Притирка и придирки (1/1)

Гном прошелся по участку, попинал землю, притопнул. С сапога с чавканьем отвалился здоровенный шмат рыжей глины. Гном уставился на него. А потом — на сапоги. А они у кхазад были хороши — тонкой выделки, с богатой вышивкой, работы истерлингов — надо отдать им должное, кожу степной народ всегда выделывал на зависть.— Это что?Голос у гнома был нехороший. Таким только виру с врага смертного требовать, да и то держа нож под рукой.— Земля, о житель нор. Гор, вернее, — эльда стряхнул с сукна кафтана серебряные шарики дождевых капель. И зачем он во всё это ввязался?— Что?! — взревел гном. В плотном продублённом плаще он походил на бочонок. На очень разгневанный бочонок. — Ты что сказал, переросток эльфийский?!Синда зашипел от ярости:— Следи за языком, достопочтенный гном!Если бы они могли испепелять взглядом, от обоих не осталось бы и кучки праха. Впрочем, после такого ливня, что шёл всю ночь и закончился на их глазах, запалить что-либо не смог бы и балрог. Первым на попятную пошел эльда.— Прости, мастер Фраар. День сегодня…Гном кивнул, сменяя гнев на милость. Закусил бусину на косе, ещё раз окинул участок грустным взглядом. Вздохнул:— Что ж ты, эльда, сразу не сказал, что рука у тебя несчастливая?Эатирмэ только плечами пожал.Участки для строительства соперники разыграли в кости. Предоставить выбор судьбе предложил нуменорец, он же и вытащил из поясного кошеля травянисто-зеленые нефритовые шестигранники. Забава эдайн прижилась среди наугрим, и даже эльдар порой бросали на интерес тонко выточенные кубики. Первым, конечно, протянул руку гном, но, вдруг что-то вспомнив, смущенно пробормотал, дескать, в последнее время ему не везёт, и кивнул на эльфа. Эатирмэ было всё равно, поэтому он вежливо оставил право первого броска чужаку.Мин. Нэлед. Канад. Энег.Один. Три. Четыре. Шесть. Наилучший бросок из возможных.На сдавленное ворчание гнома синда не ответил, мимолетно встряхнул прохладные нефритовые брусочки и бросил их на мраморную столешницу.Мин. Мин. Мин. Мин.Брови Нармокано, поставленного государем наблюдать за розыгрышем, поползли наверх. Однако от слов он удержался и лишь протянул соперникам свитки с названиями участков.Теперь Эатирмэ и Фраар стояли на вершине невысокого холма, заросшего молодым боярышником и вездесущим падубом, на месте старых Южных ворот Ост-ин-Эдиля. Год назад по приказу короля укрепления были срыты, и стены города перенесли далеко за разросшиеся жилые кварталы. Теперь места в Ост-ин-Эдиле было вдосталь: эльдар любили сады, солнечный свет и ветер, а потому строили широко, с размахом.Их будущий Дом Гвайт-и-Мирдайн должен был стать одним из трёх средоточий растущего города, образуя равнобедренный треугольник с лёгким, светлым дворцом государя Келебримбора на западной стороне и Кхазад-Хауда, Гномьим Хранилищем, с его роскошной тяжеловесной красотой, на восточной.?Или же не стать, если не повезёт?, — с тоской подумал эльда.Пока им не сильно везло. Место для участка было подобрано во многом прекрасно. За одним исключением.— Аулэ перепробовал не одну мелодию, когда выпевал здесь твердь, — не удержался от укора в адрес Валы-землетворца Эатирмэ. У него сапоги были пусть и хорошие, но простые, не так обидно, что на них уже и песок, и глина. И слава Валар, если этим всё разнообразие ограничится.— Отец щедр. И даже порой излишне, — проворчал Фраар, скидывая мешающий плащ на молоденький падуб и зарываясь в землю обеими ладонями. Ловко размяв комок земли руками, он скатал из него шар, потом растянул и попытался сложить в кольцо. Не получилось — кольцо треснуло и развалилось, осыпав роскошную бороду гнома земляными крошками.— А здесь суглинок. Эх!Успевший отойти шагов на двадцать, Эартирмэ отозвался:— Сваи?— Ага, придётся, походу. А у тебя, эльф, что там?Синда опустился на корточки, приложил руку к земле. Под пальцами отозвалось короткое, сразу ушедшее в породу, эхо.— Здесь выход скальной породы. Язык шириной фатома три.