Яблоко (1/1)

Бок яблока в руке ярко блестел от лампы глянцевой кожицей, алой, с большим жёлтым пятном. Исаак вертел плод в руке, обхватывая его самыми подушечками худых пальцев, рассматривая со всех сторон, пытаясь понять, не слишком ли он большой. Другой рукой мужчина поглаживал светлую юношескую кожу бёдер Альберта, так соблазнительно сейчас поставившего свой милый зад под горячие мужские ладони, помахивая им, раздразнивая Ньютона, щекоча нервы.?— Ну же, Исаак, вставь уже его, я прошу тебя. —?мальчик призывно раздвинул бёдра шире, игриво потираясь о ногу любимого. В любой момент тонкая ниточка терпения могла оборваться и останавливала сейчас мужчину только неготовность этого нежного, такого дорогого ему тела.?— Нет-нет, ты ещё не растянут. —?физик нежно провёл рукой по органу, вызывая у Эйнштейна стон неожиданности и дрожь с мурашками.?— Так займись этим! —?выдохнул нетерпеливо подросток.?В ушах бешено стучало. Боже, так волнительно. Помедлив ещё несколько секунд, Ньютон наконец надавил большим пальцем на сжавшийся вход, любовно обведя его. Дождавшись такого желанного касания, юноша довольно всхлипнул и моментально расслабился, упрощая задачу мужчине.?— Умница. —?ласково прошептал Исаак, аккуратно, но быстро проникая пальцем внутрь и ощущая тягучую теплоту.?Слегка пошевелив им и обведя стенки, он сменил большой на смазанные, влажные указательный и средний, мучительно медленно двигаясь вперёд, иногда аккуратно раздвигая стенки в разные стороны, а затем вновь прямой линией утопая в горячей сладкой тесноте. Облизнув губы, физик вынул пальцы, смазал ещё обильнее, чем прежде, раздвинул вход и влил в него немного жидкости из небольшой полупрозрачной бутылочки, после чего снова аккуратно проник пальцами внутрь.?— Ньют, я не хруста… Ах! —?все слова вылетели из кудрявой головы Альберта, стоило лишь чуть двинуть пальцами внутри. А потом ещё раз. И ещё дважды.?Сколько бы мужчина его не ласкал, каждый раз всегда ощущался, словно первый, головокружительный и сводящий с ума, только лишь мастерство возлюбленного становилось искуснее. Каждое их свидание заканчивалось так, каждый раз был таким сладостным и восхитительным. Заставляющий утопать в этом жаре, поту, притяжении двух горячих тел, и долгие недели ожидания того стоили. Ждать трепетно следующего раза уже стало привычкой. В глазах уже плыло от удовольствия и ощущения пальцев Ньютона, умело ласкавших изнутри и Эйнштейн почти не заметил, когда к двум прибавились третий и четвёртый, а затем и вся рука. Вселенная, так приятно… Пожалуйста, лишь бы это никогда не прекращалось…Внутри резко стало пусто. Альберт разочарованно простонал, оборачиваясь, любуясь плоским животом и изящными, худыми кистями рук, грубо отрывавшими плодоножку яблока. Ах, как же хотелось, чтобы эти красивые ладони сжали его бока, наполнив любовью…?— Не подглядывай, солнышко. —?игриво улыбнулся мужчина, положив яблоко рядом, потянувшись к кучке их одежды рядом, доставая оттуда шёлковый алый платок, мягко и тепло сиявший под свечой. Так предусмотрительно…?Слегка дрожа от волнения, робкие, длинные пальцы Исаака сложили прямоугольный платок пополам. А потом ещё раз пополам. И ещё... Наконец, в его руках оказалась достаточно тонкая, длинная ткань и он выдохнул, поднеся платок к лицу любимого. Когда белая кожа трепетно коснулась чужой, подросток взбудоражено выдохнул и облизал пересохшие, так и манящие поцеловать, губы. По телу физика пробежали мурашки и он быстро накрыл плотной тканью прекрасные, любопытные глаза, крепко завязав сзади узел и любовно коснувшись полураскрытого рта на секунду. Тяжёлое дыхание так приятно ощущалось на щеках Исаака.?— Не жмёт? —?взволнованно спросил он.?— Всё замечательно, любовь моя… —?юноша улыбнулся, закусив губу. Как бы не прокусил. —?Пожалуйста…?Продолжения просьбы не последовало, но хорошо было понятно, о чём просил Эйнштейн. Ньютон нервно сжал плод в руке снова, ласково дрожащей дланью плывя по правой ягодице, сжимая слегка пальцами. Мальчик ждал и умоляюще вздыхал, медлить было уже нельзя. Наконец, фаланги оттянули мягко кожу, открывая вид на готовую, влажную от множества смазки дырочку, ждущую так давно такого желанного внимания. Он даже завидует, что сегодня не может обласкать её собой, окружить вниманием, ощутить, в конце концов. Убедившись, что фрукт достаточно тёплый, Исаак приступил.