Часть 2 (1/1)

Рина Верде пробиралась сквозь толпу учащихся, прижимая к себе потрепанную сумку с датападом и учебниками. Сегодня в холле института царило особенное оживление, видимо, связанное с оглашением назначений на курсовые проекты. Огромный интерактивный экран под самым потолком холла пока был пуст, а любопытные и нетерпеливые студенты — будущие архитекторы и градостроители, дизайнеры и планировщики?— уже строили догадки и предположения относительно собственных мест в программе.Когда девушку в очередной раз толкнули, она едва удержалась на ногах, после чего юркнула в самый дальний угол, где обзор был хуже, но меньше опасности попасться под ноги другим. Рина всегда была незаметной, маленькой серой мышкой, и это меткое определение, данное ей профессором Эйри, полностью соответствовало внешнему виду студентки: хрупкая, если не сказать щуплая, худенькая девчушка даже не выглядела на свои восемнадцать. Она прилежно собирала свои вьющиеся светлые волосы в пучок на затылке, но он постоянно выглядел неряшливо из-за выбивающихся коротких кудрявых прядок, раздражающе торчавших в разные стороны. Конопушки на вздернутом носу служили неиссякаемым источником шуток и дразнилок, к которым за три года учебы в институте Рине просто пришлось привыкнуть, как к неизбежному злу. На занятиях она всегда носила казенную форму, выданную институтом, игнорируя презрительные шепотки других девушек, позволявших себе нарушать устав и приходить на лекции в модных, элегантных платьях.У Рины Верде не было средств и на ежемесячную оплату комнаты, которую она снимала на нижних уровнях, так что она была единственной, кто ни разу не нарушил правила института. Кроме того, она слишком опасалась лишиться государственной стипендии — своего фактически единственного источника дохода. НРАИ предоставлял студентам общежитие, но Рина довольно быстро поняла: чтобы выжить в условиях общаги, ей не хватает наглости и просто сил стойко выносить нападки сокурсников. Поэтому через три месяца непрерывной травли, слившихся для нее в один затяжной кошмар, она позорно сдалась и оставила свою комнату в общежитии под довольное улюлюканье добившихся своего студентов. А им было в чем упрекнуть принципиальную, мрачную и нелюдимую девушку, уже с первых месяцев учебы успевшую продемонстрировать свой талант и бескомпромиссно отказывавшую в помощи тем, кто просил списать. Студенческое братство не стало мириться с подобным высокомерием со стороны ?сиротки с Чандрилы?, ?зубрилы? и ?ботанички? и выставило конопатую за порог.Тому, что ей все-таки удалось найти комнату, пусть и в непрестижном ?темном? районе сектора, Рина была обязана доброте и помощи профессора Эйри, принять которую она решилась, лишь удостоверившись в том, что подвохов со стороны пожилой дамы не будет. Слишком уж часто в жизни мисс Верде предлагающие бескорыстную помощь держали за пазухой камень, а то и рассчитывали на ?благосклонность? с ее стороны. Не материальную, разумеется.Наконец, по громкой связи начали объявлять составы групп, их кураторов и аудитории, в которых будет вестись основная теоретическая часть проекта. Информация дублировалась на экране под потолком. Услышав свою фамилию, Рина записала номер консультационного зала и время начала первого ознакомительного семинара, на котором произойдет знакомство с членами группы, занимающимися тем же курсовым проектом. Тема?— восстановление медицинского центра Старой Республики, пострадавшего в ходе обороны Корусанта от имперского прорыва.Рина не знала имен и фамилий других студентов из своей группы. Видимо, команды собирались по принципу объединения специалистов разного профиля, а это означало, что представлять кафедру дизайна предстоит именно ей. А еще она впервые услышала имя куратора?— Орсон Каллан Кренник. Тройное имя?— признак уроженца Среднего кольца. Насколько помнила Рина, в преподавательском составе института не было человека с таким именем, ведь они все являлись представителями Миров Ядра, элитой.