— Три чего? — мрачно поглядел на него гном.Эартирмэ дернул губой и взмолился Варде, прося о терпении.— Хорошо. Шириной три с половиной шага.— Угу. Шага. Моих или твоих?— Прекращай, кхазад! — вспылил эльф. — Вот только попробуй меня убедить, что ты, столь кичившийся своим строительным мастерством, не можешь пересчитать фалатримскую длину хоть в шаги, хоть в сажени, хоть в эллы!Товарищи по состязанию уставились друг на друга с уже привычным раздражением. Наконец гном хмыкнул:— Сам понимаешь, что могу. Прости, эльда, не удержался. Давай уговоримся — считать в эллах[1]. Ну сам скажи по чести, как мы с тобой в шагах считать станем? У нас два разных Дома получатся.Эльда почти улыбнулся.— Ладно. Давай дальше. И помолись Махалу, науг, может, он тебя лучше услышит.Даже если Махал и услышал свое Дитя, изменить уже созданное и он не в силах. Вскоре гном, спустившись с южной стороны холма, присвистнул.— Да чтоб тебя балрог задрал! Чтоб у тебя борода повылезала, а шахту — затопило! Чтоб тебе жила золотом дураков обернулась! — виртуозно ругался Фраар, яростно расковыривая комок сизо-ржавой почвы.Подошедший к нему Эартирмэ удержался от крепкого словца только потому, что не хотел повторяться.— Пойменные! Ты глянь только! Пойменные! — разорялся гном. — Поползёт же ведь! Как есть поползет! И откуда здесь эта дрянь?— Видимо, здесь был один из притоков Сираннона, — синда внимательно оглядел участок. — Потом он поменял русло или иссяк, а почва осталась. Стены для обороны на таком ставить ещё можно, а вот дом… Тем более — Дом.Гном повертел головой, с подозрением осматривая землю.— Надо браться за лопату и смотреть. Лучше, конечно, скважины пробурить… — он осекся и заинтересовано посмотрел на эльда. — Мастер Эатирмэ, а ты не можешь и их — вот так, рукой? Скалу же ты услышал!Эльда покачал головой. Если б все было так легко.— Я слышу камень, а не землю.— Жаль, — искренне огорчился гном. Он уже отряхнул руки и сейчас укладывал бороду за пояс. — И откуда у тебя такое?— От отца. Он был среди тех, кто строил Менегрот.Эатирмэ ответил — и замолчал. Гном с излишней тщательностью расправил косы в бороде, так, чтобы бусины засверкали на ярком утреннем солнце.— Ну что? Подушку будем ставить?— Да, — эльф еще раз осмотрелся. — Придётся.Гном покачал рыжей головой:— Сколько ж мы на это времени убьём. Эх!Ответить Эатирмэ было нечего. Такова судьба — порой строителям приходится выкапывать старый слой и заменять его новым основанием, иначе здание не устоит. А на это всегда нужны время. И силы. И ещё — желание.***На медовую поверхность букового стола лег свиток, на восковой печати были оттиснуты наковальня и два молота.— От государя прислали, — гном подпрыгнул, забираясь на высокий табурет.Всем была хороша мастерская Эатирмэ Элоториона. Солнечный свет заливал пространство комнаты сквозь огромные распахнутые окна. Здесь было тихо и ничего не отвлекало, лишь голоса птиц доносились из окружавшего небольшую постройку яблоневого сада. Полки для книг и свитков в простенках. Светлый деревянный пол, ясеневые панели на стенах — без узоров, чтоб не скрывать красоту дерева. Два стола из трех были завалены бумагами — рисунками и набросками, в свитках и собранные в книги. Чертёжная доска — со сложной системой шарниров, рычагов и линеек — пока стояла пустая, ожидая своего часа. Словом, всё хорошо, кроме одного — слишком высоко для наугрим.Эльф покосился на гнома, ноги которого болтались на весу, но промолчал. Взял свиток, развернул. Покачал головой, дойдя до последней строчки:— Щедро.— Ага, — согласился гном. Деньги на строительство выделяла государева казна, и сделала это, не скупясь, но плох тот архитектор, кто уложится строго в указанные рамки. И даже не по злому умыслу. Строительство — дело такое, хоть сто раз всё продумай, а с ожиданием всё равно разойдется.— Может, и уложимся, — эльф, похоже, думал о том же. — Мастер Фраар, ты принес наброски?