Глава 10. (1/1)

День прошёл спокойно в общении с капитаном Дэвидом Коллинзом, мы беседовали о книгах, о людях, о жизни и судьбах каторжников. Сегодня капитан позволил себе фривольность и угощал меня заваренным чаем. Он был вкусен, не так нежен и очищен как наш, двадцать первого века, но после долгих месяцев питья обычной воды, этот напиток казался бесподобно ароматным и обладающим богатой вкусовой гаммой.—?Вы в руках держите досье на своего супруга? —?заинтересованно спросил капитан.—?Да, сэр. Мартсон немногословен и мало рассказывает о своей жизни, а очень хочется узнать о ней побольше.—?Ребекка, в личном деле написана только суть обвинения и сроки пребывания в колонии.—?Я уже прочитала. Джон говорил, что сломал нос баронету, а в бумагах пишется, что избил до полусмерти.—?Видите ли, в слова благородного человека, куда охотней верится, чем простолюдина.—?Двадцать лет… это неимоверно много, он в поселении всего год. Ему сейчас тридцать, а через двадцать лет?— пятьдесят, половина жизни… Сэр Коллинз, он единственный кузнец в колонии, снабжает весь посёлок изделиями, возможно ли ему сократить длительность проживания здесь?—?Нет, Ребекка, своим обязательным трудом сроки не уменьшишь. Только если сможет внести неоценимый вклад в Британскую империю или захочет сотрудничать с нами.—?Сотрудничать? Это как? Заниматься доносительством? Тогда он и года не проживёт.—?Не обязательно, может стать палачом, хотя таковой у нас уже имеется или надсмотрщиком над заключёнными.—?А кто у нас палач? Я к счастью не видела, ни одной смертной казни. И боюсь, что не смогу смотреть на сущее зверство.—?Вы в Лондоне никогда не ходили к эшафоту?—?Нет, капитан. Во-первых, я впечатлительная особа, а во вторых, отрицательно отношусь к убийствам и мордобоям, а в третьих вы забыли откуда я?—?Что вы, я помню. —?Подливая чай из фарфорового чайничка, капитан Коллинз продолжил:?— при этом вы не хотите рассказывать про свершившиеся войны и исторические события.—?Даже не просите, сэр, мои губы на замке. —?Я провела прижатыми друг к другу указательным и большим пальцами по губам, в жесте закрывания молнии.Его лицо приняло озадаченный вид, застёжки-молнии ещё не придумали, и он явно не понял моих телодвижений.—?Ребекка, у меня создалось впечатление, что вы не глупая девушка, но иногда ведёте себя, извините… смешно.—?Я всего-навсего женщина, сэр,?— протянула слегка обиженным голосом,?— мне свойственна лёгкая наивность и отсутствие логики в мышлении и действиях, так называемая в психологии?— загадочность, уж понять ее рациональным мужским умом практически невозможно.—?Ребекка, вы милое создание. —?Уголки его губ приподнялись в лёгкой улыбке.—?Сэр, вы женаты, не забывайтесь,?— посмотрела на него из-под ресниц,?— да и я уже не свободна, моё сердце занято другим человеком.—?Я не поздравил вас, моё упущение. Надеюсь, вы будете счастливы в браке.—?Спасибо, сэр. Расскажите о себе, капитан. Как надолго вы в Австралии?—?Служба всех офицеров морской пехоты, не только моя, в колонии составляет три года. В дальнейшем, уже по желанию, либо кто-то вернётся в Британию, либо продлит службу в здешних местах. Насчет себя окончательно ещё не решил. Если же вас интересует личная жизнь? —?бросил взгляд на меня ища интерес, я безмолвно моргнула показывая своё внимание. —?То родился в Миддлсексе, в офицерской семье. Самый младший?— третий, пошёл по стопам отца, посещал гимназию Эксетера при Джоне Маршалле, а в 14 лет присоединился к отделению своего отца как прапорщик. В 1775 году участвовал в битве на Бункерской горе, тогда британцы понесли тяжелые потери, особенно офицеры, но мы заняли высоты Чарльзтауна. —?Поднёс кружку с чаем к губам отпивая горячий напиток, сощурившись от исходящего пара. —?