Часть 6 (1/1)

Сэмир стоял у панорамного окна в кабинете своего отца и нервно грыз ноготь большого пальца. Отсюда был прекрасный вид на частный космопорт, в котором стояла формально все еще принадлежащая семейству Горду прекрасная яхта ВС-714. Яхта, право на которую Сэм утратил прошлым вечером, позорно проиграв пари с министерским сынком. И все из-за старого имперского хрена и страшилы Рины! Наверняка девчонка нажаловалась своему ?папику?, и он принял меры. Орруд поймал Сэмира в ловушку самонадеянности и в результате выиграл спор, и теперь ему придется как-то объяснять все это своему отцу.С легким шорохом раздвинулись пневматические створки двери, и вошел сенатор от сектора Парна?Криал Горду?— лысеющий мужчина высокого роста и плотного телосложения. Пышные сенаторские одежды придавали ему обманчиво безобидный вид, но на деле Криал двигался с легкостью как для своего почтенного возраста, так и для веса, которые многие полагали избыточным. При виде сына, застывшего у окна с покаянно-виноватым видом, сенатор Горду только усмехнулся в шикарные усы, компенсирующие редеющую шевелюру.—?Так случилось, что я в курсе твоего небольшого приключения, сын. Можешь не выдумывать подробности.Сэмир, открывший было рот, чтобы поделиться своими бедами, аккуратно закрыл его и молча уставился на родителя. Тот вальяжно прошествовал к бару, плеснул в широкий бокал какого-то вина и укоризненно покачал головой.—?Поспорить на девчонку… Да ты у меня имбецил, думающий лишь нижней чакрой! Так что яхта тебе не нужна, и я с легким сердцем отдам ее тому, кто умеет пользоваться мозгами.—?Но отец…—?Скажи спасибо, что он не заставил тебя бегать вокруг института голышом! —?Криал с легкостью перебил жалкое блеяние сына. —?Вот в наше время умели унижать так, что проигранное пари ложилось несмываемым пятном позора на ВЕСЬ род на долгие годы. Ну да будет тебе наука, придурок: в другой раз подумаешь, прежде чем влезать в очередную авантюру.—?Я столкнулся с одним типом, который всерьез угрожал мне бластером. По-твоему, это тоже смешно? —?Сэмир угрюмо наклонил голову, решив побороться за жалкие остатки собственного самолюбия. —?Орруд нанял его, чтобы выиграть пари, и…—?Я разговаривал с ним,?— внезапно огорошил сына Криал. —?Он приходил ко мне за день до того, как ты едва не опустился до прямого нападения на девочку. И смею тебя заверить: твой якобы соперник тут вовсе ни при чем. Тебе крупно повезло, что этот человек так и не выстрелил, хотя я и дал разрешение как следует проучить тебя.Сэмир округлил глаза, воскликнув неожиданно прорезавшимся фальцетом:—?Ты… что?!—?Иногда, сынок, тебе следует напоминать, что в любом пруду на каждую рыбку, возомнившую себя крупной и опасной, найдется другая?— старше, опытнее и зубастее. Ну, а шрамы, оставшиеся после выстрелов, не дадут забыть важного урока. Вижу, тебе что-то не нравится?—?Например, то, что ты вступил в сговор с преступником за моей спиной!—?Вряд ли это можно назвать сговором,?— мягко улыбнулся Криал Горду. —?Мы посидели, поговорили, выпили… Заодно припомнили ту историю годичной давности…Сэм попятился под изучающим прищуром отца, едва не приложившись лопатками о прозрачный транспаристил окна.—?Я не понимаю, о чем ты. Если о той истеричке, что повесилась в общаге, то она и раньше была с приветом.—?С таким же, с каким могла бы стать Рина Верде после тебя и твоих дружков-дебилов?Сэмир закашлялся, поперхнувшись, и сипло спросил:—?Ты меня в чем-то обвиняешь? Родного сына?!—?Пока нет, Сэм. Просто хочу, чтобы ты перестал ввязываться в сомнительные истории и дразнить зубастых вонскров. Иначе мне понадобится новый наследник. Я доступно излагаю?—?Вполне,?— проскрежетал Сэм.—?В таком случае можешь идти.Вернувшись в институт и идя по коридору неровной, подпрыгивающей походкой, выдающей нарастающее раздражение, Сэмир первым делом столкнулся с той, кого не желал видеть ни при каких обстоятельствах.Рина Верде.Оттеснив девчонку к стене, Сэмир навис над ней и тихо прошипел:—?