Часть 19 (1/1)

Только взгляды твои прожигали насквозь,Предваряя известный финал;Те слова, что, как золото, сжали мы в горсть,Ты не слышал, а я - не сказал...? Майя Котовская (Канцлер Ги)Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь шатёр из ветвей и листьев, немедленно попадали в блестящие капельки утренней росы, жадно ловящие и отражающие нежный золотистый свет. Облака, важно и неспешно плывущие над долиной, то скрывали, то вновь открывали раскалённое солнце. И всё-таки... Несмотря на кажущуюся на первый взгляд идиллию, на поляне царил дух битвы, долгожданного поединка, а тишина прерывалась лишь короткими, ироничными фразами мальчишки или капитана Крюка... Поляна, выбранная Питером для поединка, была словно ограждена от назойливого внешнего мира. До тех пор, конечно, пока сюда в один прекрасный момент не явился весь экипаж "Весёлого Роджера"...Стоит ли говорить о том, что все, находящееся в этом момент на поле битвы, замерли от неожиданности, не в силах пошевелиться. Такого поворота событий вряд ли можно было бы ожидать... Столь внезапное появление, без сомнения, произвело собою должный эффект. Действительно, здесь присутствовала вся команда - весь экипаж корабля, начиная с когда-то известного всей Британии морского волка Конорса и оканчивая старым боцманом Сми. Озорные золотистые блики утреннего солнца играли на лицах и плечах каждого матроса, чья решимость была неcомненной : об этом говорил как сам взгляд каждого из них, так и наличие у команды оружия. Сегодняшний день был решающим для любого обитателя острова, ведь он мог закончиться либо небывалой по своей жестокости бойней, либо же, как это не странно звучит, милосердным перемирием. Но о мире пока говорить было явно рановато. Лаура стояла с совершенно невозмутимым лицом, держась холодно и уверенно - она смотрела прямо в миндалевидные карие глаза Питера Пэна. Благородная ненависть, бушевавшая в душе госпожи Барретт, грозилась вот-вот вырваться на свободу, и сдерживать её девушке удавалось лишь непоколебимой силой воли.Однако в отличии от молодой девушки, капитан Джез Крюк, просто не знал, что думать. Это ведь неслыханно! Лаура, да и вся команда уже в который раз ослушалась его приказа, посмев явиться сюда в столь напряжённый момент, когда решалась судьба всей волшебной страны. Разумеется, тут тебе не старая добрая Англия - молниеносный удар звенящей шпаги противника, и короткий комментарий секунданта - всё, как принято у честного народа. Но в последнюю секунду кому-то всё равно приспичит поиграть в героев, пусть даже рискуя жизнью... Вздор всё это!.. И, видит бог, как же подобное своеволие раздражало капитана...Ярость начинала вновь вливаться в его сердце подобно алому обжигающему яду, что он держал при себе столько долгих лун. Конечно, Лаура беспокоилась за него, но прерывать столь важный сейчас поединок без весомой на то причины - безумие. Подобной беспечности не было, и не могло быть оправдания. Пират внезапно ощутил прилив небывалой скорби : ведь тот был уверен, что Лаура поняла его мысли, тогда, при тусклом свете огарков свечей в его каюте. Они так спокойно говорили об этих вещах уже очень много раз, но теперь все в одночасье изменилось. Ситуация была столь странной, и, по правде сказать, нелепой, что продолжать битву было бы просто настоящим гротеском, что уж точно никак не вписывалось ни в какие правила. Но о чём же думала Лаура, принимая это из ряда вон выходящее решение - вот вопрос, который сейчас терзал разум капитана Крюка. Чёрт возьми. Что бы не хотела таким безрассудным жестом показать миледи Барретт - это в любом случае не закончиться хорошо. Ах, Лаура, Лаура... Впрочем, этого можно было ожидать.- Что вы тут делаете? - произнёс капитан угрожающе ровным голосом. Молодая девушка подняла голову, безропотно и гордо встречаясь твёрдым взглядом с графом Бофортом, и уже было собираясь объяснить причину нахождения экипажа здесь, как её внезапно прервал Пэн. Питер же в это время молча наблюдал за разыгрывающейся перед ним сценой. Кажется, его самого эта неожиданная встреча поразила отнюдь не меньше чем всех остальных, и теперь он схватил свой кинжал, медленно пятясь назад.