударить?— сейчас. —?И никогда, блин, так больше не делай. Я съезжу тебе по морде и потом буду жалеть. Но сначала съезжу. Меня реально выводят из себя такие шутки. Ты просто не представляешь, как я по горло ими сыт.Мелькору становится не по себе от понимания, где он потоптался.—?Ладно, я понял, хорошо? Такого больше не будет. Извини меня,?— он складывает перед собой руки в просительном жесте, смотрит Сулимо в глаза, открыто и прямо.Манвэ выдыхает, раздув ноздри.—?Я хочу, чтобы ты тоже понял меня,?— тихо говорит он. —?Нет фаната, который бы не спросил у меня что-то в таком духе. Мне постоянно прилетают вопросы такого рода от журналистов, от каких-то невнятных мужиков в сети, от спонсоров и организаторов. А я, блин, по шестнадцать часов в день занимаюсь музыкой, потому что музыка для меня?— это всё. И я пою, чтобы люди услышали мои песни, а не чтобы думали, с кем я сплю и в какой позиции. Не для того, чтобы они делали какие-то свои липовые выводы, просто глядя на мое лицо. Я, блин, вообще не даю поводов, но все смотрят на мое лицо и такие: ?Ооо, ну с этим все понятно?. У тебя же нет таких проблем, верно? Я, если честно, не ожидал таких выпадов еще и от тебя. Ладно, таблоиды или просто хейтеры, но ты? Мы же, вроде, неплохо ладим, и ты знаешь меня лучше многих.Мелькор смотрит молча, ждет продолжения.Манвэ пыхтит, но взглядом возвращается к Мелькору. Говорит:—?Проехали. Ты меня тоже извини, если что. Моя реакция?— не твои проблемы, ты не должен с этим разбираться. Ты узнал обо всем этом только потому что мы продолжили после этой ситуации вместе работать без перерыва. Иначе я бы успел взять себя в руки и как-то отпустить ситуацию. Просто сегодня мне это достаточно сложно.Он нервно смеется.—?Крышу немного рвет от напряжения, если честно.Мелькор упирается лбом ему в лоб.—?На самом деле ты неправ, Манвэ. Зрители не считают тебя жеманной барышней. Просто от тебя в восторге абсолютно все. Каждая девушка из числа наших фанатов хранит твою фотографию, это точно. Потому что ты просто преступно привлекателен, и у тебя очень мягкая энергетика. Зрители чувствуют её. Ну, и некоторые особенно не разбираются и просто по глупости или со зла вешают ярлыки и доводят до твоего сведения. Там, за кругом твоего внимания, слишком многие теряют от тебя голову. Ну, мужчины тоже, видимо?— но лишь в частности. Тебе не о чем переживать.Манвэ смотрит недоверчиво. Будто никогда об этом не думал. Пожимает плечами.—?Возможно, ты прав.Мелькор протягивает руку:—?Примирение?Манвэ вздыхает.Крепко пожимает протянутую ладонь.Говорит:—?Ладно, давай закончим с этим.Но тут же грозит пальцем:—?Но мы делаем это не из-за того, что у меня такое лицо, понятно? Мы не играем в совращение девственника, даже в шутку.Он жует нижнюю губу и добавляет:—?И мужики мне не нравятся, совсем. Просто для информации.—?Принято,?— Мелькор усмехается.Они встают прямо, разворачивают плечи. Смотрят друг другу в глаза, они в профиль к камере.Сокращать расстояние?— не страшно.?Это же Манвэ?,?— просто думает Мелькор. Он смотрит в близкие светлые глаза?— как в противоположность своих собственных. Чувствует ровное тепло его дыхания.Мелькору спокойно.Его ладонь застывает совсем рядом со светлыми волосами на виске.Куда вести этот кадр?— неясно.Мелькор спускается взглядом от глаз к губам.Слышит череду щелчков.—?Да! —?кричит Вайрэ. Жадно впивается в просмотр получившихся кадров. —?Ууух, мальчики, нагнали жару. Молодцы. Достаточно.Мелькор понимает только сейчас, что ей хватило такта наблюдать все эти разговоры молча, никого не поторапливая, несмотря на то, что они тратили драгоценное съемочное время. Совершенно странный контраст с её бестактными вопросами и желанием докопаться до глубин, которые прячет от посторонних любой здравомыслящий.Он начинает понимать, почему она лучшая.