Через неделю был назначен первым лейтенантом, в дальнейшем постепенно получал воинские звания. И как вы уже знаете, год назад отправился с капитаном Артуром Филлипом развивать колониальное поселение Нового Южного Уэльса. Сейчас я правая рука губернатора, отвечаю за полное правовое управление колонией, являюсь адвокатом и судьёй Уголовного суда.?Вас это интересовало Ребекка? —?вгляделся в мои глаза, а я кивнула удовлетворительно и поинтересовалась:—?Мне показалось, что в ваших отношениях с Робертом Россом не всё гладко. Он вам не нравится?—?От вас не утаить, мы не сходимся во многих точках зрения. Майор считает, что статус морских офицеров в посёлке недостаточно высок. Он хочет более суровых законов для заключённых. И пытается искоренить аборигенов населяющих материк. Я же, как и Артур Филипп, сострадательно отношусь к местным жителям и сожалею о каждом расовом столкновении.Замерев, подперев кулачком подбородок, я смотрела и слушала речь капитана с нескрываемым уважением и восхищением. Его безукоризненный вид в военной начищенной форме вызывающий благоговение любой женщины. Прямая осанка, правильные черты лица, хорошо поставленная дикция, движения тела в которых проскальзывала сила и стать. От этого человека за версту чувствовалась мужественность и смелость, в которых не приходилось сомневаться.—?В моих глазах вы ещё выше возвысились, сэр. —?Брякнула я, очаровываясь вот этим мужчиной, с большой буквы во всём слове. Мне было до безумия прелюбопытно с ним общаться, насыщаться содержательными диалогами, следить за его манерой вести светскую беседу. И относился он ко мне, не как к колонистке, а галантно как к равной, как к леди, что тоже подкупало и импонировало.—?Спасибо, Ребекка. —?Рассмеялся капитан. —?Мне безусловно приятны лестные слова прекрасной девушки.—?Сэр, как же супруга будет жить без вас целых три года?—?Она пишет мне письма, которые придут с новыми кораблями. К тому же, осталось уже два, это не так много. Мэри?— жена офицера, она понимала за кого выходит замуж, и что мы будем видеться не так часто, как хотелось бы. Для меня, как военного человека, служба и долг перед Британской империей, превыше всего. —?Его мягкий взгляд медленно скользил по моему лицу, мне порой казалось, что Коллинз симпатизирует мне, наши глаза встретились, возникло неловкое смущение, он резко отвернулся и сменил тему,?— вы обещали придумать небольшое открытие.—?Сэр, Коллинз, столько событий произошло за минувшие дни, что я забыла о нашем с вами договоре. Простите. Честно сказать, мне даже в голову ничего не лезет, я не физик, не ядерщик, ни медик или химик, чтобы знать химические реакции, я не изобретатель, чтобы смоделировать что-то важное, я обычный человек, пользующийся всеми благами, но понятия не имеющий откуда они и кто их изобрёл.—?Что же, печально. —?Расстроился капитан, отпивая очередной глоток чая.—?Я могу вам нарисовать некоторые механизмы или написать несколько химических формул, а вы уже после прибытия домой в Англию, отдадите учёным и тогда, когда они сообразят и приведут всё в действие, тогда и вспомните меня и возможно поверите.—?Я согласен, миссис Мартсон,?— словно напоминая себе о том, что я замужем проговорил мою фамилию капитан,?— тогда жду от вас информацию.—?Миссис Стюарт-Мартсон, капитан Коллинз, я оставила двойную фамилию.—?Вы любите своего мужа?От неожиданного личного вопроса, поперхнулась индийским угощением, ставя чашку назад на блюдце, удивилась:—?Почему вы спрашиваете?—?Вы достойны лучшего, чем находиться здесь среди падших людей, миссис Стюарт-Мартсон, мне кажется, этот человек вам не подходит по социальному статусу.—?Не говорите так, капитан Коллинз, иначе я на вас обижусь и больше не буду приходить ?помогать? вам.—?Вы уходите от ответа, я задал простой вопрос, могли легко произнести да или нет. —?Он взял меня за руки, чай разлился на стол и закапал на пол.—?Да, сэр, я люблю своего мужа! —?взволнованно и смущаясь ситуации, вытаскивая из-под его рук свои, произнесла я, резко вставая со стула и устремляясь к выходу из палатки,?