Я считал тебя умной, Верде, а ты, оказывается, собственной выгоды не в состоянии усмотреть. Попомни мое слово: любовничек твой долго не протянет. Рано или поздно он перейдет границы, и его попрут из института, хотя, вероятнее, он откинется раньше, потому что такие упоротые быстро наживают себе врагов. Но знаешь что? Для тебя все закончится еще быстрее: он просто найдет тебе замену посимпатичнее. Старики падки на смазливых малолеток…Рину передернуло от отвращения и того яда, которым буквально были пропитаны слова Горду. Его истинное лицо?— без слащавых неестественных улыбочек и маслянистого блеска в глазах?— казалось ей куда более подходящим к его натуре мелкого хищника, безжалостного к жертвам слабее него, но трусящего перед теми, кто сильнее.Сэм же, глядя на испуганную Верде, просто представить себе не мог, каким образом эта неряшливая, некрасивая девушка могла соблазнить хоть кого-то. Однако в воспоминаниях настойчиво маячил направленный ему в лицо ствол заряженного бластера, а поверх него?— профессиональный прищур ледяных глаз человека, для которого убийство было обыденностью. Так неужели между этими двумя такими разными людьми действительно существовала любовная связь? Иначе Сэм просто не мог объяснить такого заступничества. Грохнув кулаком о стену прямо рядом с головой крупно вздрогнувшей Рины, он склонился к самому ее лицу, прошептав:—?И когда это произойдет, Верде, когда он выбросит тебя на помойку, ты приползешь ко мне, и уж поверь: я не дам тебе забыть ни минуты моего унижения!—?Горду. Немедленно отойдите от интерна Верде,?— вдруг раздался за спиной спокойный и печально знакомый голос. —?Учтите, я не повторяю дважды.—?Я?тоже,?— не спуская взгляда со съежившейся Рины, процедил Сэмир.Оттолкнувшись от стены и сунув руки в карманы, сын сенатора направился по своим делам, а куратор осторожно спросил:—?Все нормально, мисс Верде?—?Н-наверное, сэр,?— нерешительно произнесла Рина, посмотрев на профессора снизу вверх.Если Сэм прав и Орсон Кренник действительно вступился за нее, прекратив травлю, то не потребует ли он чего-то взамен? Рина могла сказать точно: никто из ее семьи и не подумал бы прийти на помощь, что уж говорить о посторонних! Она привыкла всегда и во всем надеяться только на собственные силы, и сейчас, получается, должна стоящему рядом человеку за его непрошенное вмешательство. В чем подвох на этот раз?Рина чувствовала, что, едва вырвавшись из одной ловушки, угодила прямиком в другую, гораздо более серьезную. Кренник не глупый мальчишка, он ничего не делает просто так и не стал бы принимать участие в судьбе сиротки-нищебродки без видимой выгоды. Для чего ему Рина? Неужели именно для того, о чем все так усердно шепчутся по углам, посматривая на нее то с сочувствием, то с понимающими усмешками? Вероятно, это такой хитрый план: сперва заставить ее приблизиться, поверить в его бескорыстную помощь в работе над проектом, заслужить доверие, а потом… Привязать к себе таким вот долгом?—?Не опаздывай. Сегодня будет лекция по особенностям подводных конструкций, а потом займемся разбором нового сектора твоей дипломной работы.Рина молча кивнула, ожидая, что сейчас профессор добавит нечто вроде ?после всех занятий жду тебя у себя?, но Кренник лишь бросил взгляд на наручный хронометр и ушел, напоследок бросив обычное:—?Силовые перчатки не забудь. Они в пятой лаборатории.—?Да, сэр,?— с некоторым напряжением в голосе откликнулась Рина.Весь день для нее превратился в тошнотворное ожидание индивидуальных занятий, которые она прежде воспринимала как нечто чудесное. Яд слов Горду проник в ее мысли, заставив усомниться в мотивах куратора, и она шла в его кабинет как на эшафот, а за стендом была до того неловкой и рассеянной, что после третьего замечания профессор предложил остановить работу.—?Рина, ты сегодня сама не своя. Это из-за Горду? Если с его стороны поступали какие-то угрозы, ты имеешь право привлечь его к ответственности через комитет НРАИ.—?О, нет, я просто… —?жалко промямлила Рина и побледнела, когда увидела, как профессор отключает виртуальные очки и с раздражением растирает переносицу.—?Ну вот что: сегодня ты отдохнешь и подумаешь над темой лекции, а также над тем, желаешь ли ты и далее продолжать работу над ?Оазисом? в том же формате. Если нет, я постараюсь найти другого руково…—?Нет! —?с излишней поспешностью выкрикнула Рина и тут же покраснела, когда поняла, что совершенно грубым образом перебила преподавателя.