Глава 4. Тяжелое пробуждение (2/2)

Верная змея тут же подползла к нему. Темный Лорд ласково погладил её по голове, азатем взял пробирку и капнул её содержимое на язык Нагини.— Иди, передай привет Наследнику. Ты теперь знаешь его вкус, поэтому легко найдешь его по запаху. Люциус, он говорит на парселтанге?— Боюсь, что — нет,мой Лорд. Мы все испробовали, но он упрямится, не хочет ни понимать, ни говорить на змеином языке.— Это не имеет значения. Нагини, проверь его знания. И помни — отнесись к нему уважительно и с почтением.Змея отправилась в Хогсмид, где Драко, в сопровождении своих вечных спутниц Паркинсон и Падмы Патил, беззаботно разбрасывался деньгами направо и налево.

Они как раз направлялись в их любимый дорогой бутик одежды, когда немалых размеров змея преградила им путь. Первой увидела её Панси, которая тут же завизжала. Многие прохожие — в том числе Дин Томас — последовали её примеру. Драко в панике попятился назад. Ему опять было девять, и Драко впал в ступор от десятка окружавших его змей. Он слышал голос отца: ?Говори с ними?. Малфой почувствовал, как по спине пробежал озноб, а сердце бешено заколотилось в груди, когда он упёрся спиной в стену.

Казалось, змею интересовал один Наследник. Панси ударилась в слёзы, представив, какую боль может причинить это пресмыкающееся человеку, которого Панси бесконечно любила, даже осознавая, что на её чувства никогда не ответят взаимностью.Нагини приблизилась так, чтобы касаться ледяной кожи Драко. И склонилась перед ним, как будто делая реверанс. Сам не понимая почему, Драко расслабился. Он слышал голос в своей голове, который просил принять дань уважения Темного Лорда — голос, в котором угадывалась радость долгожданной встречи.Наследника окружала полная тишина. Он протянул руку в сторону змеи, и та поклонилась в знак уважения. Тогда Дитя Тьмы властно погладил рептилию по голове и заглянул в гипнотизирующие глаза Нагини. И почувствовал, как по венам струится невероятная сила.— Нагини, — холодно позвал он, по привычке растягивая гласные, — это твое имя?Змея снова поклонилась.— Передавай наилучшие пожелания твоему Хозяину и скажи, что я не говорю наПарселтанге.

Змея снова поклонилась и поползла в сторону леса.Дин в ужасе наблюдал за Драко — ему почудилось, что слизеринец вымахал на метр за какие-то пять минут.***Всю следующую неделю Гарри наблюдал изменения в поведении Драко. Тот, казалось, стал более сильным, но и более жестоким. Раньше он был для многих всего лишь занозой в заднице. Теперь он сновал по коридорам без привычной ухмылки на лице. Слизеринский Принц пока не знал, как поступить, но он, возможно, хотел, чтобы все видели худшее в нем — в случае, если он решит примкнуть к Волдеморту.

Драко не был дураком. Появление змеи только подтвердило степень значимости Драко, но он знал, что Волдеморт, не колеблясь, использует его или убьет, если нужно — просто, чтобы позлить Поттера.Дин Томас поспешил рассказать о случившемся всей школе, и теперь Драко читал в глазах учеников бесконтрольный страх. Чаще всего ему льстило такое отношение: он чувствовал себя всемогущим, но иногда — неизвестно почему — его это раздражало. Для того, чтобы заткнуть кого-то, ему теперь даже не нужно было открывать рот — одного взгляда было достаточно. Слишком просто.Гарри плохо переносил игнорирование Малфоя. Он опасался, что тот может перейти на сторону Волдеморта.Блондин избегал оставаться с Гарри наедине, а когда тот оказывался неподалеку, Драко забрасывал его оскорблениями. Поэтому единственным желанием гриффиндорца оставалось перегрызть Малфою глотку. Гарри был нервным в последнее время — наверняка из-за часов пыток со Снейпом. К тому же, последние три дня не прекращался дождь, и это тоже негативно влияло на Гарри морально. Не говоря уже, конечно, про надоедливые слухи о его отношениях с Роном.Гарри развалился в своем любимом кресле у камина. У него было настроение убивать, и однокурсники сочли благоразумным не тревожить его. Вскоре Гермиона устроилась рядом и не спускала глаз со своего лучшего друга.— Что ты хочешь?