Варда возвращается на площадку. Она выглядит странно расслабленной, так что Мелькору приходит в голову, что она по-своему справилась с напряжением фотосессии.Вайрэ, видимо, тоже это приходит на ум, но она озвучивает свою догадку вслух:—?Подрочила? Молодец, сейчас гораздо лучше.Варда на мгновение замирает, но потом закатывает глаза и томно усаживается на диван.—?Дорогая Вайрэ, после всего, что было, вам не удастся меня смутить. Да, я сделала это прямо в местном санузле и не стыжусь.Манвэ давится бутилированной водой и долго откашливается.—?Извините,?— хрипло говорит он. —?У меня еще не было таких фотосессий.—?В ближайшее время и не будет,?— весело ответствует Вайрэ. —?На ближайшие пару лет у меня очень плотный график. А кроме меня вам такие фотографии не сделает никто.—?А насчет тебя,?— она указывает на Варду. —?Я бы не была так уверена. Думаю, у меня всегда есть, чем тебя удивить. Но ты всё равно молодец. Так, все садимся на диван.Она делает несколько пробных кадров. Тихо ворчит, кусает губы:—?Слишком много ног, слишком мало лиц, как бы нам от этого избавиться.Она прищелкивает пальцами, кричит техникам:—?Ребята, мне нужны камеры на потолке, прямо над ними, сейчас.—?Босс, минут десять потребуется.—?Быстро!Несколько парней в черных футболках быстро несут две стремянки для проверки подвесных металлических конструкций.—?Вы,?— говорит в это время Вайрэ ребятам. —?Вижу, что уже очень устали. Вы выработали сегодня большой объем. Но вы должны понимать, что это не всё. Всё, что мы делали ранее, было подготовкой к реализации моей задумки. От того, как быстро вы её схватите, зависит, пойдем ли мы все сегодня домой.Она поправляет очки и мечтательно прикрывает глаза.—?Итак, я задумала это после просмотра ваших концертов, клипов и пресс-конференций. Это то, что сразу пришло мне на ум. Представьте легенду. Вы трое?— у вас самые, самые неоднозначные отношения в музыкальной индустрии, между всеми тремя. Вас друг от друга страшно прет, и вы не стесняетесь этого. Не стесняетесь говорить, действовать, касаться друг друга. Не друзья, не коллеги?— в пустоту это всё! Вы хотите друг друга. Вам не стыдно и не страшно, в голове вообще нет всей этой ерунды. Но у вас еще ничего не было. Только касания, шепот, поцелуи,?— вы делаете это на репетициях, вы догоняетесь этим на концертах, вы подливаете масла в огонь прессе, и с каждым днем градус только растет. Это как давать газ, но не добавлять оборотов. Вам нужно переключить скорость на трансмиссии, чтобы рвануть вперед. Сложно сказать, почему у вас не было секса. Я думаю, просто раньше не представлялась такая возможность. Но вот?— светское мероприятие, куда вы приглашены. Вы не поете там, не отрабатываете свою скотскую программу, только присутствуете, сияете ярче всех, наслаждаетесь обществом друг друга. Вы так молоды, красивы и пьяны, что в этот вечер, на этом самом мероприятии происходит всё. Причем не в постели, не всю ночь, а быстро, смазано, сорванно?— где-то на этом диване. Ровно настолько быстро, чтобы не насытиться, но лишь почувствовать в себе силы думать о чем-то, кроме друг друга. Чтобы иметь силы вести светские беседы. Но ровно настолько страстно, чтобы вы все поняли, как проведете ночь, которая еще впереди. Это как перелом, момент, после которого ваши отношения изменятся, но еще никто не знает, как.Она переводит дыхание. Завершает:—?Концепция нашей сегодняшней фотосъемки?— момент сразу после. Сразу после вашего секса. Думаю, теперь вам понятно, почему я не сообщила вам об этом на входе. Вопросы есть?Манвэ выдыхает. Вскидывает брови:—?Ну… И да, и нет.—?Давай,?— благодушно приглашает Вайрэ.—?Я не готов заниматься сексом перед зрителями.—?То есть,?— Вайрэ задумчиво стучит пальцем по губам. —?Если мы все отвернемся, то ты, в целом, не против? Неплохо так тебя разморозило, отличный прогресс.