14.4 Самый Страшный Страх (1/1)

***Январь 1222 года Эпохи Древ Валинор, Предместье ТирионаИз-за яростной ссоры старших Финвионов, накануне омрачившей проходивший в теплой семейной атмосфере ужин, домочадцы экс-губернатора собрались к обеду намного позднее обычного. Некоторые из них боялись вновь повторения вчерашнего инцидента. Какого же было их облегчение, когда они обнаружили отсутствие за столом вспыльчивого Феанаро.Едва Финвэ усаживается во главе длинного стола, он вновь, как и утром, обращает взгляд на пустующее место по правую руку. Увидев вместо любимого сына, которого так ожидал к дневной трапезе, лишь его шерстяной пиджак, одиноко висящий на спинке стула, экс-губернатор тяжело вздыхает. Тень неясной тревоги омрачает его лик. На первый взгляд кажется, что волноваться не о чем. Ведь для Феанаро весьма привычно после очередной бурной ссоры усмирять необузданный гнев, пребывая в гордом одиночестве. Почти всегда его мальчик, погуляв по саду и выпустив пар, возвращался в особняк. На следующее утро после скандала, Финвэ, требующий, чтоб за семейными трапезами присутствовали все члены его многочисленной семьи, по обыкновению заставал сына в той самой комнате, в которой тот жил в дни своего детства, потом будучи подростком, а затем и юным эльфом.Курво, потеряв счет времени, либо всю ночь работал за ноутбуком, либо же крепко спал на широкой кровати. Но сегодня все было по-другому, ибо пришедший как всегда за сыном, экс-губернатор не обнаружил его в покоях. Феанаро не появлялся и днем, когда отец, желающий серьезно поговорить с ним, бесчисленное количество раз заглядывал в комнату. Но если утром Финвэ особо не волновался, то сейчас что-то его настораживает, хоть он и не понимает, что именно.—?И на завтраке его не было,?— как бы про себя произносит экс-губернатор, с тревогой посмотрев в сторону балкона, с которого его любимый сын вчера совершил свой дерзкий побег.Хоть Нолэмэ еще даже не догадывается, что его любимый сын попал в смертельную ловушку, и что счет идет уже на часы, он сердцем чувствует беду, хоть едва ли осознает это.Облокотившись о спинку стула, он обводит рассеянным взглядом родных. Вдруг все же кто-то из них пересекался сегодня с Феанаро.—?И ты его не видела? —?с едва уловимой надеждой спрашивает Финвэ, остановив свой встревоженный взор на Нерданель.Опечаленная нолдиэ качает головой. Нет, её вспыльчивый муж с самой ночи так и не появлялся. Как канул бесследно в непроглядной мгле, так и исчез в ней совсем без следа. Видно, на этот раз рассудительный прежде Нолофинвэ, забывшись в пылу яростной ссоры, действительно переступил ту самую черту, которую ни в коем случае нельзя было переступать… Ведь обычно после довольно пылких стычек со сводным братом, которые происходили все чаще в последнее время, Феанаро, успокоившись, все же приходил к жене, одним лишь молчанием прося мудрого совета и утешения. Но не в этот раз…—?Что, Феанаро до сих пор не появлялся? —?удивленно спрашивает Инголдо, отлично знающий, что если брат и избегал отца после скандалов, то всегда, ища поддержки, приходил к мудрой жене.—?Нет…Арафинвэ качает головой. Будучи врачом, он понимает, как коварна смертельная болезнь Феанаро. Одним лишь взглядом он спрашивает у Нерданель про таблетки и, заметив, как она едва уловимым жестом указывает на пиджак, судорожно сглатывает. Без необходимых и сильнодействующих лекарств брат подвергается опасности.—?Зачем волноваться за Курво? Ему не привыкать,?— как бы невзначай бросает Аракано Старший, от которого не укрылись переглядывания опечаленной Нерданель и Инголдо.Нолэмэ пропускает слова сына мимо ушей. Он отлично знает, что за этими словами его мальчик пытается скрыть свою тревогу за брата. Все же вчера Курво выбежал на мороз, мучаясь от страшной мигрени, отчасти и по его вине.