Отлично. Рина с досадой поджала губы. Она попала в группу к неизвестному куратору, который скорее всего не имеет авторитета на кафедре архитектуры, а работа под его началом не принесет ей дивидендов в будущем. Признаться, больше всего она хотела бы попасть в группу профессора Эйри, но понимала, что места в ней давно уже раскуплены за большие кредиты, а ей как всегда остается рассчитывать на объедки.Лишний раз убедившись, что жизнь подбрасывает ей только одни неприятности, девушка поспешила в консультационную аудиторию, собираясь лучше подготовиться к семинару. Тем более, что терминалы, связанные с голонетом, имелись только там. Подключив свой датапад к институтской сети, Рина погрузилась в историю создания и разрушения медицинского центра Врин, который должна будет восстановить из руин по оставшимся чертежам и записям. Не слишком увлекательный проект, но Рина любила свою работу и понимала, что не всем и не всегда выпадает возможность творить. Некоторым, и чаще кому-то вроде нее, позволено лишь играть в конструктор из серии ?собери по картинке?.У нее было свое хобби, которое многими на курсе также считалось унылым и мрачным, однако для Рины исследование истории архитектуры было интереснее любого романтического или приключенческого романа. Ей нравилось изучать здания различных эпох, представлять, каким образом автору того или иного объекта пришла в голову мысль сделать зданием именно таким… И внезапно она нашла в скучном учебнике загадку. Тайну, подобную спрятанному кладу, или скорее постыдный секрет, который создатели учебника всеми силами пытались скрыть. Рина не раз и не два просматривала найденные ею несоответствия, каждый раз убеждаясь?— она права в своих выводах. На бесстрастных страницах учебника преподавалась ложь. Тщательно замаскированная, циничная ложь.Ей бы хотелось в свободное время больше заниматься обнаруженной тайной, воображая себя частным сыщиком, но тут аудитория начала заполняться студентами, и Рине пришлось сосредоточиться на своей главной задаче: доказать им всем, и в первую очередь куратору, что она вполне компетентный специалист в своей области. Эта постоянная готовность отстаивать себя и свое мнение очень выматывала Рину, но была необходимой мерой выживания. Больше она не даст вытеснить себя ни из этой аудитории, ни из выбранной профессии. Во всяком случае назад, на Чандрилу, ей точно дороги нет.Из всех семи интернов, составляющих команду на курсовой проект ?Врин?, Рина знала лишь одну Стилу, чьей специальностью была геодезия и картография. Они иногда пересекались на дополнительных курсах и попросту игнорировали друг друга. Остальные, как и следовало ожидать, парни. Аудитория была несоразмерно большой для такой компактной группы учащихся, и им была представлена свобода рассаживаться так, как пожелают. Лишь двое сели вместе, остальные предпочли индивидуальность.Тщательно маскируя свое любопытство, Рина иногда поглядывала на будущих коллег. Стила не изменила себе, продолжая носить яркий макияж и следовать столичной моде в одежде. Поймав взгляд мисс Верде, она снисходительно улыбнулась, как и любая другая девушка, исключительно уверенная в своей неотразимости по сравнению с убогой нищебродкой из трущоб. Молодой человек, занявший терминал по левую руку от Рины, был коренастым, темноволосым крепышом. Если он и интересовался остальными, то никак этого не выдал, с серьезным видом погрузившись в чтение какой-то статьи. Через ряд от него устроился долговязый парень с огненно-рыжими волосами и россыпью веснушек на носу. Он приветливо кивнул другому юноше, видимо, знакомому, так как тут же затеял с ним какой-то легкий, необременительный разговор, а тот нехотя отвечал, подготавливая рабочее место.Двух других Рина рассмотреть не успела: внезапно появился куратор. Быстрой, стремительной походкой ворвался он в аудиторию, поднялся на кафедру и замер, рассматривая интернов. Среднего роста, худощавый, он производил впечатление резкого человека, однако заговорил приятным, мягким баритоном, идеально имитирующим высокий акцент корусанти. Даже Рина могла бы обмануться, если бы ее собственные мать и тетка не были родом с этой планеты.—?Мое имя?— Орсон Кренник, и я буду вести вашу группу по курсовому проекту. —?Он обвел зал пронзительным взглядом ярко-голубых глаз, словно фиксируя в памяти лица студентов. —?