- Как вы нашли нас? Вас ведь не касается то, что тут происходит! Чего вам нужно? - недоверчиво спросил мальчишка, неотрывно глядя на леди Барретт. Очевидно было даже для Питера : в этот раз перевес был на стороне пиратов - ожидая боя, команда была хорошо вооружена, и каждый из членов экипажа мечтал засвидетельствовать Пэну все его былые, сошедшие ему когда-то с рук грешки.Итак, Лаура невозмутимо ответила не дрогнувшим голосом, оценивающе окинув взглядом нестареющего ребёнка :- О, Питер, касается, касается ещё как!- Мы просто вышли прогуляться, - зловеще подхватил Фаррелл, один из матросов, при этом демонстративно помахав своим пистолетом - так, чтобы Питер видел. Однако, госпожа Барретт, как оказалось, совершенно не склонная к целенаправленному запугиванию кого бы то ни было перед важной битвой, незамедлительно приказала пирату убрать оружие.- Это должен был быть честный поединок, - устало заметил Джеймс Крюк, обращаясь в большей степени к Лауре, чем к своим матросам, и даже сам Питер Пэн невольно содрогнулся при звуке его голоса - сколько же горечи было в нем сейчас!- Я знаю. Однако, похоже, что у Питера нет понятия "честной игры", Джеймс, - возразила леди Барретт, чуть смягчившись при взгляде пирата. Произнося эти слова, молодая девушка выступила вперёд, и, уже стоя рядом с Крюком, сурово продолжала : - Так ведь, Пэн? Недалеко отсюда Джукс заметил лагерь индейцев, и всё бы ничего, однако они сидели там в ожидании битвы, со своим вождём и своими воинами. Ну, что ты скажешь на это? И не смей отпираться!Вот так новость! Подумать только... Но так ли всё было на самом деле?Ответ пришёл незамедлительно. Правдивость слов госпожи Барретт не могла вызвать сомнений, ибо в этот момент, доселе молчаливый Билл Джукс кивнул, немедленно подтвердив слова молодой девушки :- Я видел это своими глазами, капитан. Да, там было всё племя. Крюк молчал. Его обуревали противоречивые чувства. Что же, с одной стороны, Лаура рискнула предупредить его, не смотря ни на что... Зная леди Барретт, это было вовсе не удивительно, и всё же, Джез, даже упрекая Лауру в её безрассудности, был тронут подобным поведением. На протяжении последних дней девушка стала достойным членом команды, а значит, имела не меньшее право, чем он сам, или любой кто-нибудь из экипажа "Весёлого Роджера", присутствовать здесь и сейчас на этой поляне, чтобы видеть и слышать всё лично.- Так вот, что по-твоему значит "справедливость", Питер? Жестокий ребёнок! - с презрением прошептала Лаура Барретт, качая головой.Джеймс Крюк смотрел на мальчишку холодно и внимательно. Теперь граф Бофорт был как никогда спокоен, хоть и ожидая от Питера какой-нибудь хитрости в любую минуту. Надо же... Впервые за много лет, его поединок с Питером с его стороны происходил абсолютно честно... И, на самом деле, кто знает, что могло бы случиться за эти пару часов, не появись здесь и сейчас его верная команда. Ведь наверняка индейцы, подговорённые мальчишкой, находятся где-то совсем рядом, прячась в тени густой весенней листвы? Впрочем, как бы там ни было, сдаваться капитан не собирался ни под каким предлогом. А Пэн... Довольно трусливый поступок с его стороны, на самом деле. Хотя, что толку винить своего врага? Питер, кажется, уже отнюдь не хотел продолжать битву, а его свора Потерянных детей растерянно стояла поодаль, даже не произнося ни слова, чтобы приободрить своего лидера. Питер, в это время неотрывно глядевший на капитана и Лауру, и, словно читая их мысли, уже хотел что-либо возразить, но леди Барретт неумолимо продолжала :- Мы бы не хотели укрывать нашего капитана от битвы, пока на то нет его воли : ведь сражение с тобой - это его выбор, и мы уважаем его. Мы не будем мешать вашей битве, только при условии, что вы сразитесь один на один - без хитростей и ужимок, Пэн! В противном случае... - молодая девушка не договорила, пожав плечами и указав мальчишке на всё ещё беззаботно помахивающего пистолетом Фаррелла. ...