Вне дневника: часть седьмая (2/2)

***</p>

Прохладный воздух обволакивал всё тело, а глаза в полутьме еле различали очертания вокруг. Кто-то очень грубо волок его за руку, но после обильного применения на нём магии иллюзии рассудок был опьянён и ничему не сопротивлялся.

— Идём скорее, иначе запущу в тебя разряды молний… — чей это голос? Он не мог вспомнить. — Сейчас посмотрим, какая последует реакция на твоё появление.

Хранитель послушно волочил ноги, то и дело спотыкаясь, а всё происходящее казалось ему сном. Лестница, ведущая в богатый район города, стала настоящим испытанием, хотя раньше никаких трудностей по её преодолению не возникало. Но сон на то и сон, чтобы всё простое усложнять. Благо на горизонте появился стражник, которого компаньону Цицерона ничего не стоило уговорить помочь. Судя по речи, эти двое были даже знакомы.

— Возьми его под руку и помоги подняться, а я буду ждать наверху, — скомандовал первый голос.

— Зачем это, Ваша милость? Его сиятельство ни о чём таком не предупреждал… — взволнованно отреагировал на приказ стражник.

— Просто выполняй, на то моя прихоть, а твоё дело — не задавать лишних вопросов, — голос казался смутно знакомым.

Лестница, ещё одна лестница, летающие пучки света, шаги, лай собак и ночь. Всё было нагромождено тяжёлыми мазками перед глазами, пока большие двери замка не отворились и яркий свет не ударил со всей мощи, заставляя веки сомкнуться.

— Я предупрежу Его сиятельство о вашем возвращении, — пролебезил кто-то совсем рядом.

— Будь добр, и передайте ему… — последовал размытый ответ. — Сажай его сюда… — продолжил кому-то командовать голос. Словно вещь, Цицерона пристроили у стены, а он невидящим взглядом смотрел на мельтешащих рядом людей. Время остановилось. В его голове копались с таким усердием, что он никак не мог собрать себя воедино. В итоге глаза сами собой закрылись.

— Подарок?! Для меня? Братец, ты меня удивляешь… Я в предвкушении… — шум, гомон и звон были фоном, над которым возвышался едкий с хрипотцой голос ещё одного незнакомца.

— Не узнаёшь?

Шум, шум, шум.

— Хм… Кто это? Впервые вижу… С чего ты взял, что мы с ним знакомы? Ты обо мне такого плохого мнения?

— Значит его должны знать твои дружки! Он же один из них!

— Нет, я всех своих, как ты выразился: «дружков», знаю. А это какой-то нищий с рыночной свалки, от него воняет протухшими овощами. Ну ты и фантазёр, мой братец…

Цицерон открыл глаза, ощутив на себе чужие взгляды, — на него смотрели два серокожих эльфа, один из которых был ещё и богато наряжен, а за их спинами кто-то сновал.

— Ты знаешь, кто я? — едва склонив голову, видимо, чтобы было лучше слышно, спросил данмер в дорогих одеждах.

— Палач? — также поинтересовался Хранитель, не понимая, кого ещё он в принципе может увидеть, тем более во сне.

На мгновение в зале повисла мёртвая тишина, после чего богатый данмер рассмеялся, а все окружающие подхватили этот смех.

— Какой у него своеобразный юмор! В этом нищем что-то есть! — он повернулся к рядом стоящему данмеру и подытожил: — Мне нравится твой подарок!