— всего доброго, сэр!—?Ребекка, подождите… Вы не так всё поняли …Выскочила из его шатра не дослушав, быстрым шагом направляясь подальше, не понимая куда иду, только дальше от капитана.?Он совсем ко мне ничего не испытывает! —?успокаивала я себя. —?Это отсутствие прекрасного пола пагубно влияет на мужчин!?—?Бекки, ты ко мне? —?услышала приятный для моих ушей голос родного человека. Сомнения тут же улетучились. Конечно, я любила Мартсона, и сейчас почувствовала запал обожания намного сильнее. Он стоял около порога кузницы, видимо заметив меня ещё издалека, отрешённо бредущую по дорожке. —?Что ты застыла? Иди же сюда, я тебя поцелую!Сердце затрепетало, внизу живота возникло сладостное томление, мне казалось, что я подпрыгивая бегу к объекту своей страсти, не терпелось оказаться рядом с ним. Поймал как малое дитя поднимая в воздух на вытянутых руках, а я засмеялась утопая в космосе глаз, ероша ладонью его волосы. Торопливо поцеловал, прижав к себе и прикрывая веки. Голодный до ласк, ненасытный. Мой, любимый. Как же бушует внутри тела стихия огня, сжигая внутренности, как же требует организм спасительного касания его губ к жаждущим натиска моим губам, его эротического шёпота на пике оргазма и взрыв фейерверка внутри плоти.—?Скорее бы вечер, малышка Бекки! —?тяжело дышит от накатившего возбуждения и трётся носом о мою шею, глубоко вдыхая воздух?— аромат своей женщины.А меня бьёт дрожь слыша его волнительное дыхание под ухом. Словно за очередной дозой припадаю к мужским устам, и она разливается по венам даря одурманивание и отрыв от земли, ощутив на животе твёрдую эрекцию балдею от понимая, что свожу его с ума, не только округлостями форм, но и запахом, улыбкой, просто собой.—?Джон, ты не хочешь мне ничего сказать? —?он удивлённо от меня отстранился, всё же девичье начало во мне требовало сладких слов и признаний, ведь правду говорят, что женщины любят ушами.—?Даже не знаю, ты вроде бы почти всё обо мне знаешь.?Признаться первой? Нет уж! Сердечная откровенность?— привилегия мужчин!?Прозвучал сигнал на обед, отрывая нас друг от друга.—?Что же, мне нужно идти за кастрюлями, Джон, увидимся около костров.—?Бекки, что ты хотела услышать?—?Ничего, Джон, пораскинь мозгами! —?прикрикнула я, отдаляясь в сторону обеденной зоны.За обедом собралась наша небольшая компания, кроме Кэтрин. Сегодня она окончательно переехала жить в палатку к Роберту Россу и почивала с ним. Я ещё не успела поговорить с подругой, мы не виделись целый день. Отобедали с шутками и прибаутками. После обеденного перерыва, солдаты покрикивали наставления, поторапливали ссыльных мужчин отправиться на рубку деревьев.—?Время закончилось! Всем на работу! Кто не работает, тот не ест! Кто не ест, тот умрёт!Томаса Баррета подняли за шиворот и он подбежал к колонне лесорубов, они быстрым бегом направились в гущу леса, слышались отдаляющиеся голоса офицеров подгоняющие их:—?Быстрее! Шевелите пятками, жалкое отродье! Не останавливаться! Вперёд!Фримен, также поднявшись на ноги, ушёл в неизвестном направлении, Мартсон побрёл в кузницу.—?Элизабет, а кем работает Джеймс? —?спросила я, складывая грязные кастрюли в корзину.Свои плошки, каждый заключённый мыл сам за собой, а вот кастрюли и сковородки чистили поварихи. Столы с наполненными водой тазами стояли в нескольких метрах от обеденного участка, у самого края начинающегося леса.—?Не знаю, он в последнее время, после того как меня отсекли на столбе мучений, странный. Раньше тоже работал лесорубом, как и мой Баррет, но сейчас нет. Куда-то уходит и возвращается, только когда прозвучит набат на перекус.—?А ты у него не интересовалась?—?Нет, меня совершенно это не волнует. —?Положив миски в корзину, улыбнувшись мне, направилась к столам с грязной посудой.Я неосознанно смотрела вслед, углубляясь в свои мысли, девушка уже вышла на узкую тропку, продвигаясь к зоне мойки, как вдруг её за локоть схватил капрал Бакли. Мне показался столь грубый жест странным, я сделала шаг в их сторону, но меня остановила Грейс.