Megalomaniac (1/1)

KMFDM — Megalomaniac18 ноября 2013 года База Креденхилл, ХерефордС каждым днем Том становилось все легче и легче жить на базе, не так тяжело давались воспоминания о доме и, что самое главное, отношения с коллегами значительно наладились. Спустя немного больше, чем два месяца службы в Креденхилле унтер, наконец, полноценно осознала свое место здесь и преспокойно работала, тренировалась, становилась супер-солдатом, как, наверное, и хотел Соуп. Том прекрасно понимала, что Соупу было важно не это, но все равно продолжала дуться на лейтенанта каждый раз, когда он подбавлял ей очередных кругов вокруг казарм. Впрочем, беспрерывно топтать гравий на плацу стало гораздо легче. И раньше Том была сильной девушкой – в Бундесвере тоже были свои требования, но сейчас на теле стали вырисовываться заметные симпатичные рельефы. Теперь она не была так похожа на швабру, зато даже самую малость на женщину. Отношение к ней все еще было смешанным, но унтер научилась игнорировать САС и держаться подле своих из ОТГ, осознав, что вообще-то не она одна стала жертвой идиотских сплетен. Кажется, даже дышать здесь стало легче. Том перестала бояться, воздух чище стал, или это дожди стали лить слишком часто, стоило только осени подойти к концу? МакТавиш часто пропадал за тренировками, пробежками, бумагами, отчетами и рапортами, а иногда прилетал Шепард, и они подолгу о чем-то говорили. После каждой такой их беседы Том казалось, что вот-вот будет еще одна вылазка их, как ОТГ, но затем ничего не следовало, и девушка выдыхала. Понимая, что рано или поздно активные действия вернутся, она все равно боялась этого. Повторения первого провала. Последствий. Потеряли Прайса, а кого потеряют, если это произойдет снова? Том несказанно радовалась, когда свыше ей давали задание без подобных командировок: тогда она преспокойно закрывалась у себя и в собственном темпе ровно стучала по бесшумной клавиатуре ноутбука, а потом с полной уверенностью в своей работе сдавала техникам обратно на носителе. Это была та работа, к которой привыкла и, выполняя которую, унтер действительно ощущала себя профессионалом. Почти то же самое она делала в Германии, но там и планка, и финансирование были пониже. Свободы в творчестве, как программист и взломщик, Том почти лишилась, зато у нее было полное раздолье в разнообразной технике и другом металлоломе, который мог бы помочь ей с работой или направить творчество в другое русло. Порой она думала вспомнить о своем незаконченном инженерском образовании – начать создавать гаджеты, чтобы позже можно было бы использовать в бою, или улучшить существующие побрякушки. Пока что эта идея оставалась в разработке – Том не хватало сноровки, идей и ловких рук и все, что она пыталась сотворить, либо не работало, либо самоуничтожалось очень быстро, при том, что стоимость как моральная, так и физическая были высоки. Игра не стоила свеч. У Том игра никогда свеч не стоила, но останавливаться в ее планах не было. И это не было так похвально, как хотелось бы. Унтер порой попросту рушила все свои тормоза и здравый смысл, таская воду в решете. Кучу времени она тратила на что-то бесполезное, отметая в сторону поистине нужное. А иногда делала что-то нужное, но по своей наивности или каким-то другим чертам передавала свой труд не в те руки, как итог, все старания были насмарку. Упертая, как баран. Никого не слушала, потому зачастую оставалась у разбитого корыта. Соуп всегда пытался отучить Том от всех ее вредных поведенческих привычек, понимая, что до добра подругу это никогда не доведет, но успеха с этой проблемой так и не сыскал. Казалось бы, взрослая девочка, достаточно было бы пустить все на самотек и, дай бог, жизнь расставит