Начнем наше общение со взаимной вежливости.Первым с места поднялся тот самый темноволосый крепыш, сообщивший, что его имя?— Фар Сатиран, за ним поднялся рыжик… А Рина внимательно смотрела на куратора, подмечая мелкие детали, которые могли бы помочь ей раскрыть новую увлекательную тайну. Он стоял прямо, расправив плечи в безошибочно узнаваемой военной выправке. Руки опущены и скрещены в запястьях,?левое поверх правого. На левой же руке тускло мерцал ободок хронометра. Одет в стандартную униформу института: черный однобортный френч, серебряные фальш-канты. Однако подобная комплектация одежды не предусматривала перчаток, а руки куратора были надежно скрыты тонко выделанной кожей.Рина могла бы поклясться: на запястье ведущей левой руки у их нового учителя татуировка-штрих-код, тавро, каким метили военных преступников, а она успела насмотреться на таких вот гордых, но совершенно разбитых поражением имперских офицеров. В окрестностях Ханны, столичного города Чандрилы, находился один из концентрационных лагерей, в которые свозили имперцев перед отправкой их в колонии строгого режима, и у каждого на запястье был такой знак. Глухой ворот френча не позволял увидеть след от ошейника, но Рина Верде была уверена в наличии и этой отметины.Она с еще большим интересом пригляделась к лицу куратора. Человек, прошедший ад и сумевший вырваться из него, заслуживал самого пристального внимания. Его волосы были коротко пострижены, и когда-то скорее всего были каштановыми. Сейчас же этот теплый золотистый цвет почти скрылся под пепельным налетом седины, но глаза были живыми, молодыми и слишком умными. Это Рина поняла тогда, когда взгляд Кренника остановился на ней. Поднявшись с места, девушка представилась, оказавшись последней. Кивнув ей, профессор из бывших военных преступников поднялся еще на одну ступень, оказавшись у самого интерактивного монитора, заменявшего архаичную доску.—?Как все вы знаете, обитаемые просторы нашей галактики поистине огромны. Разнообразие видов, рас и культур поражает воображение, однако вся эта пестрая палитра не могла бы существовать в единстве, если бы не было одной важной особенности, объединяющей все разумные системы и планеты с их населением. Кто мне ответит, что это за способность?Со своего места ответил темноволосый и серьезный Фар:—?Коммуникация, сэр.—?Абсолютно верно, интерн Сатиран. Коммуникация. Способность сообщать свои мысли окружающим и понимать ответ. Для того, чтобы выполнить нашу общую задачу и восстановить центр Врин, пострадавший от орбитальной бомбардировки, нам прежде всего следует создать команду, где каждый участник имеет право голоса и право быть услышанным. Надеюсь, это понятно? Все свои личные разборки, неприязнь и прочее дерьмо оставьте за порогом аудитории, потому что я работаю не с детьми, а со специалистами.Интерны разноголосо заверили куратора в том, что понимают важность задачи и готовы следовать тем правилам, которые он установит для их коллектива.—?Помимо наших регулярных встреч для проработки теоретической части проекта, которые будут происходить два раза в неделю, мы увидимся на лекциях по проектированию и визуализации эскизов. Все время между занятиями каждый из вас может подойти ко мне с вопросом или предложением по организации работы.Кренник сделал паузу, но возражений не последовало, и он склонился над терминалом, вызывая на экран несколько объемных изображений объектов.—?А теперь,?— тихо и как-то зловеще произнес Орсон, глядя на своих студентов,?— у меня для вас неприятное известие. Вот это?— курсовые проекты наших конкурентов, господа интерны. Здание администрации сектора Канарет практически не пострадало. Его будет восстанавливать группа профессора Эйри, куда входит элита учащихся института. Это ?достижение? не будет стоить богатым мальчикам и девочкам практически никаких усилий, а очки за престиж?— колоссальные. Музей искусств сектора Хорон?— курсовая работа интернов под руководством профессора Шина. Их задача будет объемнее: уцелела лишь половина здания… А теперь посмотрите сюда! —?Кренник хлопнул раскрытой ладонью по изображению центра Врин. —?