Гном шлепнул перед эльфом пачку листов. Два дня, прошедших с прошлой встречи, он рисовал как проклятый. Как самый счастливый из проклятых. Дом Гвайт-и-Мирдайн внезапно захватил его, вошел и поселился в голове, а потом — очень быстро — и в сердце. Начал сниться ночами. И всё время менялся, будто не определился еще, каким хочет стать.Эльф молча перекладывал наброски. Просмотрел до конца, сложил стопочкой.— Нет, — одно только слово. Потом подумал и вытащил из середины один из рисунков — резкие линии, оборванный контур, небрежные тени едва ли не пальцами… Эатирмэ мазнул рукой по щедро проведенной линии венца. Сдул жирную пыль угольного карандаша. — Вот этот — может быть.— А ты не слишком много на себя берешь, а, эльда? — от злости у Фраара даже зубы свело.— Ровно столько, сколько смогу донести, — сверкнул глазами эльф.— И чем же негодны мои рисунки? — Если свернуть шею этому наглецу, ему вряд ли позволят построить в Ост-ин-Эдиль даже сарай…Эатирмэ молча разложил наброски по столу.— Ты строишь крепость, — спокойно пояснил он. — Крепость, а не дом. Слишком толстые стены, слишком узкие окна, слишком…— Дом и должен быть крепостью! — взревел, не выдержав, гном. Слетев с табурета, он упер руки в бока и потребовал: — Показывай теперь, что сам нарисовал.Неяркие тонкие линии свинцового карандаша. Набросков всего четыре, но каждое движение завершено, каждый штрих закончен.— Нет, — с мстительным удовольствием Фраар ткнул пальцем в первый рисунок. — Нет. Нет. И… может быть.Он прихлопнул последний набросок всей пятернёй, так, что остальные снесло к краю стола. Самый дальний не удержался и слетел вниз, приземлившись с листвяным шелестом. Эльф сжал губы.— Не соизволит ли достопочтенный мастер пояснить своё решение?— Да с пребольшой радостью! — Гном подхватил с пола упавший рисунок, положил перед эльфом. — Ты что рисуешь? Дом Мастеров или птичью клетку? Знаешь, эдайн часто держат в таких певчих птиц. Да у тебя не здание, а сплошная дыра на дыре!— Эти дыры называются окнами, да будет тебе известно. Они нужны, чтобы в здание проникал свет, а не как в твоём колодце!— В моем колодце светло!— Эрухини не живут в колодце! Разве что вы, наугрим, можете!— А в твоей дырявой сетке только эльфы! Ты для них строишь?!— А для кого ещё?!Фраар в ярости пнул табурет. Да будет проклят тот день, когда он решил предложить работать вместе!— Ты это государю вот так в глаза скажешь?Синда вдохнул… и, похоже, забыл выдохнуть. Только сжимал правой рукой пальцы левой так, что, казалось, сейчас хрустнут.С глухим стуком Фраар поставил табурет на место, запрыгнул на него и смотрел, как эльда выдыхает, а потом садится напротив. На широком столе между ними лежали рисунки — такие же разные, как и представления двух народов о том, каким должен быть Дом Гвайт-и-Мирдайн. В котором нет эльфов, наугрим или эдайн, но есть мастера.— Хорошо, — эльф вытянул из-под низа лист чистой бумаги, выложил два карандаша. — Предлагай.— Хорошо, — кивнул гном и взял в руки свинцовый грифель.Закончили они на закате, когда солнце залило западную часть небосвода огненно-рыжими переливами, а из окон ощутимо потянуло прохладой. Оба охрипли, у обоих руки были перепачканы углем и тушью. На полу валялась скомканная бумага, а на столе, в гордом одиночестве, лежал рисунок будущего Дома Гвайт-и-Мирдайн. Почему-то Фраар был уверен, что знает, каким приснится ему сегодня Дом.— Нам лучше работать вместе, в одной мастерской, — синда выглядел смирившимся и… довольным? Он бросил взгляд на рисунок. — Так будет быстрее.— А давай разыграем? — обрадовался Фраар.Когда на следующий день Фраар сын Фрора, из дома Огнебородых, ввалился в эльфийскую мастерскую, сопя под тяжестью родной чертёжной доски, здесь его уже ждали два низких табурета и удобный, под рост наугрим, стол. Обменявшись с товарищем — о, Махал, куда ты смотришь?! — поклонами, он занял свободное место у окна. Как ни странно, но работалось в мастерской эльда отменно хорошо.