Глава 6. Путешествие в сердце думоотвода (1/1)

I was afraid of verbal daggers, I was afraid of the calm before the storm,I was afraid for my own bonesI was afraid of your seduction, I was afraid of your coersion,I was afraid of your rejection, I was afraid of your intimidation,I was afraid of your punishment, I was afraid of your icy silences,I was afraid of your volume, I was afraid of your manipulation,I was afraid of your explosions,I have as much rage as you haveI have as much pain as you doI've lived as much hell as you haveand i've kept mine bubbling under for youyou were my keeperyou were my anchoryou were my familyyou were my saviourand therein lay the issueand therein lay the problem(Sympathetic Character, Alanis Morissette)Вытянув ноги, Гарри устроился на полу рядом с дверью в Больничное крыло, дожидаясь, пока профессора и Мадам Помфри позаботятся об окровавленном теле Драко.Рон сидел рядом, успокаивающе положив руку Гарри на плечо, а Гермиона штурмовала библиотеку в поисках чего-нибудь об обмене кровью между волшебниками.— Ты влюблён в него? — спокойно поинтересовался Уизли, уже зная ответ.— Думаю, да. Только не надо нравоучений, Рон, я сам не понимаю, как так вышло.Друг безрадостно улыбнулся в ответ: чудовищное зрелище, свидетелем которого он стал, было все еще свежо в памяти. То, как его врага проверяют на выносливость, настолько шокировало Рона, что тот потерял возможность мыслить здраво. Он почти ощутил привязанность к обескровившемуся на его глазах парню.?Нельзя ненавидеть человека, когда он умирает?, — подумал Рон.— Да я и не собирался. Хочешь мое мнение? Я понимаю, почему он тебе нравится. Не то чтобы меня привлекали парни — мне вообще Герми нравится — но есть у него эта сторона плохого парня, которой мало кому получается сопротивляться. И потом, у него репутация бога в постели. Словом, он ничего так, и для многих представляет собой вызов: заполучить его и не дать уйти. Заманчиво.— Есть немного, — признался Гарри, грустно ухмыляясь. — Но есть и совсем другая сторона его личности, о которой я подозревал, но которую никогда не видел. Драко выглядит настолько уверенным в себе, что это даже неправдоподобно, но до того трогательно. И он так невероятно нежен, Рон. Я люблю в нем все. Его глаза, нос, губы, запах... даже его отвратительный характер. Я люблю его гордость, даже если она не всегда к месту. Единственное, что я ненавижу в нем, так это глупости, которые он принимает за непреложную истину. И еще то, что относится ко мне, как к отбросу.— Гарри, я все еще в шоке после того, что видел. Поэтому, возможно, уже завтра я буду орать, только подумав о нашем разговоре. Но сейчас я хочу сказать тебе… знай, что бы ты ни решил, я поддержу тебя и помогу. Если ты считаешь, что мы можем довести Малфоя до ума-разума и до твоей постели, то я готов хоть бегать голышом с луком и стрелами, с белыми крыльями за спиной и называться Купидоном. Даже если все это ради Драко Малфоя. Но будь осторожен, Гарри, ему не знакомо чувство привязанности или любви, и я боюсь, что ты будешь страдать.— Вот поэтому-то я и не хочу рисковать, — ответил Гарри, улыбаясь при мысли о Роне, прогуливающимся по школе в костюме Купидона. Я не собираюсь позволять своим чувствам ослепить меня, и между нами ничего не будет. Он не для меня. Я надеюсь, что этот разговор останется между нами, потому что, не забывай, мы с ним все еще враги. Мы по разные стороны баррикад. Даже если это и не мешает мне волноваться за него. Черт, ну что они там так долго?!— Гарри, учитывая его состояние, им потребуется не меньше часа, чтобы подлатать его. Потерпи.— Ладно, тогда, чтобы убить время, может, поговорим о твоих чувствах к Гермионе? Так значит, она тебе нравится?— Черт, когда они уже поторопятся вылечить твоего парня? — перевел тему Рон, бросая взгляд на часы, и тем самым вызывая искренний смех Гарри.Гермиона вернулась час спустя в сопровождении озадаченного Забини.— Есть новости о Драко? — спросила она.— Ничего. Профессора все еще с ним, Помфри недавно выходила, и она была запачкана кровью, — отозвался Рон. — Как Гарри, заметьте.— Что ты нашла? — проигнорировав замечание Рона, задал вопрос Гарри.— Об обмене кровью мало что сказано в книгах. Это редкая тёмная магия, которая связывает двух волшебников и позволяет им разделить свою силу. Тем самым они создают запас мощи, который не перестает расти, и из которого они могут черпать по своему усмотрению. Я только не понимаю, чем именно Волдеморт поделился с Драко и что взял у него? Не знаю, какие из малфоевских способностей мог хотеть заполучить Волдеморт.— Драко творит беспалочковую магию, — вмешался Блейз. — Еще с детства. Но до этого момента никто не знал об этом, кроме меня. Я даже не уверен, в курсе ли его отец.— Малфой! Беспалочковую магию! — воскликнул потрясённый Рон. — Получается, он может стать анимагом?— Уизли, эта история с Наследником — не просто история зачатия в подходящий момент. Речь идёт о предрасположенности, — объяснил Блейз, как если бы обращался к умственно отсталому.— Проблема в том, что Драко может либо значительно нас ослабить, либо очень нам помочь, — поставила точку Гермиона. — Этот обмен силой позволил Драко получить частичку личности Волдеморта, а он отдал ему свою.— И чем нам поможет появление в школе Волдеморта младшего? — озвучил общую мысль Рон.— Если Драко присоединится к нам и откроет свое сердце, то Волдеморт тоже сможет чувствовать, а это может стать его погибелью. Но, с другой стороны, если Драко, наоборот, еще больше замкнется в себе, он станет потенциально опасен. Тогда, думаю, мы должны будем уничтожить его раньше Волдеморта, чтобы помешать исполниться пророчеству.— Это не обсуждается! — объявил Блейз.— Я тоже на такое не пойду, — вставил Гарри, сверкая своими зелеными глазами. — Не забывайте об одном: в этой истории Драко невиновен. Замолчи, Рон! Он не выбирал свою судьбу, и мы должны или спасти его, или опасаться, но точно не уничтожать. Я не преступник и единственный, кого я убью, это Волдеморт. Я подумаю о Пророчестве Малфоя позже.— Хорошо, — уступила Гермиона. — Но, Гарри, ты тоже не выбирал свою участь. Что бы там ни было, в течение ритуала произошёл сбой, потому что все не должно было закончиться так скоро. Волдеморту нужно было ещё раз обменяться кровью с Драко. Поэтому связь между ними не так сильна, чтобы её бояться. Вопрос в том, как Драко удалось вернуться в свое тело? Благодаря его собственной ментальной защите? Или из-за чар Снeйпа и Крeбба?— Почему это так важно? — спросил Рон.— Я просто хочу понять, — признала Гермиона. — Есть еще одна немалозначительная деталь, и она может сыграть как за, так и против нас. Гарри, ты помнишь, как Волдеморт выпил твоей крови, чтобы вернуть силы?