Манвэ поворачивает голову и сталкивается с двумя парами ошарашенных глаз коллег по группе.—?Что? —?Недоуменно разводит он руками. —?Я уже чего только сегодня ни делал, вообще не удивляюсь ничему. У меня будто снесли ко всем псам мои предохранители по ширине интимного пространства. Вы оба там сегодня побывали. Я уже не понимаю, почему нет и чем это отличается от того, что мы делали только что.—?Ну знаешь,?— с сомнением тянет Мелькор. —?Немного отличается.Варда молча кивает в знак подтверждения и отсаживается ближе к Мелькору.Громко, чтобы Манвэ слышал, она шепчет:—?Мы сегодня открыли ящик Пандоры. Год работали с тихим скромным Манвэ, а сегодня он открыл свою вторую личность, понял свое предназначение.—?Ага,?— вторит ей Мелькор. —?Это было как инициация.—?Береги задницу, Бауглир, не ходи один в темноте.—?Найму пару охранников,?— Мелькор с напускным ужасом смотрит на Манвэ. —?Хотя нет, надо трех.—?Да, да, да,?— Манвэ закатывает глаза. —?Какие вы дофига смешные, я не могу.Откидывает пальцами падающие на глаза волосы. Всё-таки не выдерживает и улыбается. Бросает на Варду взгляд из-под ресниц и подмигивает:—?А ты не нанимай охранников, сами разберемся.—?Ах,?— Вайрэ картинно хватается за сердце. —?Я боюсь, мое слабое сердце не выдержит такого зрелища, поэтому давайте без него. Но ты, Манвэ, должен знать, что я восхищена. Там, наверху, монтаж, настройка окончены?—?Так точно, босс,?— отвечает ей один из технических специалистов.Перед Вайрэ ставят сложную систему: монитор, в который она видит изображение камеры, панель управления для ручной настройки и поворотов, кнопку затвора.—?Хорошо, тест, посмотрите наверх.Они втроем запрокидывают головы, слышат мягкий щелчок.—?Камера боковая?— ок, верхняя?— ок, свет?— ок, я готова,?— Вайрэ усаживается на стуле удобнее. —?Я рассчитываю, что вы?— тоже. Поехали.Мелькор развязывает галстук, расстегивает тугие верхние пуговицы рубашки. Убирает назад волосы. Встречается за спиной оправляющей платье Варды взглядом с Манвэ и хищно улыбается. Манвэ?— неожиданно,?— улыбается в ответ. Взгляд у него стал более тёмным, улыбка?— совсем недоброй.—?Варда,?— Мелькор впивается шепотом в её ухо,?— посмотри на меня.Он видит мурашки на её коже.Она оборачивается, жадно скользит взглядом по его лицу.Такая красивая.Он сжимает пальцами её челюсть и приближает к себе, заставляя открыть рот шире.—?Поцелуй меня,?— шепчет он.Она жарко выдыхает ему в губы.Щелчок.—?Мне тяжело дышать,?— хрипло говорит она. —?Платье очень узкое в груди.—?Это не проблема,?— шепчет Манвэ в её шею, касаясь губами.Варда выдыхает?— снова, в губы Мелькора, и подставляет шею Манвэ.Щелчок.Она часто, сорвано дышит, когда руки Манвэ скользят по швам платья к её груди. Сжимают в пальцах чашечки лифа, резко дергают в разные стороны от шва.Раздается тихий треск ткани, Варда не может сдержать жалобный стон.Щелчок.—?Это спонсорское платье,?— тихо ворчит со своего места Аулэ, обмахиваясь распечатанным договором. —?Его нельзя было портить.—?Тише, не отвлекай,?— Вайрэ, не отрываясь, смотрит в камеру. —?После такой фотосессии этот экземпляр платья, гарантирую, миллионы соберет.Аулэ вздыхает и закрывает глаза.—?Так лучше? —?шепчет Манвэ.—?Да, очень хорошо,?— она умоляюще изламывает брови, когда Мелькор лишь слегка касается её губ.Манвэ скользит рукой от ее груди по шее. Сжимает подбородок и разворачивает к себе. Глубоко целует её, заставляет стонать в свои губы.Кладет руку ей на затылок. Нащупывает в шелке собранных волос инородный металл крупной заколки и снимает её, распуская волосы Варды по плечам.Щелчок.Манвэ разворачивает Варду к себе всем корпусом.—?Мелькор,?— шепотом зовет она сквозь поцелуи. —?Помоги мне… с этим вырезом тоже.Он встает сзади неё, опираясь коленом на диван. Проходит руками вниз по её бедрам, обтянутым плотной тканью, как второй кожей. Встречается у левого колена с её пальцами, тщетно пытающимися подтянуть чуть выше короткий неудобный разрез.