***Кхазад вытряс с бороды запутавшийся в ней бело-розовый лепесток. Дунул — и тонкокрылое создание весны слетело на стол, затерявшись в ворохе чертежей.— Уже яблони отцветают… С участком на северном склоне закончили.Эатирмэ с удивлением посмотрел на гнома. Вчера они здорово поспорили, да так, что оба едва не пересекли границу, которую молчаливо провели сами. Ещё немного — и пришлось бы идти к государю с повинной головой и сдаваться на милость нуменорца. Поэтому сегодня эльда и кхазад были чрезвычайно, до противного, вежливы и оттого молчаливы.— Угу, — Фраар выглядел невыспавшимся и смущенным, если такое вообще можно сказать про вечно вспыльчивого, громогласного, наглого недоростка. — Я вчера им… так, подмог немного.— И когда же ты успел? — не удержал насмешки в голосе эльф.— Когда… когда… Ночью! Ну а что? Я, когда от тебя ушёл, понял — или буду всю ночь думать, как хорошо было б тебя придушить, или надо что-то делать. А так — помахал лопатой и сразу легче стало.Эатирмэ кивнул и вернулся к расчётам. Гном ещё что-то ворчал себе под нос, копаясь в чертежах, а синда было стыдно. Вчерашний вечер пропал втуне — разозлившись так, что хотелось разнести мастерскую на куски, прокляв тот день, когда хитроумный Келебримбор вынудил их работать вместе, припомнив все грехи гномьему племени, он, мастер-строитель Гвайт-и-Мирдайн, не сделал за весь вечер ничего путного. Уж лучше бы, как недомерок, взял лопату в руки и отправился копать с остальными. Всё пользы больше. Тем более что время истекало сквозь пальцы, а у них нарисовались ?некоторые сложности?. Как раз те самые, из-за которых они вчера орали друг на друга, как базарные торговки-аданет.— Ну что? — гном бесцеремонно отодвинул Эатирмэ плечом и сунул нос в расчёты.— Я еще не закончил.мГном не обратил внимания на холодный тон и быстро проглядел колонки счетных рун. Тяжело вздохнув, подвинул бумагу обратно эльфу. Взлохматил волосы и неожиданно предложил:— А пойдём глянем, как там нуменорец?***Халлакару, сыну Малантура, достался участок на севере. Строить там не мешала близость реки, да и домов в этой части города было мало, а земли свободной — много.— Повезло нуменорцу, — ворчал гном, стуча сапогами по брусчатке мостовой, пытаясь успеть за высоким иатрим. — Есть, где развернуться. Не приходится пихаться в застройку. Ну чего ты шагаешь, как длинноногий журавель?Эатирмэ поморщился, но шаг придержал, сделав вид, что загляделся на бьющие в небо струи фонтана. Вокруг источника, с визгом и гомоном, носилась ребятня — шестеро детей-эдайн тщетно ловили юркую проворную нандэ. Мальчишка из эльдар, оседлав невысокий забор, свистел и смеялся. И не поймешь, какого племени — рубашка с синдарским узором, штаны завернуты по-адански, пряжка на поясе — нолдорская, а цвет волос и не разобрать — мокрые потемневшие пряди затянуты в хвост.Прошли мимо двое наугрим — явно кузнечных дел мастера — раскланялись с Фрааром, вежливо кивнули Эатирмэ.— Ха! — фыркнул кхазад. — Не кривись так, мастер-эльда, мы теперь с тобой в одной связке. Да и они наверняка на нас поставили.— Что? — остановился синда.Фраар тоже встал. Посмотрел на товарища с недоумением.— А что? Ты не знал? Да на нас полгорода ставки делают! Кхазад, конечно, верно выбрали, — он с удовольствием огладил бороду. — Ну, почти все, кто разбирается. А эдайн, говорят, разделились, хотя тоже, по слухам, больше на нас ставят. А у вас, что, не так?Эатирмэ покачал головой. Спорить в таком деле, делать ставки? Никому из синдар и в голову не придёт, уж про нандор и говорить нечего. Впрочем, есть же ещё и нолдор…— Ну, вы и холоднокровные, — посочувствовал гном. — Ух ты… Смотри!Посмотреть было на что. Большой, относительно ровный, удобный для строительства участок — и никаких тебе пойменных грунтов! — был закрыт от взора пеленой. Бело-серое марево с теплым перламутровым отблеском, какой порой встречается у ракушек, выбрасываемых на берег волнами Великого моря.— Это что?Гном ткнул пальцем — короткопалая рука ушла в марево на половину ладони.