Кружевной фартучек (1/1)

—?Альберт… —?Исаак заходит в комнату и сердце парня пропускает удар, а из лёгких выбивается воздух. Он видит нечто прекрасное. Превосходное. Неземное. Кажется, он в раю. —?Я тебе… Нравлюсь?Мужчина подходит ближе к сидящему на диване, шокированному Альберту. Нервно поджимает губы, вглядывается в лицо любимого, пытаясь увидеть его настоящие эмоции. Тот медлит, просто бегает глазами по миленькому горничному платью, аккуратным кружевным чулкам, чёрным туфелькам на небольшом каблуке. Как же стыдно. И приятно. Потому что он видит обожание в зеркалах души Эйнштейна, потому что тот всё же подрывается с места, хватает своими сильными руками его бледные и в лицо говорит:—?Шутишь? Ты прекрасен!А потом ласково целует в губы. Исаак резко расслабляется, обмякает в ладонях, держащих его за талию, свои собственные робко кладёт на родные скулы и притягивает ближе. Углубляет поцелуй. Альберт отвечает страстно, жарко. Ловко. Уже совсем взрослый, такой умелый, полный любопытства и энтузиазма. И подтверждает эту мысль то, как парень незаметно подводит их к кровати, соблазнительно, медленно оглаживая руками родные бока сквозь юбку. Мужчина не выдерживает, сам опрокидывает их на кровать, с невинным взглядом упираясь коленом меж крепких ног.—?Вот сучка. —?шепчет Альберт, улыбаясь.—?Следи за языком, Альберт. —?лукаво говорит Ньютон и они снова страстно целуются, цепляясь друг за друга.Юноша притягивает левой рукой родное желанное тело поближе к себе, в перерывах меж поцелуями пытаясь разглядеть и запомнить каждый узор кружевного фартучка, каждую ленточку на чёрном платьице. Правую руку кладёт на выставленное перед ним колено, пальцами устремляется вниз, неуклюже растёгивая ремешок на блестящей туфельке, а затем вверх, оглаживает тонкие капроновые чулочки, с шорохом забирается под юбку, водит по коже. Горячо и в то же время так мило. Исаак в тот момент скинул с возлюбленного его чёрную куртку, вплёл пальцы в кудрявые белые волосы, одновременно гуляя другими по родным плечам. Всё это казалось безумным, ненастоящим. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Однако Ньютон чувствует эти ласковые касания, страстный и влюблённый взгляд, их слюна во ртах уже смешалась в одну целую. Даже если это и какое-то забвение, то ни Исаак, ни Альберт покидать его не хотят.Парень оглаживает бёдра, медленно подводит ладони вверх, ищет под юбкой ткань белья. Не находит и густо краснеет. Вселенная, неужели…—?Ты без… —?взволнованно шепчет он, но его прерывают:—?И уже готов. Давай, Альберт. —?и его вновь мягко целуют.Слова физика не совпадают с его лицом?— речь слишком уверенная для алого лица, поджатых губ, сведённых от напряжения и желания бровей. Альберту сносит крышу, он страстно сжимает родные ягодицы, слыша неожиданный тихий стон, лижет чужую щёку и просит расстегнуть свой ремень. Ньютон податливый и чувственный, послушно выполняет просьбу, даже стягивает джинсы до колен. Дальше не может?— не хочет ни на секунду отрываться от чужого лица, обычно сухих, но сейчас размокших и пухлых губ. Он толкается вперёд и чувствует соприкосновение их органов через одежду. Альберт резко выдыхает и жмурит с миллисекунду глаза, а затем придерживает любимого, меняет позицию и вот уже сам нависает над ним. Светлые пряди разлетелись по подушке длинными волнами, а глаза покрылись пеленой нежности и желания. Такой женственный и в то же время преисполненный мужества. Безумно красиво. Голову кружит.