Глава 7. В безопасности? (1/1)

That’s all I wanted, but sometimes love can be mistaken for a crime,That’s all I wanted, just to see my baby’s blue eyed shine.This time I think that my lover understands me.If we have faith in each other, then we can be strong.Baby I will be your father figure put your tiny hand in mineI will be your preacher teacher and everything your have in mind.I will be your father figure and I have had enough of crime.I will be the one who loves you, until the end of time.(George Michael, ‘Father Figure’)Драко остался наедине с профессором Снейпом, который, проведя пальцами по спине и груди юноши, проверил, все ли следы агрессии исчезли с тела ученика. Зельевар ничего не сказал по поводу того, чему только что стал свидетелем, решив, что Поттер действительно воспользовался состоянием Малфоя.Блондин прикрыл глаза — по телу расходился жар. В голове звенело, и он понял, что скажет Темный Лорд еще перед тем, как в голове раздался его голос.— Отлично, дитя Тьмы, отлично. Ты поймал Поттера в свои сети, и уже скоро он будет зависеть от тебя, — раздался ласковый голос в голове.— Ты уже чувствуешь эффект от зелья? — спросил Снейп, касаясь ладонью лба Драко.Драко кивнул. С каждым разом лечение было все болезненнее. Но это была цена за спасение его безупречной кожи от шрамов. Черная магия ничего не делала бесплатно.— Профессор, — слабым голосом спросил он, — почему вы все это для меня делаете?Снейп с удивлением обнаружил, что гладит волосы ребенка, которому слишком рано сказали стать мужчиной.— Я думаю, что ты особенный, Драко, — ответил он низким и твердым голосом. — И не потому, что ты Наследник, а просто потому, что ты — это ты. К тому же, ты напоминаешь мне одного человека.Драко закрыл глаза, борясь с наступающим сном и болью, которая волной поднималась в нем. Он посмотрел на Снейпа и искренне улыбнулся.— Кто этот человек, Северус? Это кто-то, кого вы любили?— Драко, ритуал должен был сделать из тебя Абсолютное Зло, а не психомага.— Наверное, это все усталость, — ответил Драко.— Или связь, которая образовалась между тобой и Поттером, — заключил Снейп, скрестив на груди руки.— О какой связи вы говорите?Зельевар принялся рассказывать все, что знал о разделении сил между ним, Гарри и Волдемортом. Драко ошарашенно слушал, позволяя боли растекаться по всему телу. Он по опыту знал, что борьба с ней ни к чему не приведет, проще было сдаться ей на милость и позволить окутать себя. В конце концов, рано или поздно она все равно уйдет.Слизеринец сосредоточился на Поттере.На Поттере и выразительных зеленых глазах, которые смотрели на него, как на красивого изнутри человека.На Поттере и горячих губах, которые утешили его и стали ярким светом в окружающем мраке.На Поттере и теле, которое поддержало его, когда тот думал, что умрет в снегу.На Поттере и невероятной нежности по отношению к нему, как если бы он был для него дороже всего на свете. Никогда и никто раньше так не заботился о нем.На Поттере, который дважды назвал его ?своим сердцем?.Может, Волдеморт прав? Возможно ли, что Мальчик-который-выжил, тот, кто должен был сражаться во имя Света, влюбился в него, ученика Зла?Драко закрыл глаза. Любовь — худшая вещь в мире. Самый убийственный яд. Драко презирал это чувство. Любовь для слабых и бедных. Для тех, кому больше нечем заняться. Любовь пугала.Поттер пугал.Драко вдруг осознал, что мысли о Поттере прогнали боль в его теле, и он, улыбаясь, уснул под внимательным взглядом профессора и одновременно отцовской фигуры в этой сумасшедшей школе. Он не почувствовал ни губ Снейпа на своих, ни его руки в волосах перед тем, как профессор покинул помещение.* * *Гарри бежал по коридорам, еле сдерживаясь от желания выйти во двор и кричать о своем приподнятом настроении оттого, что он поцеловал Драко Малфоя. Неважно, если слизеринец станет делать вид, будто ничего не было, а Гарри знал, что так оно и будет. Значение имел только сегодняшний день, и в этот день Гарри и его любимый обменялись самыми нежными и восхитительными поцелуями.Ничто не сможет испортить этот день.— Гарри! — увидев его, воскликнула Чжоу Чанг.Ну, или почти ничто.— Привет, Чжоу, — отозвался Поттер, ожидая, что она скажет дальше.— Ты знаешь, я много о тебе думала в последнее время, — смущенно улыбнулась девушка.— Правда? Это забавно, потому что я слышал, что ты в последнее время много думала о Малфое.Чжоу вздрогнула, но взяла себя в руки.— Малфой? Это в прошлом. Кстати, что с ним случилось? Ты его видел? С ним все в порядке?Она вдруг расплакалась и прижалась к Гарри.?Черт, черт, и еще раз черт! — подумал брюнет. — Нелегкая у меня карма, не просто быть героем! Она в очередной раз высморкается в мою футболку! Бе-е-е! И как она могла мне когда-то нравиться??— О, Гарри ! Мне так нужен друг, с которым можно поговорить! Если бы ты знал!Поттер еле удержался, чтобы не предложить ей поговорить со своей подружкой из Рэйвенкло, той, которая предала их в прошлом году, и из-за которой они с Чжоу тогда поссорились.— Я думаю, что ты хочешь заставить Малфоя ревновать, Чжоу, но я тебе в этом помогать не собираюсь, — бросил Гарри.Он развернулся и направился в кабинет Трансфигурации. Любовь сделала из Чжоу полную истеричку. Сведет ли Драко с ума и его тоже?Он чувствовал себя невероятно близким с Драко. Гарри понял его, как никогда не надеялся понять. А еще ему нравилось смотреть на спящего слизеринца, такого безмятежного и неспокойного одновременно.?