Он одним рывком разрывает ткань до самого бедра.Аулэ в этот момент болезненно морщится.—?Ах, спасибо,?— она откидывает голову ему на плечо, и Мелькор видит, как Манвэ ведет губами по её шее вниз, к груди.Сглатывает.—?Коллеги, мне, кажется, нужно срочно выйти перекурить,?— сдавленно говорит он.—?Кури здесь,?— резко обрывает его Вайрэ, и щелкает затвором.—?Не положено по безопасности,?— робко замечает один из её помощников.Вайрэ недовольно отрывается от объектива.—?Ничего не случится, приберетесь потом,?— холодно говорит она ему.Бросает взгляд на Мелькора.—?Садись и кури здесь.Мелькор резко выдыхает.—?Мне, собственно, не только курить…—?Об этом не переживай, снимем как есть,?— Вайрэ сосредоточена на съемке.Он пожимает плечами. Достает из кармана пачку, зажимает сигарету губами. Садится у края, закуривает и откидывает голову, пытаясь прийти в себя.С тихим стоном Варда падает головой ему на колени. Изламывает брови, закусывает губы.Мелькор рассматривает её с головы до ног с интересом, он никогда её такой не видел.Поворачивает голову и видит, как Манвэ пытается восстановить сбитое дыхание, прикрывая губы тыльной стороной подрагивающей руки.—?Замерли!Щелчок. Череда щелчков.Вайрэ указывает пальцем наверх, и Мелькор расслабленно запрокидывает голову на спинку.Он затягивается и с наслаждением выдыхает дым, чувствует, как медленно сердце восстанавливает ритм. Всё это время на потолке хищно клацает затвор камеры.—?Еще контрольный, все смотрим наверх, убрали руки от лиц,?— командует она. —?Ииии…. Снято! Идеально!Мелькор встречается взглядом с Вардой.Она прикрывает глаза руками и смеется. Её губы опухли и зацелованы до трещин.Он не может сдержать ответной усмешки. В голове такая пустота и легкость, каких он не помнит за весь этот год. Он перебирает её волосы, пропуская упругие кольца сквозь пальцы, и тепло улыбается.БОНУС. Сразу после фотосессииВ полупустом темном зале дорогого рок-бала сегодня только за одним столиком?— взрывы хохота.Обычно по вторникам здесь всегда немного посетителей, особенно в мертвый сезон начала весны.Но эти, конечно, отличаются.Их тут знает каждый, несмотря на то что они не завсегдатаи.Это заведение принадлежит одному из топ-менеджеров ?Илуватар Корпорейшн?, и таким, как они, здесь всегда рады.Скупили половину бара, играют в какие-то алкогольные игры, хохочут и постоянно обнимаются. Их свечением можно улицы мегаполиса освещать.Отсмеявшись после очередного тоста, Варда внезапно посерьезнела:—?Ребята. А как мы вообще пришли к выводу, что нам нужно в бар? Я не помню, чтобы мы это обсуждали.Мелькор принимает вид строгий и торжественный.—?Это, дорогая моя, долгий и крайне скучный эпос. Если вкратце, Манвэ проиграл мне битву, и на правах проигравшего решил нас с тобой великодушно угостить.—?После всего, что было, он обязан на нас жениться,?— Варда выразительно приподнимает бровь.Манвэ выставляет вперед ладони.—?Ооо нет, давайте договоримся. Что было у Вайрэ, там и останется. Хватит меня подкалывать, я уже всё осознал.Мелькор прыскает.—?Дорогуша, чтоб ты знал, что было у Вайрэ, разойдется многотысячными тиражами на афиши и листовки концертов. И не забудь, что целая бригада фотографов, менеджеров и ретушеров будет отсматривать каждый миллиметр всего отснятого материала и обрабатывать его. И принимать решение, на каком из фото у нас более аутентичные лица.У Манвэ вытягивается лицо, будто эта информация доставляет ему физическую боль.—?Если бы ты был хоть на каплю милосерднее, ты бы мне не напомнил об этом сейчас. Хотя бы не сейчас, я не готов. Ха, кстати, в связи с этим всем, вспомнил анекдот из своей жизни, слушайте. Как-то раз репетирую я в концертном зале. А поздно уже, ночь за окном. Я пробую брать ?Аве Марию?, но это очень сложно, конечно. И тут?