все на свои места. Вот только многие часто забывают о последствиях. О некоторых вынужденных моментах, заставляющих повести себя так или иначе…В последнее время Том стала просыпаться рано и без будильника, выстроив свой ритм сна так, что при любом раскладе будет просыпаться в определенное время с небольшой погрешностью. Это давало ей возможность засыпать хоть засветло, а позже обходиться стаканами кофе или банками энергетиков, холодной водой. МакТавиш в это время уже где-то пропадал, оставляя унтер предоставленной самой себе, что было, в общем-то, отлично. Это означало что ни он, ни сама Том могли не беспокоиться о ее безопасности: о том, что та может ляпнуть чего-нибудь лишнего, спровоцировать или влезть в конфликт, оказаться загнанной в угол каким-нибудь незнакомым солдатом, стать участницей неуставных отношений…даже мысль о таких вещах выпала из головы. Привыкла. Ко многому привыкла, если не ко всему. Даже с ребятами отношения наладила. Со Скэркроу! Придурок больше не лезет к ней с дебильными шутками, а та не плюется желчью и не избегает при каждой встрече. Сохранили эдакий хрупкий нейтралитет, а с остальными ребятами и вовсе выстроилась теплая приятельская обстановка. Трудно было это признать но Том стало даже нравиться жить здесь. Теперь и это ее дом? Первое, что увидела унтер, открыв глаза – малюсенький паучок, висящий на тонкой нити собственной паутины. Она лежала на спине, сцепив руки в замок под грудью, и членистоногое существо свисало прямо у нее над головой черным сигаретным ожогом. Том не боялась насекомых, хотя, признаться, было довольно неожиданно встретиться с вот таким вот соседом по комнате. Рассматривая малюсенькие мохнатые лапки расфокусированным сонным взглядом, девушка вдруг вспомнила отца. Точнее, как он рассказывал ей о суевериях – увидеть паука утром сулило тяжелый, полный работы день. Потом он добавлял, как истинный ученый, что у поверья были свои истоки. Мол, пауки – отражение прях, и если разговоры за пряжей вечером раньше было простым развлечением для молоденьких девиц, то скрип прялки с утра означал, что это дело для мастера единственный способ заработать на жизнь. Почему-то Том почти вслух, одними губами пересказывала эту легенду, в голове сохраняя тот самый родной голос, по которому очень скучала. Закончив, она слегка прикрыла глаза и глубоко с грустью вздохнула. Да уж, теперь действительно ее дом здесь. Не оттого, что день будет тяжелый, нисколечко, и к этому можно было привыкнуть. Да и дни в Креденхилле вообще когда-нибудь бывают легкими? После утренних процедур и краткой работы за компьютером, за Том зашел Роуч, и они вместе пошли есть. Том не завтракала – аппетита не было, зато с радостью болтала с отрядом и пила сладкий кофе со сливками. Говорили они о всяком: как спалось, как чувствуют себя после тренировок, о доме, о девушках [Том иногда даже раздавала какие-то советы!], о любимой выпивке. Вдруг вопрос как-то даже слишком внезапно перешел в совершенно иное русло – заговорили о начальстве. Вспомнили усатого старика Прайса, обсудили стратегии шотландца и, конечно, задели и американскую верхушку ОТГ. Мнение о нем в отряде было смешанным, впрочем, как и отношение британцев к янки в целом. Кто-то недолюбливал его, как иностранца, кто-то глубоко уважал, как главнокомандующего, кто-то и вовсе относился нейтрально, лишь пожимая плечами, мол ?