False Alarm (1/1)

The Weeknd — False Alarm16 октября 2013 года База Креденхилл, ХерефордВремя, пока унтер добиралась до стрельбища, отчего-то тянулось до невозможности медленно. Может, нежеланная к выполнению просьба Соупа так на неё повлияла или же Том заранее была точно уверена, что новых подъёбов, которые обязательно будут адресованы ей от засранца-Скэркроу, ей не избежать, ведь он, как и все остальные снайперы, определённо находился там же, на полигоне. "Отработай стрельбу от бедра заодно" так и крутилось в голове. Соуп будто пытался сделать из нее Капитана Америку, супер-солдата какого-то, постоянно назначая очередные тренировки по всем существующим фронтам. Сначала он сам руководил каждой ее тренировкой, героически приняв на себя роль коуча, но теперь, видно, за ней будет следить чья-то пара из двух снайперских глаз. Гоуст, сто процентов! Он мало говорил, но определенно слышал и слушал все вокруг. МакТавиш обязательно спросит с него полный отчет обо всех действиях унтер на стрельбище, а он, несомненно, сдаст все до самых мелочей. Том это испугало. Как бы она не пыталась все исправить, все вечно шло не по плану.Поток слухов, доносящихся отовсюду, подавил девичий дух и веру в коллег, потому унтер теперь мало доверяла даже собственному отряду, несмотря на все попытки Джона уговорить ее подружиться с ними. Кто знает, что о ней скажут? К чему это приведет? Любая неумелая фраза, всякий мелкий недочет – и она полетит отсюда, как фанера над Парижем. Секунды превращались в вечность, а от одной мысли о провале долбаной тренировки становилось не по себе. С другой стороны, как можно было проиграть мишеням, и можно ли было вообще? Том так успокаивала себя, сжимая ноутбук до белых костяшек. По сути, думала она, ничего сложного: бери оружие в руки и попадай по всплывающим в разных местах полигона картонкам и деревянным дощечкам. Если что, используй пистолет и гранаты, чтобы помочь себе и ускорить весь процесс. Все для того, чтобы лейтенант МакТавиш не был в ней разочарован. Том мотнула головой собственным мыслям, жалобно и с досадой нахмурившись. Соуп никогда бы не расстроился из-за дурацкой тренировки. То был страх перед разочарованием окружения. Перед всеобщим позором и изгнанием. Будто бы унтер была прокаженной псиной…на ней уже висело клеймо лейтенантской подстилки. Никто не говорил об этом вслух, даже Джон, но Том знала – это было очевидно. Но когда же станет очевидно, как избавиться от всего этого? Каждое мгновение девушка находилась в поиске ответа, даже сама того не зная. Теперь она всю жизнь будет с ней – борьба. Против системы, против потребностей, и, конечно же, против самой себя. Не выдержав напора от собственных же мыслей, Том становилась в нескольких метрах от полигона, глубоко вдохнув и устремив взгляд в небо. Пасмурно. Здесь, в Креденхилле, всегда было пасмурно – так казалось Том. Все время, что она пробыла здесь, небо почти всегда было частично или полностью затянуто сероватой, как будто от сажи, ватой. Каждый день унтер устремляла взгляд вверх и воображала себе то, что так, наверное, скрывают нежелательных людей со своих нежных глаз олимпийцы. Девушка думала о Зевсе и его коллегах [или о любых других богах/боге], которые могли бы смотреть на мир со своей божественной высоты и управлять этим своим царством, если бы существовали. Они сидели в белокаменном греческом храме на высоченных тронах, пили вино, вкушали дары рога изобилия и наблюдали за жизнью своих исчадий. Проще говоря, людей. Некоторые им были неинтересны, какие-то наоборот, вызывали любопытство, а другие, возможно, им были вовсе неугодны. Потому недовольный громовержец затем протягивал свою руку в сторону грешников и одной только мыслью скрывал их с глаз своих долой серым холодным полотном. Он не убивал их – все равно каждый после смерти получит по заслугам, но и позорить Олимп перед самим собой так же не желал. Словно разочарованный родитель, бог отворачивался от своих чад, как будто их никогда и не существовало. Том не обижалась на него. Впрочем, трудно было обижаться на