—?Бекки, не нужно. Элизабет сама разберётся.Подходить не стала, но настороженно посматривала на разговаривающую пару. Он отвёл её в сторону прижав спиной к толстому стволу карри, что-то серьёзным видом объяснял, они оглядывалась по сторонам. Лизи показалась мне напуганной, сначала отнекивалась, вертела головой, а потом вдруг согласилась, кивая подбородком.—?Она раньше принадлежала ему. —?Отозвалась Блэк. —?Пойдём, не глазей слишком откровенно.—?Правда? Я не знала, что Лизи и Бакли были вместе.—?Теперь знаешь.Вечер. Со дня нашей свадьбы мы переехали в семейный барак и стали соседями с четой Баррет. После отбоя, Джон с Томасом и Джеймсом ушли играть в костяшки, я готовила постель ко сну, поправляя от складок серую простынь. Ко мне подошла бледная Элизабет Баррет.—?Ребекка, я могу с тобой поговорить? —?голос звучал устало и тихо, я присела на кровать и беспокойно на неё посмотрела.—?Конечно, что-то произошло? —?сочувственно отозвалась, переживая за здоровье будущей мамочки.—?Мы могли бы прогуляться, вдвоём? Пойдём на берег океана.—?Уже поздно, Лизи, да и Джон сейчас вернётся.—?Я прошу тебя, пойдём. Дело важное. —?Настаивала девушка, взяв меня за руку и потянув к выходу.—?Хорошо. Мы же ненадолго? —?встав с кровати, направилась следом.—?Да, мне нужно посоветоваться с тобой, только не здесь, наедине.?Не хочет секретничать в казарме? Опасается, что Баррет может услышать??Пошла следом за ней.За пустыми разговорами добрались до каменистой местности обрамляющей песчаный берег, за которыми начинались высокие угрюмые скалы, я ждала, что ?важное? хотела Лизи рассказать, но она болтала о пустяках, уходя всё дальше от лагеря. Увидев крупный серый валун, присели на него, смотрели в тёмную даль поверх океана, словно чего-то ожидая.—?Элизабет, завтра рано вставать, что у тебя случилось? —?намекала я ей на обратный путь, но она не торопилась, держа меня за ладонь.Внезапно, совсем близко, раздались мужские голоса. Различив голос Конорса жилы застыли и булыжный ком страха, оторвавшись от сердца, укатился вниз к пяткам, прорастив по венам побеги опаски и стремление скрыться, убежать, закричать. После свадьбы старалась избегать его, но не всегда получалось, и иной раз ловила на себе похотливый взгляд офицера. Однако стоило тому сделать шаг в мою сторону, всегда рядом возникал Джон, словно чувствовал опасного хищника и защищал своё достояние. Но сейчас он далеко, мы ушли к чёрту на кулички от лагеря и чем закончится встреча только дьяволу известно.Три фигуры вышли со стороны скал и уверенно подходили к нам.—?Бекки, прости меня. —?Произнесла Элизабет, отпуская мою руку.—?Лизи, что происходит? —?беспокойно перевела на неё взгляд.—?Я не могла поступить по-другому, прости. —?В её глазах застыли слёзы.И в эту минуту я осознала, что меня ожидает. Сердце рвано отстукивало, пропуская удары, во рту почувствовалась горечь предательства, я летела в чёрную пропасть небытия, не спастись, не уйти, я попала в ловушку.Вилли Конорс, капрал Бакли и Эдвард Уиллис уже были совсем рядом. Спрыгнула с камня, побежав к лагерю, предпринимая тщетные попытки к сопротивлению. Но троица парней, широко расставив руки перегородили путь, ловя меня, словно запуганное животное. Ухмыляясь и зажимая в тиски со всех сторон, сзади находились лишь скалы и камни, к которым меня подталкивали. Элизабет отошла в сторону, скрестив ладошки у груди, молча, горестно смотрела.—?Надо же! Какой фарт! —?отозвался Конорс. —?Долгожданная шлюшка нам попалась,?— желчно улыбался он, хватая меня и прижимая к себе,?— парни сегодня ночью мы позабавимся на славу!—?Оставь меня, я замужем! —?вырывалась из властных рук, что ещё больше его заводило. —?Пусти меня! Хватит!—?Мне плевать, сука! Ты должна была быть моей, вот сейчас и станешь! —?