— Поговорить, Гарри. В последнее время ты сам не свой.

— О, правда? Если бы ты узнала, что даже если тебе удастся убить твоего худшего врага, то ты еще потом будешь вынуждена сразиться с другим, с которым ты знакома, и с которым ты целовалась неделю назад, думаю, ты не была бы примером спокойствия, Гермиона.— Всю эту неделю ты был помешан на Малфое. Я видела, что ты на него смотришь. Скажи мне, что ты думаешь о его новом поведении?

— Думаю, что он станет идеальным Темным Лордом — версия "Возрождение".— А если серьезно? — улыбнулась Гермиона.

— Это очевидно: Малфой выбрал свою сторону. Он больше не папенькин сынок, который всем капал на мозги своими сарказмами. Он монстр, который зачаровывает змей и с презрением посматривает на других со своего пьедестала.— Да, но это несложно было предвидеть. Если взглянуть на ситуацию его глазами, признай, что он лишь предпочел удобство. Не важно, что он выберет, потому что он все равно умрет. Если он отвернется от Волдеморта, то станет врагом пожирателей номер один, и он это знает.

— И это дает ему право относиться к другим, как к отбросам?— А вот этим, Гарри, он всегда занимался — всегда смотрел на других свысока.Хочешь мое мнение? Я думаю, что ему страшно, ты ведь тоже это почувствовал. Это сбило тебя с толку, и ты лишил его единственного шанса.

— Какого такого шанса? — возмутился Гарри. — Он не хочет быть понятым, напротив. Он — зло, Гермиона. И я не понимаю, почему ты его защищаешь. Ты ведь знаешь о его амбициях и взглядах на вещи. Он отвратителен.

— Что ты находишь отвратительным, так это то, что тебя к нему тянет. Не возражай, я за тобой наблюдала! Ладно, это несомненно он пустил эти глупые слухи о тебе и Роне, но, я думаю, это из страха, что кто-нибудь узнает о вашем поцелуе. Послушай, он ведет себя как всегда, и нет в этом ничего шокирующего. Когда он узнал о пророчестве, он сначала не верил, он отрицал очевидное. Сейчас он его принимает, но ему знакома только одна сторона, только одна точка зрения — Пожирателей, а целовать тебя точно не вписывается в род деятельности последователей Волдеморта. Мы должны показать ему другую сторону медали, чтобы он смог сделать правильный выбор. Гарри, он просто сейчас растерян.— Герм, ты действительно думаешь, что Драко может сражаться на нашей стороне, против Волдеморта?— Да, Гарри, я надеюсь на это. И потом, он не такой уж и монстр, знаешь ли. Но не будем о его внешности, тебе ведь и так не просто жить с фантазиями о принце Слизерина.

— Я НЕ ФАНТАЗИРУЮ О ДРАКО МАЛФОЕ! — негодующе воскликнул Гарри.— Ладно-ладно. А знаешь, когда мы с Роном делаем обход, мы иногда его встречаем.Он придерживает для меня двери, он всегда вежлив и предупредителен, но чтобы не очень это показывать, он добавляет "грязнокровка" в конце каждой фразы. Я уже дажене обращаю на это внимания — это доставило бы ему слишком много удовольствия. Я говорю это тебе, чтобы ты убедился, что он не так испорчен, как ты думаешь. А еще ты должен разобраться в своих к нему чувствах, чтобы ты смог двигаться дальше.

— Я не чувствую к нему ничего, кроме ненависти.