Потерянные дети уже тихонько шептались между собой, косясь то на Пэна, то на капитана Крюка и его команду. Мальчишки были напуганы, и искренне не понимали, почему Питер, не пробуя сбежать, молчаливо стоит сейчас посреди поляны, наблюдая за действиями пиратского экипажа. А Питер Пэн ещё долго стоял, не произнося ни слова, в упрямом молчании переводя взгляд с одного взрослого лица на другое. В груди становилось тесно от боли. Похоже, мальчишку что-то серьёзно беспокоило, в противном случае, было бы трудно объяснить такое необычное поведение для неунывающего духа вечной молодости. Почему же он не хочет продолжать битву? Мальчик судорожно втягивал в себя воздух, пока вдруг, будто собравшись с духом, он с силой вонзил свой явно добытый в какой-то давней перепалке кинжал в землю. Мальчишка поднял голову. Его лицо, словно разъедаемое тленом сомнений, было мрачно, а глаза Пэна сейчас сверкали как никогда ярко. Он, кажется, быстро понял, что сопротивление Потерянных мальчишек сломят в один миг. Знал, но, вероятно, не мог смирится с этим. Немыслимо. Непостижимо. Питер Пэн, известный выдумщик и проказник, в этот миг был как никогда схож с обыкновенным, настоящим ребёнком, в этой молчаливой и отчаянной рассеянности не сводя глаз с капитана Крюка, как если бы он ожидал приговора. Пэн, видимо, лихорадочно думал о чём-то, но вряд ли это был очередной искусный маневр в поединке... Сейчас Питер размышлял о совершенно других вещах. И все лишь с удивлением глядели на это странное зрелище, пока Джеймс Крюк не нарушил давящее молчание. Он уже не верил этому мальчишке : ни одному его слову. Его хитроумные уловки... Они теперь бессильны, и уж точно не помогут нахальному летуну. Капитан мог бы, наверное, простить такому талантливому противнику многое. Многое, за исключением трусости. Именно это порой приводило пиратского капитана в бешенство. Раз уж мальчишка сам назначил ему поединок, пускай доведёт дело до конца, или, в противном случае, признает своё поражение. Время шло, хоть и чертовски монотонно. Нужно было принимать решение сейчас. - Что это за фокусы, Пэн? Ты намерен продолжать битву? Подними оружие, сейчас же, мальчишка! - холодным, будто осколок льда, тоном, произнёс пират. И внезапно поморщился от своих же слов - настолько они были ему несвойственны. Он произнёс это громовым тоном из прошлого, так странно и так неприятно знакомым ему... Ведь если подумать, Питер был всего-навсего ребёнком, проклятым, самодовольным, и очень заносчивым, но всё же ребёнком. Дело-то было не в численности приверженцев, просто эта больная история с корнями уходила в прошлое, затерявшееся в тысячах бесследно прошедших ночей и дней. Но победа была уже одержана - победа духа над гонором. ?Тщеславие и гордыня — вот что погубило тебя. Мне больно видеть, что стало с моим лучшим учеником.? Казалось бы, на этом можно и закончить, но ведь Крюк видел, что Пэн собирается ещё что-то сказать - что-то очень важное... Ведь мальчишка, так же как и капитан, совершенно не привык признавать собственные неудачи. Питер слишком напоминал Джеймсу Крюку самого себя много лет тому назад... Лаура с удивлением взглянула на капитана - чего же тот ждал так долго? - Джеймс, вы же сами видите - Пэн не намерен сражаться... Пойдемте, прошу вас - поднимем корабль, и улетим прочь отсюда, навсегда, - прошептала она на ухо пирату. Девушке казалось, будто они просто зря теряют время. Что ж, возможно, она была права. Но уйти отсюда сейчас, после всего пережитого, и после многочисленных, буквально жизненно важных вопросов без ответа? Ну нет. Граф Бофорт, крепко взяв девушку за руку, таким же тихим голосом дал ей ответ - всего два слова :- Ещё секунду. И, решив в одночасье покончить со всем этим, Бофорт произнёс :- Что же ты такое, Пэн? Дух, бес? И, неужели всё это время весь остров был в твоей власти? Чего ты ещё хочешь за нашу свободу? - вполголоса спросил Джеймс Крюк, сделав команде условный знак, и те бросили своё оружие наземь. Всё напряжённо ждали ответа Пэна, но ответа не было. - Ну же, говори, - повелительно произнёс Джез, спустя несколько минут гробовой тишины.