—?Все же у Феанаро довольно мучительные боли… —?пытаясь повлиять на брата, парирует Арафинвэ.—?Да, боли… —?рассеяно произносит Финвэ, чувствуя, как неясная тревога все больше нарастает. —?Где же он может быть?.. Неужели его опять угораздило сесть за руль, будучи в сильном гневе?..В ответ на реплику брата Аракано Старший хмыкает. В глубине души он уязвлен тем, что и сейчас его старший брат занимает отца больше, чем присутствующие в зале члены семьи. С удивлением Финвион замечает красноречивую реакцию племянников на слова Инголдо: Майтимо, сверкнув изумрудными глазами, тихонько приобнимает вздрогнувшую мать, Атаринкэ сжимает кулаки. Из-за простой, но очень болезненной мигрени себя так не ведут…—?Дорогой, начальник охраны сообщил бы,?— поспешно произносит Индис, видя состояние супруга,?— если бы Феанаро уехал…—?Да, верно… —?хмурясь, соглашается Финвэ. —?И все же… Где же он может быть?..Но никто не отвечает на вопрос. Наступает напряженное молчание. Настроение подпорчено вчерашней яростной ссорой, омрачившей такой светлый и радостный вечер.Добродушная Иримэ веселой шуткой пытается разрядить обстановку, но даже юный Куруфинвион, чувствующий повисшую в воздухе тревогу, не смеется в ответ.Обед, по своей гнетущей атмосфере больше напоминающий поминки, проходит в непривычной для этого старинного особняка тишине. Разговоры не клеятся. Ведь почти все сидящие за столом про себя принимают одну из сторон. Сам хозяин особняка бесчисленное количество раз оборачивается в сторону закрытого балкона. Стекло украшает замысловатый узор серебристой изморози. И чем дольше вглядывается в него экс-губернатор, тем больше он узнает в нем чарующий узор последней вышивки любимой Мириэль.В конце концов встревоженный Финвэ, который в течение всего обеда не взял в рот ни крошки, сославшись на плохое самочувствие, покидает родных. Но перед тем, как направиться в кабинет, он обращается к любимому внуку:—?Курво, как поешь, зайди ко мне. Боюсь, что без твоей помощи я не смогу найти твоего отца.***Непроглядная мгла в мгновение ока рассеивается слепящим светом. В ту же минуту он начинает греть материнским теплом и прогоняет сковавший нолдо могильный холод.Феанаро через силу улыбается, ощущая немыслимое наслаждение от такого желанного тепла. Он тянет перепачканные грязью и сбитые в кровь руки вверх, пытаясь хоть как-то согреться.Как же ему все же везет, что лучи сверкающего солнца достигают его темной забытой всеми гробницы… Нет, конечно, дна обыкновенной глубокой ямы, которую отец несколько дней назад, еще до наступления аномальных морозов, повелел выкопать для будущего колодца. Кажется, так…Феанаро за ужином практически не слушал рассказ почтенного отца про обновление в обширном хозяйстве, ибо занимался параллельно еще несколькими делами. Участвуя в общей беседе, он иногда незатейливыми репликами дразнил высокомерного братца. Ведь такой правильный Нолофинвэ, похоже, всерьез решил для себя, что его старший брат законченный наркоман и что его надо обязательно спасти от этой пагубной привычки. Какой глупец! Хотя… Пусть лучше родные считают его таким. Им не надо пока знать, из-за чего на самом деле он вынужденно принимает морфин.Потом, когда лишающая рассудка, пульсирующая боль в висках вновь объявилась, Феанаро, тщетно борясь с ней, пытался особо не тревожить почтенного отца. Хотя, конечно же, он отлично знал, что Финвэ только делал вид, что не замечал, как его любимый сын все время одергивал руку и морщился.