какая разница? В боях нас ведь все равно ведет лейтенант МакТавиш?. В этот момент разговора унтер замолчала, не имея понятия, что можно сказать о Шепарде, так как в принципе ни разу вживую с ним не виделась. Несомненно, они были заочно знакомы – ее досье в первую очередь отправилось на рассмотрение к нему, да и столько слов было сказано, о его трагичной службе. Ближний Восток, тридцать тысяч солдат, Аль-Асад, Захаев, понижение в звании и растоптанная репутация…было бы ей хоть какое-то дело до всего этого. Хотя, кое-какое мнение у девушки сложилось, исходя из собственных выводов. — Почему в его отряде нет ами? — вклинилась в беседу унтер, приподняв одну бровь. Парни переглянулись между собой. — Ну, правда. Американец вдруг по велению своей левой пятки решает основать оперативно-тактическую группу, но набирает при этом солдат, откуда угодно, но только не из своей страны. Не странно ли это? — рассуждает она, делая глоток кофе и морщась от нелюбимого запаха. — Разве не он говорил, что армия США – самая крутая на всей Земле? Что ж тогда он, раз такой умный, своих ребят не возьмет. Вон, Сэндман и Фрост недавно с нами работали. Ну чем не кандидаты? — Том пожимает плечами. — Нами затыкают все дыры, — поясняет Гоуст, подоткнув голову кулаком. Он медленно елозил чайной ложкой в кружке черного чая с молоком, позвякивая ею. Кажется, пить он его не собирался, лишь наслаждался движением металла в кипятке. Порой его выражение лица можно было подгадать даже сквозь спандекс его маски, на которой кое-где уже сыпалась белая краска. — Не знаю, по мне, так все очевидно. Кому захочется посылать на смерть своих земляков? А нас в расход пустить не жалко, — Саймон произносил это с таким спокойствием, как будто это была для него ежедневная рутина, как чай с утра. Впрочем, так оно и было. У него всегда был подобный стиль общения, как будто знал все наперед. Порой Том казалось, что его силуэт и правда был везде и нигде одновременно, что он глядел сквозь стены и слышал за тысячи километров вперед – Саймон знал все, что хотел и не хотел знать, при этом оставаясь абсолютно незамеченным. Наверное, это бы ее испугало, если бы тот не вел себя в повседневности чуть менее безобидно, чем лапочка Гэри. — Национализм и патриотизм, — добавил в свою очередь Роуч, хлопнув тыльной стороной ладони по девичьему плечу. Так он обращал ее внимание на себя, а та каждый раз покорно оборачивалась, буквально на рефлексе. — Ты разве не такая же, Том? — капрал по-доброму усмехнулся. — Кстати, он сегодня на базу прибывает, не слышали? В последнее время он как-то зачастил с визитами. Соскучился что ли, — Сандерсон тихо рассмеялся, а за ним смешок прошелся по всему столу.— Может быть, вот только я не генерал и целой своры Soldaten des Vereinigten K?nigreichs в подчинении у меня тоже нет. Нарцисс…Как прилетел, так и улетит, — махнув рукой куда-то в пустоту, почти ударив секонд-лейтенанта, унтер сделала еще один глоток из кружки и нахмурилась. — Ли-це-ме-ри-е, — по слогам произнесла она, подытожив собственное представление о генерале. Ох, как жаль, что лучше оно не станет! Том давилась своим напитком, как службой. Она терпеть не могла кофе, особенно без добавок, разбавленный только водой, после него во рту оставалась только кислая горечь и помноженное на два чувство голода, но другого выбора у унтер не было. Оставаться на ногах до отбоя как-то нужно было, при том, что время сна было ничтожно коротким. А еще, конечно, Том ненавидела ждать. Несмотря на стеснительность, она поджала колени к груди, обняв ноги одной рукой, а в другой держала огненную кружку, над которой как из костра исходила прозрачная дымка. На лице у нее была сонливая растерянность, полуоткрытые опухшие веки, а температура у напитка была примерно такая же, как и, наверное, в аду, но девушка все равно осмелилась сделать первый глоток, потом второй и затем третий. Нелюбовь к кофе и почти детское отсутствие терпения равнялось ожогу неба и нечувствительности языка, но унтер, в принципе, было плевать – лишь бы как можно скорее ощутить наплыв бодрости и вернуться к работе. Ребята, сидящие напротив, смотрели на морщившую нос Том и заливались смехом, то и дело комментируя ее забавные выражения лица и совсем заспанный вид. Гоуст порой тщетно пытался выудить кружку из цепкой девичьей ручонки со словами ?