Питер вздохнул - как-то тяжело, и очень непривычно... И вдруг вечный ребёнок произнёс то, чего уж точно никто не ожидал услышать...- Вы, всё же, хотите знать правду, сбросить маски сейчас, когда, наконец, настал нужный момент? Что ж, хорошо. Я расскажу вам. Если, вы, конечно, услышите меня... Я расскажу всё с самого начала, всё, что помню сам, дабы у вас было меньше неразрешенных задач в голове... Итак... Я, признаться, мало что помню, до того, как попал сюда, но с того дня прошла будто целая вечность. Иногда я вспоминаю, что было когда-то давным-давно, когда в тихие ночи мой разум мешает явь со снами... - начал свой рассказ Питер, иногда замолкая, и вновь продолжая свою речь. Голос мальчика был непривычно ломким, и Пэн старался не смотреть никому в глаза, а его слова становились всё горше с каждой секундой. - Я помню только, что жил в тёмные времена, и единственным, что я мог запомнить из рассеянных отрывков воспоминаний, были только чьи-то дрожащие голоса... И песни... Печальные, надрывные песни, и вечная, непроглядная тьма. Каждый пел, чтоб не завыть от отчаяния, каждый пел, словно моля небо о спасении. Я помню небывалое обилие красного цвета... Странно. Я помню не всё, а только детали - я помню, как мне было холодно и страшно, и я в сокрушённой печали зажмуривал глаза. И лишь когда я наконец засыпал, мне рисовались прекрасные картины, каких я никогда не видел - зелёные луга, тёплое солнце и золотой песок у морского побережья... Но действительность была страшна и беспощадна. Умирали мужчины, женщины, дети, и никому не было до этого дела : каждый надеялся на то, что не будет следующим. А мне было их жаль. Те дети... Они, даже не успев пожить на свете, все-таки думали о том же, о чём и я - о весёлом, счастливом детстве, где нет места смерти, где тоска и грусть не смогли бы коснутся их, и где все истории заканчивались бы хорошо. Но я помнил и добро - мы, кажется, жили в маленькой, серой комнатушке... Кто это мы? Не знаю. Не могу вспомнить. Я помню лишь, что когда-то, кто-то, наверное, любил меня, и в маленькой серой комнатке всегда было тепло.А потом настала зима. Конечно, зима - первое зловещее дуновение северного ветра не спутаешь ни с чем. Я не люблю зимы... Но тогда я ещё не знал об этом, видя снег только сквозь оконное стекло, и наверное, принимая его за запоздалое цветение вишен... А потом холодная метель, будто острый, сверкающий клинок, вонзались в сердца всех тех, кому ютиться было негде. Тогда-то холодно стало и у нас... Однажды я почувствовал, что рядом со мной больше никого нет. Я ждал, кричал, плакал - всё было бесполезно. И в конце-концов, мороз сковал моё тело, и я уснул. Больше я ничего не помню, а каждый раз, когда пытаюсь выхватить из памяти хоть что-то, перед моими глазами и поныне стоит пелена белого снега.И, как мне кажется, во сне я много раз видел одну и ту же картину - прекрасный остров посреди синего моря... А потом... Потом я оказался в Нет-и-не-будет. Как - загадка для меня самого. Но, возможно я и стал воплощением всего, о чём мечтали несчастные дети вроде меня - я стал духом вечной юности, на волшебном острове, где-то далеко-далеко от мирской суеты. Я - хозяин этого острова. Мне была дарована эта жизнь, взамен на небольшую услугу. И с тех пор я обязан переправлять души детей сюда, где они могли бы обрести покой. Я - их надежда... - Речь Питера Пэна оборвалась, он не договорил, скомкав слова, а после, отвернувшись, покосился на сидевших на поляне мальчишек - те молчали, пораженные правдой, которую нестареющий ребёнок никогда прежде не открывал даже им.То был рассказ Питера Пэна, то, что он, как казалось самому нестареющему духу, не сможет рассказать никому и никогда, то была истинная правда и самый настоящий крик души, история, рассказанная чуть дрожащим голосом... Лауре Барретт щипало глаза - аромат ядовито-жёлтых цветов начинал кружить голову, в лесу было тепло и душно, и девушке показалось, будто это сон. Ну не бывает так, не бывает! Всё это выдумки, но, боже, почему же от этих слов ей так щемило сердце? С Пэном было всё отнюдь не так просто, это очевидно и дураку, но, чёрт побери, даже поверив в это, леди Барретт недоумевала : а для чего же, в таком случае, был затеян весь этот дурацкий спектакль, длинною в несколько лет?