сжав за бока, потащил ближе к камням. Я старалась высвободиться из его липких объятий, кричала, била кулачками по мощному телу. Он лишь смеялся, сняв ружьё с плеча передал капралу Бакли, разорвал платье в области груди. Уткнулся лицом в пышность бюста, алчно облизывая твёрдые кончики и уверенно сжимая грудь.—?Нет! —?схватила его за волосы, убирая от себя.Отстранился, дав жгучую пощёчину, щека загорелась огнём.—?Уиллис прошу, помоги! —?обратилась к стоящему рядом солдату, придерживающего взволнованную и уткнувшуюся лицом ему в плечо Элизабет.—?Парни, может быть не нужно? —?тихо спросил он оробев.Конорс уже впал в возбуждённый азарт, срывая с меня остатки платья. Бакли, стоял рядом с Уиллисом и впечатлённо улыбался, ожидая дальнейших событий.Сержант остервенело впился мне в губы, уверенно продвигая язык вглубь, насытившись, истомно промолвил:—?Как же я долго этого хотел! —?развернул спиной к себе, показывая мои формы сослуживцам, мял неистово округлости, ?— смотри, дурень от чего ты отказывался столько времени! —?обратился он к Уиллису. —?Со шлюхами нужно грубо! Чтобы знали своё место! А не так как ты, слюнтяй! —?рассмеялся, хватая меня за талию и поднося к большому плоскому камню. Подтолкнул к нему, ударилась локтями, зажмуриваясь от резкой колики и непроизвольно облокачиваясь на холодную поверхность спиной. Продолжил мучительно ласкать, покусывая воспалённые от жёсткого трения пики грудей. Рукой пробрался от пупка ниже, то углубляясь, то натирая и поглаживая поверхность женского сосредоточия. Ненасытно вторгаясь языком в рот, словно съедая, нервно сминая губы ударяясь зубами об мои зубы и прокусывая до крови алые складки, тут же вылизывая следы своего безумия. Я извивалась, просила прекратить. Пыталась отстранить его от себя. Но безрезультатно, он лишь сильнее придавливал меня к камню.Подошёл взбудораженный происходящим Бакли.—?Стой где стоишь! —?рявкнул Конорс.—?Эй! Мы так не договаривались, Вилли! Либо напополам, либо никак!Конорс сжал скулы, посмотрев мне в глаза. Я тряслась от негодования, омерзения и страха, голова кружилась, кишки скручивало до рвотных позывов.Бакли присоединился к исследованию страдающего под пытками тела. Перевернули, словно вещь, резиновую куклу, уложив животом на валун. Бакли пристроился между ног, жёстко сминая ягодицы. Конорс прошёл к голове, схватил за волосы, приподнимая лицо.—?Я тебе обещал, что орошу своим семенем твой маленький ротик.—?Не смей! Останешься без него!—?Дура, будь хорошей девочкой и тогда тебе не будет больно. А если я почувствую твои зубки, то изуродую тебя и утоплю в океане, а следом и твою подругу, не эту шваль, а твою любимую подругу.Уиллис занервничал, крепко держа удручённую Баррет, испугался, переминаясь с ноги на ногу:—?Ребята, это уже далеко зашло. Давайте не будем.—?Не стремайся, лучше присоединяйся! —?Конорс вытащил из штанов вставший член, стал водить по губам и щекам, легонько постукивая, надавив на щёки пальцами, приоткрыл мой рот:?— Давай же! Открывай! —?тявкнул он,?втискивая свой фаллос. Я отворачивала голову, отталкивала руками его торс, царапала ногтями мужские бёдра. Но он казалось не чувствует боли. Ещё с большей силой надавил на скулы, и засунул настолько глубоко, что я закашляла. Высунув, дав мне продышаться, повторил действия. Его жёсткие волосы на мошонке щекотали нос, слюни текли и капали вниз на песок, он рычал и ускорял темп. Сзади терзал меня капрал Бакли, пальцами впиваясь в покрасневшую от его неучтивых рук попу, оставляя красные следы, его яйца ударяли по промежности и громко хлопали. Мужские стоны чередовались рыками и грязными ругательствами, влажными хлюпами и всхлипами Элизабет. Холодная поверхность камня грубо тёрла по животу, растирая кожу до крови. Я молчала, отрешаясь от насилия. Словно не здесь, не со мной, да и нет меня больше.