Вне дневника: часть седьмая (1/2)

Ярнар поднялся со стула и, сняв бесшумное заклинание, открыл дверь. На пороге стоял Илет, лицо которого было искажено крайним недовольством. Старый альтмер молча впустил своего ученика, стараясь не терять из виду Цицерона. Но последний, кажется, уже не замечал ничего вокруг, магия успокоения повлияла на него слишком сильно, и безвольное тело накренилось, готовое вот-вот свалиться на пол. Дверь тихо закрылась, а бесшумное заклинание вновь расползлось по комнате.

— Хотите чего-нибудь выпить? Это поможет вам расслабиться, — сколько раз в подобные моменты их диалог начинался именно так? Илет молчал, не сводя взгляда с незнакомца, что этим утром посягнул на его жизнь.

— Что ты выяснил? — спросил он, пропустив мимо ушей заданный вопрос, медленно подойдя к Цицерону. Черты лица казались ему неуловимо знакомыми, но человек, на которого сейчас смотрел виконт, будто постарел лет на десять.

— Сомнений нет, перед нами сектант, — поспешил ответить Ярнар, видя, что Илет в данный момент крайне уязвим. В его фигуре сквозила та самая неуверенность, что всякий раз сковывала данмера, когда дело касалось старшего брата. — Вы хотите мне что-нибудь рассказать? — тихо поинтересовался первосвященник.

— Она снова в слезах… Эти спектакли мне изрядно надоели… — но тут же Илет будто опомнился и перевёл диалог в другое русло: — Этого человека подговорили подчинённые моего брата? — он кивнул в сторону Цицерона, но смотрел куда-то в стену, ожидая ответа.

— Нет, Ваша милость, он просто болен, — первосвященник не решился продолжить расспрос о произошедшем в замке. Раз младший Индарис не хочет говорить, то нет смысла его мучить.

Виконт изогнул бровь и на несколько секунд его взгляд задержался на старом альтмере. Ярнар умилился этому действию, ведь алыми глазами сына на него смотрел отец Илета. Будто зеркало, способное заглянуть в прошлое, перед ним сейчас стоял молодой друг Фарвил, и не пролетали года и старость не брала своё, а смерть не разрушала дружбы.

— Уверен ли ты? Может он просто притворяется умалишенным? Может всё это игра? — Илет снова повернул голову вполоборота, уперевшись взглядом в стену, ожидая услышать ответ. Старый альтмер уже привык к такой манере общения, но по слухам, старшего Индариса подобное пренебрежение к своей персоне иногда выводило из себя. — Ярнар, я тебя слушаю. С чего такие выводы или это милосердие церкви говорит в тебе?

— Милосердие? Хм… Таково моё призвание, Ваша милость. Прошу, не торопитесь судить грешников, ведь именно в них рождается самая настоящая вера в Восьмерых, — улыбнулся Ярнар, завидев перед собой озадаченное лицо. — Да, сужу я по себе, дорогой мой ученик.

— Хорошо, пусть так, — нехотя согласился Илет, уважая авторитет слов первосвященника. — Но мои подозрения насчёт брата никуда не испарились и я опять ни с чем. Этот человек пытался убить меня… А ты заявляешь, что он просто болен… То есть всё произошедшее всего лишь недоразумение? Я не могу в это поверить после всего, что произошло. Прости.

— Простите и вы меня, Ваша милость, но о связях этого оборванца с людьми графа мне ничего выяснить не удалось. Он точно имеет принадлежность к Тёмному Братству, однако его болезнь мешает выяснить что-либо ещё. Этот человек сломан, так же, как и старушка Игна. А от безумия есть лишь одно лекарство, но пользоваться им неприемлемо.

Илет на выводы старого альтмера понуро поморщил нос, задумчиво проведя рукой по длинным волосам, большая часть которых скрывалась под широким воротом мантии. А после произнёс:

— В таком случае я заберу его в замок и выставлю перед графом…

— К чему такие опрометчивые шаги, дитя? Этот оборванец опасен, — в голосе появилась тревога, и то самое участие и переживание за детей, что доступно лишь в зрелом возрасте. Когда собственное «я» уходит на второй план и склоняется перед неизбежным Этериусом.

— Моей магии будет достаточно для самозащиты, — отмахнулся виконт. — Я хочу видеть лицо брата, хочу уловить те эмоции, что подскажут мне правду, — искренне распалялся в эмоциях Илет, подбадривая себя.

— Ваша милость, не всё, что хочется, следует предварять в жизнь.

— Тебе не понять, Ярнар! Сколько раз Аланил глумился надо мной, я хочу отплатить ему той же монетой.

— Я не могу вам запретить, но в силах предостеречь. Вы не Аланил и вам не следует повторять за ним… — пытался достучаться старый альтмер, но не смог договорить, будучи перебитым.

— Всё же я сделаю по-своему, — признался Илет, и положил руку на плечо Цицерона в желании разбудить.

— Вы намерены идти прямо сейчас? — изумился Ярнар.

— Ты же знаешь, замок не спит по ночам.