— Вот дерьмо! — воскликнул Блейз.— Хорошо, а сейчас вы мне по порядку все объясните, — поторопил Рон.— Если Гарри дал свою кровь В… Тёмному Лорду… Поттер, почему ты на меня так смотришь? — спросил Блейз.— Я ничего ему не давал. Волдеморт сам взял, что хотел.— Ладно, парни, если вы собираетесь и дальше придираться к словам, то я так никогда не закончу свою мысль, — вздохнул Блейз. — Короче, если Тёмный Лорд выпил твоей крови, Гарри, он почерпнул и твоей магии, а, значит, он может видеть то, что видишь ты, или может заставить тебя видеть то, что он хочет, чтобы ты видел. Это односторонняя связь, которую Драко унаследовал, выпив крови В… его крови. Проще говоря, Драко теперь может копаться в твоих мозгах, если ему захочется, ясно? Из-за этого Драко рискует стать очень опасным. Я прав, Гермиона?— Абсолютно, Блейз. Также Драко мог бы при случае ворваться в разум Волдеморта или послать ему галлюцинацию. Но, как я уже говорила, Волдеморт не смог закончить ритуал, значит, будем надеяться, что магическая связь между ним и Драко не так уж и сильна.— Ну, а если бы Гарри и Драко могли поделить эту связь между собой, — размышлял Блейз. — Если они согласятся разделить свои силы, у них появится преимущество над В... ним.— Это ужасно, — воскликнул Рон, глядя на Гарри круглыми глазами, — мы нашли вторую Гермиону, только у этой волосатая грудь.— Я об этом думала, но тогда нужно, чтобы Драко присоединился к силам Света, — ответила Гермиона, пропустив реплику Рона мимо ушей.Среди подростков воцарилась тоскливая тишина, каждый погрузился в свои мысли. Гарри хотелось плакать. Ему необходимо было знать, что с Драко всё хорошо. Он больше не мог сидеть в этом холодном коридоре, ожидая. Сначала боль в шраме, а теперь еще и страх, который, кажется, разъедал внутренности. Поттер опустил голову на руки и закрыл глаза. Сразу же в сознании всплыл образ Драко, целующего его. Гарри мог чувствовать его дыхание на своей шее, его тело, прижавшееся к нему.У Избранного жгло в глазах, а в горле встал комок. Но он сдержался. Слёзы ничего не изменят.Они ждали, казалось, целую вечность, пока не вышел Дамблдор. Его длинная белая борода была в пятнах крови.— Всё в порядке, молодые люди, — объявил он. — Юный Малфой еще очень слаб, но он поправится. Сейчас он отдыхает, и вы должны последовать его примеру. Так что советую всем оправиться по своим спальням. Мистер Забини, мистер Малфой хочет, чтобы Вы успокоили мисс Паркинсон, мистера Кребба и мистера Гойла. Гарри, Драко хочет тебя видеть.Сердце Гарри бешено заколотилось в груди, угрожая разорвать грудную клетку. Он торопливо поднялся и в тишине последовал за профессором Дамблдором, задаваясь вопросом, почему Драко хочет с ним поговорить.— Он сейчас спит, — сказала мадам Помфри, — нужно подождать, пока он проснётся, Гарри.?При виде лежащего на кровати Малфоя у Гарри разрывалось сердце. Из под тонкой простыни проглядывала больничная рубашка, а тело слизеринца было усыпано порезами: некоторые из них — достаточно глубокие. Профессора вымыли Драко, но на волосах и под ногтями ещё остались следы крови. Побелевшие губы потрескались, правое запястье было заботливо перевязано. На повязке расплылось красное пятно.Его лицо было мертвенно-бледным, а когда Гарри дотронулся до руки, то отметил, что она ледяная.Брюнет устроился на стуле рядом с кроватью. Он снял очки и устало потёр глаза. Спящий Драко казался уязвимым и беззащитным. Гарри смотрел на его приоткрытые губы, Драко медленно вдыхал и выдыхал воздух, его грудная клетка вздымалась в такт, и у гриффиндорца сложилось впечатление, будто он присутствует при совершении чуда. Его любимый дышал, и это была самая прекрасная вещь на свете.Гарри повернулся к столу у изголовья и обнаружил стакан и знакомый сосуд. Он указал на него подбородком, и Дамблодор объяснил:— Когда юный Малфой был в сознании, он отказался от зелья для сна без снов. Поэтому мы предоставили ему думоотвод, чтобы он поместил в него свои воспоминания. Так что теперь он спит спокойным и исцеляющим сном.Гарри кивнул. Дамблдор улыбнулся и продолжил:— Знаешь, Гарри, иногда люди являются не теми, кем кажутся. Их действия могут показаться чудовищными, но то, о чём они не говорят, объясняет, однако, их поведение. Драко из тех, кто воспитаны так, что привыкли видеть тёмную сторону вещей вместо их сущности, и которые реагируют автоматически на разные стимулы. Недоговоренности могут их погубить. Но знание истории человека может помочь понять и защитить его, в то же время не обходясь с ним грубо. Но что делать, если кто-то отказывается с нами говорить?Гарри пристально посмотрел на директора. Он был не уверен, что понял. Дамблодор только что намекнул ему посмотреть в думоотвод Драко?Снейп, который пришёл за Дамблдором, зло смерил взглядом Гарри, как будто это он был виноват в том, что произошло; затем напомнил директору, что стоит пресечь на корню распространение сумасшедших слухов среди учеников, многие из которых видели, что произошло, из окон.Оставшись наедине с Драко, Гарри наклонился, чтобы почувствовать горячее дыхание слизеринца на своей щеке, затем нежно взял его руки в свои, чтобы согреть.Малфой почувствовал, как источник тепла вернулся, тот самый, который согревал, пока он лежал в снегу — перед тем, как потерял сознание. Это успокаивающее и ободряющее тепло поднималось по руке, чтобы согреть сердце и сделать боль более терпимой. Каждая частица его тела страдала, каждое движение было пыткой, от которой хотелось умереть. Но этот источник тепла рождал в нём желание жить и успокаивал ноющие мышцыБлондин поднял веки, и Гарри затаил дыхание. Он погладил руку, которую держал в своих.Два серых великолепных омута уставились на Гарри. Наверное, Драко не узнавал его. Тогда Поттер отпустил руку слизеринца и наклонился к нему.— Драко, это я, Гарри, — тихо произнёс он.— Я не слепой, Поттер, — прошептал Драко, еле шевеля губами, чтобы ранки снова не открылись. Потом, не осмеливаясь поднять глаза на гриффиндорца, он добавил:— Мне страшно.Гарри открыл и закрыл рот: не мог поверить в то, что слышал. Он протянул руку к золотистым волосам своего ангела, затем передумал: не хотел извлекать выгоду из ситуации.— Не останавливайся, пожалуйста, — на одном дыхании произнес Драко, не открывая глаз.Гарри поднялся и сел на кровать рядом с Наследником. Близость тела Драко волновала его, но он не хотел об этом думать. Поттер медленно провел рукой по мягким волосам. Только на один вечер он хотел забыть, что не должен сближаться с ним. За всю свою жизнь он не трогал ничего более приятного на ощупь, чем волосы блондина, которые осторожно поглаживал.Его рука скользнула по лбу Драко, тот застонал, почувствовав, как головная боль уходит под воздействием рук брюнета.