Пираты всё это время также тяжело молчали, а Лаура нетерпеливо перевела глаза на капитана, тот же, к удивлению девушки, внимательно слушал, погрузившись в свои мысли. Лицо Джеза Крюка было непроницаемо, однако же девушка чувствовала, что история Питера чем-то очень важна для пирата. Быть может, в Питере он на мгновение смог увидеть себя? А может, Крюк хотел узнать, как же всё-таки судьбе удалось связать его с этим мальчишкой, преодолев время и смерть?Лаура Барретт, силясь разобраться в этой странной истории, тоже начала слушать рассказ Питера. И с каждым словом, в голове девушки все эти странные происшествия постепенно сложились в чёткую цепь необыкновенных и удивительных событий. В конце-концов, она ведь сама попала на этот остров довольно своеобразным способом, точно так же, как и Джеймс! В таком случае, почему слова Пэна обязательно должны быть ложью? Впрочем, и у Лауры, и у капитана всё же ещё теплилось чувство недоверия и антипатии к Питеру : слишком уж невероятные вещи он рассказывал. А доказательств его правоты пока не было. Питер, уже не обращая внимания на окружающих, между тем, продолжал.- Вскоре я познакомился с индейским племенем, их вождь принял меня с пониманием и любезностью. Его очень заинтересовали мои рассказы о своей жизни... Я сдружился со всем племенем Маленькой Пантеры, а ещё, со временем, постепенно, я узнавал всё больше новых тайн этой волшебной страны, и жизнь в Нет-и-не-будет текла спокойно и размеренно, будто янтарный мёд. Увы, такое положение дел на острове продолжалась недолго. Того дня я никогда не забуду. Однажды, на остров явились пираты под предводительством капитана Джеймса Крюка... При этих словах граф Бофорт прищурился, умело скрывая свою истинную обеспокоенность. Капитан, человек незаурядного ума, сразу оценил важность тех слов, которые будут сейчас произнесены мальчишкой. Неужели разгадка, над которой команда билась в течении стольких лун, будет, наконец раскрыта? Речи нестареющего ребёнка и вправду теперь вызвали некоторое оживлённое волнение. Пираты переглядывались, пожимая плечами, а Лаура Барретт, сцепив руки, наблюдала за капитаном, ожидая, наконец, узнать единственно важное сейчас для всего экипажа - как и зачем "Весёлый Роджер" попал в воды проклятого Нет-и-не-будет?- Огромный корабль причалил у одной из отдалённых гаваней в западной части острова... - слова Питера отдавались едва слышным эхом, сквозь полотно сплетённых на головами матросов ветвей. - Я никогда не думал, что пираты когда-нибудь смогут попасть сюда... Нет, конечно, я и прежде слышал о морских разбойниках от индейского вождя, который сам видел пиратское судно, экипажу которого, вместе с их капитаном по фамилии Охеда, всё же удалось когда-то покинуть Нет-и-не-будет. Маленькая Пантера часто говорил, что они пришли сюда, чтобы захватить эти земли. Индейцы не могли допустить подобной наглости, и потому дали достойный отпор пиратам, используя магическую силу древнего острова, к диковинным проявлениям которой команда Диего Охеды была не готова... Он и большинство его матросов были самыми настоящими злодеями, и вполне очевидно, что, увидев вас впервые, вождь подумал почти тоже самое... Но мне вовсе так не казалось... Поначалу я просто наблюдал за вашей командой, и мне, если честно, даже хотелось походить на вас, капитан. - Негромко произнёс Питер, встретившись взглядом с закадычным врагом, и тут же опустив голову. Джез ничего не ответил, будучи глубоко поражённым этой фразой. - Я восхищался вами, это правда. Со временем я понял, что вы, Джеймс Крюк - человек неплохой ; храбрый и самоотверженный, однако болезненно, порою даже до абсурда гордый, и верный своим принципам. Человек старой школы, если хотите. Вижу, это определение вам не очень нравится. Ну, наши отношения были всегда несколько