Небольшое яблочко медленно погружалось в охотно впускавший внутрь вход, пока стенки жадно сминали плод. Судорожный сладостный стон слетел с мягких губ Альберта и он томно впился в простыню своими милыми пальчиками. Приятное ощущение заполненности охватило его. Хочется ещё глубже и резче, даже немного грубее, но Исаак колдовал с его телом трепетно и аккуратно. Впрочем, всё прекрасно, если это делает Исаак. Да что уж там, он и сам прекрасен.Когда яблоко полностью оказалось в горячей тесноте, Ньютон мягко протолкнул его глубже большим пальцем, затем поцеловал нежно ягодицу, ласково нашёптывая милые комплименты, уперевшись носом в мокрую юношескую спину.?— Не больно?.. —?влажный поцелуй в лопатку.?— Всё правда хорошо, дорогой. Не беспокойся. —?серьёзно, уверенно ответил возлюбленный и звучало это так твёрдо и уверенно, что образ смелых карих юношеских глаз всплыл у Исаака в голове. Этот мальчик свят, не иначе.?Шумно выдохнув, ощущая влажную от пота, мягкую кожу, физик сжал жадно ягодицы на секунду, и, расслабив одну ладонь, закрыл глаза. В голове всплыл образ яблока, небольшого, с яркой алой кожицей и жёлтым боком. Лёгкое движение и Альберт неожиданно вскрикивает?— плод внутри, перекатившись чуть, давит, не больно, приятно, прямо по самой нужной, сладкой точке. Колени уже начали съезжать, дрожать, пока красное лицо вжималось в подушку, а тонкие пальцы сминали простыни. Такой смущённый, счастливый и невероятно красивый.—?Ты готов, солнце моё? —?Исаак говорит мягко, глубоко, и этот голос эхом отдаётся в голове юноши. Он облизывает губы, приподнимаясь, отчего мышцы на его спине так завораживающе играют и алые уста едва двигаются.—?Да, да, пожалуйста. Пожалуйста, любимый.Чёртова ткань на глазах закрывает обзор. Так хочется увидеть родное тело, поцеловать его, нежно огладить. Покрыть засосами и укусами. Шёлк дразнил, злил, но Альберт терпел, надеясь на снисхождение и он точно знает?— рано или поздно он его получит. Иначе и быть не может?— Исаак слишком любит его. Не то, чтобы это плохо. Даже очень хорошо.Лёгкие, размеренные движения худой, изящной руки, окутанной голубым свечением?— и сладостное чувство внутри приятно отдаётся, распространяясь быстрыми ручьями по всему телу. С губ срывается прелестный звук, когда яблоко оказывается где-то глубоко, и слышатся тяжёлые вдохи, когда красный бок видно изнутри. Исаак никогда бы не подумал, что может быть так приятно лишь одними взмахами кисти сводить с ума от удовольствия, доводить до оргазма ласковыми поцелуями, слушая мелодичные, очаровательные стоны. Он был готов вечно слушать эту музыку, сливаясь с Альбертом в горячем, контрастном танце, жарко, влажно целуясь и кусая. Хотелось утонуть в этой пылающей мягкости. Он бы никогда не отдал возлюбленного ни за какие сокровища мира. В конце концов, лишь он?— его единственное, настоящее сокровище.Ньютон нагнулся вновь, оглядев из-под полуприкрытых тёмных ресниц колечко мышц, убедившись, что всё в порядке и Эйнштейн всё такой же красивый со всех сторон. Не выдержал, выдохнул и укусил жадно, но кротко, пометил красным следом это чистое полотно кожи. В конце концов, это его зад, ему можно. Лёгкий вскрик испугал, однако, мужчину, и он прошёл влажным, так любимым Альбертом языком по укусу, поцеловал и втянул губами кожу, чувствуя, как расцветает засос. Сердце так быстро бьётся, Боже, так быстро…Эйнштейн громко, неожиданно выдыхает, когда меж его бёдер проскальзывают, а затем руки стягивают повязку и подростка глубоко целуют, обхватив пухлые, румяные щёки. Язык внутри ласкает его так приятно, а ресницы зажмуренных глаз так красиво дрожат, что тело само расслабляется и отвечает, а когда пальцы начинают перебегать ниже по коже, стояк крепнет, требуя внимания. Подумать только, мужчина мечты под ним, такой изящный и прекрасный, полуголый. Собственная ладонь сама ложится на чужую грудь.— Ты всё же и сам не сдержался. —?улыбается игриво Альберт, целуя кротко в шею, а затем резко по-девичьи выдыхая и это так контрастирует с его окрепшим, взрослым голосом.?