— Поттер, — прошептал он, — я думаю, что сейчас засну, но я должен поговорить с тобой до этого.?Я люблю тебя, Драко?, — подумал Гарри, — ?примкни к силам Света и выходи за меня. Я готов защищать тебя всю жизнь?.— О чем ты хочешь поговорить, Драко?— Волдеморт. У него есть одна слабость.— Какая, сердце мое?— Я… — Драко старался держать глаза и разум открытыми. Мальчик-который-выжил только что назвал его ?своим сердцем?? Как кто-то настолько исключительный, нежный и добрый мог называть ?своим сердцем? такого неудачника как он? Драко почувствовал, что погружается в царство Морфея, но он должен был довести свою мысль до конца, прежде чем дать задний ход.— Ты слабость Волдеморта из-за того, что вы разделили ваши силы?— Нет, — вздохнул Драко, которому становилось всё труднее и труднее не спать. — Он собственник и не хочет, чтобы кто-то ко мне прикасался. Он хочет, чтобы Беллатрикс отдала свою жизнь за меня, если потребуется. Полагаю, что он помешался на моей ?чистоте?. Я не знаю толком, что это значит, но...— Не волнуйся об этом, — прервал его Гарри, тепло улыбаясь, — я знаю наверняка, что это означает. Почему ты говоришь мне все это?— Потому что если вы хотите уничтожить Темного Лорда, то должны начать с меня.— Нет, Драко, мы не сделаем этого.— Я не спрашиваю твоего мнения, Поттер, а сообщаю тебе, что именно вы должны сделать, чтобы покончить с ним. Убейте меня, изуродуйте, делайте всё, чтобы вывести его из себя, но я умоляю тебя, Гарри, пусть это будет безболезненно.— Почему ты хочешь этого?— Я не знаю. Может, потому что он хочет, чтобы я продался, чтобы погубить тебя. Он думает, что ты любишь меня и хочет, чтобы я сыграл на этом против тебя. Но я Малфой, а не шлюха.На губах слизеринца появилась слабая усмешка, и он закрыл глаза. Гарри нежно провел рукой по шелковистым волосам своей тайной любви. Вид спящего, такого невинного, Драко невероятно его успокаивал.Гриффиндорец наклонился, его сердце часто-часто билось в груди, и деликатно прижался своими губами к губам Драко.— Он прав, — прошептал Гарри. — Я люблю тебя, и ты можешь меня погубить. Поэтому я не хочу больше находиться рядом с тобой.Гарри повернулся, чтобы выйти, но его взгляд остановился на думоотводе.?Я только взгляну?, — подумал он.Гарри склонился над сосудом и почувствовал, что падает в пустоту. Брюнету показалось, что его увлекает в бесконечный водоворот, и ,наконец, он оказался в приятно освещённой комнате. Богатство украшений, внешний шик — Гарри не сомневался, что попал в Малфой-Мэнор.Маленький светловолосый мальчик с ангельским улыбающимся личиком бегал по большому залу. Ему было не больше пяти, и Гарри подумал, что Драко очарователен и так полон жизни.Мальчик прыгнул с дивана и в своём порыве перевернул вазу, которая с грохотом разбилась. Осколок стекла поранил его ногу.Блондин застыл и опустил голову в немой мольбе, с ужасом осматриваясь. Его рана, казалось, заботила в последнюю очередь.— Тихо, тихо, тихо, маленький Дракон, — прошептал он. — Не шуметь, не бегать, иначе… Мими! Мими!Раздался характерный хлопок, и появился домашний эльф, чьи большие глаза тут же остановились на разбитой вазе.— Ай-яй-яй, Хозяин Драко опять наделал глупостей. Скорее, Мими должна убрать, прежде чем Господин Малфой накажет Хозяина Драко.Она начала избавляться от осколков, но когда увидела, как большие серые глаза наполняются слезами, подошла к Драко и обняла его, напевая успокаивающую мелодию.— Убери свои ужасные руки от моего сына! — приказал незаметно вошедший Люциус. — Драко, это сделал ты?Ребёнок кивнул, и одинокая слеза скатилась по его щеке. Отец долго смотрел на него, словно получая удовольствие от запугивания сына.— Экспеллиармус! — произнёс Люциус, взмахивая палочкой.Драко отбросило назад так, что он ударился о стену и тяжело рухнул на пол, но быстро, с видимым трудом, поднялся.— Вы не имеете права! — выкрикнул Гарри, видя, как Люциус направляется к ребенку.— Сын, Малфои не плачут. Никогда. У тебя есть, что мне сказать?— Прости, отец, — произнёс Драко, опуская голову.Тотчас же другое заклинание полетело в Драко, и он упал, увлекая за собой штору. Его лицо ничего не выражало, но было ясно, что он пытается сдержать слезы. Гарри не понимал, как такие маленькие кости могут выдержать такой удар и не расколоться на крошки.— Ты наказан за непослушание, — сказал Люциус. — Мы, Малфои, не бегаем, а ходим с гордо поднятой головой. Следуй за мной, мой маленький Дракон.Гарри прошёл за ними в подземелья, где Драко заперли в темноте на несколько часов. Появилась верная Мими, которая обняла его и стала напевать ту же мелодию, какую пела временем раньше.— Мими, — произнес Драко. — Я хочу, чтобы ты была моей мамой.Гарри икнул от удивления, и его унесло дальше во времени.Теперь Драко было девять, и он уже был идеальным маленьким Малфоем с его бесстрастным и холодным видом, гордой походкой и презрительным взглядом.Он находился в своей комнате и читал книгу по темной магии, когда вошла Нарцисса Малфой. У нее был скучающий вид. Она обошла комнату, очевидно, ища, в чем бы упрекнуть своего отпрыска. Гарри увидел страх на лице мальчика, прежде чем тот вновь надел свою маску безразличия. Его челюсти сжались, когда мать объявила:— Мой маленький Дракон, на твоей парадной мантии лишняя складка.— Мама, домашние эльфы, должно быть, не заметили ее.— Домашние эльфы глупы, и именно поэтому мы должны проверять их работу. Я сожалею, сынок, но я должна тебя наказать, — бросила она с удовлетворённой улыбкой.— Я знаю, мама. И я принимаю наказание, — произнёс он, держась прямо.— В угол, дорогой.Гарри успокоился, потому что он уже представил худшее для своего любимого.Когда он увидел, как Драко снял рубашку и встал лицом к стене, ожидая, когда на него обрушится хлыст для верховой езды матери, Гарри понял, что эта сцена будет преследовать его очень долго. Нарцисса била изо всех сил, пока Драко не взвыл от боли.Он упал на колени, по спине ручейками стекала кровь. Нарцисса схватила Драко за волосы и прошипела:— Ты не достаточно выносливый, ты должен тренироваться больше. — Затем её лицо смягчилось и она повернула сына лицом к себе. — Ты же знаешь, что я делаю это ради тебя, мой дорогой. Я очень люблю тебя.— Я тоже, мама, — автоматически ответил он.— Отвечай полными фразами!— Я тоже люблю Вас, мама.— Я попрошу Северуса, чтобы он избавил тебя от этих следов. На твоей коже не должно остаться шрамов.Едва Нарцисса вышла, как появилась Мими с антисептическими компрессами.— Драко Малфой, сэр, она зашла слишком далеко. Мими больше не может смотреть, как Вас бьют.Люциус Малфой, войдя и увидев изуродованную спину своего ребёнка, оттолкнул Мими, чтобы сесть рядом с Драко. Он погладил его по голове.