пусть остынет?, а Роуч – с уговорами, что на жидкость можно хотя бы подуть, чтобы было не так горячо. Та как будто и не слышала, продолжая с боем хлебать безвкусную от боли бежевую жидкость. Ничего, она ведь так любит, когда кожа отделяется от неба, как от загоревшей кожи, а губы покалывает, как после поцелуя. Раз ни первого, ни второго у нее не было давно и, скорее всего, не будет в будущем уже никогда [по собственным прогнозам девушки], то почему бы не испытать на себе хотя бы имитацию? Как все солдаты здесь имитируют счастливое существование и любовь к своей работе. Сказав это вслух, в ответ она получила лишь тычок локтем в бок со стороны капрала Сандерсона, не больно. Он лишь предостерег, что с такими высказываниями лучше быть аккуратнее, и так разговор о Шепарде зашел довольно далеко. Унтер в ответ лишь фыркнула, положив голову на колени.— Не жизнь, а жопа, — буркнула она, хлебнув кофе и, что неудивительно, в итоге подавившись. Теперь и Гоуст с Роучем зашлись в гомерическом хохоте. — Ублюдки, — прокашлявшись, усмехнулась Том. Спустя время унтер отправилась на тренировку вместе с Роучем, но заниматься, правда не собиралась. По пути она захватила свой собственный ноутбук и, присев возле беговой дорожки, собиралась поработать над новым проектом. Ей все еще хотелось создать работающее устройство, которое хоть как-нибудь могло бы помочь в бою или, дай бог, хотя бы в рутинных делах. Ей перестал мешать окружающий шум, и даже ритмичное шуршание гравия под тяжелыми армейскими ботинками капрала не отвлекало ее от клавиатуры и экрана. Иногда между подходами они о чем-то коротко переговаривались, Том смеялась над красными, как у рака, щеками Роуча и вновь вспомнила о его тезке из любимого мультсериала детства, подметив, что в отличие от позывного, имя с реальностью не особо сочетается. Унтер было комфортно в его обществе, точно так же, как и с Соупом, и ее это несказанно радовало. Но порой капрал казался ей излишне навязчивым, хотя без проблем объясняла это открытостью парня и их похожими проблемами, характерами. Он постоянно интересовался ее работой: как работают языки программирования, программы для моделирования объектов, как создавать программы и сложно ли это вообще. Было приятно, даже очень, ведь Роуч искренне слышал и выслушивал все, что она рассказывала. Не всегда даже МакТавиш мог похвастаться таким умением. Иногда, конечно, капрал вел себя совсем уж странно, но Том любила на эти случаи отмахиваться своей ручонкой, мол, кто здесь не без своих тараканов? ?Хаос – наш жизненный статус? — был ими же двоими придуманный слоган ОТГ-141. А потом они смеялись над этим забавным каламбуром – Таракан со своими тараканами. К сожалению, далеко не всегда девушка могла с такой легкостью отметать проблемы, ведь было одно очень важное правило, которое Том усекла еще когда сама была ефрейтором. Три слова: приказы не обсуждаются. И все. Ты из опасного солдата превращаешься в циркового пуделя, начинаешь плясать под чью-то дудку и даже радуешься этому ведь, возможно, затем последует хорошая премия. Том терпеть не могла эту часть службы в ОТГ – кланяться в ноги Джону, ой, то есть, лейтенанту. Буквально совсем недавно он умирал с похмелья в ее квартире и посылками отсылал шоколадки, а теперь указывал ей пальцем и кричал ?