плод собственного воображения. Эту легенду она выдумала, в который раз погружаясь в экзистенциальные размышления. Если бы боги существовали, у них были бы причины отречься от обитателей Креденхилла. Такое угрюмое и жуткое место не заслуживало теплого покрывала в виде ясного неба и светильника-солнца. Наверное, оно и Тартара не заслужило. Небытие – слишком обыденный конец для солдата. Многие, кто бывал здесь, погибали бесславной смертью. Все к этому готовы. И готовы сами забирать чужие имена, навсегда стирая их со страниц человеческой истории. Несмотря на всю жизнь, дружбу и веселье, происходившее внутри базы, это все еще было убежище хладнокровных умелых убийц. Эдакий небольшой английский филиал ада, ведь отпетый грешник здесь – каждый первый. Унтер Том и в их числе тоже. Просто пока еще не осознала. Она и представить себе не могла, насколько на самом деле была близка к каждому здесь, впрочем, и они не могли. Со временем всем станет понятно: что каждый, кто пройдет через ворота Креденхилла, прежним не станет уже никогда. Физически это место покинуть можно, но личности любого навеки останутся здесь нести крест. Запертыми вместе. С их одним общим грехом. Хотят они этого или нет. Обычно Том всегда любила смотреть в небеса – это ее успокаивало. Она расстилала свой клетчатый красный плед, который Соуп всегда шутливо называл килтом, ложилась на него, закинув руки за голову и наблюдала, как легкий ветерок гонит пушистые облачка по собственному направлению, известному только ему самому. У облаков были свои причудливые формы и плыли они, каждое со своей скоростью: кто-то рысью, кто-то на цыпочках, кто-то бегом. Точно живые, они походили на зверей, людей и знакомые предметы. И все на фоне нежной голубизны. Было понятно – боги на Олимпе были в хорошем расположении духа. Наблюдая за небом, девушка словно оказывалась в музее, рассматривая очередное произведение искусства великого пейзажиста. У этого пейзажа и правда был автор – природа. Но природа не всегда имела хорошее настроение. Сейчас она была на пороге плача, еле сдерживая слезы, которые вот-вот возьмут и обратятся в жуткий загробный вой. Облака перестали казаться живыми – они лежали пластом, точно гора охладевших тел в траншее. Это место привело войну даже на небеса. Холодную, горькую и опустошающую. Никто не обращал внимания, все уже смирились. Это была их жизнь, возможно, единственная отрада. Том с трудом проглотила подступивший к горлу комок, тихо всхлипнув. Вытянув дрожащую руку в бок, пальцами унтер нащупала что-то еще холоднее, чем собственная ручонка – металл, и крепко ухватилась за него. Тело содрогнулось в крупной дрожи, но не понятно, то ли от холода, то ли осознания – неужели и она когда-нибудь привыкнет? А может, уже давно привыкла…— Все в порядке? — словно из-под толщи воды послышался чей-то голос. Том, снова вздрогнув, тут же опустила испуганный олений взгляд на источник звука. Перед унтер стоял Роуч [честно говоря, то было лучшим из всех предположений девушки]. Он стоял с протянутой к Том рукой, а во взгляде читалась, что удивительно, обеспокоенность. Его ладонь зависла где-то на полпути, вися в воздухе напротив девичьего плеча. Проведя глазами сначала по капралу сверху-вниз и снизу-вверх, Том недоуменно взглянула на чужую руку с длиннющими тонкими пальцами. Охнув, Роуч тут же отнял ее и смущенно хихикнул. — Извини, ты просто не отзывалась сначала. Хотел за плечо потрясти, — почесав висок, парень оглянулся по сторонам в поисках кого-то. Наверное, Соупа искал – он и Том обычно всегда ходили вместе, потому что унтер переживала. — Ну, та-ак…все нормально? Голова, может, закружилась? — Не переживай, Роуч, я в порядке. Задумалась немного, — девушка тут же выстроила наигранно смущенную миленькую моську, искренне пытаясь не выдать реальное чувство стыда. Том не на шутку испугалась, что и это ее минутное помешательство может оказаться роковым. Однако капрал казался ей безобиднее ручной собачки, и ей стало как-то даже спокойнее. Снова устремив взгляд вверх, она недовольно фыркнула. Ладони крест-накрест обхватили плечи и растерли их. Лучше, правда, не стало. — Погода – жесть. Я жутко замерзла. А ты почему прохлаждаешься?