— вламывается охранница. Тётка такая взрослая, лет пятидесяти. А надо сказать, у меня всё согласовано было. Она знала, что все бумаги на это подписаны. И она мне говорит: ?Что за бардак! Как вы смеете! Детское время посещений только до четырех часов!?Мелькор и Варда начинают посмеиваться, понимая, куда идет рассказ. Манвэ смеется с ними, сбивается с мысли. Он шикает на них и продолжает:—?Я не понимаю. ?Какие дети, тётя??,?— говорю. А она мне пальцем грозит. Вы, говорит, меня не обманите, я в консерваториях тридцать лет работаю. А ну показывайте, где они у вас прячутся, иначе докладную напишу. А я так смотрю на неё и говорю: женщина, это я пою, нет здесь никаких детей,?— окончание истории тонет в смехе Мелькора и Варды.—?Написала она в итоге докладную-то? —?спрашивает Варда, утирая слезу.—?Написала,?— с гордостью подтверждает Манвэ. —?Так и написала: ?Манвэ Сулимо пел ?Аве Мария? с детьми в неположенное для посещений время?.—?Вот это скандал! —?От смеха Варда складывается пополам, прячет лицо в ладонях.—?Да ладно, почему ребенок,?— отсмеявшись, говорит Мелькор. —?Не похоже ни разу.Манвэ с трудом ловит фокус и замирает, словно вспоминая свой собственный голос.Встряхивает головой, упирается взглядом в Мелькора.—?Звучит так, будто ты меня провоцируешь. Но,?— он грозит пальцем. —?Я не поведусь и не начну петь прямо сейчас. Я не в голосе.—?Да я не об этом. Больше на девку похоже, чем на ребенка. Дети?— они как-то иначе ?Аве Марию? поют.Манвэ только отмахивается.—?Что бы ты понимал в таких тонкостях. Это, один хрен, круто, что я могу так петь, и ты меня не переубедишь. Я реально очень этим горжусь.Мелькор в ответ лишь усмехается:—?Думаешь, если бы ты пел ниже на пару тонов, у тебя были бы проблемы с карьерой? Уверен, что нет.—?Ты намекаешь на отца,?— Манвэ говорит это утвердительно, без вопроса в голосе. Поднимает взгляд на Мелькора, выдерживает его несколько секунд.Немного мрачнеет, чувствуя ответную тяжесть взгляда, но не напрягается. Зябко поводит плечами.Его губ касается грустная усмешка.Он опускает глаза к своему стакану, вращает его в пальцах. Любуется тем, как прозрачная жидкость вязко перекатывается в нем, оставляя крупные капли на стенках. Как свет бликует на острых гранях толстого стекла.Говорит:—?У тебя взгляд как у отца. Ты смотришь?— и становится тяжело, сразу начинаешь судорожно вспоминать, успел ли где-то накосячить.—?Что? Нет,?— Мелькор улыбается, свободно откидывая руки за спинку дивана. —?Нет такого, не придумывай.—?Еще как есть! —?Варда смеется, прикрыв рот ладонью. —?Бауглир, с тобой вообще невозможно разговаривать, глядя в глаза. Когда мы ругаемся, и ты меня бесишь, мне, признаюсь, очень тяжело. Но я это говорю только потому, что уже пьяная. Завтра с утра начнете спрашивать?— я откажусь от своих слов.Мелькор лишь с улыбкой качает головой.—?Да,?— неожиданно говорит Манвэ. —?Ты прав, тысячу раз прав. Наверное, я стал бы певцом, даже если бы у меня не было вообще никаких вокальных данных. Даже если бы они были не нулевые, а отрицательные. Знаешь, музыка?— это то, что всегда возносилось в нашем доме не в культ даже, а в нечто большее.Он поднимает глаза к потолку, пытаясь подобрать подходящие слова.Его не перебивают.Такая исповедь, какие принято слушать молча.Даже если ты Бауглир, и тебе есть что сказать про плюшевое детство Манвэ в норковых пелёнках, которое, как тебе кажется, еще и не думало заканчиваться.Манвэ словно удается что-то ухватить. Какая-то мысль, которую он пробует на язык и перекатывает во рту, пытаясь уложить в предложение.—?Музыка всегда была чем-то живым. Она всегда была для отца какой-то материей, магической, если хотите, но настолько же вещественной, как вот этот стол и вот этот ром в моем стакане. Более близкой и понятной, чем живущие рядом. Я, например.Варда не выдерживает.