5 (1) (1/1)

Эр’талнан в имперской разведке был известен под названием ?цветущая искренность?. Сок этого растения при попадании на кожу человека или представителя других рас, кроме эр’китов, вызывал жесточайшие приступы боли. К тому же он оказывал воздействие на нервную систему, дезориентируя. Самым ценным для разведки было то, что во время подобного состояния ?пострадавший? мог дать правдивые ответы на все заданные вопросы, а после вообще не мог вспомнить, что был допрос.Но были и существенные минусы: время действия ?цветущей искренности? было коротким, сложно было предугадать, когда точно произойдет нужный, последний приступ, и подопечный будет готов к допросу, в связи с чем на практике разведки случались и летальные исходы.Поэтому от применения ?цветущей искренности? отказались в пользу более эффективных, способных дать в кратчайшие сроки результаты, средств. Таких, как сыворотка правды или дроиды-дознаватели.Но когда сам случай, судьба или та же мифическая Сила подбросила ему такой ?подарок?, Орсон Кренник был готов им воспользоваться. И, разумеется, его звания оказалось достаточно, чтобы получить подробную информацию о том, какие симптомы можно было считать предвестниками ?откровенности?.Всё его внимание теперь было обращено на лейтенант-коммандера, а вернее – на её состояние.Шелла Ут вместе с тем всё чаще бывала в командном центре, сооружённом на юге Гундарака, недалеко от разрушенного лагеря работорговцев, или непосредственно на мостике крейсера ?Арквитенс?. Она старалась контролировать деятельность экипажа и штурмовиков, боясь упустить хоть какую-то важную деталь.Многие данные, оставленные преступниками, были зашифрованы. Требовалось время, чтобы подобрать нужные коды и достать информацию. А те, что были уже читабельны, дали имперцам лишь списки: куда и кому продавались рабы, где были другие осколки ?Кровавого рассвета?. Но и этого хватило, чтобы проинформировать генералов и адмиралов других секторов о наличии в их секторах посредников работорговцев.И выманить лейтенант-коммандера из её ?убежищ? было проблемой. Она будто помешалась на поиске базы повстанцев, которая, судя по информации, была вовсе не на Эр’Ките.Директору порой приходилось бывать и там, и там, показывая своим видом, что его больше интересовала деятельность по обнаружению повстанцев. И всякий раз, появляясь либо на мостике, либо в командном центре, Орсон замечал, насколько поспешно шумные офицеры становились серьезными, насколько поспешно убирались данные с голостолов и прекращались всякие нерабочие разговоры.Для них он был чужаком, но они – другие офицеры – его не волновали.Он должен был втереться в доверие лишь к лейтенант-коммандеру, чтобы изменить уставное, едва ли не протокольное, общение с ней. И спустя несколько дней совместной работы, Орсон смог лично убедиться, что изначального столь ярого недоверия между ними больше не было. Появилась взаимная недосказанность. Ведь, в конце концов, каждый должен хранить профессиональные секреты. Но чем больше директор наблюдал за Шеллой, тем больше ему казалось, что момент искренности был упущен: она вела себя как среднестатистический здоровый офицер, если не считать усталости, которая нашла яркое отражение в мешках под глазами, и загорелой от долгого пребывания под палящим солнцем пустыни кожи. Орсон не мог поверить в то, что такой шанс мог быть упущен, потому и продолжал свое наблюдение.Мостик ?Арквитенса? представлял собой сравнительно небольшое помещение, на котором во время полётов находились два пилота, командующий и несколько офицеров, отвечающих за технику. Не более пяти-семи человек в общей сложности – большего и не требовалось. По периметру мостика была встроена различная техника, обеспечивающая связь, расчет координат, а также ответственная за поддержание корабля в стабильно рабочем состоянии. Небольшой голостол был установлен за спинками сидений пилотов. Слабый свет голограмм в этот вечер заменял освещение мостика. Планеты парили над голостолом, порой подрагивая. – Как ему это удается, – донёсся уставший голос лейтенант-коммандера, которая поудобнее устроилась в пилотском кресле, повернутом сейчас спинкой к приборной панели.– Что именно? – Орсон отвлёкся от датапада, на котором был открыт полученный ответ от генерала соседнего с Нуунианом сектора.