— А чего стоишь тогда? — рассмеялся Роуч. Он был одет точно так же, как и Том – в серую толстовку и бесформенные тактические брюки. Правда, в отличие от унтер, капрал вовсе не выглядел замерзшим. — У меня сегодня выходной. Лейтенант МакТавиш сказал, что завтра будем по полной заниматься и я решил себя не мучать. Вечером еще успею, — отмахнулся он. Взглянув на расстегнутую молнию его куртки, Том от холода заметно встрепенулась и по-быстрому застегнула свою, надев капюшон. Почему-то ранее она до этого не додумалась. Видно, беседа с МакТавишем отвлекла. Взглянув на комичную унтер, Гэри, казалось, хихикал еще громче. Беззлобно, так обычно хихикали матери, умиляясь видом игры своего чада. Так показалось девушке. Ее же взгляд был полон недовольства, когда она взглянула на капрала. Тот лишь улыбнулся и головой мотнул в сторону входа в ангар. — Пойдем? Там уж точно теплее, — развернувшись на одной ноге, он зашагал в ту же сторону, откуда, видимо, и пришел, если верить словам Соупа. Том, спрятав руки сначала внутрь рукава, а потом в карманы, последовала за Гэри в ангар. Будучи погруженной в душевные терзания и рассматривания неба, унтер и не слышала всех звуков, доносящихся изнутри. То были отдельные, редкие выстрелы и чужой баритон в разных диапазонах. Снайперы стреляли и комментировали выстрелы друг друга, но с такого расстояния было непонятно, что именно они говорили. Да и, впрочем, в этом было мало интересного. Больше Том привлекал жар – внутри было ощутимо теплее, хотя бы потому, что не дул ветер. Зато было ужасно шумно, что вибрация отдавалась аж где-то глубоко в груди и унтер не слышала саму себя. Выстрелы стихали лишь на секунды – это значило, что кто-то или целился, или перезаряжался. Том обстановка вокруг не нравилась, но идти ей было уже некуда, тем более Соуп дал задание. Оглянувшись, она вдруг не нашла капрала рядом с собой, ведь тот махал ей рукой уже издалека, с небольшого пьедестала, что-то вроде смотровой площадки. Это он так быстро и бесшумно передвигался или Том так сильно любила считать ворон и клевать носом? Слабо улыбнувшись, девушка быстро зашагала к Роучу. Кажется, никто из остальных даже не заметил ее присутствия, а оно и к лучшему. Поднявшись на возвышение, Том беглым взглядом окинула всех присутствующих и вздохнула. Да, полный набор снайперов – включая Скэркроу. Одна радость, что все спиной стояли и не замечали ничего, кроме мишеней. Ну, кроме Роуча. Он стоял сбоку от Том, водя глазами между полигоном и унтер не зная, как начать разговор. В этом недостатке они были очень похожи. — Здесь ведь теплее? — вдруг капрал разорвал тонкую пелену молчания. Его фраза пришлась как раз в короткий момент тишины – парень как будто выжидал. — В Херефордшире всегда так. Даже в Лондоне теплее, — Роуч возвышался над, казалось бы, высокой Том корабельной мачтой и это было неудобно никому в этом диалоге. Сделав небольшой шаг вперед, ближе к перегородке, предотвращающей случайные падения, капрал уперся в нее руками и согнул спину. Теперь их лица находились примерно на одном уровне, унтер была даже выше. — А у тебя тепло? Ну…— Гэри мимолетно взглянул на нашивку. — У вас там, в Германии. Слышал, что в Баварии круглый год весна, — капрал рассмеялся. — А девушки ходят в национальных платьях. Как-то они называются, но из головы вылетело. И все кругом пьют пиво.