Руины! Нам досталась самая трудная, кропотливая и затратная задача. Теперь вы должны понять, какое место в иерархии института вам отведено.Прищурившись, Орсон всмотрелся в вытягивающиеся лица своих учеников. Зло усмехнулся, резко сказав:—?Мы с вами даже не запасной состав будущей элиты Корусанта от архитектуры. Мы?— младшие помощники последнего подмастерья. Локомотив,?— рваный жест в сторону объекта группы Эйри,?— и последний вагон. —?Кренник ткнул в сторону разрушенного медицинского центра. —?Так вот, интерны, чтобы преломить эту унизительную ситуацию, нам потребуются вся ваша воля, смекалка, профессионализм и, разумеется, мое мудрое руководство, чтобы из последнего вагона превратиться в паровоз, который сможет обогнать локомотив этих сарлачьих ублюдков на крутом повороте и оставить его позади.—?Это возможно? —?спросила впечатленная пламенной речью куратора Рина, и он вперил в нее синий взгляд, вдруг озорно улыбнувшись.—?Еще как! Мы сможем не только достигнуть поставленной цели, но и громко, во весь голос заявить о себе. Встать со скамейки запасных и доказать, что можем справляться с более сложными задачами в короткие сроки. Для вас?это реальный шанс приобрести спонсоров и в будущем не подбирать объедки, а заниматься действительно впечатляющими проектами. А сейчас, в оставшееся время, предлагаю вам пройти небольшой тест на сообразительность. Все готовы? В таком случае, открывайте на своих планшетах техзадание номер один…***Орсон с усталым вздохом сел в кресло, на миг позволив себе расслабленно опустить плечи. Работа со студентами?— совсем не то, к чему его готовила жизнь, но бывший директор отдела передовых вооружений Империи по своему опыту знал: нет неразрешимых задач?— есть неприятные решения. В данном случае необходимость оценить способности тех, кого определил ему жребий. Еще на первом семинаре он понял, что группа из семи интернов заинтересована не столько в восстановлении столицы, сколько в выполнении собственных дипломных проектов, некоторые из которых были весьма амбициозны. Орсон не мог их в этом винить. К тому же, многие из них явно с недоверием отнесутся к преподавателю с такой репутацией, как у него.Поэтому первое, что он сделал в рамках знакомства со своей группой,?— предложил им старую игру, бывшую популярной еще в ?Программе будущего? на Брентаале: один и тот же набор типовых блоков и весьма ограниченный ресурс времени. Дети со всей ответственностью подошли к решению этого теста на профпригодность, не подозревая, что тот имеет двойное дно. И сейчас Орсон вызвал на свой рабочий стол итоговые концепты интернов в порядке их сдачи.Строгий монолитный куб?— решение Фара Сатирана. Эффективное использование предложенных блоков, законченная структура, четкие линии… У парня были способности к организации производства, он идеально уложился в отведенное время, но… Орсон с сожалением смахнул голограмму со стола. Эффективный менеджер никогда не станет художником.Следующая работа, судя по подписи, принадлежала Салиму Клиру. Не успел использовать все блоки, но, как и Фар, сдал вполне законченный макет. Кренник крутанул кистью, заставив голограмму вращаться перед глазами. Интересный подход, не без недостатков, но вполне зрелый. Юноше не хватало внимания к деталям и в будущем при работе с ним следовало это учитывать.Работа Стилы Шесс была безнадежна: ни капли воображения, тупое следование правилам, шаблонам и готовым трафаретам?— она явно рассчитывала на то, что, получив диплом, едва ли будет хоть один день работать по специальности.Рыжеволосый Карун Элим в своей работе сделал упор на стиль старой республики, из-за чего ему фатально не хватило времени, но это прибавило очков в пользу логичности. Студент принял во внимание грядущее назначение и попытался ему соответствовать. Планирование не было его сильной стороной, он забывал об ограниченности ресурсов, но имел почти интуитивное чутье, в отличие от того же Фара. С ним можно было работать, хоть и скучно.Эол Рем и Милт Орен представили почти идентичные работы, воспользовавшись отсутствием условия о непременной индивидуальности задания. В паре они смогли раскрыть все сильные стороны друг друга, однако Кренник сильно сомневался в том, что молодые люди останутся столь же эффективны при разрыве их тандема.