фас!?. Когда МакТавиш вызвал ее к себе, унтер чуть не подавилась желчью и оставшейся после кофе оскоминой, однако, смиренно захлопнула крышку ноутбука и попрощалась с бегущим Роучем. По пути она раздумывала над причинами, почему Соуп вдруг вызвал ее одну, без остальных ребят. Обычно он сообщал ей обо всем лично – подходил, шептал на ухо, подзывал за собой. Как друг. Неужели Джон теперь и с ней настолько формальный? Дружба сменилась долгом, работой, субординацией? Прайс с ним никогда так не поступал, хотя, может, МакТавиш уже забыл об этом, отпустив капитана. С тех пор они не говорили о нем, но Том почему-то все еще верила в то, что M.I.A. что-то значит. От этих мыслей становилось грустно, а еще грустнее от понимания, что унтер совсем не умела поддерживать саму себя. Путь до лейтенантского кабинета был каким-то слишком долгим и сильно затянулся, так что, сделав глубокий вдох, Том ускорила свой шаг уже ни о чем не думая. Так было легче. Дверь была полуоткрытой, но Том все равно постучалась. Сквозь неширокую щелку она увидела Джона, который разрешил войти, а, открыв дверь, поняла, что их диалог в этот раз уже с самого начала не задастся. Как минимум потому, что рядом с ним сидела еще одна персона, которая навряд ли будет молча сидеть и слушать. Распахнув дверь, унтер застыла у порога, метая взгляд между двумя мужчинами, пристально глядевшими на него. Ей сказали, что он скоро вновь появится в Креденхилле. Но думала ли Том, что так скоро и ожидала ли того, что встретится с ним вот так? Да, продолжая не верить своим глазам, унтер, все же, признала – рядом с МакТавишем сидит, гордый, как белоголовый орлан, генерал Шепард собственной персоной. Наверное, ей не должно было быть от этого ни холодно, ни жарко, но мысли о том, зачем ее сюда позвали, терзали мозг и горло подступившим комком. Почему-то Том испугалась и вся напряглась, как будто готовилась сорваться с места и бежать куда-нибудь очень быстро, лишь бы подальше отсюда. Это точно нелепое совпадение, но паук и правда, походу был вестником чего-то неприятного. А еще сегодня понедельник, вдруг вспомнила Том. Все сошлось, но как жаль, что не в расчетах. — Чего стоишь-то? Заходи, — подняв глаза на унтер, процедил лейтенант. — Не тяни время, лейтенант, — затем добавил он, когда девушка продолжала стоять снаружи, выпучив изумленные голубые глазища на него. — У нас не так много времени и много работы, а дело с тобой краткое, так что чем быстрее начнем – быстрее закончим. Проходи, садись здесь, — указав на свободный стул, Джон откинулся на своем и взглянул искоса на генерала, который вовсю разглядывал Том и надменно усмехался. Оставалось только догадываться о том, что думал этот янки, во всяком случае, выразить свое недовольство он никак не мог. Сцепив руки в замок, МакТавиш выдохнул в них и, когда Том, наконец, села, продолжил. Обращался он уже к Шепарду, хотя смотрел все еще на подругу. — Видите, генерал? Не расстается с этой штукой. Это уже профессиональное, правда, секонд? — МакТавиш украдкой усмехнулся. Унтер же не сразу поняла, что он о ее ноутбуке, пока не увидела взгляды обоих, которые оба были устремлены на сжатую в ладонях технику. — Ну да, ну да, — почесав затылок, нервно рассмеялась Том. — Да, это ведь моя ра…— Мне нужна ваша помощь, как технического специалиста, лейтенант, — перебил ее Шепард, скрестив руки на груди. Он как будто специально назвал ее реальным званием. Зачем? Добивался расположения? — Времени и правда не так много, так что объясню на пальцах, — голос у него был такой спокойный и вежливый, что становилось еще страшнее. И, может быть, противнее. Послушно и нервозно Том кивала его словам, изображая бурную деятельность слуха, хотя на самом деле от напряжения все было слышно как из-под толщи воды. — Слышали о скандале со Сноуденом, лейтенант? — спросил он, как будто на допросе. Соупа от этого его тона продрало мелкой дрожью. Он всегда расспрашивал так, будто был гестаповцем, а на деле – самодовольный старикашка, который обладает недюжинной харизмой и даром убеждения. Девушка снова закивала его словам, но по взгляду генерала поняла, что вести себя как запрограммированный робот сейчас будет бесполезно и только ухудшит положение. — Эдвард Сноуден, знаете такого?