Орсон вопросительно смотрел на нее, приподняв брови, и девушка сказала:—?Я прошу прощения за мою сегодняшнюю некомпетентность. Этого больше не повторится! Я очень хочу и дальше работать под вашим началом, и… еще раз простите.—?Личные чувства, Рина, часто мешают нам выполнять работу четко и эффективно. На то мы и люди, а не дроиды… —?Кренник тяжело вздохнул, припомнив свой собственный опыт в работе над госпроектом и то, к чему привела его личная заинтересованность в главном инженере. —?Мы должны признавать свои ошибки и впредь пытаться избежать их.—?Спасибо, профессор,?— с признательностью кивнула девушка.Она даже не вздрогнула, ощутив, как тяжелая, теплая ладонь профессора пригладила ее непослушные волосы. Совершенно без подтекста. Так мог бы сделать и ее отец.—?Иди домой и хорошенько отдохни, Кнопочка. Завтра я жду от тебя полной отдачи как на лекциях, так и на индивидуальных занятиях.—?Слушаюсь, сэр!***Одной из тягостных повинностей, что отныне должен был отрабатывать Орсон Кренник в благодарность за свое освобождение, было посещение конференций и конгрессов, устраиваемых профсоюзом Гильдии архитекторов и непосредственным руководством НРАИ. Многословное и пафосное превознесение освободителей галактики обычно шло первым номером концертной программы. Далее?следовало хоровое исполнение благодарностей в честь НРАИ и в частности кафедры архитектуры и дизайна за то, что все мы здесь сегодня собрались. И все это приходилось терпеть со скромной улыбкой и стыдливо опущенным долу взглядом только ради третьего акта этой дьявольской пьесы?— откровенной попойки, лишь слегка прикрытой светским лоском.Когда-то Орсон блистал на этих съездах, наслаждаясь возможностью заявить о себе и своем таланте. Новые связи в среде аристократии-корусанти, предложения и выгодные контракты от военных… Он был очень востребованным специалистом, настолько хорошим, что привлек внимание тех, от кого следовало держаться подальше. Жаль, что он был слишком молод и тщеславен тогда, ослеплен перспективами своего будущего. Пройдя огромный путь от никому не известного сироты с Лексрула до директора особого отдела перспективных вооружений, Орсон Кренник решил, что может все.Теперь он старался избегать внимания, намеренно выбрав строгий полувоенный стиль в одежде и приглушенные черно-серые тона. Во взглядах, нет-нет, да и направляемых в его сторону, можно было прочесть как полнейшее равнодушие, так и откровенное злорадство. Последним он салютовал бокалом с шампанским, словно признавая за ними победу. Ему было не просто наплевать?— Орсону было пусто. Все, чем он когда-то жил, включая подобные светские рауты, ушло безвозвратно: сгорело в ядерном взрыве Звезды Смерти, растворилось в боли от пыток в застенках ИСБ, сломалось, как все у него внутри после токсичных рудников Гестии. Его больше не интересовала известность, он давно проклял свое тщеславие и амбиции и теперь просто пил один бокал за другим, словно отбывая нудное наказание.—?Как и всегда: душно, приторно и тошнотворно!Подошедшая Мерида в трех словах описала весь спектр эмоций и чувств, вызываемых этим собранием. Кренник криво улыбнулся ректору, соглашаясь. Смерив его странным, нечитаемым взглядом, она сказала:—?Раньше тебя трудно было не заметить?— красивый и в белом плаще… Ослепительно сияющий над всеми этими болванами.—?Много чести в таком сиянии,?— саркастично хмыкнул Орсон. —?Теперь даже наши облачения символизируют золу, пепел и угли прогоревших надежд.Мерида издала грудной смешок, игриво поправив бретельку облегающего вечернего платья?— черного, с провокационным разрезом до бедра и почти неприличной для ее истинного возраста линией декольте, открывающей упругую, сияющую кожу, сделавшую бы честь и юной красавице. Заметив его оценивающий взгляд, женщина призналась:—?Молодость и красота стоят жертв, милый.—?Не иначе, как в твою бакта-камеру добавляют кровь девственниц.—?Тебе бы тоже не помешало, хотя, принимая во внимание гуляющие о тебе и той студентке слухи… Все еще в строю, Кренник?Взгляд голубых глаз заледенел, но голос остался мягким, почти вкрадчивым.—?