Я никому не позволю причинить ему боль, — думал он, делая вид, что конспектирует урок. — Это так благородно с твоей стороны, Гарри. Но кто защитит тебя, если он захочет сделать тебе больно??Для Гарри день прошел мучительно медленно, но гриффиндорец выдержал все уроки, хотя он и рвался сбегать в Больничное крыло всякий раз, как думал о Малфое. Вся школа говорила о Слизеринском Принце и о его неудавшейся попытке покончить с собой на уроке Ухода за магическими существами, потому что он якобы больше не выносил находиться вдали от своего отца Пожирателя. Только гриффиндорцы и слизеринцы шестого курса знали, что все не так просто, но ни один из них не собирался разрывать негласный уговор молчания. Впервые два враждующих факультета разделили между собой секрет.Когда, наконец, закончился последний урок, Гарри наведался в Больничное крыло. Он мельком увидел Драко, который лежал на боку лицом к стене на самой дальней кровати. Он стонал от боли, пока Забини гладил его голую спину. Поттер уже направился было к ним, но на его пути вдруг нарисовался Снейп.— Я советую вам вернуться в гостиную вашего факультета, мистер Поттер, — скорее приказал, чем посоветовал Снейп. — Драко никого не хочет видеть. Блейз Забини — единственный из учеников, кого он терпит рядом с собой.Так и прошла неделя Гарри: в угрюмости и страхе. Драко был прикован к кровати в Больничном крыле и не хотел никого видеть. Ему нужно было время, чтобы подумать и перестать сомневаться. И все-таки сомнения продолжали грызть его.Малфой вернулся в понедельник полностью здоровым, как всегда бледный, но уже не походил на мертвеца. Его знаменитая усмешка, казалось, приклеилась к лицу. Драко для себя решил, что если еще хоть раз услышит версию проваленного самоубийства, то взорвет школу одним щелчком пальцев. Он был Драко Малфоем, почти что дипломированным черным магом, и если бы он хотел покончить с собой, то уж точно бы не промахнулся.Когда блондин вошел в класс Снейпа, ученики уже сидели на своих местах. Он кивком головы поприветствовал профессора и двинулся к своему месту. Драко чувствовал, что на него пялятся, а когда он повернулся к Поттеру, тот наградил его тяжелым взглядом.?По крайней мере, он меня еще любит, — иронично подумал Драко. — Всегда приятно, когда на тебя обращают внимание?.Он сел справа от Панси в первом ряду, чувствуя, как кто-то продолжает упорно на него смотреть. Этот кто-то находился во втором ряду слева, и у этого кого-то были естественная склонность к наблюдению и идеальный для этого угол.Взгляд Поттера обжигал затылок, Драко обернулся, вопросительно приподняв бровь. Брюнет тут же переключился на своего лучшего друга.Когда блондин заговорил с Панси, Гарри снова стал следить за каждым его жестом. Драко был изящным и одновременно мужественным. Гарри недоумевал, как могут сочетаться эти два качества. Слизеринец игнорировал его целую неделю, тем самым рождая в Гарри желание выбить двери Больничного крыла и узнать, в чем дело, или спрятаться под одеялом и не показываться, пока сердце не перестанет кровоточить при одном упоминании имени Малфоя.Наследник теперь был поглощен в работу над своим зельем; как если бы это помогало ему думать, Драко медленно облизал губы. Гарри был покорен. Эти розовые, красиво очерченные, губы целовали его. Этот язык вкуса афродизиака побывал у него во рту. Он был так нежен, так трогателен. Дыхание Гарри участилось.?О нет, только не это?, — мысленно взмолился гриффиндорец, чувствуя прилив крови внизу живота.Что с ним происходит? Уже целую неделю Гарри постоянно возбуждался, стоило ему только подумать о Драко, но он отказывался отвечать на желания своего тела. Однако чем больше он игнорировал себя, тем сильнее становилось его желание к блондину. Взгляд Поттера перебежал на силуэт слизеринца. Как, спрашивается, невыносимый одиннадцатилетний сноб мог превратиться в такого соблазнительного молодого человека? Все его тело — образец эротичности, Драко был примером редкой и разрушительной красоты. Что он видел по утрам, смотря на себя в зеркало? Замечал ли окружающую его невероятную сверкающую ауру? Сравнивал ли свои мягкие черты лица с ангельскими?Гарри не подозревал, что все эти вопросы могли бы отнестись и к нему, потому что хрупкий одиннадцатилетний парнишка уступил место невероятно притягательному подростку с телом мечты.Хмурый Драко опять повернулся к гриффиндорцу. Гарри внезапно покраснел, а Малфой насмешливо ему улыбнулся, правильно истолковав смущенный вид гриффиндорца; он явно веселился. Мальчик-который-выжил был готов побиться головой о стену, но его лучший друг Рон преграждал ему путь. И когда Малфой отправил ему записку, Гарри терпеливо подождал, пока потолок рухнет ему на голову, но и тут его надежды не оправдались. Вот что было в записке:?Держи глаза в кармане, Поттер?.Гарри бросил в блондина ластиком. Это было по-детски, но ему стало легче, когда он увидел, как Малфой потирает затылок и бросает в его сторону растерянные взгляды. По окончанию урока Драко спокойно собрал свои вещи, выбросил ластик Гарри в мусорное ведро и направился к выходу. Но у него на пути выросла Гермиона и, когда он уже собирался что-то съязвить, сказала:— Здравствуй, Драко, как у тебя дела?Драко прошел мимо нее.— Прекрасно, Грейнджер, у меня все хорошо.Он резко остановился.Она обратилась к нему по имени?