14.5 Самый Страшный Страх (1/1)

***Январь 1222 года Эпохи Древ Валинор, Предместье ТирионаБлизится время ужина, и женщины как обычно накрывают на длинный стол. Сегодня распоряжения отдает хозяйственная Финдис, поскольку почтенная хозяйка особняка все еще занята приватным разговором со старшей из своих невесток.Закончив расставлять приборы на своей стороне, Эарвен принимается помогать поникшей Анайрэ, обычно такой разговорчивой, но сейчас неожиданно молчаливой.—?Что тебя тревожит? —?не выдерживает Ольвиэль, когда близкая подруга и родственница вновь нечаянно опрокидывает пустой хрустальный бокал на белоснежную скатерть.—?Ириссэ… —?с тяжелым вздохом отвечает опечаленная Анайрэ, подняв бокал и поставив его на место.Эарвен кладет руку на плечо подруге. Она выжидает, давая нолдиэ возможность поделиться с ней своими печалью и тревогой.С тех самых пор, как Ириссэ вместе с Турукано поехали по студенческому обмену в Эндорэ, не проходило и часа, чтобы Анайрэ за неё не волновалась. Учась в одном из самых престижных университетов, Ар-Фэйниэль, которая даже бойкому Тьелькормо могла задать жару, вечно попадала в неприятности. Ведь будучи весьма благоразумной и воспитанной нолдиэ, она, почувствовав такую заманчивую и опьяняющую свободу, пустилась во все тяжкие. И даже старший брат, под опекой которого она формально находилась, не мог повлиять на неё.Однажды увлекшись новым молодежным веянием: медитативными практиками на лоне природы, Ириссэ вместе с друзьями отправилась в лес. Даже Турукано, что был очень близок с сестрой, точно так и не узнал, что именно произошло. Одно было ясно: так называемые приятели, заведя беззащитную девушку в самую чащу леса, дождались наступления темноты и бросили её там одну. Ар-Фэйниэль погибла бы, если бы случайно не наткнулась на деревушку синдар отшельников.При таких тревожных обстоятельствах Нолофинвэль и познакомилась со своим будущим мужем, который, как позже выяснилось, был родичем самого Эльвэ Синголло. Аракано Старший и Анайрэ не стали противиться выбору дочери, хотя Турукано и писал им, что избранник Ириссэ вызывает у него некоторые опасения.И действительно, почти сразу же после поспешно сыгранной свадьбы, на которой даже Турьо не присутствовал, Ириссэ очень переменилась. Оборвав все связи и взяв академ, она вместе с Эолом поселилась в глухой деревушке, находящейся на опушке того самого леса, где чуть было не погибла. Отказавшись от всех благ цивилизации, Ириссэ приняла путь супруга, утверждающего, что только возвращение к истокам и единение с природой спасет мир от надвигающейся катастрофы.Посмотрев в глубокие, как морская бездна глаза Ольвиэль, Анайрэ чувствуя, что ей необходимо хоть кому-нибудь рассказать о своих переживаниях, начинает говорить. И чем дольше она повествует о далеко не счастливом браке своей единственной дочери, тем сильнее дрожит её голос.—?После того, как милый малыш Ломион, которого мы с Аракано видели только на фотографии, наконец выздоровел, мой зять вновь принялся за своё… Милая Ириссэ обмолвилась при последнем нашем телефоном разговоре, что он очень изменился с тех самых пор, как община выбрала его своим главой, и далеко не лучшую сторону… Стал суровей и требовательней,?— качает головой нолдиэ, закончив расстановку. —?Я не без оснований подозреваю, что их частые ссоры, при которых мой зять оскорбляет Ириссэ так, как даже Феанаро в великом гневе не ругается, рано или поздно закончатся рукоприкладством.—?О, дорогая моя… —?вздыхает Эарвен, ужасаясь рассказу подруги и родственницы.Дочь Ольвэ до глубины души поражена, что сын ее почтенного кузена может так себя вести с любимой некогда женой. Конечно, увлечения Эола всегда были странными, но ей и в голову не могло прийти, что он отвергнет современную медицину и будет лечить заболевшего ребенка только народными методами.—?А что его родители?—?Он оборвал с ними связь, поскольку они отказались следовать довольно жестким догматам его учения. Все же племянник самого Эльвэ Синголло не может просто так отказаться от благ цивилизаций и скрыться в отдаленной деревне, живущей только натуральным хозяйством.