— Конечно, да, я знаю его, — на выдохе, почти заикнувшись, произнесла унтер. Он как будто знал о ее отношении к нему. Что это был почти ее кумир. Решил подловить? — Пример для подражания, — усмехнулась Том. До нее не сразу дошло, что Сноуден, на минуточку, был для правительства Соединенных Штатов опасным преступником, но стоило только вспомнить, как она тут же пошла на попятную. — Ну, в смысле, для многих программистов по миру, он ведь все-таки был опытным работником, раз смог добиться таких высот, — Том извивалась, как змея на сковородке, а Шепард лишь усмехнулся, как повар, эту змею поджаривая заживо. Стараясь не вслушиваться, Джон стал перебирать какие-то бумаги, хотя, конечно, продолжал быть вовлеченным в этот неприятный разговор. — А причем тут, собственно, Сноуден, генерал? Как это будет связано с моей работой? Скандал произошел еще весной или летом…да и к нам, по-моему, никак не относится.— Много вопросов задаете, лейтенант, вы лучше послушайте внимательно, — выставив ладонь вперед, ?успокоил? ее Шепард. — Так вот. Мы учимся на своих ошибках, потому не хотим повторения этого скандала. А он может произойти где угодно, не так ли? И последствия утечки информации отсюда, их военных баз, могут привести к еще большим последствиям, чем то, что произошло относительно недавно, — было абсолютно непонятно, к чему он ведет, от этого тоже лучше не становилось. Генерал говорил какими-то загадками, игриво водил своими усами при каждом слове и своим бархатным баритоном приводя унтер в какой-то тихий ужас. Глаза у него были какого-то мутного серого цвета, как у мертвеца. Да, этот человек точно был мертв изнутри и уже подгнивал. Обвинит ли он ее в шпионаже? Подозревает в похожих действиях, что совершил Сноуден? Ее выгонят прямо сейчас? Отправят под трибунал? Господи, она ведь ничего не сделала. Том то и дело заглядывалась на Джона в поисках поддержки, иногда он даже ловил ее взгляд, но в нем читалась полная беспомощность. Зато по его бездействию унтер сделала вывод что, в принципе, ничего плохого с ней сейчас не случится. Ей просто дадут какое-нибудь задание, и она преспокойно пойдет дальше работать. Наверное. — Чтобы предотвратить подобные проблемы, нам нужна хорошая защита. И, как вы уже, думаю, догадались, с этим нам поможете вы. — Я рассказал генералу о твоих обязанностях в Бундесвере. Ты ведь по карьерной лестнице так и продвинулась! Соскучилась, наверное, по такой работенке, — отставив бумаги, пояснил МакТавиш. Он мягко улыбнулся подруге, а та в ответ. Том с таким облегчением выдохнула, как будто черт с груди слез. Да, все было именно так, как она и предполагала. — С этим ты хорошо себя зарекомендовала. — Именно. Лейтенант, ваша задача – создать программу для взлома и систему безопасности в два раза сложнее этой программы. Насколько знаю, примерно так вы раньше и работали. Необходимые требования вам выдадут позже, но в общих чертах все выглядит таким образом. Уверен, задание вам посильно, если, конечно, лейтенант МакТавиш мне не соврал, — проговорил он все так быстро и четко, что Том не то, что лишнего звука не издала – даже не смогла вдохнуть. Ее насторожила программа для взлома. Зачем, как сопутствующий товар? Впрочем, конечно, опции отказаться у нее не было, так что мысли спорить не появлялось. Ей бы хотелось спросить о назначении, от