напряжёнными, не так ли? Так уж получилось, что вскоре мы стали врагами. Но ведь ничего не бывает просто так - вы попали сюда не случайно. И тогда я понял, почему вы оказались тут, ибо ни на большее, ни на меньшее вы не могли и рассчитывать. Ваше тщеславие было вашим врагом, и вы знаете это. Я видел, как вас тяготило ваше здесь присутствие, потому я и решил помочь вашему экипажу. Вы должны были покорится судьбе, капитан, хоть раз в жизни. Я думал, после отрубленной руки мне удастся переубедить вас, но я ошибся : вы не сдавались! - капитана Крюка начинали раздражать подобные глупости, но он, почему-то, продолжал внимать словам мальчишки, скрепя зубами от знаменитого нахальства нестареющего ребёнка. Чёрт побери! Несмотря ни на что, суждения Питера были, как не позорно это признавать, абсолютно верными, и Пэн, указывая капитану на старые ошибки, вновь и вновь показывал, его слова были искренними, а потому - такими правдивыми. Пэн вздохнул, продолжая описывать всё то, что видел в закоулках своей памяти.- Я продолжал втайне завидовать вашей выдержке, и на время уже забыл о своём решении, как вдруг, случайно пролетая над узкими улочками старого Лондона я не остановился у окна одного из поместий. Теперь уже Лаура Барретт подняла голову, и сердце молодой девушки тревожно забилось. Двадцать второе мая. Она отлично помнила этот день... Быть может, он был фатальным не только для неё? Подобное стечение обстоятельств вряд ли можно было назвать совпадением.- Там горела свеча и слышались разговоры, - продолжал Питер. - Там умирала ваша невеста, капитан. Я чувствовал, будто знал об этом давным-давно. Удивительно, правда? Да, госпожа Барретт была вовсе не ребёнком, а молодой девушкой, и всё-таки, её душа была светла и легка, пусть даже познав множество смятений. Конечно, эта затея шла вразрез с моими правилами. Но в этот раз я решил рискнуть. И внезапно я понял, что наконец сможет спасти вашу команду и оживить давно очерствевшее сердце её предводителя. Я сделал то, что казалось мне правильным, и что, в конце-концов, заставило нас сегодня встретиться. Я показал Лауре путь в Нет-и-не-будет... Дальше она всё сделала сама - ей удалось смягчить ваш непокорный нрав, не ломая вашей воли. Это, без сомненья, лучше, чем ничего... И всё же, поверьте, я искренне рад. Только... Простите меня, леди Барретт, за то, что я наговорил вам - не будь в том нужды... Иначе ведь вы бы сделали всё возможное, чтобы эта встреча так и не состоялась. К тому же, я боялся, как бы ваше появление не сыграло с командой злую шутку - если честно, мне бы очень не хотелось, чтобы в конечном итоге вы зашли ещё дальше капитана Охеды. Я имею в виду, перевернули бы остров с ног на голову, убив при этом множество невиновных людей, прежде чем наконец уплыть из Нет-и-не-будет. К счастью, всё обошлось. В любом случае, думаю, вы бы многое потеряли, так и не узнав всю правду.- Допустим, Пэн. А как же индейцы? Неужели они были молчаливо покорны тебе? И неужели они не стоят сейчас поблизости с томагавками, ожидая твоих распоряжений? - выступила вперёд госпожа Барретт, и команда воодушевлённо загалдела, поддерживая Лауру. - О, они как никто на всём острове были против нашей внезапно развязавшейся вражды, - вдруг усмехнулся Питер. - Особенно тяжёлым это известие стало для Тигро-вой Лилии - она, наоборот, всячески старалась никогда более не допустить кровопролития в волшебной стране. Я спрашивал сегодня её совета... И теперь я должен сделать то, что должен был сделать ещё много лет тому назад. Джез Крюк выхватил шпагу из ножен, чуть приподняв брови : - Что же? Питер пренебрежительно махнул рукой.- Я не собираюсь драться. Вы так и не поняли, капитан, для чего была вся эта суета? Крюк не понимал. Лаура крепко держалась за его руку, как за спасительную соломинку. Чего же ждать от духа вечной молодости? Неужели мальчишка всё же проявит хоть каплю милосердия?.. Хорошо бы... Все же, даже такие невероятные рассказы, как поведанная Пэном история его жизни, была уж слишком странной для выдумки. Питер улыбнулся.