—?И даже с дедом? —?пораженно спрашивает Эарвен, зная, что сын кузена был раньше довольно близок со старшим родичем.Анайрэ кивает, вспоминая последнее рукописное письмо дочери, в котором Ириссэ упоминала, что она и её муж стали вести почти затворнический образ жизни.—?Я поговорю с отцом… Быть может, он…—?Анайрэ! Эарвен! Вы уже закончили?—?Поговори,?— отвечает нолдиэ, перед тем как обернуться на оклик.—?Да!Кивнув родственницам, Финдис внимательно осматривается, проверяя все ли готово к предстоящему ужину. Убедившись, что все хорошо, она, улыбнувшись, смотрит на часы. До семейной трапезы остается менее десяти минут.***Когда место по правую руку остается пустовать и на затянувшемся допоздна, как накануне, ужине обеспокоенный Финвэ тревожится уже не на шутку. Вчера, конечно, его Курво был доведен до исступленного гнева, но не до такого же, чтоб…Почти не участвуя в застольной беседе, экс-губернатор ерзая на стуле, почти все время смотрит на дисплей своего мобильника. А оттого не замечает, как печальна и серьезна старшая из его невесток, с которой не сводит встревоженного взгляда любимая супруга.Нолэмэ же очень ждет сообщения от начальника охраны, который по его просьбе просматривает сейчас записи с камер наблюдения. Ведь вечером они с Курво так и не смогли обнаружить укрытие гордого Феанаро. И это вселило в Финвэ сильную тревогу. Хотя, если его мальчик действительно вновь сел за руль после очень долгого перерыва, то вся многочисленная семья уже бы об этом узнала…***—?Я здесь! —?выдыхая пар, шевеля одними лиловыми губами, с неистовым упрямством произносит Феанаро. —?Помогите!Но лишь звенящая тишина служит ему ответом.Осознавая, что его никто никогда не услышит, он с отчаянием раненого зверя загнанного в тупик, всматривается в далекий просвет. Дрожа всем телом, нолдо, крепко обняв себя, тщетно пытается не то чтоб согреться, но хотя бы сохранить жалкие остатки такого ценного тепла.Так проходит время.Пронзительная боль отступает. Также, как и ярый гнев, что не давал покориться сладкой дреме. Вместо бушующих эмоций приходит апатия. Безразличие овладевает тем, кто почти сутки с неистовым исступлением боролся за свою жизнь.Лежащему в застывшем месиве Феанаро становится уже все равно. Какая уже разница, спасут ли его в самый последний момент, или спустя какое-то время все же обнаружат его окоченевшее тело? Любуясь красочной россыпью далеких звезд и серебристой луной, он очень медленно погружается в сладостный сон.—?Narenya*…Услышав смутно знакомый голос, Феанаро с большим трудом открывает отяжелевшие веки, которые будто налились свинцом.—?Narenya… —?вновь зовет единственного сына дева с серебристыми волосами, что так дивно переливаются в лунном свете.—?Аммэ… —?одними губами шепчет Феанаро, едва осознавая, что перед ним всего лишь бесплотный морок.Печально улыбнувшись, Мириэль быстро присаживается рядом со своим долгожданным чадом, которого она прежде так лелеяла.—?Потерпи, сыночек. Скоро все кончится,?— нагнувшись, тихо успокаивает Тэриндэ,?— и мы будем вместе.—?Аммэ… —?выдыхает Феанаро прежде, чем провалиться в безмятежный сон.***Уже почти полночь, но в просторном и светлом холле прихожей царит необычное оживление. Третий Феанарион несмотря на различные трудности, вроде пробитого не кстати колеса или дорожных работ, смог все же доехать до старшего родича. Пусть уже и затемно.—?Аммэ! —?вскрикивает Тьелькормо и с нежностью обнимает матушку, которую так давно не видел и по которой успел изрядно соскучиться.Все еще опечаленная несмотря на долгожданный приезд сына, Нерданель неожиданно склоняет голову на его широкое плечо. Сейчас ей как никогда прежде нужна поддержка. Откровенный разговор с любимой свекровью и близкой подругой лишь еще более усугубил её тревогу за такого гордого и неприступного эльда, как Феанаро.—?Аммэ… —?произносит Турко, погружая руку в огненно-рыжие шелковистые волосы, и не понимая, почему у матушки такое настроение.