Я тоже слышал кое-что. Судя по тому, что ты сегодня и сейчас развлекаешь себя за счет бывшего зэка, роман с сенатором провалился, ммм? Неужели он узнал, что ты ему в бабки годишься?Мера тяжело вздохнула, пожав плечами.—?Мое сердце вновь разбито вдребезги! Не составишь мне компанию? Вспомним славные деньки…Орсон позволил увлечь себя к барной стойке. По регламенту ему запрещалось покидать этот цирк до полуночи, и Мера была еще не худшим вариантом. Пока она сетовала на проблемы с руководством Новой Республики, урезанный бюджет и собственные неудачи на личном фронте, Кренник медленно потягивал крепкий кореллианский джиби.—?При Империи все было лучше,?— вдруг прекратив разыгрывать захмелевшую королеву бала, сказала Мерида. —?Больше стабильности. Больше возможностей.—?Прорвемся,?— ободряюще подмигнул ей Орсон. —?Как и всегда. Пока в строю хоть один боец, есть шанс на успех.—?Ненавижу твой оптимизм,?— со вздохом произнесла Мера. —?Неужели ты всерьез намерен сражаться с новым правительством? Как там твоя обструктивная болезнь легких, не жмет?—?Держусь пока. А ты следишь за состоянием здоровья всех своих сотрудников?—?Нет, только проблемных.Они помолчали немного, отдавая дань крепким напиткам, пока Мера не сказала с налетом грусти:—?Ах, Орсон… Порой мне не хватает по-настоящему умных собеседников.—?И потому ты заводишь себе комнатных собачек и позволяешь им безнаказанно унижать других,?— понимающе протянул он, закуривая и предлагая собеседнице угоститься.Мера не стала отказываться, затянулась, сухо хмыкнув:—?Так и знала, что ты полезешь в личные дела своих интернов. Что, Верде проболталась?Орсон осуждающе качнул головой.—?Ты же понимаешь, что с такой отметкой в психопрофиле девочка не сможет построить достойную ее таланта карьеру, а все из-за откровенной и пошлой зависти твоих ручных суче…—?Ладно! —?Ректор примирительно подняла ладони. —?Признаю, была минута слабости. Видишь ли, у нас есть студенты, чьи родители готовы делать щедрые пожертвования, а, помимо справедливости, я должна учитывать интересы моего института. Представь, что передо мной на одной чаше весов нищая стипендиатка, а на другой?— девица из рода Хейс… Или Горду, например. Как думаешь, что победит: талант или деньги?Кренник зло выдохнул сигаретный дым через ноздри, спросив:—?Значит, все дело в цене?—?Тебе не потянуть,?— с сожалением покачала головой Мера. —?Новая Республика заморозила?— читай, присвоила?— все твои счета, а то жалование, что ты сейчас получаешь, плачу именно я. Тебе просто нечего мне предложить.Орсон вытряхнул из пачки последнюю сигарету, и вместе с ней на гладкую столешницу барной стойки выпал невзрачный осколок кристалла. Взгляд Мериды Весс загорелся алчностью, едва она поняла, что именно видит перед собой.—?Этого должно хватить, не так ли? —?глухо, с тенью угрозы спросил Орсон, и Мера проворно схватила кайбер, укрыв его в своем декольте.—?Все еще полон сюрпризов, да? Значит, слухи не лгут и девчонка тебе дорога. Потянет на пару миллионов, Кренник? Но что-то тут не сходится. Сколько тебя помню, ты никогда ни о ком не заботился.—?Может, настала пора и о душе подумать? —?загадочно улыбнулся Орсон, предпочитая уйти от прямого ответа.—?Ты снова колешься, что ли? —?Мера рассмеялась, довольная заключенной сделкой. —?Ты и в молодости был упорот, кроме работы и Галена Эрсо ничего вокруг не видел, так что не пытайся…—?Гален погиб во время налета повстанцев на перерабатывающую базу на Иду.Мерида замолчала, будто впервые увидела своего собеседника. Орсон сидел за барной стойкой, чуть опустив плечи, словно не в силах больше нести невидимый груз. Под голубыми глазами залегли мрачные тени, уголок рта подрагивал, будто пытаясь сдержать гримасу отчаяния и скорби… И Мера не смогла промолчать, даже зная, что это принесет новую острую боль. Просто в подобных случаях не принято лгать даже в среде таких фантастических тварей, как они.—?Вот как? Значит, это его однофамилец ведет масштабный проект в пятом секторе.Кренник вскинулся, не веря. Уставился сияющим взглядом, и Мера невольно ощутила стыд, когда сказала, пытаясь казаться саркастичной:—?Ты не изменился, Орсон. Тебя по-прежнему можно подцепить на булавку по имени Эрсо, словно букашку, и ты будешь забавно дергаться в агонии. Нет, я не смогу сказать тебе больше. Даже у меня нет такого уровня допуска.