Разочарованно потирая виски, он вызвал на платформу последнюю работу. Рина Верде. Застенчивая, мрачная девочка ожидаемо не успела закончить макет, но для настоящей оценки это было и не обязательно. Орсон скучающе развернул голограмму, отметив про себя основные моменты и то, из каких блоков была собрана первая ступень здания, и тут… Взгляд его зацепился за некое несоответствие. Он посчитал, что Рина использовала блок аурек-1 в самом основании фундамента, как сделали это все без исключения студенты, но вот он?— находится в поле неиспользованных!Кренник потянулся за пачкой сигарет и увеличил масштаб голограммы, активировав виртуальные очки. Спустя час он все еще сидел над этим паззлом, запустив пальцы в волосы и с зарождающимся восторгом рассматривая полностью разобранную ?ступень?. Давненько он не видел ничего подобного в этом, казалось бы, детском задании! Целых три нестандартных решения! Разве можно было ожидать от угрюмой третьекурсницы многоходовку уровня ?Программы будущего?? Он сам мог бы применить блоки таким образом, да и то в молодости, когда его еще не сдерживали рамки.Сигаретный дым туманил зрение, и Орсон отключил вирт-очки, закрыв лицо ладонями. Как наяву услышал голос своего соседа по общежитию?— немного ироничный, глубокий и чуть хрипловатый:—?Это не по правилам, Орсон.—?К хаттам правила, они никогда не помогают создавать новое!—?Твое тщеславие тебя погубит,?— качая головой, сказал тогда Гален Эрсо, успевший понять, что его юный друг не собирается становиться в обойму ровных и стандартных решений, предпочитая альтернативный подход.—?Я хотя бы умру известным,?— рассмеялся в ответ Орсон, смело меняя концепцию курсовой под свои параметры.Сейчас от его уверенности осталась лишь бледная тень, но он ясно увидел в методах Рины Верде отражение себя. И если он потратил свой талант на создание оружия массового уничтожения, чего же можно ждать от нее?***Рине девять лет. Всего полгода назад она потеряла родителей, и вся ее жизнь круто изменилась: пришлось оставить дом и переехать в другой, более престижный район, где располагался богатый особняк дяди-опекуна, считавшегося с мнением общественности, но не с потребностями маленькой девочки. Поэтому теперь Рина посещала другую школу, где так и не нашла себе друзей. Сначала, придавленная тяжким, недетским горем, она просто не могла думать ни о чем, а потом было уже поздно. Никто из одноклассников не был заинтересован в дружбе с замкнутой, мрачной плаксой.Она медленно шла по улице, волоча за собой сумку с учебниками, и думала о том, как отреагирует тетя, узнав, что ей опять сделали замечание. Рина старалась не беспокоить опекунов, следя за тем, чтобы отметки были на должном уровне, хотя порой это было довольно сложно, но в ее новой жизни бывали дни, когда девочка просто уставала нести бремя своего несчастного одиночества.Особняк дяди был красивым: остроконечные башенки, узкие, высокие окна, каменное кружево барельефов… Он мог себе это позволить?— владелец одного из крупных производств на Чандриле. Все знали его как успешного бизнесмена, заключающего выгодные сделки с воротилами с Корусанта. Его полная, грузная фигура часто мелькала в сводках коммерческих новостей и на светских приемах, где, не будучи потомственным аристократом, он, тем не менее, общался с ними на равных. Рина же знала его как холодного, расчетливого человека, чей взгляд всегда был устремлен в электронный блокнот или виртуальные страницы ежедневника.Кованые ворота были распахнуты, а у высокого, в несколько ступеней, крыльца суетились наемные рабочие, загружавшие в грузовое отделение кара вместительные чемоданы и какие-то свертки. Девочка уже знала, что это означает: дядя уезжает в очередную инспекцию по своим заводам. Частенько компанию ему составляла тетя, и в таких случаях Рина на несколько недель была предоставлена сама себе. Впрочем, Амана Киертаки была скорее красивой декорацией, витринной женой и приятным бонусом к удавшейся жизни крупного бизнесмена, чем по-настоящему самостоятельной женщиной, способной научить племянницу чему-то, кроме того, как наводить марафет для разных случаев жизни.