Парень целует в шею, слышит громкий выдох. Продолжает, цепочкой спускается ниже, расстёгивает верхние пуговки на платьице, посасывает кожу у ключицы. Оставляет засос. Исаак тяжело дышит, перебирает мягкие кудри и шёпотом просит большего. Внизу так сильно тянуло, зудило. Горело. И мужчина берёт одну руку любимого, кладёт на своё худое бедро, сжимает. Любуется красным лицом перед собой. У него точно такое же?— он уверен.—?Альберт… —?Ньютон приподнимается, целует родные губы, нежно, кротко. Затем развязывает свой фартук, кидает его куда-то вдаль и снова страстно целует. Разводит ноги, тянет на себя. —?Вперёд…Парень замирает, тревожно смотрит в глубокие, прекрасные глаза.—?Ты уве…—?Да. Да, уверен. Пожалуйста, Альберт. —?физик проводит по чужим волосам, с мольбой смотрит и обнимает за шею.Шуршит юбка. Альберт волнуется, дрожит, пока стягивает окончательно женскую обувь, но чувствует родные ласковые поглаживания, возвращает их горизонтальное положение и стягивает своё бельё вместе с покоящимися на коленях джинсами.Оглаживает внутреннюю сторону бедра, смущённо смотрит на зад Исаака, переводит взгляд на окутанные пеленой страсти и любви очи под полуприкрытыми тёмными ресницами и наконец медленно входит, любуясь раскрывающимися алыми устами, с которых затем слетает слабый стон. Внутри было жарко, очень жарко. Тугие стенки мягко обхватывали его орган, плавно и аккуратно проникающий глубже с каждой секундой, пока пальцы на покрытой лёгкой россыпью прыщей коже плеч сжимались, царапая слегка ногтями. Исаак любил нежность Альберта, обычно такого неловкого и грубоватого, но такого ласкового и трепетного с ним. Любил это ощущение, как член медленно двигается внутри, стараясь не причинить боль. Физик словно взрывался от чувств, наполнивших его сердце и обвил любимую шею одной рукой, другой оглаживая грудь, задрав свитер, что парень забыл снять в попыхах, прижимаясь своими губами к разгорячённым родным. Он кротко улыбается.—?Тебе больно? —?шепчет встревоженный парень и улыбка становится шире.—?Нет, милый, продолжай. —?Исаак втягивает их в поцелуй, но теперь уже долгий и страстный, развратный, разжигающий тот огонь, что они оба испытывали, падая на кровать.Тяжело дыша, аккуратно двигаясь внутри любимого тела, Альберт ласково водит мягкими юношескими ладонями по хрупкой коже родных бёдер, целует глубоко и нежно, жмётся, словно бы пытаясь стать одним целым с Исааком. Ловит игриво капельку пота на расцветшей от крепких поцелуев коже языком, прижимается губами к плечу, оттягивая помятый чёрный воротничок с белой пуговкой в уголке, оставляет бледный засос чуть выше груди. Расстёгивает аккуратно ещё две пуговицы, высвобождая белую пленящую кожу. Неожиданно, мужчина протяжно и громко стонет, пока на устах Эйнштейна играет хитрая улыбка?— он слегка сменил угол проникновения.—?Исаак, ты такой красивый… —?карие глаза его горят любовью и юноша обводит трепетно пальцем розовый сосок мужчины, линией с неизвестными узорами спускаясь ниже и ниже, затем забираясь под юбку.