— И желания.

— Нет, — краснея ответил Гарри, — не смейся из-за того, что я тебе сейчас скажу.

— Я — само внимание.— Я думаю, что в Малфое течет кровь вейлы, и именно поэтому меня притягиваетего...Гермиона так и не узнала, что его там притягивает, потому что внезапно расхохоталась. По ее щекам текли слезы, пока она пыталась что-то сказать. Наблюдая ее веселье, Гарри сам не знал — плакать ему или смеяться. Он всерьез задумывался об этой своей теории после выхода в Хогсмид, где в очередной раз поразился красоте Малфоя. Для него это было единственное возможное объяснение, а смех Гермионы доказал, что Гарри, должно быть, сходит с ума.— Гарри, — произнеслата, успокоившись. — В нем не течет кровь вейл. Просто признай, что он тебе нравится и трахни ты его, наконец.— Но Гермиона! Ты знаешь, как сильна магия вейл, они гипнотизируют тебя своей красотой, и ты больше не можешь думать ни о чем другом.— Гарри, ты ведь знаешь, как действуют на Рона вейлы, и я пока не видела, чтобы он приставал к Малфою.

Гарри пожал плечами. У него было такое чувство, словно Герм устроилась менеджером Драко и теперь пыталась повыгоднее его продать. Он был немного удивлен ее словами, но знал, что она права, и от этого было только хуже. Он отказывался признавать, что хочет, чтобы Малфой был на его стороне в этой войне, даже если он, Гарри, совсем ему не доверяет.

***Двумя днями позже, в день игры Слизерин-Гриффиндор, во время завтрака Драко получил большую посылку в подарочной упаковке.— Странно, — удивился он, — мой день рождения только через три дня.По форме посылки он сразу понял, что в ней, и, не скрывая жадного выражения на лице, развернул бумагу и радостно вскрикнул, доставая "Молнию". Его родители отказывали ему в этой великолепной метле целых три года, объясняя это тем, что он не был объектом их гордости на протяжении предыдущих лет. Теперь у него была эта метла. Он пробежал пальцами по рукоятке и проверил серийный номер.

И остановился, разинув рот от восхищения. Рядом с номером было выгравировано его имя золотыми буквами. Эта метла была сделана специально для него. Он погладил надпись дрожащей рукой, не замечая направленных на него взглядов и на царившую в помещении тишину. Он расправил прилагавшийся к метле пергамент:

?Драко,

Вот твой преждевременный подарок, он пригодится тебе на сегодняшней игре.

Мы хотим, чтобы ты знал: мы гордимся и любим тебя.

На протяжении всех этих лет ты не переставал радовать нас.

Найди хорошее применение своей новой метле.Заранее с днем рождения.

Твои родители?.

Его взгляд помутнел, и Драко почувствовал комок в горле. Его родители гордились им. Впервые в жизни. Он хотел кричать от радости и от раздиравшего его гнева. Он взял свою Молнию, пергамент и пошел прочь из Большого Зала.Гарри внимательно наблюдал за этой сценой и с замешательством отметил, что почувствовал желание к слизеринскому ловцу, когда тот вошел в зал. Квиддичная форма отлично сидела на нем.Затем он буквально растаял при виде Ледяного Принца, кричавшего от радости, словно ребенок, а его лицо как никогда казалось Гарри ангельским.

Наконец, он увидел гнев, бушующий в серых глазах: не гнев ненависти, а гнев разочарования.Когда Драко вышел из зала, Гарри последовал за ним под вопросительным взглядом Рона.Он знал, что слизеринец направится на Астрономическую башню, но ничем не мог объяснить эту свою уверенность.

Да, он был здесь.Он сжимал метлу своими тонкими пальцами, закрыв глаза, подставив лицо под октябрьский дождь, как если бы хотел смыть обиду. Гарри подумал, что у дождя есть душа и что он осторожно гладит, словно фарфоровое, лицо Наследника так, чтобы не испортить его. Все в Драко дышало чистой непристойностью.