Рине тетя всегда напоминала красивую бабочку-однодневку, порхающую в своих изумительных сверкающих платьях и не заботящуюся ни о чем, кроме фигуры и красивого лица. В этом, собственно, и заключалась вся функция Аманы, как позже, повзрослев, поймет Рина.Сейчас же девочка заранее съежилась в ожидании выговора. Тетя не разочаровала. Грациозно спустившись по ступеням крыльца и увидев застывшую фигурку Рины, Амана в вихре невесомых тканей и изысканного парфюма налетела на девочку, нахмурившись и сердито грозя ей пальцем с идеальным маникюром.—?Рина, как ты могла?! —?Тетя театрально заломила руки. Звякнули дорогие браслеты. —Сколько можно говорить: ты не должна беспокоить дядюшку, у него и без замечаний из школы хватает проблем. Ты всегда казалась мне умной девочкой, так неужели ты забыла… —?Амана понизила голос, когда грузчик пронес мимо них еще один чемодан. —?Дядя обещал сдать тебя в интернат, если замечания не прекратятся. Пожалуйста, помни, я поручилась за тебя перед ним!—?Да, тетя,?— прошептала Рина те слова, что от нее ожидали. —?Я постараюсь больше не приносить проблем.—?Вот и славно, дорогая! —?Амана потрепала племянницу по щеке, слегка царапнув ноготками. —?Мы с Флиссом собрались на несколько недель на курорты Аркадии, ты знаешь, там такие замечательные пляжи… И парочка заводов дяди, разумеется,?— менее восторженно добавила тетка. Впрочем, по ее сияющему виду было заметно, что она как-нибудь переживет отсутствие супруга в шезлонге рядом. Еще молодая, благодаря постоянному и неустанному уходу за собой она выглядела просто великолепно, как и подобает леди ее статуса и происхождения. Потомственная корусанти из обедневшего, но все же дворянского рода, она являлась выгодным приобретением для стареющего и лысеющего промышленника с Чандрилы и была достаточно умна, чтобы этим пользоваться. —?Ты же будешь хорошей девочкой и справишься с хозяйством?—?Конечно, тетушка,?— постаравшись мило улыбнуться, заверила Рина.—?Я велела экономке, мисс Такеи, раз в неделю приходить и навещать тебя. Заодно она позаботится о продуктах и пришлет нам все счета. Учти, дядя внимательно их просматривает, так что не заказывай ничего лишнего.—?Можно мне идти? —?нетерпеливо спросила Рина. Она выслушивала эти наставления уже в третий раз, и в них по-прежнему не было ничего ценного.—?Не будь такой грубой, Рина. Где твоя благодарность?—?Благодарю за заботу, тетя, но мне можно идти? Мне обещала позвонить подруга.—?Ладно, ступай.Девочка почти бегом поднялась по центральной лестнице и бросилась в свою комнату, чтобы сесть за личный терминал. Увы, она опоздала: последняя из оставшихся у нее подруг из старой школы, что еще поддерживала с Риной связь, не дозвонилась и прислала записанное сообщение. В нем она сожалела, что не смогла встретиться с Риной лично, но, поскольку уже опаздывает на рейс, может лишь пожелать подруге успехов в учебе и выборе будущей специальности. Сама Кара решила поступать в архитектурный, тем более что она переезжает на Корусант вместе со своими родителями, получившими назначение в столицу.—?Если бы ты тоже поступила туда, мы вновь могли бы общаться,?— виновато улыбалась с экрана Кара. —?Прощай, Рина, и удачи тебе.Сообщение закончилось, и некоторое время Рина сидела, оглушенная случившимся. Ее лучшая?— и единственная?— подруга уезжает и забирает ее мечту с собой. Архитектура и дизайн были наваждением девочки еще с тех пор, как мама и папа отвели ее однажды в городской музей. Она полюбила пафосную помпезность Старой Республики, красоту и строгость Имперского стиля… Хотела создать новое направление, мечтала о своем собственном, неповторимом почерке… Но все это достанется Каре.Рина в отчаянии зарыдала в подушку. Она просто маленькая неудачница, вот и все.