—?Истарниэ… —?зовет старшую невестку, подошедшая Индис, осторожно приобняв её за плечи. —?Пойдем, милая. Тебе нужно как следует отдохнуть.Нерданель не сопротивляется и позволяет себя увести.—?Что с матушкой? —?спрашивает Турко, проводив аммэ и вторую супругу дедушки встревоженным взглядом.—?Отец,?— лаконично отвечает нахмуренный Майтимо, пожимая брату руку.—?Понятно… А дедушка где? —?оглядев просторный холл, спрашивает светловолосый Феанарион.Кроме него и двух его братьев, которые были сейчас явно не в настроении, больше никого не было. И это казалось более чем странным.—?Дедушка просил сказать тебе, что ему очень жаль, что не смог тебя встретить,?— поясняет Майтимо, отчего-то отведя взгляд от брата. —?Он сказал, что плохо себя чувствует, и уже лег спать.—?Скорее заперся в своем кабинете, тревожась за нашего отца,?— добавляет подошедший Атаринкэ, всем своим видом показывая, что его лучше не трогать.—?Да что случилось?! —?не выдерживает Турко, пораженный подобной безрадостной встречей.Майтимо открывает рот, чтобы ответить, но тут слышится пронзительный собачий вой.—?Всю дорогу Хуан вел себя странно, все время тревожно скулил, а когда мы сюда приехали, то сразу же убежал в сад…—?В сад?!.. —?выдыхает побледневший Атаринкэ, чтобы в следующий миг стремительной стрелой открыть входную дверь и выбежать из особняка.—?Курво! —?кричит вслед Майтимо, обеспокоенный реакцией брата. —?Стой!—?Что происходит?—?По дороге объясню! —?резко распахнув стенной шкаф и схватив первое попавшееся пальто, бросает рыжеволосый Феанарион. —?За ним!Братья переступают порог и, стремительно сбежав вниз по лестнице, со всех ног бегут в сад. Пронзительный собачий вой оглушает и хрустальным звоном разбивает нависшую над припорошенными снегом деревьями тишину. Довольно скоро к иступленному вою Хуана прибавляются испуганные крики Феанарионов, полные горького отчаяния и едва уловимой надежды, которые так внезапно пробуждают уснувший было старинный особняк.***Атаринкэ, первым подбежавший к яме приготовленной для будущего колодца, прямо с разбегу падает на колени рядом. Достав из кармана мобильник и включив фонарик, он вглядывается в провал.—?Эру!.. —?выдыхает Тьелькормо, нагнувшись над просветом и увидев на дне мертвенно-бледного отца, перепачканного смесью грязи и крови.—?Атто! —?кричит Курво не своим голосом, задыхаясь от отчаяния. —?Атто!Хуан протяжно воет над ямой, будто отпевает покойника.—?Тьелько, не стой как вкопанный! —?приказывает подоспевший Майтимо, бросая на бездыханного, как-то кажется с высоты, отца, захваченное пальто. —?Звони 112*!Светловолосый Феанарион быстро дозванивается до Службы Спасения. Объяснив в двух словах ситуацию выслушавшему его диспетчеру, он получает ответ, который заставляет его содрогнуться…—?Но у нас нет этих пятнадцати минут!..За это время его братья своими неистовыми криками, полными горького отчаяния и едва уловимой надежды, переполошили весь особняк, в окнах которого, как по команде, почти одновременно включился свет.—?Курво! Куда?!Майтимо, схватив младшего за плечи, оттаскивает того от провала, в который тот чуть было не сиганул.—?Оставь меня! Ему нужна помощь! —?как заклинание кричит Атаринкэ, отчаянно сопротивляясь. —?Ему нужна помощь!—?И отца не спасешь, и сам поранишься! —?парирует Майтимо, с трудом удерживая рвущегося брата. —?Турко, подгони свой джип!Тьелькормо, едва услышав приказание и поняв замысел брата, кидается к машине, которую, слава Эру, оставил у крыльца.***Не находя себе места от безумной тревоги за любимого сына, Нолэмэ мерит широкими шагами свой кабинет. Его сердце с каждой минутой все теснее сжимается от предчувствия несчастья.Экс-губернатор очень хорошо знает своего Курво и тем отчетливее понимает, что тот не мог просто так пропасть почти на сутки из особняка, не дав никому знать о себе. Ведь после того, как несколько лет назад его мальчик, после очередной ссоры с братом, исчез на целый месяц?