Эта Грязнокровка позволила себе такую фамильярность?Драко резко развернулся.— Поттер! На колени!Гарри послал ему мрачный взгляд, но не успел он и рта раскрыть, как Рон встал между ним и Драко.— Ты рассказал ей о том, что видел в МОЕМ думоотводе, — на удивление спокойно произнес Малфой.— Да, я хотел, чтобы она поняла…— Чтобы она поняла что, Поттер? — прошипел Драко в манере Снейпа. — Ты, заруби себе на носу, что моя личная жизнь касается только меня, и что я НЕ нуждаюсь в тебе, потому что мне НЕ нужна твоя помощь. Я полагаю, Уизел тоже в курсе.Гарри опустил взгляд, подтверждая. Он осознал, как промахнулся, открывая друзьям личные факты жизни Драко. И именно знание, что никто не подозревает о его унижениях, позволяло Драко поддерживать свою роль Слизеринского Принца.— Извини, Драко, — сказал Гарри. — Я не подумал, я был слишком шокирован тем, чему стал свидетелем.— Это правда, он был в ужасе, — подтвердил Рон.— Ладно, расставим точки над i, — начал Драко. — Если хоть один из вас расскажет кому-либо о том, что знает, или позволит себе судить о моих родителях при мне...Незаконченная фраза повисла в воздухе, а Наследник довольствовался тем, что заставил бегать ток между пальцев своей левой руки, дабы произвести впечатление на окружающих. Что удалось, если взять в расчет испуганные взгляды Рона и Гермионы.Малфой покинул подземелья своей величественной походкой и с гордо поднятой головой.— Готов поспорить, что он пошел на Астрономическую башню успокоить нервы, — произнес Гарри скорее для себя, чем для друзей.По дороге в башню Драко быстро закипал. Как посмел Поттер предать его? Сам Драко ни с кем не говорил о признаниях брюнета. Он немного сосредоточился и отправил Гарри свою мысль:?Я ненавижу тебя, Поттер. Оставайся подальше от меня?.В конце концов, эта связь между ним и Поттером может оказаться очень забавной. Драко уже видел, как он забивает гриффиндорцу голову непристойными картинками, приводя того в смущение на уроках этой мерзавки МакГонагалл. Драко еще не переварил до конца наказание из-за Чанг.Он поднимался по лестнице, злясь на весь мир.* * *Гарри был растерян. Он, конечно, не ожидал, что Драко полюбит его, но и не думал, что тот его все еще ненавидит — в это трудно было поверить после поцелуев, которыми они обменялись в Больничном крыле. Гарри мог чувствовать злость слизеринца, а еще его стыд.Он застыл на месте.Драко стыдно быть жертвой плохого обращения! И как Гарри раньше до этого не додумался? Ведь это очевидно. Его сердце оттаяло. Гарри должен был понимать, учитывая характер Драко и его взгляд на вещи, что слизеринец отказывался вешать на себя ярлык жертвы, и то, что Гарри и его друзья видели в нем именно жертву, злило его — ему было больно и стыдно. Гарри снял очки и потер глаза. Вдруг на его закрытых веках появилось видение.Он быстро шел в плену невыносимой, волнующей, почти возбуждающей ненависти. Он таким взглядом одаривал тех, кто попадался у него на пути, что они шарахались в сторону. Он знал, что его высокомерный и гордый вид был замечательным щитом. Гарри опустил глаза и разглядел на своих пальцах перстень с гербом Слизерина и еще один с гербом Малфоев. Он видел глазами Драко! Так же, как ему случалось видеть глазами Волдеморта.Он быстро поднимался по лестнице, одной рукой шаря по карманам в поисках сигарет. Дойдя до верхушки башни Астрономии, он открыл дверь, и его тут же окружили и зацеловали снежинки. Кто-то подошел сзади, и, обернувшись, Драко получил в лицо кулаком. Его голова ударилась о каменную стену, и он тут же почувствовал, как между глаз потекла теплая кровь. У него наверняка сломана надбровная дуга.Напавший прижал его своим телом лицом к стене, приставив при этом палочку к горлу. Драко закрыл глаза. Это было слишком.Что-то в нем ломалось.— Чего тебе, Финниган? — произнесено на удивление спокойно.— Я не знаю, что происходит между тобой и моим другом Гарри, но я вижу, что он не спит уже несколько ночей подряд. Ты делаешь ему больно, и это плохо. Мне придется наказать тебя, непослушный проказник.Фраза отдалась эхом в голове Драко, словно пощечина, и он попытался успокоить себя и не обращать внимания на растущую в нем жажду крови, иначе, он знал, он мог бы убить державшего его парня.— Так что, Малфой, моя милая блондиночка, что ты сделал с моим другом? — спросил Симус, облизывая мочку уха Драко. — Ты его сделал, да?— Финниган, отпусти меня немедленно. Иначе я разозлюсь. И, поверь, тебе будет немного больно, если это произойдет.Он чувствовал, как рука Финнигана оглаживает его бедра, как ложится на задницу, пока гриффиндорец шепчет на ухо:— Я хочу, чтобы мы сделали это. Я слишком давно этого хочу, Малфой. Ты не сможешь пойти поплакаться в мантию твоего папаши Пожирателя, он ничем тебе сейчас не поможет. Я хочу, чтобы ты был моей сучкой, чтобы ползал в моих ногах.Одно лишнее слово, наглая ласка, и Драко усмехнулся, представляя перед собой шею Симуса, и его правая рука сжала пустоту. Финниган отпустил его и отступил, пытаясь освободить шею из стального невидимого захвата. В его глазах был написан настоящий ужас, и Драко наслаждался им.— Что ты делаешь, Малфой? — в панике прохрипел гриффиндорец.— Я злюсь, — ответил Драко, и на его лице появилась хищная улыбка.* * *Сидя на своем троне, Темный Лорд отдавался все возрастающему гневу на Майкла МакМартина, предателя, который оказался министерской крысой и который сидел сейчас на коленях перед своим Повелителем.