Рине Верде почти пятнадцать, и она готовится раз и навсегда покинуть дом дяди, чтобы отправиться в самостоятельный полет к своей голубой мечте. Ради этого она занималась, как одержимая, штудировала доступные в библиотеке материалы и ходила на лекции в местный краеведческий музей, где иногда попадались интересные темы. Она узнала все, что можно, об архитектурном институте на Корусанте, знала по именам всех преподавателей и их личные достижения, доступные на сайте НРАИ. Она давно выбрала себе специальность, а электронное письмо с уведомлением о зачислении на первый курс уже давно находилось в дядином планшете. Все, что ей осталось,?— терпеливо дождаться дня рождения и собрать чемоданы. Список того, что она возьмет с собой, тоже был давно готов…Рина вздрогнула, услышав возглас тети, звавшей ее по имени. Неохотно поднявшись из-за стола, где она читала очередную монографию по дизайну в городских условиях, полностью в нее погрузившись, девушка спустилась в холл, но замерла на последней ступени. Тетя приветливо и сладко улыбалась, а рядом с ней… Рядом с ней стоял самый настоящий кошмар Рины?— сын дяди от первого брака, Бэвис. Гнусно ухмыляясь, молодой человек смерил ее странным взглядом, а Амана, тем временем, заливалась певчей птичкой:—?Риночка, Бэвис немного погостит у нас. Будь любезна, составь ему приятную компанию, а мне надо ненадолго отлучиться. Мы с подругой договорились о встрече в том самом новом салоне…?Немного погостит? означало, что Бэвиса выгнали из очередного колледжа, где он и не собирался учиться. Головная боль своего отца, юноша двадцати лет от роду был не устроен, не имел собственного жилья, предпочитая время от времени гостить в доме своей матери, но, видимо, по причине появления сводного братика был вынужден сменить место дислокации на дом отца. Амана часто сетовала на то, что Бэвис никак не найдет себе постоянную пассию, на которую можно было бы повесить этого склонного к пьянству и азартным играм беспутного юношу, но тот явно не считал себя обязанным так рано обзаводиться женой. Отец давно отчаялся пристроить его хоть куда-то, Амана считала бесполезным и едва ли не жалела ?бедняжку?, Рина же… Рина боялась Бэвиса до дрожи в коленях. Всякий раз, когда он появлялся в этом доме, он начинал преследовать ее, запугивать и унижать, явно наслаждаясь искренним ужасом девочки. И теперь, едва дождавшись, когда за теткой Рины захлопнется дверь, он скользко улыбнулся, медленно надвигаясь, как в одном из липких, противных кошмаров, говоря:—?Давненько не виделись, ?кузина?. Что, сиськи-то хоть отрастила? Дашь посмотреть?Тонко вскрикнув, Рина развернулась и бросилась к лестнице, но Бэвис нагнал ее, двигаясь неожиданно быстро для своего грузного телосложения, и рванул за юбку, так что затрещала ткань.—?Да ладно тебе, жалко что ли? —?смеясь, проговорил он, дергая испуганную девушку к себе. —?Мы же не кровные родственники.Рина молча боролась, изо всех сил отталкивая влажные, липкие ладони Бэвиса. К счастью, ткань юбки не выдержала такого перетягивания и поползла по шву, оставив в руках ?братца? кусок. Воспользовавшись случаем, Рина стремительно взлетела по лестнице и заперлась в своей комнате, и как раз вовремя: Бэвис опоздал всего на пару шагов. Он принялся остервенело пинать дверь, сквернословя и осыпая девушку оскорблениями. Она же, сжавшись в комок, глушила безудержные рыдания подушкой, тут же промокшей от горьких слез.В тот день Рина Верде поняла, что ненавидит мужчин.***Проснувшись, она еще долго лежала неподвижно, глядя на то, как по потолку перемещаются быстрые световые линии от пролетающих над домом каров. Здесь всегда было шумно: рядом, всего в двух кварталах, располагался один из гражданских космопортов. Низкий, вибрирующий гул часто будил Рину среди ночи, но в этот раз он был совершенно ни при чем.Бросив взгляд на старенький хронометр у изголовья кровати, девушка, вздохнув, встала и принялась одеваться. У нее был еще целый час, но раз уснуть уже не удастся, она могла бы в кои-то веки не спешить со сборами в институт. Стоя у зеркала в освежителе, таком же тесном и стареньком, как и все вокруг, Рина терпеливо расчесывала непослушные волнистые волосы тускло-пшеничного цвета. Снова и снова проводя щеткой по завивающимся прядям, она вспоминала то, с какой жалостью порой наблюдала за ней тетя.—?Как жаль, что ты пошла в мать! —?любила вздыхать Амана. —?Ни красоты, ни обаяния… Так ты и замуж никогда не выйдешь. —?