— как потом выяснилось, он был похищен подручными одного из самых влиятельных мафиози по имени Майрон,?— Курво дал зарок, несмотря на гнев, отправлять хотя бы короткие смс, чтобы понапрасну не волновать родных. Та история с похищением, когда Феанаро накачали всякой дранью и внушили, что именно его сводный брат Нолофинвэ, занимавший тогда пост генерального прокурора, повинен в том, что вероломный Мелькор смог захапать себе акции его корпорации, многому научила всех. А ведь позвони Курво в тот злосчастный день ссоры с братом, быть может, Финвэ смог бы переломить ход событий и через месяц бедный Аракано, защищая отца, не схлопотал бы пулю, приковавшую его к инвалидному креслу.Чувствуя все нарастающую тревогу, Финвэ ускоряет шаг. Нет, Феанаро находится где-то в особняке. Начальник охраны подтвердил, что его мальчик не покидал территорию. Так же отметил, что с момента, когда Курво скрылся в саду, он не попадал под камеры. И это было пугающе странно…За окном в саду вдруг пронзительно завывает огромный волкодав. Этот вой только усиливает тревогу Финвэ.—?Где же Курво может быть?..Все это время наблюдающий за отцом Арьо, стоящий возле камина, в котором потрескивают поленья, лишь осуждающее качает головой. Он как никто другой знает, что у отца высокое давление, и если он будет продолжать вот так метаться, то криз или, того хуже, инсульт будет ему обеспечен. Помимо прочего, Инголдо также, как и Финвэ, очень беспокоится за Феанаро, боясь, что из-за своей страшной болезни тот попал в беду, и сейчас ему срочно необходима медицинская помощь.—?Атаринья, тебе нельзя волноваться,?— не выдерживает устроившийся в кресле перед письменном столом Аракано Старший.—?Я об этом прекрасно помню,?— остановившись и холодно посмотрев на сына, произносит Финвэ, сердцем чувствуя нависшую беду,?— но вот помнил ли ты об этом, когда затевал свару с Курво?—?Отец, он собирался принять морфин! Мне надо было смолчать?! —?в который раз оправдывается Аракано Старший этими репликами. —?Я действовал из самых лучших побуждений! Или ты желаешь, чтобы наркотики вконец сгубили Куруфинвэ?—?Замолчи! И перестань скрывать за желанием помочь любимому брату свои истинные мотивы! —?истомленный тревогой, раздраженно произносит Финвэ.Реакция онемевшего Нолофинвэ не заставляет себя ждать. Арьо, вглядевшись в его стремительно окаменевшее лицо, вдруг понимает, что…—?Кандидатуру наркомана, даже бывшего и излечившегося от пагубной привычки, не примет к рассмотрению ЦИК,?— произносит Инголдо, ошарашено глядя на старшего брата. —?Только не говори, что ты…Нолофинвэ хочет ответить, но как раз в этот момент с улицы слышаться полные отчаяния голоса Феанарионов.—?Чего расшумелись? —?сердито спрашивает Финвэ, направляясь к двери ведущей на балкон. —?Они вообще в курсе, который час?Раздраженный и вконец измученный тревогой экс-губернатор, выйдя на мороз, стремительно мрачнеет. Один из внуков припарковал свой джип прямо в саду. Это выходит за все рамки дозволенного. Даже Феанаро, будучи в стельку пьян, не позволял себе такого…—?Да как он посмел! Ну, я сейчас задам Турко! Куда только Нельо смотрит?!—?Тьелько там не один, вон и его братья там же!.. Вот оно, воспитание Куруфинвэ! —?вторит рассердившемуся отцу Нолофинвэ, обрадованный тем, что их беседа была так удачно, хоть и бесцеремонно, прервана.Ведь у него не было и нет особого желания распространяться, тем более отцу, об истинном мотиве, почему он так страстно желает упечь старшего брата в специальную клинику для наркозависимых.?— Атто, там что-то случилось,?— быстро произносит вышедший следом за родичами Арафинвэ, жестом указав на племянников: один из которых, стоя на краю зияющего провала, судорожно обматывал другого веревкой.И мгновенья не проходит, как Финвэ стремительно меняется в лице. Он внезапно понимает, что…—?Феанаро!!!Чувствуя, как дрогнувшее сердце сжимают крепкие тиски, обезумевший Нолэмэ срывается с места и, возвратившись в дом, не разбирая дороги, бежит по лабиринтам коридоров.—?За ним! —?кричит брату побледневший Инголдо, кинувшись следом за родителем.