— Если ты не хочешь, чтобы она нервничала, ты должен всё делать безупречно, это ясно, сын?— Да, отец.— Хозяин Малфой! — храбро воскликнула Мими. — Хозяин Драко не сделал ничего плохого в этот раз.— Ты осмеливаешься поднимать на меня голос, никчемная тварь!Его трость обрушилась на эльфа, и Драко поспешил вмешаться.— Нет, отец! Она не хотела говорить этого. Она не знает, что она говорит! Это только эльф!Люциус направил свою палочку на Драко и прошептал:— Сейчас самое время тебе понять, что любовь — самое опасное чувство из всех существующих в мире. Просто пустая трата времени. Ты не должен любить никого, кем бы он ни был, для тебя это вопрос жизненного равновесия. У нас есть планы на тебя, и тебе следовало бы уже начать работать над собой, чтобы стать кем-то исключительным, чего мы все ждем. Я хочу, чтобы ты сосредоточился и у тебя получилось лучше, чем в прошлый раз: ты был жалок. Круцио!Гарри взвыл. На его глазах мучили ребёнка, который в будущем мог бы превратиться в очень милого и приятного человека. Он даже наверняка примкнул бы к Г.А.В.Н.Э. Гермионы.Поттер видел, как тело ребенка содрогается от боли, но в какой-то момент Драко успокоился, и по его лицу нельзя было ничего прочесть, как если бы его сейчас не подвергали самому болезненному заклинанию.Удовлетворённый Люциус Малфой опустил палочку и потащил Драко с Мими в подземелья. Он закрыл за ними тяжёлую дверь и протянул палочку сыну.— Накажи её за неповиновение, — приказал Люциус.— Отец, она ничего не сделала.Тогда Люциус забрал свою палочку и заклинанием отбросил Драко к стене напротив. Он взял сына за подбородок и ледяным тоном произнес:— Пришло время тебе научиться оставлять чувства в стороне, если хочешь спасти свою шкуру. Хорошенько посмотри на свою подругу, Драко. После нее у тебя больше не будет друзей в этом мире.Он медленно повернулся к Мими. Та сразу всё поняла и перевела взгляд на своего молодого хозяина: эльф хотела, чтобы последнее, что она увидит в своей жизни, было самым прекрасным. Ей было грустно оставлять Драко одного.— Авада Кедавра, — бросил Люциус.Мими умерла за несколько секунд. Люциус повернулся к Драко, который сохранял невозмутимое лицо. Он погладил сына по щеке, прежде чем сказать:— Очень хорошо, мой маленький Дракон, ты замечательно умеешь владеть собой. Я сделал это для тебя, ты же знаешь. Я люблю тебя, сын.— Я знаю отец, я тоже люблю вас.Люциус вышел, закрывая Драко и труп Мими в подвале. Убедившись, что отец уже далеко, мальчик взял домашнего эльфа на руки и разразился рыданиями, прося у Мими прощения.Гарри был потрясён. Поттер хотел знать больше о Наследнике, но он не выносил того, что видел. Ему казалось, что после каждой сцены его любовь растет, тем самым приближая Мальчика-Который-Выжил к собственной неотвратимой гибели. А еще гриффиндорец ужасно злился на себя за то, что часто в их драках поднимал на Малфоя руку.Мир перевернулся вокруг, и Гарри узнал в юноше напротив Драко-первокурсника. Он возвращался домой на Рождество. Отец вышел из поместья ему на встречу.— Итак, ты всё ещё не подружился с Поттером?Драко, заметно уставший, вздохнул.— Нет, отец, и я не рассчитываю стать его другом. Этот парень настоящий псих. Я его ненавижу.Люциус обрушил на сына целый град заклинаний, прежде чем подвергнуть его Круцио.Гарри закрыл уши руками, чтобы не слышать душераздирающих криков Драко. Когда Люциус, наконец, закончил, взял сына за ворот рубашки и потащил в подземелья.— Я счастлив, что ты ненавидишь Поттера. Ты никого не должен любить. Но, даже ненавидя, ты должен завоевать его доверие. Это жизненно необходимо для тебя! Ты позже поймёшь!И он бросил его в камеру, с силой закрывая за собой дверь. Драко, все еще не отошедший от боли, не двигался.— Я хочу, чтобы ты сдох, Поттер, — прошипел он.Его лицо больше не было спокойным, как в детстве, но и ненавидящим тоже не было. Нарцисса пришла несколько часов спустя, когда Драко спал. Она разбудила его пинком и бросила на пол учебники.— Я слышала, что ты плохо вёл себя с отцом, — сказала она, трясясь от нетерпения.?Боже, — содрогнулся Гарри, — она сумасшедшая?.— А еще я слышала, что ты не хочешь быть другом этого полукровки. Я думаю, что накажу тебя.— Не сомневаюсь, мама, — сплюнул Драко, снимая рубашку.Хлыст бил по нежной коже и ранил её во многих местах, но за все время побоев ни звука не вырвалось изо рта слизеринца. Нарцисса казалась разочарованной, но когда она закончила пытку, сказала:— Хорошо, ты великолепно переносишь боль. Ты знаешь, я делаю это для тебя, ведь я так сильно люблю тебя, сын.— Да, мама, я знаю это.От звонкой пощёчины голова Драко ударилась о стену. Он задумался и произнес:— Я тоже Вас люблю, мама.Удовлетворенная Нарцисса вышла. Драко целую неделю оставался заперт в подвале. Он похудел и был бледен, как труп. Они не давали ему ничего, кроме воды и одного фрукта или куска хлеба в день. Но гордость мешала ему притронуться к еде. Он только пил, чтобы не умереть от обезвоживания.— Вы должны мне Нимбус 2000 за это, — объявил Драко однажды, когда занимался уроками. Его раны были на грани заражения.Наконец, через два дня после Рождества его выпустили. Сотни подарков заполняли гостиную, и родители смотрели, как их сын автоматически открывает их. Они, казалось, умилялись каждый раз, когда Драко открывал очередной пакет и благодарил родителей.— Тебе понравились твои подарки? — спросила Нарцисса, безумно улыбаясь.— Я хотел Нимбус 2000.— Мы сходим за ним завтра, сын, — сказал Люциус и взял его за плечи, не заботясь о гримасе боли, которая отразилась на лице своего ребенка, — Северус здесь. Ты же не думаешь, что я позволю остаться шрамам на твоей идеальной коже??Значит, все-таки Снейп?, — подумал Гарри. Он чуть не плакал.Мальчик поднялся в свою комнату, Снейп последовал за ним с зельем в руках. Они заперлись, и Драко униженно опустил голову. С нежностью, которую Гарри не мог представить в этом человеке, Снейп погладил Драко по щеке и приподнял его лицо.— Тебе нечего стыдиться, Драко. Ты ни в чем не виноват.— Может, если бы я был лучшe, вроде Святого Поттера, они гордились бы мной.— Драко, ты идеален такой, какой ты есть. Тебе не в чем себя упрекнуть, это у них не все в порядке с головой. Если бы у меня был сын, я бы хотел, чтобы он был как ты.Драко улыбнулся этим словам, после чего показал Снейпу свою спину. Глаза профессора сверкнули бешенством, но он медленно смазал раны каким-то зельем, напоил мальчика снадобьем, а затем спустился к Люциусу и Нарциссе. Гарри последовал за ним и впервые не был разочарован Снейпом.— Вы должны прекратить это, и как можно скорее, — прорычал он, входя в гостиную. — Вы медленно убиваете Наследника! Господину это не понравится.