Том, улыбнувшись, закатила глаза. Зачастую она обижалась на стереотипы, хотя они порой имели смысл, но сейчас это казалось забавным. Роуч, конечно, шутил, хотя и правда считал, что немцы жить не могут без пива и белых сосисок. Вслух об этом он, разумеется, никогда не скажет. Догадывается, что это, возможно, будет последней фразой в его короткой жизни, а умирать до тридцати в планы капрала не входило. Потому они просто оба хихикали над этой нелепостью, наблюдая за чужой стрельбой. Последовав примеру Гэри, Том тоже уперлась в изгородь, но спиной, слегка ее ссутулив. В руках она все еще держала ноутбук – теперь его просто некуда было положить. Короткие ногти застучали о пластиковую крышку, но никто не услышал, ведь началась очередная очередь. Опустив взгляд в пол, девушка терпеливо ждала тишину в гости снова, отбивая по ноутбуку ритм какой-то из своих любимых песен. В такой атмосфере, конечно, хорошей беседы не выйдет, если они не хотят умереть со скуки или старости, так ее и не закончив. Унтер была терпеливой, но не любила молчать – и эти два качества сейчас вели между собой войну. Войну…— Говорить о Баварии, как о всей ФРГ – это то же самое, если я скажу, что нет разницы между англичанами и шотландцами, — пожав плечами, фыркнула Том. Роуч прожигал взглядом ее и без того огненный из-за волос висок – унтер чувствовала это, продолжая глядеть себе под ноги. Ботинки грязные, надо бы начистить. Девушка сделала глубокий вдох и досадный выдох. Было одновременно приятно и грустно говорить о Германии, даже если речь шла не о Северном Рейне, а о Баварии. Тоска по дому была точно открытая рана, и в нее тыкали чем-то. Было больно, но тыкали на самом деле ватой, смоченной спиртом, чтобы быстрее зажило и не загноилось. Том нужно было пережить это, чтобы потом было не так грустно. Она осознавала, но принимать не хотела. Обидно. Не патриотично. Одиноко. — Дирндль. Это платье называется дирндль, — поджав губы, вздохнула Том. — Баварки правда до сих пор его носят – на Октоберфест. Никогда на нем не бывала. В Мюнхене вообще-то прикольно, не так, как в Дортмунде, но тоже неплохо. И да, там и впрямь всегда тепло. Зимой снега с гулькин нос! И так везде. На севере, правда, похолоднее – снега не с нос, а в кулаке, — хихикнула девушка, наконец, вновь подняв на Роуча игривый взгляд. Правда, грусть на ее лице была все еще четко читаемой. Ну, или Гэри был чертовски проницательным малым. — А есть разница между англичанами и шотландцами? — Роуч вскинул брови в наигранном удивлении и усмехнулся. — А, ну да, от одних пахнет болотом, а других – вереском. Если честно, единственные шотландцы, которых я лично знаю – это лейтенант МакТавиш и полковник МакМиллан. Они вроде бы не особо выделяются. Акцентом, разве что, но тут вообще много ребят со всего Королевства, — капрал стал один за другим загибать пальцы. — Киви, Осси, Янки, Томми…кстати, странно как-то слышать прозвище ?Том? от не англичанина, — проведя взглядом снизу-вверх по всему росту унтер, Гэри остановился на огненных коротких кудряшках, которые явно выделялись не только в образе Том, но и в окружении в целом. Унтер во многом оспаривала существующие стереотипы, а другие наоборот утверждала, сохраняя эдакий баланс. При этом, все еще выделялась из толпы, как минимум потому, что была девушкой. Роуч много дам в армии видел, в лазаретах особенно, пока не перешел в САС – здесь их не было, кажется, никогда. Капрал задумался, что же заставило руководство изменить свое мнение о квотировании и половом разнообразии. Может быть, это Шепард? Американцы несколько более толерантны, чем британцы. В любом случае, шутливо подметил Гэри, решение было не самое плохое. Поймав на себе чужой взгляд, девушка улыбнулась – Роуч в ответ. Недолго помолчав, он, все же, решился продолжить. — Я тоже скучаю по дому. Он, конечно, не так далеко отсюда, но все же. Гоуст говорит, что это ненадолго. Легко говорить, когда с родным городом ничего не связывает, — взглянув Том прямо в глаза, всего на мгновение, Гэри вновь обернулся на стрелков, найдя среди них Саймона. Секонд-лейтенант мало рассказывал о себе, но Роуч знал, что кроме армии у него, в принципе, никого нет. — По родителям больше всего скучаю…честно говоря, я тоже здесь недавно оказался, относительно. Девять или восемь месяцев, больше полугода, что-то такое. Сначала в САС, теперь, вот, в ОТГ взяли. Но тоска никак не проходит. Хотя, тебе труднее, наверное. Другая страна, другая культура, другой язык…— Я тоже скучаю по родным, — Том поджала губы, почувствовав, как в глазах встала пара слезинок. Сдержалась. Воспоминания об отце, о лучшей подруге, которых она оставила позади, били прямо под дых. И снова этот противный комок в горле, не дающий нормально вдохнуть! — Гоуст прав, думаю. Понятие ?