- Ты думаешь, мы можем тебе поверить, Пэн? После всего, что ты совершил? - воскликнула молодая девушка. Уже подходя к пиратам вплотную, мальчишка простодушно пожал плечами, ответив :- У вас нет другого выхода, если вы хотите покинуть остров. Во всяком случае... И вас, и меня уже изрядно утомило это затянувшаяся, бессмысленная война. Но теперь, наконец, мы можем завершить её. Вы стремились одержать победу не надо мной, а над своими былыми алчностью и жаждой мести. Я был для вас всего лишь олицетворением всего этого. Я думаю, вы и сами догадывались об этом. Я прошу вас простить мне за всё то горе, что вы испытали, находясь тут - ведь нам подвластно далеко не всё... Стремясь что-то исправить, я, как и все люди, совершил большую ошибку. К сожалению. Моя пылкость, и ваша холодность, капитан, не оправдание безвозвратно сгоревшим векам. Я вижу, что вы теперь готовы к другой жизни, научившись ценить даже ваше нынешнее существование... Не дай вам бог дожить до времени, когда однажды для вас будет существовать только Нет-и-не-будет - зелёные луга, тёплое солнце и золотой песок у морского побережья...- Ладно, мы можем улететь сейчас же, только скажи, как это сделать, Пэн! - произнёс капитан Крюк, уже без былой слепой ненависти, калечившей его чувства и разум.- Вас здесь больше ничего не держит, - мягко улыбнулся дух. И вдруг лицо Пэна преобразилось - то было, наверное, лицо самой вечности - россыпь мелких веснушек, и сияющие золотым светом глаза. Мальчишеская широкая ухмылка бесследно исчезла с его лица. На лице Питера при внимательном рассмотрении были видны несколько жестковатых складок, оно преобразилось, и, словно сбросив свою неизменную маску, стало усталым, как будто неисчислимые дни и ночи, проведённые на острове, в одно мгновение отразились на лице Питера. Внезапно Джеймсу Крюку пришла в голову странная мысль - если он был пленником в Нет-и-не-будет почти по доброй воле, твёрдо уверенный в своей непогрешимости, то Питер Пэн оказался тут случайно, волею судьбы. Нет-и-не-будет принадлежал духу вечной юности, не помнящего ничего, кроме пьянящей скорости полёта, фей и непостижимых уму чудес. В этот момент, вражда, продолжавшаяся между Потерянными мальчишками и пиратами, словно отошла на второй план. Теперь каждый мог прямо смотреть друг другу в лицо : без обид, без прикрас. Сегодня всё должно было закончиться... Неожиданно, Питер взмыл ввысь, громко свистнув. Зашуршала листва, зашевелились длинные заросли лиан. Ничего не понимающие пираты инстинктивно сжимали в руках оружие, но Крюк, обернувшись, покачал головой. Лаура Барретт не произнесла ни слова, и будто бы объятая нервным ожиданием, молодая девушка старалась разглядеть что-то, вглядываясь в чащобу таинственного леса - случайный шорох, вибрацию, импульс... Нет, она готова была поклясться чем угодно : нечто странное вот-вот должно было случится. И Лаура не ошиблась. Медленно-медленно, на поляне стали появляться индейцы - всё племя, женщины, дети и старики уверенно выходили вперёд, и ни у одного из них не было в руках ни томагавков, ни стрел. Впереди величественным шагом шли Маленькая Пантера, и его принцесса-дочь : украдкой взглянув на Пэна, Тигровая Лилия одобрительно кивнула, чуть улыбаясь, а вождь, в свою очередь, поднял ладонь и произнёс низким, утробным голосом :- Мы пришли попрощаться с вами, бледнолицые люди. Попрощаться, и сказать одну вещь - мы с вами больше не враги. Пусть ваше путешествие будет удачным. Пираты опускали оружие, с недоумением оглядывая поляну - улыбающиеся индейцы спокойно стояли напротив них, даже не помышляя о нападении. В конце-концов, экипажу удалось примириться со всеми былыми невзгодами. Питер, улыбаясь, вновь сидел на толстой ветке баобаба, шепча что-то маленькой, неяркой при свете дня, серебряной искорке, фее Динь-Динь. Удивление взрослых очень веселило его. В конце-концов, этим всё могло бы всё закончиться гораздо раньше, возможно, ещё до появления Лауры... Однако, учиться на своих ошибках вряд ли когда-либо бывает поздно ; счастье, что сегодняшняя битва заканчивалась именно так...