—?Эру милостивый… —?качая головой, недоверчиво произносит Аракано Старший, прежде чем не последовать за родичами.***Вот Куруфинвэ Средний наконец достигает заветной цели, под протяжный вой Хуана, который наталкивает на весьма мрачные мысли.—?Достаточно! —?кричит он, вскинув голову наверх.Быстро высвободившись от обмотанной лебедки, юноша наклоняется над безвольно лежащим нолдо и с замиранием сердца протягивает дрожащую руку к его алебастровой шее. Как же он боится, что… Нет, он этого себе никогда не простит… Ведь сегодняшним вечером Атаринкэ, тщетно разыскивая отца в особняке, все же побывал и в саду. Но юноша даже в страшном сне не мог представить, что его отец, за которого так тревожилась семья и особенно дедушка Финвэ, мог оказаться в смертельной ловушке, так близко и так далеко… Пульс, хоть и очень слабый, но все же прощупывается… Значит, сердце отца еще бьется… Бьется.—?Жив!!!—?Жив!!! —?подхватывают там наверху.—?Торонья, ради Эру, поторопись! —?молит Майтимо, все это время стоявший на краю просвета и держащий мобильник с включенным фонариком, который освещает яму.Укутав отца в ранее сброшенное в яму пальто, Атаринкэ, не теряя времени, обматывает вокруг него веревку. Дав знак брату, он с содроганием наблюдает за тем, как бездыханного, как ему кажется, родителя стремительно поднимают наверх.—?Феанаро!!! —?доносится до него сверху.В этом надломленном голосе юноша с трудом узнает голос дедушки Финвэ.***Сходя с ума от сильной тревоги за любимого сына, Нолэмэ с небывалой для пожилого нолдо силой отталкивает рослого Финдэкано от дверного проема и стремительно выбегает на мороз. Перескакивая через ступени, словно юноша, он молнией спускается по длинной лестнице, намного опережая остальных взволнованных родственников.Сейчас для экс-губернатора существует только его Курво. Сейчас для несчастного отца важен только его сын, которого поднимают из земных недр…Поскользнувшись, Финвэ теряет равновесие и кубарем летит в сугроб. Но у него нет времени на это. Ведь его Курво… О, Эру!..—?Помоги отцу! —?кричит брату Инголдо, направляясь к племянникам, которые аккуратно вытаскивают безвольное тело из просвета ямы.Медик знает, что сейчас дорога каждая минута, ведь старший брат явно без сознания.Подоспевший Аракано помогает Финвэ встать, но тот, резко отпрянув от него, принимается вновь бежать, не смотря на ушибы.—?Феанаро!!!Вот его мальчика осторожно кладут на подстеленную заранее куртку светловолосого нолдо. Вот сосредоточенный Арьо что-то громко говорит племянникам. Стремительный Тьелько, кинувшись к своему джипу, возвращается уже с термосом, а в это время другие мужчины растирают белоснежное лицо и окровавленные руки Феанаро, который, кажется, уснул непробудным сном.—?Мальчик мой!.. —?оттолкнув рыжеволосого внука в сторону, так что тот оказался лежащим на снегу, неистово кричит Финвэ, падая на колени рядом с любимым сыном.Он тотчас принимает растирать такое бледное и до дрожи холодное лицо с неестественно заостренными чертами.К пронзительному вою будто плачущего волкодава присоединяется гул встревоженных голосов.—?Что случилось?.. Курво… Не-ее-т!Это Нерданель в распахнутой настежь шубе, словно обезумев, припадет к безвольно лежащему на теплом подстиле мужу и принимается тормошить, истошно зовя его.—?Ку-уу-рво!..Как же страшно на это смотреть…Но её свекор этого даже не замечает. Продолжая растирать такое родное лицо, что теперь непривычно застыло алебастровой маской, он лишь тихо произносит:—?Мой бедный мальчик…—?Уберите её! Живо! —?приказывает прежде миролюбивый Инголдо, держа в руках открытый термос племянника с горячим питьем.—?Нерданель, ради Эру, отойди!.. —?взывает Аракано Старший, осторожно беря нолдиэ за дрожащие плечи.?— Тетя…Это уже Финьо помогает отцу оттащить безутешную Макатаниэль от мужа.—?Кур-во…—?Тетя…—?Нельо!..Аракано Старший подзывает племянника, понимая, что тот сможет лучше позаботиться о нолдиэ, чем он сам.—?Аммэ, все будет хорошо,?