Гарри покачал головой в попытке избавиться от навязчивых мыслей. Он мог вечно любоваться Драко Малфоем, и именно он станет его гибелью.

Он решил прервать молчание, чтобы не броситься на этот идеал красоты и не впиться в эти чувственные губы своими.

— Малфой, тебе лучше пойти внутрь, ты весь промок и точно заболеешь.Слизеринец лишь бросил на него презрительный взгляд.

— Тебя это волнует, Поттер? — выплюнул он, бросая на пол свою новую метлу. — Ах, да. Я забыл. Святой Поттер, принц нищих, который всех оберегает, даже от простуды. Напомнить тебе, что я Наследник? Мнe не страшен дождь. И, к тому же, у нас игра через час, так что мы все промокнем.— Необязательно напоминать, что ты — Наследник, ты и так это постоянно показываешь, придурок. Так это твой выбор? Ты пойдешь за Волдемортом? Это поэтомуон подарил тебе красивую метлу? — удрученно улыбнулся Гарри.

— Нет, я еще ничего не решил, и, чтобы ты знал, я не хочу об этом думать. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Метла — подарок родителей. И не смотри на меня так, Поттер, ты прекрасно знаешь, что мой отец скрывается где-то неподалеку, но никто даже пальцем не шевелит, чтобы отыскать его.Он вытащил палочку из своей формы и направил ее на затаившего дыхание Гарри. Он снова осмелился вздохнуть только после того, как Малфой наложил на его очки водоотталкивающее заклинание.

— Спасибо.

— Не за что, просто хочу, чтобы ты был свидетелем моей феноменальной красоты, — иронично.

— Знаешь, мне бы хотелось, чтобы твоя феноменальная красота выбрала сторону Дамблдора в этой войне.

— Хочешь сказать, сторону Святого Поттера?— Я знаю, что ты лидер по жизни. Но, Драко, без твоей поддержки мы вряд ли далеко уйдем.— Это малейшая из моих забот. Я не герой, Поттер, и не хочу им быть. Жертвовать собой ради кучки псов, которые даже не чувствуют к тебе признательности? Меня это не достойно. Но, с другой стороны, жертвовать собой для людей, которые проводят жизнь на коленях перед Темным Лордом, тоже мне не подходит. Я не знаю, как поступить.— Но тебе придется когда-нибудь принять решение. Твоя роль в этой войне решающая.— Легко тебе говорить! — воскликнул Драко. — Твоя судьба хочет, чтобы ты убил или был убит. Моя — оставляет мне выбор смерти. Решка — и ты выиграл, орел — я проиграл. Вот и все. Чтобы я не выбрал, я все равно умру. Неважно, кто палач: Волдеморт, ты или мой отец — приговор один. Если честно, я не хочу быть ни на чьей стороне. Если бы вы все просто могли сдохнуть, мне не пришлось бы выбирать.

— Даже Анджелина и Чжоу?

— Нет, это скорее они хотят видеть меня мертвым, — улыбнулся Драко.— Один-ноль, — вернул ему улыбку Гарри. — И чем тебя не устраивает твоя Молния?

Драко вздохнул, провел рукой по мокрым волосам, перед тем как ответить:

— Ты слишком любопытный, Поттер. Моя метла мне нравится, да и не в ней дело. Моиродители подарили мне ее, чтобы повлиять на мое решение, даже если для них я могу принять только одно решение. Они так мало обо мне знают, что думают купить меня метлой и пустыми словами.Он протянул Гарри намокший пергамент с потекшими чернилами.— Они гордятся тем, что ждет от меня Волдеморт, тем, для чего вырастили меня, но не тем, кем я стал. Видимо, их благодарность так бесценна, что они ее даже не показывают.