Подставив осунувшееся лицо под лучи яркого солнца, Феанаро, полулежа в кровавом застывшем месиве, старается не думать о том, что будет с бедным отцом, если… Нет, он не сдастся так легко. Пользуясь передышкой, Феанаро набирается сил. Они ему еще понадобятся. Ведь он будет бороться до самого последнего своего вздоха.—?Помогите! —?упрямо шепчет севшим голосом любимый сын Финвэ, зная, что его зов никто никогда не услышит. —?Я здесь!..И ответом ему служит лишь звонкий смех…***Смеясь, мальчик зигзагами убегает от доброй тетушки, которая всегда угощает его разнообразными сладостями. Вовремя поняв, что все равно не догонит проворного мальчишку, Финдис останавливается, чтобы перевести дух.—?Эх, жаль, что Турко с Хуаном только к вечеру приедут! —?вздыхает Финвиэль, наблюдая, как мальчик петляет среди припорошенных снегом фруктовых деревьев.—?Нельо, чего это ты такой грустный? Может, и нам размяться? —?спрашивает Финдэкано, пытаясь развеять уныние любимого кузена. —?А?—?И вправду, мальчики, догоните племянничка,?— посмотрев на родичей, предлагает Финдис. —?Иначе, чувствую, мы тут с вами до самой темноты будем гулять.Майтимо, который с самого утра пребывал в хандре от сильных переживаний за тяжелобольного отца, не реагирует. Он полностью погружен в свои мрачные мысли и действует скорее по привычке, чем осознанно.—?Нельо?.. —?тормошит кузена за плечо Финдэкано. —?Да что случилось? Еще вчера ты был так весел!Первенец Феанаро вздрагивает, и его взгляд с каждой секундой становится осмысленней. Посмотрев на встревоженных родственников, он лишь тяжело вздыхает. Ему так горько при мысли о том, что его любимому отцу не прожить и пяти лет.—?Брат…—?Я не в настроении,?— бросает Майтимо и, резко развернувшись, направляется к особняку.—?Руссандол!..Но Майтимо даже не оборачивается, и это очень ранит Финдэкано, от которого Феанарион прежде никогда не имел тайн. Ведь с самого детства старшие внуки Финвэ были очень близки и дружны. И даже то, что два года назад Феанаро, находясь в абсолютно невменяемом состоянии, покушался на жизнь Нолофинвэ, и даже серьезно ранил Аракано Младшего, не разрушило, а даже укрепило эту сокровенную связь между кузенами.—?Да что с ним такое?! Он с самого утра, как сомнамбула! А когда я пытаюсь его растормошить, огрызается или уходит, как сейчас вот…Финдис, которая удивлена не меньше, чем племянник, лишь пожимает плечами.—?Эй!.. —?кричит Тьельпэ, остановившись рядом с большой земляной кучей. —?Вы про меня не забыли?—?Скоро ужин,?— посмотрев на часы, замечает раздосадованный Финдэкано.—?Пора домой! —?восклицает Финдис, помахав мальчику рукой.—?Ну…—?Идем!Мальчик мнется, хоть уже изрядно утомился после продолжительной прогулки по зимнему саду. Он оборачивается и с любопытством смотрит на чернеющий провал глубокой ямы, приготовленной для будущего колодца.—?Становится слишком холодно, Тьельпэ! —?категорично заявляет нолдиэ, недовольная медлительностью мальчика.Куруфинвион с сожалением вздыхает, и бежит к родичам. Мороз неприятно щиплет нос, а исследования нового объекта на участке можно отложить и до утра. Тем более, что завтра у него в напарниках будет сам Хуан.***Слыша, как быстро удаляются такие родные голоса, Феанаро чувствует звериное отчаяние, от которого хочется лезть на стену. Спасение было так близко… И так далеко…—?Помогите!.. —?с неистовым упрямством, как можно тверже, произносит севшим голосом нолдо. —?Помогите!..Но никто на свете не слышит его отчаянный зов…Когда голоса смолкают, и вместе с ними всякая надежда на благополучный исход гаснет, Финвион крепко зажмуривается. Это не помогает. Через одно мгновенье по его впалым щекам начинают течь струйки горьких слез.Ему еще никогда не было так страшно. Даже когда ему сообщили о том, что опухоль, медленно и мучительно убивавшая его все эти несколько лет, неоперабельна.***