—?Манвэ, не говори того, о чем будешь завтра жалеть,?— серьезно и тихо говорит она.Манвэ смотрит перед собой, замолкает, хмурится, словно снова потерял мысль.Мелькор ловит взгляд Варды и прикладывает палец к губам, ментально передавая сакральное знание: ?Не перебивай мысль пьющего на равных с тобой?.—?Я пел с самого раннего возраста не потому, что был самородком,?— продолжает Манвэ. —?А только потому, что это был единственный язык, который понимал отец. Единственная моя возможность быть услышанным или общаться с ним. Мне наняли педагога по вокалу, когда я еще и слов толком не знал. И я помню свои первые, неуверенные распевки. И глаза отца?— будто он только тогда меня впервые увидел. Это, знаете, незабываемо. Такая смесь эмоций: радость и разочарование одновременно. Радость?— что тебя, наконец, слышат. И разочарование?— потому что всё время до этого никто не замечал твоего существования, а ты об этом даже не догадывался. Ты думал, что всё нормально.Манвэ вскидывает взгляд на Мелькора, будто следующее откровение предназначается специально для него.—?Моя мать никогда не пела,?— говорит он и замолкает на этом.И ёмкости этой фразы достаточно, чтобы обдумывать её хоть до конца вечера.Чтобы в красках представить себе несчастье одной знатной семьи и одной женщины в ней.Мелькор перебивает холодок, пробежавший между лопаток, легким пожатием плечами.—?Свою мать я вообще никогда не знал.Манвэ принимает плату. Смягчает взгляд, признавая семейное несчастье Мелькора примерно равным своему собственному.Он опрокидывает в себя содержимое стакана одним глубоким глотком. Прикрывает глаза, пропуская в горло большую порцию обжигающей горечи.Усмехается краем рта:—?Насколько же он силен, если тебя спрятали от него в самом дальнем углу, и ты всё равно заговорил на его языке? Ты запел. И поэтому он увидел тебя. Он тебя поэтому так быстро нашел.Мелькор закусывает зубами щеки, чтобы не сказать лишнего. Чтобы не вскочить не ноги, не заорать зверюгой, что любые?— то есть вообще любые,?— сравнения с Илуватаром его продирают до нутра. Что он не принял его как отца и не примет никогда.Если когда-то давно Мелькор со своей матушкой, будь она хоть последней шлюхой в этой стране, оказался не нужен, не уместен, не своевременен, то, блядь, нет, этот расклад повторно не раскинешь. Так поступать, а потом заявляться, пытаясь засунуть своё отцовство как подачку?— танцовщице в трусы,?— это последнее, что может делать Мужчина или Отец, которого Мелькор бы уважал.Тут бы он, конечно, еще добавил, что сейчас работает с Илуватаром только как с работодателем и только потому, что вынужден. Если бы не обстоятельства, он никогда не пришел бы. Он и не приходил?— сам. Его пригласили. И не просился?— сам. Ему предложили, а он лишь принял предложение. Потому что у него были для этого обстоятельства.Бля-адь.Это даже в голове звучит галимо.А выдай он это Манвэ вслух?— так и видит, как тот смаргивает с глаз бензиновые кольца алкогольного угара и… ржет. Надрывается, как ему смешно.Манвэ пьян, уже реально очень сильно пьян. Кажется, ему даже если рожу разобьешь?— будет хлюпать кровью и смеяться.—?Давайте выпьем,?— решительно говорит Варда.Она всегда чувствует, когда у Мелькора начинает срывать крышу. Чувствует и умеет это гасить. Совершенно бесценное качество.—?Давай,?— быстро соглашается Мелькор.Манвэ задумчиво перекатывает пару капель в своем пустом стакане.—?Кажется, мне уже достаточно,?— наконец, говорит он.Со стуком ставит стакан на стол и тянется к куртке.—?Эй,?— Варда трогает его за плечо. —?Всё нормально, дорогой. Тебе не нужно никуда бежать, уйдем все вместе.—?Нет, знаешь… —?Манвэ цепляется взглядом за предметы на столе, тревожно перебегает глазами от одного до другого. —?Я вспомнил сейчас, что матери уже несколько месяцев даже не звонил. И мне как-то не по себе стало. Будто я стал такой же как отец. Перестал её слышать. Это последнее, чего мне бы хотелось.