ненадолго? у всех разное. Не знаю…странные ощущения. Я одновременно хочу перестать скучать, и в то же время не хочу. Кажется, что если перестанешь скучать, то забудешь вовсе. У тебя не было такого? Чувство вины и долга. Вроде бы ты должен забыть, ради своего же блага, но не можешь, — нахмурившись, девушка откинула голову назад. Рыжие локоны медленно соскользнули водопадом со лба назад, зависнув в воздухе висячими садами. Том глубоко вдохнула. Холодный воздух обжег легкие. Девушка уже согрелась и отвыкла от холода – в толстовке было уже даже жарко. — У всех по-разному. Кто знает, может, тебе и правда тоскливее, чем мне. Но это плохой повод для гордости, — прикрыв глаза, унтер с грустью улыбнулась. Глядя на полузакрытые глаза Гэри заметил, что у Том даже ресницы бронзового цвета. Они плотным веером очерчивали полукружья век и завивались у краев. Такого же цвета были ее веснушки. У Роуча на лице лишь тень улыбки – он понимал, что завел не ту тему. Увидев замешательство в его выражении, унтер пихнула его локтем в предплечье, свисающее с перил. — Ладно тебе. Зато мы выговорились. Рада, что в отряде есть хорошие собеседники, а то я уже думала разочароваться в вас всех! А за английский не беспокойся, как слышишь, он у меня отличный. Скоро будет две недели, как меня перевели в Креденхилл, я уже стала постепенно привыкать. Правда, есть вещи, к которым невозможно привыкнуть, — Том пыталась сглотнуть комок внутри, но он только укрепился – стоило только вспомнить о недавних раздумьях. — Вот бы мне знать немецкий, как ты знаешь английский. В отряде много кто говорит на нескольких языках, но мне это дело почему-то плохо дается, — покачав головой, Роуч мечтательно оглядел потолок. Он вдруг понял, что ни с кем так приятно больше не разговаривал, только с Гоустом. Ему, как молодняку, да еще с такой нежной наружностью тоже постоянно доставалось от всех остальных и, конечно, желание дружить с подобными кадрами моментально отпадало. В силу неопытности он во многом отставал от остальных бойцов САС и ОТГ, не говоря об офицерах. Без чужой помощи, лейтенанта и секонд-лейтенанта в частности, он бы навряд ли справился – совсем скоро был бы перенаправлен куда-нибудь на дальний восток. Вдруг сощурившись, он посмотрел на снайперов. Что-то изменилось, но унтер не заметила. Том вскинула бровь, проследив за его взглядом. — Уже заканчивают, — объяснил Гэри. — Быстро они сегодня, нонсенс какой-то. Обычно они на несколько часов ангар занимают. Надо будет в дневник этот феномен записать. Готов поспорить, что есть захотелось. — И ты тоже дневник ведешь? — теперь унтер вскинула обе брови, перебив Роуча. На секунду она удивилась, а потом поняла, что здесь, наверное, это обычное дело, иметь журнал для записей. Кто-то писал письма, которые некуда отправлять, кто-то результаты своей тренировки, кто-то просто оставлял напоминания на ближайшее будущее. Не для всех это значило типичное ?дорогой дневник…?, как изначально всегда представляла себе Том. Подобные дневники она вела в классе 9, особенно когда впервые оказалась одна в чужой стране, Японии. — Я в свой только стихи и рисунки записываю. События редко – здесь мало что происходит. Хотя, про Кингфиш не написать не смогла, та еще катастрофа, — Том цокнула языком. Писала она скорее не о проваленной операции, а об уроке, который ей пришлось извлечь из произошедшей трагедии.