А потом добавляла задумчиво:?— Впрочем, если Бэвиса так и не удастся пристроить, думаю, твой дядюшка согласится, что можно соединить две ваши одинокие судьбы, тогда и деньги останутся в семье…Рину передергивало от таких перспектив, и она даже начинала прислушиваться к советам тетки о том, как улучшить цвет лица, как ухаживать за волосами и какую косметику подобрать, чтобы выглядеть ?чуть более симпатично?, потому что, по глубокому убеждению Аманы, исправить в племяннице то, что сотворила с ней природа, можно было только при помощи пластической хирургии, на которую дядюшка, к сожалению, не раскошелится. Сама Амана тратила деньги супруга на дорогие процедуры, косметические салоны, в которые ходила порой на целый день в компании подруг. Она любила перечислять те усилия, что ей приходилось совершать ради того, чтобы выглядеть красивой, молодой и свежей, словно то были боевые сражения, в которых она одержала верх. Тетка знала все о макияже, видах спа-процедур, пользе здорового питания и могла говорить об этом сутки напролет, раз и навсегда привив Рине отвращение ко всему этому.Вынужденная постоянно терпеть бесконечные монологи о тяжкой доле красавиц и страхе потерять сияние юности, Рина усвоила для себя: лучше быть страшной, но умной, чем красивой и живущей в постоянном ужасе перед новыми морщинками, бьющейся за сохранение свежего румянца, и ради чего?.. Ради новых денежных переводов от мужчины, которому нужна не умная и понимающая жена, а всего лишь глянцевая картинка рядом. Тогда, когда она нужна, с нее стирают пыль, тщательно осматривают на предмет потертостей и трещинок, и, если все в порядке, берут с собой на сказочный бал. Что будет с тетей, когда она перестанет удовлетворять высоким стандартам дядюшки, Рина знать не хотела. Более того, она подозревала, что и сама Амана страшится того дня, когда ни один крем, ни одна процедура, сколь дорогой бы она ни была, не смогут совершить очередное чудо и вернуть ей уходящую молодость.Закрутив на затылке пучок и сколов его шпилькой, Рина еще раз посмотрела на свое лицо в отражении мутноватого зеркала: почти бесцветные брови, некрасиво вздернутый нос, подаривший ей не одно обидное прозвище, да еще и украшенный конопушками… Широкие скулы и невыразительный рот с блеклыми губами. Что и говорить, ?красавица?!Спустившись на первый этаж, она столкнулась со старушкой, сдававшей ей комнатку наверху.—?Риночка, ты сегодня так рано! —?подслеповато щурясь, проскрипела миссис Бержд. —?Такая умничка, все учишься и учишься… Посиди со мной, попьем чайку.Миссис Бержд было очень одиноко, и она любила рассказывать истории из своей бурной молодости, чтобы скрасить вечер беседой. Она частенько забывала о том, что уже рассказывала их, и с удовольствием могла повторить на бис. Впрочем, о чем она никогда не забывала, так это о квартплате, которую Рина должна была выплатить еще три дня назад.—?Простите, миссис Бержд,?— заторопилась Рина. —?Я обязательно заплачу! Вот прямо завтра, когда получу стипендию!—?Ну что ты, деточка,?— добродушно скрипнула старушка. —?Я знаю, ты очень ответственная и милая девочка. Будь осторожна по дороге и не заговаривай с незнакомцами.—?Спасибо, миссис Бержд, непременно, миссис Бержд, но я уже спешу! —?выпалила Рина, пританцовывая на месте. Муниципальный транспорт ходил строго по расписанию, и ей действительно было пора бежать. Лишний час в тишине аудиторий позволил бы ей продолжить свои исследования по истории архитектуры, главное?— не опоздать на остановку!Развернув вслед умчавшейся девушке свое инвалидное кресло на сервомоторах, старушка огорченно покачала головой. Что за молодежь пошла! Все спешит куда-то, торопится… Даже некогда чаю попить со старой женщиной! Рина была еще неплохим жильцом: хоть и задерживала порой плату, но всегда возвращала полную сумму. А еще не водила в дом парней, не шумела, не пила алкоголь и не курила… Только иногда плакала?— тихонько, как мышка. Однако у старухи был острый слух, и она жалела Рину, прощала задержки в оплате и рассказывала ей свои истории?— а вдруг?пригодятся? Молодежь ведь нынче бестолковая, советов слушать не хочет…