Он накидывает кожаную куртку и решительно поднимается.—?Я хочу к ней съездить прямо сейчас.—?Стой, подожди, давай мы хотя бы проводим тебя. Посадим в такси, идет? —?Варда сжимает ладонь Манвэ.Тот оборачивается, смотрит Мелькору в глаза. Выискивает в них приговор их короткого, но эмоционального разговора.Мелькор безразлично пожимает плечами и тоже поднимается.—?Хорошо, пойдемте, я жду вас на улице,?— говорит Манвэ.…И кажется, они стоят бесконечно долго под широким козырьком у входа. Смотрят на моросящий ледяной дождь, на расплывающиеся в туманной дымке огни фонарей, на лилово-черное небо в грозовых тучах.Они молчат. У каждого есть свои причина.Варда зябко кутается в тонкий пиджак. Она неловко улыбается, словно чувствует себя в чем-то виноватой. Словно она подслушивала или подглядывала слишком личный разговор, который не предназначался для неё.Конечно, это не так.И Манвэ улыбается ей как можно мягче, чтобы донести: она здесь совершенно не при чем.Мелькор курит. Выдыхает, запрокидывая голову, наблюдая за лентами белого дыма, растворяющимися в холодном влажном воздухе.?Насколько же он силен, если тебя спрятали от него в самом дальнем углу, и ты всё равно заговорил на его языке??Эти слова крутятся в голове, как сломанная пластинка.Сам того не зная, Манвэ со всей дури шарахнул по больному. Никто не знает, как сильно Мелькору хотелось бы перевернуть с ног на голову всю прожитую Илуватаром жизнь, только чтобы прожить свою?— диаметрально противоположно.Знай он раньше, что Эру?— музыкант, в жизни бы не притронулся к инструментам.Но, к сожалению, пластинки ?Sire? попались ему существенно раньше. Поглотили его своими сокровенными текстами, своей сложной, многоуровневой, плотной музыкой. Она была подобна ткани или паутине, которая опутывала нитями абсолютной гармонии строго?— математически,?— выстроенных инструментов, парализовывала мозг виртуозностью игры, жестко контрастирующей с рвущими душу в клочья текстами. Такие тексты мог написать только тот, кто пылал, подобно тысяче ядерных солнц.Каждое слово било прицельно?— в сердце Мелькора. Доставало из нутра истинные мотивы, просматривало их на просвет и говорило: вот что это на самом деле. Не ври себе. Признайся честно. Прими эту часть себя и рвись вперед с низкого старта. Никогда не довольствуйся тем, что имеешь.Они успокаивали клокочущую внутри Мелькора ярость, ту, что в детстве он направлял на самого себя. Утешали его после самых больших падений. Помогали ему говорить себе: ?Да и хрен с ним?, и идти вперед ещё настойчивее. Были единственными, кто принимал его таким, какой он есть, и давали возможность принять самого себя.Ни возраст, ни жизненный опыт не умалили влияния этих песен на жизнь Мелькора. Ни в одной из них он так и не разочаровался, ни из одной из них не ?вырос?.Мелькору легко давались любые музыкальные инструменты. Любое расстроенное пианино из тех, что выставляют в подъезд за ненадобностью, любая разбитая в хлам гитара из висящих на стенах у школьных друзей. Ложки и трещотки в нищих школьных ансамблях. Всё издавало в его руках звуки словно не из этого мира. Отзывалось на его руки самым гармоничным звуком, на какой было способно.И всю жизнь Мелькор оставался недоволен: ткань его музыки рвалась и распадалась, и даже на сотую часть не была такой богатой, как совершенство музыки ?Sire?. Но это всегда было вызовом.Никогда не довольствуйся тем, что имеешь.Мелькор был готов разгадать эту загадку до конца.А потом он узнал, кто его отец.И он бы с радостью отказался бы от своих идей, пошел бы в водители, грузчики, полицейские или пожарные?— куда угодно. Он сделал бы это с радостью?— но уже не мог говорить иначе, кроме как на языке музыки. Это всё отдавало каким-то злым роком, предопределенностью, которую он на дух не переносил.