— нежно обняв матушку, которая тотчас утыкается лицом ему в грудь, успокаивает подошедший Майтимо.Все другие, окружившие яму, понимают серьезность ситуации и ценность каждой минуты, поэтому никто из них, просто не осмеливается поддаваться рвущим душу эмоциям.—?Атто, приподними Курво голову,?— просит Игнолдо, поднеся край термоса к лиловым губам старшего брата. —?Да, вот так.Не проходит и минуты после того, как Арафинвэ поит Феанаро крепким чаем, и лицо последнего начинает розоветь.—?Narenya… —?выдыхая с паром, произносит, не чувствуя жесткого мороза, Финвэ, который так спешил на помощь сыну, что не захватил с собой подходящую одежду.—?Курво! —?зовет брата Инголдо, передав термос стоявшему рядом владельцу. —?Курво, очнись!В эту минуту к гулу встревоженных голосов и собачьего воя, прибавляются звуки мигалок.—?Эру милостивый!—?Наконец то!—?Финьо, встреть их!—?Разумеется, тетушка!—?Неужели все обошлось?!—?Только бы…—?Аммэ, что с тобой?—?Индис, тебе плохо?—?Мне, пожалуй, лучше вернуться в дом…И Калимэ уходит в сопровождении своих невесток. Рыжеволосый Феанарион вместе с матерью следует за ней.***Вначале он чувствует долгожданное тепло, что разрушающей все на своем пути лавиной вскоре сметает холод, сковавший его тело. Потом неожиданно слышит такой родной и такой безнадежно надломленный голос:—?Narenya…Атто?!.. Неужели о нем хоть кто-то вспомнил?.. Да, он до самого последнего так отчаянно верил, что их с Финвэ взаимная связь не позволит осуществиться его самому страшному страху.Он, находясь еще в плену у сладостной дремы, прекрасно ощущает, как кто-то шершавыми ладонями, что так страшно дрожат, растирает его лицо, другие?— руки. Как из-под воды до него начинает постепенно доноситься будоражащий собачий вой и пронзительный звук мигалок.—?Narenya…О, Эру!.. Наконец весь этот кошмар закончился!.. Наконец он сможет оказаться в крепких объятиях дорого его сердцу отца и почувствовать себя вновь единственным и любимым.Чувствуя, как сейчас Финвэ мучительно больно, он пытается вырваться из крепких объятий коварного сна, который сулит только глубокую могилу. Но веки будто налились свинцом, и как же трудно их поднять!..—?Narenya?!Встревоженный до невозможности голос, в котором звучит отчаянная надежда, такой силы, что забытье, будто испугавшись, само отступает. Сделав глубокий вдох, он все же смог слегка приподнять отяжелевшие веки.***Несколько стуков замершего в тревожном ожидании сердца, и вот его мальчик окончательно приходит в себя.—?Ат-то… —?одними губами произносит Феанаро, узнав в этом расплывающимся лице своего отца.—?Narenya! —?кричит Финвэ, все эти жуткие минуты сходящий с ума. —?Мой мальчик!..—?Курво, только не засыпай! —?встревает Инголдо, и из его груди вырывается вздох облегчения. —?Слышишь?! Только не засыпай!—?Атаринья, держись! —?в свою очередь кричит Тьелькормо, все еще держащий в руках термос. —?Тилион и его команда уже на подходе!Не замечая выступивших слез, экс-губернатор чуть приподнимает сына и, прижавшись щекою к щеке, заключает в такие крепкие объятия, что у его Курво едва хватает воздуха. Нолэмэ вновь только что пережил все те эмоции, какие только могут испытать родители, когда их ребенок находиться в смертельной опасности?— от глубочайшего горя до вершин радости.—?Тилион, наконец-то! —?восклицает Инголдо, уступая место прибывшему спасателю.Быстро и лаконично он обрисовывает ситуацию и все те меры первой помощи при гипотермии*, которые были применены.Позже именно Арафинвэ помогает спасателям перенести Феанаро, которого так не желал отпускать несчастный Нолэмэ, на приготовленные носилки. И именно он убеждает встревоженного отца, собравшегося было среди ночи поехать в госпиталь, вслед за любимым сыном, поберечь нервы и остаться дома хотя бы до утра. После долгого и ожесточенного спора, происходящего в холле старинного особняка и в присутствии почти всех домочадцев, Финвэ нехотя, но все же уступает. Теперь все зависит от врачей и от силы воли самого Феанаро, который все же смог выбраться из ямы…***