Ньютон стонет ещё громче, когда ладонь ложится на его ноющий член, а фаланги оглаживают чувствительную головку. Взор плыл, на глаза наворачивались горячие слёзы пылающей любви и удовольствия от ощущения, как глубоко, всё увереннее двигается внутри него любимый, как этот самый любимый нежно и быстро начинает двигать рукой на его органе, мягко целуя влажными, пухлыми от укусов губами. Собственная рука сжимается на белых, воздушных кудрях, пока другая змеёй тянется ниже, сминая юношескую, светлую и мягкую ягодицу. В чувствах хотелось тонуть, захлебнуться в удовольствии, прижимаясь телами и становясь одним целым. Исаак так любил, бог, так любил Альберта, не мог отпустить его, ограничить от себя. Плевать на неправильность их отношений, они вкусили этот запретный плод, съели его без остатка. Они счастливы и этого достаточно.По щеке потекла испарина. Ньютон на секунду перевёл взгляд на деревянный ящик рядом, после чего резко веки сомкнулись, окутывая в темноту со светящимися пятнами?— юноша ускорился.—?А-альберт! —?ласковые губы беспорядочно целовали его тело везде, мягко слизывая пот, пока член вбивался, ударяя по той самой точке, выжимая из физика сладкие томные крики и стоны вперемешку с трепетными признаниями в любви самому прекрасному мальчику во вселенной.Рука ловко двигалась по стволу органа Исаака, игриво задерживаясь пальцами на самых приятных местах и крышу от того сносило так, как не сносило никогда. Дрожащая ладонь поднялась с ягодицы, дёргаясь, медленно накрыла чужую, отвлекла от приятных движений, забвенно сжав. Пальцы послушно поддались, разжавшись, все влажные и измазанные обхватили его руку. Легли на простынь, прямо возле головы мужчины и он мог запросто поцеловать эту красивую ручку, такую чистую, даже во всей этой грязи.—?Я… Долго не продержусь… —?Ньютон смущённо уткнулся на секунду в розовую щёку над ним, а затем потянулся к алым устам, пахнущим яблоками. —?Я люблю тебя.—?Я… Тоже тебя люблю. —?Эйнштейн сам подался вперёд, ловя заключительный поцелуй, прежде чем в последний раз толкнуться внутри.Белёсые капли выплеснулись, пачкая чёрную ткань юбки и бёдра Исаака, пока он нежно прикусил любимую губу, ощутив, как горячая сперма заполняет его изнутри.Сердце колотилось как бешеное. Мир плыл, из-под блестящих век были видны лишь глаза напротив и это был самый прекрасный вид, который можно было бы лицезреть сейчас, пожалуй. Вес юношеского тела на его ладонях был неприятен, но накрывшее волшебное чувство перекрикивало всех мощным голосом, воспевающим любимое имя.—?Ч-чёрт, прости, Исаак, я… —?Альберт пристыжено уткнулся в белую ключицу.—?Всё в порядке, милый… Ты такой тёплый… —?Исаак обнял ласково завалившегося на бок, уставшего Эйнштейна, лениво потираясь о его прямой милый нос своим.—?Посмотрел бы я на тебя в свитере за таким делом… —?улыбнулся в ответ парень, чмокая мокрый лоб мужчины. —?Можно мы… Полежим так ещё немного?..—?Как пожелаешь, любимый.Исаак прижался ближе к Альберту, стопой, закинутой на пояс последнего притягивая к себе, стянув наконец этот чертовски раздражающий чёрный свитер.Он оглядел подтянутое юношеское тело и горестно выдохнул, что не мог его видеть, пока они были заняты чем-то другим. Мужчина огладил крепкую грудь, очертив горошинку соска. Ну неужели он не бог?—?Ты тоже очень красивый, Альберт… Очень красивый. —?прошептал он.Альберт покраснел от сладких слов, но промолчал, не зная, что сказать.