— Да как ты смеешь говорить подобные вещи? — прошипел Люциус. — Всё, что мы делаем, мы делаем из любви, чтобы он смог в будущем угодить Хозяину. Мы любим нашего сына, и ты это знаешь, Северус!— Возможно, ты пытаешься обучить его жизни по учебнику Пожирателя, но это всего лишь ребёнок. А ты, Нарцисса, больше не поднимешь на него руку. Ты делаешь это только для своего удовольствия, это не имеет ничего общего с воспитанием.Он вихрем вылетел из гостиной, а Гарри оказался в комнате Драко. Прошел год.У слизеринца было распухшее лицо, а на руках пятна запекшейся крови и он звал… Добби!Появился напуганный и невзрачный эльф. Драко взял его за плечи, шепча:— Добби, нужно, чтобы ты ушёл отсюда. Найди Гарри Поттера и скажи ему, что он в опасности. Не создавай неприятностей моему отцу, но предупреди Поттера об угрозе смерти, что висит над ним.— Драко Малфой, сэр, я должен ухаживать за вашими ранами.— Я сам справлюсь. Найди Поттера! И объясни ему, что ты можешь быть свободен, если твой хозяин даст тебе одежду: он сообразительный и найдёт решение, как помочь тебе. У нас мало времени, Добби. Отец пошёл отправить ответную сову на послание, которое только что получил. Я должен быть в гостиной, когда он вернётся. Живее!— Но, Драко Малфой, сэр.Глаза Добби были полны непролитых слез, и Драко утешающе положил руку ему на плечо.— Не беспокойся обо мне, Добби, я всегда выпутываюсь из таких ситуаций. А теперь шевелись!Эльф исчез с громким хлопком, и Гарри увидел, как Драко побежал по лестнице.Его отец стоял напротив матери.— Круцио!Нарцисса, крича, упала. Драко бросился к ней на помощь, но она встала, смеясь.— Драко, ты не должен позволять эмоциям управлять тобой, ты должен оставаться холодным, не важно, кого убьют или будут пытать на твоих глазах, — упрекнул его Люциус.— Я боюсь, что должна наказать тебя, мой дорогой, — пропела Нарцисса под неодобрительным взглядом Люциуса. — Но не внутри этих стен. Сегодня хорошая погода, пойдём в сад, мой маленький Дракон.Драко опустил голову и последовал за своей матерью, снимая рубашку и выставляя на обозрение ещё свежие раны.Гарри снова завертело, и обстановка вокруг него изменилась. Он оказался рядом с сидящим на диване пятнадцатилетним Драко. Его в очередной раз избили и подвергли пыточному заклинанию. Однако слизеринец прямо держал спину перед отцом, который, ничего не говоря, холодно смотрел на него и держал в руке волшебную палочку. Казалось, напряжение, повисшее в воздухе, можно было пощупать, и Гарри стало интересно, как давно они вот так соревнуются взглядами.Было ясно, что Люциус испытывал нервы сына, а Драко продолжал насмешливо улыбаться, ожидая, когда на него посыплются заклинания. Его серые глаза останавливались то на отце, то на его палочке.Парень едва осмеливался дышать. Люциус держал своего единственного ребёнка в напряжении целую вечность, по меркам Гарри. Затем он медленно поднялся, протянул Драко руку и поздравил с ледяной выдержкой. Он уже собрался покинуть гостиную, когда добавил:— Но твои оценки всё ещё ниже, чем у грязнокровки Грейнджер, мне стыдно за тебя. Ты чистокровный, ты должен превзойти самого себя. Когда я думаю, что ты не способен обыграть Поттера в квиддич, ты, который сидишь на метле с пеленок, я смертельно огорчаюсь. Я требую, чтобы ты радовал меня в течение шестого курса. Это ясно?— Более чем, отец.Люциус подошел к сыну и провел тростью по его щеке.— У тебя идеальная внешность, ты драгоценность просто исключительной чистоты. У тебя не должно было возникнуть трудностей по соблазнению Грейнджер или Поттера, чтобы выбить их из колеи и тем самым превзойти их. Почему же ты ничего не делаешь?— Надо полагать, что у меня нет желания, отец, — ответил Драко.— Однажды, твоя наглость погубит тебя, — рассмеялся Люциус. — Следуй за мной, мы пойдём за покупками, ты это заслужил. Но для начала позовём Северуса, чтобы он избавил тебя от этих отметин.Поттеру стало плохо, когда он увидел, что Драко искренне улыбается своему отцу. Видимо, перспектива получить подарки была достаточным вознаграждением за пытки заклинаниями и хлыстом.Люциус преуспел в его обучении. Драко Малфой был идеальным роботом: испорченным и злобным.Мир перевернулся вокруг Гарри, и он подумал, что переносится в другое воспоминание, и еле сдержал крик изумления, когда столкнулся нос к носу с очень злым Снейпом.— Это сильнее вас, Поттер. Вам везде надо сунуть свой нос.— Да, если это, чтобы помочь, — ответил Гарри. — Я не думаю, что скрыв очевидные следы жестокого обращения с несовершеннолетним, вы можете похвастаться тем, что оказали большую помощь.— Будьте так добры, Поттер, идите играть адвоката к магглам: это нас хотя бы развеселит. Драко в вас не нуждается.— Вы омерзительны. Чего вы хотите, если проводите ваше время, убирая следы побоев, которым он подвергается; как если бы все это было только дурным сном? — бросил Гарри.Снейп вздохнул и, больше не обращая на Гарри внимания, взял думоотвод и убрал его в шкаф. Он положил ключ в карман и, последний раз с беспокойством взглянув на Драко, вышел.Гарри сел на стул рядом с блондином. Слизеринец мирно спал, все мышцы его лица были расслаблены. Поттер никогда не видел ничего прекраснее этого человека, сейчас пребывающего в царстве Морфея.Он взял руку Драко и поднес ее к губам. Он обожал руки слизеринца — длинные и изящные.— Я никому не позволю причинить тебе боль, — прошептал он, целуя Драко в губы. — Отныне твоя безопасность для меня на первом месте. Мне бы так хотелось изменить ад, в котором ты живешь. Я не отвернусь от тебя, а ты больше не сможешь меня задеть. Хочешь вести себя отвратительно — пожалуйста, если тебе от этого легче, но теперь я знаю, почему, и каждый раз, когда ты захочешь ?ужалить? меня, я буду отвечать тебе улыбкой. Ты не должен был познать ненависть. Никто не должен. О Мерлин, Драко, если бы ты знал, как я люблю тебя.Чьи-то руки крепко обняли Гарри за плечи, он обернулся и встретился взглядом с Гермионой.— Наконец-то ты признал это, — прошептала она, тепло улыбаясь. — Как он?Они посмотрели на спящего Драко, не осознающего, что зеленые, такие будоражащие глаза, смотрят на него с любовью. Блондин пошевелился, и его лицо исказилось от боли.Гарри провел дрожащей рукой по своей черной шевелюре.— Я не могу, Герми. Я хотел отвернуться от него и дождаться, пока мои чувства пройдут сами собой, но это невозможно. Не после того, что я видел. Он должен знать настоящее определение слова ?любовь?.— О чем ты? — спросила девушка, гладя слизеринца по волосам.