Чужие руки проворно пробежали по спине, щекоча тело, легли на ягодицы, резко сжимая, оттягивая. Одна кисть приподымается, шлёпает слегка, а затем неожиданно быстро яблоко начинает двигаться внутри и Эйнштейн вскрикивает, чуть не падая, выгибая грациозно спину. Исаак не может отвести взгляда от этого вида красивых мышц и наполненного удовольствием выражения лица. Такой прелестный юноша. Он не хотел бы, чтобы хоть один человек кроме него видел эту сторону мальчика, его обнажённое тело, смягчающиеся от влаги поцелуев губы, очаровательных ягодицы, которые так приятно сжимать и пошлёпывать, получая в ответ довольные постанывания. Заметив, что им любуются, Альберт улыбнулся и скорчил рожицу. Затем засмеялся, чисто и открыто, зажмуриваясь, словно котёнок, нагнулся и поцеловал возлюбленного, простонав, когда плод внутри перестал двигаться с бешеной скоростью, надавив на сладостную точку. Ньютон тонул в этих чудесных звуках, отвечая на долгий поцелуй и был так рад, что этот стон оказался охвачен их губами, словно что-то сокровенное между ними. Томно проведя языком по аккуратным зубам, он ещё раз шлёпнул шумно ягодицу, затем коснувшись пальцами ануса и спустившись ниже. Мальчик в его руках задрожал, когда тонкий кончик пальца коснулся его яиц, мягко провёл ниже, по выступавшим венкам, стволу розового члена, а затем раздался кроткий вздох?— ладонь сжалась на головке. Вселенная, его ведь почти не ласкали сегодня там… А вкупе с давящим яблоком все эти ощущения сводили с ума и подростку наверняка так хотелось, чтобы чужая рука понежила его орган ещё немного. И Ньютон откликнулся на это желание.?— Исаак, пожалуйста… —?он потёрся о чужую щёку.?— Разворачивайся.?Альберт взглянул изумлённо своими ангельскими карими глазами в глаза любимого с немым вопросом, а затем кивнул и последовал просьбе, неловко глядя на выступающий через ткань брюк член возлюбленного, тут же представший перед ним.?Бедный… Как он только держится???— думается парню, и он берёт пальцами пуговицы на ширинке, приспускает штаны и… Громко выдыхает, когда его орган обхватывают тонкие, влажные губы, а яблоко медленно тянется ко входу под действием силы Исаака. Закусив губу, Эйнштейн прикрыл в удовольствии глаза, ощущая, как накапливается внутри что-то тёплое и сильное.?Нет, не отвлекайся, чёрт!?Не теряя времени, он высвобождает чужой член из белья, сам накрывает румяную влажную головку, нежно ласкает языком и приятные вибрации проходятся по его собственному паху от стонов партнёра. Пальцы нежно провели по яйцам, кокетливо начав массировать, перебирать, а яблоко всё тянется и тянется наружу, медленно и томно, так контрастно в сравнении с быстрым темпом уст Исаака. Это было прекрасно и возникало желание, чтобы это не кончалось вечно, но Альберт чувствует скорую разрядку, поэтому разводит бедра возлюбленного шире и ускоряет темп, губами размазывая всю влагу во рту по стволу, ускоряет темп, сжимая и расслабляя уста на органе, двигая головой и языком играя с чувствительной кожей, стараясь не дрожать от собственных ощущений ниже живота. Плод вышел совсем едва, дразня, а Ньютон и сам активно доставлял удовольствие, не желая уступать своему парню. Обхватив юношеские бёдра покрепче, он расслабил горло, впуская на всю длину член любимого, ощущая мозолистыми ладонями мурашки на теле Альберта от его стараний и, усмехнувшись про себя, приподнял чужой таз, позволяя себе отдышаться. Возможно, он слишком резок, но милому нравится и этого достаточно, чтобы потерпеть. Пот стекал ручьями и горячая атмосфера заставляла задыхаться. Кровать, кажется, сломается скоро от их постоянных извращённых игр. Когда яблоко под громкий стон резко, с хлюпаньем от смазки внутри, вышло из юноши, оказавшись в руке Ньютона, первый наконец излился в рот возлюбленного, прогибаясь вновь так красиво в спине и двигая пальцами на чужом мокром члене, надрачивая. Ещё чуть-чуть, осталось совсем немного… Несколько безумно быстрых движений?— и по ладони растеклась свежая, горячая жидкость, которую Альберт тут же начал слизывать, обернувшись лицом к своему мужчине, кокетливо глядя.?— Спасибо, Исаак, это было чудесно. —?приподнявшись и развернувшись лицом к родному, немного грязному бойфренду, он лёг рядом и чмокнул прелестный нос, глядя влюблённым взглядом в очаровательные тёмно-карие глаза.?— Не за что, чудо. —?не считая достаточным это касание, Исаак потянулся к влажным губам, прижимая к груди своего мальчика, желая только одного?— никогда не отпускать. Высвободившееся из пальцев яблоко покатилось по мятым простыням на пол.?Свеча потухла. Пожалуй, уборку им следует отложить на утро.