— Не знал, что ты можешь трезво смотреть на вещи.— Да пошел ты.— Не обижайся. Я только хотел сказать, что ты всегда так удачно выставляешь себя придурком, что я и не подозревал, что ты можешь анализировать ситуацию и заключать правильные выводы.— Какая ирония услышать это от человека, за которого думает грязнокровка.— Но она хотя бы не распространяет грязных слухов обо мне!

— Вот мы к этому и пришли, — холодно произнес Драко, окинув Гарри взглядом. — Не вижу, в чем проблема, Поттер, я предупредил тебя, что ты заплатишь, когда ты посмел меня... предпочитаю об этом не думать, иначе меня вырвет. Чему ты удивляешься, я веду себя как обычно: издеваюсь над тобой, а ты меня ненавидишь. Так что я не понимаю, чего ты от меня ждешь. Не играй со спичками, Поттер, если боишься огня. Даже не знаю, зачем я тебе все это говорю...— Я просто хотел тебе помочь…— ...мне помочь?! — недовольно прервал его Драко. — МНЕ ПОМОЧЬ? Ты когда-нибудь видел меня с табличкой ?Помоги мне, Поттер?? Когда я просил тебя о помощи? Ты ничего обо мне не знаешь, и я не хочу, чтобы ты что-нибудь узнал обо мне, поэтому просто не лезь. У тебя была возможность узнать, что я хороший человек, но ты упустил ее.— Черт, Малфой! Мы были на первом курсе, и нам было по одиннадцать! Да и вообще, не говори мне, что ты был хорошим человеком до сегодняшнего дня, — воскликнул Гарри. — Tы только и делал, что пытался нагадить всем и каждому. Да ты просто мастер, если нужно причинить людям боль.Слизеринец только сверкнул глазами и отвернулся. Он сжал кулаки и произнес странно уставшим голосом:— Иди к черту, Поттер.

Драко пошел было прочь, но Гарри схватил его за руку.

— Не прикасайся ко мне! — Драко отшатнулся, как если бы гаррины пальцы обжигали. — Скажи мне, Поттер, твой ореол ангела для тебя не слишком тяжел? У тебя нет права говорить мне, что я — подонок. Кто ты такой? Святой? Добрый герой? У тебя очень высокое о себе мнение, знаешь ли, и неважное представление о других. Я слышал, как ты пристыдил Уизли и Грейнджер за то, что они меньше подставлялись в этой войне. Вот только они постоянно жертвуют своими жизнями ради тебя. Сколько времени тебе понадобилось, чтобы понять, что Лонгботтом живет как в аду после того, как Беллатрикс оставила от его родителей только пустые оболочки? В этом наше с тобой отличие. Я все замечаю, но не говорю об этом, а ты... ты не перестаешь молоть языком, но не видишь, что творится у тебя под носом.

Он задыхался от злости. Его глаза стали цвета грозового неба, и он с ненавистью уставился на Гарри. Мальчик-Который-Выжил не мог не признать, что Малфой сейчас выглядит очень внушительно. Поттер собрался с духом и уверенно произнес:

— А тебе, Малфой, конечно же, нечего стыдиться.— Ну как же, ты у нас хороший мальчик, а я — плохой, все это знают. А теперь скажи мне, дорогой Гарри, у кого из нас предвзятое отношение? Ты возненавидел менясразу, как увидел, так что не держи меня за идиота. Да меня тошнит от тебя и твоих гриффиндорских дружков. Вы первые стали относиться к нам предвзято, потому что мы — слизеринцы, а остальные факультеты последовали за вами. Вы ненавидите нас из-за нашего факультета. Взять к примеру того же Забини — он очарователен, но вы никогда этого не узнаете, потому что он — слизеринец, а значит — плохой. Но освежу твою память: Питер Петтигрю, сволочь, который стал причиной смерти твоих родителей, предатель, учился в Гриффиндоре.— Я запрещаю тебе говорить об этом! — Гарри с трудом сдерживался, чтобы не врезать Малфою.