— Господин, — начал Люциус Малфой, — позвольте мне убить этого гнусного предателя.Волдеморт прикрыл глаза. Его ?жемчужина? пускала гром и молнии. Наследник собирался убить. Лорд отсюда чувствовал страх жертвы, а еще сладкий аромат Наследника, запах его кожи, запах его крови. Его кровь. Он хотел больше, она нужна ему. А потом он оставит Поттера умирать от любви, ему даже не придется прикладывать никаких усилий для его смерти. Он повернулся к МакМартину.— Тебе повезло, я позволю Люциусу прикончить тебя, ты не будешь мучиться, не так, как мучился бы с Беллой.Но когда Люциус направил палочку на свою жертву, Волдеморт остановил его.— Оставим его в плену, так будет лучше. Смерть — слишком легкое наказание для него.Малфой повернулся к Беллатрикс, у нее был такой же удивленный взгляд. Их Господин никогда никого не миловал. Они так и не поняли, что Волдеморт поступил так, как мог бы его Наследник.* * *Гарри широко открыл глаза в момент, когда услышал слова Симуса: ?Я хочу, чтобы ты был моей сучкой?. Драко в опасности. Гарри чувствовал, как поднимается в слизеринце ненависть, как он по крупицам собирает все испытанные им когда-либо унижения и направляет их в одну месть, направленную на единственного человека. Гарри выронил свою сумку.— Астрономическая башня, быстро! — бросил он, гоня по коридору.Гермиона, Рон и Блейз пустились за ним. Гарри бежал так быстро, как только мог, он думал только об одном: безопасность Драко. Он больше не выдержит зрелища страданий слизеринца, тем более, если они будут вызваны друзьями Гарри. И что нашло на Симуса? Это бессмысленно. Стоило признать, что рядом со слизеринцем все теряло значение, но так себя повести... Поттера мутило.Он бежал, как если бы от этого зависела его жизнь: грубо отталкивая всех, кто попадался на его пути. Он почувствовал страх и злость Драко, когда того отбросило к стене; будучи ребенком, Гарри ощущал то же самое, когда Дадли и его банда забавлялись, возя мальчика по грязи или пиная так, словно он был мешком с картошкой. Гарри сжал кулаки, готовясь к стычке, он перемахивал разом через каждые четыре ступеньки лестницы, ведущей в Астрономическую башню, в то время как его друзья пытались за ним угнаться.Одной рукой Гарри с силой толкнул дверь, другой — сжал волшебную палочку, и ему пришлось приложить усилие, чтобы не поскользнуться на свежевыпавшем снегу. Позади него с громким ?бум!? упал и выругался Блейз. Гермиона закричала своим звонким голосом, а Рон словно окаменел и повторял, не уставая: ?Его глаза. Великий Мерлин, его глаза?.Но Гарри ничего этого не замечал. Единственный, кто сейчас имел для него значение — любимый, который стоял в снегу, запрокинув голову вверх: его губа и одна половина лица были в крови, равно как и воротник рубашки. Малфой ухмылялся, а его холодный взгляд мог бы остудить самое ярое пламя — взгляд убийцы, который заставил Гарри подскочить. Черная мантия Драко почти неестественно развивалась вокруг слизеринца — на улице стоял сильный ветер. Белые пряди танцевали вокруг лица этого ?ангела смерти?, и, казалось, даже хлопья снежинок избегают прикасаться к нему. Наследник протягивал руку к небу, ладонью вверх.Создавалось впечатление, что он в трансе.В двух метрах от руки Слизеринского Принца в воздухе извивался Симус: он умолял, и по его бледному лицу ясно читался смертельный испуг. Почти сверхчеловеческая сила исходила от блондина, который, казалось, готов был убить. Гарри на некоторое время оторопел, а слова застряли в горле.— Мерлин! — вскричал Рон. — Что ты делаешь, Малфой?!— Я прошу тебя, Малфой! — закричал Симус. — Я не хотел сделать тебе больно, просто запугать.— Я успокою тебя, идиот, — прошипел Драко, мило улыбаясь, — я не хочу просто запугать тебя. Еще я собираюсь сделать тебе больно. Хочу проверить, остановится ли твое сердце, или это я остановлюсь после того, как отправлю тебя в длинное путешествие.— Драко, это сделал Симус? — спросила Гермиона, показывая на рану слизеринца, но тот только медленно облизнулся, совершенно не обращая внимания на новоприбывших.— Видишь ли, Финниган, — очень спокойно произнес он, — мне любопытно, за сколько времени ты долетишь до земли. Не грусти, ты делаешь это ради науки. Потому что, Финниган, мне действительно интересно узнать, какие органы затрагиваются, когда человек падает с такой высоты.Симус закричал. Во взгляде Наследника не было ничего, кроме ненависти, и Гарри знал, что Драко сейчас управляет его самая темная сторона, самая ужасная, та, которую он перенял у Волдеморта во время обмена их сил. Мальчик-который-выжил осознал, что у него дрожат руки.— Драко, сердце мое, — взмолился Гарри, приближаясь к Наследнику, — не делай этого. Ты ведь не хочешь быть виноватым в чьей-либо смерти, разве не так? Я знаю, что он тебе сделал, я видел это и обещаю, что он заплатит. Я никому не позволю причинить тебе боль.Блейз повернулся к Рону и Гермионе, которые сделали ему знак замолчать и позволить действовать Гарри. Драко мельком взглянул на Поттера.— Не называй меня ?своим сердцем?, Поттер. Мое сердце никому не принадлежит. Дай мне наказать вот этого по заслугам, а потом поговорим.— Гарри, он не понимает, — сказала Гермиона. — Скажи ему, что ты чувствуешь, и помоги сделать выбор.— Драко, — вмешался Блейз, — послушай, что тебе скажет Поттер, это важно! Намного важнее этого куска дерьма, которого я сам своими руками задушу за то, что посмел поднять на тебя руку.