– Гранд-адмирал Траун. Порой ему достаточно небольших данных, чтобы в два счета расправиться с врагом, – она тяжело выдохнула. – А мы уже пятый день разбираем информацию, каждая часть которой только и делает, что путает все больше.– Вы говорите так, будто он не человек.– И это тоже. Первый инакорасовый среди высшего офицерского состава, – с усмешкой проговорила лейтенант-коммандер.– Я имею в виду, что его возможности… Будто он необычный.– Нет, гранд-адмирал не владеет джедайскими фокусами, – Орсон заметил, что она сморщила нос от отвращения. – Он просто гений своего дела, – Шелла смолкла, уткнувшись в свой датапад. Гений своего дела.Повторил про себя директор, задержав взгляд на адъютанте. Слова были наполнены искренностью и преданностью. Не было ни лживого притворства или, наоборот, раболепных лобзаний. Она действительно восхищалась им, испытывала безграничный трепет и, казалось, была даже готова исполнить любой военный приказ, полностью доверив гранд-адмиралу свою жизнь.Если так вели себя и другие его подчиненные, в чем Орсон не сомневался, то такой преданности позавидовал бы любой военачальник. Послышался очередной вздох: лейтенант-коммандер выключила экран датапада, потерла рукой прикрытые глаза, задержав на них пальцы. Орсон отставил в сторону инфопланшет и склонил голову, устремив взгляд на Шеллу, искренне надеясь, что на этот раз, наконец, проявятся некоторые симптомы из того списка.Но лейтенант-коммандер опустила руку, повертела головой, открыла глаза и подавила зевок. Лишь усталость. Шелла вновь посмотрела на голограммы планет, некоторые из которых были перечеркнуты – на них точно не было базы повстанцев.– Во сколько завтра собрание, сэр? – голос вернул уставное безразличие.– В восемь вечера, – бросил через плечо Орсон, взглянув в свой датапад и решив дочитать отчёт.Внезапно послышался грохот, отчего директор резко развернулся, отставив устройство на голостол. Он сделал пару шагов вперёд и опустился на корточки перед Шеллой, которая сидела на коленях на полу. Датапад был отброшен в сторону, а рукой лейтенант-коммандер ухватилась за подлокотник кресла. Адъютант тяжело дышала, вперив распахнутые в страхе глаза в какую-то невидимую точку.Орсон спешно снял с ладони перчатку и коснулся рукой лба офицера, но он был холодным. А вот щеки горели. Приступ, но не тот, что был нужен. Скорее предшествующий настоящему.– Холод, – донёсся слабый голос. Шелла отцепила руку от подлокотника и опустила обе на пол, будто пытаясь найти источник. Дезориентация.Орсон снял вторую перчатку и, обхватив теперь двумя руками лицо адъютанта, с интересом осматривал его. Офицер беспорядочно оглядывалась, пытаясь зацепиться за что-то взглядом, а после и вовсе зажмурила глаза, едва слышно заскулив – головная боль нарастала при движении глазных яблок. Директор ощутил, как лейтенант-коммандер все-таки ухватилась своими дрожащими руками за его и крепко сжала, выдохнув. Офицер закашлялась. Орсон склонил голову, с довольной улыбкой коснувшись пальцем её пульсирующего виска.Надо отдать должное разведке – всё в точности совпало. Орсон положил руки на плечи Шеллы и хорошо встряхнул её:– Лейтенант-коммандер!Спустя пару минут адъютант в испуге распахнула глаза и, заметив перед собой директора, расцепила руки, дернулась назад, переведя дыхание, а после вновь закашлявшись.– Простите, сэр, – она коснулась дрожащими пальцами пуговицы воротника. Ей еле удалось ослабить его.– Вам следовало бы показаться меддроиду, – Орсон сцепил пальцы рук вместе. Он-то понимал, что офицер в любом случае всё равно не обратится в медотсек, но показать обеспокоенность её состоянием он просто был обязан.– Нет… Это просто усталость. Пройдет, – спешно произнесла Шелла, проморгав и подтвердив предположения директора. – Всегда проходит. Простите, сэр.– Будем надеяться, – он надел вновь перчатки, поднимаясь, – что эта так называемая усталость не подкосит и других членов экипажа. Лейтенант-коммандер спешно подхватила свой датапад и, опираясь о пилотское кресло, поднялась. Она слегка качнула головой.– Завтра буду ждать вас в восемь вечера, – Орсон окинул взглядом адъютанта, которая, крепче сжав датапад, взглянула не него, но следом вновь виновато опустила взгляд в пол. Директор, хмыкнув, подхватил свой инфопланшет и поспешил покинуть мостик ?Арквитенса?. Его терпение было вознаграждено, оставалось лишь не пропустить самый главный из приступов.Офицер действительно оказалась неосторожной в знакомстве с местным населением. Но эта неосторожность была ему на руку.