По лицу Гермионы нельзя было ничего прочесть, пока Гарри рассказывал ей о том, что видел в думоотводе. Когда брюнет закончил, девушка с минуту обдумывала его слова и, наконец, заговорила:— Я догадывалась, что его ледяная маска появилась не просто так. Имею в виду, что такая сильная ненависть, как его, не может быть вызвана жизнью обычного подростка, даже если его отец — ближайший сторонник Волдеморта. Я и не подозревала, что все настолько серьезно, хотя была уверена, что его уже программируют на роль Пожирателя Смерти. Если бы мы знали, что за каждым едким комментарием скрывается столько боли, если бы мы только попытались понять его раньше…— Теперь мы знаем, Герми, и он больше не один. Видишь ли, мне не нужна магическая связь, какая существует между Драко и Волдемортом, достаточно было посмотреть воспоминания в думоотводе, чтобы понять: я связан с Драко, и чем-то посильнее кровной связи. Он больше не один, я тебе это гарантирую.— Сомневаюсь, что он позволит нам войти в свою жизнь и расколоть его ?панцирь?, Гарри, — заметила она. — Боже мой! Скоро ведь рождественские каникулы, и он наверняка поедет домой!— Это исключено. Мы что-нибудь придумаем. Попросим помощи у Дамблдора, я думаю, он в курсе.— Кстати о Дамблдоре, это он меня прислал. Он хочет, чтобы я отвела тебя в спальню, и ты отдохнул. Уже поздно, а ты еще даже не принял душ: на тебе до сих пор кровь Драко.— Я остаюсь здесь.— Нет, ты идешь со мной и не сопротивляешься. Ты ничем ему не поможешь, если сам будешь вымотан. Увидишь его завтра в первом часу. Пойдем стащим немного еды у эльфов — и спать.Гарри послушно последовал за подругой, но так и не смог заснуть этой ночью. Его преследовали сцены из думоотвода и воспоминание о зависшем в воздухе Драко с капающей на снег кровью.В шесть утра он не выдержал. Принял душ и в шесть с половиной уже входил в Больничное крыло. Гарри резко остановился, узрев сидевшего на стуле Снейпа. Профессор и ученик спали, и Гарри улыбнулся: все-таки у Снейпа есть сердце.Но улыбка Гарри погасла также быстро, как и появилась. Что-то было не так. Он зажег ночник и, скользнув взглядом по телу своего любимого, отметил, что его раны словно испарились. Драко был все так же бледен, под глазами залегли серые круги, дыхание было слабым, а губы потеряли свой насыщенный розовый цвет, но на его руке не было ни бинтов, ни единой царапины. Что касается думоотвода, то он стоял на ночном столике и был пуст.Поттер потряс Снейпа, который с трудом разлепил веки. Как только профессор осознал, где он находится и с кем, он резко встал и расправил мантию.— Что это? — почти обвиняющим тоном произнес Гарри, указывая на запястье Малфоя.— Мистер Поттер, вы жалoк. Во-первых, образованные люди говорят не ?что это?, а ?кто это?. Во-вторых, это Драко Малфой. Неужели вы забыли?— Не делайте из меня идиота, профессор. Вы прекрасно поняли, о чем я. Вы снова это сделали: вылечили его раны.— И что? Вы же не думали, что я оставлю эти ужасные шрамы Драко на память? Еще я буду вам признателен, если вы не станете распространяться на эту тему, потому что речь идет об очень сильной черной магии, и поскольку Дамблдор в курсе, то он рискует заработать неприятности, так же, как и я. А теперь прошу меня извинить.И он, как обычно, вихрем вылетел из комнаты, оставляя за спиной развевающуюся мантию.?Как он это делает?? — подумал Гарри. — ?Этот трюк с мантией??Гриффиндорец сел рядом с Драко и стал осторожно гладить его волосы. Веки блондина приоткрылись, он уставился на Гарри и тихим хриплым голосом спросил:— Поттер? Что произошло? У меня такое чувство, словно по мне проехался Хогвартс-Экспресс.Гарри улыбнулся и провел кончиками пальцев по его щеке. Драко вздрогнул и закрыл глаза, наслаждаясь нежностью гриффиндорца — нежностью, которой он никогда не знал. А еще это успокаивающее тепло, которое кружило голову...— Ты не помнишь? Волдеморт?— Ох, да. Вспоминаю, — прошептал Драко. — Как вам удалось найти и вытащить меня? И главное, почему вы это сделали? Я думал, никто ничего не захочет делать для такого как я.— Искать тебя не было необходимости, потому что физически ты был с нами. Вроде как, только твоя аура, ну, твой разум был с Волдемортом, если верить объяснениям Снейпа.— Вроде как? — ухмыльнулся Драко, выдавливая из себя улыбку. — Я смотрю, ты все также внимателен.— Твои родители были там?Драко отвернул голову и закрыл глаза. Потом холодно посмотрел на Гарри, отрицательно качая головой.— Я знаю, что они были там. Волдеморту нужна была их кровь, чтобы сварить зелье, которое перенесло тебя к нему, — заявил Гарри.Драко застыл: взгляд теперь выражал ужас, а оттенок кожи стал еще бледнее, если такое возможно.— Блядь, я пил кровь! Гарри, меня сейчас стошнит!Гарри поискал глазами сосуд — неважно какой, но не нашел ничего подходящего. Больше не раздумывая, он поднял Драко, одной рукой поддерживая его спину, другой подхватывая под коленями, и донес до ванной комнаты. Драко был тяжелым, но Гарри — сильным, так что брюнет успел вовремя опустить его перед раковиной, где слизеринец и опустошил желудок. Но, даже несмотря на всю трагичность ситуации, Поттер не мог оторвать взгляда от обнаженных ног Драко. Он видел их впервые: длинные, стройные, ноги слизеринца представляли собой само совершенство. На правой лодыжке красовалась татуировка Шведского дракона: короткомордого, с великолепного серебристо-синего цвета чешуей, которая прекрасно сочеталась с оттенком глаз Драко.?А вот это — дьявольски сексуально. Мерлин, — мысленно взмолился Поттер, — я прошу, пусть у него окажется хотя бы один недостаток, который смог бы оттолкнуть меня. Этот парень — бомба, у меня нет других слов. Ладно, Гарри, успокойся, у него совсем недавно состоялась очень и очень неприятная встреча с Темным Лордом, а ты только и делаешь, что раздеваешь его глазами. Ты ненормальный, это плохо!?Драко прополоскал рот с зубной пастой и по стене сполз на пол, потому что был еще слишком слаб и напуган. Он обнял голову руками и заговорил:— Я пил кровь, как чертов вампир!Брюнет подошел к нему и, взяв на руки, донес до кровати, на которую осторожно уложил. Тогда он взял парня за подбородок, заставляя посмотреть на себя.— Нет, Драко, ты не пил кровь, тебя заставили.— Ты думаешь, теперь я стану таким же отталкивающим, как Волдеморт? Я имею в виду внешне?— Нет, ты не станешь таким. К тому же, ты и так отталкивающий...Драко так долго и упорно смотрел на Гарри, и последний почувствовал, как краснеет. Блондин не мог не признать, что Золотой мальчик — просто прелесть, когда смущается.— Почему ты это делаешь? — спросил он. — Почему ты здесь, Поттер? Я испоганил тебе жизнь, играл с твоими чувствами, оскорблял твоего крестного, а ты здесь и заботишься обо мне? Почему? Ты боишься, что я в один день превращусь в Абсолютное Зло? Предпочитаешь держать своих врагов при себе? Хочешь, чтобы я перешел на ?светлую? сторону?