кого эти программы будут защищать, зачем они вдруг понадобились именно сейчас и, что самое главное…— Но вынужден подметить, что срок сдачи будет скорым. Но награда за выполнение тоже будет высокой. Думаю, в моих силах будет отправить весточку в Германию, чтобы вас повысили в звании. Возможно, будут и другие вознаграждения, — Шепард мягко стелил. Даже очень. Том ну никак не могла ему возразить. Правда ее очень удивляли эти условия – короткий дедлайн, новые погоны…не много ли просят от и для одного программиста? Почему Шепард не мог взвалить эту работу на своих, возможно, более надежных работников? Том утопала в вопросах, пытаясь найти спасательный плот в виде ответа. А генерал все говорил. — К сожалению, я не могу вам все четко описать, так как времени у нас в обрез, да и не силен я в этих технологиях. Но вам обязательно все сообщат и объяснят, от вас требуется только качественный и быстрый результат. Вы согласны?— Да, генерал, — на автомате ответила Том, чуть ли не отсалютовав начальнику. — А могу я поставить одно условие? — дрогнувшим голосом спросила она, до белых костяшек сжав ноутбук. Этот вопрос был очень важен и одновременно опасен, для нервной системы унтер. Шепард довольно кивнул с таким довольным видом, что Том поняла – в принципе, она уже свободна и он сказал и узнал от нее все, что хотел. — Ключи шифрования остаются у меня и только у меня. Я…я работаю только при таком условии, — последнее предложение она произнесла так скромно и тихо что, кажется, никто даже не услышал. По изменившемуся выражению лица генерала стало сразу понятно, что ответ категорически отрицательный. Тогда, попрощавшись со всеми [и нервно улыбнувшись Соупу на прощание], унтер немедленно удалилась. Ей нужно было срочно переварить весь этот диалог и, возможно, выпить успокоительное. Том шла неровной походкой и думала. Боялась, нервничала, руки дрожали и поджилки тряслись после банального диалога. Но с Шепардом. Этот ублюдок умел напугать, умел убеждать и умел вытряхивать из человека все, что ему нужно, имея при этом внешность отца твоего друга детства. Унтер впервые ужасно не хотела выполнять задание, хотя на кону стояли неплохие привилегии. Ее мнение о Шепарде кардинально изменились. Он был не нарцисс – мегаломаньяк. И отлично этим пользовался. Каким образом он воспользуется Том? Почему она не может выставить то же самое условие, что и всегда? Она никогда не давала свои ключи шифрования, сохраняя их первозданный вид и полное авторское и пользовательское право себе. Каким образом программой воспользуется Шепард? Зачем она ему так скоро? Почему именно она, Том, должна стать ее автором? Ей не терпелось увидеть требования к созданию. Не терпелось снова поговорить с Джоном, уже наедине. Не терпелось выпить еще одну чертову чашку кофе, лишь бы запить этот комок, вставший в горле. Полное моральное истощение – вот что она чувствовала. — Эй, Том, ты как-то д…— Все из-за Шепарда! — отчаянно заскулила Том, уткнувшись в плечо перед собой. Чужая рука пусть и ошарашенно, но аккуратно приобняла ее. Это был Роуч – Райли бы тут же отпрянул. Не любил он прикосновения. — Не жизнь, а жопа, — повторила унтер, выдохнув капралу в плечо. Он, судя по вздрогу, хихикнул. — Сраный нарцисс, ебанутый мегаломаньяк…Никогда не думала, что ебучие суеверия когда-нибудь окажутся правдой!— Все ясно, — Гэри еле сдерживал смех. — Пойдем отдыхать, я тоже устал. Расскажешь, что у вас там случилось? — держа ослабевшую Том за локоть, Роуч повел их в сторону казарм.— Сомневаюсь. Сомневаюсь, что ты поймешь.Сомневаюсь, что когда-нибудь мир поймет.Сомневаюсь, что когда-нибудь мир сможет простить меня за это.Сомневаюсь, что ты, Гэри, простишь меня за то, что я натворила.