Блондин перевел внимательный взгляд на Блейза, потом на Гермиону, на Гарри и обратно на Симуса. Его лицо все так же ничего не выражало, и никто не мог сказать, поступит он, как Волдеморт, или нет. Слизеринский Принц взмахнул рукой, отчего гриффиндорца мотнуло в воздухе, и он закричал.— Драко, — сделал новую попытку Гарри, про себя моля Мерлина, чтобы тот дал ему сил признаться в своих чувствах тому, кто не хочет их понимать, да еще и на людях. — Драко, ты еще можешь выбрать. Но если ты сейчас сбросишь Симуса с такой высоты, мы будем считать, что ты принял решение присоединиться к своему отцу и Волдеморту на Темной стороне. Дамблдор обязан будет исключить тебя, и ты станешь убийцей, которого будут разыскивать, как и твоего отца.— Не говори мне о старом маразматике директоре, — сквозь зубы выдохнул Драко. — И не вмешивай сюда моего отца, Поттер. И в любом случае, я не понимаю, почему тебя волнует сторона, которую я выберу.Гарри нервно провел рукой по своей шевелюре и приблизился к Драко настолько близко, что его губы почти касались шеи слизеринца, пока он говорил. Блондин вздрогнул, но тут же взял себя в руки.— Меня это волнует, потому что я не хочу, чтобы твой выбор стал результатом простой прихоти. Я хочу, чтобы ты был уверен в своем решении. И даже если ты король придурков, я хочу, чтобы ты выбрал мою сторону, и не потому что она ?моя?, а потому что я не хочу быть в дали от тебя. Потому что ты сердце, которое бьется во мне, Драко.Драко живо обернулся к Гарри, продолжая магией удерживать Симуса в воздухе.— О чем ты, Поттер? Какое сердце? Я не понимаю.— Поставь Симуса на землю, и мы поговорим об этом. Я прошу тебя, Драко.Наследник не ответил. Вздохнув, он лениво перебросил руку через свое плечо, тем самым отправляя Симуса встретиться со стеной. Тот пискнул от боли, и Драко бросил на него взгляд, полный напускного сочувствия, и, как бы извиняясь, улыбнулся.— Больно, да? — спросил он, состроив виноватое выражение.Гарри присел напротив Симуса и долго смотрел на него.— Сим, — начал он, взвешивая каждое свое слово. — Если ты повторишь что-нибудь в этом духе с кем-то другим, я сделаю все, чтобы засадить тебя в Азкабан. Это ясно?Симус кивнул, и по его лицу потекли слезы страха. Гарри за волосы оттянул его голову назад так, чтобы он мог видеть Драко.— И, Сим, если ты тронешь хоть один его волос, я подвергну тебя Круцио столько раз, ты настолько часто будешь слышать, как я произношу это слово, что тебе будет казаться, что тебя зовут Круцио. Начиная с сегодняшнего дня, Драко Малфой для тебя неприкосновенен, ты ведь согласен?Симус снова кивнул, отводя взгляд. Драко выглядел как всегда высокомерно, а его губы застыли в ухмылке, которая исчезла, когда Блейз бросился обнять Слизеринского Принца, повторяя, как ему было страшно и как он рад, что его друг поступил правильно. Гарри толкнул Симуса к лестнице, вынуждая его уйти, пока Драко не передумал, и сделал знак Блейзу, запрещая идти за провинившимся.— Оставь его мне, — сказал ему Гарри.— Ты сделал правильный выбор, Драко, — произнесла Гермиона.— Я просто решил не отправлять вашего приятеля на верную смерть, Грязнокровка. Насчет всего остального меня твое мнение не интересует. И, Поттер, ты можешь объяснить мне это?— Это что? — спросил Гарри, поднося руку к лицу Драко, чтобы стереть с него кровь.Блондин отшатнулся.— Твое вмешательство. Ты можешь объяснить мне свое вмешательство? Ты сказал, что видел произошедшее. Как это возможно? И раз уж мы на чистоту, объясни мне, как так вышло, что ты сначала набрасываешься на меня с поцелуями, а потом смотришь на меня, как если бы хотел убить?— Что?! Да я сплю! Это ты не хотел меня видеть целую неделю! — воскликнул Гарри.— Я НИКОГО не хотел видеть, но тебя это не касалось. Я был слаб, все мои ментальные щиты рухнули, и я не хотел, чтобы Волдеморт видел то, что происходит вокруг, и знал, что я чувствую. Какой же ты дурак!Блейз сделал знак Рону с Гермионой, чтобы те следовали за ним. Рон бросил последний взгляд на Малфоя и своего лучшего друга. Они не обращали на них никакого внимания, как если бы уже были одни. Рыжий улыбнулся, подумав о том, что влюбленные друг для друга всегда одни в целом мире. И, подавив дрожь, последовал за слизеринцем и гриффиндоркой в тепло Большого зала.?Черт, — думал он, — мужчина может любить мужчину. Ладно, почему нет? Но чтобы мужчина любил Малфоя?!?Гарри стоял напротив Драко, чьи щеки порозовели на декабрьском морозе. Слизеринец рукавом своей мантии вытер с лица кровь, а Гарри слепил снежок, который протянул Драко.— Думаешь, сейчас время для игр? — спросил блондин.— Это для твоей губы, — объяснил Гарри. — Чтобы не опухла.— Я понял, Поттер. Расслабься.— У тебя странное чувство юмора. И, думаю, тебе стоит посетить Больничное крыло, — с улыбкой заметил Гарри.— Нет. Мне надоело это место. Такими темпами оно скоро превратится в мои личные апартаменты.Драко осторожно приложил комок снега к уголку рта, и Гарри почувствовал, что от этого жеста ему становится жарко. Он закрыл глаза, чтобы прогнать из головы картинку, пришедшую сейчас ему на ум, а открыв их, увидел, что Драко смотрит на него с каким-то неописуемым выражением на лице.— Рассказывай. Как ты мог видеть то, что произошло между мной и Финниганом?