Гарри рассмеялся, и Драко нашел этот смех очень теплым и приятным— Мне нравится твоя манера задавать вопросы и на них же отвечать, — ответил гриффиндорец. — Твои версии очень интересные, но ни одна из них не отражает истину. Я здесь, потому что волнуюсь за тебя и... ну... должен признать, что заглянул в думоотвод, так что теперь я лучше понимаю тебя.Лицо Драко вдруг помрачнело. Он с трудом приподнялся и сел на кровати, бросил на Гарри полный презрения взгляд и сказал:— Ты не имел права это делать. Это вторжение в личную жизнь.— Я понимаю и извиняюсь за это, но не жалею, потому что, как я уже сказал, теперь я лучше тебя понимаю. Драко, мне так жаль, что я не знал, как эти монстры с тобой поступали, так жаль, что тебя наказали из-за Гермионы и меня…— Хватит, — сухо произнес Драко, прекращая пламенную речь собеседника. — Никто не ожидал, что ты об этом узнаешь, поэтому спрячь свой костюм супергероя обратно в чемодан и перестань думать, что ты можешь помочь мне, потому что МНЕ НЕ НУЖНА ТВОЯ ПОМОЩЬ! Ты в состоянии это запомнить? Ты мне не нужен. Я не хочу, чтобы нас связывали отношения герой-жертва. И, раз мы заговорили об этом, я запрещаю тебе обзывать моих родителей монстрами.— Но ты хочешь, чтобы у нас были отношения, а это уже что-то, — заявил Гарри, понимающе улыбаясь. Драко же вопросительно поднял бровь. — Что касается твоих родителей, ты же не станешь притворяться, будто они идеально вели себя с тобой. Они отбросы. Сколько раз ты действительно веселился дома?— А зачем? Думаешь, Великие мира сего добились власти, играя в плюй-камни или тупо бегая по коридорам?— Это ты сейчас говоришь? Или твой отец? — спросил Гарри, внимательно глядя на любимого с надеждой, что он не увидит любви в зеленых глазах.Драко отвернулся. Он был совершенно не готов к подобному разговору с Поттером. Он медленно повернулся обратно, на его лице была явно написана усталость.— Оставь меня в покое, Поттер. Что может знать о воспитании тот, у кого не было родителей?— Я знаю, что мои родители пожертвовали собой из любви ко мне, и эта любовь сопровождает меня всю мою жизнь; твои же родители пожертвовали тобой на алтаре власти. Они сделали из тебя Наследника тьмы, это печально.— Они поступили так, потому что любят меня. Они хотят лучшего для меня. Не смей оскорблять их при мне. Они дали мне лучшее воспитание.Гарри еле удержался, чтобы не ущипнуть себя и убедиться, что ему все это не снится. Возможно ли, что Драко любит своих родителей и благодарен им за то, чему они его подвергали?— Хорошо, только скажи мне одну вещь, — продолжил Гарри. — Что ты почувствовал, встретившись лицом к лицу с Волдемортом? Это было для тебя чем-то нормальным? Оказаться полумертвым перед всей школой — это та великая судьба, что твои родители приготовили для тебя? Объясни, потому что я совсем ничего не понимаю.— Здесь нечего понимать. Встреча с Волдемортом — этап, через который я должен был пройти, и я рад, что он закончился. Точка. И хватит все сваливать на моих родителей, потому что ты начинаешь меня злить, Поттер, а если я разозлюсь, тебе это не понравится, поверь.— Ты любишь своих родителей?— Конечно, — вздохнул Драко. — Но тебе этого не понять. Твои родители не растили тебя, и ты не представляешь, как это — иметь родителей, так что не надо судить по моим. У меня, по крайней мере, есть семья, которая любит меня.— Которая любит тебя? — переспросил Гарри, борясь с желанием развернуться и уйти. — Твоя семья любит тебя? Тогда почему цель жизни твоей матери — избивать тебя? Почему твой отец воспитывает тебя с помощью круциатусов? Это ли любовь, Драко? Любовь — это оставить тебя истекать кровью в вонючем подземелье? И ты будешь доказывать мне, что я ничего не понимаю? Когда ты настолько привык получать удар за ударом, что больше никак на них не реагируешь, это ты называешь любовью?! Очнись! Ты один из самых умных учеников этой школы, и ты не способен отличить зло от добра?— Не надо все делить на черное и белое, Поттер. Как если бы плохие были на одной стороне, а хорошие — на другой. Ты действительно ничего не понимаешь. Мои родители ОБЯЗАНЫ воспитывать меня подобным образом. Я не из легких. Я невнимателен и плохо занимаюсь, вот в чем настоящая проблема.Гарри уставился на Драко, сдерживая готовые пролиться слезы. Он снял очки и устало потер глаза, а блондин проследил за четко выделяющимися мускулами его руки, обтянутыми черной тканью свитера. Гарри вернул очки на место и загадочно посмотрел на Малфоя.— Так вот в чем проблема, сердце мое? Ты все делаешь плохо, и поэтому заслуживаешь наказания? Да у тебя с головой все в порядке? Драко, ты один из лучших учеников. Любой другой отец гордился бы. Не верь родителям, когда они говорят, что ты ничтожество, только потому что есть предмет, в котором ты не так силен, как Гермиона. Ты блестящий. И только блестящий человек может найти слабые места других и нажать на них в подходящий момент, чтобы сделать побольнее. Только блестящий человек может с первого взгляда понять, что кому-то плохо, и насыпать соль на рану.— Ты надо мной издеваешься? — поинтересовался слизеринец. На его глаза наползла пелена усталости, мысли быстрее обычного сменяли друг друга, и Драко задался вопросом, показалось ли ему это поттеровское ?сердце мое?? — Даже не знаю, почему я с тобой разговариваю, все это тебя не касается.— А я думаю, что это касается всех, Драко. Нельзя закрывать глаза на то, что тебе приходится выносить.— Мне ничего не приходится выносить, ясно? — разозлился он. — Ты не имел права смотреть в думоотвод. И теперь ты должен мне самые грязные моменты твоей жизни.— Извини? — ошеломленно переспросил Гарри.Драко послал ему опустошенную улыбку: ему нравилось — наконец-то — держать ситуацию в своих руках. Неважно, что его тело требовало отдыха, потому что его разум хотел взять реванш. Малфой не выносил мысль, что Поттер в курсе его самых личных секретов.— Ты все правильно слышал, и если хочешь мое мнение, это честно. Поттер, ты буквально сунул нос в воспоминания, которые я хотел оставить только для себя. Поэтому я хочу, чтобы мы оказались на равных. Но я буду добрым — а со мной такое только раз в году, поэтому радуйся, что этот момент попал на тебя — и позволю тебе говорить свободно о своих самых страшных тайнах, даже не используя зелий, которые не дали бы тебе лгать. Так что, если хочешь соврать мне, пожалуйста.— Думаю, так будет справедливо, но я не хочу. Я не собираюсь рассказывать тебе свою жизнь просто потому, что ты хочешь ?поиграть?.— Это не игра, Поттер, — холодно произнес Драко. — А вопрос равновесия. Моего равновесия.Гарри вздохнул. Он был не готов к такому повороту вещей. Однозначно, Драко был очень умен.— Расскажи мне о своих магглах, — попросил блондин, в его взгляде читалась жажда информации. Ему недоставало только попкорна, и он выглядел бы как в кино.