Орсон отвернулся и медленно поднял к губам очередной бокал. Радостная эйфория, вспыхнувшая внутри, разом потускнела, подернувшись пеплом, песком захрустев на зубах. Он провел пять лет, оплакивая Галена, виня себя в его смерти, выплачивая этот долг страданиями, потом и кровью, а Гален все это время был жив. Жив и здоров, вновь занимается любимой работой. С ним все в порядке. К горлу подкатила тошнота, виски заблестели от пота, и в груди глухо заворочалось эхо нового приступа.Мера видела, как побледнело и без того осунувшееся лицо Орсона, как остекленели его голубые глаза. Сказала резко, отрывисто, будто пытаясь перебить или замаскировать злостью собственную горечь:—?Боже, Орсон! Только не говори, что любил его! Ты же умный человек, как ты мог так облажаться?!—?Спасибо за комплимент,?— ровно ответил он, не позволяя, запрещая своей боли хоть как-то проявить себя. —?Любовь?— ужасный недостаток.Женщина протянула ему блистер с одной-единственной таблеткой.—?Допинг для души,?— криво усмехнулась она. —?Ты же еще помнишь, как и с чем это принять, чтобы на время забыть обо всем?Орсон медленно кивнул, сжав блистер в кулаке.—?Добро пожаловать обратно, милый. Мы используем других, а они используют нас. Круговорот дерьма в природе.Он не ответил, делая новый глоток кисло-колючего джиби. Орсону Креннику не нужен был допинг или милосердная заплатка на рану?— только анестезия, чтобы больше ничего не чувствовать. Гален не спрашивал о нем, не интересовался его судьбой… Гален легко вычеркнул Орсона из своей жизни, будто его и не было. Опять. Второй, мать его, раз! Боль раздирала внутренности, мешала нормально дышать, и он судорожно сжал пальцы вокруг нового бокала.Наручный хронометр мягко толкнулся в запястье вибрацией. Полночь.—?Я, пожалуй, пойду,?— хрипло выдавил Орсон, оставляя на столешнице пригоршню кредитов, которые сноровисто подхватил бармен.—?Не будь кретином, Кренник! —?прищурившись, глумливо фыркнула Мера. —?Раз уж твоя карета превратилась в тыкву, так и быть, я подвезу.—?Хочу пройтись. —?Он неопределенно махнул рукой в воздухе, облизнув губы, прежде чем пьяно улыбнуться. —?Или можешь рискнуть, но тогда я заблюю тебе весь салон.Она притворилась, что испугалась угрозы. Он притворился, что в стельку пьян всего с пяти бокалов джиби. В конце концов, Мера была права: это их привычный мир, в котором правда и ложь могут быть одинаково смертельны.Это было до странного нелепо и смешно и, вместе с тем, мучительно, по-новому больно. Орсон шел, чуть пошатываясь, вдоль магистрали и никак не мог понять, чего ему хочется больше?— рассмеяться от души или зарыдать, закрывая лицо от случайных взглядов прохожих. Так глупо… Черно-белый мир вокруг него двигался, сверкал своими твердыми алмазными гранями. Мир имел запах только что прошедшего дождя, дорогих духов Меры и канализационного смрада из ближайшей канавы. Мир имел вкус табачной горечи и соли. Отвратительно.К тому времени, как Кренник добрался до дверей своей квартиры, он был печально трезв и содрогался от холода в своем тонком пальто. Мрак и пустота встретили его за порогом комнатушки, выделенной институтом. Совсем как внутри него самого. Глухо звякнула ключ-карта, небрежно брошенная на стол. Тишина и ледяное одиночество?— вот и все, чего он заслужил. Орсон мог сколько угодно обманывать себя, доказывая, что в его жизни никогда не было места семье, но, всего на секунду поддавшись слабости, он представил теплый золотой отблеск в отражении транспаристила окна, уловил эхо приятного травяного запаха, напоминавшего о летнем поле, и тихий голосок: ?С возвращением, профессор, все в порядке??.В груди тяжело заныло, и это не имело ничего общего с приступом кашля.—?Ни хрена! Ни хрена я не в порядке!Орсон встал на широкий низкий подоконник и одним толчком распахнул стеклянные створки. Холодный воздух ударил в грудь, взметнул седые пряди надо лбом. Упираясь в раму одной рукой, Кренник вертел в пальцах другой блистер с так и не использованной таблеткой. Мрачно усмехнулся, вспоминая жалостливый порыв Мериды.—?Да пошла ты!Блистер улетел в пропасть. Со своими демонами он сможет справиться сам.