— Я видел твоими глазами, — ответил Гарри. — У меня случалось такое с Волдемортом, но только когда я спал или собирался заснуть. Я видел, как ты поднялся, и что делал и говорил Симус. Извини, Драко. Я, правда, не понимаю, что на него нашло, он сам на себя не похож.— Следует думать, что я притягиваю неприятности.Гарри тотчас подошел к Драко и обхватил ладонями его лицо.— Не говори так, — сказал он. — Не думай, что ты виноват в том, что произошло, потому что это не так. Это Симус съехал с катушек, и ты ничего не сделал, чтобы спровоцировать его.— Спокойно, Поттер, — произнес Драко, отступая, пока не оперся спиной о стену. — Я все это знаю. Значит, ты говоришь, что можешь видеть моими глазами и глазами Волдеморта... Вот это неудобно. Представь, если я буду с кем-то трахаться, а ты будешь за этим наблюдать.— Моя очередь задать тебе вопрос, — оборвал его Гарри, чтобы сменить тему — перспектива того, что Драко будет заниматься любовью с кем-то, кроме него, Гарри, сводила с ума, а руки начинали чесаться — так ему хотелось дать блондину пощечину. — С каких пор ты владеешь беспалочковой магией и собираешься ли ты стать анимагом?— Это два вопроса, Поттер, — заметил Драко, многозначительно подмигивая Гарри. — Беспалочковая магия удается мне с детства, но я не афиширую это, к тому же, палочка придает сексуальности моей естественной элегантности, — Гарри на этой фразе закатил глаза. — Что касается того, чтобы стать анимагом, боюсь, я им уже стал, но я не хочу об этом говорить. Я не раскрою тебе мое животное, Поттер, так что не смотри так на меня. Я слышал, что некий Джеймс Поттер стал анимагом в семнадцать, а я на год раньше, вот и все.— Кажется, я не осознавал, насколько ты способный.— Это потому что я не шатаюсь с принадлежностями героя под рукой, собравшись спасать вдову и сироту. Только то, что Волдеморт хочет сделать из меня своего наследника, должно было просветить тебя об уровне моего мастерства. Однако кое в чем я не заслуживаю похвалы... Ненавижу говорить об этом! Это дар, похожий на твой, чтобы создавать Патронус. Я не способен вытянуть из своей палочки ни малейшей дымки. Не стану скрывать, что меня это бесит.— Я много тренировался с заклинанием Патронуса. Нельзя сказать, что это дар.— Поттер, когда ты, наконец, признаешь, что ты один из величайших ныне живущих магов, и что я тебе завидую? Я с раннего детства получаю знания. Да я буквально купался в магии, зельях, метаморфозах раньше, чем научился ходить, а ты только в одиннадцать узнал, что ты маг! Ты умеешь почти столько же, сколько я, ничего не делая. Для меня это оскорбительно.— Ты? Ты завидуешь мне? Мир перевернулся с ног на голову! Ты владеешь беспалочковой магией, и ты анимаг! — воскликнул Гарри, живо размахивая руками.— Ладно, — устало ответил Драко. — У тебя отсутствует всякая логика. Это у тебя с рождения, или ты брал уроки идиотизма?Гарри раздосадованно повернулся, собираясь уйти. Но не сделал он и двух шагов, как на его плечо легла теплая рука и осторожно развернула. Драко посмотрел в глаза Гарри, и тому показалось, что он тонет во взгляде цвета грозового неба.— Позволь мне объяснить, — начал Драко, виновато улыбаясь. — Если я обзываю тебя идиотом, то это потому, что когда ты рассказал мне о своем детстве, тогда, в Больничном крыле, я сразу понял, в чем дело. Ты — нет?— Нет, что ты хочешь сказать?— Поттер, ты не натренирован, но, несмотря на это, когда ты очень зол, ты творишь беспалочковую магию, а значит, поработав над собой, ты сможешь стать анимагом. Когда ты был в зоопарке, и змея оказалась на свободе, за это спасибо не Святому духу, а святому Поттеру, который заставил исчезнуть витрину. То же самое в случае с раздувшейся теткой. Твоя проблема в том, что ты так остро на все реагируешь, что сам не знаешь, что делаешь, когда тебя разбирают сильные противоречивые чувства.— Думаешь, я действительно на это способен? Я хочу сказать, Дамблдор не говорил мне ничего подобного.— О, помилуй, оставь старика в стороне, а? Я думаю, он пытается заставить нас поверить в то, что мы дополняем друг друга, чтобы каждый из нас не смог обходиться без другого. Да он чемпион в утаивании информации! Можно подумать, что он застрял на анальной стадии своего умственного развития.— Извини? — переспросил Гарри, сдерживая смешок. — Что это значит?— Ладно, теперь я еще и учитель, — вздохнул Драко. — Я обобщу. Анальная стадия — это когда ребенок учится сдерживать свои сфинктеры, и ему больше не нужны памперсы, чтобы сходить в туалет. И когда старик был ребенком, ему наверняка трудно было ходить на горшок, и он сдерживал свои естественные нужды. И поскольку он только и делает, что утаивает информацию, у него задержка. Вот я и говорю, что он застрял на анальной стадии. Это не я придумал, а ваш маггл, Фрейд.— Ты, наверное, единственный чистокровный маг, который одной рукой призывает к дискриминации, а в другой держит работы Фрейда.— Знания еще никому не мешали, — высокомерно ответил Драко. — Скажи мне, Поттер, почему ты называешь меня ?своим сердцем??Гарри на мгновение засмотрелся на живое чудо, которое представлял собой Драко Малфой. Нежные черты его лица и тяжелый взгляд создавали собой самый притягивающий контраст, который Гарри приходилось видеть. Брюнету нужно было присутствие Малфоя, даже если тот будет холоден по отношению к нему. Гарри хотелось защитить его и отдалить от войны, которая грозила вот-вот разразиться. Он взял его руки в свои и заглянул в белое золото глаз напротив. Но Драко, продолжая в упор смотреть на Гарри, убрал руки и засунул их в карманы. У Мальчика-который-выжил кольнуло в сердце. Он не нужен Драко.