Эльда не ответил. Молча протянул руку, коснулся пелены. Легкое тепло — и только. Из-за завесы раздавались приглушённые голоса и шум — самые обычные для любого строительства. Стук лопат, которые задевают мелкий камень, врезаясь в землю. Скрежет колес у тачек с землёй. Визг пилы по камню.— Что ещё за колдовство?— Не знаю, науг, — сухо ответил синда. — Но знаю, у кого мы можем спросить.***— Слушай, а нолдор ваши колдовать умеют?Всем была хороша мастерская Эатирмэ Элоториона… Если б не стоял за чертёжной доской Фраар, сын Фрора, и не задавал глупых вопросов.За ответами на вопросы умные и справедливые — что за морок? Что за чары в Ост-ин-Эдиле? Что за нуменорское колдовство? — синда и гном отправились к государю. А во дворце отстранённо-холодный Келебримбор пожал плечами на их жалобу и заявил, что каждый строит так, как может, главное — результат. Ведь никто не ставит в вину эльдар долгую жизнь и опыт, а гномам — умение работать с камнем и телесную силу. Хотя у людей ни того, ни другого нет. А потом ещё и взял с них слово, что не будут пытаться проникнуть за завесу и любопытствовать…— Нолдор не мои.— Ну и не мои же, — развел руками настырный гном. — Не я ж у нас эльф.Нет, он не отвяжется. Эатирмэ отчеркнул колонку рун, чтоб не потерять, где остановился, и сцепил пальцы — так проще получалось держать себя в руках.м— А с чего ты, достопочтенный мастер, заговорил о колдовстве? Завесу не государь ставил.— Да знаю я, — отмахнулся кхазад. — Любопытно мне стало — как так получается, что каждый раз я от государя ухожу с полным убеждением, что он прав? Может, и правда — чары?Иатрим только вздохнул. Дай же терпение, Варда Элентари…— Нет у эльдар таких чар, мастер Фраар. И сил таких нет. Да и не будет никто из квенди вмешиваться и менять мысли эрухини. Это… — Эатирмэ передернуло, — …морготово желание. Лезть в голову живому существу, перекраивать его… Нет.Фраар блеснул внимательными глазами под рыжими бровями, но спрашивать не стал. И на том спасибо. Вспоминать то, что было давно и безвозвратно ушло, не хотелось. Ведь и среди иатрим встречались несчастные, кому не посчастливилось на себе испытать ужас морготова искажения.— А…— Нет, это не похоже на завесу владычицы Мелиан, — не дожидаясь вопроса, опередил Эатирмэ гнома. — Это что-то другое. Рассказывают, что нуменорцы…— Мне бабка-аданет тоже много чего на базаре рассказывала… Эй, да ладно тебе, эльда, чего опять пальцы ломаешь? Ты лучше скажи, как думаешь, что будет с Домом того, кто проиграет?Синда пожал плечами.— Не знаю. Используют под что-нибудь.— Угу, — буркнул гном, яростно чёркая грифелем по листу. Еще немного, и будет дыра. — Под конюшню.— С ума сошел?! — искренне возмутился Эартирме. — Чтобы Келебримбор, да превратил Дом в конюшню?Раздался хруст прорванной бумаги. Гном мрачно посмотрел сквозь дырку и разорвал несчастный набросок.— Шучу я.Эартирмэ проглотил чудом пойманные на кончике языка слова и снова уткнулся в подсчеты. Шутит он. Хотя и правда… Что, если они проиграют нуменорцу? Что, если Келебримбор… Нет, понятно, конюшню он в Доме не устроит. Но вот приказать разобрать может. Зачем в Городе два Дома Гвайт-и-Мирдайн?— Проиграть ещё ладно. До рауговой задницы обидно будет ломать своё же.Синда уставился на гнома. Иногда ему казалось, что недоросток научился читать мысли.— Что смотришь? — Фраар смотрел на него так же мрачно, как только что — на рисунок. — В цифрах запутался? Так говори, подсоблю.— Нет, спасибо, — поджал губы Эартирмэ. — Я уж как-нибудь сам, а то на тебя бумаги не напасёшься.— Не жадничай, синда. Слушай, а почему ты каждый раз так вспыхиваешь? Вы ж, эльдар, обычно спокойнее нас, кхазад.— Мы, эльдар… — ну вот, сбился. Теперь пересчитывать придётся. Раугов гном! — Мы, эльдар, обычно не общаемся так много и так близко с вами, кхазад. Впрочем, возможно, это наши с тобой личные особенности.— Ага, — согласился гном. — Ты меня тоже бесишь.[1] элл - приблизительно 100 см