— Почему же, правда глаза колет, Поттер? Так и быть, поговорим обо мне. Думаешь,я не наблюдал за тобой все эти годы? Ты радовался всякий раз, когда мне было плохо. И ты действительно думаешь, что после этого я должен был оставаться непоколебимым? Знаешь, что тебе во мне не нравится? То, что я отказался лизать твою задницу, когда меня об этом попросили.Он нервно провел рукой по волосам и продолжил:— На самом деле тебя устраивает то, что я... Наследник. Так ты можешь спокойно меня ненавидеть. Но, скажи мне, если я такой мерзкий, как ты думаешь, то почему я отправил тебе Добби на втором курсе, чтобы он предупредил тебя об опасности?— Ты…

— Заткнись, Поттер, я не закончил! Почему, годом позже, я дал тебе понять, что ты должен встретиться с Сириусом? И как ты объяснишь то, что я дал тебе понять, что пожиратели знают об анимагической форме твоего крестного? Объясни мне, ты, такой правильный и идеальный.Гарри не знал, что ответить. Его мозг пытался проанализировать все, что сказал Малфой, но у него это получалось с трудом, учитывая близость слизеринца. К тому же, Гарри был поражен неожиданными открытиями. Выражение ?мозги набекрень? вдруг приобрело для Гарри смысл.— Что, Гарри, тебе нечего сказать? — невероятно чувственным голосом прошептал Малфой.Он смотрел в глаза Малчика-Который-Выжил, и зеленые глаза смотрели в ответ. Тогда Драко медленно подошел ближе — опасно близко. Воздух внезапно накалился.Гарри попробовал обуздать свое бешено колотящееся сердце, но его тело не подчинялось голосу разума.Драко остановился в нескольких сантиметрах от Гарри, он чувствовал исходящее от гриффиндорца тепло. Тот был невероятно красив: смоляные волосы намокли под дождем, а глаза горели плохо контролируемым желанием.Мучительно медленно лицо Драко наклонилось к гарриному, и, зарывшись пальцами в волосы слизеринца, Гарри притянул его к себе. И тут же почувствовал прошедший по телу приятный электрический заряд.С открытыми глазами Драко осторожно прошелся своими губами по гарриным, и последний почувствовал, как дрожит от желания его тело.Гриффиндорец обнял талию Драко, который сильнее прижался губами ко рту своего врага.Но Гарри хотел большего. Он приоткрыл рот, и его шаловливый язычок стал пробовать на вкус нижнюю губу Драко. Слизеринец немного отодвинулся, и Гарри заметил лукавый огонек в его глазах. Малфой снова наклонился и неторопливо провел дорожку обжигающих поцелуев от ключицы до аккуратного ушка.— Драко, — простонал Гарри, — позволь мне поцеловать тебя.

И Драко подарил ему головокружительный поцелуй. У Гарри подогнулись колени. Наследник толкнул его к стене и прижался к Поттеру, который обнимал его так, словно его жизнь зависела от этого. Малфой просунул колено между ног Гарри и открыл рот. Их языки встретились и сплелись в чувственном танце, который вырвал у Гарри стон. Он почувствовал, что слизеринец улыбается и ужаснулся, когда понял причину этой улыбки. Он возбудился, и Драко почувствовал это. Гарри знал, что краснеет, но когда блондин отодвинулся, с его лица сошли все краски при виде триумфальной улыбки Малфоя.Наследник опять наклонился к нему и прошептал:— Я так и думал, Поттер, что ты меня хочешь. Я надеюсь, тебе понравилось. Теперь ты знаешь, что теряешь. Это должно быть тяжело — хотеть меня и ненавидеть одновременно.

Он подобрал свою Молнию и отвернулся от застывшего Гарри.— Кстати, — добавил он, — у меня нет такой проблемы, учитывая тот факт, что я люблю тебя так же сильно, как хочу. То есть, совсем никак. Удачи в сегодняшней игре, Святой Поттер.