Конорс кончил, забился в судороге, насаживая меня глубже. Стараясь достать своим отростком до гланд. Сзади подоспел Бакли. Шлёпнув на прощание ладошкой по заду. Конорс вытащив пенис, тяжело дышал, погладив меня по волосам:—?Ух. Ну и хороша ты! Уиллис, иди попробуй нашу любимицу!Я выплюнула белёсую субстанцию, скользя с поверхности камня и падая обессилено на песок.—?Прости Ребекка. —?Подошедший Уиллис робко дотронулся до лица, убирая разлохмаченные волосы, аккуратно стараясь не причинить мне боль, ввёл член, совершая колебательные движения. Не прошло и пары минут, как напрягся, спуская в горло горячий поток. После акта, присел на этот же камень, пряча в штаны половой орган.—?Ну как Уиллис, понравилось? —?спросил направляющийся ко мне сержант, похлопавший друга, проходя мимо, по плечу.—?Это ни с чем несравнимо! Ребекка, если бы ты мне не отказывала, этого не случилось бы, ты сама виновата! —?проговорил Эдвард, как будто выражая раскаяние.Конорс присел напротив меня на корточки, приподнял ладонью за подбородок, посмотрел в глаза, я плюнула в его лицо примесью слюны и спермы, попав прямо на губы, рукавом рубашки вытер плевок, дав очередную пощёчину, упала на бок:—?Мы хотели избавиться от тебя, после удовлетворения своих нужд, но ты мне понравилась, я планирую трахать тебя ежедневно, с друзьями или без,?— посмотрел мимолётно на солдат,?— я ведь предупреждал тебя о последствиях, ты выставила меня посмешищем со своим кузнецом. Я не прощаю потех над собой. Сегодня, когда ты вернёшься в казарму, он наведается к нам и естественно полезет в драку, а завтра его повесят. Ты останешься убитой горем вдовушкой, тогда я на тебе и женюсь и буду заботиться о тебе, моя сладкая.Я безмолвно замкнулась, слёз совсем не было, внутри тела ощущалась пустота и отчуждённость. Он осмотрел меня, погладил по измятым, растерзанным грудям, прикоснулся к растёртым от камня ранам на животе, вздрогнула от неприятного покалывания, а он почему-то тяжело вздохнул, провёл рукой по покрасневшему от его пощёчин лицу.—?Я бы тебя поцеловал, но как-то брезгливо. Уже даже жалею, что поделился тобой с друзьями. —?Встал в полный рост, взяв оружие, кинул на меня странный взгляд.Троица отправилась к лагерю, веселясь, переговариваясь и оборачиваясь, пока не скрылась из вида.Ко мне подбежала раздосадованная Элизабет Баррет, укрывая платьем.—?Оставь, Лизи. —?Оттолкнула её, поднявшись на ноги, прошла к океану.Короткие и крутые волны перекатывались через длинные и плавные гребни. Как завороженная смотрела на манящую синеву, сделала шаг, океаническая холодная вода сначала оттолкнула меня от своей бездны, но потом возвращаясь с берега забрала унося в мрачную пучину.—?Бекки, ты что задумала? Не смей! —?слышался голос предательницы. —?Ребекка! Ребекка!А я плыла, хотелось смыть с себя боль?— терзающую каждую клетку тела, кровоточащие царапины сильно щипали и жгли от солёности воды; горесть?— душевную, раздирающую сердце на мелкие рваные куски; грязь?— от их мерзких рук от похотливых действий; стыд?— затуманивший сознание обвиняя меня в недалёкости, доверчивости и лёгком поведении; непонимание?— как теперь жить и как на меня будут смотреть люди? А особенно мой супруг. Хотелось уйти на дно, умиротвориться и успокоиться душой и телом, оставив свои страхи, тревоги на поверхности бушующих волн, на этой земле, в этом мире, хотелось проснуться в царствии покоя и безмятежности.Волны проглатывали, давая мимолётное наслаждение погружением и надежду на невозвратность, и тут же выплёвывали, призывая сделать вдох воздуха, который с таким трудом я пыталась не вдыхать, но он проникал в лёгкие подталкивая меня к жизни. Раскинула руки, надеясь на удачу быть сожранной пастью стихии. Небо чистое и звёздное, как все прошлые ночи, я уже не слышала шум с берега, потому как не хотела его слышать, лишь только пение Тихого океана, уносящего меня всё дальше, я растворялась в воде, стараясь стать с ним одним целым, неделимым.