Исаак всегда был таким строгим и слегка отчуждённым, но когда они были наедине он отдавал всего себя ему в надежде на такую желанную ласку, которой не хватало мужчине. Такой прекрасный, несчастный человек. Словно бы ребёнок. Эйнштейн мягко обхватил родную спину руками, целуя щёку и закрыл глаза, ощущая как влажные стенки входа Исаака всё ещё держат мягко его огран. Они и правда словно единое целое, он слышал, как их сердца бьются одним ритмом и пылкое, тяжёлое дыхание синхронизируется. Полежав так две минуты, стараясь не поддаваться дрёме, Альберт плавно вытащил член, шепча извинения за грязь.—?Всё правда в порядке, малыш, я хотел этого. Не извиняйся. —?Ньютон робко улыбнулся, припав на пару секунд к чужим губам. —?Я хочу тебе кое-что показать.Рука лениво потянулась к тумбочке и Исаак слегка отпрянул на секунду, чтобы достать до ящика, отметив, как же холодно вдали от Альберта. Лёгкий скрип неприятно прошёлся по ушам, однако пальцы нащупали нужный предмет.Он сжал что-то в ладони и вернулся, вновь прижавшись, кусая резко начавшую сохнуть губу. Помялся, думая, как начать.—?Иса…—?Альберт,?— перебил мужчина,?— Я… Не так давно тебя знаю, даже недостаточно, для такого неожиданного предложения…Светлые карие глаза изумлённо смотрели на него. Что-то внутри юноши грохнулось и сердце застучало быстрее. Эйнштейн начал понимать, что происходит. Такой умница.—… Но я просто знаю, чувствую, что ты не такой, как все. Твоя улыбка, твой взгляд, твой характер… То, как ты относишься ко мне… —?на этом моменте Исаак отвёл теплый, взгляд в сторону, сдержанно, влюблённо улыбнувшись.—?Я не могу вернуться обратно в те времена, когда не знал Друзей Супер Учёных. Не знал тебя. Я хочу связать нас навсегда. —?дрожащая, мокрая ладонь медленно начала разжиматься и оттуда робко выглядывал маленький бумажный свёрток. Помятый, видимо, не первый раз лежащий в этих изящных руках. —?Скажи мне, Альберт, любимый мой, ты… —?пальцы дёргались, но робко вытащили из шуршащей бумаги аккуратное, тонкое золотое колечко, украшенное маленьким сверкающим при слабой лампе яблочком. —?Ты выйдешь за меня?Словно бы молния ударила. Тело охватил шок. На широко раскрытые глаза удивлённого, смущённого Альберта резко навернулись хрустальные слёзы и он закрыл горячее, алое, словно любимые ими яблоки, лицо. Такой робкий, трепетный, совершенно не похожий на того Альберта, каким он был на публике или в постели, это был маленький и ранимый, любящий его мальчик. Тот самый, что прижимался к нему по ночам, хватался за него, признаваясь в обожании, такой малыш, хоть и совсем взрослый. Исаак вздрогнул, внутри у него что-то закололо, и он хотел было подтянуться и вытереть жидкость, убирая кольцо, но юноша сжал чужую руку, впившись кротко в губы.—?Согласен… Вселенная, Исаак, я согласен! —?и ещё один поцелуй. А затем ещё один. Ньютон счастливо смеялся, сминая мягкую ручку, надевая символ их любви на безымянный палец. Не зря измерял его тёмной ночью?— кольцо идеально подходило самому идеальному мальчику его сердца.—?Прости, не хватило денег на что-то большее. Даже коробку не взял…—?Да к чёрту все эти коробки, я бы и проволоку надел, Исаак! Я люблю тебя, дорогой. Так люблю. И плевать на всякие коробки.—?Я тоже тебя люблю, Альберт. Больше жизни люблю. —?в голове стоял счастливый визг и мужчина прижался к обнажённому Альберту всем телом, обвивая тонкими руками, всхлипывая.—?Пойдём в душ, счастье моё? —?юноша обнял в ответ, успокаивающе поглаживая.—?Да. Да, пошли, пошли, золотце. Моё золотце.Душ в тот день был особенно тёплый, а касания необычно нежными. Ветер той ночи сладко пах любовью и яблоками, а два влюблённых сердца бились в унисон.—?Альберт Ньютон? Звучит неплохо…