Может ли он сомневаться, что тут замешан рок? Ведь он так старался игнорировать наличие Илуватара в этом мире. И вот он здесь. Стоит после фотосессии, организованной Илуватаром, играет в группе, организованной Илуватаром, готовится к концерту, который готовит Илуватар. Бесовщина какая-то.Мелькор прикрывает глаза ладонью. Градус его настроения резко падает от ядерного раздражения до ледяного безразличия.Взаимная откровенность этого дня отдавала тянущей болью в солнечном сплетении, требовала времени для осознания.В загруженном графике без времени на передышку, они все, кажется, только сегодня почувствовали друг друга настолько близкими, и при этом?— такими одинокими.Когда близкую черноту прорезал свет фар такси, Манвэ будто очнулся.Он пожал Мелькору руку, мгновение поколебался и приобнял его за шею.—?Спасибо тебе,?— сказал.Мелькору хочется отмахнуться, но он крепче жмет руку, и?— обнимает в ответ.—?Забей. И извини, если испортил настроение, не для этого собирались.—?Нет-нет,?— Манвэ торопливо машет руками. —?Мы очень редко говорим с тобой об этом, а это то, что нужно, ну, знаешь, иногда. Я очень рад. Береги себя, ладно?—?Манвэ, ну что за драма, мы завтра увидимся.—?Завтра?— это будем уже не мы. Будет что-то другое. Сегодня мы будто более настоящие. Ты же это тоже чувствуешь. Ты понимаешь?—?Понимаю,?— серьезно отвечает Мелькор. —?Понимаю, что ром?— это не твое. Не пей его больше, лучше водку.Манвэ хмыкает, сжимает его плечо и отходит к Варде.Что он ей говорит, Мелькор не слышит. Что-то нашептывает, держа её лицо в ладонях.Мелькору безразлично, он даже не напрягает слух.Пусть развлекаются как хотят, лишь бы не причиняли друг другу лишнюю боль.—?Замерзла? —?слышит он вопрос Манвэ. Он стаскивает свою куртку и укрывает плечи Варды.Быстро, вскользь касается губами её виска и убегает в машину в одной рубашке.Когда машина отъезжает, Варда подходит ближе к Мелькору.Ей не нужно ничего говорить, чтобы он передал ей сигарету. Она аккуратно зажимает её в длинных пальцах и глубоко затягивается.—?Знаешь, почему я работаю на Илуватара? —?говорит она.—?Знаю,?— отвечает Мелькор и иронично улыбается.—?Хм, давай переформулируем. Я могу работать только на Илуватара и точно не на другие студии и не на других продюсеров из списка денежных мешков. И знаешь, почему?—?Не уверен, что я готов к такому уровню откровения, он сегодня зашкаливает,?— мрачно констатирует Мелькор, забирает сигарету из её пальцев и затягивается.Варда только отмахивается. Она, если уж решила что-то сказать, не остановится.—?Потому что только Илуватар потребляет меня честно. Ему ничего не нужно, кроме голоса и работоспособности. Прямая конвертация профессионализма в деньги. В нем нет чего-то сального, что бы меня скомпрометировало.—?Не продюсер, а ангел во плоти,?— Мелькор зло тушит сигарету носком ботинка. —?Варда, к чему ты этот разговор ведешь? Чего ты хочешь? Доказать мне, что Илуватар?— это единственный верный путь для музыкантов, и мы с тобой?— большие молодцы? Или что?Варда качает головой.—?Нет, я только к тому, что Илуватар?— хороший вариант для меня, и худший?— для Манвэ.Она смотрит на Мелькора с тревогой. Добавляет:—?Я переживаю за него. Думаю, это может плохо для него кончиться.—?Это может плохо кончиться для нас всех. Но как мудро отметил сегодня Манвэ?— это будем уже другие мы. А мы сегодняшние должны немедленно перестать крошить мне мозг своими инсайтами и выпить еще по одной. Как тебе такой план?Она хмыкает:—?Ну ты и мудак, Бауглир. С тебя тогда и выпивка.Он шутливо подставляет ей локоть:—?Забудемся в пожаре этой ночи, миледи.Варда смеется, берет его под руку.—?И ты мудак, и я дурочка, раз тебя обожаю.В рассеявшихся тучах проглядывает тёмно-синее на горизонте, ночное небо. Серп из семи ярких звезд светит сегодня особенно ярко.