— Прости, — произнес Гарри. — Значит, Снейп был прав? Я воспользовался твоей слабостью?Драко кашлянул.— Нет, я тоже этого хотел.— Тогда почему ты меня отталкиваешь? Почему не даешь мне заботиться о тебе?— Вот мы к этому и пришли. Я сам могу позаботиться о себе. Все могло бы быть так просто, Гарри, если бы ты перестал меня недооценивать.— Недооцениваю тебя, я? Нет, сердце мое, я тебя боготворю, а тех, кого боготворят, не недооценивают. Когда Волдеморт проводил обряд, я понял, сколько ты значишь для меня, и впредь я хочу заботиться о тебе. И не потому что я думаю, что ты неспособен сам это сделать, а потому что хочу, чтобы ты больше не страдал.Драко отвернулся, уставившись в невидимую точку на горизонте. Было видно, что он тронут и сейчас пытается вернуть на свое лицо маску безразличия.— Я не страдаю, — холодно бросил он. — И я хочу, чтобы ты это понял, Гарри.— Драко, с тобой плохо обошлись как физически, так и морально. Посмотри на себя, ты невероятно красив и умен, ты один из самых сильных волшебников, которых я когда-либо встречал, но ты все равно не веришь в себя. Все это дерьмо, все унижения, которым ты подвергаешь других, эта гордость — все ветер. Это маска, чтобы спрятать твой страх плохо сделать или не понравиться. Твои родители виноваты в этом, потому что заставили тебя поверить, что ты никогда не будешь на высоте, и именно поэтому ты срываешься на других. Ты так боишься быть любимым, что предпочитаешь замкнуться в ненависти и стать объектом ненависти окружающих. Я вижу красоту в тебе, я вижу свет, вот почему я те... меня тянет к тебе. Дай мне шанс доказать, сколько ты значишь для меня.Драко смотрел на Гарри, как если бы видел его впервые. В его глазах больше не было холода, только вопросы, которые не складывались в слова. Все перемешалось в его голове. Поттер был не прав. Это знание было вырезано в нем, но Драко не находил аргументов, которые мог бы сопоставить словам Поттера.Его затопило новое и волнующее чувство. Он хотел плакать. Он! Да он за все эти годы не пролил и слезинки. Драко закрыл глаза и сосредоточился, чтобы утихомирить свое бешенно колотящееся сердце. И в этот момент Гарри осторожно поцеловал его. Блондин отодвинулся и впился взглядом в гаррины глаза. Никогда еще он не встречал такого интенсивного зеленого цвета, такого восхитительного, такого блестящего. Тень страха прошла по лицу Поттера, и Драко за затылок притянул парня к себе. Гарри положил голову на плечо своего любимого, и последний крепко обнял его, осторожно гладя по голове.Никогда еще Гарри не чувствовал себя настолько в безопасности. Ему казалось, что он становится сильнее, полнее, когда Драко рядом. В его объятиях Гарри чувствовал себя свободным. Его сердце билось так громко, что, казалось, его может слышать вся школа.— Почему тебе так важно защитить меня, когда больно тебе? — прошептал Драко, сильнее обнимая гриффиндорца. — Почему ты отрицаешь, что ненавидишь свою жизнь, и что только поэтому хочешь заняться моей? Это можно понять. С тобой обращались как с домашним эльфом, твой кузен бил тебя и унижал. На тебе висит задание, основывающееся на предсказаниях Трелони, и поэтому тебя с детства хотят убить. У тебя нет родителей, ты один в этом мире, не считая Уизела и Грязно... Грейнджер. И несмотря на все это ты сохранил свою невинность, доброту и улыбку. Ты тоже не веришь в себя. Тебе нужно отдохнуть, Гарри. У тебя случилось столько драм за такой короткий срок, и у тебя никогда не было выбора. Я думаю, именно поэтому ты меня идеализируешь, потому что тебе кажется, что ты меня выбираешь, но это не значит, что я что-то стою для тебя.Гарри выпутался из объятий Драко, чтобы позабавлено, но в то же время грустно улыбнуться ему.— Драко, у меня не было выбора с тобой. Я не контролирую свои чувства. И впервые это отсутствие выбора мне приятно.Драко тихонько засмеялся и вновь прижал Гарри к себе. Гриффиндорец мог чувствовать всю силу любви, которую он испытывал к Драко. Тело блондина делилось с ним теплом, которое разжигало все его чувства. Никогда ему не было так хорошо. Брюнету казалось, что жизнь подарила ему драгоценный и единственный в своем роде подарок, и что он его не заслуживает. Это прижавшееся к нему тело было укрытием, и страх потерять его, как он потерял множество дорогих ему людей, неожиданно затопил его.Море эмоций захлестнули Гарри, и он не смог сдержать слез. Слез радости и грусти. Слез горечи из-за ужасной жизни у Дурслей, слез боли из-за побоев Дадли, слез признательности награде в виде слизеринского старосты, слез печали, потому что ни родителей, ни Сириуса не будет рядом, чтобы поддержать его и понять.Он молча плакал, позволяя слезам, которые так долго сдерживал, падать на плечо Драко. Гриффиндорец тихонько шмыгнул носом, и Драко взял его лицо за подбородок, немного приподнимая голову. Его мужественный лев плакал и опускал глаза, стыдясь дорожек, что бежали из глаз. Блондин обхватил его лицо ладонями, снял с Гарри очки и большим пальцем вытер его правую щеку, в то время как он целовал левую, стирая следы слез. Поттер сразу же отчаянно впился в губы слизеринца, вцепляясь руками в талию Драко, как если бы от этого зависела его жизнь. Их губы встретились, зубы столкнулись, и языки сплелись в вихре ощущений.