Том 4, 1 день месяца Огня очага, 4Э 189 (1/2)

Наши корреспонденты продолжают следить за развитием событий в Бруме. Пробежимся же быстрым взглядом по произошедшему. Как мы уже рассказывали в позапрошлом выпуске, жители города, заподозрив неладное, окружили часовню, дабы не позволить случиться непоправимому, а именно — уничтожению церкви. Для острастки прибывших гостей во главе с Алдарилом, они заперли адъютанта и его солдат в штаб-квартире, таким образом связав руки эмиссару. Этот щекотливый момент наши корреспонденты описали в прошлом выпуске, взяв интервью у заложников, где были выяснены их нелёгкие условия содержания.

Таким образом, боевые маги не смогли нахрапом исполнить приказ, а граф Десимий Карвейн, тем временем, всеми правдами и неправдами, пытался отговорить эмиссара от опасного шага. Но все доводы графа, как легко можно догадаться, разбивались о согласие императора с действиями эльфов. И именно этим доводом пытались усмирить жителей и отправить их по домам, однако попытка не увенчалась успехом. Граждане Брумы продолжают охранять часовню, лишь иногда по очереди сменяя друг друга, дабы отдохнуть. Гордость и самобытность северного графства вызывает уважение, но наша редакция считает, что конфликт следует прервать именно сейчас, пока он не перерос во что-то более опасное. Разумнее уступить. Мы понимаем скорбь Брумы, но открытое столкновение с талморцами того не стоит.

Также из указаний императора нам стало известно, что если граф Десимий Карвейн вздумает ослушаться приказа и пожелает вмешаться силовым путём, чтобы отбить часовню, то власти Империи данный проступок будут рассматривать как предательство, со всеми вытекающими из этого последствиями. Во истину, положению графа Брумы не позавидуешь! Зажатый со всех сторон, он не в силах принять какое-либо волевое решение. По сути, ему предложили остаться в стороне и не мешать, молча взирая на агонию собственного графства и недовольство горожан. Но это лучше, чем показательная силовая акция, что не приведёт Бруму ни к чему хорошему. Она лишь ещё больше накалит и так неспокойные отношения между Империей и Талмором.

Вопрос со священником,

являющимся источником всех случившихся проблем, также разрешён — его заточили в тюрьму. В указаниях императора было велено передать смутьяна в руки эмиссара, а после исполнения приказа (разрушение часовни), отправить вместе с боевыми магами в столицу для дальнейшего расследования. Пока священник пребывает в тюрьме при замке Брумы, мы можем ручаться за его здоровье. Однако, когда он будет отдан эльфам, никто не гарантирует ему безопасность. В предыдущем выпуске эмиссар Алдарил рассказал нам о улучшенных методах допроса и заверил наших корреспондентов о высокой подготовленности тюремных экзекуторов.

Мы понимаем, что действия Талмора на территории Империи, на первый взгляд, могут показаться очень жестокими и дерзкими. Но согласно конкордату Белого Золота поклонение Талосу запрещено, а значит, и совершать молебен в бывшей часовне является нарушением уже сложившихся договорённостей, вне зависимости от того, как её переименуют.

Вот что по этому поводу сказал эмиссар Алдарил:

«Тогда жители города кричали и угрожали нам, мешая работать. Вы же помните их клич, что они повторяли, как заговорённые: ”Эльфы, отдайте часовню Бруме!” Теперь же взяли моих подчинённых в плен, в надежде, таким образом, замедлить исполнение приказа! Что это за варварство?!

Совет во главе с императором принял решение — бывшая церковь Талоса, дабы не множить кривотолки и не сеять в будущем распри, должна быть уничтожена. Отчего же такое пренебрежительное отношение к мнению собственного правительства?

Лично я считаю это правильным шагом. Нет объекта пересудов, нет проблем… А так называемая гордость, про которую я в последнее время слышу всё чаще и чаще, так это ни что иное, как пустой звук. Часовня будет разрушена».

Слова эмиссара могут показаться вам, дорогие читатели, чересчур грубыми, но не стоит воспринимать их так близко к сердцу. Тем более, в речах Алдарила есть доля истины. Неповиновение власти может очень тяжело сказаться на авторитете Империи как в её пределах, так и за ними. Мы просим отнестись с пониманием к решению правительства, и достойно принять его.

На этом всё. Мы продолжим осведомлять вас о событиях в Бруме. И помните, за сенсациями только к нам!

Голос Понтия смолк. Сделав несколько глотков из глиняного стакана, дабы смочить горло, он сипло произнёс:

— Этот выпуск недельной давности… И именно он стал пресловутой точкой невозврата. Если честно… Я думал, к вам не попаду… Мало того, что дороги больше не патрулируют легионеры, из-за чего всякая пакость в виде гоблинов, а также дикого зверья, повылезали с насиженных мест, так ещё и в город попасть стало тем ещё испытанием. По-моему, все бандиты с округи собрались на праздник жизни… Притворяясь гражданскими и вопя во всю глотку, как ущемили их гордость… А жители будто белены объелись, им потакают.

— Ясно… Теперь всё встало на свои места. Раша пытался выйти из Убежища несколько раз при помощи зелья невидимости, но улицы города погрузились в Обливион. Многие лавки и магазины разорены, и Раша спустился обратно ни с чем. Надеюсь, хоть наш старый дом с привидениями никого не заинтересует… То есть ты хочешь сказать, что всему виной эта газета? — Уведомитель брезгливо поморщился, взглянув на сложенный листок.

— Редакция «Вороной курьер» повела себя как портовая девка… Видимо, это многим не понравилось. Как я понял, простые граждане ожидали от них участия и понимания, но те встали на противоположную сторону…

— Хех… — хмыкнул каджит. — Кто девушке платит, тот её и танцует. Раша не понимает столь слепой наивности. Однако нам теперь надо как-то с этим жить.

Они сидели за столом в главном зале и не могли наговориться. Понтий, только недавно пришедший, был весь загорелый, будто всю жизнь провёл в южных угодьях Сиродила где-нибудь на ферме, так долго он мотался под солнцем в поисках новых контрактов. Его чёрные кудри немного выцвели, а светлые глаза стали ярче выделяться на фоне потемневшей кожи. Словом, пышущий здоровьем. Правда, вялость в движениях выдавала в нём усталость.