— Ну да. А что еще здесь делать? Тренироваться, вести дневник, снова тренироваться, и так до посинения. Лично я больше не знаю, что здесь можно делать. Либо лежишь в лазарете и страдаешь, либо страдаешь на беговой дорожке. Можно еще в столовой пострадать над говеной жрачкой, но в целом, это все слишком тривиально. Базовые потребности не считаются, — мимика у Роуча была довольно яркая. В голубых глазах то и дело сверкали искорки, а стоило хоть немного расстроиться – они тускнели и были больше похожи на прозрачные стекляшки. Том нравилось наблюдать за людьми со стороны, больше, чем с ними общаться. Приглядевшись, унтер увидела на его носу веснушки, бледные-бледные, но они были. И родинки. Солнце явно не щадило его бледную кожу, впрочем, как и осколки, оставившие на шее и щеках еле видимые шрамики. Как оказалось, не только у нее все эмоции были на лбу написаны. — Жизнь на базе в целом сплошное страдание. Ой, а я, кстати, тоже стихи пишу…э-э, то есть, писал? Иногда, когда в школе еще был. Сейчас нет. Иногда так страшно, что украдут и прочитают. Меня и так здесь принимают за неженку. Слухи только так разносятся, — Гэри пожал плечами, как бы, ?что поделать??, а Том его слова неприятно удивили. Значит, не только ее здесь пытаются принизить и унизить. Муть какая-то.— Говоришь точь в точь как МакТавиш. Прям, слово в слово. Он мне одно время тоже жаловался, что жизнь здесь – говно полное. Потом перестал. Привык? Я никогда не смогу к такому привыкнуть, — Том покачала головой, вторя своим словам. Нет, не привыкнет. — Имею в виду, к сплетням не привыкну. Я-то думала, здесь царит чисто мизогиния…а хотя, лейтенант ваш как-то рассказывал, что когда его только-только приняли в 22-ой полк, он тоже себе места не находил. F.N.G. его называли. А теперь мне, зараза, утверждает, что это нормально и теперь эта кличка перешла ко мне, — фыркнула Том, закатив глаза. Но в какой-то мере она была согласна с Соупом – все когда-то были новичками, в любом деле, и это нормально. Не нормально то, что над новичками издеваются и считают это нормальным, сраная дедовщина. — Вообще-то по-моему это называется неуставные отношения и за это с легкостью можно пойти под трибунал. Всем похер, ага, знаю, — Роуч уж было захотел возразить, но унтер быстро выставила перед его лицом ладонь, остановив его порывы. — Не переживай насчет стихов, это же круто. Джон говорит, что Прайс любил…любит поэзию и когда-то зачитывал ему вслух. Всяко лучше, чем ежечасно пиздить грушу и пускать пули в куски фанеры, — девушка игриво усмехнулась, метнув взгляд позади себя, на снайперов. Гэри заметил ее оговорку насчет капитана. Что она имела в виду? Решил промолчать. Том тоже недолго молчала, думая над тем, что сказать. — Когда-нибудь эта тирания закончится, определенно. Знаешь когда? — Роуч, скрестив руки на груди, кивнул головой, вопрошая. — Когда они поймут, что мы можем дать отпор. Надо показать себя и свои клыки – и все заткнутся. F.N.G. ушел на второй план, когда МакТавиш начал геройствовать. Может, я не права, но как еще по-другому? Они просто считают нас неспособными, хуже них, они ж ебать офицеры! Может, у нас меньше опыта, но ведь и свои звания мы не просто так получили, — Том всегда быстро разгоралась, будто бенгальский огонь, но и затухала так же очень скоро. Монолог ее был пылким и жарким, что аж лицо краснело, но коротким и теперь она молчала, ожидая реакцию и ответ Роуча. Роуч молчал. Все время ее монолога он смотрел на унтер, а когда та замолчала – опустил взгляд в пол и задумался. А ведь действительно. Почему если атакует враг, то они должны яростно рваться в бой, а если атакует свой, пусть и морально, то вдруг обязательно подставить вторую щеку? Так, конечно, еще Христос завещал, но разве они в церкви на пастве, а Шепард – их пастор? Ох, если бы они были святыми, да вот только камень никто не сможет бросить, ведь они сами блудники на суде. Пожевав губу, Роуч согласно закивал, но, тем не менее, продолжал молчать. Том это насторожило и заставило жалеть о сказанном. Она не знала, о чем на самом деле думал Гэри, и боялась, что теперь до нее донесут…гестапо. Забавно. Забавно и нелепо, что анти-террористический отряд сам ведет своего рода террор, внутри системы. Гестапо. НСДАП. Прайс еще о немцах плохо отзывался. У немцев эта болезнь уже прошла, у британцев, видно, только что прошел инкубационный период. Но внезапно засияла надежда и девушка расслабилась, перестав сжимать свой ноутбук до скрипа деталей. Роуч вновь заговорил.