— Как же я люблю тебя, Драко, — прошептал Гарри в рот Наследника.Драко попытался вырваться из его объятий, но Гарри держал крепко.— Я не знаю… Я не хочу, — прошептал Малфой. — Ты рискуешь страдать... и потом, есть Волдеморт, а я Наследник. Я...— Я ни о чем тебя не прошу, — шепнул Гарри, почти касаясь алых губ. — Я достаточно взрослый, чтобы самому решать, что для меня хорошо. И я хочу рискнуть с тобой.— Черт, Поттер, как ты это делаешь?!— Что именно? — спросил Гарри, в его взгляде горело желание.— Ты лишаешь меня всей силы воли, это ужасно, — пожаловался Драко, целуя брюнета и возвращая ему очки. — Ты думаешь, что любишь меня. Ладно. Но будешь ли ты любить меня, если я выберу ?плохую? сторону?— Твой выбор не повлияет на мои чувства. Я уже давно люблю тебя, не подозревая об этом. И всегда буду любить. Любовью иррациональной, даже если мы будем врагами на поле боя. Я не признаю фашистских идей Волдеморта, и это никогда не изменится. И мне противно от самого факта, что ты думаешь так же, как он, однако мои чувства сильнее моего отвращения.Он не мог поверить, что так легко открывается Драко: будто это была самая естественная вещь в мире. Он медленно облизал губы Драко и скользнул в рот: погладить зубы, нежно поласкать язык, слегка посасывая. Дыхание Драко быстро сбилось с ритма. Поттер с удивлением поймал себя на том, как вытягивает рубашку Драко из его брюк, чтобы положить руки на обнаженную кожу его груди. Она была горячей, и под пальцами гриффиндорца вырисовывалась каждая мышца. Затем руки брюнета переместились на прямую и искусно сложенную спину, как будто вырезанную гениальным скульптором для того, чтобы вызывать желание у всякого, коснувшегося ее. Нога брюнета оказалась между ног Драко, губы заскользили по нежной шее, а язык оставил влажный след на сладкой коже Наследника.Гарри ногой чувствовал возбуждение Драко, да он и сам не остался равнодушен к действиям слизеринца.— Я не хочу, чтобы мы переспали, Гарри, — прошептал блондин, прикусывая мочку загорелого уха. — Я не готов к этому.— Я очень хочу тебя, — простонал Гарри, — но я тоже не готов. Пожалуйста, Драко, не отворачивайся от меня из-за иррационального страха.— Не могу ничего обещать, но я попробую, — сказал Драко, целуя подставленную щеку.— Составь мне компанию сегодня вечером во время ужина. В Выручай-комнате, ты знаешь, та, у которой ты в прошлом году шпионил за нами, чтобы донести Амбридж.Гарри весело улыбнулся, увидев, как надулся слизеринец.— Я не уверен, приду или нет.— Поступай, как знаешь. Я в любом случае буду там, — сказал Гарри, целуя ладонь своего ангела.— И пусть это останется между нами, я не хочу, чтобы вся школа была в курсе. Это слишком опасно.Гарри кивнул, и они разошлись по своим гостиным. И только оказавшись в тепле, они поняли, насколько замерзли и вымокли под снегом.— Мистер Малфой, с вами все в порядке? Вы весь дрожите, — забеспокоился Ремус Люпин, который снова преподавал Защиту в этом году.Драко стоял неподвижно, он дрожал, обхватив руками голову. Кто-то громко смеялся, и этот смех эхом отдавался в голове Наследника.* * *Ужин только что был подан в Большом зале, но Панси Паркинсон поедала взглядом не то, что лежало у нее в тарелке, а Слизеринского Принца, который рассеянно передвигал еду из одной стороны тарелки в другую, в пол-уха слушая Гойла, который открыто насмехался над Роном Уизли за соседним столом. Бровь старосты была заклеена, а порез на губе саднил.Драко решил внимать здравому смыслу и не пошел на свидание с Гарри. С назначенного времени прошло уже полчаса.Нет, Драко не мог ввязаться в отношения такой ориентации, тем более с Гарри Поттером! Неважно, чего хотело его тело или Волдеморт. Драко собирался слушать только свой разум, который говорил ему бежать, не оттягивая.Блондин знал, что Гарри ?занялся? Финниганом, потому что последний с большим трудом открывал рот, и его друг Томас помогал ему давить овощи, делая из них пюре. Подбитое лицо гриффиндорца было бесценным подарком для Драко, который наслаждался его видом.— Даже не на что купить свитер, достойный этого звания, — возмущался Гойл довольно громко, чтобы быть услышанным за гриффиндорским столом, особенно Роном. Гермиона презрительно посмотрела на увальня и перевела взгляд на Драко, который качал головой, как если бы он был самым удрученным человеком на свете.— Какая немилость для чистокровных, — зло улыбнулся Драко.Он сделал то, что от него ждали, и теперь весь стол оживился после пары слов, произнесенных старостой.Драко вернулся к созерцанию своей тарелки, а мыслями — к Выручай-комнате. Его любил самый нежный человек на свете. Гарри был типичным загадочным красавцем, к которому тянулись все, кто находился поблизости. И Драко терял свое время в кругу себе подобных, думая только о Гарри, так почему бы не терять время вместе с Гарри?Не сказав ни слова, он неторопливо поднялся из-за стола и вышел из Большого зала с высоко поднятой головой и маской безразличия на лице.Но когда слизеринец оказался вне поля зрения остальных учеников, он побежал так быстро, как ему позволяли ноги. Тяжело дыша, он перепрыгивал через ступеньки лестниц и несся по коридорам. Он очень надеялся, что Гарри все еще ждет его. Драко было необходимо видеть и касаться Золотого Мальчика. Блондин остановился перед нужной стеной, стараясь отдышаться, и на его глазах в стене нарисовалась дверь.Больше не думая, он вошел.