— Я их ненавижу, и это взаимно. Ты их когда-нибудь видел?Драко покачал головой, с трудом притягивая колени к своей груди. Гарри заметил дракона на лодыжке.— Что? Никогда не видел татуировок? — ухмыльнулся Драко. — Почему они тебя ненавидят? И ты почему ненавидишь их?— Видел, Малфой, но никогда — такой красивой и к месту.— Поттер, да ты меня кадришь! — слабо воскликнул Драко, мило краснея, отчего Гарри засмеялся.— Нет, просто констатирую факт. Отвечаю на твой вопрос: они ненавидят меня, потому что я представляю собой, по их мнению, худшую вещь в мире — магию.— Что? — Драко изумленно посмотрел на гриффиндорца. — Какие-то вульгарные магглы позволяют себе судить волшебников! Мы худшая вещь в мире! Что это за отсталый менталитет? Можно подумать, мы вернулись в Салем, во времена охоты на ведьм, когда столько магов сгорело заживо! Ну а ты, почему ты их ненавидишь?Гарри опустил голову и сосредоточился на изучении пола. Он отчаянно искал слова: не хотел вдаваться в лишние подробности. Когда поднял глаза, то поразился, увидев, что выражение лица Драко из насмешливого стало внимательным. Что и толкнуло Гарри на откровения. Он поднялся и встал у окна. Утренние солнечные лучи освещали мягкие черты его лица, черные пряди волос блестели подобно миллионам миниатюрных опалов, а глаза стали глубокого темно-зеленого оттенка. И он заговорил. Гарри говорил о чулане под лестницей, о безразличии, о плохом питании, о своем статусе на все годной служанки, об оскорблениях родителей, о побоях Дадли и его банды, об отторжении, об одиночестве. Он говорил на протяжении четверти часа, чувствуя, как в горле постепенно образовывается комок. Когда он повернулся к Драко, то нашел, к своему огромному удивлению, сочувствие в ледяных серых глазах. Брюнет вернулся на свой стул, все еще чувствуя себя немного не в своей тарелке.— Извини, — искренне произнес Драко. — Я не представлял, что все так плохо. Таким людям нельзя доверять ребенка.— Да, я их ненавижу, но они не могут испортить всю мою жизнь. И я хотя бы не думаю, что мой кузен избивал меня из любви. Честно, Драко, я ни за что на свете не променял бы свою семью на твою.— Не начинай о моих родителях, — сквозь зубы проговорил Драко, бросая на брюнета гневный взгляд. — Мой отец лучший, хочешь ты этого или нет.— Только одно, Драко. Ты хочешь детей?— А что, ты хочешь обрюхатить меня за спиной у всех? Не знаю, наверное, потом захочу наследника или наследницу.— Черт, хватит, Малфой! — воскликнул Гарри. — У тебя такой романтичный взгляд на вещи, что хочется мечтать!— Я никогда не утверждал обратное, — безразлично отпустил Драко.— Ладно, значит, ты хочешь детей.— Да, Поттер, хочу, тебя устроит такой ответ?— И когда они у тебя появятся, ты будешь растить их так же, как растили тебя?Неловкая тишина воцарилась между ними, и Драко отвел взгляд. Казалось, он очень неловко себя чувствовал. Слизеринский Принц обнял свои колени руками.Он прошептал ответ, Гарри встал и нагнулся, почти касаясь ухом губ слизеринца, чтобы тот повторил. Драко тихо выдохнул:— Нет, не думаю.По позвоночнику Гарри побежали мурашки, когда он почувствовал теплое дыхание Драко на своей шее. Он повернул голову, и их губы почти соприкоснулись. Поттер затаил дыхание, его сердце забилось намного быстрее обычного. Хватило бы нескольких сантиметров, чтобы заполнить пропасть, разделявшую их. Гриффиндорец смотрел в глаза парня напротив.Драко неуловимо подался назад: ему было страшно, он не хотел, чтобы его привлекал мужчина, даже если тот — один из самых сексуальных людей на планете.Гарри заметил его попятное движение и ничего не предпринимал. Не двигаясь, он просто смотрел в серые глаза. Драко прикрыл веки, тепло губ Поттера распространялось по его губам, хотя они и не касались друг друга. Слизеринец немного придвинул голову, и Гарри стер оставшееся между ними расстояние.Малфой чуть коснулся Гарри, потом обхватил зубами его нижнюю губу. Нежно прикусил, вырывая у гриффиндорца сдавленный стон. Брюнет обхватил голову Драко горячими ладонями и стал осыпать его лицо легкими поцелуями. Его сердце было готово взорваться, сознание находилось в приятном оцепенении, чувства были очень восприимчивыми ко всему, что касалось его любимого: его запах, вкус, шелковая кожа, атласные губы.Драко приоткрыл рот, и Гарри скользнул в него языком. Кончиком осторожно погладил небо, прошелся по ровному ряду зубов. Брюнет чувствовал участившееся дыхание любимого, и ему пришлось бороться с желанием уложить того на кровать.Этот поцелуй был настолько прекрасен, что блондин сдался. Он просто сидел, обхватив руками колени, приподняв голову и жарко отвечая на поцелуй.Их языки переплетались, рука Гарри потерялась в светлых волосах. Брюнет ярко чувствовал сексуальное возбуждение, а ведь их тела даже не касались друг друга. Чувственные губы слизеринца оставляли неуловимый след, и юноши не сдержали синхронных стонов, когда Гарри оторвался от блондина, чтобы переместиться на нежную шею.Брюнет ласкал любимого, чей запах и вкус вскружили ему голову. Одной рукой он продолжал придерживать затылок любимого, а другую положил на сцепленные в замок руки. Драко раздвинул пальцы в ответ на немую просьбу Гарри, и их пальцы переплелись.Слизеринец откинул голову назад, чтобы больше открыть шею для языка Гарри, который поднимался от горла к мочке уха. Затем он с любовью прикусил её и чувственно прошептал: ?Драко, ты сводишь меня с ума?. Дрожь удовольствия пробежала по телу блондина, который еле сдержал очередной стон. Затем Гарри поднялся к губам Драко и поцеловал их — нежно и отчаянно, чтобы передать ему всю свою любовь, страсть и желание своей лаской заставить забыть обо всех унижениях, которые тому пришлось испытать. Их языки снова встретились. Малфой целовал гриффиндорца с присущей только ему нежностью — ангельской, рождавшей влечение у тех, кому когда-то приходилось познать ее.— Мистер Поттер, я советую вам немедленно отлепиться от губ мистера Малфоя, — опасно спокойным голосом проговорил неизвестно откуда взявшийся Снейп.— Черт, — шепнул Драко в губы Гарри.Гриффиндорец медленно встал и опустил взгляд на лицо блондина, тот был в ужасе.— Возвращайтесь на занятия, мистер Поттер, — прошипел Снейп, сверля Гарри взглядом. — И вы наверняка догадались, что я сниму баллы с Гриффиндора. Минус двадцать баллов за то, что воспользовались слабостью ученика, который, по всей вероятности, дезориентирован. Вам следует научиться управлять гормонами, мистер Поттер.Взгляд Гарри снова встретился со взглядом Драко, и последний медленно кивнул, давая понять, что все в порядке.Избранный глубоко вдохнул и, не удостоив Снейпа даже взглядом, прошел мимо него к выходу.