— В любом случае, сейчас мы ничего не исправим, в мирное-то время, — вздохнул Роуч. — Проще пустить все на самотек, а геройство…мы же в отряде специального назначения. Оно само придет. Абы кого сюда все равно не берут, а это уже знак. Просто…просто подождем? Наберитесь терпения, лейтенант…?унтер?, точнее, — капрал расплылся в улыбке. Том неохотно тоже улыбнулась, но это был скорее беззубый оскал, ибо ей ждать не нравилось – нужно было действовать здесь и сейчас. Ее эта фраза раздражала, потому что терпения унтер не хватало никогда. А эту фразу она слышит постоянно. Здравый смысл не всегда работал, но вслух все равно не возникала, и хорошо. Хлопнув по девичьему плечу тыльной стороной ладони, Гэри указал на ребят, которые уже сдавали амуницию обратно на витрину. — Закончили. Пора идти, наверное. Роуч успел сделать пару шагов вперед, пока унтер цепко не схватила его за рукав. От внезапности данного порыва Гэри неслышно пискнул и метнул недоуменную искру на девушку. Та сначала обернулась на снайперов, потом снова на капрала и по-тихому объяснила ему, что не хотела бы сейчас видеться с определенными личностями, которые, скорее всего, и распускают о ней грязные сплетни, так еще в открытую издеваются. Ее и так много кто недолюбливает, не хотелось бы еще портить отношения с хорошими ребятами. Мало ли, поддаться стадному инстинкту может кто угодно, а это не было выгодно никому, Том тем более – ей еще хотелось служить здесь и провести хотя бы одну удачную операцию. Роуч, конечно, больше не выглядел изумленным после объяснения и согласился подождать, пока остальные уйдут. Положив обе руки унтер на плечи, он слегка потянул ее на себя, вынудив сделать шаг вперед, и развернулся вместе с ней на сто восемьдесят градусов. В этот раз объяснился уже капрал – так он спрятал Том от нежелательных глаз. Роуч был худым и жилистым, но высоким и с широкими плечами, что унтер за ним была абсолютно незаметной. — Ребят, идите без меня, я все-таки, наверное, тоже делом займусь, — крикнул он через плечо уходящим снайперам вслед. Кто-то из ребят, кажется, Арчер, крикнул в ответ, что все нормально, и они постепенно один за другим стали удаляться. Один Гоуст перед тем, как уйти, обернулся на Роуча и недолго поглядел на него. Ничего не было видно через его маску и солнцезащитные очки, но Том сразу поняла, что секонд-лейтенант знал о ее присутствии и тихо над ними посмеивался. Может быть, ее и вовсе все это время было видно за парнем. Но вскоре и он покинул ангар, оставив капрала и унтер почти наедине – за своим столом еще сидел заведующий складом, он сидел за своим компьютером. Том посмотрела на него, а Роуч прокомментировал. — Пасьянс раскладывает, сто процентов, — усмехнулся он. — О чем еще поболтаем? — Том уж было открыла рот, чтобы ответить, но к ней внезапно пришло осознание.— Черт, Соуп же велел мне пострелять, — прошипела Том, ударив себя ладонью по лбу. — То есть, лейтенант МакТавиш, да. Не говори ему, что я так его назвала. Блин, я совсем забыла об этом! — девушка растерла рукой лицо, откинув назад мешающие прядки. В ответ Роуч лишь рассмеялся и подмигнул ей. Том не поняла.— Ну, мы ведь не зря остались на стрельбище. Может, и правда позанимаемся, раз уж все так совпало? Если кто-нибудь из ребят вернется и заметит тебя и уж тем более, что мы тут стоим и болтаем, то слухов наберется еще больше. Пойдем? — пройдя несколько шагов, капрал махнул рукой, зазывая за собой Том. — Я покажу пару приемов. Давай-ка свой ноутбук, — Том отдала устройство в протянутую руку и спустилась по небольшой лесенке вниз, последовав за Роучем. Он отставил ее ноутбук на стол. Там, по рассказам Соупа, когда-то лежали арбузы…— За тобой должок, раз уж я спас вас, унтер, от Скэркроу. Ты обещала рассказать, почему у тебя кличка ?Том?.— Наберитесь терпения, капрал, — Том широко улыбнулась. Кажется, она все-таки нашла себе друга. В этой борьбе она не одна.Ох, будь Соуп свидетелем этой идиллии, он бы точно сказал: ?Все как всегда идет так, как я тебе и говорил. Все по моему плану. Говорю же, лучше не спорь со мной?. А Том бы все равно поспорила. Но потом согласилась. Потому что все правда наконец-то идет по плану.